Both. (1/1)

Рэйджи поправил воротник серой рубашки, в очередной раз проверил чёрный галстук — он нервничал. Его ожидало первое деловое свидание с Анастасией, и всё теперь выглядело по-другому, будто желало соответствовать торжеству. По какой-то причине он не обсудил с Сакурай цветовую гамму, не предупредил по поводу дресс-кода и теперь жалел об ошибке: по случаю Котобуки вырядился в лучший костюм с тёмно-зелёным пиджаком, однотонной с ним узорчатой жилеткой и чёрными брюками.Рэйджи позвонил в дверь, принялся ждать, нервно перебирая ключи автомобиля. Послышались торопливые шаги, дверь открыла Ана.– Заходи, никого нет.Она убежала к зеркалу, несколько раз провела по губе аппликатором с блеском, затем расправила высокого затянутый хвост, придавая ему больше объёма. Рэйджи не знал, на чём остановить взгляд: глаза разбегались, не в силах зацепиться за одну деталь.– Солнышко, я боюсь, что этот ресторан будет недостаточно хорош для тебя, – Рэйджи всё-таки заставил себя рассмотреть Анастасию в строгой последовательности — с головы до ног.Ана усмехнулась.– Поэтому сам вырядился как на свадьбу?В этот раз Сакурай предпочла неброский макияж в нежных тонах: на глазах — зелёно-фисташковые тени со светло-коричневой подложкой, щёчки едва тронуты естественными розовыми румянами, а на губах — блеск клубничного цвета. Спускаясь ниже, Рэйджи отметил привлекательное чёрное платье на тонких лямках с имитацией корсета. На груди вручную вышиты веточки розы, по одной на каждой; умеренно пышная юбка длиной ниже колена. Руки закрывают прозрачные чёрные перчатки выше локтя (Ана успела пообещать, что снимет их в ресторане, когда официант уйдёт), также Сакурай по привычке чуть коснулась ушей, проверяя, на месте ли серьги.– Ничего страшного, если я надену туфли на каблуке? – Поинтересовалась композитор, подойдя к стойке с обувью. – А почему должно быть?– Обычно мужчинам не нравится, когда девушка выше.– Эти мужчины просто не могут выдержать величия и красоты своей женщины.Ана смутилась, мило улыбнулась. Расправившись с застёжкой обуви, она оповестила — готова.– У тебя красивые серьги, солнышко. Интересно, как долго ты выбирала. Анастасия неприлично громко расхохоталась.– Это стекляшки, Рэй!Котобуки не поверил в услышанное, но понял ошибку при более внимательном рассмотрении. Действительно, изумруды, от которых на золотой цепочке отходили довольно крупные камни серого турмалина, соединённые с овальным розовым гранатом, оказались подделкой.– Непорядок, надо срочно исправлять. — Рэйджи поражён, как эффектная внешность Анастасии способна облагородить даже крашеные стёклышки.– Не вздумай.– Имею право баловать любимую так, как считаю нужным.– Мне нечего подарить в ответ.– И не надо.– Я так не могу. Тоже хочу всех баловать, – Анастасия вздохнула.– Та самая богатая тётя, которая дарит брендовую сумку просто так?Анастасия оживлённо кивнула.Рэйджи придерживает Анастасию под руку, хотя она спокойно может идти на шпильках по скользкому мраморному полу. Сакурай пыталась скрывать звук шагов, но тщетно: о её приближении на протяжении всего пути оповещал звонкий цокот, заставляющий любопытных посетителей оборачиваться. Анастасия не обращает внимание на богатый интерьер, чтобы не волноваться лишний раз, но стоит официанту проводить их в отдельную комнату, как её сердце болезненно ускоряет темп. "Мажор!" — гневно подумала Ана. Сакурай быстро взглянула вокруг, отмечая дорогую хрустальную люстру, декор в современном стиле, но с сохранением азиатских узоров. Дождаться ухода официанта оказалось задачей не из лёгких. Помещение хорошо отапливалось, и довольно скоро рукам стало жарко. Анастасия с видимым облегчением стянула перчатки и сложила их на коленях. Ана пожала оголёнными плечами и поправила платье, пытаясь подтянуть его выше: она чувствовала себя обнажённой под внимательным взглядом Рэйджи, и фасон с тонкими лямками и корсетом, подчёркивающий её грудь, заставлял девушку испытывать нескончаемое смущение.– С возрастом заводить знакомства сложнее. – поддержал Рэйджи, наполняя её бокал вином. Они разговорились на нейтральную тему, но Сакурай упустила нить разговора. – Я не пью вино, – быстро проговорила Анастасия, жестом руки останавливая Рэйджи. Он поднял одну бровь, не веря спутнице.– В сочетании с едой оно даст более утончённый вкус. Попробуй.– Только чуть-чуть. – Ана притихла. – Не стоило приглашать меня в столь дорогой ресторан. Я не привыкла к такому...– Ты из-за этого так скуксилась? Это мелочи, Ана. Немногое, что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя за твою любовь.– Обычно влюблённые ходят вместе в кофейни, кино или в гости, дарят друг другу не очень дорогие подарки.– Если доминирующий партнёр хорошо зарабатывает, то стоимость прямо пропорциональна отношению к получателю. – Нет! – Ана поспешила понизить голос и вернуть лицу спокойное выражение. – Главное — это смысл, который ты вкладываешь в подарок.– Какой смысл можно вложить в дешёвку?