3. (1/1)

?Штат США, входящий в регион Новая Англия и расположенный на берегу Атлантического океана. Является самым маленьким по площади штатом США.?— Милый, что ты там делаешь? — весело окликнула его Карла. Сегодня у нее было хорошее настроение, и это означало, что ему не придется в очередной раз выслушивать, что она стала уродливой коровой, и он наверняка уже нашел себе стройненькую.— Эээм, ищу рецепт канноли, дорогая! — отозвался Стэнли, торопливо вбивая в поисковик ?Сан-Франциско — Род-Айленд как доехать?. — Ты хочешь сегодня канноли?— О, да, с удовольствием! И еще пиццу, ох, я так давно не ела пиццы, хорошо?— Конечно...Стэнли всегда был славным парнем, добрым и даже правдивым. Он действительно очень редко врал. Многие считали это даже бестактным, но Стэнли действительно проще было промолчать, чем ответить ложь, и потому что считали замкнутым. Но своей жене — о, боже, ему до сих пор непривычно звать ее так, пожалуйста, ему всего тридцать три, а он уже женат, как такое могло случиться, Карла, конечно, прекрасная девушка, лучшая девушка на свете, но ему всего тридцать три! — он был вынужден врать постоянно. Работа требовала. Большей частью он все же пользовался умалчиванием, но и лгать приходилось порой...Стэнли резко сорвал трубку с зазвонившего телефона.— Привет, Гудспид.Его пальцы дернулись так, что в строке поиска появилось два десятка бессвязных символов.— Ме...— Заткнись, — дружелюбно посоветовала трубка. — Никаких ?Ме?. Меня зовут Ларри Теккер.— Ларри Теккер?— Я рад, что ты еще не страдаешь склерозом, сынок.— Милый, с кем ты разговариваешь? — его жена грузно навалилась на его плечи и влажно чмокнула в щеку. — Кто такой Ларри Теккер?— Это... эм...— Друг твоего отца, — тихо прошипела трубка, и Стэнли почудилось, что к его затылку приставили холодное пистолетное дуло. — Старый-добрый друг твоего отца.— Друг моего отца, — послушно повторил Стэнли. — Он знал меня с детства, узнал о женитьбе и...— О, так ты женился? — жизнерадостно откликнулась трубка. — Мои поздравления.Стэнли захотелось изо всех сил хлопнуть себя по лбу. А еще — оказаться как можно дальше отсюда и от Карлы, которая иногда бывала просто непереносимо любопытной. Вот и сейчас она уже радостно защебетала:— Я буду рада познакомиться с Ларри! Дай мне трубку, Стэнли, я расскажу ему о нашей свадьбе, ему наверняка будет интересно послушать, ну, давай трубку!— Нет! — Стэнли резко оказался на ногах и тут же, увидев, как обиженно дрогнули губы его жены, смягчил голос. — Прости, милая. Мы с Ларри давно не общались, — трубка в его руках издала тихое фырканье вроде собачьего: Стэнли не без труда догадался, что это смех. — Мы сначала поговорим, а потом, если захочешь, ты. Ладно?Карла обиженно надула губы, но отпустила его кивком, и Стэнли в мгновение ока оказался в полутемной, тихой, спокойной спальне. Он прикрыл дверь и выдохнул:— Все. Я один.— Хорошо. Итак, ты получил мое письмо?— Да... — растерянно пробормотал Стэнли. — Как ты узнал о... моей свадьбе? — он повысил голос на последних словах, чтобы услышала Карла.— Догадался, — в его голосе читалась усмешка. — А... посылку?Стэнли беззвучно сглотнул и смахнул со лба испарину, догадавшись, о чем он говорит.— Да.— И?.. — Стэнли почувствовал, как непроизвольно напрягаются его мышцы — таким напряжением повеяло от его собеседника через телефонный динамик.Он плохо помнил тот день. Кажется, он был порядочно, порядочно пьян, молодожен, счастливый до одури в свой медовый месяц. Он выломал ту ножку в церквушке, и они с Карлой, счастливые, укатили в закат.Только позже пришло осознание, какие файлы находятся в его руках.Стэнли помнил, как у него дрожали руки, помнил испуганные глаза Карлы, помнил, как она прошипела ему: ?Зачем ты потащил меня за собой?!?, точно забыв, что это она сама напросилась. У них почему-то всегда так происходило, все время виноватым оказывался Стэнли. Или небесные силы. Но только не Карла, нет.Он с детским жадным любопытством хотел посмотреть эти микрофильмы — и боялся этого.Если что-то случится, если кто-то узнает, что за файлы в его руках... он станет вторым Мейсоном. Только он-то не профессиональный беглец. Ради всего святого, он и заевший замок-то не всегда может починить.— Ты подложил мне порядочную свинью, М... Теккер, — едва слышно, но оттого не менее зло прошипел Стэнли. — Свалил на меня свою тяжесть, верно? Ты этого хотел?— Что. Ты. Сделал. С файлами? — Стэнли вновь ощутил затылком пистолетное дуло.— Сжег.Дуло исчезло, и трубка издала вздох, полный облегчения.— Я знал, что ты так сделаешь, сынок, — его голос потеплел, Стэнли почувствовал, что он расслабился. — Спасибо тебе.