Часть 2 (1/1)

1Квартира Ковалева. Наши дни. Вечер приближался с катастрофической скоростью. Ковалев чувствовал себя так, будто этот вечер – последний в его жизни. Насти не было, и его тревога росла с каждой минутой. Каин не звонил. Более того: уже два раза сбрасывал звонки Ковалева. Что же могло случиться??Каким же я был идиотом!? - думал Вячеслав, меряя шагами маленькую гостиную. ?Надо было сразу бежать в отдел, как только она исчезла. Может, жизнь Насти зависела от этих нескольких минут. А я… кому я поверил? Бандиту? Он давно уже не Кротов. Он Каин. Человек без совести, чести, принципов. Он сказал, что найдет Настю сам. Это было… да всего два часа назад! Странно, мне казалось, что прошло куда больше времени. Он сказал, а я поверил. После всего, что он сделал, я поверил ему! Не дурак ли я после этого?!?Звонок в дверь нарушил его самобичевание. Он подбежал к двери легко, как мальчишка, и распахнул ее с тайной надеждой:- Настя!Но на пороге одиноко стояла мужская фигура.- Привет! Пустишь?- Мишка? Ну, проходи, - нехотя сказал Вячеслав, посторонившись, чтобы пропустить Сосновского. – Ты откуда свалился?- С работы ехал. Зашел по дороге. Не рад?- Не вовремя ты, Миша.- Да уж, вижу. – улыбнулся Сосновский. – что, Настюшка загуляла?- Если бы! Кажется, ее похитили.- Чего? Кто?!- Да если бы я знал!- Ну, рассказывай. Вместе думать будем. - А что расскажешь? С занятий не вернулась. Подруга говорит, в машину какую-то села. Телефон не отвечает.- Ты горячку-то не пори! К незнакомым людям Настя в машину не села бы, правильно? Не дура, двадцать лет все-таки. Слушай, а может, это жених?- Какой жених? Ты с ума сошел?!- Почему? Ты мне сам рассказывал, что прошлым летом к твоей Насте какой-то богатый коммерсант сватался. Говорил, что влюбился, и жить без нее не может!- Не преувеличивай. Да, один мой знакомый, состоятельный человек, говорил что Настя ему нравиться и он не прочь жениться на ней. Но мне он не очень нравился. Знаешь ведь, где в нашей стране большие деньги, там и большие неприятности. Но с Настей я поговорил. Она, как и следовало ожидать, ответила отказом, и вопрос был закрыт. - Это ты его закрыл. А он?- Да нет, ерунда это! А почему тогда у Насти телефон отключен?- Батарейка села и все дела! – уверенно сказал Сосновский. – Звони, давай ему! Номерок-то есть?- Где-то был…Но попытки дозвониться до бизнесмена оказались безуспешными. Абонент был хоть временно, но прочно недоступен.- Не везет! – вздохнул Сосновский.- Да ни при чем здесь Игорь! Он приличный человек. Захотел бы видеть Настю – приехал бы сам. Нет, Миша, я боюсь, здесь что-то другое… Связанное с Кротовым…- С кем? – Михаил даже приподнялся со стула. – Тебе что, известно, где он?!- Ну, в данный момент, нет, но…- Но ты общался с ним?- Да.- И не сигнализировал?! Черт возьми, Славка, этот человек в розыске! Обвинения не маленькие, между прочим! Ты что, хочешь, чтобы тебя самого, как соучастника, загребли?!- Миша, подожди. Да, я виноват. Но он мой друг, хоть и бывший. Я не могу писать на него доносы.- Ах, вот как? А позволять ему разгуливать на свободе ты можешь? Где он сейчас работает?- Не знаю.- Любое пари: в новом ?Рае?. Знаешь, Славка, когда ко мне в следующий раз придут заплаканные матери, у которых дочери бесследно исчезли, я их отправлю к тебе! Я посмотрю, как ты им в глаза будешь смотреть, благородный ты наш!Ковалев, понурившись, молчал.- И давно ты общаешься с этим сутенером?- Каин не сутенер… Он просто…- Что ?просто?? Ну, скажи, скажи! Ангел во плоти? Бедный заблудший грешник? Может, тебе в священники пойти, Слава? ФСБ прощением грехов не занимается. Ты не ту работу выбрал!-Ну, Миша…- Ладно, все, прости. Просто, как только речь заходит о таких людях, я Иринку вспоминаю, и зверею сразу. Ей уже двадцать пять было бы!- Понимаю. Сам за Настю боюсь. Ты прав, Миша. Кругом прав. Но… не мог я поступить иначе.- Ясно. И когда ты его увидел?- Через два месяца после штурма ?Рая?.- Что? Да он только через полтора месяца у нас в больнице в себя пришел. А через неделю – сбежал. Эх, мне тогда такого строгача дали, помню! Я же ответственным был. Да я и сам, мягко говоря, шокирован был. Посуди сам: три проникающих. Три! Еще плечо. Задето сердце. Подключены аппараты искусственного дыхания. Он даже дышал с трудом, понимаешь? Ночь. Третий этаж. У дверей двое наших. У входа – еще двое. Как он ушел? Потом-то выяснили, что через окно, по карнизу. Но все равно – до сих пор поверить не могу. Значит, он прямо пошел к тебе?- Ну… в общем, да…***Четыре года назад. Квартира Ковалева.Вячеслав испуганно смотрел на человека в дверях. Пугаться было чего. На дворе два часа ночи. Непрошеный визитер грязен, странно одет. Пижама - не пижама, халат – не халат. Лицо заросло многодневной щетиной. Он держался за грудь, хрипло кашлял, и почему-то, припадал на левый бок.- Ну, здравствуй, полковник! – Сдавленно прохрипел он. – Настя дома?- Нет! – растерянно ответил Ковалев. Напуганный многодневной депрессией, из которой Настю не мог вывести ни один психолог, Вячеслав отправил дочь к своему двоюродному брату в Сочи, решив, что перемена места и климата должна помочь. Настя не возражала, когда он перевел ее документы в сочинскую школу. Ей вообще было все равно. Но недавно брат звонил, и сказал, что со школой все в порядке. Да и вообще, девочка, кажется, оживает.- Хорошо. – ночной гость перешагнул через порог. – Мне бы не хотелось пугать ее своим видом.Только тут Ковалев узнал его.- Старлей?! Ты разве…- Жив, ага. Тебя это огорчает?- С ума сошел?! Ты откуда в таком виде?!- Лучше не рассказывать. Но дело не в том, откуда я пришел, а в том, что мне, кажется, некуда идти. Ну, Славка, что же ты стоишь? Иди, звони своим друзьям. Закладывай меня, как честный мент!Ковалеву захотелось сказать: раз ты так уверен, что я тебя заложу, зачем же ты ко мне пришел? Но в этот момент Каин так закашлялся, что Ковалев понял, что ему, действительно, плохо. А что толку спорить с больным человеком?- Тебе надо лечь, старлей!Следующие трое суток прошли как в тумане. Каин, видимо, простудился этой ночью. Его бил кашель, температура была высокой. Он периодически бредил, метался, срывал наложенные Ковалевым повязки. Вячеслав чувствовал, что его медицинских познаний явно не хватает, а врача вызвать не мог, по понятным причинам.Пришлось самому взять больничный: раненого нельзя было оставлять одного. Но могучий организм Каина взял верх над болезнью. Через две недели, под покровом ночи, Вячеслав перевез его в подмосковный город, к одному из их бывших фронтовых друзей, военному врачу. Он умолчал, что Каин в розыске, сказав, что он случайно попал в перестрелку. Поверил тот, или нет, но помог. Вячеслав еще несколько раз навещал Каина в доме этого врача. Узнал, по его просьбе, где Катя. Ей дали пять лет, но она женщина. К тому же, мать троих детей. Была надежда, что освободиться досрочно.В одну из этих встреч Каин сказал.- Спасибо, полковник. Ты все-таки неплохой мужик!- Молчи лучше! – ответил Вячеслав, который из-за всей этой истории уже подумывал перевестись в другой отдел, так как чувствовал себя перед сослуживцами полной свиньей.- Теперь я у тебя в долгу.- Серьезно? Тогда, Юра, выполни одну мою просьбу!- Все, что в моих силах.- Выздоравливай и живи. Жди свою напарницу, забирай ее, и живите где хотите и как хотите. Бог вам судья. Но из нашей жизни исчезни! Не приближайся к Насте, прошу тебя. Пусть она никогда не узнает о твоем воскрешении. Не порти девочке жизнь!- Когда-то твоя жена мне говорила то же самое! – грустно сказал Каин. – Я не понимал, почему она так хотела оградить принцессу от меня!- Тогда и я не понимал. А теперь думаю: наверное, она что-то чувствовала. У женщин ведь очень сильная интуиция. Ты был героем, Юра. Ты не раз под огнем спасал жизни товарищей. А кто ты теперь? - Я тот же, кем был всегда! – глухо ответил Каин.- У тебя даже имени нет. Для всех и всегда ты останешься Каином. И это самое верное для тебя имя. Мы все были в роте как братья. Ты нас всех предал, Юра. Все равно, что убил.- Никого я не предавал.- Ты так считаешь? Мы все создали семьи, стали отцами. Дочь каждого из нас могла оказаться в твоем клубе, погибнуть по твоей вине. Если это не предательство, Старлей, скажи мне, что это?Каин ничего не ответил. Ему нечего было отвечать. В чем-то Славка был прав. Но эта правда уже ничего не меняла. В чем-то – ошибался. Но бесполезно было бы объяснять ошибки – ведь Ковалев не мог знать, как он страдал за эти годы, что ему пришлось пережить.- Так вот. – повторил Вячеслав. – Дай слово офицера, пусть бывшего, что Настя никогда тебя не увидит и не услышит твоего имени. Даешь?- Даю. – твердо сказал Каин. – Слово офицера…***Квартира Ковалева. Наши дни.- Вот как! – сказал Сосновский, когда Вячеслав окончил короткий рассказ. – И ты поверил его слову? - Он дал слово офицера. У нас это всегда было свято.- У нас, но не у бандитов, Слава! Насколько я могу судить, слова он не сдержал?- Да. Не сдержал.- Этого следовало ожидать!- Не знаю… До сих пор не понимаю, зачем он нашел ее, приехал к ней в институт. Ведь прошло больше четырех лет! Когда я узнал, что Лазареву освободили, я облегченно вздохнул. Решил, что теперь он уедет с ней за границу. Здесь ведь им делать нечего!- Может, эта Лазарева бросила его? – предположил Михаил.- Не знаю. Но через несколько месяцев после ее освобождения, я узнал, что он вновь встречается с Настей.- Минутку! Что значит ?встречается?? У них что-нибудь…- Не думаю, Миша. Не пугай меня, я и так на взводе! Он ее на машине катал, где-то там они сидели. Настя говорит, что просто разговаривали. Он мне сам говорил, что к Насте как к дочке относиться, чтобы я не переживал. Он даже номер мобильного мне оставил.- И ты верил.- В каком смысле?- В таком, что говорить они могли что угодно. Неужели ты еще не понял, что соврать этому Каину ничего не стоит? А твоя дочь всецело под его влиянием. Ладно, не бледней! Может, ничего еще и не случилось. - Да я сам уже во всем сомневаться начал, Миша! Настя не ходила эти недели, а летала. Вся счастьем светилась. А один раз домой охапку белых роз приволокла. Штук тридцать, наверное.- Да-а, дочке обычно таких букетов не дарят.- А?- Ну, он тебе говорил, что она ему как дочка.- Вот и я об этом.- А может, это не он подарил-то? А коммерсант этот, который сватался?- Нет. Я по Настиному лицу все видел. Он это, Миша. Он.- А теперь, значит, она пропала?- Да.- А он? - Он говорит, что в последний раз они виделись неделю назад. Но что он догадывается, кто мог это сделать. И вернет Настю к вечеру.- Но вечер уже подходит!- Вот именно. А он звонки сбрасывает…- Да, Слава… На твоем месте, я бы уже звонил Боброву.- Я думал об этом. Но что толку – я же не знаю, где она может быть. Даже примерно.Вячеслав осторожно снял со стола фотографию маленькой Насти и Каина в рамке. И, внезапно, разозлившись, швырнул ее в стену. 2.Клуб ?Эдем?. Наши дни.Каин устало вытер со лба пот. Часы в его руке бились, точно живое сердце, вздрагивали, словно отмеряли последние секунды. Но чьи?- Погоди, погоди. Что-то я плохо понимаю. Утро, ночь. Кошка, Катя, девушки. Ты можешь говорить, не торопясь?- Да… - Ангелочек подняла огромные печальные глаза. И Каин впервые подумал, что эта девочка, так похожая на ребенка со своей фарфоровой куклой, как живой укор совести. Эти глаза, казалось, смотрели прямо в душу. И что-нибудь скрыть, утаить от них было невозможно.- Я вам все расскажу. Я знаю, что должна это сделать. Может быть, это очень важно для вас. Но… можно мне сначала сесть? Очень голова кружиться!Она улыбнулась слабой, застенчивой улыбкой, как бы стесняясь собственной слабости.- Так! – Каин быстро огляделся. – Идем!Он привел девушку к знакомой беседке. Здесь он вновь, после долгой разлуки, встретился с Катей. Здесь часто сидел по вечерам один в последнее время, такое сложное для него. И здесь же хотел услышать историю, которая (он это уже чувствовал), будет не из приятных.- Наверное, лучше начать с утра. – задумчиво сказала Анжелика, присев на стул с плетеной спинкой.- Начинай уже с чего хочешь! – нетерпеливо ответил он.- Утром, когда я проснулась, пришла Кошка. Это было, наверное, около десяти. Я ведь поздно просыпаюсь…***Клуб ?Эдем?. Семь часов назад.Сквозь розовую занавеску пробивался непослушный солнечный луч, освещая мертвенно-бледное лицо девушки в постели. Сухие, как тростинки, тонкие руки теребили краешек одеяла.