Анастасия почувствовала, будто упирается в глухую стену, устыдилась своих украшений.– Я сейчас придумаю как это объяснить, подожди, – она будто самой себе показала жест "стоп", нервно посмеиваясь. Рэйджи с удовольствием наблюдал за этими мелочами поведения, за тем, как Ана иногда качает головой, как щурит глаза, когда их мнения расходятся, и приподнимает уголки губ, выражая согласие. – Допустим, ты можешь купить два браслета, один подарить, а другой оставить себе. Таким образом ты отдаёшь частичку себя, показываешь, как дорог человек, настолько, что носишь одинаковую с ним вещь, думаешь о нём, когда надеваешь её.– Сотни других людей могут купить эти же браслеты — никакой уникальности. Дорогие же подарки делают на заказ, если фантазия не позволяет — они недоступны большинству, следовательно, более ценны. – Рэйджи улыбнулся, смотря, как меняется взгляд Анастасии с уверенности в словах на примирение с поражением.– Я не знаю как это ещё объяснить, сменим тему. – Ана помахала рукой возле шеи, будто ей жарко, убрала волосы за спину и отпила немного вина. Как бы она не старалась, не смогла подавить желание скривиться и поморщилась, сводя брови к переносице, поджимая пухлые губы и морща носик. Рэйджи мягко посмеялся. – Слишком напряжённая дискуссия, Ана?– Какая же гадость! – Ана нахмурилась, пытаясь избавиться от горького привкуса во рту. – Я надеюсь, оно не стоит безумно дорого! Но ведь оно стоит!– Однажды ты распробуешь.– Не в этой жизни.Глаза Аны заблестели от навернувшихся слёз.– Коктейли наше всё.– Если хочешь, я закажу тебе.– Если я сейчас закажу шоколадный коктейль, у официанта откажет мозг. – Анастасия улыбнулась. Поместив одну ногу поверх другой, под столом она слегка покачивала ею в такт музыке.– Я подумал не о тех коктейлях, прошу меня простить. На Хэллоуине ты пила не невинный шоколадный. Рэйджи нравилась простота Аны, её живая, наивная натура и полное неумение скрывать настоящее "я" под маской в течение долгого времени. Она благоухала молодостью, свойственной ей сумасбродностью и весёлостью.– Что-то я чувствую себя необычно. – Ана хитро прищурила глаза и закусила губу. – Опьянела, похоже.– Возможно. – Котобуки присмотрелся к красному румянцу на щеках девушки. – Хочешь поедем?– Если можно, а то чувствую, что у меня разболится голова.Рэйджи жестом позвал официанта. Рассчитавшись, он подал Ане руку. В выбранном платье она была прекрасна: соблазнительные изгибы фигуры приковывали взгляд, небольшие скрытые припухлости в районе живота и боков не портили, наоборот, придавали женственности, и заставляли Рэйджи желать Анастасию сильнее. Полные бёдра, спрятанные тканью, будто просили положить на них руку, убрать ненужную одежду, чтобы почувствовать тепло нежной девичьей кожи.В машине тесно, не хватает воздуха. Чувствуя настойчивые руки на талии, оказавшись прижатой к сильному телу Рэйджи, Ана испытывает потребность убежать. Котобуки поцеловал её плотно сомкнутые губы, и девушка отвернулась к спасительному ветру из приоткрытого окна.– Жарко, – Анастасия отодвинулась, не давая Рэйджи обнять себя.– Ты в порядке? – Котобуки приложил ладонь к её лбу.Ана кивнула, вдохнула полной грудью. Мужчина уткнулся лбом в её плечо, провёл носом по шее до нижней челюсти, мягко коснулся губами скулы.Так не хочется возвращать Анастасию домой, но Рэйджи в который раз пересиливает желание, сдержанно реагирует на ответный поцелуй.После свидания Сакурай не могла спокойно взглянуть Рэйджи в глаза — её щёки моментально наливались жаром. Пожалуй, такого себе не позволял даже Ацуши: он предпочитал прямую страсть, которая постепенно угасала от холода Аны. Рэйджи, в свою очередь, делал всё более искусно и завуалированно: Анастасия с лёгкостью понимала его намерения, но он не предпринимал активных действий в их проявлении.Композитора не утешал прогноз погоды на ближайшую неделю. Она могла только надеяться, что ливень и ветер не застанут их с Котобуки в клубе. Любопытство терзало Ану, от чего учёба отходила на второй план: будет ли следующая встреча похожа на предыдущую? Сакурай ущипнула себя за руку и продолжила учить правила французской грамматики."Вот бы ещё понимать слова, которые я читаю", — она усмехнулась, но не перестала зубрить и игнорировать Рэйджи. Стоило Котобуки узнать, что Анастасия смеет отвлекаться на получение знаний, предпочитая компанию книг переписке с ним, он разозлился и всячески пытался вернуть её обратно. В ход пошло всё, что так или иначе могло сбить Ану с желания получить высокие баллы: приглашение в кондитерскую, предложение ночной поездки и, что являлось безумным самопожертвованием, готовность играть с ней в "Dead by daylight", "Cookie Run" или другую сетевую игру, любимую Аной. Анастасия прочитала сообщение в шторке, задумчиво закусила губу. Учёные говорят, что мозгу в процессе нужно отдыхать, ведь так?– Ты засранец!Это было первое, что услышал Рэйджи, ответив на звонок.– Включай свой компьютер, качай себе "Дискорд" и "Dead by daylight" со всеми дополнениями!