1 — airplanes cut through the clouds. (1/2)

— Я так волнуюсь, — тихо выдыхаю, глядя на своё отражение. Тёмно-синий пиджак идеально сидит в плечах, красный шейный платок закрывает верхние пуговицы рубашки и шею. Желтый бейджик с моим именем, цвет которого обозначает начинающего работника, прикреплён к груди. Зеркало запотевает от моего прерывистого дыхания, и, тяжело вздохнув, я стираю пятно рукавом пиджака, продолжая выравнивать контур помады на губах. — Кто придумал сделать помаду частью униформы? — наконец закручиваю тюбик и, сняв лишнее ватным диском, поворачиваюсь к собеседнику с раздражённым видом. Друг лишь хмыкает в ответ.

— Эсми, из-за чего ты вообще переживаешь? Сколько раз ты летала на самолетах? — Люк ослабляет красно-синий галстук на шее и смотрит на меня с легкой улыбкой.

— Много, охренительно много, но я летала в качестве пассажира! — распыляю лак на волосы, но самые непослушные пряди всё равно приходится закрепить невидимками.

— Вот, охренительно много раз как пассажир, плюс было ещё два тренировочных полёта, так?

Я киваю и в очередной раз заправляю белоснежную рубашку в тёмно-синюю юбку, потому что мне по-прежнему не нравится, как она сидит.

— Чем все эти рейсы отличались от того, что будет сейчас? — кажется, парень совсем не беспокоится по поводу своего полёта тоже. Его безмятежная улыбка освещает комнату отдыха бортпроводников ярче любой лампочки.

— Всем! Люк, я... Не знаю, это страшно, и я боюсь, что сделаю что-то не так, и...

— Тихо, — Хеммингс перебивает меня, вставая с кресла, чтобы направиться в мою сторону. Его руки опускаются на мои плечи, мягко сжимая их, а кристально голубые глаза смотрят прямо в мои. — Эсми, всё будет хорошо, успокойся, пожалуйста. Мы прошли путь к этой работе вместе, а значит, и до конца пойдём вместе тоже, верно? — его искреннее участие греет мне сердце, и я наконец улыбаюсь.

— Именно, — делаю глубокий вдох и выдох. — Спасибо. Не знаю, чем заслуживаю иметь такого лучшего друга, как ты, — обнимаю парня за спину, и чувствую его объятия в ответ.

Наша первая встреча была очень запоминающейся. Тогда начинался первый курс учебы в университете лингвистики, и он опоздал на пару по культурологии. Место рядом со мной было свободно, и Люк — на тот момент для меня он был просто парнем с растрёпанными волосами и в огромной сиреневой толстовке, — попросил разрешения сесть рядом. Утром того понедельника я хотела спать так сильно, что мне было откровенно наплевать, кто сидит на соседнем месте. Но когда этот блондин сначала опрокинул стакан со своим охлаждённым кофе прямо на мои тетрадки, а затем с извиняющимся видом предложил самостоятельно переписать всё, что в них было, я уже не могла преодолеть интерес к этому человеку.

— Эсми, я бы с радостью простоял так хоть до вечера, но до посадки на твой рейс остаётся час, — вдруг тихо напоминает Люк мне на ухо, и по голосу слышу, как он улыбается.

— Точно, — я вздыхаю и кидаю последний взгляд в зеркало.

— Кстати, сколько времени ты потратила сегодня на то, чтобы выпрямить волосы? — друг ухмыляется, и сразу возникает желание чем-нибудь в него кинуть.

— Много. Так много, что пришлось встать на два часа раньше, чем надо, — закатываю глаза. — И, как видишь, они всё равно не слушаются, — с раздражением указываю на очередную выбившуюся прядь кудрявых каштановых волос.

— Сочувствую, — Хеммингс подмигивает и ладонью поправляет свою шевелюру. Его светлые кудряшки готовы лечь в любом виде, какой только захочет их обладатель.

