2 (1/2)
Эл сидел в замешательстве всего долю секунды, соображая, что же его тревожит. В палату ворвался врач, на ходу что-то кричавший медсестре, едва поспевавшей за ним.Эл не понимал всех этих медицинских терминов, но одну фразу он понял точно:- Готовьте реанимацию!Врач схватил Лайта на руки и переложил на каталку, подоспевшие санитары увезли парня из палаты. Мужчина отстал всего на секунду, набирая чей-то номер на мобильном телефоне. Эл не успел ничего спросить, как он вылетел из палаты, на ходу кому-то что-то объясняя. Рюузаки не стал медлить и вышел за ним, следя, куда тот побежал. В конце коридора над большими двухстворчатыми дверями светилась табличка ?Реанимация?. Вокруг было сильное оживление, по громкой связи кого-то просили подойти в отделение. Мимо снова промчался врач Лайта, Эл устремился за ним, и почти скользнул за дверь, когда тот остановил его, уперевшись ладонью в грудь.- А ты куда собрался?- Он мой друг, - с непроницаемым лицом ответил Эл.- Ты для него и так уже достаточно натворил, так что теперь жди здесь.Двери закрылись прямо перед его носом, голоса стихли, суета улеглась, коридор опустел. Больница снова погрузилась в ночную тишину, только теперь она давила, оглушала, было не по себе. Мысли словно испуганные мотыльки носились в голове, ни на секунду не останавливаясь. Эл не мог сфокусироваться. Последние слова доктора колкими снежинками царапали где-то глубоко внутри.Что он имел в виду? И почему на душе так гадко? Почему ему так неуютно?
Эл стоял у огромных больничных дверей и невидящим взглядом смотрел сквозь стекло, в пустой белоснежный ярко освещенный коридор, на другом конце которого, в реанимационной, сейчас боролись за жизнь Лайта. Эл улыбнулся, совсем чуть-чуть, краешками губ. Он никогда не думал о том, существует ли Бог, и, собственно, не был верующим человеком. Ему не позволял рациональный склад ума. Он все подвергал сомнению, пока не находил неопровержимые доказательства. А доказательства существования Бога ему еще не попадались. Хотя, врожденная интуиция все же подсказывала, что возможно, где-то там, есть куда более изощренный и развитый разум, чем его собственный. Однако, стоя перед закрытыми дверьми, он вдруг подумал, что вот, наверное, тот самый туннель, между жизнью и смертью. Здесь, где стоял Эл, жизнь, и если Лайта спасут, он вернется сюда, а если нет… Но почему-то даже сама мысль о том, что его не станет, что он уйдет, отозвалась в животе неприятным липким тянущим чувством. Неужели он так привязался к этому подростку? Неужели он чувствует что-то к нему, что-то, чего не имеет права чувствовать детектив к своему подозреваемому?
Торопливые шаги позади отвлекли от странных мыслей.- Рюузаки! – Запыхавшись от бега, Ягами-старший едва мог говорить. – Что произошло?!Соичиро оперся ладонью о стену, переводя дух.