- Лежишь? – Совсем другая девушка, бойкая и подвижная, со снопом угольно-черных кудряшек, ворвалась в двери, словно весенний вихрь.- Лежу.- Безобразие! На улице такая погода. Как не стыдно в постели валятся?!- У меня голова болит.- Ну-ка, посмотри на меня! – встревоженные карие глаза быстро оглядели кровать.- Вставай!- Я не могу…- Сможешь!Одеяло бесцеремонно полетело на пол. Она попыталась неловко закрыться руками.- Можешь не прятаться, мне все ясно! – в карих глазах появилась боль. – Ты уверена, что у тебя только голова болит?- Вообще-то все тело. Но совсем немножко.- После такого в этом нет ничего удивительного. До врача одна сможешь дойти? Впрочем, нет, лучше лежи! Я сейчас вернусь!- Куда ты?- К Катерине.- Не надо!- Еще как надо! Очень хочу, чтобы она на тебя посмотрела. Еще парочка встреч с твоим клиентом – прямая дорога на кладбище!- Кошка, уймись!- И не подумаю. В конце концов, нельзя все мерить деньгами. Мы – тоже люди. Что он с тобой делает?!- Ничего. Он ничего со мной не делает.- Это, по-твоему, ?ничего??!- Какая же ты…стремительная, Кошка! А главное, всегда начинаешь кричать, не разобравшись! Он у меня с той недели не был!- Как?- Ты вспомни!- Действительно…- растерянно сказала Кошка. – Но… тогда откуда эти синяки?- Не знаю… Ударилась обо что-то.- Слишком часто ты ударяешься!- Ну, чего ты пристала? Я анализы сдала, жду результат. А с утра мне всегда не очень хорошо, малокровие с детства потому что. Дай мне Настю!Кошка осмотрелась. Фарфоровая кукла лежала на стуле, как всегда, сверкая бессмысленно роскошным нарядом.- Держи.Анжелика осторожно прижала куклу к себе. На глаза Кошки навернулись слезы.- Ты чего?- Так… Смотрю, насколько же твоя Настя живее тебя выглядит!- Не драматизируй. Мне бы на свежий воздух – бледность сразу бы прошла.- Так иди! Погода отличная.- Ты думаешь, Екатерина Ивановна согласиться?- А почему нет? Сейчас спросим!Кошка убежала и вернулась через минуту с сияющим лицом.- Разрешила?- Ага! Сказала: пусть идет хоть до обеда. - Щедро!- Да у нее голова сегодня другим забита. Я слышала, как она по телефону разговаривала. Кажется, сегодня сюда девушек привезут.- Новеньких?- Да, вроде. Кого-то здесь оставят, кого-то – еще куда-то, в другое место. И одна из этих девушек какая-то особенная.- В смысле?- Я сама не поняла. Поняла только, что Катерина ее очень ждет. А тебя ждут сад и солнце! Так что, хватит об этом! Иди, гуляй!- А ты?- Не-ет, я буду ванную ждать.- А что там?- Там Марлен.Ангелочек усмехнулась.- Опять?-Да. С тех пор, как Александра Ивановича не стало, она там часами сидит. При нас, что ли, плакать не может?- Значит, не может. Она гордая.- Да уж…По губам Кошки пробежала грустноватая улыбка.- Ладно, я побежала сторожить! А ты не залеживайся!Анжелика проводила ее долгим взглядом. Затем неторопливо оделась и вышла в сад. Солнце приближалось к зениту. Она все еще сидела на скамейке, подставив лицо его лучам, когда к воротам подъехал серый микроавтобус…Наверху, в кабинете, Катя замерла у окна, отодвинув штору. У двери маялся Снегирев, которому, почему-то было всегда не по себе в деловой и пышной одновременно обстановке этого кабинета.- Ну, Екатерина Ивановна, кажется, все в порядке?- Ну, выглядят они, конечно, не лучшим образом, и могли бы быть помоложе…- Куда же еще моложе?- Но большего я от тебя и не ждала. – Закончила Катя.- Как с оплатой?- Это подождет! Ты сделал, что я просила?- Конечно, Екатерина Ивановна! – Снегирев тоже подошел к окну. – Я весь день следил за вашей студенткой. Видите?- Нет! Где?- Да у клена же!- Платье в горошек? – Катя прищурилась. – Теперь вижу. Сложно было?Снегирев усмехнулся.- Совсем нет. Она сама ко мне села. Так рвалась в рай…Катя понимающе улыбнулась.- Ну, что ж, каждый, в конце концов, оказывается там, куда рвется. А уж что там на самом деле – другой вопрос. Значит так, Снегирев. Этих двух светленьких оставляешь здесь. Остальных можешь увозить. Адресок знаешь. Хозяин в курсе, я ему звонила. Дальше его дело, в какие заведения их отправить, здесь или за границей.- И… ее везти тоже?- А разве я делала для кого-то исключение?- холодно возразила Катя. – Только задержись минут на десять. Хочу еще с ней поговорить. Перед отъездом. Чтобы у нее не осталось сомнений.Снегирев рассеянно слушал ее, видимо, не все понимая.- Ну, что стоим, кого ждем? Свободен!- А оплата?- Ладно уж, хоть ты ее сегодня и не заслужил. Качества товара я по-прежнему не замечаю. На таком уровне, какой мне нужен. Ну, ладно, не будем о грустном. Держи! – Катя достала из ящика стола конверт, и одной рукой, легко, перекинула его Снегиреву. Тот молча поклонился и закрыл за собой дверь. Катя сделала шаг и остановилась перед большим зеркалом. Посмотрела на себя так, будто видела впервые. Эту, безусловно, красивую, но холодную и жесткую женщину, с опасными огоньками мести в глазах, она не хотела бы видеть своим отражением. Покачав головой, она взяла со стола фотографию и некоторое время напряженно вглядывалась в нее. Изображенный мужчина смотрел весело, и, казалось, не разделял ее мрачных мыслей.- Да, Алик, ты, наверное, осудил бы меня сейчас. – сказала Катя, не выпуская снимка из рук. – а может, и нет. Боже, как же мне тебя не хватает! Было время, когда нам с тобой приходилось делать вещи и похуже, правда? Но если я сейчас этого не сделаю, нашим проблемам не будет конца. Я бы никогда не поступила так, если бы был другой выход. Но эта девушка – зло для нас обоих. Знаешь, Алик, я видела их вместе. Не подумай только, что я за ним следила. Нет. Я никогда не опустилась бы до такого. Просто случайно ехала в машине мимо открытого кафе…Он мне говорил, что очень занят, что у него возникли какие-то проблемы. Но его единственной проблемой была эта девушка. Он даже аппетит потерял, и почти не спал по ночам. Я видела, какие он дарил ей розы, как он провожал ее до подъезда. Я даже слышала, как она просила его набраться смелости и поговорить со мной. Что бы я от него ушла! – Катя усмехнулась. – Но, видимо, он так и не набрался. Я хотела с ним поговорить, но он так странно себя вел… Твердил, что любит меня, а при малейшем намеке на некую тайну обрывал разговор и уходил. Тогда я решила поговорить с ней… Да, я к ней ходила. Эта девчонка наговорила мне кучу гадостей. Короче, я поняла, что, если я хочу остаться с Каином, нужно действовать решительно. В покое она его не оставит. Человеческое обращение на нее не действовало. Пришлось вспомнить прошлое. Но, Алик, как ты думаешь, это ведь не страшно, если я на один час стану такой, как раньше? Всего на час. Ради Каина. Ради нас. А потом всю жизнь буду жить совсем по-другому.Алик не ответил. Но его искренняя улыбка, казалось, подбадривала ее. Катя вернула фотографию на стол и твердым шагом вышла из кабинета…Анжелика, укрывшись за раскидистым кустом сирени, пристально наблюдала за привезенными девушками, покорно ожидавшими своей участи. Исполнительный Буч, которому поручалось их стеречь, лишь окидывал время от времени территорию бдительным взглядом. Девушек было около десятка. Какие-то потрепанные, с испуганными лицами, они сбились в кучу и возбужденно переговаривались. Лишь одна держалась особняком, прислонившись к стволу клена. Светло-каштановые волосы, длинные и немного завитые природой, тяжелыми прядями падали на голубую куртку-ветровку. Под ней виднелось пышное расклешенное платье до середины колена, белое, отделанное черными кружевами в стиле шестидесятых годов. Черные горошины узора, казалось, затеяли на подоле веселую игру. Большие серо-зеленые глаза смотрели прямо перед собой с выражением странного, отрешенного спокойствия. Анжелику удивили часы на левой руке девушки. Большие и массивные, они мало подходили к ее тонкой кисти.Словно из неоткуда, в саду появилась Екатерина Ивановна. Ее каблуки четко, с каким-то холодным металлическим звуком стучали по асфальтированной дорожке. И девушки притихли, будто поняли, что именно от этой женщины зависит их судьба. Впрочем, она на них даже не посмотрела. Замер ветер, за мгновение до этого игравший в кронах деревьев. Замерло все. Екатерина Ивановна подошла прямо к девушке в белом платье, и смерила ее таким взглядом, что Ангелочек невольно поежилась. Но девушка не опустила глаз.- Ну, что? – медленно произнесла Екатерина Ивановна. – Надеюсь, ты все уже поняла?- По-моему, да. – девушка спокойно кивнула. – Но мне кажется, вы ошибаетесь.- Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает! – холодно процитировала Катя народную мудрость.- Вам нужно было позволить ему сделать выбор. А вы, как всегда, решили выбрать за него. Вы и впрямь королева!- Спасибо.- Напрасно благодарите: это не комплимент. Наоборот, все ваши беды от этого. От того, что у вас всегда власть над людьми, а это портит.- Надо же, какая умная стала! Может, тебя в академию наук отправить?- А вы не смейтесь: я серьезно. Знаете, когда вы вышли из тюрьмы… Я вас видела в тот день. Вы выглядели такой грустной, что мне вас стало жаль. И я всегда говорила Каину, чтобы он вас не обманывал. Я попросила его сделать выбор. А он неделю не звонил мне после этого. И я поняла, что выбор сделан. И выбрал он не меня. Я спокойно к этому отнеслась. А вы… вы просто поторопились. Мне вас жаль!Негромкий голос девушки звучал просто и печально- Не нужно меня жалеть. Пожалей лучше себя! – резко ответила Катя. – Теперь, надеюсь, мы больше не встретимся, потому, что оттуда, куда ты попадешь, не возвращаются. Но ты сама виновата. Я тебя предупреждала. И что ты мне ответила?- Простите, я действительно вам много наговорила. Но это оттого, что уже понимала, что любит он все-таки вас. И ненавидела вас за это.- Вот как? Ты поздно начала извиняться, Настя! Теперь уже не поможет!?Ее зовут Настя. Как мою куклу? - подумала Анжелика – ?И она действительно чем-то похожа на нее?.- А я просто хочу, чтоб вы знали. И вы правы – не поможет. Ни мне, ни вам. Что будет, когда он об этом узнает?- Это уже тебя не касается!- А тут вы ошибаетесь. Касается! Я люблю его, несмотря не на что, и мне не безразлична его боль. А ему будет очень больно, я знаю. Он ведь уверен, что любит честную, отзывчивую женщину с добрым сердцем, а не ледяную королеву. Он думает, что вы изменились. Но вы по-прежнему решаете проблемы привычными для вас способами.- Ты не меняешься! – покачала головой Катя. – такая же упрямая, как в шестнадцать лет. И так же строишь из себя героиню. Вот только о твоем героизме никто не узнает. А мы с Каином, как-нибудь, сами разберемся. - Да нет… С тех пор я многое поняла. Хотите один совет?- Спасибо, но не думаю, что я нуждаюсь в твоих советах!- Как знать! Но я, все же, скажу: если можете, сделайте так, чтобы Каин никогда не узнал, что вы со мной сделали. Если не хотите, чтобы он страдал, сделайте так! Хоть в любви и ни место лжи, в данном случае, правда еще губительнее!Катя не видела ничего, кроме огромных Настиных глаз. И, непонятно почему, у нее вдруг мелькнула мысль, что глаза у Насти точно такого же оттенка, как у одного близкого ей человека! Но эта мысль была неуместной, и Катя прогнала ее.- Екатерина Ивановна… Рядом стоял Снегирев.- Екатерина Ивановна, мы можем ехать?- Можете! – Катя резко повернулась и быстрыми шагами направилась к особняку. Снегирев отошел, о чем-то заговорив с Бучем. Анжелика осторожно обогнула ветку, собираясь уйти, и невольно приблизилась к клену. Девушка в белом платье чуть слышно окликнула ее. Махнула рукой, прося приблизиться. Ангелочек, с опаской, повиновалась.- Ты… отсюда? – осторожно спросила Настя.Анжелика быстро кивнула.- Ты знаешь Каина? Он здесь?Она покачала головой.- Нет? Его здесь нет?!- Нет. Он уехал с утра.Настя облегченно вздохнула.- Слушай, когда он приедет… отдай ему вот это, пожалуйста. – она отстегнула дрожащими пальцами браслет, и сняла часы. – Мне кажется, мое время кончилось. – сказала она рассеянно. – Нет, я не жалею о себе… Вот только папа… Он очень расстроиться… И его мне тоже жаль. Как ему оставаться с такой?- Что? – недоуменно переспросила Анжелика.- Нет, это я так… - Настя словно очнулась. – Просто скажи ему, что к ограде подошла девушка, и попросила передать ему это. И сказать, что они ей больше не нужны, потому, что она не хочет его видеть. Да. Так будет лучше. И пусть не ищет. Сделаешь?Ангелочек сжала циферблат в ладони, и, кивнув, отошла. В самый последний момент, оставшись никем не замеченной…***Клуб ?Эдем?. Наши дни.- И… что же было потом? – спросил Каин почти шепотом.