Кинув на друга шуточно-презрительный взгляд, я достаю из шкафа в стене свой желтый чемоданчик и сжимаю в руке пилотку с прикрепленным на ней значком авиакомпании.

— Не волнуйся, пожалуйста, Эсми, — Люк снова подходит ко мне, смотря с добротой в глазах. — Удачи. Напиши, когда прилетишь в Чикаго, ладно?— Ты тоже пиши, — улыбаюсь, а потом обнимаю его на прощание. — Удачи.

Тёплые руки парня крепко обнимают меня за спину. Родной аромат его парфюма, который он не сменяет уже, наверное, несколько лет, приятно щекочет нос.

Я отстраняюсь и, подхватив плащ, выкатываю чемодан в шумный холл, закрывая за собой дверь. Меня тут же оглушает гул голосов и непрерывные объявления рейсов в динамиках. Тихо выдохнув, улыбаюсь и направляюсь к стойке информации.— Доброе утро, — нервно сжимаю пилотку в руках, сама не замечая этого непроизвольного действия, и облокачиваюсь на стенд локтями. — Мне сказали, что я лечу в Чикаго, но не сказали, что делать там. — я выдаю тихий смешок и устремляю взгляд на парня за стойкой. Его каштановые волосы разделены светлыми прядями мелирования, а глаза цвета океана смотрят в мои с привычной доброй насмешкой. Найл опускает взгляд в компьютер и начинает щёлкать мышкой в поисках расписания. — И вообще, Хоран, почему тебя поставили сюда? Ты вроде не планировал уходить с должности стюарда. — вдруг замечаю с недоумением. Парень усмехается и отрывает глаза от экрана.

— У меня выходные, но любимое начальство сказало, что у них недостаточно людей, слишком сильная загруженность... И вот, пожалуйста, я здесь, — угрюмо отвечает он. — А ведь такие планы были...Молча сочувствую другу, но потом киваю в сторону компьютера, напоминая об истиной причине своего прихода.

— Ах, да, — Найл возвращается к реальности. — Ох, как тут всё запутанно... Короче говоря, — парень поднимает на меня взгляд от экрана. — Как обычно, Бритиш Эйрвейз подаёт руку помощи всем нуждающимся, поэтому из Чикаго ты и ещё трое из экипажа должны лететь с самолетом Транс-Америки до Далласа. В Техасе, знаешь? — я хлопаю ресницами, не веря своим ушам, но Хоран не даёт мне ответить. — Так вот, вряд ли вам там будет чем заняться, но на обратном рейсе, через неделю, придётся поработать. Конечно, за дополнительную зарплату. Но если ты совсем уж не хочешь провести неделю в незнакомом городе, то можешь полететь обратно с другой частью экипажа, только нужно решить прямо сейчас, — парень наконец замолкает, устремляя на меня свои усталые светлые глаза.

— Я жила в Техасе пять лет, как думаешь, что я выберу? — отвечаю со смешком, и Найл радостно хлопает ладонью по рабочему столу. — Значит, я смогу остаться там у мамы? — воодушевление отчетливо слышится в моем голосе, и Хоран согласно кивает в ответ.

— Твой следующий рейс только через неделю, так что да, без проблем. Кстати, рейс этот же. В смысле, обратный, — он усмехается, глазами пробегаясь по строчкам на компьютере. — Из Далласа снова в Чикаго с американцами, а потом и обратно в Манчестер, где вам снова придётся поработать.

— Несмотря на то, что ты выставляешь это в плохом свете, для меня это лучшие новости за сегодняшний день, — я счастливо выдыхаю и наконец прекращаю комкать несчастный головной убор в руке. — Спасибо, Найл.— Удачи на рейсе! — синеглазый с улыбкой подмигивает и вновь устремляет усталый взгляд в компьютер.

***К назначенному в рейде времени подхожу к выходу из огромного здания аэропорта. Вращающаяся дверь выпускает меня на улицу, и я подставляю лицо тёплому июньскому ветру. В этом году лето пришло по-настоящему рано, и все англичане наслаждаются двадцатиградусной температурой уже больше двух недель. Небо затянуто серыми облаками, из-за краёв которых рвано, словно одним глазком, выглядывает солнце.

