Глава 3 (1/2)

25.02.2014 Должно быть, как только я заговорила о своей рутинной жизни, от которой не могла избавиться, всё вмиг обернулось против меня. Теперь у меня сломался не только будильник, но ещё и спокойствие вдобавок с размеренным течением событий. Может быть, это снова действие очередной дурной приметы, а может, я сама обернула всё против себя. Конечно, будет глупо винить во всём какую-то газетёнку, но ведь именно после того, как я её ?одолжила?, начались все странности. Ещё и книгу свою потеряла. Отличная неделя, ничего не могу сказать. Натянув капюшон так, чтобы моё лицо можно было с трудом разглядеть, я шла по коридорам школы, молясь не наткнуться на кого-то из друзей. Вообще, вряд ли мы увидимся хотя бы с Филлис, потому что у неё урок в другом крыле, поэтому у меня есть прекрасная возможность слиться со стеной и оказаться незамеченной другими людьми. По крайней мере с самого моего прихода никто ещё не пялился на меня, либо же так происходит потому, что я надела не худи, а мантию-невидимку. Надеюсь, на знакомых это работает так же, как на остальных. Я прошла к своему шкафчику, у которого в очередной раз заело замок, но уже через пару попыток дверца открылась, и я выложила ненужные учебники. —?Бетани? Всё и правда оборачивается против меня. Филлис ждала от меня реакции, пока я стояла, застыв на месте, как будто ледяная статуя. Но даже учитывая тот факт, что я не застывшая вода, а мясо, натянутое на скелет, я могла бы легко растаять или по крайней мере расплавиться от того напряжения, что повисло между нами двоими. Игнорировать Патрик было бессмысленно, поэтому я, помедлив, закрыла дверцу шкафчика, но лицом к ней всё ещё не разворачивалась. Будет неплохо, если она подумает, что у меня снова плохой день, и не станет донимать вопросами. В таком случае она точно не промахнётся. Но вместо этого девушка попыталась заглянуть мне в глаза, пока я отчаянно отворачивалась и делала вид, что дурацкий портрет нашего директора куда интереснее, чем беседа с подругой, с которой мы не разговаривали со вчерашнего дня. —?Что происходит? —?её не на шутку насторожило моё поведение, Филлис потянула руку, чтобы повернуть мою голову, но я лишь отпрянула, искоса поглядывая на неё. Я снова открыла шкафчик, словно около меня никого нет, и продолжила рыться там без надобности, лишь бы потянуть время. —?Бетани, я серьёзно. Мы со вчерашнего дня не говорили, и мне просто интересно… Погоди, ты что-то прячешь? Стоило вопросу вырваться с её уст, как я заметно стала нервничать. Руки быстро перебирали вещи на полке, просто меняя их местами, пока Филлис пыталась меня рассмотреть. Не успела я среагировать, как она уже стянула с моей головы капюшон, пытаясь увидеть то, что я прятала. —?Что с тобой произошло?! —?тихо и злобно спрашивала она, пытаясь коснуться ссадины на моей скуле, а потом и опухшей разбитой губы, но с моих уст слетело лёгкое шипение, когда она только прикоснулась. —?Бетани? Кто это с тобой сделал? Хватит молчать, это же серьёзно,?— я продолжала молчать, потому что, как я уже говорила, она начнёт копаться в моих проблемах. Я натянула капюшон обратно и закрыла шкафчик, уходя в другую сторону от Филлис. Краем глаза я заметила, как она последовала за мной, и её лицо не предвещало ничего хорошего. Девушка взяла меня за плечо, тем самым остановив, и, судя по всему, догадалась, что же со мной приключилось. —?Это Аланна? Бетани, это не шутки! Если это и правда сделала она, то ты должна кому-нибудь рассказать. —?Со мной всё нормально, Филлис. Тебе не о чем переживать. —?Ты будешь говорить так до тех пор, пока у тебя из груди не будет торчать кухонный нож? —?я снова попыталась закрыть лицо, и, кажется, у меня получалось, потому что люди до сих пор не обращали на меня никакого внимания, но зато подруга, злобно шепча, привлекала внимание тех, кто громко смеялся о своём за нашими спинами. —?Ты не можешь просто так взять и игнорировать это всё. Ни меня, ни Аланну и то, что она с тобой делает! Клянусь, если ты сама не расскажешь кому-нибудь, то… —?Филлис, тебе не нужно в это влезать,?— я вцепилась в неё обеими руками, пытаясь достучаться до её разума. —?Я сама со всем разберусь, хорошо? Если я говорю, что всё в норме,?— значит, так оно и есть. Если я говорю, что разберусь,?— значит, я разберусь. Если я говорю, что тебе не нужно забивать этим голову,?— значит ты не должна об этом думать, понимаешь? —?я постоянно оглядывалась по сторонам, надеясь, что за нами не наблюдает какой-нибудь учитель. —?Я в силах справиться с тем, с чем живу, и тебе не нужно быть рядом только для того чтобы стать моей подушкой. —?Раз ты до сих пор никому не сказала об этом, то ты явно не можешь справиться,?— я чувствовала себя так, как будто меня отчитывает собственная мать. Мать, которая выглядит, как трудный подросток, и которая пытается достучаться до меня снизу вверх в буквальном смысле. —?Я расскажу маме. Она что-нибудь с этим сделает. —?Нет, не вмешивай в это свою маму и полицию в целом! Я прекрасно знала, что Филлис пытается помочь и что ей на меня не всё равно, и что за такое отношение подруги я должна просто встать перед ней на колени. И я бы встала, но меня останавливает одна вещь: она пытается разобраться в том, что она не знает. Филлис не знает, что произошло, не знает, с чего всё начиналось. Она не знает предыстории, о которой я не только не хочу рассказывать?— я о ней не хочу вспоминать, но проблема вся в том, что ноющая боль в губе не даёт мне об этом забыть. Я не хочу объяснять ей, почему не нужно в это вмешиваться, ведь она снова станет скидывать всё на Аланну и попытается уговорить меня пойти в полицию. Мне это не нужно. Как бы я её ни любила и ни дорожила ею, будет лучше, если она не станет так сильно печься обо мне и перекидывать на свои плечи груз моих же проблем. Я отошла от неё, развернувшись в другую сторону, чтобы продолжить свой путь. —?Не знаю, что с тобой случилось, но я надеюсь, что ты придёшь ко мне после школы,?— я на секунду остановилась, обдумывая её слова. —?Мамы не должно быть сегодня дома, поэтому никто не будет задавать вопросов. Я никому ничего не расскажу, если хочешь. Обернувшись, я посмотрела ей в глаза, прокручивая сказанные Филлис слова. Может, это хорошая идея, а может и нет. Она непременно заговорит об этом, особенно если мы будем тет-а-тет. Но если она спросит не сейчас, то потом, нам в любом случае не сбежать от этого разговора. Неуверенно кивнув, я заметила на её лице едва заметную улыбку. Сейчас она уходит в сторону своего крыла, а я?— к выходу из школы. В рюкзаке лежат ещё несколько объявлений, которые я не расклеила пять дней назад. Этим я и займусь.*** Как я думала, за всё то время, что я расклеивала листы на другом конце города, я смогу хоть немного расслабится. Губа (помимо своей припухлости) меня уже почти не беспокоила, и я в один момент наконец почувствовала, что всё идёт так, как надо. Но потом я, приклеивая очередной лист с фотографией Эштона, обернулась и увидела несколько прикованных ко мне взглядов, некоторые из которых тут же переметнулись в другую сторону, словно и не меня вовсе рассматривали, а остальные продолжали наблюдать. И сначала я думала, что их интерес привлекает лишь сам факт, что девушка развешивает объявления. Но только потом я поняла, что ссадина на моём лице и разбитая губа в комбинации с моим занятием выглядят, мягко скажем, подозрительно. И это, наверное, и сподвигло меня сесть на автобус до другого конца, где располагалась моя улица. Там больше привыкли к моему виду.