- Что с моим сыном, Рюузаки? – Эл в первый раз слышал столько страдания в голосе бывшего полицейского. За все время расследования он не раз просил шефа Ягами о разрешении наблюдать за его семьей и Лайтом в особенности. И никогда Соичиро не отказывал, считая позором даже малейшие подозрения, и стремился поскорее оправдать своего ребенка. Но сейчас, в уставших от постоянной работы глазах читался страх и отчаяние. Слишком много выпало на долю его семьи, на долю его единственного сына. Он поседел всего за несколько месяцев расследования и перенес сердечный приступ. Он не был готов потерять Лайта. Особенно вот так. И первый раз Эл почувствовал угрызения совести. Привыкший идти до конца, применять любые меры ради достижения своей цели, пользуясь доверием и поддержкой полиции практически всех стран, он редко задумывался об этичности своих действий, если дело касалось поимки преступника. Но сейчас, глядя на замученного постоянными потрясениями отца, чей любимый ребенок сейчас в реанимации борется за свою жизнь, ему в первый раз стало стыдно. Эл сирота, он не знает, что такое ?отеческая любовь?. И он думал, что и не нуждается в этом. Но цена его собственных амбиций стала слишком высока, причем платить приходится не ему, а тем людям, кого затронуло это изматывающее расследование. Эл только сейчас задумался, а сможет ли он взять на себя ответственность за смерть человека перед его семьей и друзьями? И прежде всего, перед собой. Сможет ли он продолжать делать то, что привык, зная, что отнял сына у отца.- Я не знаю, Ягами-сан, - спокойно произнес Эл. Он и правда не знал, врач ничего ему не сказал. – Думаю, нам остается только ждать.Соичиро сел на стул, устало закрыл лицо руками и наклонился, пытаясь расслабиться и успокоиться. Эл оперся спиной о стену, ссутулившись и засунув руки в карманы. Время медленно потянулось чередой из секунд, минут и часов, отсчитывая никому не известный срок. Оно как будто плыло мимо двух сгорбленных под бременем неприятностей фигур, оставляя каждого наедине со своими мыслями.Рядом скрипнула дверь, разрезав повисшую тишину. Отец Лайта резко поднял голову и, увидев, что это вышел врач Лайта, вскочил со стула и бросился к нему.- С ним все в порядке? Он жив? Мой сын жив? Скажите же хоть что-нибудь!Эл не спеша подошел к ним, встав немного позади доктора. Мужчина молчал, застегивая белый халат, казалось, он не видел взволнованного отца перед собой.- Вы мне ответите или нет?! Он жив?! – Ягами-старший не выдержал, схватил врача за воротник, немного толкнув его назад.
- Несмотря на все ваши старания, уважаемые, он жив, если можно так сказать. – Мужчина не обратил ни малейшего внимания на грубое обращение, продолжая спокойно смотреть в глаза отца.Соичиро отпустил халат доктора и ошеломленно уставился на него.
- Что Вы сказали? – Через силу произнес он.- Отоларинголог принимает по будням с восьми до часу, так что, если у Вас проблемы со слухом,обратитесь лучше к нему.- Я хочу видеть сына!- То есть, Вы хотите его окончательно убить? У меня, конечно, богатая фантазия, но я даже не могу представить, что он сделал, чтобы заслужить такое ужасное отношение к себе.- Что вы мелете?! Где мой сын?!- Да в палате ваш сын, в реанимации, дышит через трубочку. Можете себя поздравить, уважаемый мой друг, - обратился врач к Эл, все это время стоявшему за его плечом, - не знаю, чего Вы на самом деле добивались, но загнать его в могилу у вас получилось. Так что, как Вы понимаете, посещения я запрещаю. И советую не скандалить, иначе я сообщу в органы опеки и в полицию, им будет, о чем с вами поговорить по душам.- Как Вы смеете так со мной разговаривать?! – закричал на весь коридор Соичиро, и тут же схватился за сердце, оседая на стул.- Ммм, я думаю, что я имею полное право так разговаривать с человеком, чуть не угробившим своего родного сына, - парировал доктор.- Как… как… Вы..смеете… - от резкой боли было трудно дышать, грудь словно сжали тиски.- Смею, и поверьте мне, я еще много чего посмею, если Вы сейчас же не успокоитесь и не покинете мою больницу.
- Нам надо его увидеть, - протянул Эл.- Да что Вы! Как занимательно! В прошлый раз, когда я разрешил Вам остаться в его палате, у него на следующий же день случился сердечный приступ. И, знаете, удивительное дело, но когда я прибежал по сигналу тревоги, который автоматически подается на дежурный пост, когда пропадает пульс на датчике, я совсем не заметил хоть какого-нибудь беспокойства в Вашей персоне, уважаемый. Интересно, если бы не было такой опции, и мы бы не узнали, что у него остановилось сердце, когда бы до Вас дошло, что ваш любимый ?друг? умер? День, два? Это где-то уже было, разве не так? Повышение температуры, апатия, бессонница – ведь такие незначительные вещи, чтобы их замечать. Так что разворачивайтесь и идите к себе домой. Если он захочет вас видеть, когда очнется, я позвоню. Но не рассчитывайте, что это произойдет очень скоро. Он в коме.
