Глава 1 (1/1)

19.02.2014 В детстве?— как и многие из вас, я в этом уверена?— я частенько думала о том, какой в будущем будет моя жизнь. Думала о том, как непредсказуема она будет, как я каждый день буду открывать для себя что-то новое и любить жизнь такой, какой я её создала. И я была уверена на все сто процентов, что именно такая?— непредсказуемая, удивительная?— жизнь меня ждёт. С годами, конечно, всё становилось иначе. Я взрослела, а рутина, преследовавшая меня всю мою жизнь с самого первого дня похода в детский сад, никуда не девалась. Или я её не отпускала. Впрочем, речь сейчас идёт не о том, как же сильно я боюсь перемен в своей жизни, но тем не менее вечно грежу о бóльшей непредсказуемости. Меня поглощал установленный то ли родителями, то ли мною самой распорядок дня, и теперь мне кажется, что жизнь без рутины, жизнь, когда ты не знаешь, что будет через неделю, завтра, да даже сегодня вечером, попросту не существует. Ведь, если так подумать, люди постоянно твердят о том, что у тебя должен быть чёткий распорядок дня, иначе жизнь превратится в хаос. Собственно, чем это не начало бесконечных и плавно сменяющих друг друга одинаковых дней? Или мой взгляд слишком однобокий. Не знаю. Но я в любом случае уверена в том, что моя жизнь на все сто процентов состоит из рутины. Я знаю, что произойдёт сегодня, завтра, может быть, через неделю. Если уж совсем кинуться в отчаянную храбрость, то могу предположить, что будет через год. Всё будет точно так же, как сейчас. Только моя школа сменится либо колледжем, либо работой. А так всё останется по-прежнему. И, может быть, меня бы всё устраивало, останься я в Финиксе в кругу своих родных, где каждый день начинался с улыбки мамы. Но сейчас каждый день начинается с громкого, дешёвого будильника, который с треском разбивает тишину этого дома ровно в шесть тридцать утра. Буквально всё для меня было распланировано поминутно: шесть тридцать?— звон дурацкого будильника; шесть тридцать пять?— подъем с жутко твёрдой кровати, матрас которой словно набит раскрошенным кирпичом; шесть сорок?— душ (с ним я обычно совмещаю размышления о том, что ненавижу свою жизнь нынешнюю жизнь); в семь ноль-ноль я обычно уже завтракаю хлопьями с молоком или пережаренной яичницей с беконом. Разнообразия вносят нередкие замечания со стороны Аланны?— моей тёти, сестры отца. В основном она жалуется либо на то, что я делаю всё очень медленно и плохо, либо на головную боль после очередного вечера с бутылками и пачкой сигарет в обнимку. Впрочем, встречались и дни, когда она этого не делала. Но тогда было ощущение какого-то неполноценного утра. Однако я не стану награждать себя званием мазохиста, ведь такие дни у меня на редкость удачные. Дальше весь распорядок зависит от дня недели. Будний день?— школа, иногда работа в парке аттракционов, прогулка и дом, где я доживаю последние и самые худшие часы, а потом ложусь спать, и всё заново по накатанной. В выходные же я обычно прихожу к Филлис, с ней мы смотрим фильмы, занимаемся чем-нибудь, что не даёт нам умереть от скуки, и, может быть, гуляем допоздна, из-за чего подруге влетает от матери. Аланне всё равно, это единственный плюс сожительства с ней. Но перед тем, как идти куда-то, я прохожусь по соседним улицам со стопкой бумаг с фотографией парня, который ещё недавно мелькал в окнах своего дома. Кто-то говорит, что я чудачка, кому-то меня просто жаль, ведь я, по их мнению, ?занимаюсь бессмысленной тратой времени и бумаги? (конечно же, Аланна недалеко ушла от соседских мнений). Может быть, так оно и есть, ведь уже полгода прошло с тех пор, прошло почти два сезона, а я продолжаю расклеивать листовки, прекрасно зная, что каждый житель города видел их и не раз. Наверное, я и правда чудачка, раз пытаюсь найти парня, о котором соседи слышат чуть ли не впервые, а офицеры полиции и вовсе забросили это дело из-за его безнадёжности. На часах уже семь пятнадцать. Застёгивая пальто, я взглянула в разбитое зеркало, висящее на стене у входной двери. Я не раз думала над тем, что всё, что у меня есть сейчас, происходит лишь из-за идиотского зеркала и поверья в то, что меня будет несколько лет преследовать одна неудача. Глупо это, правда? Но мне нужно хоть одно объяснение тому, как моя жизнь резко свернула на дорогу, где стоял указатель ?