– Ана, я не хочу показаться глупым...– Ты не умеешь пользоваться компьютером?Рэйджи промолчал. Он хочет позвать Анастасию в гости, а такие удачные поводы выпадают редко. Он готов рискнуть, даже если придётся выставить себя дураком.– Дед, ты таблетки сегодня пил? Чего молчишь?– Да почему дед опять? – Потому что тебе почти тридцать, в смысле ты компьютером пользоваться... ладно, забей, я сейчас приеду. Но с тебя фисташки!Ана посмотрела на часы. Четыре вечера — довольно рано, она ещё сможет посидеть у Котобуки и насладиться игрой. Она не стала переодеваться, только надела под домашние шорты колготки и сложила ноутбук. Такси подъехало довольно быстро, Сакурай едва успела обуть кеды.– Буду поздно!Она в спешке вышла из дома, чтобы никто не успел испортить планы. Анастасия догадывалась, что Рэйджи попросту обвёл её вокруг пальца. Однако, Сакурай это не волнует: пускай продолжает думать, что он единственный диктует правила, когда на самом деле этим занимается Ана.Рэйджи, предвкушая приятное времяпрепровождение, бодро прошёл в коридор и открыл дверь.– У тебя кондитерская в доме открылась, поэтому я купила нам тортик!Рэйджи опешил, всмотрелся в лицо Аны и почувствовал неясные чувства в груди.– Я не выгляжу настолько плохо без макияжа, Рэй.Оказалось, он застыл в дверном проёме, а Анастасия уже прошла в квартиру и разулась.– Посмотри на меня.Ана посмотрела, и Рэйджи тяжело вздохнул.– Я же видел тебя уже...– Нет, ты видел меня с макияжем без макияжа, но целиком голое лицо — никогда. Что, не похожа?– Не в этом дело. Ты такой ребёнок. Мне что-то страшно стало, – Рэйджи приложил ладонь ко рту, осмысливая увиденное.– Это плохо?– Ни за что! Твои щёчки более пухлые, скулы совсем не выделяются и глаза крупнее.– Видимо, я косячила с тенями, раз ты думал, что у меня узкие глаза. – Ана освободила руки и растянула пальцами уголки глаз, пародируя азиатский разрез.Котобуки охнул.– Скулы я себе рисую и щёки контуром смягчаю. Русского во мне слишком много: начиная с этого, – она задрала нос, а затем сжала щёку, оттянула её. – И заканчивая этим. Давай уже свой компьютер, чем быстрее я разберусь, тем раньше мы сядем играть.Ана смахнула волосы, заплетённые в косы, за спину. Усевшись за стол, она растёрла замёрзшие ступни друг о друга: резко наступили холода, и за короткий путь на улице Сакурай чуть не отморозила себе всё, что можно.Рэйджи пожурил её за недостаточно тёплый наряд, не спасло даже то, что Анастасия оказалась целиком в домашней одежде: Рэйджи приятно такое доверие и отношение к его квартире как к собственному дому, но Сакурай легко может заболеть и перестать видеться с ним до полного выздоровления.Торт оказался бомбой из сахара и всевозможных продуктов серии "Киндер". Три коржа, от души сдобренных начинкой, сверху политы избытком шоколада и украшены восемью половинками "Киндер Сюрприза", в каждой из которых находился шарик из "Киндер Джоя" и разломанные палочки молочного батончика "Киндера". Между половинками яйца лежали дольки "Киндера Буэно", и Рэйджи не сдержал вопроса, вызванного чистейшим удивлением: "Кто будет это есть?" – Ты и я, кто ещё, – отозвалась Ана, усмехнувшись. – Я очень люблю Альбину, но в этот раз не хочу делиться.– Солнышко, я не ем сладкое.– Теперь ешь. – Ана пожала плечами.После чая Сакурай потребовалось полежать. Она вытянулась на просторном диване, подозрительно притихла, укутавшись в серую безразмерную кофту. Похоже, Анастасия задремала: Ана не заметила как Рэйджи лёг рядом и прижал её к себе. Композитор только придвинулась ближе, чувствуя тепло. Котобуки осторожно поцеловал почти зажившую ранку на носу девушки, чем разбудил. – Уже скачалось? Ана потёрла глаза, прогоняя остатки дремоты. Рэйджи сделал вид, будто не заметил, как она уснула у него на груди, удивился, когда Анастасия прикрыла рот, чтобы зевнуть.– Ты спать?– Нет, нельзя, – Сакурай повернулась к нему спиной и поправила подушку.– Если ты хочешь, зачем пытать себя? – Рэй, я пришла расслабиться, а потом поеду домой и продолжу учиться. Я не хочу тратить драгоценное время. – Тогда давай поиграем устно, – идея пришла Рэйджи спонтанно, но она оказалась слишком хороша. – В "Правду или действие".Шанс того, что Ана захочет выполнять действие, слишком мал, поэтому Котобуки сможет задать вопросы, давно его интересующие и местами не самые приличные.– Если ты хочешь что-то спросить, то валяй. И не надо никакой дурацкой игры.Рэйджи опешил.– Но так не интересно.– Значит, тебе ничего от меня не надо. Это время большого мозга.Анастасия снова вернулась к привычной манере юмора на грани оскорбления. Рэйджи ознакомился с некоторыми русскими шутками и нашёл их, мягко сказать, неприятными. Скорее всего подобный юмор — черта, присущая большинству русских, поэтому Котобуки перестал обращать внимание на "острые углы" в речи композитора.– Всё-всё могу спросить? – Уточнил Рэйджи, вспоминая заготовленные вопросы — как на зло, они вылетели из памяти именно в этот момент. – И ты не обидишься?