Мистерия (1/1)

Я пришёл в себя. Последнее, что я помнил, был человек в медицинской маске… и ещё?— ускользающий сон: застывший океан… паутина… Геллерт…—?Добро пожаловать в реальный мир!?— это явно был голос Дэвида, бывшего вампира.—?Грейвз! Ты снова с нами!?— это уже был Криденс.?— Вставай скорее! Ты нужен нам! Мне! Джереми!— Где Геллерт? Где я? Что происходит? Кто взорвал больницу??— вокруг были какие-то доски, обломки… дневной свет кажется тусклым… и… остатки ?магии? в воздухе.— Это ты, Криденс? Но зачем?!— Персиваль, приди в себя! Мы давно не в больнице, мы в Общине!—?Что?!?— я огляделся и похолодел.?Геллерт. На полу. Бьётся, словно в эпилептическом припадке. И Джон Константин, старающийся его унять.— Что с Геллертом?!—?Виктор с Геллертом!?— прохрипел демонолог.— Виктор?! Геллерт!?— я попробовал встать, но Криденс меня удержал. Кажется, мы сидели у стены. Если это ещё можно было назвать стеной. Дэвид был тут же, рядом, и с нескрываемым любопытством наблюдал за сеансом экзорцизма. Всё же он странный, этот Дэвид…в дальнем от меня углу комнаты, похоже, начал потихоньку заниматься пожар?— должно быть, опрокинулся подсвечник (хотя почему именно подсвечник? И кто освещает сейчас дома свечами? Особенно днём?!) И снова?— голос Криденса, слова долетают как из другого времени. Будто бы не было наших пяти лет вместе:—?Геллерт сам сделал свой выбор! Если он не придёт в себя, я его убью!?— Что за выбор??Криденс?! Что ты говоришь?!?— я вспомнил побег с ?Фермы?. Но даже там всё было не так мрачно. Хотя бы потому, что произошло очень быстро. А здесь… здесь этот кошмарный момент всё длился и длился. —?Я сказал, что убью его,?— повторил Криденс, я с ужасом оглянулся на него. Этот Криденс был другим, незнакомым: бледнее бледного, губы кривятся, глаза лихорадочно блестят.—?Персиваль, у нас слишком мало времени! И я убью Геллерта, если понадобится! Он сам меня попросил об этом!—?Не убьёшь, я ещё с ним не закончил!?— злобно откликнулся Константин, прижимающий ко лбу Геллерта печать.?—?Геллерт принял суть Виктора и теперь борется за своё существование,?— подал голос Дэвид.?— Между прочим, тебя спас, Персиваль. Ты недавно был таким же…Бред, бред… Геллерт что-то неразборчиво прорычал, совсем не своим голосом… я зажмурился.— Заткнитесь!?— прикрикнул Джон, хотя никто из нас и не думал говорить (за исключением Геллерта), и начал читать одно из своих заклинаний, постепенно повышая голос, но не успел дойти до кульминации, как тело Геллерта выгнулось, а печать, которую Константин всё прижимал ко лбу… одержимого (ведь Геллерт был одержим Виктором?— или, вернее, его демонической составляющей) разлетелась на куски.— Чёрт, не выходит… Дэвид, рисуй круг!? —?Так не поможет же…?— Дэвид нехотя поднял валяющийся на полу мелок.— Всё равно рисуй! Ах, чтоб вас всех! — в этот момент Константин потерял равновесие (а, может быть, это Геллерт столкнул с себя экзорциста) и с руганью упал на пол. Сам Геллерт начал подниматься в воздух... в рассеянном дневном свете, проникающем из оконных проёмов, возникла жуткая и фантастическая картина: тело с раскинутыми руками, парящее в метре над полом, из груди вырываются чёрные щупальца тьмы. Константин снова вскочил и как-то особенно остервенело продолжил произносить заклятия. Дэвид, больше не споря, поднялся на ноги, подошёл и начал чертить круг. Молча и вполне профессионально. Я мотнул головой. Всё это выглядело как дурной сон. Взгляд упёрся ещё в одно тело?— женский труп с оскаленным нечеловеческим лицом. Я поспешно отвёл глаза.—?Персиваль, — нетерпеливо позвал Криденс, помогая мне подняться. Язычки пламени лизали деревянную дверь, серое небо просвечивало сквозь дыры на месте окон. Что же здесь произошло… хотя понятно: Криденс...его стиль.Звук, как будто уронили что-то очень тяжёлое, заставил меня повернуть голову. Геллерт. Геллерт снова лежал на полу: магический круг сработал. Джон, подняв руку, нараспев произносил слова на латинском. — Грейвз, идём, Джон и Дэвид разберутся тут со всем…?— Криденс тянул меня куда-то. Я же всё не мог заставить себя сдвинуться с места.— А если у них не получится??