1 (2/2)
- Близкий?- Да, - Эл не совсем понимал, зачем врачу такая информация.- За-ме-ча-те-льно, - пропел доктор, открывая новую страничку в своем блокноте. – Тогда вы мне сейчас все и разъясните. Итак, когда вы заметили признаки ухудшения состояния у вашего сына и друга?- Сегодня, - не сомневаясь ответил Эл. По немного вытянувшемуся лицу врача, он понял, что возможно, сказал что-то не то. Но ведь это было правдой!- Видите ли, мы много работаем в последнее время, - замялся Ягами-старший, - и не замечали, что с ним что-то не так.- Вы вместе живете?- Да, - снова ответил Эл.
- Втроем? – Настороженно спросил врач.- Да, понимаете, - бывший шеф полиции проявлял чудеса политкорректности, пытаясь объяснить положение вещей, не называя явок, паролей и адресов конспиративных квартир, - Рюга учится с моим сыном в университете, и они и так часто ночевали друг у друга, готовясь к занятиям, поэтому мы решили, что будет удобнее жить вместе.- Ну, меня это мало касается. – Врач тоже был политкорректен.- Меня больше волнует другое. Вы живете вместе. Даже если и были сильно заняты, вы что, не видели, что ему становится хуже? Это же не в один день произошло, это прогрессирующий процесс. У него не сразу был жар, сначала просто небольшая температура. Слезились глаза, усталость, сонливость, потеря аппетита. Неужели это было так незаметно?И Эл и Ягами-старший молчали, как школьники, которых отчитывала учительница.- Я все время находился рядом, - сказал Эл, глядя куда-то за спину доктору. – Но я ничего не замечал.- М-да, правду говорят, быть рядом и находиться рядом это не одно и то же, - мрачно проговорил врач.- Так что с ним?
- С ним, любящий и внимательный Вы мой папаша, практически ничего страшного. Просто физическое истощение, скорее всего из-за отсутствия сна, нервное перенапряжение из-за сильных стрессов, как результат усталость, падение иммунитета и банальная простуда, повлекшая за собой такие вот неслабые последствия, - захлопнув блокнот, врач еще немного посмотрел на ошарашенного отца и на немного удивленного друга его пациента и продолжил, - в принципе, ничего серьезного, сейчас он спит, и раньше завтрашнего обеда, надеюсь, не проснется. Он немного полежит у нас, восстановится, и мы сможем его выписать. Так что можете спокойно идти домой и ни о чем не волноваться.- А можно остаться с ним, в палате? – Спросил Эл.- Ну, вообще, нельзя. Вам это, собственно, зачем?- Он мой друг, - пожал плечами Рюузаки. Объяснять истинную причину своего желания он не хотел.- А, ну, да, точно, - протянул доктор. – Ладно, только если Вы мне обещаете не мешать ему отдыхать.- Обещаю, - сказал Эл, вынимая мобильник. Нужно было позвонить Ватари, чтобы тот привез ему ноутбук.
Он не мог оставить Лайта без своего постоянного наблюдения, слишком велик был риск потерять того, кто больше всех казалсяпохожим на Киру. Поэтому, ему придется остаться в больнице и присматривать за своим подозреваемым здесь. Но нужно постараться, чтобы не привлекать ксебе внимание, иначе это может плохо закончиться. Один плюс – сюда не пустят Мису, которая и так пыталась висеть на шее Лайта 24 часа в сутки, донимая его своим бесконечным щебетанием. Иногда Эл восхищался терпением парня, который стойко переносил все тяготы совместного проживания с этой гламурной пигалицей на одном пространстве. Зато теперь ее нет, есть только он и Лайт, в одной палате. Конечно, это не совсем удобно, потому что в больнице он не сможет вести расследование так же, как в своем штабе, но это мелочи. Врач сказал, что Лайта скоро выпишут, и тогда он снова сможет вернуться к работе.Ватари не заставил себя долго ждать, через полчаса у Эла уже был его любимый ноутбук, с которым он редко расставался, особенно в долгих перелетах и путешествиях, и огромный пакет с разными сладостями, для питания активного мозга детектива. Теперь у него, в принципе, было все, что нужно. Осталось только устроиться в палате.