- Пожалуйста, я очень Вас прошу… Я умоляю Вас, доктор, мне нужно увидеть сына, - Ягами-старший был бледен, как простыня, с трудом выговаривал слова, превозмогая боль в груди.- Я подумаю, если вы оба мне расскажете, что вообще происходит. И учтите, в очередную сказку про занятую жизнь втроем я не поверю.
Соичиро вздохнул, обреченно обхватив голову руками. Как он может рассказать правду?
- Мы – члены сыскной группы по делу Киры, - раздался бесстрастный голос. Ягами удивленно посмотрел на детектива. Неужели он решился на это? – Думаю, что эту информацию не стоит никому разглашать.- И-и-и? – Выжидательно протянул врач.- И он является главным подозреваемым по этому делу, - спокойно закончил Эл.
-А, ну, значит, я оказался прав, да? Изощренный метод казни, ничего не скажешь. Хотя, что еще можно ожидать от человека с такой… нестандартной внешностью, - усмехнулся мужчина.- Нет, мы просто были слишком заняты, чтобы замечать, что с ним что-то не так.
- Поверьте мне, молодой человек, однажды Вы очнетесь от этой своей… болезни… оглянетесь вокруг и осознаете, что все это время были слишком заняты, чтобы замечать жизнь вокруг себя. Только будет поздно. И, по правде говоря, не понимаю, зачем надо было начинать расследование по этому делу? Кира не убивал невиновных. А вот когда полиция вмешалась, тогда начались незапланированные смерти тех, кто не был преступником. Кто здесь больше виноват, еще вопрос, Вам так не кажется?- Кира возомнил себя Богом, решая, кому стоит жить, а кому умереть. Это не может привести ни к чему хорошему.- О-о-о, - многозначительно протянул доктор, - значит, Вы против тех людей, которые выполняют некие функции Бога?- Да, потому что это против законов Природы. Это приведет к гибели всего человечества.- Ой, ну, тогда готовьтесь, сейчас я объясню Вам кое-что на живом примере. – Ухмыльнулся мужчина. – Вот, например, мы, врачи. И я в частности. Когда сердце вашего друга остановилось, а Вы имели счастливую возможность это наблюдать, наступила так называемая клиническая смерть. Проще говоря, он умер. В прямом смысле этого слова. Но мозг еще функционировал, поэтому очень важно в таких случаях немедленно реанимировать сердце, чтобы возобновилось кровообращение и, собственно, снабжение мозга кислородом. И мне это удалось. То есть, я, простой смертный, взял вот так вот, вмешался в замысел Бога, по которому ваш близкий друг должен был умереть. И он был мертв. Целых четыре минуты. А потом я вернул его к жизни. Ужас, правда? Я посмел вмешаться в план Господа! Кощунство! И человечество обречено на вымирание! – Врач закатил глаза, театрально закрыл лицо ладонью, выдерживая паузу.Элу стало немного не по себе. С такой точки зрения он и не думал смотреть на проблему. Хотя, здесьсовсем другой случай. Врачи спасают жизни, а не отнимают их. Но ведь принцип такой же. Все, что вмешивается в дела жизни и смерти, вмешивается в разработанный свыше план. В голове все смешалось, чувства перепутались с мыслями, нарушая многолетний порядок, заставляя усомниться в категоричности своих суждений.- И! – Доктор поднял указательный палец вверх, призывая аудиторию к вниманию. – И, он жив. Не ахти как жив, конечно, дышит с помощью всяких там приборов, так как он в коме. Когда его состояние стабилизируется, мы проведем исследование деятельности мозга. Если вдруг оно покажет, что, несмотря на все мои старания, ваш дорогой друг стал овощем, то есть мозг погиб из-за недостатка кислорода, то тогда я снова буду играть в Бога. Только теперь уже вместе с уважаемым папашей, - врач улыбнулся сидящему на стуле Ягами-старшему, слушавшему всю эту речьс ужасом. – Потому что он должен будет написать такую бумажечку, которая позволит мне отключить все проводочки от приборов, помогающих жить его любимому сыну и Вашему близкому другу. То есть, мы его снова убьем. Разве это не задача Бога, решать, кому жить, а кому умереть. И когда…Врач замолчал, становясь серьезным, смотря на ошарашенного отца и на все еще не показывающего никаких эмоций Эла. Но черные глаза этого странного парня уже не были такими пустыми. Угольные радужки метались, переводя взгляд с одной точки на другую, что свидетельствовало о смятении, переживании и некоем страхе.Значит, этот парень все же способен на какие-то чувства. Уже хорошо.
