Глава 1 (1/1)

Куница, лёжа рядом с Аглаей, напряжённо вглядывался в бледное лицо. Под закрытыми глазами девушки пролегли тёмные тени, черты заострились. Вот уже три дня, как она не приходит в себя, и через приоткрытые губы удаётся влить лишь несколько капель воды, да лекарство, приготовленное Анагастом. Снадобье поддерживает в ней силы, но ненадолго…Вот уже три дня, как вожак не выходит из шатра, сутками напролёт находясь подле своей волчицы. Внутрь он пускает только Анагаста, да Оргу, которая иногда, пряча глаза и замирая от страха, всё же впихивает в него немного пищи?— бесвкусной, ненужной… Ему НИЧЕГО сейчас не нужно, лишь бы открылись любимые серо-зелёные глаза, а бледные губы тронула знакомая насмешливая улыбка…Куница откинулся на спину и уставился в полог шатра. Было довольно светло?— снаружи сиял яркий солнечный день.… Тот день, когда на свет появились его волчата, тоже был солнечным. Чувствуя приятную тяжесть кулёчков в обеих руках, Куница, совершенно ошалевший от счастья, не обращая внимания на гневный окрик старой повитухи, ворвался-таки в шатёр. Внутри было душно, пахло кровью и какими-то травами. Аглая лежала неподалёку от входа.Одним прыжком преодолев расстояние, скиф, прижимая к себе детей, плюхнулся на колени у изголовья и восторженно уставился на неё?— мать его волчат. Кто-то тихо подошёл сбоку, забрал попискивающие свёртки, и Куница освободившимися руками тут же крепко прижал её к себе, исступлённо лаская, гладя, целуя, убирая мокрые волосы со лба…—?Полно, полно, вожак, уймись! —?произнёс сбоку чей-то ворчливый голос. —?Дай волчице своей передохнуть?— двоих волчат тебе подарила, не шутки! … Иди покамест, оставь её в покое. Да и детей кормить пора…… Вечером его всё же пустили обратно?— Куница наотрез отказался ночевать в другом шатре. Крепко, но бережно прижимая к себе Аглаю, он смог, наконец осознать всю глубину того, что с ними сегодня произошло…… Тёмной ночью в шатёр вожака крадучись проникла закутанная в плащ фигура. Постояв у изголовья и посмотрев несколько мгновений на спящих, женщина сделала своё дело и также бесшумно вышла…… А через пару дней Аглая начала чахнуть. Поначалу свою слабость и недомогание она сама себе пыталась объяснить тяжёлыми родами. Вот как вожак детей хотел?— сразу двоих соорудил, а ей отдувайся! —?пыталась она шутить. Потом стало не до шуток. Силы будто покидали её, медленно, но верно уходили тоненьким ручейком. Через день она уже головы не могла поднять от подушки, не то что подняться. А потом настолько ослабела, что даже не смогла взять на руки детей…… Куница отрешённо смотрел в потолок. Вспомнился момент, когда Аглая впервые сказала, что он скоро станет отцом. Отцом… Его словно оглоушили по голове чем-то тяжёлым, и он, плохо соображая, что делает, просто развернулся и молча вышел из шатра…А потом долго сидел в одиночестве на берегу моря и смотрел на волны, сверкающие в лучах закатного солнца, пытаясь принять и осознать то, что он только что услышал.Там его и нашёл Анагаст.—?Я тебе, Куница, говорил когда-нибудь, что ты болван? —?произнёс жрец.И в ответ на гневный взгляд выставив вперёд ладони, усмехнувшись, продолжил:—?Я не с вожаком сейчас толкую, а с волком?— молодым, да бестолковым. Аглая там места себе не находит, не знает, что и думать, а он тут расселся?— размышляет… Али не ведал ты, что от любви да согласия дети на свет появляются? Новость это для тебя? … Иди к ней, да потолкуй?— ей сейчас поддержка твоя нужна, да слова тёплые, а не размышления! …И когда Куница уже поднялся, чтобы уйти, Анагаст серьёзно произнёс:—?А теперь как вожаку скажу. Уже говорил, и ещё раз повторю: стаю возрождать надобно?— вот с себя и начни, со своей семьи, да своих волчат…Их волчата… Крепкие, здоровенькие… Теперь ни у кого не было сомнения?