25 (1/1)

Мне было страшно только от одной мысли вернуться в родной дом, но присутствие Даниэля рядом придавало силы и уверенности. Он касался моей руки, пока мы ехали, словно проверяя, в порядке ли я, на что лишь мягко улыбалась, хотя внутри всё переворачивалось сотни раз. Отец не угрожал его жизни, но мне все равно было беспокойно.На мое счастье в доме родителей не было, как сообщил один из охранников, имя которого я не помнила. Они с каким-то скептицизмом оглядели Даниэля, что не осталось без моего внимания:—?Только не говорите, что не знаете о моем женихе. Лишитесь своего места, если тронете его хоть пальцем.Охранник кивнул остальным, и все успокоились, отчего мы уже беспрепятственно вошли в дом. На пороге меня пробила легкая дрожь: воспоминания нахлынули как неожиданный град в невероятно жаркую погоду. Это ведь все-таки мой родной дом, здесь я выросла, здесь я жила столько лет, хоть вся эта жизнь была сплетением бесконечных попыток доказать, что я чего-то стою, что родителям есть за что меня любить. Здесь я впервые познакомилась с Сехуном, когда нам было, наверное, лет по семь. И здесь же познакомилась с Даниэлем почти пять месяцев назад. Удивительная разница в количестве времени, проведенного с каждым из них, но почему оба так одинаково дороги?—?МинСу, ты чего встала? —?шепнул Даниэль, коснувшись руки.—?А, просто задумалась,?— встряхнув головой, отправилась наверх.Много времени не потребовалось, чтобы достать свои документы: паспорт, водительское удостоверение, заграничный паспорт. Слабая надежда сбежать из этого водоворота еще тлела, поэтому с тоской посмотрела на паспорт. Сехун! Я должна с ним поговорить, обязательно! Хоть и было стыдно за свое поведение, но я должна объясниться хоть как-то, сказать хоть что-то. Пробравшись в спальню родителей, пыталась найти хоть что-то из вещей отца, где можно было бы найти его волос. Взгляд упал на гардероб, и, открыв, быстро отыскала его пиджаки, еще не сдававшиеся в химчистку. В приготовленный заранее пакетик сложила его носовой платок и расческу, когда заметила еще какие-то странные темные пятна на рукавах. Приглядевшись, в ужасе отстранилась: засохшая кровь! Простояв несколько секунд в ступоре, быстро метнулась из комнаты, стараясь не думать, откуда там могла взяться кровь и кому она принадлежала.Даниэля не было в гостиной, когда спустилась, отчего сердце в тревоге забилось: с ним же не могло что-то произойти?!—?Даниэль,?— тихо позвала, затем чуть громче. —?Даниэль! —?мой голос эхом раздался в доме, который почему-то стал напоминать мне кладбище?— настолько тихим, похоронившим в себе несколько жизней он казался. —?Даниэль! —?надрывая голос.—?Да я тут,?— отозвался он справа, со стороны коридора, и я бросилась к нему. —?Ты чего?—?Не смей никогда так больше делать! —?еле сдерживая слезы, требовательно попросила, упираясь носом в грудь, обнимая крепко.—?Я в туалет отошел. Малышка, ты чего? —?он поцеловал в макушку, обхватив за плечо. —?Ладно, пойдем отсюда. Это место действует на тебя как-то угнетающе…Я сделала всё, как сказал мне брат, и это действительно оказалось не проблемным: работник банка Чхве Тэ Джун оказался довольно приятным мужчиной, который довольно радушно меня встретил и после стандартных проверок сообщил мне, что на данный момент на моем счету находится десять миллиардов. Сдержать свое удивление было очень трудно, но я постаралась: почему отец вообще хранил деньги на моем счету?После банка мы с Даниэлем объездили город в поисках подходящей недвижимости: оказывается, он еще с утра связался с одним из агентств недвижимости, где ему предложили несколько вариантов. В итоге выбор пал на бывшее здание небольшого студенческого общежития, а, значит, проблем с коммуникациями не возникнет. К тому же в нем гораздо больше комнат, и можно при желании вместить гораздо больше детей-сирот.