—мы столкнулись взглядами с Дэвидом. Выражение его лица было вовсе не такое уверенное, как обычно…?Затем я снова посмотрел на Криденса, тот едва не дрожал от нетерпения.?— Если… ничего не выйдет… ты убьёшь Геллерта??— голос мой прозвучал глухо. Почему-то я был уже почти уверен, что именно так Криденс и поступит.—??Не знаю. Может быть. Честно говоря, не хочется… хотя такая возможность…?— Криденс попробовал улыбнуться, но вышло это плохо.?— Сейчас мне важнее Джереми… Грейвз…—?Так вот,?— медленно произнёс я, собираясь с мыслями. ?— А мне важен Геллерт. И если я кого-то и буду спасать, то в первую очередь его,?— я, теперь уже решительно, заглянул в глаза Криденсу. Тот отвёл взгляд. Вид у полудемона был такой, будто он сейчас либо заплачет, либо разнесёт остатки комнаты… окончательно вдребезги. Или действительно кого-нибудь убьёт. Он закусил губу, опустил голову. Я почувствовал волну отчаяния, исходящую от Криденса, и положил обе руки ему на плечи. Криденс… Это всё же Криденс. Моя семья…— Я помогу Джереми,?— как можно мягче сказал я.?— Я обещал?— и сделаю это. Я знаю, что теперь у меня получится… Но я не могу смотреть на то, что происходит сейчас с Геллертом… не могу оставить его. Не могу бросить. Это… магический закон,?— осознание пришло несколько неожиданно, я сам удивился словам, которые произнёс. Криденс поднял взгляд. Глаза у него и правда были мокрые.— Тогда сделай это. На все сто, Грейвз. Может быть, это и правда важнее…Кто-то закричал. Джон? Дэвид? Геллерт? Не разобрать.—?Это мистерия,?— продолжил я, всё так же не до конца понимая, откуда приходят слова.?— Мистерия Копья и Чаши…— Мать вашу, кончайте там свои разговоры!?— вопль Константина вернул нас обоих в реальность.?— У меня тут одержимый первого порядка, а из помощников только бывший вампир с куском мела…— Грейвз,?— шепнул мне Криденс.?— Я верю в тебя, но… я не могу здесь оставаться. Если всё… получится… или не получится… я буду в больнице.Я сжал плечи Криденса?— не объятие, на объятие не было времени, но что-то, что должно было его ободрить?— и начал пробираться в сторону экзорциста, Дэвида и того, что лишь отчасти являлось Геллертом. Того, что снова выпустило свои жуткие щупальца, извивающиеся в воздухе, и чей голос внезапно зазвучал в моей голове, стоило мне войти в круг… знакомый, отвратительный голос. Внезапно перед глазами возникла картинка: серая пустошь, ослепляющая тьма, присутствие Геллерта, вспышка звезды… теперь я знал, что всё это было по-настоящему. Но теперь я знал также и то, что я смогу справиться со всем этим. Я не смог бы объяснить?— как, но я ощущал это каждой клеточкой своего тела.Вспышка черноты, волна, прокатившаяся по остаткам комнаты?— Криденс исчез.— Джон, Дэвид, отойдите, — попросил я, уже чувствуя, что нужно сделать.— Но… Грейвз, тут нужно…?— ошарашено начал экзорцист.— Джон! — Константин повиновался. Видимо, выглядел я достаточно внушительно.Я не раздумывал слишком долго. Я просто подошёл к… телу Геллерта, которое застыло, словно выжидая: странный, знакомый и незнакомый объект. Что-то внутри вело меня, не оставляя места для сомнений. — Геллерт,?— я склонился над ним, ощущая напряжение. Сопротивление. А затем?— панику, не свою, чужую. Виктор?.. Вполне возможно.— Геллерт,?— позвал я снова, опускаясь на колени рядом. Едва дышит, глаза закатились… вернее, один глаз?— на месте стеклянного чернеет провал.— Геллерт, вернись ко мне,?— я положил руки ему на плечи. В самый момент касания тело неестественно рванулось в сторону, но каким-то непонятным образом я был к этому готов и удержал его.— Геллерт,?— непоколебимая уверенность в том, что всё получится. Я приник к распростёртому магу, просто лёг на него сверху, закрыв глаза, ощущая сильную дрожь, пробегающую по телу подо мной. Ноги поверх ног. Руками накрыть?руки. Губами к губам. Сердцем к сердцу.— Геллерт,?— я вспомнил ощущение, возникшее в баре вампиров, и нелепую вспышку в своей собственной квартире во время ссоры, и то, давнее, алхимическое чувство в октябре девяносто седьмого, почти год назад. Тогда всё это было спонтанно. Сейчас же я понял, что смогу сделать это осознанно. Разговоры о Граале. Исследования отца. Недомолвки матери. Способность притягивать исключительно паранормальные неприятности… и приятности тоже. Наше время с Геллертом. Наши дни и ночи. Его присутствие. Его странные попытки идти на контакт, или уберечь меня или… любить меня. Его любовь. В голове словно ниоткуда возникла музыка?