Но сейчас я, очевидно, домой соваться даже не собираюсь. По крайней мере, я могу закинуть рюкзак в прихожую и пойти к Филлис, которая наверняка ждёт меня, разогревая поп-корн в микроволновке. Но встречаться с Аланной лицом к лицу — нет, ни за что. И это, кстати, не потому, что я могу отхватить вторую порцию, которая придётся на другую половину лица. Да, я говорила, что эта неделя чересчур странная. Но сегодняшнее утро этому стало лишь очередным подтверждением. После того, как мы с Аланной ?немного повздорили?, с утра она не желала мне поскорее выкинуться из окна самой, пока она не добралась до меня первой. Это странно, но... Она долго смотрела на мою губу, а потом на ссадину, и я видела каплю сожаления на её лице, но, упаси господь, как могла бы подумать Аланна, у неё вообще было бы хоть какое-то сочувствие. Или я ошибаюсь и моя тётка, которую я вечно зову злой и чёрствой, не такая уж и чёрствая? Вдруг в ней есть хоть что-то хорошее? Бредовая мысль, наверное. Хотя она вполне могла жалеть о том, что так вышло. Не она же, в конце концов, со мной так обошлась. Она со злости толкнула, я ударилась, и на этом агрессия с её стороны закончилась.

Глупо, наверное, хоть немного оправдывать её в этой ситуации, да? Поправив лямку рюкзака на плече, я, чуть нахмурившись, смотрела на дом с облезлой грязно-голубой краской впереди себя. Ладно, я зайду всего на пару секунд. Она даже не узнает, что я заходила. Подойдя ближе к крыльцу, я увидела, что около двери что-то лежит. И не нужно было быть гением, чтобы сразу понять, что это была книга, которую я вчера забыла на работе. Клиффорд наверняка ещё вчера хотел отдать, пока я не ушла. Подняв книгу, я положила её в рюкзак, и теперь мысль о том, чтобы заходить домой, полностью исчезла из моей головы. Филлис вряд ли будет против, если компанию нам составят мои учебники по английскому и истории.