Прескотт?, даже такое наивное и несколько безумное. Я поправила в руках небольшую стопку, в кармане нащупала почти закончившийся скотч и с гордо поднятой головой вышла за порог дома с облезлой краской, сворачивая на дорогу, которую знаю как свои пять пальцев. Мои дни настолько одинаковы, что я знаю точное количество шагов до первого столба, где висит очередная разрисованная фотография Эштона Ирвина. Ровно шестнадцать. Резким движением руки я сорвала лист, над которым потешались мои ровесники, и приклеила на скотч новый. Думаю, спустя столько времени, я смогу без труда по памяти нарисовать всё это объявление. Даже несмотря на никчёмные художественные способности, может быть, смогу на бумаге вывести что-то похожее на лицо Эштона. Я ещё раз осмотрела белый лист с чёрно-белой печатью и направилась к следующему столбу. На улице довольно темно, поэтому, при всём желании, меня вряд ли кто-то сможет рассмотреть. Только если они захотят вглядываться в чёрное, плывущее по тротуару пятно со стопкой белых листов в руках и задумчивым взглядом, уставившемся на собственные ноги в испачканных белых (точнее, уже серых) кедах. Многие не знали о том, кто я такая, пока я не устроила собственные поиски парня, с которым и словом ни разу не обмолвилась. Да, очевидно, одноклассники не остались в стороне, когда узнали о моём ?помешательстве?, как они это называют. Иногда в спину летят грубые словечки, но в основном все ограничиваются косыми взглядами, когда я торопливо иду к своему шкафчику, у которого часто заедает замок. Взрослые же предпочитают молчать о том, что я делаю, однако это не мешает бабулям с теплотой во взгляде смотреть на меня и говорить, что пора остановиться, ведь ?вряд ли этот мальчик ещё жив?. По мне, думаю, видно, что я предпочитаю не жить по чужим советам. Я свернула на соседнюю улицу, где в потёмках увидела знакомую фигуру в халате, копошащуюся у мусорного ведра. Увидев меня, миссис Стоукс приветливо улыбнулась, отвлёкшись от своего ?любимого? дела, за которым я застаю её почти каждый раз, приходя сюда в это время. —?Доброе утро, Луиза,?— миссис Стоукс миллион раз просила меня звать её по имени, но за её спиной я продолжаю называть её так, как мне привычней. —?Здравствуй, Бетани,?— она прошлась по мне взглядом сверху вниз, но я бы не сказала, что оценивающим. —?Ты никогда не даёшь себе даже денёк отдохнуть. Может, стоит взять перерыв и поспать чуть дольше, чем обычно? —?Вы знаете, это невозможно. Женщина заправила за ухо седую прядь волос, не отрывая от меня свой взгляд. По большей части её внимание на себе фокусировала эта стопка с листами, которую она видит в моих руках почти каждое утро. Я поправила её, неловко улыбнувшись, ведь прекрасно знала, что миссис Стоукс такого же мнения обо мне и моём ?хобби?, как и все остальные. И я не могу её за это судить, потому что все обоснованно считают, что я занимаюсь бессмысленным делом. Главное, что я продолжаю считать это важным, а на остальное я внимание обращаю в последнюю очередь. —?Всё как всегда? Она кивнула на листы. —?Да, всё как всегда. Моё внимание привлёк мелькнувший свет в спальне Филлис, буквально секундный, и я тут же стала высматривать в окне хоть что-то похожее на силуэт девушки. —?Ты можешь к ней зайти. Не думаю, что Филлис хотя бы пыталась лечь спать сегодня,?— женщина вновь улыбнулась мне своей тёплой улыбкой, подгоняя рукой, чтобы я зашла внутрь. Она делает это почти по привычке, ведь ей часто приходится чуть ли не затаскивать меня в дом. Это, кстати, странно, ведь сюда я хожу с бóльшим энтузиазмом, чем в свой собственный дом. Даже называть его своим домом для меня как-то странно. Скорее, дом, где я нахожусь, только чтобы не спать на улице. Я вошла внутрь, и в нос резко ударил запах свежеиспечённого печенья. Сколько я помню, здесь всегда так пахло. И, наверное, это одна из причин, почему я так люблю дом Патриков. Этот интерьер, в котором преобладает дерево и зелёный цвет, заставляют думать, что ты приходишь не в гости, а к себе домой. Старый и огромный сервант, стоящий прямо напротив входа, ковры на полу, мягкие диванчики у окна и роскошный камин?— всё это во мне вызывает восторг каждый раз, когда я захожу за порог дома. Пару раз я отмечала здесь Рождество, и, наверное, именно с этими днями у меня ассоциируется этот дом. Тёплый, уютный и праздничный, чего я вряд ли увижу там, где ?обитает? Аланна. —?Филлис, к тебе Бетани пришла,?— громко сказала миссис Стоукс, стоя у лестницы наверх. Никакого ответа не последовало. Женщина, устало вздохнув, как будто приготовилась говорить выученные назубок слова. —?