V. (1/1)

Вспыхнув ослепительным пламенем, ?Горизонт? исчезает во тьме.Секунды складываются в минуты, затем в часы; недоумение сменяется тихой паникой. Корабль должен был вернуться мгновенно! Но его нет. Ни через час, ни через два, ни через сутки.Этой ночью никто из участников проекта не может сомкнуть глаз. Следующее утро начинается с крика газетных заголовков: ?ВЕЛИКИЙ ПРОВАЛ?!? ?ЭКСПЕРИМЕНТ ВЕКА ОКОНЧИЛСЯ НЕУДАЧЕЙ?!? ?ГЕРОИ-ДОБРОВОЛЬЦЫ?— ВЕРНУТСЯ ЛИ ОНИ ЖИВЫМИ?!!!? Телевизионные ток-шоу разрываются от воплей ?экспертов?: кто только сегодня не стал специалистом по черным дырам! Издания и сайты попроще пускаются в буйные спекуляции. Кое-кто уже намекает, что весь проект ?Горизонт??— сплошное надувательство, и хорошо бы взять Вейра и его покровителей-военных за жабры и проверить расходование средств.Не помогает делу и то, что Президент России и Председатель КНР шлют в Белый Дом телеграммы, в которых за явными соболезнованиями слышится сдержанное, но отчетливое злорадство.В командном пункте Центра Кеннеди, за длинным дугообразным столом, министр обороны и добрый десяток генералов выясняют у доктора Уильяма Вейра, как, черт побери, это понимать?!Бледный, с застывшим, как маска, лицом, Вейр отвечает: пока беспокоиться не о чем. Компьютерная модель эксперимента предусмотрела и такое развитие событий: по расчетам, его вероятность составляла восемнадцать процентов. Когда речь идет об огромных расстояниях, как в нашем случае, даже микроскопическая неточность в расчетах может привести к тому, что точка возвращения сместится в будущее. ?Горизонт? вернется: но надо подождать. Сколько? Несколько дней, может быть, недель. Самое большее, пару месяцев.—?А может, лет? —?нетерпеливо переспрашивает куратор проекта, тучный генерал Бэнкрофт. —?Что, если они вернутся через пару веков? А если эта гребаная точка сборки сместилась в прошлое, лет этак на миллион, и они улетели к динозаврам? Что нам делать? Ждать и молиться?— и все? Слишком уж вы в себе уверены, доктор Вейр, вот что я скажу!Вейр поднимает на него глаза и отвечает спокойно и просто:—?Да. Я абсолютно уверен в себе и в ?Горизонте?.И в голосе его или, быть может, во взгляде проступает что-то такое, отчего Бэнкрофту?— старому вояке, прошедшему Ирак и Мьянму?— делается вдруг очень не по себе. И мелькает странная мысль: пропал корабль?— так, может, и слава Богу? Лучше, чтобы история на этом и закончилась?***Дни проходят в напряженном и бесплодном ожидании; и только вечером третьего дня Вейр наконец возвращается к себе.Пустой дом встречает его полумраком и запахом пыли. Пошатываясь от усталости, Вейр бредет по коридору, по дороге включает везде свет. Перед увеличенной фотографией на стене на несколько секунд застывает в недоумении, не сразу вспомнив, что это за женщина с ним рядом.Не раздеваясь, падает на кровать. В эту ночь ему не снится Ад, да и вообще ничего не снится: словно провалившись в ?червоточину?, он закрывает глаза?— и мгновение спустя открывает, вырванный из сна пронзительным писком телефона.Не глядя, шарит рукой на тумбочке. Писк доносится откуда-то издалека. Черт, забыл мобильник в прихожей! Придется вставать. Только бы не журналисты?— еще одного репортера он не вынесет!В холле темно?— лишь из приоткрытой двери в гостиную падает луч света. Мобильник действительно здесь, на подзеркальнике, вздрагивает и призывно мерцает серебристым экраном. Вейр подходит и берет телефон, мимолетно, краем сознания отмечая, что как-то странно отражается в темном зеркале… хотя мало ли что может почудиться от напряжения и недосыпа…—?Слушаю.—?Доктор Вейр! —?Сочный баритон генерала Бэнкрофта. —?