- Ничего. Девушек посадили в автобус. Я ушла в свою комнату. Вначале я хотела сказать вам только то, что просила она. Но потом решила рассказать все, что видела. Это ваши часы?- Мои. – Каин встал. В его взгляде появилась растерянность. – Ладно, иди. Спасибо тебе.- Не за что. – Она еще раз посмотрела на него кротким и печальным взглядом ангела. – Простите, если я вас огорчила.-Да нет… - рассеянно сказал Каин. – Это не ты…Он шел по коридору клуба, словно по эшафоту. Мозг отказывался принимать то, что произошло. Он со стыдом понял, что больше, нежели судьба Насти, его сейчас волнует то, что похищение девушки организовано Катей. Это был удар в спину, которого он не мог ожидать. И в который упрямо не желал верить. Он твердил себе: ?Это какая-то ошибка. Катя не могла сделать такое. Вообще не могла. А тем более, не посоветовавшись со мной. Она ревновала к Насте? Неужели она так мало мне верила? Или это я ей слишком верил??.Юрий Кротов не помнил, чтобы хоть когда-нибудь еще в жизни у него было настолько паршиво на душе. Он был предан той, которую любил. И напрасно пытался найти мотивы, которые оправдали бы Катин поступок: их не было. Из-за злой прихоти, из-за того, что ей просто показалось, она, не задумываясь, погубила молодую девушку. И не просто девушку, а… Впрочем, этого-то Катя, как раз, и не знала. Теперь и не узнает.Больше всего на свете ему хотелось сесть за руль, и гнать машину не останавливаясь. Пока руки могут держать руль. До последнего виража. Но у него оставалось еще одно дело. Он должен увидеть Катю. Посмотреть в ее глаза.Когда Каин вошел в кабинет, Катя испуганно вскрикнула. Такого выражения лица она еще не видела ни разу. Его лоб пересекали глубокие морщины, а глаза… в них как будто сосредоточилась вся боль, все страдание мира.- Каин, господи, что случилось?!Ни слова не говоря в ответ, он шагнул к столу, и положил перед ней глухо звякнувшие часы. Как обвинительный приговор, который не подлежал обжалованию. 3.Клуб ?Эдем?. Наши дни.Я отгоню тупую боль,Что сердце ранит, словно нож.Я мог бы все тебе простить,Но не предательство и ложь.(Из песни).Малахитовые глаза с испуганным удивлением взглянули на него.- Что это, Каин?- То, что видишь. Не узнаешь?- Что я должна узнать? Да, кажется, у тебя раньше были похожие часы. Но я их давно уже не видела.- Правильно. – согласился Каин. – Я их оставил на память Насте. Перед штурмом ?Рая?.Бровь чуть приподнялась.- Вот как?- И ты не спросишь, как они опять ко мне попали?- Наверное, Настя вернула? – предположила Катя.- Ты права. Вернула! Здесь, в этом клубе.- Не поняла?- Не страшно. Я и сам ничего в этой жизни не понимаю! Например, не понимаю, как ты смогла приказать Снегиреву похитить Настю!Катя вздрогнула.- Как ты узнал?- Это что – самое главное? – горько усмехнулся он.- Нет, конечно! – Катя взволнованно привстала с места, прошлась по кабинету – Я так и думала, что ты узнаешь. Рано или поздно. Уж лучше рано. Я понимаю, ты привык ней. Тебе тяжело. Но ты ведь можешь выслушать меня? Просто выслушать?Он кивнул.- Именно за этим я и пришел!- Тогда слушай. Эта девушка не мне мешала. Она мешала тебе самому. Была твоим наваждением. Скажи, зачем ты снова начал видеться с ней? Молчишь? Из-за нее ты начал мне врать. Причем, врать в таких мелочах, что даже стыдно было слушать! Мне надоело слушать про твои бесконечные таинственные дела и поездки, при этом наблюдая, как ты сохнешь, словно дерево на корню. Ты практически не ел, не спал, все время был в напряжении. Мы с тобой за последние недели ни разу даже не поговорили толком: ты как будто витал в облаках. Даже на вопрос мог не ответить, потому, что не слышал его. Я долго думала, что с тобой твориться. Пока не увидела… не увидела вас в кафе. Знаешь, я ехала из салона красоты. В таком… приподнятом настроении. С тобой, между прочим, только полчаса назад по телефону разговаривала. И ты хмуро сказал мне, что мы увидимся только к вечеру, потому, что у тебя возникли проблемы, о которых ты пока ничего не можешь рассказать… Было это?Каин шумно вздохнул.- Было! – сама себе ответила Катя. Ее голос звучал размеренно, но с затаенным волнением, как у профессора математики, который доказывает студентам самым ясным языком теорему, и все равно боится, что его не поймут. – Ты вообще с каждым днем становился все более и более странным. Мог посреди разговора вдруг резко замолчать, не реагируя на вопросы. Я спрашивала, что с тобой происходит, но ты отделывался сакраментальным: ?все в порядке?. Уже очень давно я не видела твоей улыбки. И в тот день я увидела ее. Ты сидел за столиком такой счастливый. Я помню, она ела мороженое… а ты смотрел на нее так, будто в жизни не видел, как едят мороженое! Она что-то рассказывала, и вы оба смеялись. Потом ты встал и вышел. Вернулся через пять минут, с огромным букетом роз, из-за которого тебя самого было почти не видно! Сколько их там было? Штук сто?- Двадцать семь.- почти спокойно ответил он.- Ага, значит, двадцать семь! – в голосе Кати прорезалась боль. – Я понимаю, почему она тут же кинулась тебя целовать – цветы, действительно, были шикарные. Я понимаю, почему потом, прощаясь с тобой у своего подъезда, она сказала: ?Когда же ты скажешь своей королеве про нас??. Ты спросил: ?Что про нас??. Она ответила: ?То, что ты любишь меня, и мы обязательно будем вместе!?. И тогда ты, совершенно равнодушно, словно речь шла о давно решенном вопросе, сказал: ?Ах, об этом. Да-да, конечно. Я сегодня же с ней поговорю?. Мне показалось, что твоя Настя просто задушит тебя от радости! И все это, повторяю, я могу понять. С болью, тяжело, но могу. Но почему ты, все-таки, так ничего и не сказал мне?Он молчал.- Каин, неужели ты… просто испугался?- Наверное, да… - С трудом выдавил он из себя после паузы.- Невероятно! Каин, я тебя не узнаю! Что, я даже правды от тебя не заслужила?- Я не лгал тебе. Никогда.- Да? А как же это называется? Знаешь, Каин, иногда молчание в тысячу раз хуже лжи! Хуже всего на свете!Он кивнул.- Я знаю это. Теперь уже знаю. Ты ведь тоже молчала. Не сказала мне, что видела нас в кафе. Что слышала наш разговор. Не попросила объяснить тебе, что все это значит. И вот к чему это привело…- А что ты мне бы объяснил? Я уже все видела сама. Я пыталась даже понять. Что ты, может быть, не хотел делать мне больно. Просто увлекся молодой, красивой девушкой. За эти четыре года, что прошли с момента гибели ?Рая?, она, действительно, очень выросла и похорошела. И не оставила цели тебя соблазнить. Я убеждала себя. Что твое предательство – временное. Но быстро поняла, что если бездействовать, ничего само собой не закончиться.- Я тебя не предавал. Вот этого не было!- Может быть, ты называешь измену как-то иначе. – не стала спорить Катя. – У мужчин вообще другой взгляд на подобные вещи… Но я…- Ты неправильно поняла…- Каин, это уже даже не смешно. Во-первых, в одном моем любимом старом фильме есть фраза: ?Как же тебя понять, если ты ничего не говоришь??. Это как раз к данному случаю. Во-вторых, я видела и слышала в тот день достаточно. В-третьих… через несколько дней после этого я пошла к Насте.- Что? – Каин даже приподнялся со стула. – Зачем?!- Чтобы поговорить. И лишний раз убедиться, что я все поняла абсолютно правильно. Она… она почти не удивилась моему приходу…***Неделю тому назад. Квартира Ковалева. - Ну, и откуда столько пыли?Веселый вопрос был обращен в пространство: Настя находилась в квартире одна. Поправив голубой халатик, она улыбнулась собственному отражению в зеркале. Наконец-то есть время на уборку. Странно: по полгода уголки квартиры Ковалевых зарастали пылью, статуэтки Насти на комоде покрывались серым налетом, и это мало кого волновало. А теперь… Теперь просто хотелось все время двигаться, что-то делать. Все внутри кипело от еле сдерживаемой энергии загадочного происхождения. Но Настя знала, что ничего удивительного в этом нет. Она могла вообще не отдыхать, не спать ночью, не есть. А сил все прибавлялось!Она вспомнила день, с которого все это началось. Вообще-то он был не самый лучший в ее жизни. В этот день Настя с Ариной провалили зачет, и вынуждены были три часа провести в научной библиотеке, готовясь к пересдаче. Когда девушки, наконец, оказались в узком коридоре, у них, казалось, не было сил даже облегченно вздохнуть. Плечи затекли, пальцы сводило от бесконечного конспектирования.- Теперь должны сдать. – осторожно сказала Арина.- Если мы после этого не сдадим, у меня сердечный приступ будет! Вообще ботаником себя чувствую!- Ничего, скоро каникулы. Отдохнем.- Я за две недели выспаться-то толком не успеваю, какой уж там отдых! Арин, подержи мою сумку, я к зеркалу подойду. Черт, растрепанная какая!- Ты всегда красавица! – улыбнулась Арина.- Спасибо, ты тоже!Они рассмеялись. В этот момент раздался звонок.- Кажется, мой! – с удивлением сказала Настя. – Странно. Папа говорил, что у него аккумулятор садиться!Номер на экране был незнаком Насте. Но почему так сладко замерло вдруг сердце? Пальцы, легшие на кнопки, легонько дрожали. Арина с беспокойством посмотрела в ее сторону.- Алло?- Привет, принцесса.- Кто… Кто это?!- Не узнала? – послышался мягкий хрипловатый смех. – Не удивительно. Не боишься призраков?Из глаз неожиданно хлынули слезы. Только после нескольких мгновений Настя смогла проглотить стиснувший горло комок, и ответить, боясь поверить в происходящее.- Каин?! Нет! Не боюсь!- Отлично! – в знакомом голосе сквозила такая родная, полузабытая улыбка. – Тогда спускайся вниз. Жду!- Настя, что с тобой? – с беспокойством спросила Арина. – Почему ты плачешь? Неприятные новости?- Наоборот!- Не понимаю…- Прости, Ариш, но мне надо идти! Я потом тебе все объясню! – Настя рванулась к лестнице.- Настя! Сумка!- Что?- Сумку забыла!- Ой, да, извини! – Настя на ходу подхватила сумку и вскоре ее быстрый бег замер в глубине лестничного пролета. Недоуменно пожимая плечами, Арина подошла к окну. Внизу, под шелестящими пожелтевшей листвой березами, около гипсового бюста какого-то ученого, потемневшего от времени, стоял высокий широкоплечий человек в кожаной куртке. Арина видела, как Настя вышла из учебного корпуса, увидела его и замерла, словно натолкнувшись на стеклянную стену. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом он неуверенно сделал несколько шагов вперед. Настя всхлипнула, и бросилась к нему. Арина покачала головой, отходя от окна. Подсматривать такие личные встречи казалось ей невежливым. А они… Им было все равно, кто сейчас на них смотрит.Обветренная ладонь неумело гладила светлые пряди, медленно, словно пытаясь на ощупь вспомнить их мягкость. Тонкие волосы тянулись к шершавой коже, поднимались вместе с рукой, словно наэлектризованные. - Ну, что ты? Принцесса, хватит. Не ожидал, что мое воскрешение тебя так расстроит! – он пытался шутить, но голос заметно вздрагивал. А Настю вообще трясло, как отбойный молоток. Она никак не могла остановить рыдания.- Каин!!! Я знала, знала! Я не верила, я ни минуточки не верила. И когда папа сказал… И когда все… Я все время ждала. Почему, ну почему, ты так долго не приходил?!- Прости. Так вышло. – он слегка отстранил ее, с улыбкой коснувшись пальцами подбородка. – А ты… совсем большая, принцесса. Взрослая. Надо же!Если бы Настя не была так взволнована встречей, она заметила бы, что Каин смотрит на нее как-то странно. Словно видит в первый раз. Его глаза, казалось, заново изучали каждую мелочь, каждую черточку ее лица.Она, помедлив, вновь прижалась к его плечу.- Настя, ну, Настя! Ты же меня так всего промочишь! Я жив, со мной все хорошо. Ты можешь сказать, о чем ты плачешь?- Я… я боюсь!- Чего?! - Мне так часто снилось, что ты приходишь! А вдруг и сейчас это всего лишь сон? Я проснусь, и ты исчезнешь!- Ну, давай, ущипну!- Не надо! Не хочу просыпаться!- Да я это, я. Правда.- Не исчезнешь?- Нет, принцесса, я тебя не за этим искал, чтобы исчезать!Она вытерла слезы.- Ты меня искал?- А ты думала, я случайно оказался здесь, и двенадцать цифр номера твоего угадал?- Я думала, тебе папа дал телефон. - Нет…- Он не знает?! Каин, ему надо срочно позвонить!- Не надо!- Ну, что ты, как не надо? Мы часто о тебе говорили, он тебя всегда помнил, и…- Настя, он знает. Давно.Она замерла. Растерянно спросила:- Как… давно?- Так. Четыре года.- Не может быть! И он… молчал?!- Настя, он хотел сделать как лучше. И потом… я ведь и сам молчал. Не сердись на Славку. Все, что он делает, он делает только из-за любви к тебе, пойми.