Если ты сейчас не спустишься, я снова отправлю Бетани к тебе со стаканом холодной воды. Или с ведром. Из-за угла тут же показалась растрёпанная чёрная голова, несмело выглядывающая одним глазом. И без того короткие волосы были спутаны, как будто девушка только что попала под ураган, под глазами виднелись отчётливые синяки от ?весёлой? ночи, которую она наверняка провела за компьютером, и футболка была помята самым худшим образом, но именно так и никак иначе я себе Филлис всегда и представляю. Она начала спускаться по лестнице, одаривая свою бабушку не самым добрым взглядом (и всё из-за той шутки с водой), а потом, посмотрев на меня, тут же увеличила скорость и уже через пару секунд оказалась прямо передо мной. —?Тебе повезло, что я ещё не ложилась, и бабушке не удалось провернуть свой гениальный триумф,?— она снова покосилась на миссис Стоукс. —?Сегодня планы изменились, потому что я пригласила Люка… —?Люк придёт? —?я не могу точно сказать, с какой эмоцией это спросила. Скорее, это было удивление, ведь ещё никогда Хеммингс не соглашался проводить с нами время в такую рань и предпочитал послать подальше, если кто-то нарушит его сон. —?Вообще-то, он уже здесь. —?Бабуль! Я вскинула брови, но откровенного удивления Филлис не дождалась. Хотя, когда я услышала доносящиеся со второго этажа злобные рыки, а затем музыку, похожую на проигрыш в игре, всё сразу встало на свои места. Впрочем, мне всё равно. Главное, чтобы наши планы насчёт просмотра фильма не сорвались из-за Хеммингса, который слишком сильно любит видеоигры и который слишком мало играет в них у себя дома из-за строгой матери. Филлис осталась разговаривать со своей бабушкой, а я тем временем поднялась наверх, уже видя освещённого светом от экрана телевизора парня, прикусывающего губу и усердно тыкающего на кнопки, который в итоге бросает джойстик из-за очередного ?гейм-овера?. Девушка снизу тут же сделала ему замечание и попросила не рушить свою комнату в пух и прах, пока она не вернётся. —?О, привет, Бетани,?— Люк не отлипал от экрана. —?Слушай, я тут… у меня не очень удобное положение… —?парень наклонялся из стороны в сторону вместе со своим персонажем в игре. —?Дай мне сок с тумбочки, пожалуйста. О, чёрт, только не это! Люк снова рыкнул, зарывшись руками в волосах. Я кинула ему пачку с соком, и он тут же налету поймал её, резкими движениями отрывая трубочку и освобождая её от упаковки. —?Ещё даже восьми нет,?— парень взглянул на настенные часы. —?Почему ты не спишь в такую рань? —?Я это должна у тебя спросить,?— я кинула своё пальто туда же, где лежала куртка Люка. —?Только не говори, что вы всю ночь играли в приставку,?— я повертела в руке джойстик, не слыша ответа. —?Люк? —?Ты сказала не говорить. Через пару минут в комнату вернулась Филлис, держа в руке три коробки с дисками и тарелку со сладостями, которые ей сто процентов всучила бабушка. Мы подвинулись, освобождая девушке место перед телевизором во всём этом хаосе и беспорядке вокруг. Я взглянула на неё и заметила, что она потрёпана ещё больше, чем мне удалось рассмотреть на первом этаже. Теперь, когда единственным источником света служил телевизор и его резкий белый свет, я могла рассмотреть каждую складку в мешках под глазами подруги, которая пыталась нажимать на пульт, но у неё ничего не выходило, и она в итоге бросила его в сторону, отчего я вздрогнула. —?Бетани, ты можешь, пожалуйста, сходить за другим??— Филлис говорила это, закрыв глаза и потирая переносицу пальцами. —?Он лежит в коридоре на комоде рядом со спальней родителей. Люк точно что-нибудь сломает, пока идёт. Я поднялась с места под звуки недовольства Хеммингса, который начал толкать в бок Филлис, а та?— его. К счастью, когда я выбралась из этой берлоги (а берлогой я эту комнату могу назвать совершенно смело), те двое дрались уже без меня, говоря друг другу всякого рода оскорбления, услышав которые бабушку Филлис хватил бы сердечный приступ. Пройдя мимо спальни родителей Филлис, около которой и стоял комод, а на нём?— пульт, я заметила, что что-то валяется около открытой нараспашку двери. Я мимолётно оглянулась и увидела какую-то скомканную газету, которую практически было невозможно заметить. Я остановилась. Может, мама Филлис обронила, когда собиралась на работу? Я сперва решила не обращать внимания, но в конечном итоге всё равно опустилась на одно колено и подняла ?клочок? бумаги. Лучше это сделаю я, чем миссис Стоукс, которая слишком сильно любит идеальный порядок в доме и не терпит ни одного лишнего фантика от конфеты на столе.?