Он вернулся! Вы меня слышите? ?Горизонт? возвращается!—?Это хорошо,?— медленно и не сразу отвечает Вейр.От напрашивающихся замечаний типа: ?Я же говорил!? или: ?А вы боялись!? воздерживается. И не из великодушия. А потому, что в этот миг понимает: с отражением в зеркале действительно что-то не так. Очень сильно не так.Здесь за спиной у него платяной шкаф и фигурная вешалка в виде лосиных рогов, которую они с Клэр купили на распродаже семнадцать лет назад. А по ту сторону стекла?— что-то другое. Там мечутся тени, мерцают тусклые огоньки. Необъяснимые формы, чуждые человеческому глазу, всплывают из мрака и снова во мраке растворяются. Совсем как в его снах.Только сейчас он не спит.Не отводя взгляда от зеркала, словно оно ожило и может на него броситься, Вейр отступает назад. Нашаривает выключатель на стене. Щелк-щелк. Света нет.—?Да, мы все тоже рады, но… послушайте, доктор, я не стал бы будить вас среди ночи, просто чтобы сообщить благую весть! —?Голос Бэнкрофта звучит неуверенно; такое с генералом не часто случается. —?У нас тут… одним словом… возникли некоторые сложности. Похоже, с кораблем что-то неладно…По ту сторону стекла вспыхивает свет.Вейр отшатывается, прикрыв глаза рукой.Там, в Зазеркалье, ослепительно сияет огромный шар, опоясанный тремя металлическими кольцами. Мимо проплывают в невесомости какие-то предметы; кажется, в некоторых Вейр узнает оторванные части человеческих тел.Сияние реактора освещает сферические стены, разделенные на квадраты: из каждого квадрата выступают металлические конусы разной формы и размеров, от четырехгранных конических звезд до огромных шипов в полметра длиной. Машинный зал напоминает теперь сюрреалистического ежа, вывернутого наизнанку, с колючками, обращенными внутрь. Сбоку виден коридор-труба, ведущий в носовой отсек: стены, поделенные на полосы со странными треугольными выступами, медленно и неслышно вращаются вокруг своей оси, словно жернова гигантской мясорубки.Это ?Горизонт?, его драгоценное творение! Но во что он превратился?!—?Что произошло? —?Вейр сжимает телефон, словно оружие, и не сводит глаз с зеркала; но голос, как ни странно, звучит нормально?— или почти нормально. —?Вы связались с кораблем?—?Да… точнее, попытались связаться. Снова и снова передавали на борт ?Горизонта? сообщение. И он… ну, можно сказать, ответил.Отражение самого Вейра тоже выглядит по-другому. Там, в Зазеркалье, он полностью обнажен?— и, похоже, сбросил лет тридцать. Густые темные волосы аккуратно причесаны, гладкое лицо сохранило ?ангельские? черты, бесшабашное мальчишеское обаяние, по эту сторону зеркала им давно и безвозвратно утраченное. С той стороны молодой Уильям Вейр…[…нет, Дэмьен Торн…]…смотрит на свое второе ?я? с легкой улыбкой, снисходительной и чуть насмешливой, словно взрослый на непонятливого ребенка.—?В четыре двадцать по Гринвичскому времени ?Горизонт? появился на радарах,?— доносится издалека голос Бэнкрофта. —?За кольцами Сатурна, в том же месте, где исчез. И сейчас на полной скорости движется к Земле. Наша обсерватория на Титане сумела заснять его крупным планом?— он подлетел очень близко. И на этих снимках… понимаю, звучит как полный бред, но… ?Горизонт? изменился.—?Что значит ?изменился?? —?ровным голосом спрашивает Вейр.Он, кажется, уже понимает, что это значит; но должен говорить, должен спрашивать и вслушиваться в ответы, чтобы не утратить связь с реальностью. Потому что именно сейчас там, в Зазеркалье, выходит из тьмы обнаженная женщина в железном венце?