В паутине тьмы (1/1)

Тёмный застывший океан, мелкий серый песок, мрачное свинцовое небо, а вокруг?— мерзкая, оплетающая всё чёрная паутина: отражение того сна Персиваля, в котором я показал эту демоническую сущность, обосновавшуюся в нём. Всё мёртвое, бездвижное, словно старая чёрно-белая фотография.Я поднял взгляд. В небе сквозь тучи пробивался свет далёкой звезды: Грааль. Где же Персиваль? Я огляделся. Чёрные нити тянулись вдоль замершей линии прибоя, собираясь в сгусток тьмы дальше по побережью. Это был центр колдовской паутины Виктора. Туда я и направился. Тень, скользящая рядом со мной, постоянно меняла очертания, становилась всё более плотной, материальной. Это означало, что времени у меня совсем мало...Я шёл, увязая в песке, но не мог приблизиться ни на шаг, тень же продолжала расти. — Перси, Персиваль, где же ты… — шептал я, ощущая, что времени всё меньше. Нет, я не буду играть в эти игры! Я закрыл глаза, сконцентрировался — и, собрав волю в кулак, пожелал оказаться рядом с Грейвзом, где бы тот ни был. Таково было моё желание и моя воля. Воля мага. И человека, который готов был сделать всё для того, чтобы только освободить Персиваля от этой тьмы внутри… Тьмы, которая не должна была коснуться такого существа, наполненного светом, призванного сиять и быть маяком, якорем, мессией, учителем, наставником, другом — и любимым. Персиваль должен был жить. Он важнее, нужнее… И, если бы не я, никогда бы он не оказался так близок к этой настоящей, демонической тьме. Так что именно я виноват и должен искупить свою вину… Или же без меня мой Персиваль никогда бы не стал так сверкать? Сиять? Я был уверен, что именно мои действия пробудили спящую силу Грааля. Хотелось бы верить, что это была именно любовь… А не убийство тогда ещё ничего не подозревающего фотографа и охотника за сверхъестественным, который был спутником так нужного мне когда-то мальчика-полудемона… Теперь же нужен был Персиваль — и только он. И не одному мне. Не одному Гриндевальду…Средоточие тьмы, центр паутины мерно пульсировал — словно живое существо. Это оно и было. Выпивало силы Грейвза, опутывало собой всё. И Персиваля самого — тоже. — Персиваль, любимый, — тихо позвал я, осторожно касаясь чёрного кокона, в котором угадывалась мужская фигура, бессильно повисшая в паутине, раскинув руки. Действительно, спаситель… Но кто же спасёт тебя? Кто, кроме меня?..Голова Грейвза безвольно свисала на грудь, в волне чёрных спутанных волос начинала проглядывать серебристая пена седины. Было ли так в реальности? Сложно сказать. То, во что начал превращаться Персиваль, уже не было человеком. Да и можно ли было вообще назвать человеком того, в ком плещется сила священного Грааля? Плещется, выливается через край, изливается в мир, делая его лучше. Кажется, меня она тоже изменила. Или нет — изменил меня сам Перси. Моя любовь, моё солнце… К чёрту этот Грааль, от которого сейчас лишь одни проблемы! Хотя я не мог не признать, что если бы не мощь артефакта — и, конечно же, желание носителя этой силы — то я бы уже давно умер. Меня бы поглотила эта безликая шепчущая бездна, раствориться в которой я так безумно боялся. И я точно никак не смог бы без Персиваля восстановить свой магический потенциал. Какая ирония… Только ощутив, наконец, вкус жизни — класть её на жертвенный алтарь…Ради Перси… Или это был лишь очередной магический закон? Ритуал? Не о том думаешь, Гриндевальд.Я отнял руку от чёрного кокона. Липкая, отвратительная на ощупь субстанция, сама тьма осталась на моих пальцах. И тьма эта, словно живое существо, пыталась расползтись по коже, поглотить всё больше, захватить… И уже почти захватила Персиваля. Я с отвращением стряхнул тёмную грязь, тут же, словно катышек ртути, слившуюся с тенью под ногами.Приподнял голову Грейвза, судорожно, несколько раз, провёл ладонью по его лицу, пытаясь стереть чёрную плёнку с кожи. Безуспешно. Попробовал порвать паутину — та не поддавалась, извиваясь упругими змеями, ускользая из рук. Чёрт! И магия здесь тоже была бессильна — всю её впитала чёрная паутина. Моя магия была бессильна... Но это когда-то был мир Персиваля, пусть и извращённый, отравленный осколком тёмной сущности Виктора. А значит, именно он, творец и создатель, мог что-то тут изменить. Мог что-то сделать с захватчиком, если бы был в сознании.Я с тревогой кинул взгляд себе под ноги. Тень становилась всё более вещественной. Сгорбленной, скрюченной, похожей на… Виктора. Я вздрогнул.