Глава 7 (1/1)
Над степью стояла та самая тишина, которая бывает только посреди ночи. Часа два, не дольше… В это время спит всё. Даже ночные птицы прекращают свою охоту. Даже море, кажется, старается умерить шелест своих волн, чтобы не нарушить этот хрупкий баланс. Даже волки, мерцая в темноте жёлтыми глазами, бесшумно ступают мягкими лапами и стараются держаться поближе к своему логову…Аглая сидела, закутавшись по горло в толстое шерстяное одеяло и пытаясь прийти в себя после недавнего происшествия. Старый жрец разглядывал нож Куницы и время от времени помешивал что-то в маленьком котелке, висящем прямо посередине.Шатёр Анагаста вообще немного отличался от её убежища и размерами, и внутренним убранством. Бросалось в глаза обилие амулетов и предметов явно ритуального назначения, всевозможных баночек и горшочков с лекарствами и снадобьями. В воздухе витал густой запах трав и пряностей, придавая жилищу неповторимый колорит.?— Откуда у тебя клинок Куницы? —?спросил наконец жрец, подняв на Аглаю усталые потухшие глаза.?— От него самогО. Он дал мне его перед уходом.?— Сам отдал? Куница??? —?удивлению Анагаста не было предела.—?Анагаст! Ну серьёзно! Ну, не отобрала же Я его у Куницы! —?оправдываться у Аглаи точно желания не было.Жрец вновь помешал деревянной ложкой содержимое котелка:—?Видел я вас тогда ночью, тогда же и понял всё…Что, интересно, он ?понял????Аглая вспыхнула:—?Не было ничего, Анагаст! НИЧЕГО НЕ БЫЛО той ночью!!! Не тронула я Куницу твоего!—?Не было ничего, говоришь? … Да ты пыл-то поумерь свой, бедовая! —?жрец вылил в плошку дымящееся содержимое котелка и протянул ей. —?На вот, выпей! Согреться тебе надо и успокоиться…Выпить горячего было очень кстати. Аглая с благодарностью приняла питьё и сделала глоток ароматного, терпкого на вкус напитка. Через некоторое время, прихлёбывая отвар маленькими глотками, она с удивлением заметила, что руки постепенно перестали дрожать, по телу разлилась приятная тяжесть, и даже Яр казался сейчас далёким и безопасным…—?А мне теперь решать надобно, что делать с тобой дальше. Нет больше Куницы, и вступиться за тебя некому. Тут Яр кругОм прав. Согласишься добром в шатёр к нему идти?— в живых останешься, да и он тебя примет. Стае чужая свежая кровь ох, как нужна! Не согласишься…—?…в жертву Аресу отдадите! —?закончила фразу Аглая.Жрец смотрел в сторону, погружённый в свои думы. Морщины, избороздившие его лицо сейчас казались ещё глубже. Неожиданно в душе Аглаи шевельнулось что-то, похожее на сочувствие. А ведь старик, похоже, искренне переживает за Куницу! Что за чувства он испытывал к молодому волку?— было трудно сказать (да и не принято, видно, в стае душу свою перед всеми распахивать), но однозначно был на его стороне. И то, что известие о гибели Куницы окончательно подкосило Анагаста, было заметно невооружённым глазом…Набравшись смелости, Аглая чуть двинулась вперёд и легко коснулась суховатой руки старого жреца:—?Анагаст… Жив Куница! Вернётся скоро! Через неделю…то есть через седмицу…Анагаст медленно поднял на неё тяжёлый взгляд, в тусклых глазах, кажется, мелькнуло что-то:—?Вернётся? Откуда знаешь?—?Не спрашивай! Знаю! Не убил его боярин. Яр сам его ранил и бросил там, а тебе наврал! …—?ЧуднАя ты девица, А-гла-я! —?чуть не по слогам произнёс её имя жрец. —?Что означает твоё имя?—?Радость и ликование! —?опешила она от такого неожиданного поворота в разговоре.—?Радость и ликование… Давно в стае не было ни того, ни другого…Жрец замолчал. Тишина в шатре и за его пологом уже казалась густой и звенящей.—Ладно! —?произнёс он наконец. —?Поверил тебе отчего-то Куница, а значит, и я поверю. И спрашивать не буду, почему и откуда знаешь так много. Седмица, говоришь? …Аглая кивнула.—?Значит, подождём. Для стаи найду, что сказать. Но по прошествии седмицы, коли Куница не вернётся, не будет тебе ни прощения, ни пощады!—?Согласна, Анагаст! Принимаю я твои слова и решение,?