Чудовищное убийство произошло на днях в самом укромном уголке Прескотта? Я нахмурилась, прочитав заголовок. Убийство? В Прескотте? Однозначно, это что-то новое. Но, скорее всего, эта газета чёрт знает какой давности. Может быть, меня здесь ещё не было, когда это всё произошло. Я ни разу не слышала ни о чём подобном ни в школе, ни от Аланны, ни от кого бы то ни было ещё. Наш город скуден на подобные происшествия, и этому, я думаю, стоит только радоваться. Когда я жила в Финиксе, ходить по улицам города ночью было отнюдь не лучшей идеей, потому что, как правило, с наступлением тьмы на улицах вылазят все наркоманы, маньяки, убийцы, бандиты и прочие участники популярных страшилок родителей. Но здесь я такого ещё ни разу не видела, не считая единичных драк около моего дома, которые быстро пресекались вмешательством полиции, патрулирующей район. Но я взглянула на дату: 4 декабря 2013 года. Два с половиной месяца назад? Это шутка какая-то? Должно быть, так оно и есть, потому что подобные ситуации бы точно не остались без внимания моих ?горячо любимых? соседок, которые обожают обсуждать что-то, забывая, что вокруг них тоже есть люди. Первые месяцы, когда я только начала развешивать объявления, самой их любимой темой была я. Поэтому я достаточно наслышана о быстро передающихся из уст в уста слухах. Я побывала уже и девушкой Эштона, и какой-то наркоманкой из-за моего бледного лица и чуть впалых щёк, и сумасшедшей. Слухи расходятся здесь с моментальной скоростью, как и принято в маленьких городах. Поэтому я удивлена, что ни разу не слышала ни о чём подобном.?Недавнее происшествие потрясло жителей некогда спокойного Прескотта. Во время своего очередного объезда офицер полиции Скотт Уайт обнаружил лежащего в переулке мужчину, оказавшегося убитым и впоследствии жестоко изувеченным. Пока что, как сообщает полиция, никаких зацепок нет, и убийца не оставил ни одной улики. Началось расследование в отношении инцидента, произошедшего с мистером Велдоном Мюллером, который более пятнадцати лет прослужил в правоохранительных органах города. Несколько месяцев назад Мюллер был пойман на превышении должностных полномочий, за что понёс уголовное наказание. В ноябре этого года бывший офицер вышел по условно-досрочному освобождению из окружной тюрьмы, ведя неприметный образ жизнь вдали от полиции города. У полицейских есть лишь догадки насчёт мотива преступника, но подробности неизвестны. Правоохранительные органы убеждены, что уже в скором времени они поймают убийцу, и тишина вновь наполнит улицы Прескотта?. На мгновенье я подумала: а что, если это подделка? Но взгляд тут же упал на соседние колонки, где уже были новости менее скандального характера, но они в точности совпадали со всем, что происходило в этом городе. Кажется, я даже уже видела эти заголовки. Да, однозначно. Аланна за завтраком любит читать газеты, хотя никакого удовольствия они ей не приносят. Женщина всегда бурчит что-то себе под нос, обязательно чем-то недовольная. И я помню, как она отзывалась о празднике города, о котором написано в самом конце этой страницы. Здесь что-то не так. —?Бет, ну ты там долго? —?я опять слышала назойливое клацанье по кнопкам джойстика. —?Люк почти сломал мой телевизор только потому, что он конченый олух, который не умеет играть в видеоигры! До ушей донеслись новые споры Филлис и Люка, на сей раз обошлось, кажется, без драки. И-и что мне делать с этим? Просто положить обратно, как будто я этого не видела? Наверное, так и следовало бы сделать. Но что-то заставило меня сложить эту газету несколько раз и спрятать в кармане, который я закрыла свитером, который был мне, к счастью, велик. Я взяла пульт с комода и помчалась в комнату Филлис. Вряд ли сейчас я смогу заострить всё своё внимание на фильме. —?Держи,?— я кинула пульт в руки девушки, но та не поймала. —?Слушай, мне пора идти. Билл только что написал мне, что Селеста приболела и что мне нужно её заменить. Извини, надеюсь, в следующий раз ничего нам не помешает. —?Но… —?Увидимся позже. Пока, Люк. Я схватила своё пальто и стопку бумаг, шагая из комнаты Филлис, пока ко мне в спину летела целая куча вопросов. Даже от Хеммингса. Но я не стала задерживаться, потому что 90% моего мозга сейчас заняты той статьей, которую я только что прочитала и нагло своровала, хотя это явно принадлежало матери Филлис, и лишь 10% волновались насчёт того, что будет, когда подруга узнает, что никто на самом деле не заболел.