Ана повернулась на спину и посмотрела на мужчину боковым зрением.– Мне скрывать нечего, но уже чисто из спортивного интереса хочу послушать, что ты там выдумал.– Ладно, тогда... – Котобуки сделал паузу, чтобы набраться смелости. – Ты девственница?– Да, – Ана засмеялась. – Ну Рэйджи, ну жучара! Такие вопросы каверзные задаёшь, я чуть секреты родины тебе не выдала.Рэйджи пристыженно поджал губы.– Теперь давай ты, так честно будет.Ана призадумалась.– Почему ты меня полюбил?Рэйджи ожидал чего-то банального и очевидного, вроде количества женщин до неё, но Анастасия отличилась. Котобуки был уверен: этот вопрос задала не она, а её неуверенность в себе, просыпающаяся в самые не подходящие моменты и вызванная недавним плохим комплиментом. – Потому что ты всегда ходила грустная, и я хотел тебя рассмешить. – Тем не менее, он сказал правду. – Я знал, что улыбка тебе идёт больше серьёзного личика. Прости, котёнок, но это так.Рэйджи ущипнул Ану за щёку, проигнорировав её возмущение этим действием.– Это очень мило, Рэй. Слушаю. – Что произошло между тобой и Ацуши?– Ерунда, – Ана махнула рукой. – Очень долго рассказывать, что и с какого момента пошло не так, но виновата я. Я могу отмазаться, что мне было пятнадцать, и я действительно не умела нормально общаться с людьми, но это пустое. Я плохо относилась к Ацуши, очень плохо. Он для меня был как проект. Я загордилась, грубо обращалась с ним. Как-то у нас произошло затишье на месяц-несколько, я изменилась в лучшую сторону, а он перенял моё поведение. Я не выдержала и ушла. На самом деле, будь он в двадцать лет умнее, может и не разошлись бы. Но счастливой я бы не стала.– Почему?– Потому что я счастлива с тобой.Лицо Рэйджи приобрело детский, восторженный вид.– Ты спал со многими женщинами до меня? Только честно.– Я переоценил твою креативность, – Котобуки вздохнул, взъерошил волосы на затылке.– Ну скажи!– А тебе зачем?– Хочу узнать, насколько ты опытный. Рэйджи, давай, молчать — не по правилам!– Со всеми.– Это сколько? – Ана прищурилась.– Много.– Ну сколько?– Порядочно.– Четыре?– Больше.– Десять?– Двенадцать. Анастасия в немом шоке приоткрыла рот.– Вот это ты грешник, – Сакурай присвистнула, затем хихикнула. – Серьёзно, так много?– Ты сказала, что не расстроишься.– Так я и не расстроилась, просто в шоке, что ты такой альфа-самец, – Сакурай "по-братски" стукнула Рэйджи кулаком в бицепс. – Я думала, японцы очень инертные в плане секса и отношений в принципе, а ты рвёшь шаблоны.– Тебе это не нравится?– С открытым человеком, который знает, чего хочет, общаться проще. Я не умею читать атмосферу и понимать намёки, поэтому нравится. Но! – Ана сделала предупредительный жест. – Со мной не прокатит, постель — только после свадьбы.Рэйджи в очередной раз убедился в своих догадках.– А что изменится, если отношения станут очень близкими до свадьбы?– Многое, Рэй. Это не камень в твой огород, но ты и сам знаешь — ранний секс убивает любовь. Я могу подойти к вопросу с религиозной точки зрения, могу сказать простыми словами, но суть от этого не изменится. Секс развращает. Ты перестаёшь воспринимать девушку как что-то возвышенное, она тебя — тоже. Какое-то время вы живёте вместе, кажется, ничего не поменялось, а потом вы насыщаетесь друг другом, начинаете раздражаться и по итогу расходитесь. Соглашаясь на брак, ты хотя бы берёшь на себя ответственность. Конечно, всегда можно развестись. Но в таком случае придётся отвечать за невыполнение обязанностей. Ты мне очень нравишься, и я тоже чувствую влечение, но ради нашей любви я не позволю этому случиться. Ты слишком дорог мне, Рэйджи. Наше расставание я просто не переживу. – Солнышко, ты напала не на того. Я точно не подлец.Вопреки заверению, Рэйджи воспринял правду как намерение уколоть. Ему часто рассказывали сказки про подлых и циничных мужчин, разрушающих судьбы хороших девочек, но в жизни оказалось наоборот — о "хороших" девочках, рыскающих в поисках наживы, его никто не предупредил.– Ты — нет, дьявол — да. Зачем лишний раз испытывать судьбу? Чтобы по итогу я тебе опротивела настолько, что ты видеть меня не пожелаешь? Знаешь какой самый любимый аргумент в таком случае? "Вы же можете совершенно различаться в сексуальном плане"! А любовь у нас теперь строится исключительно на сексе? Распущенность — бич двадцать первого века, Рэй. Надеюсь, ты тоже так считаешь.– Поэтому ты заставила меня выйти на сцену с голым торсом, – напомнил Котобуки, пробежав пальцами под рёбрами Анастасии. Ана забавно дёрнулась, вызвав у него определённые подозрения.– Согласна, не очень благородный поступок, но мы получили желаемое. Пожалуйста, я боюсь щекотки!Рэйджи не остановился, напротив, набросился на Сакурай, вызвав у неё истерический смех и боль в боках.