В это мгновение злость отступила, сменившись облегчением.?Это было правильное решение, — сказал себе Стэнли, — правильное, а ты сомневался, дуралей.?Сомневался все это время. Карла ничего не сказала ему, узнав о сожженных файлах. Только схватила за рукав и со слезами злости и боли на ресницах попросила: никогда, никогда больше не выходи на связь с этим человеком. И вообще — лучше уволься, вдруг вновь произойдет нечто похожее?!Но Стэнли любил свою работу. И теперь — черт возьми, он действительно сумасшедший! — любил ее еще больше. Он, доходяга-химик, никогда не бывший популярным, самоуверенным, сильным, таким, каким полагалось быть юноше и мужчине, всегда мечтал о приключениях, об опасностях, о подвиге. Потому и пошел в ФБР, хотя мог бы стать обычным учителем химии в какой-нибудь школе, или посвятить свою жизнь науке. У него перехватывало дыхание каждый раз, когда сигналили тревогу, но в те секунды, когда он обезвреживал препарат, когда видел свои руки так, будто они не его вовсе, а чьи-то чужие, уверенные, сильные, быстрые руки — в эти мгновения он чувствовал себя живым настолько, насколько это возможно в его достаточно тусклой жизни. И Алькатрас...Он стал ночным кошмаром, о, да.Но Стэнли всегда нравились фильмы ужасов.И в ту ночь он чувствовал себя живым, как никогда. Злым, отчаявшимся, готовым на все, непривычно смелым и уверенным даже в минуты, когда он готов был промочить штаны от всепоглощающего ужаса. Он чувствовал себя таким, каким мечтал стать с самого детства, таким, каким не смог бы стать никогда — своим логичным и точным ?химическим? разумом Стэнли понимал это — таким... как чертов Мейсон.Но в ту минуту он только обнял свою жену и погладил ее волосы. Она прижалась к его груди, тихо, почти беззвучно всхлипывая. Стэнли гладил ее голову и смотрел в стену. Он знал, что не бросит свою работу, будь на его памяти хоть десять Алькатрасов. Но тогда он не знал, что будет жадно вслушиваться в голос Джона Патрика Мейсона в телефонной трубке и дрожать, как мальчишка, от предвкушения чего-то столь же страшного и столь же захватывающего.Но Мейсон сказал только — и голос его звучал до странности мягко, почти так, как он говорил с дочерью:— Могу я попросить тебя об еще одной услуге?— О какой?— Разузнай что-нибудь о Джейд. Джейд Анжело, моя дочь... — Мейсон негромко, чуть прерывисто вздохнул. — Она думает, что я погиб, и, полагаю, вернуться с того света несколько тяжелее, чем выбраться из тюрьмы. Хотя я бы попытался. Разузнай о ней, Гудспид... пожалуйста, — Стэнли показалось, будто это слово он произнес на иностранном языке непривычными, неуклюжими губами.— Что именно? — осторожно спросил Гудспид. Он чувствовал себя ступающим по болоту. Ощущение было немного схоже с тем, что было, когда он подслушивал их разговор в сквере. Только тогда он думал, скорее, что застал двух людей за чем-то втрое, вчетверо, в десять раз более интимным, чем секс. Теперь — почти то же самое, только еще и ощущение опасности: если он скажет хотя бы одно неосторожное слово, то его затылка вновь коснется пистолетное дуло.— Все, все, что сможешь, — быстро ответил Мейсон. — Как она живет, где, с кем. Чем она занимается, что любит... Есть ли у нее дети... Все.Стэнли почувствовал ноющую боль в груди — тягостную, тоскливую, даже в чем-то неправильную жалость к этому человеку, самому жестокому, самому, черт побери, страшному. Даже полусумасшедший Хаммел — солдат, а не убийца — не был так страшен, как Джон Патрик Мейсон с его чертовыми цитатами и холодным стальным отблеском пули, несущейся тебе в сердце, в черных зрачках.Самый жестокий и страшный из виденных Стэнли людей.И самый, самый несчастный.Его охватывала детская, бессильная злоба, если он вспоминал, как с ним собирались поступить, и он не понимал, почему так злится из-за человека, который ему, по сути, никто. Почему готов согласиться на почти что угодно, о чем тот его попросит.Стэнли едва не ляпнул ?Мне очень жаль, что...?, но понял, что провалится в болото в ту же секунду, как это сорвется с его губ. Поэтому он сказал только:— Хорошо, — он понятия не имел, как ее искать, ни малейшего, ни малейшего понятия. — Но как сообщить тебе... если я что-то найду?Мейсон быстро продиктовал ему адрес и бросил трубку прежде, чем Стэнли успел сказать хоть что-нибудь.Растерянный и оглушенный происходящим, Стэнли отложил телефон в сторону и в глубокой задумчивости лег на кровать, глядя в потолок невидящими, пустыми глазами. Все происходило слишком быстро, чтобы он мог это осмыслить. Вчера он жил себе спокойно, а теперь в его жизнь вновь вошел Мейсон, чертов Мейсон.Так почему же он этому рад?