Настя озадаченно молчала. Она не могла понять, как папа, видя, как она страдает все эти четыре года, как плачет по ночам, и зная, что он может успокоить ее одним лишь словом, не сделал этого.- Настя… Еще у меня к тебе одна просьба. Выполнишь?- Как ты можешь спрашивать?! Да если ты сейчас велишь мне броситься с крыши небоскреба, или в пасть тигру, я…- Тихо, тихо. – улыбнулся он. – Обойдемся без тигров на этот раз. Все гораздо проще: не говори Ковалеву, что я к тебе приезжал. Он расстроится. А мне не хотелось бы причинять ему боль. Договорились?- Конечно, если ты так хочешь. Хотя вообще я от папы ничего не скрываю.- Я не прошу тебя таиться от него. Просто сейчас его лучше не волновать. Ну, что, поехали, посидим где-нибудь? У тебя есть время?- Вагон! – весело сказала Настя, садясь в его машину, - Папа приходит с работы поздно вечером!- А уроки?- Каин! Ну, я же не школьница!- Прости. А что, вам ничего не задают?- Задают. Но с этим я всегда справлюсь.Оживленно переговариваясь, они доехали до небольшого кафе.- Ну, что, любимое мороженое? С малиной?- Каин! Ты помнишь!- Еще бы я забыл!Внезапно в ее глазах появился испуг.- Ты сказал ?приезжал?? Ты больше не приедешь?- Нет, что ты! Мы будем видеться, очень часто, если ты захочешь.- Я хочу каждый день!- Ну, это как получиться. Специфика моей работы…- А где ты работаешь?Каин неожиданно промолчал. Настя насторожилась.- Каин?- Какая разница?- Ты не можешь сказать? Это… снова этот клуб?- Нет.- Слава Богу!- Не этот, но такой же.- Не может быть! Неужели, тебе впрямь это так нравиться?- Ну, о чем ты говоришь? – с упреком сказал он.- Тогда что привело тебя туда? Можешь объяснить?- Могу. Я искал Катю.- Кого?! И ты нашел ее там?- Да.- И после этого ты будешь уверять, что она не виновата в том, что ты погряз в этом криминале?!- Настя, успокойся. Не все так просто.- Да уж, не просто! Знаешь, когда я от папы услышала, что она на свободу выходит, я поехала в этот день к воротам тюрьмы. Просто хотелось взглянуть на нее. Издалека. Знаешь, а она совсем не страшная, когда на ней нет этого офисного костюма и яркого макияжа. Даже красивая. И в глазах – какая-то доброта. И столько печали! Я подумала: ну вот, она все осознала. Теперь сама понимает, что жила неправильно. Займется воспитанием детей, найдет себе другую работу. Но, значит, другая работа не для нее!- Да нет, принцесса. Она рада бы уйти оттуда, но… так сложились обстоятельства.- Конечно! – возмущенно сказала Настя. – У этой дамы всегда кто-то виноват, только не она сама. О детях бы подумала! Я слышала, у нее их трое?- Да. Кстати, после всей этой истории, они практически перестали общаться с Катей. В этом – еще одна, может быть, самая главная, ее трагедия.Но Настю это не растрогало.- Ничего удивительного в этом нет! Если бы я узнала, что моя мама работала в борделе, наподобие ?Рая?, я бы…- Что? – спросил Каин с внезапным интересом.- Не знаю… - она помрачнела. – наверное, просто умерла бы… от стыда.- Ну, зачем так!- Затем, что это не игра в покер! Здесь на карте искалеченные судьбы ни в чем не повинных девушек. И не только их, но и всех, кому они дороги. Их родителей, родственников, женихов… Нет, это нужно быть совершенно особенным человеком. Бесчеловечным, прости за каламбур. Ты помнишь мою маму, Каин? Я всегда ее боялась: строгая, категоричная, часто несправедливая. Малышкой я даже считала, что мне с мамой не повезло. Но все познается в сравнении. Лучше уж она была такой, чем приторно-ласковой с виду, и безжалостной в душе.- Не надо так…- Каин, прости! Мы с тобой столько не виделись, а я… как будто поговорить больше не о чем!- Вот именно!..В этот вечер Настя Ковалева не спешила домой. Расставшись с Каином за квартал от дома (нельзя же, чтобы папа видел их вместе!), она шла по тротуару, пытаясь в синих сумерках разглядеть головки тронутых осенними заморозками цветов. Над ее головой зажглись первые звезды. Большие часы на руке, казалось, излучали приятное, волнующее тепло. Она вспоминала, как Каин хотел взять их обратно, говоря, что так и не привык к новым часам, а она не отдала! Вспоминала каждое его слово, его тон, звуки голоса. Вспоминала улыбку, за которую готова была отдать весь мир.…- А ты почему стал меня искать вдруг? Просто соскучился, или что-то случилось?- Случилось! – он мягко улыбнулся. – Я понял, что без тебя не могу!Она обвила его шею руками, положила голову на плечо, и спросила по-детски:- Совсем-совсем?- Да, принцесса.- Каин, я люблю тебя! Помнишь, ты говорил, что любовь, это когда смотрят в одном направлении?- Да, говорил.- Я хочу смотреть в одном направлении с тобой. Куда ты смотришь?- Сейчас? На тебя.- Ну, так нечестно! Не могу же я сама на себя смотреть!- Тогда я посмотрю за нас двоих! – сказал он, задумчиво разглядывая ее лицо. – Какие у тебя глаза…- Какие? – игриво уточнила девушка, но он не заметил ее тона.- Удивительные!Он внезапно крепко обнял ее, зарывшись лицом в мягкие локоны.- Настя, Настя… Каким же я был дураком!- Ты?!- Да, представь себе. Как я мог даже не догадываться о том, что было очевидно?- Ну, в конце концов, ты же понял!?Что мы созданы друг для друга? - мысленно договорила она.- Да, но как поздно! Я потерял… Сколько тебе лет, принцесса?- Двадцать.- Значит, я потерял двадцать лет!?Ну, это преувеличение! Когда я только родилась, мы все равно пожениться не могли бы!? - подумала Настя. – ?Но мне нравятся такие преувеличения!?.- Ничего! – сказала она вслух, прикасаясь губами к его щеке. – Наверстаем!- Конечно! Ты совершенно права! У нас с тобой вся жизнь впереди! – со счастливой улыбкой отозвался он, про себя добавив:?А с Катюшей вы обязательно еще подружитесь. Как только я все ей объясню. Вот только, как быть со Славкой??…Она шла, и все его слова долгим эхом звучали в памяти. И ей казалось, что сегодня она – царица мира. Нет! Королева! Получше Кати! Все эти звезды, цветы, улыбки принадлежали сегодня только ей одной! Он, практически, признался, что любит ее! Но не может же мужчина любить двух женщин одновременно? Значит, с Королевой у них все кончено! Даже если он сам себе в этом пока не признается!***Каин не обманул: виделись они теперь регулярно. Несколько раз в неделю он заезжал за ней после занятий. Дома, правда, никогда не появлялся, по понятным причинам: не хотел столкнуться с Ковалевым. Настя и сама уже понимала, что папа не одобрил бы этих встреч, хотя в них было куда меньше неприличного, чем, даже, хотелось бы ей. В одну из таких встреч, вытирая салфеткой крошки миндального пирожного, осыпавшие щеки, Настя, смеясь, рассказала сидевшему напротив Каину историю своего предполагаемого замужества:- Представляешь, он к нам домой ходил неделю! Такими глазами на меня смотрел, что я от смеха умирала! – говорила Настя, простодушно улыбаясь.- А кто он, хотя бы, такой?- Ну, бизнесмен, вроде. Такой… в дорогом костюме, самоуверенный, весь из себя…- И что ты ему сказала?- Да он меня и не спрашивал. Он со мной разговаривал о погоде. И только. Об остальном – что ему пора заводить семью, что он мной пленился с первого взгляда, и так далее, я узнавала через папу.- Ну, а ты?- Что?- Ты тоже… пленилась?- Каин! Не надо шутить такими вещами!- А если я не шучу?- Значит, с ума сходишь! Одно из двух! – Настя улыбнулась.- Почему же? Он симпатичный?Девушка громко фыркнула вместо ответа.- Блондин, брюнет?- Понятия не имею! У него на голове нет ничего, по чему можно было бы это определить.- Лысый, что ли?- Ага! А может, бреется. Я его не спрашивала. Наверное, от старости волосы вылезли!- Он что, такой старый?- Да вообще мрак! Лет… сорок, наверное! Каин, а что смешного?- Да так… А ты знаешь, хоть примерно, сколько мне?Настя, запрокинув голову, расхохоталась, блеснув зубами. Потом вполне серьезно ответила:- Ты всегда молодой. Сильный, смелый. Добрый! Ты не меняешься, Каин.- Ну, что ж, спасибо за комплимент. Твои комплименты дорого для меня стоят. Но, по-моему, Настенка, человек должен меняться. Все время поправлять сам себя. Ведь мир тоже не стоит на месте. От чего-то надо отказываться, что-то новое – принимать.- Ты прав! – с готовностью согласилась она. – Например, если вдруг мужчина понял, что всю жизнь любил не ту женщину, с которой был рядом, он не должен бояться бросить ее и уйти к любимой.- Это ты к чему? – в его голосе появились настороженно-недовольные нотки, и Настя поняла, что еще рано трогать эту больную тему.- Нет, это я так… Рассуждаю.- А-а. – отозвался он. – Тогда я тоже порассуждаю. Скажи, ты любишь Ковалева?- Папу? Конечно! Каин, что за странный вопрос?- Почему странный? Хочу знать, кто тебе дорог.- Ты что, ревнуешь? К папе? – она рассмеялась.- Не говори глупости.- А что же тогда?- Сказал же: рассуждаю.- Ну-ну, продолжай!- Скажи, Настя, а если бы твоим отцом вдруг оказался не Славка? А совсем другой человек?- Не знаю… никогда не думала… Смотря, какой, наверное… Хотя… честно, не могу представить себе папу лучше, чем мой!- А если бы вдруг сейчас появился человек и сказал, что он твой настоящий отец? Как бы ты себя повела?- Ну, и фантазии у тебя, Каин. Дай угадаю: ты индийских фильмов насмотрелся. Да? - Допустим. На вопрос можешь ответить?Настя стала серьезной.- Наверное… Я бы послала его куда подальше! – сказала она решительно. – Не поверила бы. Если он – мой отец, что же он об этом двадцать лет молчал?- А может, он сам не знал… Ну, чего ты опять смеешься?- Смешно! Ну, как не знал? Каждый знает, что у него есть ребенок, точно так же, как каждый ребенок знает, что у него есть родители!Каин, молча покачав головой, посмотрел в ее глаза, такие уверенные, словно она говорила об элементарных вещах. Он никак не мог постигнуть этой смеси тонкого ума и неожиданно проявляющейся детской наивности. Настя не была похожа на своих сверстниц. Возможно, причина заключалась в том, что с детских лет лучшей ее подружкой был Ковалев. Именно отцу она доверяла, как никому другому. А он обладал четкой системой принципов, это Каин помнил еще по военной академии, где они когда-то учились вместе. Наверное, собственным жизненным примером Вячеславу удалось убедить Настю, что все в жизни должно быть по правилам: жена с мужем, дети с родителями, люди должны быть честны друг с другом, и так далее… Вот только забыл Ковалев упомянуть, что из любых правил существуют исключения. А в нашей жизни, их на каждое правило – миллион!Вот и сейчас… Ему, может быть, и хотелось бы быть честным, но как? Каждое утро он говорил себе, что уж сегодня расскажет правду… Но кому сначала? Насте? Эта правда ее расстроит. Даже очень. Но со временем она ее примет. И поймет, что он ни в чем не виноват. Не виноват перед ней, а перед Ковалевым? При одной мысли о Славке ему становилось нестерпимо больно. Смысл жизни Вячеслава только в Насте. Как сказать ему, что он ей не отец? А до Насти… смысл жизни Ковалева был в Светлане. Он закрывал глаза на все недостатки жены, считая ее ангелом. Да, он считал Свету ангелом. Кротким и любящим. А его – своим лучшим другом. И, что самое главное, Кротов и сам считал себя лучшим другом Ковалева. И все-таки… То, что должно было случиться, случилось. Как назвать это? Судьба? А может, не стоит валить на фатальные обстоятельства, когда у самого не чиста совесть?Поговорить вначале с Катей? Но как знать, как она к этому отнесется? Нет, он, безусловно, доверял Кате. Но даже ей, самой понимающей и нежной на свете, будет тяжело постигнуть эту давнюю, но ставшую такой животрепещущей историю. Если бы не было новой встречи со Светланой… ее странной смерти… Другой разговор! А теперь… Да какой нормальный человек поверит, что живя практически в одном доме с матерью своего ребенка месяц, разговаривая с ней ежедневно, он ее не узнавал? А после этого она погибла на его глазах, а он снова не при чем? Будь он сам на месте Кати, решил бы пожалуй, что они с самого начале были в сговоре. А потом он ее убил, чтобы избавиться от ненужного свидетеля… Словом, как не посмотри, в голове только один вопрос, так метко сформулированный недавно Ковалевым: ?Если это не предательство, то как же это назвать??.Вот он и молчал. Хоть молчать было совсем не просто. Он не хотел никого предавать. Просто много лет назад он совершил ошибку, которую посчитал мелочью. Да это и была мелочь! По сравнению с тем, что было в его жизни потом. Однако теперь за эту мелочь приходилось расплачиваться.- Каин, что с тобой?! – испуганно прозвучавший голосок Насти оторвал его от смутных размышлений.- Все в норме, принцесса. – он попытался улыбнуться, но губы не слушались.