— Аглая удивлённо поймала себя на том, что ещё чуть-чуть и заговорит на здешний манер.Жрец же невозмутимо продолжил:—?Живи пока, как жила. Из шатра выходить можешь, но лишнего на глаза не суйся. А главное?— Яру не попадайся! ЧернО сердце его и мысли мрачны, ещё раз может и не выпустить. И меня рядом не окажется… Всё. Иди. Ночь на исходе…Аглая поднялась. Уже у выхода обернулась и склонилась в лёгком почтительном поклоне. Анагаст поклон принял и поднял руку, останавливая:—?Ты сама-то ВСЁ понимаешь, нездешняя? Понимаешь, что оружие своё волк мало кому даст? А для Куницы клинки не оружием были, а частью души его, частью жизни. Получается, волк Ареса часть себя тебе отдал…***Смысл сказанного Анагастом дошёл до Аглаи несразу. Поёживаясь от предрассветного промозглого холода, она доползла до своего шатра и буквально свалилась кулём на постель, закрутившись с головой в одеяло, как в кокон. Глаза она открыла только к обеду. В голове было непривычно пусто. Обычно одолевали всевозможные мысли, а сейчас ни-че-го.Пока она спала, заходила Орга?— на столике стояла миска с едой и знакомый кувшинчик. Аглая попыталась заставить себя поесть. В почти остывшей каше на сей раз имелись кусочки мяса?— видимо, последняя вылазка действительно принесла стае хорошую прибыль. Поковырявшись немного, Аглая отодвинула миску…В пустой голове постепенно стали всплывать подробности ночного разговора.?Отдал часть себя?,?— эта фраза морозом проходила по коже. Анагаст произнёс её с таким видом, что становилось понятно: волки придают подобным жестам огромное значение. Знать бы ещё, о чём сам Куница думал! Разумеется, он не раздавал свои клинки направо и налево, но вполне мог сделать это… по-дружески. Ну, не походили его поступки, с точки зрения Аглаи, на поведение влюблённого мужчины! Она вздохнула. ?Дружить? с Куницей почему-то не хотелось…Между тем, в сердце нарастала тревога. Аглая понимала, что как ни крути, а в ход событий она вмешалась. В фильме скиф отправился на вылазку с полным набором ножей. А ну как именно этого единственного клинка ему в какой-то момент НЕ ХВАТИТ? А вдруг не вернётся Куница? … Об этом даже думать не хотелось! ……И потянулась седмица. Чтобы не запутаться в днях, похожих один на другой, Аглая делала пометки в маленьком блокнотике, который нашёлся в рюкзаке. Среди прочей полезной мелочёвки там обнаружилась ещё и большая красивая заколка, купленная кому-то в презент (кому?— она и припомнить не могла!). Сейчас заколка предназначалась в подарок Орге.Со скифянкой складывались весьма тёплые, если не сказать дружеские отношения. Весёлая, любознательная девушка не робкого десятка вызывала у Аглаи безграничную симпатию, по всей видимости, взаимную. При каждой удобной возможности Орга забегала с визитом. Общались девушки между собой уже довольно сносно на забавной смеси русских и скифских слов, приправляя беседу обилием жестов, иногда не совсем приличных, значение которых за полтора десятка веков почти не изменилось…В один из вечеров Орга притащила с собой целый мешочек деревянных фигурок, изображавший животных. Высыпав всё это добро перед Аглаей, она начала каждого называть по-скифски. Девушки, смеясь, принялись сравнивать скифское и русское названия, иногда весьма похожие.Фигурки были вырезаны очень искусно. Во многих имелось отверстие для шнурка или верёвочки. То ли игрушки, то ли маленькие амулеты… Вот медведь, вот филин, вот лиса, а вот… куница! Аглая замерла. Орга же, что-то тихо сказав на своём языке, взяла фигурку и вложила в её ладонь.Аглая подняла глаза. Скифянка хитро, но немного грустно улыбаясь, принялась жестикулировать, прикладывая руки поочерёдно к сердцу, ко лбу, к губам и закатывая глаза.О чём это она???Аглая, зажмурившись, замотала головой. Орга, улыбаясь совсем уж лукаво, часто-часто закивала и взяв руку Аглаи с зажатой в ладони фигуркой приложила к её груди.А потом достала из каких-то складок на одежде прочный кожаный шнурочек…