Мои глаза светились от радости, когда я осматривала все помещения и бегала от одной двери к другой. Здание было трехэтажным, что было относительной редкостью. На первом этаже было место для кухни и столовой, зал для библиотеки и зал для общих занятий. На втором и третьем этаже?— жилые комнаты. Вокруг здания располагались небольшая территория сада, тренировочная площадка и маленькая парковка. Поднявшись на крышу, осмотрела всё вокруг и еле сдержала слезы: это место было бы идеальным домом. Так тихо, спокойно кругом. Сердце говорило, что это оно.Даниэль подошел сзади и прокашлялся.—?Даниэль, это оно. Идеальное место,?— блестящими от слез, полными искренней благодарности глазами посмотрела на него, и он опешил на несколько секунд. —?Спасибо тебе! —?подошла к нему и, взяв за руку и притянув к себе, просто поцеловала, стараясь вложить всю нежность в этот поцелуй, вдруг почувствовав что-то мелкое и мокрое на щеке?— хлопья снега.—?Первый снег в этом году,?— прошептал он в поцелуй. —?МинСу, я хотел сказать…—?Давай вместе смотреть на него…Здание было решено отдать в собственность госпоже Лим, чтобы в дальнейшем не возникало никаких проблем. Помимо оплаты за приобретение, я перевела на ее счет через дополнительный счет (так посоветовал Даниэль) еще немалую сумму на оплату налогов, счетов и текущих расходов. Половина суммы с моего счета?— я знала, что, если отец узнает об этом, он прибьет всех, кто в этом участвовал, но мне было уже не страшно. Теперь это здание было не так-то просто отбить: тем более, что я могла вывести это как благотворительность с его стороны, подтвердив все переводы документально. А он не настолько глупый, чтобы так очернять себя в глазах общественности, ведь всё-таки трехэтажное здание не так легко стереть с лица земли незаметно для окружающих.От отца не было вестей, вероятно, не был в городе. Результаты теста на отцовство были готовы как раз под Рождество. Сидя в клинике, ожидая своей очереди, билась в тревоге: что же мне делать, если мой отец?— вовсе не мой отец? Просто сообщить матери, что, называя меня шлюхой, ненавидя меня, она лишь показывает ненависть к себе, не зная, как искоренить свою ошибку? Но что мне это даст? Зачем я вообще решила это сделать?Когда очередь подошла, содрогаясь подошла к столу, где мне выдали белый конверт, схватив который, я быстрыми шагами вышла из здания. Сердце бешено билось, пока я разглядывала его. Казалось, это было самым важным, переломным моментом в моей жизни, ведь после этих результатов всё может измениться.Еле собравшись с духом, дрожащими руками вскрыла конверт, зажмурив глаза и тихонечко их открыв, когда разгладила листок. Легкие сжались, в горле застыл молчаливый крик, слезы выступили из глаз, не веривших увиденному: ?89,9%. Для более точного результата необходимо предоставить…?. Всё тело сковала судорога, и я сползла на землю по стене, издавая немой крик: мой отец! Это мой отец! Я?— не нагулянная дочь моей матери! Я?— не ошибка молодости! Я?— их ребенок! Слезы стекали по щекам: я была и счастлива, и несчастна одновременно.Как и положено мэру, отец устраивал каждый год торжество по поводу Рождества, куда приглашались самые именитые семьи, чиновники, знаменитости. В этом году празднование проходило в шикарном отеле на выезде из города, где была огромная территория как для прогулок, так и для парковки автомобилей.Так как я официально была невестой семьи Кан, то и приехала вместе с ними. Даниэль не отпускал мою руку ни на секунду, только лишь когда приходилось с кем-то здороваться, чтобы не выглядело не вежливо с его стороны. Дедушка Даниэля чувствовал себя лучше, поэтому тоже приехал с нами, но госпожа и господин Кан почти не отходили от него, отчего мы с Даниэлем фактически были предоставлены самим себе.