Я в считанные минуты дошла до дома Патриков, где даже при ярком свете солнца горел свет. Машины их у дома не было, поэтому я посмела предположить, что подруга не соврала. Но я всё равно неуверенными шагами поднималась на крыльцо, думая, что ещё не поздно убежать. Я постучала в дверь, слыша шаги в доме, и приготовилась снова увидеть растрёпанную голову Филлис, которая иногда забывает причесаться с утра. Но, когда дверь распахнулась, передо мной стояла вовсе не брюнетка метр шестьдесят пять.

— Миссис Патрик? — с недоумением спросила я, ещё раз посмотрев на парковочное место. Но там ведь нет машины. И Филлис сказала... — Вы дома?.. В смысле, вы разве не на работе? — Я заскочила по делам, но скоро уйду, — она была в неком смятении при виде моего лица, но я не дала ей шанса в первые секунды спросить меня об этом и прошла в дом. Меньше всего мне сейчас надо, чтобы она меня спрашивала о моём лице. — Бетани, у тебя что-то случилось? Что с лицом?

— Вчера по пути домой запнулась о камень на дороге, ничего страшного, — я была рада, что женщина не видела моего лица, потому что на нём буквально сверкали слова ?Я в дерьме?. — Филлис ведь уже наверху?

Я хотела к ней повернуться, но мой взгляд застрял на знакомой женщине в гостиной, которая так же смотрела на меня. А мама Люка здесь что делает? Вид у неё серьёзный и тревожный, поэтому вряд ли она пришла к Вивиан ?на чай?. До того момента, как наши взгляды встретились, я видела, как она ходит туда-сюда, как будто что-то обдумывает. Я приветливо кивнула и натянула на лицо улыбку, что сделала и миссис Хеммингс, а потом она отвернулась.

— Мне точно не нужно беспокоиться? — она как насквозь меня видела. Хотя это, наверное, по большей части связано с тем, что она знает, что из себя представляет моя опекунша. Я кивнула, и она вздохнула. — Поднимайся к ней. Потом поговорим, хорошо?

И я вновь кивнула, поднимаясь по лестнице, но остановилась, как только мама Филлис скрылась за углом. Что у них там с миссис Хеммингс происходит? Очевидно, как я уже сказала, это не дружеская беседа. Иначе бы они сидели на кухне за столом, а с лиц не слезали улыбки. Обе женщины были чем-то встревожены, и если у Вивиан Патрик была причина в виде меня и моего лица, то у Мэри-Энн Хеммингс такой не было. Я знала, что подслушивать чужой разговор — плохо, особенно когда разговаривают чужие люди, но меня не отпускало чувство, что это могло быть связано со мной так или иначе. Но это было бы странно.

— Мы не можем сейчас разговаривать об этом, понимаешь? У меня целый дом подростков, а эта беседа едва ли может и дальше продолжаться, пока мы шепчемся тут, — сказала миссис Патрик. — Это очень серьёзно, Мэри-Энн, и мы не можем так рисковать. А вдруг они подслушивают?

Я увидела движение за углом и тут же прижалась к стене, молясь, чтобы меня не заметили. Пока молчание продолжалось, я знала, что высовываться нельзя, но когда послышался ещё один вздох миссис Патрик, а потом и отдаляющиеся шаги, я вновь выглянула одним глазом.

— О-о-о, я-то прекрасно понимаю, насколько это серьёзно. Но если ты не ответишь мне сейчас, то когда? Вивиан, это моя работа, а если я не буду выполнять свою работу, то потеряю репутацию среди людей и тогда могу попрощаться со своей должностью, понимаешь? — теперь меня это напрягло ещё больше. А тот факт, что мама Люка работает главным редактором в газете Прескотта, только усугублял ситуацию, и я, кажется, поняла, о чём сейчас идёт речь. — Сколько нам ещё нужно скрывать правду от остальных? Неделю? Месяц? Ещё полгода? Они заслуживают знать, что они и их дети находятся в опасности, и то, что мы держим их в неизвестности...

— Мы не можем рисковать всем только ради того, чтобы ты сохранила свою репутацию! Мэри, в городе бродит убийца, и моё начальство могло бы закрыть глаза, если бы оно было единственным. Но их уже три! Три, ты понимаешь? Если мы расскажем сейчас, то либо у всех начнётся паника, либо преступник просто скроется, или — хуже того — продолжит вытворять подобное, и никто не может дать гарантий, что в его руках не окажутся наши родные, — Вивиан словно прорывали эмоции, но банально из-за шёпота она не могла выплеснуть их в полной мере. А я стояла, застыв на месте, и, кажется, челюсть моя скоро упадёт на пол. — Только благодаря тому, что мы успели конфисковать у вас все копии газет с этой статьёй, и держит нас более-менее в безопастности. Но моя копия куда-то пропала. Филлис говорит, что в доме никого не было, но не могла же она испариться, чёрт возьми! И хорошо, что только одна. Представь, что бы было, будь их хотя бы десять! Пожалуйста, Мэри-Энн. Я не должна вот так стоять и просить тебя о том, что уже давно велено твоему начальнику моим начальником. Но просто по-дружески. Не надо. Не делай этого. Всё будет только хуже.