Как оказалось, играть с Аной действительно увлекательно и приятно. Она битый час объясняла тактику игры, рассказала плюсы и минусы каждого персонажа, помогла выбрать за кого играть и всегда держалась рядом на карте, принимала удар на себя, чтобы Рэйджи быстрее набрал уровни. Также Котобуки выучил несколько профессиональных словечек, но и не мог не заметить, на что Анастасия тратит свободное время вместо нормального отдыха. Из любимых персонажей она выжала максимум, теперь занималась развитием остальных.Дата пробного зачёта стремительно приближалась, а знаний в голове Сакурай не прибавилось. Ана, проведя за учебниками несколько дней и ночей, оставила попытку впихнуть в себя хоть что-то и озаботилась переживаниями, но когда её сердце устало биться в бешеном ритме, а мозг — терпеть чувство сдавленности в груди, композитор попросту отключилась. Проснувшись, Анастасия пожалела, что открыла глаза: они зудели и слезились, болели при любой попытке напрячь зрение, а очки вызывали мигрень. Рэйджи констатировал неутешительное переутомление и давил на Сакурай, чтобы она забыла об учёбе, дедушка считал, что переутомлению у Аны взяться неоткуда: в консерваторию она ходила нечасто, работы тоже поубавилось, с Альбиной теперь нянчатся родители — живёт в своё удовольствие. Анастасия до крови искусала губы, пытаясь не огрызнуться в ответ — этого ей не простят и о клубе можно будет забыть.Больше всего Сакурай выводило из себя спокойствие Джунко: Сато должна быть озабочена зачётом побольше неё. Уж если Анастасия, в последнее время показавшая идеальное посещение и завидное трудолюбие, переживает о маленьких баллах, то Джунко рискует не сдать вовсе.Ана вспоминала атмосферу в квартире Котобуки и чувствовала, как её тянет туда. Воспитание не позволяло композитору сорваться, наплевав на всё с высокой колокольни, но мозг бережно хранил путь отступления, маркировав его как "крайний вариант".Увидев предложенные задания, Анастасия почувствовала недомогание, но стоило чуть сосредоточиться и ответы полились, как из рога изобилия. Создалось ощущение, что за спиной выросли крылья надежды и мир стал ярче и добрее.Вечером Ана находилась в состоянии, какое бывает после удара головой об стену: профессор отправил результаты в общий чат. Унывать было некогда, пришлось поскрести по сусекам души и собрать в кулак всю имевшуюся энергию. – Настя, нет. – Хаджи вздохнул, закрыл старое морщинистое лицо руками, а затем провёл по седым коротким волосам.– За мной присмотрит Рэйджи, – она повела ногой, носком очерчивая полукруг по паркету. – Ему почти тридцать, под его присмотром я не наделаю глупостей.Сакурай выразительно посмотрел на внучку. Ана прикусила язык. О чём она думала, говоря это?– Пожа-а-алуйста, – Анастасия начала хныкать, изобразила страдание. – Ты же знаешь, что можешь мне доверять!– Ладно, Настя, но послушай меня внимательно. Если тебе что-то предложат, под любым предлогом, — не бери. Лучше — ни с кем не общайся, кроме него. – Хаджи дал разрешение, скрепя сердцем. Что-то ему подсказывало: он ещё об этом пожалеет. Увидев интерес в её глазах, он пояснил ситуацию: – Новый наркотик убил уже несколько человек, включая твоего коллегу. У всех обнаружены малые дозы, но, видимо, он настолько сильный, что быстро вызывает передозировку. – Мне говорили, что больше, чем несколько. – Ана прищурилась. – Один дьявол знает, с кем ты трёшься. Мы пока не установили точный механизм воздействия, но очевидцы описывали ужасные вещи: жертва падает, не в силах шевелиться, затем начинаются сильнейшие судороги, пальцы на руках скрючиваются, изо рта сочится пена и крошатся зубы.Анастасия поджала губы. Последствия приступа она видела у Куроды. Ана не планировала отходить от Рэйджи, а теперь твёрдо решила держаться как можно ближе к мужчине и обезопасить его тоже.– Номер, который я дала, – Ана вздохнула. – Он помог? – Не так сильно, как хотелось бы. Хаджи потрепал её по голове, жалея, что сорвался на Анастасию за попытку помочь. Ана поднялась в свою комнату, занялась макияжем — до прибытия Рэйджи осталось совсем не много времени. Анастасия едва успела закончить приготовления, как услышала звонок во входную дверь. Она надела новые кеды, не забыла накинуть пальто — Хаджи не отпустит её, если увидит, что Ана вырядилась в соблазнительное боди и обтягивающие штаны, а тонкую талию обозначила туго затянутым поясом, язычок которого свободно свисает.Рэйджи был встречен старшим Сакураем, заметно напрягшимся.– Здравствуй, Ана, – Котобуки улыбнулся, вручил композитору букет её любимых красных роз. – Самой прекрасной девушке на свете. Дедушка довольно улыбнулся, смягчился, что-то проворчал. Анастасия смутилась.– Не стоило, – она передала букет, попросив поставить в вазу. – Буду поздно.– Постараюсь привезти Ану до полуночи. – Рэйджи знал, что хочет услышать её грозный родственник, не испытывал угрызений совести за ложь.Он открыл перед Сакурай дверь машины; Ана, оказавшись в салоне, сняла пальто и положила его на заднее сидение.– Какой горячий сюрприз холодной зимой, – Рэйджи окинул Анастасию внимательным взглядом, задержался на шнуровке, расположенной на животе. Он поцеловал Ану в щёку, она погладила его по руке в ответ. – Ты похожа на пандочку.