Взяв все вещи, Эл направился по коридору больницы, в комнату Лайта. Оставить подследственного без надзора на несколько минут он не боялся, ведь по словам врача подросток сейчас спит. А значит, не может сделать ничего плохого. Из чего следует, что он, Эл, может спокойно расположиться на кушетке, стоявшей в палате, по привычке притянув коленки к груди, чтобы лучше думалось, а ноутбук поставить на соседний столик, у окна, и на несколько часов углубиться в собственные мысли. У него есть много времени на размышления, парень проснется только завтра. Благо, что недостатка в пище для ума у детектива не было. В палате было тихо, лишь слегка пищала тонкая зеленая ниточка, чертя на экране зигзагообразную линию ритма сердца Лайта.Ночь пролетела быстро, Элу показалось, что он только-только удобно уселся на кушетке, засунув за щеку чупа-чупс, выводя в голове цепочки умозаключений, как в палату с утренним обходом вошел врач и, весело насвистывая, подошел к постели, на которой спал подросток.- Ну-с, что мы имеем? Спим еще? Отлично, значит, скоро поправимся.– Мужчина говорил сам с собой, делая пометки в карте пациента. Повернувшись к Элу, он окинул его критическим взглядом и сказал, - молодой человек, я Вам как доктор говорю, недосыпы плохо влияют на потенцию. Вот Вы не спите, не спите, а он ведь страдает. Вот когда Вам надо будет, он возьмет, и уснет. Назло.
Эл поднял на него глаза и секунд десять смотрел, не отрываясь. И с каждой секундой улыбка врача становилась все тусклее и тусклее. Немая сцена длилась до тех пор, пока детектив не вернулся к работе, созерцая экран ноутбука с абсолютно непроницаемым лицом. Он не совсем понял цель высказывания, и не собирался отвлекаться на то, чтобы стараться разобраться в чем-то, что ему было абсолютно неинтересно. Доктора передернуло. Такого сосредоточенно-пустого взгляда он еще не встречал. Странный человек, этот Рюга. Лайт его друг, но ни одна эмоция не скользнула в его поведении, он кажется абсолютно равнодушным к происходящему. Как-то даже не верится, что эти двое могут быть друзьями, слишком разными они были.
День медленно приближался к концу, солнце уселось на горизонт, понемногу спускаясь все ниже, скрываясь за соседними домами. Эл так и не сдвинулся с места, не отрываясь от своего ноутбука, раскладывая все факты по полочкам уже в тысячный раз, пытаясь найти в них еще хоть какую-нибудь зацепку, от которой можно было бы выйти на новый виток размышлений. Пакет со сладостями стоял рядом, на кушетке, ему нужно было лишь запустить в него руку, чтобы вытащить очередное лакомство. В таком положении он мог просидеть целый день, если не больше, особенно, если ему попадалось сложное дело, требующее постоянной концентрации.
Лайт слегка пошевелился, просыпаясь. Движения давались с трудом, руки и ноги были как чужие, перед глазами все плыло. Но буквально через несколько секунд зрение сфокусировалось, и он наконец-то смог рассмотреть комнату, в которой находился. Первым он увидел Эла, как обычно усевшегосяс ногами на кушетку и ссутулившегося над ноутбуком, закусив большой палец. Внутри резко защемило, где-то слева, перехватило дыхание. ?И тут он?, - пронеслась в голове единственная связная мысль. Лайт почувствовал себя ужасно разбитым, уставшим и измотанным. И, как ни странно, очень одиноким. Присутствие Рюузаки его никак не ободряло, было бы даже лучше, если бы в палате никого не было. Тогда можно было бы расслабиться, а теперь снова придется быть настороже, под постоянным надзором пронзительных черных глаз. Он устал от этоговзгляда, который так и говорил: ?Ну, давай, сделай же что-нибудь, чтобы ямог убедиться, что ты – Кира!?. Даже теперь, когда Эл сидел у него в палате, он знал, что это вызвано совсем не дружеской заботой и беспокойством, желанием быть рядом, когда ему плохо. Эл просто не хочет упускать даже ничтожнейший шанс доказать, что во всех этих убийствах виноват он, и не остановится, продолжая его преследовать везде, куда бы он не пошел и где бы не оказался. Эта сутулая фигура с копной черных взъерошенных волос будет вечно идти рядом, словно тень, прожигая спину угольками глаз, ожидая, пока он оступится, чтобы, наконец,восторжествовать. Лайт устало закрыл глаза. Наверное, даже если он умрет, за его плечом всегда черным бесформенным пятном, на котором будут видны лишь пронзительные, горящие пламенем глаза, будет маячить этот псих.- Лайт-кун, ты проснулся? – Позвал его ровный голос.- Да, - подросток проглотил резко подпрыгнувший в горле комок, силой заставляя себя открыть глаза. Но посмотреть на Рюузаки, стоявшего рядом с кроватью, он не смог.