— стая будет жить! …И плата за это… жизнь Аглаи??? …Куница резко повернулся и, стиснув слабое тело в объятиях, в отчаянии уткнулся лбом ей в плечо. Глазам вдруг стало мокро. Скиф на мгновение зажмурился, потом прикоснулся к векам и недоуменно уставился на свои пальцы?— пальцы были влажными…Внезапно тело девушки в его руках слабо дёрнулось и обмякло.—?Аглая… Аглая! …Не помня себя от ужаса и одновременного понимания чего-то неотвратимо-неизбежного, он продолжал трясти её за плечи, вглядываясь в безжизненное лицо, прикладывая ухо к груди, где не было слышно ни звука…—?Аглая!!! …Кто-то пытался оттащить его от лежанки, а он, рыча, упирался… Сбоку слышались чьи-то приглушённые рыдания… А он всё пытался взять её за руку, как будто это могло что-то изменить…Неожиданная наступившая тьма заботливо укутала его плотным одеялом, унеся прочь ужас, отчаяние и безысходность…***… Прохладный морской ветерок… Запах соли и водорослей, замешанный на ароматах зелени и фруктов… И то, и другое здесь в изобилии…Куница, втянув ноздрями воздух, приоткрыл тяжёлые веки. Он лежал на морском берегу, укутанный в тёплое одеяло. Солнце садилось, уже касаясь краешком диска морской глади, и волны, чуть шелестя, накатывали на песчаный берег…Рядом сидел Лютобор. Скиф невольно обратил внимание, как побледнело и осунулось лицо боярина, потом с усилием приподнялся и сел рядом. Адски болела голова.—?Прости… ,?— вдруг тихо и хрипло произнёс русич.Куница, превозмогая боль, повернул голову и удивлённо уставился на него.—?Это я тебя по башке отоварил, иначе не оттащить было,?— Лютобор, поймав его взгляд, поспешно отвёл глаза. —?Видно не рассчитал немного…Куница отрешённо смотрел на волны. В его душе море теперь неотрывно было связано с НЕЙ. У моря были ЕЁ глаза, ЕЁ ласка, ЕЁ характер?— неугомонный и непредсказуемый…И умереть он хотел в ЕЁ объятиях, с любимым именем на устах, погрузившись в морские волны с надеждой на скорую встречу в садах предков… Арес силён и милостив! Куница столько раз убивал во славу его, что не сомневался: сейчас бог поймёт и простит его, и подарит долгожданную встречу с любимой…—?Куница… ,?— Лютобор тронул его за плечо и тут же отшатнулся, увидев полный отчаянной решимости взгляд.—?Куница, ты что удумал-то??? …—?Отстань, боярин, не до тебя сейчас! …—?Да ты послушай меня, дурной! Жива Аглая! Анагаст сказал, есть надежда…… Он не помнил, как преодолел расстояние между морским берегом и становищем. Ноги будто сами несли его, а в висках настойчиво стучало: жива! жива! …Подбежав к шатру, он столкнулся с выходящим наружу старым жрецом.—?Стой, вожак! Подожди! Нечего тебе там делать пока… ,?— Анагаст перехватил упирающегося скифа. —?Поговорить надо…… —?Успели, в последний момент успели?— душа её к богам уже отлетала. Если б не крик твой?— потеряли бы время драгоценное и не спасли уж… Я в шатре своём был, лекарство готовил. Все дни эти думал?— что же случилось? Так и эдак прикидывал, проверял, а потом понял?— отравили! И яд смог выявить, мудрёный яд?— сразу ответное снадобье и не приготовишь… Но успел… Будет жить твоя Аглая, вот только…—?Что, Анагаст??? Говори!!!—?… волчат у вас не будет больше. Бесплодной будет волчица твоя…—?Да ты думаешь, мне двоих недостаточно??? —?со смехом скиф вскочил и, опьянённо-радостно взглянув на старика, помчался в шатёр.Анагаст устало прикрыл глаза…… Он вновь стоял на коленях у изголовья и тревожно вглядывался в её лицо. Щёки по-прежнему бледны, но дыхание ровное и спокойное. Куница взял в ладони её руку?— слабую, но тёплую, живую, и поднёс к губам…Ресницы женщины дрогнули, и его глаза встретились с серо-зелёным взглядом. Аглая изумлённо-недоверчиво смотрела на него, а по щекам безжалостного волка Ареса текли слёзы…