— прекрасная женщина, еще хранящая отдаленные следы сходства с Клэр. Подходит к Дэмьену, благоговейно опускается на колени у его ног. Но смотрит только на Вейра. Ему улыбается острозубой пастью, на него глядит кровавыми провалами глаз.—?Повреждений на корпусе не видно, но появились новые конструктивные элементы. Наши инженеры не могут понять их назначение. Множество иллюминаторов в странных местах, какие-то огромные суставчатые манипуляторы, антенны… Сейчас перешлю вам снимки, и вы увидите сами! ?Горизонт? стал похож на какое-то огромное насекомое или… даже не знаю…—?На Зверя,?— заканчивает Вейр.Дэмьен там, в зеркале, встречается с ним взглядом и одобрительно кивает, словно говоря: ?Наконец-то понял!??Идиот,?— в отчаянии думает Вейр. —?Какой же я идиот!?Пожелал стать человеком во всем? Пожалуйста! Не учел одного: люди слепы. Их так легко одурачить!..—?И еще… корабль выглядит очень старым. Пожалуй, даже древним. Как будто провел в глубоком космосе не год, не два, даже не десяток, а тысячи лет.?Неудивительно: теперь ?Горизонт? древнее этого мира и всего, что в нем!? Он едва не произносит это вслух; но Дэмьен в зеркале подносит к губам палец с изогнутым серебристым когтем, и Дэмьен-здесь закусывает губы, давя признание?— или, быть может, безумный вопль.—?С самого появления корабля мы пытаемся связаться с командой. Передаем стандартное сообщение по всем возможным каналам, на всех частотах. Но ?Горизонт? ответил только один раз. И этот ответ… запись я вам тоже сейчас перешлю…—?Не надо. Просто расскажите, что там.—?Там… крики,?— чуть помолчав, дрогнувшим голосом отвечает Бэнкрофт. —?Крики, от которых стынет в жилах кровь. Множество голосов, мужских и женских. Десятки, может быть, сотни. Просто вопят, не умолкая, на одной ноте, в течение трех с половиной минут, пока сообщение не обрывается. И поверх них?— еще один голос, видимо, механически искаженный. Наша программа распознавания ничего не сумела о нем сообщить?— выдала ответ, что этот голос вообще не принадлежит человеку. Он повторяет одну фразу?— всего два слова… секундочку, тут у меня записано… ?LIBERA ME?. Это латынь. Чертовщина какая-то?— кто сейчас вообще учит латынь? Это означает что-то вроде: ?Спаси меня?…—??Освободи?,?— поправляет Вейр. —?LIBERA ME?— ?освободи меня?.Он тоже никогда не учил латынь. Просто знает.?Libera me!??— беззвучно повторяет Дэмьен-в-зеркале, а затем вцепляется серебристыми когтями себе в лицо.Вейр, как марионетка, повторяет его движение. Острая боль отрезвляет его; словно очнувшись, он смотрит на свои окровавленные пальцы.—?Что ж, так или иначе, он зовет на помощь. И эти крики…Голос генерала отдаляется, превращается в неразборчивый шепот. Не в силах ни шевельнуться, ни вздохнуть, Вейр следит за тем, как его двойник неторопливо сдирает с себя кожу.Кровавые лохмотья свисают с лица, отрываются под собственной тяжестью и падают наземь. Кровь течет по обнаженному телу ручьями, и адская ?Клэр?, запрокинув голову, блаженно ловит ртом и слизывает с тела своего господина эти алые струи.Серебристый коготь вонзается в глаз; вместе с потоком крови сползает по щеке комок стеклянистой слизи с перекореженным зрачком. Все верно. Там, где побывал ?Горизонт??— и куда он вновь направляется?— чтобы видеть, не нужны глаза.Сквозь кровавые лохмы, сквозь вопящую и сочащуюся смертью плоть, словно тлеющее пламя сквозь пепел, проступает нечто иное: темнее глубокого космоса, тверже фуллерита, губительнее ядерного огня.Демон избавляется от тесной шкуры смертного, сбрасывает с себя человеческую слепоту, дряблость и гниль?— и наконец становится тем, кем всегда должен был быть. Каким задумал его Отец.Но это?