алым (минджи; бора) (1/1)

минджи вспоминает бору очень редко; очень редко в той плоскости, когда это воспоминание осознанное. потому что в голове по-прежнему есть установка на то, чтобы о боре думать. как та поёт в душе, как кричит в телефон, как носится по лестнице, как целует в висок, как заплетает скрипучие волосы минджи перед тем, как обе выйдут каждая на свою работу.минджи идёт выпить вместе с ханьдун и юбин в четвёртую пятницу после. и жалеет об этом, стоит покинуть мягкие стены дома, где совсем не пахнет борой.только совсем чуть-чуть.потому что минджи всё равно использует её кондиционер для белья.—?иногда я просто хочу исчезнуть,?— минджи закрывает лицо руками. и не может избавиться от воспоминания, которого никогда не было. как бора обнимает её сзади, крепко-крепко и тепло-тепло, обдавая своим огнём. огонь у боры везде, но не в любви. у минджи везде приземлённость, но не в любви. бора?— остужает, минджи?и вовсе — парит.—?если ты исчезнешь,?— говорит юбин, грустно наливая из третьей бутылки шампанского, на этот раз персикового,?— то нам будет очень грустно. правда, дони?ханьдун и сама плачет.она смотрит видео с котятами и скучает по своей кошке, которая дома грустит одна и вынуждена коротать вечер с матерью. ханьдун любимицу жалеет, но не завидует ей.—?правда, а как ещё!и тут минджи кажется, что хуже не может быть ситуации: в баре на всю громкость включают ремикс любимой песни минджи. той, что бора постоянно орала, пока делала тосты с творожным сыром, авокадо и креветками. свет сменяется на глубокий красный, почти кровавый?— тягучий, во всяком случае.минджи закрывает глаза.и вспоминает.\минджи перекрасилась в синий в тот же день, когда бора бросила на прощание ту самую фразу и собрала часть тех вещей, что могла спокойно унести в руках. и потом лежала, такая же blue, всю неделю в постели, не совершая даже движений для того, чтобы сменить канал.минджи привыкала. к тому, что теперь никто не скажет ей, что она самая красивая (кроме, может, юбин, а ханьдун покажет котика и скажет, что минджи почти такая же милая). к тому, что теперь никто не поцелует её перед сном, желая сладких снов. к тому, что теперь никто её не коснётся так, как это делала бора. к тому, что теперь минджи одна.на ней и до конца жизни будет висеть это клеймо, если она не выйдет из дома.не выходит.потом цвет смылся ко второй неделе. во что-то грязно-голубое. и минджи купила не тот бальзам?— волосы стали серые-серые, пыльные, прямо как растущая глубоко внутри тоска, от которой хотелось лезть на стену. ханьдун приносила еду и буквально кормила с ложечки. юбин приносила приставку и буквально заставляла чувствовать азарт от игры.но всё вокруг минджи было совсем как волосы.серое.самое страшное случилось на третью неделю.минджи забыла о том, каково это любить кого-то. не только бору?— а вообще. и ещё забыла?— любила ли она бору вообще.\в час ночи пару дней назад минджи проснулась в слезах от очередного кошмара, руки трясутся, голова сгорает изнутри. слёзы?— жидкий огонь. и слёзы?— свидетели того, что минджи страшно.страшно, что всё хорошее забывается.или это называется moving on??если это движение дальше?,?— думает минджи, пока трёт щёткой лицо перед зеркалом в ванной,?— ?то я хочу застыть, пусть меня в этой пустыне гиены сожрут, с места не сдвинусь?.и вот другое страшное происходит сейчас.минджи плачет, потому что вспоминает.переплетённые пальцы, парные красные волосы, вырезанные из картонных коробок кольца, футболки, перекрасившиеся друг от друга, блёстки на ногтях, поцелуи в ключицу, завтраки в пять часов вечеров, разговоры по телефону до самого утра, если приходилось куда-то уезжать, бесконечное молчание, когда сидите на одном диване друг напротив друга.это всё горело.горело алым цветом.это всё.но бора не горела никогда.