— Перси, Перси, любимый… Очнись же! Вернись. Ты нужен мне. Ты нужен всем. И нужен себе — в первую очередь… — тихо взывал к нему я, пытаясь пробудить спящую, зачарованную душу, погружённое во мрак сознание. Я замер, обхватив ладонями лицо пленника колдовской паутины, слегка поглаживая его кожу пальцами. И продолжал звать — отчаянно, неистово, яростно… И при этом — с любовью. Оказывается, это действительно великая сила. Практически — магия. В чём-то Альбус Дамблдор был прав, когда пытался научить меня этому пути. Но тогда я не был знаком с Персивалем Грейвзом.И даже представить себе не мог, что буду способен… на что-то подобное. Я так привык использовать других, приносить в жертву их. И никогда раньше я не был готов принести в жертву себя — ради кого-то. Нет, не ?кого-то?… Ради Персиваля.Кажется, я ощутил тёплую волну света, сладкий привкус эмоции, неясный проблеск мысли, устремившийся навстречу моему зову. И ухватился за это, потянул на себя, поднимая с глубин и сознание Грейвза. Поцелуй разжёг это сияние сильнее — как тогда, в вампирском клубе, в котором остался лишь пепел. После вспышки силы Грааля...— Ну же, Перси, помоги мне, давай сожжём здесь всё… Тогда мы оба сможем уйти. Мы оба, — шёпотом молил я. Но понимал, что такой вариант развития событий уже невозможен… Тень у моих ног стала совсем огромной и плотной. Она лежала, ворочалась на песке, извивалась — безглазая, безмолвная, чёрная. Частица бездны. Тёмная сущность Виктора. И к ней начала стягиваться живая паутина, стекая с Персиваля, освобождая его, пытаясь скрыться от его света, что начал пробиваться сквозь кокон. Но слишком медленно, как же медленно! Ещё нужно добраться до осколка Виктора, что засел где-то внутри, в груди Грейвза, притянуть его, привязать к себе. Освободить Персиваля. Иначе — никак. Иначе — будут две марионетки у кукловода, во власти старшего Гриндевальда. Нельзя допустить, чтобы он подчинил себе Персиваля полностью, а значит — и Грааль. Безумный бессмертный маг, извращённая сила — что может быть хуже? А если он подчинит только меня — то не успеет случиться ничего страшного. Кто может лучше убить Гриндевальда, как не представитель этой же семьи? Криденс пообещал. Точнее, Кристиан Деннис Гриндевальд…В этот момент кокон, удерживающий Грейвза, растворился совсем,и тот рухнул на песок. Паутина же расплавилась, окончательно стекла в живую чёрную бездну, что развернулась под ногами.Я осторожно, стараясь не наступить в тень самому и так, чтобы она ни в коем случае не упала на Персиваля, обошёл недавнего пленника. Опустился рядом с ним на колени. И теперь уже начал призывать осколок души Виктора. Тело Грейвза выгнулось дугой и бессильно опало обратно на песок. Я возложил свои дрожащие руки на его грудь. И ощутил осколок, что рвался из груди Персиваля навстречу зову.— Прости, прости меня, Персиваль. Любимый…Но так надо.И я впился пальцами в кожу, разрывая её, силясь дотянуться до инородной тьмы, что поселилась внутри Грейвза.— Не с-с-смей! — зашипело со всех сторон. Ещё оставшиеся в воздухе нити тёмной паутины действительно обратились в змей. И пытались добраться до нас. И не могли. Потому что Персиваль сиял. Моя звезда…— Геллерт?.. — неуверенно, тихо произнёс Грейвз, придя в себя, распахнув глаза. — Геллерт… Прекрати! Больно…— Потерпи еще немного, любимый. И мы избавим тебя от этой тёмной твари. Хорошо? Ты мне веришь? Перси?— Геллерт… Это больно… Прекрати, пожалуйста, прекрати… — шептал Персиваль, лицо его было искажено страданием. И я страдал вместе с ним, почти физически ощущая его боль…Словно со стороны я увидел тень, что взметнулась за моей спиной. Я кинул быстрый взгляд на неё, судорожно вдохнул — и погрузил обе руки глубоко в грудную клетку Персиваля. Персиваль закричал. Чувствовал ли он боль там, в реальном мире? Будет ли он помнить всё произошедшее здесь?.. Неважно, это неважно. Главное, что он останется жив. Останется собой… Я вцепился в осколок тьмы, в инородное тело, что обосновалось в Грейвзе со времён того ритуала, в подвалах особняка, когда безумный отец должен был принести в жертву себе собственного сына. И, раня в кровь пальцы об острые, зазубренные грани, вытащил этот жуткий осколок. Вгляделся в него и с отвращением выронил. Он действительно был похож на длинный осколок зеркала, в котором отражалась сама бездна.Я осмотрел затягивающуюся рану на груди Персиваля, выдохнул с облегчением и развернулся, поднявшись с колен. Тень теперь уже не была тенью, стала материальной частью этого мира. Её черные крылья заслоняли собой половину неба.— Мне не нужен ты! Мне нужен Грааль! — разъярённо прошипела тёмная тварь, протягивая свои длинные когтистые лапы к Грейвзу. Но я закрыл его собой, встав на пути у демона.