second (1/2)

Коктейль Молотова полетел в открытое окно, и внутри всё загорелось. Парень вырвался из рук мужчины, несмотря на то что тот был крупнее его, и побежал к дому. Всё вокруг полыхало красным пламенем, из города нужно было бежать как можно скорее. Бедного мальчика схватили, прежде чем он успел забежать в дом. Он кричал, разрывая горло, пока его щёки обливались горькими слезами, умолял пустить его внутрь, но его уверяли, что его братьев больше нет, и парень погибнет там.

Люк видел, как его брат выпрыгивает из окна и бежит за машиной. Рубашка Джека почти полностью сгорела, а кожа осталась прежней, будто её защищал своего рода барьер. Бен выбежал сразу за ним и вскоре повалил на землю, отнимая возможность догнать джип.

Апатия, осознание безысходности, неутолимая физическая и психологическая боль донимали Хэммингса всю неделю. Он угрожал медсестре, которая приносила ему еду, что вскорет ей сонную артерию, если она не принесёт ему викодин; в тот день у него было два крупных припадка, сопроваждающиеся истериками, после чего ему два дня подряд кололи нейролептики, чтобы он был спокойным и больше спал. Он просыпался в агонии и вспоминал о том, что происходило с ним из-за ломки, а потом перед его глазами появлялись картинки с братьями, разрывающими друг друга на части, и с трупом матери, с которой он даже не успел попрощаться.

Мама Люка заразилась спустя две недели после начала пандемии и умерла уже через пять дней, проведённых в одноместной палате. Люка и его братьев не пускали в больницу как и всех остальных людей, кто приходил навестить родных и близких. Он первый узнал о том, что его мать при смерти; Люку позвонили из больницы и сообщили, что она заражена и осталось ей всего несколько дней. Он говорил с ней каждый вечер, а через пять дней снова поступил звонок от главврача. Он не верил, что это вправду происходило с ним. Разговаривая каждый день с мамой, тот факт, что она больна и вскоре умрёт, уходил на задний план; Люк вообще старался не думать об этом, надеясь, что она справится и вскоре вернётся домой, и они забудут о том кошмаре, через который она прошла. К сожалению, молитвы Люка не были услышаны.

После отмены нейролептиков Хэммингс собирался убить охранника и добыть обезболивающее, чего бы это ему не стоило, но всё сложилось ещё лучше, чем он ожидал. Калум Худ пришёл навестить его и принёс две бутылки бурбона. Он сказал, что так Майкл передаёт привет. Люк не понимал, откуда в нём силы улыбаться, но он был счастлив видеть эти бутылки со спиртным. То же самое произошло в фургоне, когда он узнал, что не заражён, и в его голове не укладывалось, почему он хочет жить. Ему казалось, что самое светлое будущее - это мёртвое будущее. Люк хотел перестать чувствовать, испытывать эмоции, думать, помнить всё произошедшее с ним, хотел перестать существовать, но всё равно просыпался, и первой мыслю в голове была: слава Богу, я до сих пор дышу. Он задавался вопросом, что же движет человеком, когда его желание выжить увеличивается после пережитого дерьма, разрушившего всё, что у него было. Как чувство самосохранения не давало самоубийце покончить с собой, так и страх того, что будет за гранью знакомого нам мира, не давал Люку сдаться. Он надеялся, что его родные и друзья были в лучшем мире. Несмотря на то что он никогда раньше не задумывался, верит он в Бога или нет, сейчас он иногда обращался к всевышнему, ведь ничего другого ему не оставалось. Он хотел верить, что погибшие люди попали в рай, но тогда на повестке дня был другой вопрос: почему Бог допустил всё это? Либо он был лицемерным ублюдком, решившим в очередной раз уничтожить людей, вместо того чтобы решить проблемы и раз и навсегда переманить человечество на светлую сторону, либо его просто не существовало.