В кои-то веки мне не было страшно встретиться с родителями, поэтому уверенно прошла с Даниэлем к ним, чтобы поприветствовать.—?Добрый вечер, мама! Добрый вечер, папа! —?довольная улыбка не сходила с моего лица, чему мать была несколько удивлена, хоть и пыталась скрыть это.Даниэль поздоровался с моими родителями, и, пока он отвлекся на размен любезностями с окружившими гостями, отец схватил меня за локоть, отведя в сторону.—?Дрянная девчонка, кто тебе позволил распоряжаться этими деньгами?! —?сквозь зубы процедил он.—?А что не так, папочка? —?натянув лисью улыбочку, заметила краем глаза приближавшегося брата с его беременной женой. —?Брат! Папа узнал о моем сюрпризе раньше, чем я рассчитывала,?— деланно пожала плечиками, отчего отцу пришлось меня отпустить. —?Только как видишь, он почему-то огорчен. Брат, разве я сделала что-то не так? Ради папочки же старалась! Хотела, чтобы люди его еще больше любили.—?МинСу, так это твоя идея? Чон говорил мне! Ты такая умница,?— его жена была очень хорошенькой и невероятно ласковой. —?Папа! Вы должны гордиться, что у вас такая дочь.—?Наён, ты как всегда очень мила,?— отец проглотил свое возмущение и ушел обратно к матери, а Даниэль вернулся ко мне.—?Я что-то пропустил?—?Ничего особенного.Мы проходили через бесконечное количество людей, со всеми здоровались, кратко беседовали, просто соблюдая все необходимые формальности. Но вдруг мой взгляд зацепился за знакомую фигуру?— Сехун со своей семьей. И рядом с ними еще одна семья. Мне показалось, что земля ушла из-под ног: да нет же, этого просто не может быть! Чхва Мина и ее семья!—?МинСу, что с тобой? Ты побледнела,?— прошептал Даниэль, крепче сжав мою руку.—?Ничего, мне нужно выпить чего-нибудь,?— схватив первый попавшийся под руки бокал с шампанским, тут же его опустошила?— Сехун не мог мне наврать, ведь так?Этого было не избежать, и мы столкнулись: Мина прямо-таки торжествовала, крутясь рядом с моим Сехуном, который выглядел равнодушным, со стеклянным взглядом, не пропускавшим внутрь. Но я знала этот взгляд: он не хотел обсуждать происходившего, не хотел участвовать во всем этом, и таким образом скрывал свои истинные чувства.—?Добрый вечер,?— первым поздоровался Даниэль, а затем и Мина, которые относительно любезно обменялись легкими поклонами.—?Добрый вечер,?— еле выдавила из себя, стараясь максимально скрыть свою растерянность и волнение: что же случилось у Сехуна?—?Добрый,?— кратко, сдержанно, натянуто строго?— мурашки по телу от такого ледяного голоса.—?Надеюсь, вы прекрасно проведете время,?— очередная формальность с моей стороны или желание хоть какое-то время провести рядом с ним?—?За это можете не переживать, да, дорогой? —?эта дрянь обхватила обеими руками его руку, заискивающе глядя ему в глаза?— мне хотелось схватить ее за волосы и вышвырнуть из этого места сию секунду.—?Рада за тебя. Пожизненно обеспечена,?— не удержалась.Когда они отошли, Даниэль обеспокоенно взглянул на меня, потянувшуюся за очередным бокалом, через пару секунд ставшим пустым.—?МинСу, ты его ревнуешь?Его вопрос остался без ответа. Почему из всех девушек вокруг именно эта дрянь оказалась рядом с ним? Он ведь не мог специально выбрать именно ту, которая когда-то предала меня? Сехун не настолько бесчувственный, чтобы так ранить меня. Эта его маска, быть может, именно потому, что он не мог показать, насколько он сожалеет о том, что мне пришлось увидеть? Легкие постоянно сводило, внутри всё сворачивалось, но я старалась не подавать виду, насколько мне было больно. Казалось, что эта рана давно зажила. Почему же старые раны так легко раскрываются? Эта Мина ведь ничего не значит в моей жизни. Но Сехун… Красной нитью прошита моя судьба его присутствием, он словно часть меня.