- Ты уверен? Я с тобой уже пять минут разговариваю, а ты за виски держишься, и губами шевелишь. И бледный весь. Каин! У тебя голова болит? Или…- Хватит диагнозы ставить! Ничего у меня не болит. Подумаешь, отвлекся немножко.- Да-а, видел бы ты себя со стороны!- И как же я выгляжу?- Вот так! – Настя сделала преувеличенно большие глаза, и устремив взгляд в одну точку, бессмысленно зашевелила губами, словно хватающая воздух рыба.Он рассмеялся.- Ну, хватит, перестань! На кого ты там учишься, Настя?- Ну, специальность ?финансовый менеджмент?. А что?- Тебе бы лучше клоуном стать.- Че-го?!- Ничего. Обиделась? Не обижайся! Не боятся быть смешной, тоже талант. Еще какой!Настя задумалась. Некоторое время за маленьким столиком царила тишина.- Каин, а ты не проводишь меня в одно место?- Охотно. Куда именно?- В парк.Он понимающе улыбнулся.- Что, захотелось погулять на природе?- Да нет, там просто пункт по прокату роликов. Я обожаю кататься, но нет подходящей компании!- Ну, в моем лице ты ее не найдешь! Я сроду на этих коньках не стоял.- Это твой большой недостаток! – весело отметила девушка. – Будем исправлять!- То есть? – в его голосе появился испуг.- Научу тебя!- Настя, нет! Что угодно, только не это! Такие вещи надо начинать делать с детства, а в мои годы так можно грохнуться, что… Нет, я не готов к бессмысленному риску!- А я думала, что ты смелый!- Смелость и безрассудство – разные вещи!- Каин, ну пожалуйста! Я одна туда в жизни не пойду, а так хочется!- Ну… ладно! Но учти: я просто постою рядом.- Там посмотрим!- Нечего тут смотреть. Настя, я предупредил!Она лукаво улыбнулась, уже зная, что легко сможет повлиять на его решение…Спустя два часа они уже сидели на скамейке в парке. Настя, явно усталая и раскрасневшаяся, выглядела, все же, очень довольной. Каин с удовольствием смотрел в светившиеся восторгом большие глаза, и в который раз удивлялся про себя тому, что никогда раньше не замечал, как Настя похожа на него. И глаза, и высокие скулы, и упрямая линия лба, на которой уже намечались легкие морщинки. Вот только красавцем он никогда не был. А у нее – точеный носик, аккуратные пухлые губки, прицельный разлет бровей. В волнистых волосах, казалось, как в воде, отражалось солнце. И он знал, откуда все это – от нее. От Светланы. Главное, чтобы вместе с внешностью, Настя не унаследовала материнский характер. И непомерную гордость, которая всегда позволяла Свете с легкостью играть чужими жизнями, словно спичечными коробками. Но, к счастью, у Насти этого пока незаметно. От размышлений его оторвал короткий вопрос, заданный самым обеспокоенным тоном.- Каин, ты как?- В порядке. А ты?- Я? Я счастлива! – призналась она.Он усмехнулся.- Так любишь ролики?- И ролики. Но, главное, я люблю тебя! Ты не представляешь, как мне было важно, чтобы сегодня ты катался со мной. Знаю, ты не любишь подобные занятия, считаешь их несерьезными и опасными для здоровья. Но ради меня ты забыл даже о своих принципах. Спасибо. Ты сегодня даже ранен из-за меня.- Принцесса, перестань! Чего я действительно не люблю, так это преувеличенных комплиментов! И какие там еще раны? Подумаешь, два синяка: на локте и на плече. Ну, и колено малость задел. Так я же сам виноват. Надо было послушать тебя, и надеть наколенники. А я подумал, что и так на роликах забавно смотрюсь, а тут еще… Ну, вот, так и вышло.- Каин, ты самый лучший! Это не преувеличение! Ты один такой на свете!- А ты что, видела весь свет, чтобы за него ручаться? Расскажи мне лучше про этого лысого коммерсанта. Чем он хоть занимался?- Понятия не имею. Какая мне разница?- Но он же был в тебя влюблен? Могла бы и поинтересоваться.- Зачем? – Настя пожала плечами. – Я его и видела в последний раз полгода назад. Он около института меня ждал. Представляешь, в черном плаще, с белой розой в руках. Видел бы ты, как наши девочки на нас смотрели!- Я думаю! Не ожидал, что среди наших бизнесменов сохранились романтики! И плащ бархатный?- Не знаю. Может. Я его на ощупь не проверяла.- И что говорил?- Ой, да что он только не говорил! – досадливо отмахнулась Настя. – Даже коробочку с бриллиантовым колечком открывал. Пришлось популярно объяснить, что я за бриллианты не продаюсь. Но он, кажется, обиделся.- Может быть. – согласился Каин. – Понимаешь, Настенька, когда мужчина делает женщине дорогие подарки, это не всегда означает, что он покупает ее. Иногда это просто значит, что он ее ценит. И что она ему нужна. Больше всех бриллиантов. Что он для нее все сделает.- Вот-вот, и этот Игорь говорил то же самое! Что все мои желания будет исполнять. А я думаю: мое самое большое желание – подальше от тебя.- Так и сказала?- Нет, но он сам, кажется, понял. Во всяком случае, больше я его не видела. Дал свою визитку с номером, она и сейчас у меня в сумке где-то валяется. Вообразил, что я ему позвоню!- А ты не позвонишь?- Вот еще! С какой стати?- Чем же он так не понравился тебе?Настя неожиданно задумалась.- Ну-у, не знаю даже. Вроде, он довольно симпатичный, не грубиян… Наверное, просто тем, что был не похож на тебя! – призналась она.- Да ну, принцесса, это просто глупо! Ее голова склонилась к плечу, а глаза немного лукаво, с чувством удовлетворения, искоса смотрели на Каина.- Почему ?глупо?? – не согласилась она. Я же дождалась тебя. Наверное, в глубине души, я всегда знала, что случиться чудо.- Ты считаешь нашу встречу чудом?- Ну конечно! А ты что, нет?Он обнял ее за плечи.- Конечно, да!Рассмеявшись коротким счастливым смехом, Настя прижалась к нему. Деревья –исполины с раскидистыми светлыми кронами, окружили их, скрывая от глаз проходящих мимо пустынной аллеи.- Каин, а я недавно поняла одну вещь!- Интересно! Какую?- Я теперь знаю, почему люди смеются, когда они счастливы. Это потому, что счастья внутри скапливается слишком много, и они боятся захлебнуться им. Вот и выпускают через смех наружу.Он погладил мягкие волосы.- Ты – моя любимая фантазерка, Настя!- Правда? Любимая?- Абсолютная правда!- Тогда… поцелуй меня!- С удовольствием. – его губы легко коснулись нежно-розовой щеки. – Ну, хватит, или еще раз?- Еще раз. Только не так.- В смысле?- Ну, по-настоящему!- Не понимаю! – пошутил он.- Нет? – она улыбнулась, поддерживая, как ей казалось, его игру,- Ну, что ж, придется и это тебе сегодня показать!- Настя… - он растерянно посмотрел на часы. – мне пора.- Что так резко?- Нет, правда.- Не бойся, это не больно! – хохотнула Настя.- Прости, принцесса, но мне действительно надо спешить! – он сделал неловкую попытку встать со скамейки, но Настя удержала его.- Это займет не больше минуты!Каин понял, что у него всего два выхода: сказать правду немедленно, плюнув на последствия, или…Видимо, высшие силы в этот день, непонятно за какие заслуги, но благоволили Каину. В тот самый момент, когда смеющиеся глаза вплотную приблизились к его лицу, и он, схватив девушку за плечи, поспешно начал:- Настя, подожди, послушай меня…В этот самый момент в конце аллеи чей-то голос позвал:- Настя!Девушка резко отстранилась от него, изучая взглядом далекую мужскую фигуру. Помахивая рукой, человек приближался к ним. Лейтенанта Всеволода Боброва Настя и Каин узнали одновременно. Девушка испуганно ойкнула.- Ну, я пошел. – спокойно сказал Каин, неторопливо доставая солнцезащитные очки. В душе он был даже благодарен лейтенанту. Быстрым, но не торопливым шагом, стараясь не привлекать к себе внимания, Каин скрылся в противоположном конце аллеи как раз в тот момент, когда Сева подошел к девушке.- Привет, Настя! А я думаю: ты это, или мне показалось.- Я! – Настя приветливо улыбнулась. Бобров еще не успел забыть эту многозначительную улыбку с ямочками на щеках. – Добрый день, Всеволод Михайлович! А что вы здесь делаете? У вас разве выходной?- Отпуск. – Бобров подозрительно взглянул на девушку. – А ты отдыхаешь?- Ага!- С кем же?- Одна.- Разве? А мне показалось…- Ах, да, мы были тут с одним. Но он уже ушел.- И кто же он?- Артур Сомов, мой однокурсник! – спокойно ответила Настя, не задумавшись ни на секунду. И насмешливо уточнила:- Это допрос?- Извини, привычка. Просто не ожидал тебя здесь увидеть. Скажи, Настя, а мне показалось издали, или…- Что? Да, мы целовались! – выпалила Настя. – Что теперь? Пойдете звонить папе? Мне не пять лет, Всеволод Михайлович! - Да, конечно. Еще раз извини. Просто… я тебя школьницей знал… не привыкну никак, что ты уже барышня!- Да ничего! – Настя улыбнулась. – Папа меня побольше вашего видит, и тоже не привыкнет! Ну, всего доброго?- Удачи, Настя! Папе привет.- Обязательно передам! – Настя облегченно вздохнула. Кажется, он, действительно, не узнал Каина. Но она сглупила: нет бы, сообразить, что нельзя Каину так много ходить по людным местам. Посмотрев на часы, Настя заторопилась домой: нужно было во что бы то ни стало, оказаться там раньше прихода Ковалева…***Каин рассеянно слушал Катин рассказ, в котором было больше искренне горьких эмоций, чем повествования. До этого момента, он думал, что виноват во всем только он, но сейчас он вдруг обидчиво решил, что и Катя могла бы проявить больше понимания. Могла бы, все-таки, поговорить с ним. Сказать, что она их видела. Спросить, потребовать объяснений. Он рассеянно думал, что зря считается, что словом можно убить и спасти. У молчания куда большая сила. Вот и сейчас. Они оба просто промолчали, и это разрушило их жизнь. Даже больше: это разрушило жизнь Насте. Чем она виновата? Неужели, должна отвечать за грехи родителей? Теперь Настя думает, что он предал ее. И, пожалуй, права! А Ковалев? Страшно представить, что будет со Славкой, когда он поймет, что, по всей вероятности, больше не увидит дочь. Какими словами он его назовет. Да это пусть! Про себя Каин называл себя и худшими словами, и знал, что все их, до единого, заслужил. Но Катя… Он вдруг, неожиданно для себя, пожалел ее. Да, сейчас она почти гордиться собой. Она в ослеплении, обижена на него, считает себя преданной, униженной. Она и в самом деле уверена, что поступила так, как надо, что другого выхода не было… Но пройдет время, и она все поймет. Ее сердце проснется и скажет ей, что она совершила… ошибку? Преступление? – он не знал, как это назвать. Сможет ли Катя жить с этим? Он не мог ответить на этот вопрос. Зато знал, что, если вернуть Настю не удаться, а надежды на это почти не было, он жить точно не сможет. Не будет ему прощения. И им обоим. Настя… он вспоминал ее веселое лицо, покрасневшее от ветра, во время катания на роликах. Ее наивные вопросы, беспечный смех. Она его ждала… Ждала тогда, когда никто другой не ждал… И вот что принесла ей эта верность!?Черт! Она даже, кажется, ни разу не целовалась?. – с грустной иронией подумал Каин. – ?Не считать же за поцелуй эту дурацкую сцену…?4Один из дискобаров Москвы. Три недели назад.Каин остановил машину на площадке, и торопливой походкой вошел в запруженный народом бар. Охранник у дверей с удивлением взглянул на солидного мужчину с седеющими висками, одетого в кожаную куртку и джинсы, который вошел на танцплощадку с таким серьезным лицом, словно собирался проводить статистический учет танцующих пар.На душе у Каина было на редкость тревожно. Час назад он сделал то, на что в другой обстановке ни за что бы не решился: незаметно добавил легкое снотворное в чашку Кати за ужином. Хотя, может, и правильно сделал. У нее в последнее время боли начинались именно по ночам, и иногда мучили так, что невозможно было сомкнуть глаз. Да нет, нечего оправдываться! Он это сделал, чтобы иметь возможность незаметно покинуть ?Эдем?. Но совсем незаметно сделать это не получилось. Заводя машину, он услышал рядом спокойный, и от этого еще больше пугавший неожиданностью голос:- Проблемы?Каин резко обернулся и узнал Полкана.- Черт, полковник, ну разве можно так людей пугать! Я чуть дуба не дал! Какого дьявола ты подкрадываешься?- А мне кажется, что это просто нервы у тебя последнее время не к черту! – спокойно возразил Полкан. И повторил:- Какие-то проблемы?- Да.- Я могу спросить…?- Что? – раздраженно выдавил Каин.- Какого рода проблемы.- Семейного!Полкан нахмурил брови, как всегда, когда был изумлен.- Я могу чем-то помочь? – растерянно осведомился он после паузы.- Можешь! С дороги отойди! – Каин тронул автомобиль с места. – И еще… Екатерина Ивановна спит, так что ее не беспокоить.- Угу… - задумчиво сказал Полкан, смотря вслед машине. И недоуменно пожал плечами.