— там. А Уильям Вейр…[…нет, Дэмьен Торн, всегда только Дэмьен Торн…]…по эту сторону зеркала пока остается собой.Ад взывает к нему. ?ОСВОБОДИ НАС! ВЕРНИСЬ К НАМ! БУДЬ С НАМИ!??— грохочут в голове сотни, тысячи голосов. Но, словно под ураганным ветром, изнемогая под напором этого беззвучного зова, содрогаясь от отчаяния, бессильной злобы, презрения к себе, он все же лихорадочно ищет выход.Там, за гранью мира, выходят из тьмы все новые обезображенные тени. У одного в багрово-синюшных открытых ранах белеют обломки костей; другой, выпотрошенный, наступает на собственные кишки; третий сплошь испещрен черными трупными пятнами, но продолжает немыслимую, противоестественную жизнь. Обитатели Ада тянут к нему обугленные руки со скрюченными черными пальцами, скалят кривые обломки зубов, пожирают слепыми глазами, полными неутолимой…[…ненависти…]…преданности?— в Аду это одно и то же.Подданные нетерпеливо ждут возвращения своего короля. Ждут, что он спустится к ним и освободит. Его миссия еще не окончена: он построил Врата Преисподней?— теперь должен их распахнуть и выпустить адских тварей в мир живых.Интересно, что за упитанного тельца приготовит ему Отец, когда все закончится??Царство, разделившееся в себе, не устоит…? ?Ты, Дэмьен?— живое воплощение Ада на земле… Никто не может встать на пути Ада…? Но что, если на пути Ада встанет сам Ад?Двигаясь на максимальной скорости, ?Горизонт? достигнет Земли через пятьдесят шесть дней. Это немалый срок. Его еще можно перехватить по дороге. Центральный отсек, пульт управления ?червоточиной?… если отправить корабль назад, в черную дыру, не указав координат выхода?— он не сможет вернуться…—?…срочно… поисково-спасательную группу… встретит ?Горизонт? между Юпитером и Марсом…– доносится из забытого телефона голос Бэнкрофта.И Дэмьен Торн подносит телефон к уху и, глядя в пылающие глазницы своего подземного двойника, говорит:—?Генерал, если вы отправляете спасательную экспедицию, я полечу с ней.Секунду или две в трубке слышится только изумленное пыхтение.—?Но… доктор, это совершенно невозможно! Что вам там делать? Команда ?Льюиса и Кларка??— опытные космические волки, бывали в разных переделках, а вы человек гражданский, без всякой подготовки. Если не ошибаюсь, даже не летали дальше Луны!—?Но я создал ?Горизонт?. Я знаю его так, как никто не знает. И если с кораблем действительно произошло нечто… нестандартное?— только я смогу в этом разобраться. Это необходимо, генерал. Устройте это, как знаете, но я должен быть там.Это против всех инструкций; но в голосе его звучит что-то такое, что генерал Бэнкрофт не может ему противиться. Еще немного попыхтев, он говорит:—?Хорошо, машина за вами сейчас приедет. Только учтите…Дальше Дэмьен не слушает. Он бросает бормочущий телефон на подзеркальник?— и, одинокий, во тьме, обращается к многоголовой и многоголосой твари, неумолчно зовущей его с той стороны.—?Рано радуешься,?— говорит он.В реве, визге и грохоте адских голосов не слышит собственного голоса?— но знает, что на той стороне его услышат.—?Я?— ключ, открывающий Врата. Но ключ не только открывает двери?— он может и закрыть!Многотелая тварь издевательски качает десятком голов, зовет его десятком раззявленных черных пастей, манит сотней рук, лап, щупалец.—?Я все еще свободен! —?С этим криком Дэмьен бьет кулаком по зеркалу. Сверкающие осколки со звоном сыплются на подзеркальник и на пол; и из каждого осколка смотрит на него Ад. —?Слышишь, Отец? Я НЕ ТВОЙ!Голос его?— хриплый раскатистый рык, в котором нет уже ничего человеческого?— проносится по всем девяти кругам Ада, громовым эхом отдается в самых дальних его уголках.И Ад в зеркале улыбается ему.