— Его ты не получишь, Виктор… Да и Виктор ли ты? Посмотри, во что ты превратился…— Зато я буду жить вечно. А ты — нет. Ты умрёш-ш-шь! Демон взвился неистовым чёрным смерчем в воздух. Я, не выдержав, отступил назад.— Геллерт, что здесь происходит? Я не понимаю… — Персиваль сидел на песке, опираясь на одну руку, другую прижав к груди, пытаясь отдышаться. На его пальцах была кровь, а рана пока еще полностью не затянулась. И он продолжал сиять всё ярче. Должно быть, связь с Граалем восстанавливалась, тогда как раньше тьма глушила её. Но я не успел ничего ответить — на нас обрушился яростный поток мрака. И отпрянул, обжёгшись о свет, что исходил от моего Персиваля. Но не перестал пытаться до нас добраться, кружа вокруг безумным вихрем. И я заметил, что свет потускнел, кровь хлынула из раны на груди, Персиваль стал задыхаться. Вся сила, которую давал ему сейчас Грааль, уходила на то, чтобы удерживать демоническую тварь на расстоянии...— Перси! — я снова упал на колени рядом с ним, обхватив за плечи, стараясь поддержать. Прижал к себе. И тяжело вздохнул, осознав, что только оттягиваю момент, когда нужно будет, наконец, решиться. И отдать себя на растерзание Виктору. Или тому, что от него осталось… Я осторожно помог опуститься Персивалю на песок, быстро, легко поцеловал в губы. Поднял с земли осколок чёрного зеркала. И вышел из-под защиты света во тьму, которая тут же сбила меня с ног.— Геллерт, братец… Что ты задумал? Ты бессилен здесь, сейчас. Против меня… — раздался со всех сторон такой когда-то страшно знакомый, но сейчас искажённый голос. — Я убью тебя. А после доберусь и до твоего любовника… Ты действительно умел выживать. Найти такое сокровище…— Нет, Виктор. Жаль, что я так плохо убил тебя в тот раз. Но теперь я придумал кое-что получше…И я уверенно поднялся на ноги. Вокруг неистовствовала тьма, но она не смогла помешать мне, когда я, обречённо прикрыв глаза, замахнулся — и погрузил лезвие чёрного зеркала, осколок сущности Виктора в свою грудь. Тьма вспыхнула и рванулась в рану. И я принял её. Ради Персиваля, моего Персиваля…***— Персиваль. Иди ко мне.Когда Грейвз открыл глаза, над ним склонялся Геллерт, протягивая руку. Его тонкие губы были искривлены в неестественной улыбке, а оба глаза — залиты тьмой.— Ты не он. Не мой Геллерт, — прошептал Персиваль, пытаясь отползти дальше от этого существа, что не могло подойти ближе.— Надо же. Наконец понял. Вот только уже слишком поздно. Братец радостно предложил мне себя. Но его мне будет мало. Мне нужен ты. И твоя сила… Иди ко мне.— Нет, нет… Ты…И тут лицо исказилось, Геллерт схватился за голову.— Перси, любимый, уходи… Уходи отсюда…— Геллерт! Грейвз кинулся к нему, прикоснулся… И почувствовал, как на его горле смыкаются пальцы.— Вот ты и попался… милый, — торжествующе расхохотался Виктор. Но тень снова пробежала по его лицу. Геллерт! — Прощай, любимый…И маг, пока ещё мог справиться с сущностью, захватившей его, из последних сил вытолкнул Персиваля из этого мира, мира снов и иллюзий, в реальный мир. Сам же остался там, один на один с тварью, которая когда-то была его братом.***—?Кажется, получилось…?— Дэвид, последние минут десять незаметно подходивший всё ближе, склонился над Грейвзом. Едва заметное облачко чёрного дыма вылетело из-под опущенных век. Дэвид отшатнулся. По лицу Персиваля прошлась судорога, затем черты расслабились и снова стали вполне человеческими.— Н-не зна-а-а-ю,?— протянул Криденс.?— Если и получилось, это ещё явно не конец… эй! Смотрите!Константин среагировал быстрее всех, подбежав к Геллерту Гриндевальду. Тот оскалился, дыхание со свистом вырывалось через стиснутые зубы. И лёгкая чёрная дымка, словно в обратной съёмке, втягивалась ему под веки…—?Дело дрянь,?— объявил экзорцист.— Если будет совсем дрянь…?— начал Криденс.— …то тогда и решим, что делать… дурацкий Фермер, дурацкие идеи, дурацкое самопожертвование… теперь ведь спасать придётся…?— Константин мрачно опустился на корточки рядом и, нашарив в кармане тренча пачку сигарет и зажигалку, машинально прикурил.В этот момент Персиваль Грейвз сделал первый судорожный вдох?— словно человек, отходящий от наркоза. Криденс сел на пол, прислонившись спиной к стене, приподнял голову Персиваля, положил её к себе на колени. Словно тогда, в Долине Смерти. Словно история повторяется и повторяется?— по спирали…— А теперь что??— спросил Дэвид, устраиваясь рядом.— Теперь?— ждать,?— Константин, не глядя, выбросил не до конца затушенную сигарету куда-то за плечо.