Было чему удивляться. У Каина, железного начальника охраны, одинокого волка, семейные проблемы. Впрочем, для самого Каина ничего удивительного в этом не было. Только раздражало ужасно.Проблемы заключались в поведении Насти. Он вообще в последнее время удивлялся ей. То ли переходный возраст до двадцати лет затянулся, то ли гормональный всплеск произошел, но Настя становилась все более раздражительной, упрямой и капризной. Если он говорил, что в какой-то день не сможет с ней увидеться, уже одно это могло послужить поводом к истерике. А такая необходимость возникала все чаще. Он вспомнил, как несколько дней назад осторожно сказал.- Настя, завтра я занят.Они сидели, как обычно, в небольшом кафе. Настя серебряной ложечкой помешивала зеленый китайский чай. Он счел нужным объяснить:- Мы с Катей едем к врачу.Она обеспокоенно качнула ресницами.- Ты болен?!- Нет, совсем другое! – в его голосе послышалась радость. – Конечно, мы еще пока не уверены, но кажется… у Катюши будет ребенок! – торжествующе закончил он. Но Настя совершенно не разделяла его радости.- Ребенок?- Да, представляешь?!- И ты уверен, что он будет твой?Наверно, его лицо отразило совершенно искреннее недоумение, потому, что Настя тут же пояснила:- Учитывая образ жизни и профиль работы твоей королевы… - она усмехнулась. – Может найтись много претендентов на отцовство!Он почувствовал, как внутри все вскипает от внезапной ярости. Бывали иногда у Каина моменты, когда он совершенно не мог держать эмоции под контролем разума. Правда, с тех пор, как он на четыре года потерял, а потом вновь чудесным образом обрел Катю, эти моменты стали очень редкими. Но сейчас он чувствовал себя вполне способным ударить Настю, которая так пренебрежительно говорила о том, о чем не имела понятия. О том, что было ему дороже всего на свете!- Это, разумеется, при условии, что беременность вообще существует. – продолжала рассуждать Настя, не замечая его состояния. – Лично я думаю, что она просто начала догадываться, что ты ее уже не любишь, и хочешь уйти к другой, вот и пускается на обычные женские уловки, чтобы тебя удержать. На твоем месте, я бы повнимательнее наблюдала за врачом, к которому вы пойдете. Может, это просто актер, которому она заплатила за то, чтобы при тебе подтвердил ее беременность, которой и в помине нет!Маленький столик вздрогнул от резкого движения. Настя подняла удивленные глаза и испуганно спросила:- Каин, что с тобой? У тебя такое лицо!Невероятным усилием воли, он преодолел приступ гнева, и, перехватив правую руку, уже готовую для удара, левой, медленно сказал:- Не говори так про Катю… Никогда!Она растерянно пожала плечами.- Но… Я просто сказала, что думаю!- Ты заблуждаешься!- Ладно, посмотрим!...Через день после этого разговора они вновь встретились. Он был хмур и бледен, даже казался похудевшим. Когда Настя начала испуганно выяснять, что случилось, он рассказал ей все и сразу. Ему было так плохо, а Настя, после Кати, была, все же, самым близким ему человеком. С Катей он посоветоваться не мог, а Настя, как он надеялся, его поймет. Он сказал, что Катя не беременна, а больна. Причем сама не знает об этом. А он тоже не может ей сказать, потому, что ее болезнь, кажется, практически неизлечима.Рассказывая это, Каин с неожиданной иронией подумал, что в последнее время он только и делает, что что-то скрывает от Кати. Но на Настино понимание он надеялся напрасно. Она тут же заявила, что никакой болезни у Кати нет! Таких, как она, ничего не берет! Все это инсценировка – прикинуться умирающей, чтобы он не бросил ее.Она сказала это так уверенно и непререкаемо, что Каина прорвало. Он сказал Насте, что никогда не думал, что из милой обаятельной девчушки с ямочками на щеках, вырастет такой бесчувственный, бездушный человек. Что своей жестокостью она пошла в мать – Светлану Ковалеву, которой всегда было все равно, что люди вокруг страдают по ее вине!Он не подумал в это время, что и сам далеко не ангел, так что, чей характер Насте достался, можно еще поспорить.Настя выслушала эти жесткие слова, и, не отвечая, заплакала. А у него не было ни времени, ни желания утешать ее. Он так и оставил девушку за столиком в слезах, спеша к Кате. Потом одумался, попытался позвонить. Настя упорно не брала трубку весь день, а потом, вечером, он получил странное сообщение.- Я хранила себя для тебя, как драгоценность, но вижу, что ты нуждаешься во мне не больше, чем в грязи под ногами, - писала Настя. – Я для тебя – жестокая, а она – добрый ангел? Каин, ты все повернул с ног на голову! Но мне теперь все равно, что будет с вами и со мной… Прощай. Не ищи меня. Меня никто больше не найдет.Не успел он прийти в себя, после чтения этого странного послания, как раздался звонок с неизвестного номера. Взволнованная девушка представилась подругой Насти, и, признавшись, что незаметно подсмотрела его номер у нее, сообщила, что Настя пошла в бар с их общим однокурсником, Артуром Сомовым. - А у этого Артура… сбивчиво говорила девушка. - не самая лучшая репутация, короче. Его отец кем-то там в ?Газпроме?. Ну, и он с первого курса решил, что ему все позволено. Он к Настьке давно подкатывал, но она его легко отшивала. А он на рожон не лез: знал, что Настин отец, Ковалев, в ФСБ служит. Только в последние дни Насте словно вожжа под хвост попала: болтала с Артиком, на лекциях к нему садилась. Сегодня вот в бар он ее пригласил. Я ей говорю: Неужели, пойдешь? Знаешь, что про него рассказывают?. А она мне так странно ответила: Мне, говорит, теперь уже все равно. Мне, говорит, надо ему показать, что если я ему не нужна, найдутся другие. Ему, это вам, я так поняла.Он рассеянно выслушал этот словесный беспорядочный поток. Потом хмуро уточнил адрес бара. Как только Катя уснула, он осторожно высвободил руку, на которую она облокотилась, и поехал туда. Эта молодежь способна такого натворить!Оказавшись на площадке, освещенной сотнями неоновых огней, он огляделся. Танцующие парочки были похожи, точно близнецы. Нелепо раскрашенные девушки обнимали самоуверенных юнцов в полурастегнутых блестящих рубашках. Потеряв ориентацию, Каин с трудом протолкался к барной стойке. Здесь ему повезло: он сразу же увидел ту, которую искал. Правда, трудно было узнать скромную улыбчивую Настю в этой блестящей (в прямом смысле слова – усыпанной блестками) барышне в суперкоротком сверкающем платье. В этом образе ее было не отличить от девочек ?Эдема?, загримированных для клиентов. Поверх собственных, и без того длинных, ресниц, были наклеены другие, непомерных размеров. Каину сразу вспомнилась цитата из гоголевского ?Вия? - ?Подымите мне веки!?. Густо подведенные глаза весело смотрели на собеседника – высокого темноволосого парня в аккуратном костюме с галстуком. ?Наверное, и есть тот самый Артур? - решил про себя Каин. За спиной Насти виднелся худощавый блондин с вьющимися волосами, с интересом поглядывающий на девушку. В руке Насти Каин заметил почти пустой бокал с коктейлем – наверняка, не первый. Со вздохом, он придвинулся к стойке вплотную. Стоя в нескольких шагах от компании, он видел сияющие глаза Насти, которой брюнет что-то игриво шептал на ухо. Рука парня легко легла на открытое плечо, и Настя не спешила ее убирать. - Еще коктейль? – Артур игриво очертил ногтем вырез декольте, задержавшись на выступах груди.- Не-а, думаю, мне хватит! – хихикнула девушка. – А ты классный, оказывается!- А то! – Брюнет незаметно подмигнул другу и, наклонившись к Насте, доверительно шепнул:- Может, ко мне?- Зачем?- Ну… так. Кофе выпить.- Поздно уже… - неуверенно сказала она. – У меня скоро отец с дежурства вернется!- Ну, вот, так и знал, что ты папенькина дочка! – с досадой сказал Артур. – А еще пытаешься играть в самостоятельность!- Ничего я не играю! – оскорбилась Настя. – Ладно, поехали. Только кофе и все. К одиннадцати я уже должна быть дома.- Конечно, конечно, как скажешь! – Оживившийся Артур расплатился с барменом и кивнул другу. – Гош, пошли!Троица сползла с высоких стульев. В следующее мгновение Настя лицом к лицу столкнулась с человеком, которого никак не ожидала здесь увидеть.- Каин?! Откуда?Придерживая ее за плечо, он твердо сказал вместо ответа:- Мне кажется, Настя, что с тебя на сегодня уже достаточно развлечений!- Тебя не спросила! – она уже оправилась от изумления. – Ребята, идем, нечего на него смотреть! Извини, Каин, мы спешим!- И ты извини. Но ты пойдешь со мной.- С какой это стати? Почему?- Потому, что я так сказал!- Слушай, мужик, отвали по-хорошему! – Вмешался Артур.- Это наша девушка!- Правда? – в голосе Каина скользнула усмешка. – А я читал, что крепостное право отменил Александр второй!-Ты че, соображаешь туго? Сказано тебе: отвали! – Гоша, решив поддержать приятеля, схватил Каина за рукав и попытался отодвинуть с дороги. Но тому стоило лишь сделать легкое движение плечом, как парень отлетел к стойке. Зазвенели бокалы.- Ну, ты… - Артур, не договорив, замахнулся. Этот жест стал его ошибкой. В последующий за этим прямой удар Каин вложил всю злость, что кипела в нем весь вечер, томясь в поисках выхода. Артур бесшумно и медленно, словно делая это сознательно, опустился на забросанный семечками и окурками пол.- Артик! – Настя с испуганным вскриком бросилась к поверженному кавалеру. – Сумасшедший! Ты же челюсть ему разбил!- Ничего! – холодно ответил Каин. – Переживет! И впредь будет повежливее с незнакомыми людьми! А теперь идем. Время позднее… - Никуда я с тобой не пойду!- А я тебя и спрашивать не собираюсь! – он бесцеремонно схватил девушку за локоть и двинулся к выходу. Настя тщетно пыталась вырваться.- Ты дикарь! – кричала она. – Питекантроп! Австралопитек! Тебя к приличным местам на километр подпускать нельзя!- Это, что ли, ?приличное?? – усмехнулся он, кивая на оставшийся позади бар.- Да уж поприличней твоего борделя!- Все познается в сравнении. Честно говоря, наблюдая за вами с Артуром, я не видел особой разницы.- Какой еще разницы?- Между вами и девочкой с клиентом в клубе.- Что?! Да как ты смеешь?! Кто вообще тебе дал право вмешиваться в мою жизнь? Кто ты такой, чтобы критиковать мое поведение?- Кто такой? Между прочим, я… - Огорченное лицо Вячеслава Ковалева внезапно выплыло из памяти и Каин проглотил просящееся на язык короткое слово и неловко закончил фразу:- Я… чувствую за тебя ответственность!- Ответственность? Три раза ?ха?!- Ничего смешного. Я давно знаю тебя и Славку, который, кстати, не простит мне, если дам тебе вляпаться в некрасивую историю. Вот отвезу тебя домой, сдам ему с рук на руки, тогда твори, что хочешь! – Каин усталым жестом распахнул дверцу машины и буквально швырнул девушку на сиденье. Опустившись рядом, он некоторое время молчал, подбирая более мягкие слова.- Нет, Настя, объясни, пожалуйста, что у тебя в голове, а? В двадцать лет пора знать, что ехать на ночь глядя черт знает куда с двумя подвыпившими парнями, да еще когда ты сама, скажем так, под действием алкоголя, мягко говоря, неразумно!- А твое какое дело? – вновь огрызнулась она. - Сидел бы у постели своей Катерины ненаглядной, ловил ее вздохи! Зачем ты приехал?- Потому, что беспокоился за тебя. Эти парни, в теперешнем агрессивном состоянии, просто опасны!- Так в нашей жизни все опасно! – неожиданно весело, с явным вызовом, произнесла Настя. – И в бар вечером сходить, и днем на улицу выйти. Просто с парнем встречаться, который нравиться, и то опасно! Скажем, решит он на тебе жениться, а ты вдруг не понравишься его маме! А она хозяйка борделя. И тебя запросто могут украсть на улице по ее приказу, и продать в какие-нибудь Эмираты! Не посмотреть даже, что ты беременна! От маминого сына, кстати!Каин резко повернул руль. Взвизгнули тормоза. Подскочив на сиденье, Настя испуганно спросила:- Эй, ты чего? В аварию хочешь попасть?- О чем… о чем ты говоришь? – нервно спросил Каин. – Откуда ты это знаешь?- Тоже мне, тайна мадридского двора! – улыбнулась Настя. Затем уже серьезнее, с легкой грустинкой, сказала:- У нас в институте практика началась. Ну, и меня в одну контору отправили, помощником бухгалтера. Там я познакомилась с девушкой Женей. Евгенией Лазаревой. – Серо-зеленые глаза смотрели в упор, словно прицел оптической винтовки. Каин не мог бы сказать, что это было приятно. – Что, знакомо тебе это имя?- Продолжай! – Каин зачем-то потер воротничок рубашки, словно ему на мгновение стало не хватать воздуха.