Время близилось к полуночи, торжество было в самом разгаре, когда Даниэль вывел меня на улицу, подышать свежим воздухом: мне это действительно было необходимо, учитывая количество выпитого алкоголя. Он накинул мне на плечи пальто, и мы пошли по саду, местами покрытому снегом. Холодный воздух пробивался внутрь, туша полыхающее пламя внутри. Алкоголь, атмосфера, эмоции?— всё смешалось. Запрокинув голову, посмотрела на звездное небо.—?Как бы я хотела иметь крылья…—?М?—?Мне всегда казалось, что птицы?— самые свободные существа на земле.—?Ты хочешь только ее?—?Я иногда совсем не понимаю, чего хочу.—?МинСу…—?Что? —?я посмотрела на Даниэля, который выглядел каким-то странным: растерянным, взволнованным, встревоженным.—?Я просто хочу, чтобы ты знала…—?М?—?Я люблю тебя,?— и почему он смотрел так виновато, но с такой искренностью в мои глаза, что я даже дар речи потеряла? —?Не тороплю тебя с ответом. Мне достаточно того, что ты рядом…Сердце бешено забилось, ликуя, но что-то не давало мне возможности полностью окунуться в эту эйфорию, отдаться этому чувству, которое окутало меня с головы до ног, проникнув в самые глубинные щели моей истлевшей души. Что-то мне мешало ему сказать о том же, что-то, чего я не могла объяснить. Какая-то тонкая грань, мешавшая мне довериться ему. И это что-то было во мне, что-то не позволяло мне радоваться, словно оставалось что-то не решенным.Когда мы вернулись в отель, то в холле столкнулись с моей матерью и секретарем Паком: это было верхом дерзости с ее стороны. Отпустив руку Даниэля, посмотрела на него, убеждая, что со мной всё будет в порядке. Он нехотя всё-таки отпустил.—?Секретарь Пак, может, вы будете развлекаться с женщинами своего возраста? —?сказала не слишком громко, чтобы Даниэль ничего не услышал. —?Всё-таки моя мама и Вам в матери годиться,?— высокомерно оглядев его с ног до головы, сложив руки на груди, взглядом указала, чтобы он оставил нас одних.Удивительная сила взгляда или сила моей семьи? Секретарь Пак откланялся и оставил нас одних. Оглядевшись вокруг на наличие людей и камер, приблизилась к матери, которая с недовольным выражением лица выжидала, что же выкину на этот раз.—?Называешь меня шлюхой, хотя я не сплю со всем, что движется,?— начала говорить. —?Неужели тебе не кажется это унижением?— спать с молодыми ребятами, у которых молоко на губах еще не обсохло? Или у тебя синдром мамочки?—?Будешь меня жизни учить? —?она повела бровью, сложив руки на груди и расположившись на диване, взяв в руки бокал красного вина. —?Твое счастье, что у меня прекрасное настроение…—?Хорошо выебал? —?трудно было сдержать себя от ехидства.—?А тебя похоже давно и никто?—?Мое настроение не зависит от этого.—?Мне в принципе не интересна твоя половая жизнь. Что хотела?—?Напомнить,?— вытащив из сумочки бумагу с результатами теста на отцовство, кинула ей на колени.—?Что это?—?Мой отец?— это мой отец. Вот и доказательство.—?И что дальше?—?Думаю, имею право знать, в чем же причина твоей ненависти ко мне. Раньше думала, что я?— плод твоих гулянок. Но теперь убедилась, что я?— дочь своего отца. Так с какого черта ты относишься ко мне всю жизнь, как к ущербной?Она медленно выпила вино и поднялась с дивана, но я крепко схватила ее за запястье, развернув к себе.—?Нет уж. В этот раз ответь мне прямо. В чем причина?!—?Само твое существование.—?Так убила бы меня еще в зародыше! Зачем было рожать, чтобы всю жизнь ненавидеть?—?Я была бы и рада, да и твой отец, думаю, тоже…—?Что? Ты о чем?—?Сразу видно, что сообразительностью ты явно не в меня. Ты сделала тест на отцовство. Но с чего ты взяла, что ты?— моя дочь?—?Что?!—?Ты не представляешь, как трудно жить с ребенком какой-то умершей шлюхи.