Калум успел обосноваться в городе: его с Мали поселили в небольшом уютном домике на окраине Гриффита, откуда он мог быстро добираться до границы, где строили стену, а курсы оказания первой помощи его сестры были в двадцати минутах ходьбы. Он жил по соседству с Джошем и Дебби, которые вызвались следить за порядком в городе и отправляться на вылазки. Каждый в городе занимался чем-то полезным и помогал другим, что разбудило мысли в голове Люка о том, что он ничего не умеет. Он боялся стать изгоем, который будет зазря пользоваться ресурсами и занимать чьё-то место. Ещё Худ рассказал, что им выдали одежду, недельный запас еды и всё то, что может понадобиться в быту. Он расхваливал Майкла, говорил, как здорово тот всё придумал, как заботился о жителях и как смело принимал все важные решения, когда это требовалось. Люк был уверен, что друг преувеличивает, но Клиффорд вообще-то передал ему алкоголь, за который он был готов благодарить его до конца жизни, так что слухи вполне могли оказаться правдой.

* * *

До последней минуты, проведённой в больнице, Люк мечтал о дозе. Мысли разрывали его голову на части, и он точно знал, что жить под кайфом было бы в разы легче. Теперь ему всегда будет так плохо? Боль ведь никуда не уйдёт, никто не сотрёт ему память, не отправит его в прошлое, где жизнь ещё была сравнительно нормальной, а мир уже никогда не примет прежний вид, продолжая разрушаться, превращаясь в большую серую гору трупов и мусора.

Он понял, что детоксикация закончилась за три дня до того, как он покинул больницу. Сначала он не заметил, что его самочувствие улучшилось, потому что из-за похмелья(Люк выпивал целую бутылку бурбона, подаренную Клиффордом, два вечера подряд) болела голова, тошнило ещё больше, чем обычно, а внутри ему с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Сара, медсестра, следившая за его состоянием, однажды упомянула, что очень рада улучшившемуся аппетиту Люка, и он понял, что ему больше не было плохо из-за ломки; теперь его страдания были оправданы лишь массовым вымиранием человечества, через которые проходили все, а значит, он не мог просто валяться на кровати и убиваться, пока остальные пытаются не терять рассудок и выживать. Вопреки угрозе мучительного самокопания в полном одиночестве, как только Люка отвезли в его новый дом, он заперся внутри с недельным запасом еды и решил, что не будет выходить наружу. Он попросил дать ему таблеток, чтобы он не мучился, засыпая ночью, и Сара выдала ему баночку седативных. Кроме того она сказала, что Люку было плохо после нейролептиков, потому что она вводила ему неправильную дозу. Он простил девушке нехватку опыта, будучи уверенным, что он в любом случае чувствовал бы себя чудовищно.

Хэммингс просидел дома всего два часа, прежде чем за ним заехали Энди и Калум. Он крутил баночку со снотворным и думал, умрёт ли он, если выпьет все таблетки за один раз, когда они постучали в дверь и сказали, что ему нужно ехать к Майклу.

Он зашёл в здание городского совета, там было довольно много людей, и все они либо что-то бурно обсуждали, либо записывали. Он спросил, где можно найти Клиффорда, и поднялся на второй этаж, куда его направили. Он быстро пожалел, что вошёл без стука.

-А вот и мой малыш! - Майкл поднял голову, и застыл на несколько секунд.

Первое, на что Люк обратил внимание, - это флаги на стене. У него висел флаг Австралии и lgbt+, что было довольно неожиданно. Этот парень, должно быть, любил свою страну и не был гомофобом, а такие качества, как казалось Люку, ценил любой.

-Мне, конечно, очень приятно-Люку правда было приятно. Майкл выглядел так, будто его только что снимали для голливудского билборда. Он очаровал Хэммингса в день их встречи, после чего приснился ему целых два раза. Один сон правда был кошмаром, но во втором точно присутствовал сексуальный подтекст. К сожалению, Люк не запомнил сон, но ощущения после него остались приятные.