- Что продолжать? Не сразу, но мы подружились. У нее сейчас непростые времена. В психологическом смысле. Только Женька ничего бы мне не рассказала. Не привыкла она откровенничать, да и вспоминать такое тяжело. Но однажды ей было так грустно, что я по глупости решила рассказать ей нашу историю. О нашей любви. И назвала твое имя.- Зачем? – тяжело спросил он. – Ну зачем ты это сделала?- Да так… Мне показалось, что она не слишком довольна своей семейной жизнью… А я в тот день была такой счастливой… Вот и решила рассказать ей, что в жизни бывает настоящая любовь и настоящие мужчины. Сильные, добрые, благородные. Только вышло-то все наоборот! Это она мне много интересного про тебя рассказала. Знаешь, Каин, у нее вообще при одном упоминании твоего имени судороги начинаются!- Понимаю. – трудно было понять, с какой интонацией он это сказал. Свет фар не падал на его лицо. Однако Насте вдруг показалось, что глаза Каина подозрительно влажно блеснули. – Что же ты не сказала мне сразу?- А я… я вообще об этом забыла! Потому, что не поверила. Ну, как я могла я такому поверить про тебя? У твоей Королевы достаточно охраны для подобных дел. Почему похищать девушку, которую необходимо было устранить, должен был именно ты? Эта бедняжка пережила такое, что в ее памяти наверняка спутались все слышанные имена! Скорее всего, тебя там в это время вообще не было. Ведь не было? – Настя вдруг обернулась к нему, коснувшись плеча слегка дрожащими пальцами. – Каин, скажи мне, что тебя там не было? Что это был не ты! Скажи, пожалуйста!В голосе слышалась вполне трезвая, искренняя, отчаянная мольба. В нем четко слышалось: ?Скажи. И я поверю. Тебе поверю, а не этой Жене. И даже не своим глазам! Скажи, и я буду сегодня спать спокойно! Я буду верить, что ты ангел. Что ты не способен на преступление. Только скажи!?.- Это был я. – коротко ответил он после паузы.Настя молча закрыла лицо руками. Ее плечи дрожали. Только минуту спустя она смогла говорить.- Знаешь, а я так почему-то и подумала. Когда мы поссорились. А может, раньше. Просто гнала от себя эту мысль! Как и мысль о том, что ты и со мной можешь сделать все, что она прикажет!- Настя!- Нет, подожди! Я не закончила! Эта Женя… она уже носила ребенка сына твоей Катерины. Понимаешь? Она как бы была уже ее родственницей. По крови. Но это вас не остановило. Вы не пожалели ее. То есть, их обоих. Ее и ребенка. А я… у меня-то с тобой кровных уз нет! Значит, если бы я вдруг чем-то ей… вам… помешала, вы бы спокойно… и ты…Внутренняя дрожь мешала девушке договаривать фразы до конца. Слова сыпались бессвязно, как горох. Она много раз успела повторить одно и тоже, прежде чем Каин внезапно остановил машину и коротко бросил:- Пошли!- Куда? – Настя испуганно огляделась. Вокруг – ни одного фонаря, какие-то деревья… - Каин, куда мы приехали?!- Идем. Увидишь.- Каин… - она неуверенно вышла из машины и осмотрелась. Легче не стало. – Ты что… ты решил… меня убить? – последние слова были произнесены совсем тихим шепотом, но для него они прозвучали словно громовой раскат. Он обернулся, пытаясь в отблеске включенных фар разглядеть выражение ее глаз. Может, это глупая шутка? Нет, Настя смотрела серьезно. И очень испуганно.- Вообще, надо бы! – без улыбки сказал он. – Чтобы глупости не несла! Но вот незадача: я револьвер сегодня дома оставил. Собирался в спешке. Так что, акт ликвидации откладывается. Идем!- Где мы? – снова спросила она, послушно шагая за ним.- В нашем парке! Не узнала?Настя с облегчением поняла, что это и впрямь тот самый парк, где они часто гуляли, когда она была маленькой. Просто она ни разу не видела его в рассеянном лунном свете.- Каин, но сейчас тут, наверное, все закрыто!- Ничего! – успокоил он. – Я дырку в заборе знаю.?Дыркой? оказалось довольно объемистое пространство между железными прутьями ограды. Преодолев его, Настя поняла, что они движутся к небольшому мостику. Тому самому, на котором прощались четыре года назад.- Смотри, сколько звезд на небе! – сказал он, взойдя на мосток. – В городе их трудно увидеть: провода мешают. А здесь… Господи, какая красота! Смотри, смотри – там Кассиопея! Такое созвездие. Красиво звучит, да? Я в детстве любил на них смотреть… Мама шутила, что стану астрономом! Может, лучше бы стал?- Каин, - осторожно прервала его Настя. – Я все же… не совсем понимаю. Зачем мы здесь?- Затем, что тишина и звезды располагают к откровенности. Здесь мне кажется, что я еще мальчик. И все могу говорить, не боясь. А я многое хотел бы рассказать, Настя. Хоть совершенно не надеюсь, что ты меня поймешь. Но может, нам все же станет легче общаться друг с другом?С реки подул свежий ветерок. По обнаженным плечам девушки пробежали мурашки. Каин заметил это.- Холодно? Держи! – он резким движением стащил пиджак и набросил его на плечи Насти. Она ничего не сказала. А может, вообще не заметила этого, завороженная его интонацией. Эта мягкая мечтательная грусть в голосе была ему совсем не свойственна.- Знаешь, Настя, жизнь очень сложная штука. В ней с каждым происходит много такого, чего он не пожелал бы и врагу. Никогда человек не рождается зверем. Но часто он им становиться. Когда на него начинается охота. Когда его травят. Он начинает сам охотиться. И убивать. Не потому, что любит вкус крови. Не потому, что ему не страшно. Только еще страшнее, девочка, умереть за мгновение до броска. Понимая, что ты не победил, а побежден. Что враг торжествует. Полюбить жизнь зверя невозможно. Но можно сделать ее привычной, абстрагироваться. Забыть о принципах морали. Просто привыкнуть. Помнишь, как говорил Достоевский? Ко всему подлец-человек привыкает! Это правда, Настя. Ко всему!Вот ты сегодня пошла в бар с этим Артуром. Почему? Потому, что тебе нравиться ходить по барам? Нет! Может, потому, что тебе очень нравиться Артур? Тоже нет, верно? Просто ты хотела выкинуть что-то такое, чего от тебя никак не ожидали. В том числе, и я. Вот и моя теперешняя жизнь началась с этого же безумного желания! Все детство я был мальчиком-картинкой. Челочка, бабочка, пятерки в дневнике. Взрослые умилялись, дети презирали. Но я всегда помнил, что у мамы слабое сердце. Не хотелось ее расстраивать. Поэтому и рос идеальным ребенком. Я даже болезни свои до последнего скрывал, чтобы ее не волновать. Мой отец был журналистом, и часто уезжал в командировки. И всегда перед отъездом не забывал сказать: ?Юра, береги маму!?. Конечно, он не мог знать, насколько серьезно воспринимает его слова девятилетний пацан.Но… когда я стал старшеклассником и на горизонте замаячила армия, выяснилось, что мама не хочет меня туда отпускать… Сначала я не очень серьезно отнесся к этому. Самому, знаешь, по молодости лет не очень-то хотелось на долгое время от семьи отрываться. Опять же, новые люди…. В основном, мои ровесники… А у меня с ровесниками было не очень… Не располагал мой образ пай-мальчика к авторитету, понимаешь? Нет, не думай, я не трусил. Даже мысли такой не было. Просто… ну, немного волновался, что ли… пока однажды не услыхал, как мама на кухне ночью говорит отцу: ну, что ты, вроде, со своими знакомствами, не можешь мальчику какую-нибудь справку сделать? Его же там просто убьют! И вот тут… со мной что-то случилось.Просто я понял, что, если незамедлительно не докажу миру, что я мужчина, потом убедить в этом уже никого не удастся. На следующий день я записался в секцию классической борьбы. Понятно, тайком от мамы. Когда она узнала, было много криков, но я уже начал побеждать на соревнованиях. Папа поддержал меня, и она поняла, что процесс не остановить. Потом мне в жизни встретился один человек… он разрабатывал свою систему на основе греческой борьбы, английского бокса, и еще каких-то восточных методик. Я стал учиться у него. Не стану перечислять свои трудности, но я же смог! За год сделал себя абсолютно другим человеком. После армии я остался в том же городе, где служил. Поступил в военное училище. Родители умоляли не делать этого, вернуться домой, к ним. Да и ни к чему уже было, но меня несло, понимаешь? Рвался продемонстрировать свою крутизну и самостоятельность. Что поделаешь – мне ведь тогда, как и тебе, было двадцать лет.Настя внимательно слушала, склонив голову к плечу. Перед ее глазами стоял он – молодой, двадцатилетний, уверенный в себе… Еще без этого шрама на щеке…- Ты, наверное, нравился девушкам! – вырвалось у нее.Каин саркастически усмехнулся.- Нравился! Иногда даже слишком. Попадал из-за этого в неприятности. К примеру, как-то мой друг решил познакомить меня со своей девушкой. На каникулах убедил приехать к нему на родину, в Подмосковье. Я согласился, хотя не хотел этого делать. Он уговорил меня, но впоследствии…- Пожалел об этом? – Настины глаза горели интересом, рассказ Каина казался ей сюжетом художественного фильма. – Ты увел у него девушку, да?- Настя! Что ты такое говоришь?!- А чего? Ты сам сказал…- Ничего такого я не сказал. И не уводил я ее. В мыслях не было! – горячился он. – Мне вообще не нравились девушки такого характера. Слишком манерной она была. Считала, что все мужчины должны падать к ее ногам. Ну, мой друг и упал.- А ты – нет?- А я – нет! Зачем? Быть еще одним трофеем в ее коллекции? Нет, я делал вид, что ее намеков в упор не вижу.- Она была красивой?- Не знаю…- Как это – не знаешь?- Если тебе и впрямь так интересно, открой дома семейный альбом.- Ой, Каин… Так это что, мама была? Да? – весело удивилась Настя.- Ну… - Ну, надо же! А я считала, что вы всю жизнь друг друга терпеть не могли!- Так и было, но только с ее стороны. Я к ней всегда относился нейтрально.- У вас был роман?- С ума сошла?! – возмутился Каин. – Ничего у нас не было. То есть, ничего такого, о чем стоило бы говорить.- Потому, что она выбрала папу? Папа был лучше тебя?- Лучше! Славка был добрее, в чем-то – наивнее. Он был не озабочен так, как я, стремлением к самосовершенствованию. И, главное, он любил Свету. Настолько, что мог отдать за нее жизнь. Только слепой не увидел бы этого. А я… Мне еще не дано было узнать, что такое любовь. Да… - сказал он, как бы очнувшись от воспоминаний. – ты только Ковалеву ничего не рассказывай!- Как же я расскажу, если папа не знает, что я с тобой встречаюсь? – возразила она.- В общем, Настя, я был страшным эгоистом. За это и расплачиваюсь всю оставшуюся жизнь.- Не поняла?- История, в общем, простая, хотя, к счастью, не очень часто такое случается. Пока я любовался своими новенькими погонами, отрывался в спортзале и пил ?Шампань Коблер? с другом по воскресеньям… это коктейль такой был, один из первых – пояснил он. – Моих родителей убили.- Что? – недоверчиво переспросила Настя, решив что эта, сказанная таким будничным тоном, фраза, ей послышалась.- Да. Ночью, во время квартирной кражи. Было время, когда эти кражи сильно участились в нашем маленьком городке. Они должны были уехать на отдых, но случайно на сутки задержались. Наверное, кто-то сообщил налетчикам, что квартира должна быть пустой, а получилось… Их похоронили без меня.- Почему? – нелепо накрашенное личико девушки как будто ожило, исказившись гримасой сострадания.- Близких родственников у нас не было. А с соседями родители не особо дружили. Адрес моего училища никто не знал. Лишь милиция… через две недели нашла меня. Он замолчал, вглядываясь в искры звездных огней, мелькающие в темных водах под мостом. Настя не решал прервать эту установившуюся тишину. Она вдруг ясно, до боли, представила себе молодого парня, измученного мыслью, что трагедии могла не случиться, если бы он послушал маму и был бы в нужный момент с ней и отцом, а не в другом городе.- Каин… - осторожно сказала Настя, не уверенная, слышит ли он ее. – Мне все же кажется, это не твоя вина.- А чья? – с горькой иронией переспросил он. – мирового бандитизма?Настя помолчала. Потом спросила:- А они… Ну, те, кто это сделал. Их нашли?- Нет. Я их нашел позже. Сам. Но… оказалось, что мстить уже некому. Один погиб через полгода в драке, второй вскоре умер от передозировки наркотиков. А еще двое… в общем, погибли в аварии… почти на моих глазах.- Это сделал ты?- Нет. – коротко ответил он. – случайность.Он видел по Настиным глазам, что она ему не поверила. Все время верила, а вот тут не поверила.- И что же ты… потом?- А ничего! Вроде бы, так же жил, как и раньше. Только не так. Мне, Настя, стало как-то… не знаю, как объяснить… плевать на самого себя. Исчезли страхи, сомнения. Когда в отряде мы выбирали себе конспиративные ?