- Вам лучше пойти домой и отдохнуть. -Мужчина ободряюще похлопал Соичиро по плечу. – Ему уже нечем помочь, мы сделали все возможное. И вот теперь стоит надеяться на его волю к жизни и на Бога, чтобы он дал ему сил бороться.Ягами-старший с трудом встал, опираясь на спинку стула, и направился к выходу, еле передвигая ноги. Эл вынул мобильник и позвонил Ватари. Сейчас отец Лайта не в том состоянии, чтобы оставлять его одного, тем более, разрешить ему самостоятельно добраться до штаба. Перекинув его руку себе на плечо, парень помог ему спуститься вниз, на улицу, и усадил в подъехавший автомобиль.
- Позаботься о нем, Ватари, - проговорил Эл. Ягами абсолютно не реагировал на происходящее, смотря куда-то вперед. За несколько часов он как будто постарел лет на двадцать, морщины, которые раньше не так бросались в глаза, теперь были четко видны, лицо осунулось, глаза потускнели. Даже осанка уже не была такой прямой, как раньше. Словно у него внутри что-то надломилось, не выдержав тяжести невзгод.
Проводив взглядом удаляющиеся красные огни, Эл вернулся в больницу. В коридорах снова было тихо. Он сел на стул рядом с дверью, за которую его не пустил врач, обхватил руками колени и задумчиво уставился в белую стену напротив. В голове раз за разом прокручивались слова доктора, не давая сосредоточиться на чем-то другом. Что-то в его жизни пошло не так, что-то изменилось, и ему это не нравилось. Такое впечатление, что он теряет землю под ногами, которая уже много-много лет даже не пошатывалась.
- Э-ге-гей, там, на Луне! – Громкий голос прервал его раздумья. – Я же сказал, иди домой.
Эл поднял глаза на врача, стоявшего прямо перед ним.- Я подожду здесь, пока он не очнется.
- А ты упрямый, - вздохнул мужчина, улыбаясь. – Собираешься сидеть здесь, даже если это займет несколько дней?- Да.Повисло молчание. Рюузаки вернулся к созерцанию стены, не обращая на врача никакого внимания. Ему было о чем подумать, всего за один день в его голове многое перевернулось буквально с ног на голову, что было довольно некомфортно. Он привык, что все идет по установленному плану, так, как он сам рассчитывал, а не так, как кому-то вдруг вздумалось. Но ничего не мог с этим поделать. В его жизни теперь появилось нечто, что он уже нев силах контролировать. Ощущения были настолько непривычными, и Рюузаки чувствовал только некоторое раздражение. Рациональный мозг изо всех сил пытался подавить эмоции, разбушевавшиеся в его душе. Но нельзя приказать себе ничего не чувствовать, когда на твоих глазах чуть не умер человек. Особенно, если ты имеешь к этому отношение.
- Если хочешь, можешь подождать в моем кабинете, там есть диван, - предложил врач. Упорство этого странного парня ему нравилось. Все же, все мы люди, всем свойственно ошибаться. Но не всем дают шанс это исправить.