Он хихикнул, Ана отмахнулась: "Так было задумано". Её взгляд украшен полукругами теней, серыми на верхнем веке, около внутреннего уголка глаза, переходящими в насыщенный чёрный цвет. Слизистые подведены чёрным карандашом, длинные ресницы оформлены тушью, а на губах — тёмная, как кровь, помада.Рэйджи выдержал цветовую гамму Анастасии: они облачены в чёрное, благородный цвет, сочетающийся с внешностью обоих. Котобуки выглядит строго и мужественно в плотной рубашке без галстука, штанах и лакированных туфлях. Магия цвета.Ана старается не кусать нижнюю губу, недавно пострадавшую от её действий. Она наблюдает за огнями ночного Токио, чувствует спокойствие рядом с Рэйджи, отсутствие потребности в побеге в иную реальность. Сакурай отдала бы всё, чтобы они всегда могли так просто сидеть в комфортной тишине.– Принцесса, не засыпай, – Рэйджи положил руку ей на бедро. – Я бы с удовольствием любовался твоим сонным личиком, но мы почти приехали.– Я не сплю, – Ана выпрямилась. – Как прошёл день?– Отлично, – Котобуки улыбнулся. – Я в агентстве только час находился, никого не встретил за это время. Всё хорошо в консерве?Постепенно Рэйджи перенял сленг Аны и не заметил этого. – М-м-м, – Анастасия поджала губы. Стоит ли оповещать Рэйджи, что она схлопотала низкий балл? Конечно, это был промежуточный контроль, но неужели преподаватель не мог пойти навстречу работающей студентке? Будто от него убудет. – Что у тебя случилось, котёнок? – Рэйджи покосился на возлюбленную.– Не хочу портить себе вечер, завтра расскажу. – Ана твёрдо решила забыть неприятную ситуацию.– Правильный подход. Сегодня в твоих мыслях буду только я.Ана приподняла кончики губ в слабой улыбке. В отличие от Сато, она не обрадовалась отметке, потому что действительно занималась. Теперь она корила себя за то, что вспомнила о случившемся.– Ана, – Рэйджи произнёс по слогам, ожидая её внимания.– Я слушаю.– Нет, ты не слушаешь.Анастасия посмотрела на Котобуки и невольно отстранилась, увидев его лицо перед своим.– Бу, – Рэйджи посмеялся, отстегнул её ремень безопасности. – Мы приехали.Сакурай с трудом сдержала язвительный комментарий. Мужчина не заслужил такого отношения, его вины не было ни в её паршивом настроении, ни в оценке.– Я тебя выпущу, там дорога.Всё чаще заботливое отношение Рэйджи доходило до абсурда, но Ана не стала действовать по-своему: если Рэйджи так важно не дать ей попасть под воображаемую машину, она целиком и полностью доверится ему.Ана поёжилась от холода. Котобуки предупредил её, что в клубе будет жарко, и девушке не терпелось попасть в здание. Рэйджи взял её за руку, спрятал ключи от автомобиля в кармане. Охранник ничего не сказал, увидев его со спутницей, даже не потребовал её паспорт: то ли от того, что Ана выглядит старше своего возраста, то ли потому, что она с Рэйджи. Насколько бы забавным фактом это не казалось композитору раньше, имя айдола действительно открывало многие двери.– Всегда так волнительно проходить мимо этих больших ребят, – Рэйджи хихикнул, создавая настроение.– Ты неплохо справился. – Ана тоже улыбнулась.Музыка была слышна ещё на улице, но теперь давила на уши. Сердце неприятно сжималось в такт гулким басам. Слишком громко, слишком много людей. Сакурай сжала ладонь спутника, боясь потеряться в потоке тел.Её ослепила светопушка. Анастасия едва ли видела что-то дальше вытянутой руки, прищурилась от разноцветных искр.– Сначала потанцуем или в бар? – прокричал Рэйджи ей на ухо. Анастасия с трудом разобрала его речь.– В бар! – её низкий голос терялся в аккордах, чтобы Рэйджи услышал, пришлось повысить его. Может алкоголь её взбодрит?За барной стойкой сидели всего несколько человек. Пара без труда нашла место, Рэйджи приготовился сделать заказ.Заиграл более спокойный и менее оглушительный трек.– Один мохито, – Рэйджи посмотрел на Анастасию. – Ана, тебе газировку?– Виски-кола. – ответила девушка.Бармен принял заказ. Рэйджи опешил, посмотрел перед собой, а затем, издав смешок, — на Ану.– Я не ослышался?– Нет, Рэй, я буду виски с колой.Котобуки присвистнул.– Солнышко, ты же понимаешь...– Да, я понимаю, Рэй. Мужчина представить не мог, где она набрала опыт, не переставал удивляться её вкусу. Леди получила напиток первая в силу простоты приготовления.– Тебе нельзя пить, ты за рулём. – напомнила она, сделав несколько глотков."Даже не поморщилась!" — Рэйджи от шока приложился к своему напитку, отпил почти четверть. – Я никогда не напиваюсь, солнышко.Анастасия пожала плечами. Возможно, коктейлю нужно больше времени? Пока что она испытывает только злость.Ана довольно быстро расправилась с виски-колой, но не получила желаемого эффекта. Неужели плохое настроение спровоцировало агрессию? Неясно.– Рэй, можно ещё?Рэйджи долгим взглядом посмотрел на Анастасию, гадая, что происходит в её голове. Сакурай умная девочка, осторожная, но сейчас она сама даёт Рэйджи право сделать следующий шаг. – Ана, не торопись, – Котобуки опытен в этих делах, а если Ана думает, что волшебная фраза "Я русская" спасёт её от опьянения, она ошибается. Тем более, предпочитает композитор не национальную водку.