—?Нет, этого быть не может…—?Учти, что если это станет кому-то известно, и помолвку расторгнут, я выебу твоего любимого дружочка, а, может, и жениха тоже. Я хоть и не твоя мать, но женщина, и вижу, как ты любишь обоих…Она ушла, а я упала на пол не в силах плакать, не в силах издать хоть какой-то звук, разбитая вдребезги и сожженная дотла. Она?— не моя мать. Не моя мать… Не моя… Загуляла не она, а отец нагулял на стороне. Почему они за всю жизнь не могли сказать, что я?— приемная дочь? Почему? Почему столько времени издевались надо мной? Ради чего я жила? Ради кого? Насколько же они жестоки! В чем смысл моей жизни? И как мне теперь смотреть в глаза Даниэлю и Сехуну? Как я могу быть теперь с ними наравне, если я?— дочь неизвестной мне женщины, к тому же умершей и явно низшего уровня? Как я могу скрыть это от Даниэля? О какой свадьбе может вообще идти речь? Так вот почему они так быстро решили от меня избавиться! Вот почему родители Сехуна не хотели себе в невесты такую как я! Дело не в моем характере, а в моем происхождении?— они знали! И брат, наверняка, тоже знал, ведь он старше меня. Столько лет столько людей скрывали всё это? Ради чего? Ради своей репутации, ради своего незапятнанного имиджа. Только ради себя. Почему я должна нести бремя ошибок молодости отца? Что мне делать?Не знаю, какая сила меня подняла, но я рванула к выходу из отеля, махнув рукой водителю машины родителей и потребовав отвезти меня в город. Он недоверчиво поглядывал на меня, безумно смеявшуюся, искусавшую до крови пальцы, временами кричавшую о том, как я их ненавижу.—?Мисс, быть может вам…—?Заткнись! Вези, куда сказала!6 лет назад_____________________________________—?Ты?— неблагодарная тварь! —?всё еще эхом раздавались слова матери и звуки ее ударов в голове, а я бежала по ночной улице, спотыкаясь, падая на землю, разбивая колени и локти в кровь, раздирая ладони, снова поднимаясь и продолжая бежать.Слёзы лились бесконечным потоком, внутри всё разваливалось на части. Мир рушился. Я ломалась.Не знала, сколько прошло времени, когда оказалась на крыше школы. Но было за полночь, светила луна, и с неба падал мелкими, едва заметными хлопьями снег вперемешку с каплями дождя. Холод пронзал насквозь, ветер и вода лишали возможности согреться, но мне это было не нужно. Отчаяние, невыносимая боль, желание стереть себя с лица земли; осознание, что этим сделаю только лучше для своих родителей, которые ненавидят меня, всегда будут ненавидеть, что бы я ни сделала, как бы ни старалась. Мне трудно себя перебороть, трудно стать холодной, расчетливой, безэмоциональной, ведь они для меня всё! Они?— смысл моего существования! Так для чего мне жить, если для них я не имею никакой ценности? Какой смысл? В чем же он?Взобравшись на парапет крыши, посмотрела вниз, отчего закружилась голова. Всегда боялась высоты, но в этот момент забыла об этом. Легкие сжались, стало трудно дышать, и я упала назад в бессилии, распластавшись в форме звезды.—?МинСу! —?голос, его голос, пробирающий меня до самых глубин сильнее, чем этот завывающий ветер и дождь. —?Что ты задумала, идиотка?! —?меня сгребают в охапку, накидывая свое пальто. —?МинСу…У меня не было сил, чтобы посмотреть в глаза Сехуна, иначе бы разревелась по-новой.—?Я даже на тот свет отправиться не могу,?— прикусила губу, чтобы не захныкать.—?Какого хрена ты вообще делаешь?! —?он тряс меня за плечи, пытаясь заглянуть в мои глаза, и в итоге схватил за подбородок, убирая сбившиеся пряди с лица. —?Малыш…—?Я хочу измениться. Хочу, чтобы ей было стыдно за меня, чтобы каждую секунду она не просто так проклинала меня. Хочу заслуженно стать самой ужасной дочерью…—?МинСу, ты меня слышишь? Что случилось? Это… это твоя мать?—?