— Мисс Дэвис?

Оборачиваюсь на женский голос. Возле входа стоит машина, которую обычно используют для перевозки грузов, и за ее рулем сидит блондинка с приятной внешностью. Она машет мне рукой, подзывая к себе, и я спешу вперёд. Колесики чемодана звонко стучат об асфальт, но этот звук почти полностью заглушается шумом многочисленных машин. Подхожу к автомобилю, заглядывая в открытое окно пассажирского сиденья.

— Садись, — девушка улыбается и разблокирует двери. — Если хочешь попасть в самолёт раньше, чем остальные, и успеть освоиться, то советую не тормозить. — я наконец перестаю пялиться в одну точку с глупым видом и сажусь вперёд, захлопывая дверь.

— Я Никки, — девушка улыбается. — Работаю стюардессой два года, так что если нужна помощь, то всегда обращайся.

— Спасибо, — натягиваю улыбку в ответ и устремляю взгляд на лобовое стекло. Мы едем по огромной территории аэропорта, вдоль взлетно-посадочных полос к нашему самолёту, и я уже чувствую дрожь в коленях, перебиваемую неприятным першением в горле.

— Мне нужно отлучиться ещё ненадолго, а ты иди, — когда мы подъезжаем к шумящим турбинам, Никки вновь открывает мне двери. Кивнув, я выпрыгиваю из машины и быстро достаю чемодан из багажника. Прежде, чем я успеваю опомниться, его у меня забирает мужчина в кислотно-салатовой жилетке, тут же направляясь к багажному отделению. Кивнув в знак благодарности, я поправляю пилотку и ногой ступаю на трап.

Трепет внутри усиливается до точки кипения. Стук колёс чемодана об асфальт, гулкие шаги каблуков по трапу — эти звуки с детства ассоциировались у меня с путешествиями. Потом я стала бояться самолетов, потому что они стали ассоциироваться с переездами, и я не хотела вновь потерять всё, как это случилось в мои тринадцать. Но, даже несмотря на все эти несчастья, я продолжала испытывать приятное возбуждение внутри при виде самолетов. Наверное, это является одной из причин, почему сейчас я поднимаюсь по трапу в самолёт уже в качестве стюардессы, а не пассажира.

Возле распахнутой двери стоит парень в объемной кашемировой куртке цвета крепкого кофе. Его чёрные как смоль волосы развеваются на сильном ветру, пока он сам что-то вычитывает в бумагах, которые сжимает в слегка дрожащих ладонях. Вообще, Зейн работает на таможенном контроле, и я знаю его, как и большинство сотрудников аэропорта, благодаря курсам бортпроводников. Ему доверяли вести некоторые лекции, но он и сам хотел зародить в нас любовь к небу, а потому его рассказы всегда были наполнены воодушевлением и искренностью. Заметив меня, парень с улыбкой поднимает голову.

— Доброе утро, Эсми, — он складывает документы пополам и засовывает во внутренний карман куртки. Грохочущий шум турбин приглушает его низкий голос, поэтому брюнету приходится почти кричать. — В салоне уже есть Луи и Джина, присоединяйся к ним. Думаю, они будут рады помочь тебе.

— Спасибо, Зейн, — мягко улыбаюсь, но его слова отдаются звоном в голове. Луи? Он сказал Луи? Нет, ну мало ли людей с этим именем живут в Англии... Но всё же: он сказал Луи? — Ты летишь с нами сегодня? — глупо усмехаюсь, поправляя висящий на локте плащ.

— Я бы с радостью, но меня лишь попросили помочь с бумагами, — он угрюмо качает бирюзовой папкой в своей руке. — Почему всю рутинную работу сваливают на таможенников?.. — я уже не слушаю его причитания, на негнущихся ногах проходя внутрь самолёта. Имя Луи по-настоящему взволновало меня, и сейчас я направляюсь к кабине пилотов, пожираемая своими собственными глупыми надеждами и ожиданиями.