— если бы яркая голубая звезда могла петь, она звучала бы именно так — нет, никаких ?если бы?, это именно она и была… одновременно с этим я почувствовал свет, исходящий из моего сердца, и уже совершенно точно понял: Грааль. Небесный огонь, замедленная вспышка, которая всё длилась и длилась, длилась и тогда, когда я, не выдержав, поцеловал губы?— так близко к моим, и тогда, когда я, продолжая целовать, выпустил руки Геллерта и, поглаживая его затылок, притянул к себе ещё ближе, и тогда, когда мы перекатились по заваленному обломками полу, а Геллерт начал отвечать на поцелуй. Вспышка, которая стирала всё мутное и чёрное, и отравленное, что являлось демоническим присутствием Виктора в этом теле, в этом человеке. Грааль звучал. Грааль пел. Грааль исцелял и возвращал к жизни…А потом всё закончилось. Снова?— серый дневной свет, кирпичная крошка, деревянные обломки… и Геллерт. Мой Геллерт…—?Спасибо,?— тихо-тихо выдохнул он мне в ухо, и я улыбнулся:—?Это тебе спасибо…Мы ещё немного полежали, наслаждаясь тем, что живы, тем, что рядом…Из темноты донеслось лёгкое покашливание.— Эммм… я так понимаю, опыт удался. Может, всё же, теперь и мальчика спасать, а??— конечно, это был Дэвид.А вот Константин молчал. И только тогда, когда мы, наконец, проделали весь долгий и весьма утомительный путь вниз по лестнице с перилами в виде гигантских змей, и погрузились в серебристый BMW, экзорцист, прикурив дрожащими руками сигарету, наконец, обрёл голос.— Ну ты, Грейвз… даёшь,?— сказал он и опять замолчал надолго.Мы с Геллертом расположились на заднем сиденье, он положил голову мне на колени, и я всю дорогу гладил и перебирал его стриженные волосы… пока не обратил внимания на то, что на пальцах у меня словно оседает тёмная пыль, а Геллерт становится всё более светловолосым. Когда мы добрались до больницы, он уже снова был серебристым блондином?— может быть, со слегка розоватым оттенком, но это мог быть и эффект освещения.—?Иди к мальчику. К этому Джереми,?— улыбнулся Геллерт, и я снова поцеловал его. Я бы целовал его дольше, но он сам отстранился.?— Иди, Персиваль… за мной присмотрят…Константин одолжил мне свой универсальный пропуск, и вскоре я вновь был в больничной палате?— осознавая, что одежда на мне вся в пыли и дырах, но не чувствуя особого беспокойства по этому поводу. Криденс вскочил.— Как?— Всё отлично. —?Виктор…— Его больше нет… А миссис Силверстоун?—?Вышла… сказала, что пошла покурить… я думаю, она не хочет, чтобы я видел, как она плачет…—?Она не будет больше плакать… — я подошёл к самой кровати. Взял Джереми за руку.?— Ты тоже… возьми его руку. Пусть Джереми запомнит, что ты был рядом…На этот раз всё прошло легко, хотя нити, связывающие душу юноши с телом, изрядно истончились. Но они всё ещё были?— тонкие, словно паутинка, но прочные, и к каждой из них был прикреплён словно бы маленький якорь: ?Криденс?, ?мама?, ?незавершённый микс?, ?веранда?, ?пятничный сет??— и другие простые человеческие привязанности. Я осторожно тянул за эти нити, пока не убедился, что душа снова вошла в тело… а затем наклонился и вдохнул в Джереми жизнь. Приборы снова запищали, но это был не тревожный писк, это было оповещение, что ситуация поменялась с ?минуса? на ?плюс?. Я поцеловал Джереми в лоб, и он открыл глаза.— Добро пожаловать обратно, — сказал я, отходя от кровати, чтобы дать возможность Криденсу встретить своего возлюбленного (в его чувствах я больше не сомневался).— Мы будем в отеле,?— крикнул я на прощание и вышел в коридор, едва не столкнувшись с миссис Силверстоун.— Вы!— Я, мэм,?— не выдержав, я широко улыбнулся.?— Встречайте своего сына.Женщина вбежала в палату. Туда же, как я заметил, уже спешили врачи… пусть объясняют чудесный феномен, как хотят.Я же спустился, вышел из больницы и вдохнул полной грудью. В автомобиле, припаркованном на стоянке, меня ждал Геллерт. Он был всем, в чём я нуждался сейчас.