-Я ожидал увидеть не тебя, прости, - он закрыл папку, в которой до этого делал записи, и встал с кресла. -Разве я не сказал парням, чтобы не беспокоили меня до завтра?

-Этого я не знаю, но, если ты занят, я могу прийти завтра, -Люк следил, как тот обходит свой стол и садится на передний край.

-Я отложу дела на некоторое время, можешь не переживать об этом. Ты в порядке?

-Кто-то хоть раз отвечал тебе "да"?-Так ты был задницей не из-за ломки, - Клиффорд хмыкнул.

-Допустим, я в порядке. Ты хотел меня видеть, зачем?

-Ты умеешь стрелять?

-Я похож на человека, который умеет стрелять? -ему так и хотелось спросить, в каком углу скрытая камера и для какого реалити шоу его снимают. Это всё не могло происходить на самом деле.

-Я хочу, чтобы ты поехал за припасами со мной, чтобы научить тебя стрелять. Ты высокий и крепкий парень, я не могу не отправить тебя на защиту Гриффита.

-Твои слова звучат очень красиво, но я не герой бестселлера Нью-Йорк Таймс, я вообще не герой, и я не смогу убивать зомби. Я могу развозить припасы и встречать людей, но не сталкиваться лицом к лицу с теми, от кого я сбежал сюда.

-Люк, мне известно-Майкл не успел закончить, потому что в кабинет вошла девушка с ребёнком на руках и на бегу вручила малыша ему в руки.

-Я иду за кофе, тёплое молоко в этой сумке, покорми его, я скоро вернусь, -она быстро поцеловала парня в щёку и убежала.

По непонятной причине Люку стало неловко, он чувствовал себя лишним. Майкл нежно смотрел на этого маленького человечка в его руках, шепча ему какие-то нежности. Люк понял, что это была та самая подруга, которая рожала, когда он впервые встретил Клиффорда.

-Достань, пожалуйста, молоко, -Майкл глазами указал на сумку, которую на столе оставила Кристал.

-У него твой нос, -пошутил Люк, увидев малыша. Обычно ему казалось, что дети в каком-то смысле уродливы, а все, кто боготворил их, - просто лицемеры, но этого ребёнка можно было назвать "милым пухлым пирожочком".

-Думаешь? Мне кажется, ему достались мои глаза, но в остальном он копия Крис.

Какого чёрта?

-Каким образом у него могут быть твои глаза? - Люк в полном недоумении, застыв в позе краба, держал подгузник в одной руке, а бутылочку в другой.

-Это наш ребёнок, -Клиффорд поднял глаза, -его зовут Джим.

Люк чувствовал, как его щёки горели. Он собирался рассказать человеку, у которого есть девушка и ребёнок, о непристойном сне, в котором он был главным героем.

-Ты говорил мне в больнице, что рожает твоя подруга, так что я подумал..вернее, я не подумал, что от тебя, -он поставил молоко на стол и поджал губы.

-Слушай, в основном никто не лезет в мою личную жизнь, и это никого не интересует, -Майкл аккуратно сел на кресло и взял бутылочку с молоком. -Давай, малыш, Крис сказала, что тебе пора кушать, -Джим совсем немного приоткрыл рот и начал медленно высасывать тёплое молоко. -Если тебя спросят, то мы с Кристал вместе, но на самом деле мы просто друзья.

-А этот замечательный малыш появился на свет, потому что вы напились и забыли резинку?

-Тебе обязательно всегда быть таким грубым?

-Обычно это так и происходит, прошу прощения.

Люку хотелось быть грубым, а ещё больше хотелось уйти. Он чувствовал себя некомфортно, его нахождение в этой комнате казалось неправильным и совершенно ненужным.

-Я заеду за тобой завтра утром.

-Я не поеду с тобой убивать зомби, Майкл. Мне даже никогда не нравились такие игры, я не справлюсь.