Бесшумно ступая по ковровому покрытию, останавливаюсь в проходе. Пилот в красивой тёмно-синей фуражке раскинулся сразу на двух креслах, потягивая молочный коктейль из Five Guys' через трубочку. В его руках — книга Моэма в мягкой обложке. Впервые вижу настолько расслабленного капитана, и это вызывает у меня тёплую улыбку, которая, впрочем, тут же испаряется, когда я замечаю сидящих напротив него людей.

Парень и девушка сидят возле иллюминаторов рядом с бортом управления и со смехом о чём-то переговариваются. Профиль парня освещает вышедшее из-за облаков солнце, и теперь у меня не остаётся сомнений. Мне приходится через силу прикусывать щеку изнутри, чтобы моя нижняя челюсть не стукнулась об пол, пока я изучаю контуры его лица. Скулы стали ещё острее, чем были двенадцать лет назад. Его каштановые волосы красиво уложены, чёлка аккуратно спадает на лоб, и, когда он смеётся, закидывая голову назад, пряди переливаются русым в лучах солнца. Не знаю, сколько стою без движения, молча взирая на давно забытый образ, но чей-то голос вырывает меня из этого состояния:— Привет, — он поворачивает на меня голову. — Ты, должно быть, Дэвис? — низким бархатным голосом с приятной хрипотцой спрашивает меня Луи, и я слегка вздрагиваю.

— Да, — быстро киваю, прочищая горло. — Это я. Сегодня мой первый полёт.Луи встаёт с кресла, поправляя галстук на шее, и подходит почти вплотную ко мне. Его парфюм отдаёт ментолом и лесным дождем, острые скулы приковывают взгляд. Парень замечает, с какой внимательностью и восхищением я его изучаю, и выдаёт стеснительную улыбку.

— Мы знакомы? — его родной голос так близко вызывает волну мурашек.

— Нет, нет. Просто показалось, — спешу его успокоить, отводя взгляд в пол. Получается до нелепости смешная и обидная ситуация: я встречаю человека после двенадцати лет разлуки, но не могу даже сказать, как сильно скучала, потому что он теперь и имени моего не знает.

— Эсмеральда? — мельком посмотрев на мой бейдж, шатен усмехается, вскидывая брови.

— Да, но, вообще-то, просто Эсми, — неловко улыбаюсь и слегка замираю, потому что наши взгляды встречаются. Красивый цвет его глаз, глубокий электрик с насмешкой поглощает меня целиком, и я вот-вот утону, но Томлинсон бросает спасательный круг, прекращая смотреть.

— Джина, пойдём, нам нужно подготовить салон, — парень оборачивается к девушке возле окна. Поправив светлую челку, она встаёт и выходит из кабины, а я лишь смотрю им вслед, не в силах сдвинуться с места. — Ты идёшь? Я подскажу, если что-то будет непонятно, — из задумчивости меня вырывает веселый голос Луи.

— Да. Спасибо, — натягиваю улыбку, но потом мой взгляд ловит бейджик парня. На нём действительно выгравировано имя Луи Томлинсон, и не остаётся никаких сомнений в том, что я вижу перед собой именно того человека. Но, кроме этого, цвет таблички жёлтый, как и у меня, потому хмурюсь, взглядом указывая парню на значок. — Ты ведь сам летишь чуть ли не впервые.

Томлинсон в непонимании хмурит брови, смотрит туда же, а потом его лицо проясняется.

— Раньше я работал в Джет-два, — поясняет он. — Это мой второй полёт с Бритиш Эйрвейз, потому я и с жёлтым. Да и, вообще-то, наверное, последний. — вдруг добавляет он, сводя брови.

— Почему? — быстро облизываю губы. Легкая дрожь проходит вдоль позвоночника после этих слов. Только нашла его, и, кажется, опять потеряю. Моя чертова гордость не позволит напомнить ему о прошлом и рассказать всю правду — действительно, лучше строить замок заново, а не восстанавливать его из руин.