- Ты должен поправиться, - протянул Эл.- Иначе у меня не останется подозреваемых.?Иначе у меня не останется подозреваемых?, - мысли Лайта и слова Эла прозвучали в унисон. Как и следовало ожидать. Парень поднял глаза и уставился в белый потолок, прислушиваясь к пустоте внутри. Это ужасно, представлять собой ценность не как человек, а как преступник, чтобы этот псих наконец-то удовлетворил свои амбиции и завершил ?дело века?, поймав самого опасного убийцу.
Эл вернулся к работе, забравшись на кушетку, и принялся отстраненно жевать стоявший на столике торт со сливками и фруктами. Его мозг постоянно требовал огромного количества сахара, чтобы выдерживать те испытания, которые ему устраивал детектив. Эл не любил терять время, которое можно было бы потратить на работу, и поэтому ему было не до развлечений и праздного времяпрепровождения. Лайт проснулся, теперь осталось подождать, пока он не восстановит силы и не сможет вернуться в штаб расследования. А до тех пор нужно продолжить анализ данных, которые помогут разобраться в череде странных убийств. Время летело незаметно, день перетек в ночь, наполняя палату темнотой, посеребренной лунным светом.
Лайта немного трясло, неприятная дрожь, как от холода, волнами растекалась по телу, хотелось куда-нибудь спрятаться, в какую-нибудь комнатку, с низким потолком, где царит приятный полумрак, где тепло, и никто, никто и никогда его не найдет. Подросток закрыл глаза, мысленно представляя себя в этой маленькой комнате, свернувшимся калачиком под теплым пушистым пледом, который обволакивал его, пряча от холода и посторонних глаз. Захотелось спать, дрожь прошла, тело расслабилось, голова потяжелела. Комнатка в сознании парня стала уменьшаться, словно отдаляясь. Он видел себя в ней, сидящим на полу, прижав ноги к груди и обхватив их руками, сжимаясь в комок. Комнатка удалялась все сильней и сильней, становясь совсем крошечной. Казалось, он смотрит на самого себя, маленького, в этой комнатке, как из космоса, словно обшитого темной бархатной тканью, на которой осколками солнца сверкали звезды. И маленькая комнатка тоже стала звездой, отдалившись на недосягаемое расстояние. Красивый серебристый свет струился от нее, словно маня его за собой, туда, в испещренную огненными каплями темноту, туда, где тихо и нет никого, кроме него самого. Лайт сорвался и устремился к этому свету, плывя в теплом бархате, погружаясь все глубже и глубже в мягкие складки ткани. Подросток улыбнулся, теперь все было хорошо, теперь он спокоен, он один и ничто ему не мешает дышать свободно.Элу понравилось работать в палате. Здесь было спокойно, он был наедине со своими мыслями, никто не отвлекал его от размышлений. Врач всего два раза зашел к ним, проверил состояние Лайта, сделал несколько указаний медсестрам, какие препараты вводить и ушел. Но теперь ночь, больница погрузилась в тишину, только изредка издалека доносились шаги или голоса. Эл оторвался от экрана, прислушиваясь. Что-то было не так, он чувствовал это. Но что – не знал. В комнате было тихо, лишь зеленая ленточка жизни на мониторе прибора давала о себе знать монотонным пищанием.