-Успокойся, я не буду заставлять тебя убивать зомби, я не садист. Калум рассказал мне, что ты сбежал из города, который поглотили зомби. Я понимаю, как это страшно, я сталкивался--Ты не знаешь, что там было, Майкл, и Калум тоже ничего не знает. Следи за своим сыном, а меня оставь в покое.

Он хотел ударить кого-то и заплакать одновременно. Горло будто сдавливала чья-то рука, воздуха катастрофически не хватало, но чем дальше он удалялся от здания, тем легче ему становилось дышать. Разговор с Майклом был таким странным и натянутым, что Люк задумался, может быть он всё-таки сошёл с ума. Быть может он сейчас лежал в психиатрической клинике, бесконечно рассматривая пейзаж в окнах с железными решётками, а семья приходила навещать его по выходным, и все они были живы. Почему тогда его мозг выдумывал конец света и постапокалиптический мир? Если бы это был мир его фантазий, в нём не было бы Майкла; Люк бы ни за что не выдумал такого приторного и противного персонажа. По крайней мере он сделал его сексуальным. Люк ненавидел себя за то, что думал о нём весь вечер. Он не понимал, что так задевало его в этом Майкле, чем он привлекал его и почему его интерес усилился после осознания того, что он мягкий как плавленый сыр и до пупырышных мурашек странный. Он завёл ребёнка с лучшей подругой, кто вообще так делает?

Майкл приехал в десять утра. Утро Люка было сносным, так как он ни разу не проснулся из-за кошмаров, хотя они всё ещё снились ему. Он не знал, что от него хотел Клиффорд, и не горел желанием ехать с ним куда-либо, но тот, кажется, не собирался оставлять его в покое.

-Доброе утро, -Майкл щурился из-за солнца, светящего прямо в его лицо, и как обычно улыбался.

-Во-первых, утро не может быть добрым. Во-вторых, какого хера у тебя такое хорошее настроение? В-третьих, на тебе розовое худи, ты серьёзно? Человек в розовом худи управляет этим городом?

-Ты в любой момент можешь уйти. А ещё ты можешь перестать быть такой пессимистичной занозой в заднице, но так мне точно повезти не может.

-Ха, сделаем вид, что мне было смешно, -Люк закатил глаза и укутался в свой шарф. -Куда ты хочешь меня отвезти?-За припасами в соседний город, я ведь уже говорил тебе вчера, -он открыл дверь фургона, но Хэммингс сделал два шага назад к дому.

Он увидел два автомата, очевидно, предназначенных для них. Майкл собирался отвезти его туда, где на них могут напасть зомби. На них и так везде могли напасть, а он собирался намеренно ехать в горячую точку.

-Эти штуки здесь на всякий случай. Я разберусь, если мы встретим кого-то, Люк, не переживай.

-Ты говоришь так, будто это легко и безопасно. Блять, что с тобой не так?

Люк снова начал задыхаться. Земля ушла из-под ног, и он упал на землю, потеряв равновесие. Ему начало казаться, что он умирает, что смерть положила свои костлявые пальцы на его плечи и прижимала к холодному асфальту.

-Либо у меня аллергия на тебя--Самое время пошутить, придурок, -Майкл опустился перед ним на колени. -У тебя паническая атака, тебе нужно взять себя в руки. Я принесу воды, а ты пока просто пытайся дышать как можно ровнее, ладно? Вдох-выдох, Люки, вдох-выдох.

Он отполз к стене и уперся о неё, делая рваные глубокие вдохи. Ком в горле от сдерживания потока слёз заставлял задыхаться от того маленького количества кислорода, что поступал в лёгкие. Майкл вынес стакан холодной воды, и он собирался выпить всё залпом, но его так трясло, что он даже не смог взять стакан в руку. Он прорыдал на крыльце двадцать минут, прежде чем всё закончилось, и он снова смог вздохнуть полной грудью. Майкл сидел рядом с ним и молчал, дав ему время успокоиться, а после не задавал лишних вопросов, за что Люк был благодарен.

-Ты назвал меня Люки.

-Эм, наверное, а что?