– Я знаю, что делаю, Рэйджи, – бросила она раздражённо.– Я не буду тебя спаивать.Анастасия пожала плечами, рассчиталась безналичной оплатой с помощью телефона. Котобуки сделал всё возможное, чтобы спасти её от ужасного утра, его совесть чиста. Ана не изменяет вкусу — на очереди виски с вермутом. Сакурай показалось, что на неё обиделись, но она не придала этому значения. Рэйджи сам любил повторять, что она взрослая, будто убеждал себя в этом, поэтому её вины здесь нет.Они с трудом разговорились на нейтральную тему — музыка вновь не позволяла им услышать друг друга. Ана заметно повеселела, смеялась с шуток Котобуки, часто не очень удачных. В отличие от Анастасии, он стал серьёзнее, что-то не давало ему забыться, и она воображала, что именно отбирает у неё любимого энергичного Рэя.– Я хочу танцевать!Ана тянет Рэйджи за руку в сторону танцпола. Мужчина никогда бы не подумал, что его малышка может так соблазнительно двигаться, полностью раствориться в танце и отдаться музыке. Котобуки не хочет следовать её примеру, его жажда — наслаждаться ритмом Анастасии.Вся она похожа на кошку: её гибкое, растянутое тело слишком красиво и грациозно извивается под музыку, привлекая внимание многих мужчин. Только Ана не замечает вожделеющих взглядов, как и того, что творится вокруг.Кто коснулся её тела? Рэйджи? Она забыла, что он здесь вместе с ней. По ходу танца они сблизились. В который раз между ними проскочила искра? Оба сбились со счёта, но точно знали, что яркое пламя их отношений ещё не зажглось.Музыка более интимная и вязкая — играло что-то из гранжа (или витч хауса? Рэйджи плохо разбирался в любимых жанрах Анастасии), Ана стала более раскованной: её танец потерял былую скорость, но соблазнял неторопливостью, даже ленью. Вот он, момент. Рэйджи притягивает её к себе, Ана извивается будто волна, то прижимаясь, то отдаляясь от него. Руки Котобуки замыкаются на взмокшей спине Анастасии, и она сковывает свои за его шеей. Теперь они танцуют своеобразный тёмно-белый танец, прижавшись друг к другу лбами.Больше нет сил сопротивляться. Рэйджи пришлось сжать руку Анастасии и вытащить из толпы, чтобы она наконец-то вернулась обратно к жизни.Куда он её ведёт?Они оказываются в прохладном коридоре, затем громко хлопает дверь. Котобуки усаживается в кресло, Ана, будто по инерции, оказывается на его коленях, лицом к нему. Рэйджи крепко обнимает Ану, жмётся к её тонкому, по сравнению с его, телу. От Анастасии пахнет приятным, приторно-сладким естественным запахом пота, а от её груди — более сдержанным, напоминающим топлёное молоко. Разве могут люди пахнуть так вкусно? Рэйджи не задумывался до этого момента.Интересно, что чувствует она? Нравится ли ей ощущать его? Котобуки обрадовался бы, если бы узнал, что это буквально сводит Ану с ума.Треки сменяют друг друга, и вот очередь доходит до знакомого мотива, который Рэйджи узнает везде, даже находясь в ВИП-комнате, далёкой от зала. – Слышишь? Это я написала. – Сакурай умолкает. Её брови дрожат, как будто девушка сейчас расплачется. – Я хочу домой.– Пару минут назад ты хотела танцевать.Рэйджи утыкается в её солёное предплечье, щекочет губами и языком, слизывая проступивший пот, обводя шрам. От Аны пахнет вишней, даже вкус её губ и слюны — вишнёвый. Целуется она до ужаса неумело, постоянно царапает язык Рэйджи зубами и забывает дышать носом, из-за чего приходится прерываться.Рэйджи противно, что он пользуется Аной в таком состоянии. Похоть сочится по венам, и Рэйджи прилагает огромные усилия, чтобы остановиться. Оторваться от её губ настолько тяжело, что Котобуки ощущает опустошение.Вот уж действительно, ядовитый поцелуй.Но мужчина только рад отравиться.– Я хочу домой, Рэй... – Анастасия отталкивает Рэйджи, слабыми руками упираясь в его плечи. Котобуки держит её волосы в кулаке, тянет назад, чтобы обнажить шею. Пожалуй, он никогда не видел столь красивую шею: длинную, словно у лебедя, с ровной белой кожей, так и просящей оставить на ней знак.Ана морщится, чувствуя его зубы, сменяющиеся жарким поцелуем.– Пожалуйста...Она едва может дышать, слёзы застилают глаза, чёрными каплями стекают по лицу.– Солнышко, ты чего? – Рэйджи берёт её лицо в свои ладони, большими пальцами стирает грязно-серые полосы. – Я не сделаю тебе больно.Анастасия верит его словам, моментально забывает произошедшее, но не может перестать плакать. Она будто несправедливо обиженный ребёнок, льёт искренние, чистейшие слёзы, и пусть её горе затуманено фруктовыми спиртами и газировкой, у Рэйджи болезненно сжимается сердце.Он гладит её по спине, прижимает голову к плечу и чувствует как маленькие пальчики сжимают ткань рубашки. Ана всё ещё прерывисто дышит, но больше не всхлипывает.– Отвези меня, прошу.Какой же омерзительный вечер.