Нет. Я сама навернулась с лестницы. Сехун, в моей жизни нет смысла…—?Мы найдем его,?— он коснулся губами макушки, крепко прижимая к себе так, что я слышала его успокаивающее меня сердцебиение. —?Вместе найдем…_____________________________________Несколько пустующих бутылок из-под вина и шампанского валялись рядом, а я в вечернем длинном платье, с изодранным подолом, сидела на крыше школы, смутно разглядывая очертания парапета. В глазах всё плыло, в голове все смешалось в какую-то кашицу. Было трудно ухватиться хоть за что-то, словно я утопала в болоте, и рядом не было ни одной спасительной веточки. Задыхаясь, чувствуя сжатие всех внутренностей, хотела разорвать на себе всё, лишь бы стало легче, но для этого, казалось, нужно распотрошить себя на части.Алкоголь закончился, я разбила какие-то бутылки, потому что осколки вонзились в кожу рук, но почему-то эта боль не возвращала меня в нормальное состояние. Подойдя к парапету, оперлась об него ладонями, заглядывая за него. В глазах итак всё плыло и кружилось, отчего чувство страха высоты почти не ощущалось. Я еле заползла на парапет, ничком легла на него, держась руками за оба выступа. Ветер развивал волосы, отчего не могла разглядеть того, что внизу. Казалось, там должна быть парковка.—?МинСу, стой! —?парализующий голос, но я не повернула голову в его сторону?— в этот раз меня не остановить.?— Прошу тебя…—?Моя принцесса, что же ты делаешь? —?второй голос?— нет, нет, нет! его вообще здесь быть не должно!Чтобы убедиться, что мне не показалось, поворачиваюсь к ним, содрогаясь всем телом. Сехун. Даниэль. И оба растерянные, беспомощные, боявшиеся даже шелохнуться.—?Не надо. Уйдите! Я не хочу, чтобы вы это видели!—?Принцесса, ты же высоты боишься. Давай, спускайся сюда,?— Даниэль, протянув руки ко мне, сделал пару шагов, но я бессознательно дернулась, и он остановился.—?Уйдите…—?Не двигайся,?— Сехун выставил руки перед собой. —?Родная, только не двигайся,?— он в мгновение оказался рядом и схватил меня, затрепетавшую, за руку. —?Не бойся,?— положив мою руку к себе на шею, он стащил меня с парапета, взяв на ручки и прижав к себе, чтобы не вырвалась. —?Вот видишь, всё хорошо,?— и я разревелась.—?Иди, машину пригони к выходу,?— он обратился к Даниэлю, на которого я не смела даже взглянуть и сильнее сжалась. —?Всё в порядке. Я тебя не отпущу.Какое-то время Даниэль молча стоял, но всё-таки ушел. Я понимала, что после его слов, наверняка, ранила его в самое сердце, но не могла иначе, не могла обманывать его и просто наслаждаться временем с ним. Больше у меня не было прав на это.—?Сехун,?— его тепло окутало меня, его запах распространился по моей коже, отчего я снова словно ожила. —?Прости за то, что сказала тебе тогда… Я не знаю, что на меня нашло… Я больше не могу… Не могу всё держать в себе,?— взглянув в его глаза, полные тревоги за меня, продолжала дрожащим голосом. —?Меня заставили… Отец мне угрожал твоей жизнью…—?МинСу, что? О чем ты говоришь? Ты не в себе…—?Сейчас я более чем когда-либо в себе. Помолвка, свадьба, Даниэль. Отец заставил меня! Он заставил повиноваться ему. Я отпустила тебя в Японию, потому что он угрожал убить тебя! Разрушение детского дома?— его рук дело, это было предупреждением. За то, что я была с тобой в отеле…—?Я совсем не удивлен, это в его манере… Но чтобы так с родной дочерью…—?Я не понимаю, чем ему так важен этот брак. Но я должна выйти за Даниэля, я не могу рисковать твоей жизнью.—?Обо мне не думай. Но… ты же любишь его, думаю, сейчас в этом проблемы нет,?— он как-то горько усмехнулся, а сердце болезненно сжалось?— как я могу сказать ему, что я?— не дочь своей матери?Мой взгляд потускнел, и я поджала губу?— кажется, действительно люблю обоих… Но ни одному не смогу сказать всей правды.