Котобуки напрягается, понимает — вернуть её в таком состоянии, означает подписать себе смертный приговор. "Прости, Ана, — он извиняется в мыслях, избегает говорить вслух. — Сегодня ты не вернёшься".Рэйджи помогает ей встать, придерживает за руку, однако это не требуется — Анастасия в состоянии идти, больше не разрешает за собой ухаживать — выходит на дорогу и в салоне пристёгивается самостоятельно.– Милая, – Котобуки берёт её ладонь, отмечает, что она замёрзла; Сакурай вздрогнула, обратила на него внимание, но не повернулась.– Отвези меня к себе, умоляю. Рэйджи показалось, что он ослышался, но Ана повторила:– Я просто хочу к тебе... "Только не обратно", — среди потока неприятных размышлений и клубка чувств, Ана с трудом цепляется за ясное желание. Ана поджимает губы, сидит полубоком, лишь бы не видеть Рэйджи. Странно, но оказавшись в подобной ситуации с Рэном, Сакурай не чувствовала так много негативных эмоций, направленных, в первую очередь, на себя. Едва ли она способна чётко осознавать себя сейчас — Ана всё ещё пьяна.Путь через парковку показался ей бесконечно долгим. Ана никогда раньше не ощущала неясную опасность, притаившуюся где-то в чёрном углу, под колёсами машин и даже за бетонной колонной. "Всё такое серое, — Анастасия огляделась. — Прямо как тогда". Перед тем, как свалиться в колодец, Ана тоже заметила необычайную серость. Не было слышно даже пения птиц и шума леса, сейчас стихли каменные джунгли.Неужели панический страх — алкогольный подарок? Чего она боится? Обилия тёмных мест? Или того, что в них может прятаться?– Ана?Анастасия вздрогнула, посмотрела на Котобуки ничего не выражающим взглядом.– Да?– Ты в порядке? – Рэйджи беспокоился. – Не тошнит?– Я в порядке. – Ана услышала шум, где-то сбоку, но повернув туда голову, увидела только кота. Тот недовольно зашипел, Сакурай отметила, что его мордочка чем-то испачкана. Значительно позже она поняла, что это кровь, а рядом с ним — тушка мёртвого голубя.Ана выругалась, поспешила к лифту. Пока кабина медленно поднималась на тринадцатый этаж, Анастасия гадала, что может пойти не так. К её удивлению, всё прошло благополучно.— Тебе помочь?Сакурай даже не расшнуровала кеды — поочерёдно наступила на пятки и освободила ступни.– Нет.Она осознала, что смертельно устала. У Рэйджи уютно и тепло, как у неё в доме. Злость сменилась умиротворением.– Рэй, прости меня, – она прикрыла глаза, с трудом очищая кожу лица мыльными руками. Холодная вода не оказала на её состояние никакого эффекта, к тому же, Ана замочила волосы.Рэйджи придержал её, проводил до спальни. За что Ана извинялась? Она забыла.Котобуки снял с неё джинсы, укутал в одеяло. Анастасия моментально уснула, даже не успела пожелать доброй ночи. Мужчина проверил, действительно ли Ана спит. Она не реагировала на его голос и посторонний шум, её дыхание ровное, следовательно, ему можно ни о чём не беспокоиться. Он погладил Сакурай по волосам, убрал упавшие на лицо локоны.Ткань джинсов посветлела. Точно, телефон. Рэйджи вытащил смартфон Анастасии, ввёл пароль и зашёл в мессенджер. На экране разблокировки он увидел множество пропущенных звонков, не только от дедушки, но и от дяди. Правдоподобная легенда появилась в его голове практически моментально. Котобуки от лица Сакурай написал дедушке, что в клубе они встретили Джунко, и сегодня она переночует у неё — Сато живёт ближе, а Ана слишком устала от танцев. Подделать манеру письма Аны весьма просто, и Рэйджи знает свою девочку слишком хорошо, чтобы сымитировать любую её речь.Анастасия редко кому-то звонит, а ей звонят ещё реже — последний звонок в журнале недельной давности.– У тебя что-то случилось? – сонным голосом спросила Джунко вместо приветствия. – Уже два часа ночи, ты чего?– Привет, Джун. – Котобуки мог почувствовать напряжение, возникшее на том конце провода.– Рэйджи? А где Ана? – Сато взбодрилась.– У нас произошёл небольшой инцидент, поэтому Ана ночует у меня, но Сакураю я сказал, что она у тебя. Прикроешь?– Господи, ты её убил?– Что за глупости? – Рэйджи ответил с угрозой. Как она смеет даже полагать, что Котобуки может сделать больно Анастасии, не говоря уже о том, чтобы убить её? – Ана перебрала с алкоголем и уснула.– Хорошо, конечно. – Джунко вздохнула. Она не имеет права бросить подругу в сложной ситуации, но и Рэйджи певица не доверяет. – Сфотографируй её и отправь мне, чтобы было доказательство на всякий случай.– Отлично, спасибо.– У вас точно всё в порядке?– Что может быть не так?– При мне Ана никогда не ночевала вне дома. – Дьявол! – Понимаешь? Она, типа, хорошая девочка.– Всё отлично, Джун. Спокойной ночи.– Будет она с вами спокойной, как же.Сато сбросила. Рэйджи переоделся в домашнюю одежду и лёг рядом с Аной. Её горячее тело покрылось мурашками, соприкоснувшись с холодом Рэйджи, но прохлада была приятной и не потревожила сон. Котобуки поцеловал Анастасию в лоб, прижал ближе к себе и забылся в счастье. Впервые за много лет он делит постель с любимым человеком, наслаждается эмоциональным контактом и ощущением живого тела в своих руках.