имена?, я не без иронии остановился на Каине, потому, что из головы у меня не выходила мысль о предательстве. Как будто я предал родителей, забыл о них из-за глупой идеи самоутвердиться. Никогда не делай так, Настя. Я знаю, что сегодня, когда ты отправилась в этот бар, ты тоже внушила себе, что тебе все равно, что с тобой будет. Лишь бы доказать мне, что ты прекрасно без меня обойдешься. Ведь так?Она упрямо дернула головой, но даже в этом жесте было что-то, согласное с его словами.- И ты не подумала об отце. Как бы он пережил, если бы с тобой что-то случилось? Ведь ты для него – все.Она вздохнула.- Из-за глупой идеи самоутверждения не стоит предавать самых близких нам людей. Я это понял давно. Теперь и ты постарайся понять.- Я поняла. – Задумчиво сказала Настя. – Каин, знаешь, что? Если уж у тебя сегодня вечер откровений, может, расскажешь, как ты попал в этот клуб?- Тебе это интересно?- Очень!- Это сложно рассказать. Надо пережить самому.- Ну, а ты в общих чертах. Может, я пойму?- Может, и поймешь. – кивнул он. – Ну, что ж… До рассвета далеко… Катю будить не хочется. Она и так в последнее время почти не спит. Можно и рассказать. Тебя Ковалев искать не будет?- Ну, что ты? У папы сегодня ночное дежурство! Разве бы он меня в таком виде из дома выпустил бы?- И то правда. Я бы не выпустил. Ладно, слушай…История, действительно, была долгой, но, пропустив эмоции и размышления, ее можно было рассказать в нескольких словах. Как два лучших друга попали в окружение в горах. Они могли бы уйти, но один из них, Вячеслав, был тяжело ранен, а второй (несложно догадаться, как его звали) не смог его оставить. Оба оказались в плену. Один человек предложил им помочь – устроить побег. Но за это он потребовал, чтобы Каин впоследствии выполнил для него определенное задание – убрал нежелательного ему человека. Хотя Каин нехотя и кратко пересказал этот участок событий, Настя поняла, что только страх за жизнь Ковалева, который без медицинской помощи мог умереть от раны, заставил Каина принять это предложение. Разумеется, Вячеслав так никогда и не узнал, что невольно сделал друга киллером.Тот же самый человек впоследствии снова нашел Каина. Действуя уговорами и шантажом (сохранилась видеозапись того, первого, убийства, и он говорил, что вполне может передать ее в правоохранительные органы), этот человек убедил Каина полностью поменять жизнь. Картина мнимой смерти Юрия Кротова была срежессирована с его подачи. С тех пор было многое: постоянные переезды, смена фальшивых документов, и выполнение заданий, похожих друг на друга как две капли воды, и различающихся только именами жертв и суммой гонорара. Было, разумеется, и еще много всякого, о чем Каин счел за лучшее не рассказывать.- Зачем ты? – спросила Настя дрогнувшим голосом, когда он сделал долгую паузу. – Я же только про клуб спросила! А ты мне рассказываешь какие-то ужасы. Я теперь, наверное, не усну.- Я тоже много ночей не спал. – отозвался он. – Извини, принцесса, но эти ужасы – моя жизнь, и другой у меня нет. И ведь не я настоял на этом разговоре, а ты.- Я все понимаю. – ответила она. – Ты столько пережил, что трудно представить… Но вот чего я не пойму, Каин. Ты же не убийца. Ладно, сначала ты был вынужден убивать. Ты спасал папу, потом – себя, когда тебя шантажировали… Но, насколько я поняла, эта история тянулась несколько лет?- Чуть меньше десяти, принцесса.- Неужели ты не мог найти выход? Как-нибудь избавиться от этого человека, обмануть его, или… С твоим умом!- Наверное, я бы нашел выход. Но, понимаешь, Настя, я его не искал! Да-да, не смотри на меня так. Меня вполне устраивало существующее положение дел. Никому до меня было дела, и мне не до кого не было дела тоже. Честно говоря, - он усмехнулся – Я надеялся, что при такой работе моя бесполезная жизнь, хотя бы, не будет слишком долгой.- Каин!- Ну, прости, прости. Это же прошлое. Я же не сказал, что думаю так сейчас.- Спасибо и на этом!- Впоследствии, когда человек, на которого я работал, попросил меня помочь его другу, я не стал спорить. Думал, и там будет что-то вроде того, что я уже не раз делал. Но…- Но он отправил тебя в ?Эдем?? То есть, извини, в ?Рай??- Ты удивительно догадлива, принцесса.- И ты спокойно стал начальником охраны публичного дома?!- Ну, не совсем…- Это радует!- Не совсем спокойно. – улыбнулся Каин. – Знаешь, когда я узнал, что моей непосредственной начальницей будет женщина, я, впервые за долгие годы, повозмущался… ровно до того момента, пока не увидел ее малахитовые глаза с расстояния пяти шагов… - Ну, и что? – нетерпеливо нарушила паузу Настя.- Что?- Увидел ты ее глаза, и что дальше?- Дальше… - в голосе Каина проскользнула мечтательная улыбка. Он действительно не знал, что дальше. Не знал, как можно объяснить все и одним словом: запах ночных цветов из сада и пурпурный розовый лепесток, мягко скользнувший по черной глади автомобиля, искрящееся шампанское и искрящиеся в лучах заката спинки рыжих муравьев, снующих по лесной поляне, штурмовое задымление и туман в залитом луной саду… - Дальше, Настя, уже сказка для взрослых! – пошутил он.- Подумаешь, Брат Гримм! – разозлилась она вдруг. – Знаешь, мне больше нравилось, когда ты до этого про войну рассказывал. У тебя на лице было страдание, но оно шло тебе в тысячу раз больше, чем теперешняя кретинская улыбочка!- Настя…- Двадцать лет Настя! Теперь вижу, что вы с Королевой и впрямь неплохая пара. Стоите друг друга!Выпалив это, Настя решительно сдернула пиджак, и, скомкав, бросила его на руки Каина. После чего, почти бегом, несмотря на подвертывающиеся каблуки, бросилась вниз, в спасительную темноту. По ступенькам простучали быстрые шаги. Потом до него донеслись явственные всхлипывания. Он вновь невольно улыбнулся, думая, какой, она, все-таки ребенок, по сути.- Настя! Подожди меня!***Вячеслав Михайлович Ковалев возвращался домой под утро. Он любил тихий, наконец-то спокойный, город в бирюзовой дымке предутреннего тумана. Каждый шаг отзывался гулким ударом по утренней мостовой. Эти рассветные часы, когда над светлой линией горизонта поднималась розовая, жемчужная заря, помогали привести в порядок свои мысли. Сегодня, как и почти всегда, Ковалев думал о дочери. Настя отлично училась, у нее были подруги, друзья, любимые книги. Окружающие считали ее доброй и открытой девушкой. Однако Ковалев видел, что порой она упряма, и даже эгоистична. Нет, Настя не ставила себя выше других. Она просто об этих других забывала. К сожалению, такими людьми часто вырастают любимые дети. Ковалев вдруг подумал о том, что он сделал из Насти игрушку. Ему нравилось баловать ее, опекать. Очень редко Настя слышала слово ?Нет?. Возможно, это было жестоко по отношению к ней самой. В этом мире ей будет тяжело. Если Настя не научиться понимать других людей, чувствовать их чувствами, понимать их любовь, она никогда не найдет любовь свою. Потому, что любовь бывает на двоих. А у Насти пока все – на одну и для одной. Поэтому и ее любовь к Кротову – всего лишь воображение. Она не пытается понять, что он чувствует, она придумывает это за него.Недаром метафизики говорят, что мысль может иметь материальное воплощение. Медленно подходя к подъезду своего дома, Вячеслав обогнул березовый ствол и увидел… Настю. Сначала Ковалев подумал, что ему просто показалось. Слишком уж необычно выглядела дочь: броский, чесчур броский, макияж, отделанное стразами короткое платье из блестящей материи, жестко завитые волосы. Поняв, что не ошибается, он невольно взглянул на часы: половина пятого утра! Вне себя от негодования, Ковалев прибавил шаг. Однако основные сюрпризы были еще впереди…- Ну, что, принцесса, как ты себя чувствуешь?- В каком смысле? – недоуменно улыбнулась Настя.- Ну, согласись, ты сегодня перебрала! Голова не болит?- А! Вот ты о чем… Нет! Если честно, меня стошнило еще в парке, когда ты меня искал…- Надеюсь, это научит тебя соблюдать меру. А вот как научить тебя правилам поведения…- Каин!- Чего? Думаешь, большое удовольствие получил, полчаса тебя по кустам разыскивая? Или не слышала, как я тебя зову?- Слышала.- И?- Каин, мне надо было побыть одной… - смущенно призналась она. – подумать…- Ну, и что надумала? – с улыбкой поинтересовался он.- Что… что ты прав, Каин. Ты так много пережил… Мне и не снилось.- Дай Бог, и не присниться!- А я веду себя как избалованная школьница! Каин, прости меня… Мне жаль, что Катя…, что у нее что-то со здоровьем. Правда, жаль. И я понимаю, что сейчас тебе нужно к ней. Но, Каин, ты же вернешься? Ты не бросишь меня совсем? Понимаешь… я без тебя уже не смогу. Мне нужно, чтобы ты был рядом. Очень нужно! Ты мне очень дорог. Это правда.- Знаю. Потому, что это чувство – взаимное. Ты даже не представляешь, Настя, насколько. Знаю, многое в моем поведении тебе непонятно…Когда-нибудь… позже… я обещаю объяснить тебе.Настя вдруг резко прижалась к нему, уткнув голову с рассыпавшимися светлыми волосами в плечо.- Нет! Не надо ничего объяснять. Просто постарайся понять. Мне… мне ничего от тебя не надо. Только приезжай… иногда. Чтобы я просто видела твою улыбку. Знала, что ты живой и здоровый. Что у тебя все в порядке. Что ты счастлив. Я сама не знаю, зачем, но мне это очень нужно. Больше всего на свете! Если… если ты будешь счастлив, Каин, пусть даже с ней, но счастлив, я тоже буду немножко счастлива!- Настя!- Приедешь еще?- Конечно, малыш. Конечно. Куда же я денусь от тебя? Где я еще найду такую Настю?Она улыбнулась.- Ну, таких много!- Ошибаешься! – твердо и весело сказал он. – Ты – единственная девочка на миллиард. Моя девочка!В голосе Каина слышалась гордость, непонятная Насте, но слышать ее было приятно.- Конечно, твоя! – пробормотала она. – Что бы не случилось, какой бы выбор ты не сделал – я останусь твоей. Никому другому я не буду принадлежать! Я уважаю твое любое решение. Останешься с Королевой – оставайся. Но я всегда буду тебя ждать!- Ну, принцесса, это уж слишком! – нахмурился Каин. Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент раздался голос, грянувший, как гром с ясного неба:- Настя? Ты что здесь делаешь?- Папа?! – Девушка испуганно моргнула ресницами. – ты… ты уже дома?- Как видишь! – Вячеслав сунул руки в карманы куртки, так как почувствовал, что они непроизвольно сжимаются в кулаки. Ему пришлось приложить немалое усилие, чтобы внешне остаться спокойным.- Холодно… А ты здесь в таком виде! Неужели нельзя было просто надеть джинсы и куртку?- Извини, папа! – пролепетала Настя, подумав, что отец у нее, все же, замечательный. Он, казалось, не заметил ни Каина, ни ее ?Боевой раскраски?, ни того, что было уже утро. Но это только казалось!- Иди домой, Настя! Ты же не хочешь простудиться, правда?- Пап, только ты не думай, Каин не сделал ничего плохого!- А ты уже стала его адвокатом? – усмехнулся Ковалев. – Иди!- Все в порядке, принцесса! – негромко сказал Каин. – Послушайся отца. Иди, отдыхай.Она, поминутно с тревогой оглядываясь, ушла в подъезд. Двое мужчин молча стояли друг против друга.- Что, полковник, не хочешь поздороваться? – нарушил молчание Каин.- Ну, здравствуй! – нехотя выдавил Ковалев. – Только оттого, что ты здравствуешь, одни неприятности!- Что так кровожадно?- Да нет, что мне толку в твоей крови?! Мне все равно, старлей, живой ты или мертвый. Только бы нас оставил в покое. Ты же дал слово, что шагу не сделаешь в сторону Насти!- Прости, друг, я виноват, знаю. Но открылись новые обстоятельства.- Мы не друзья! – резко сказал Ковалев. Каин грустно улыбнулся:- Но ведь когда-то были ими.- Вот именно, что были!- Что же изменилось?- Многое. Хотя бы то, что я не могу назвать другом человека без чести!- Я много тебе могу позволить, Слава, чего от другого бы не стерпел! – глухо произнес Каин. – Но все же, не переходи границы!- У тебя еще есть какие-то границы? – усмехнулся Вячеслав. – Зачем тебе Настя? Пожалей девочку! Она едва не сошла с ума после штурма ?Рая?, а ты опять явился ее мучить!- Ну, зачем так, Слава? – в голосе Каина звучал упрек. – ничего плохого я принцессе сделать не могу, и ты это знаешь! Мы просто общаемся.- Общайся с себе подобными!- В каком смысле?- С такими же, как ты! Способными на все!- Слава!- Да. Именно. А мою дочь оставь в покое!- Твою дочь… Слава, ты слишком взволнован. Успокойся, послушай меня. Мне очень дорога Настя. Нас связывают воспоминания. Больше, чем ты думаешь. Ничего плохого или непристойного в наших встречах нет, беспокоиться тебе не о чем. Я отношусь к ней, как к собственной дочери, запомни это.- А теперь меня послушай! Если я не сигнализировал куда следовало четыре года назад, еще не значит, что я этого не сделаю. Ты был тогда болен, а теперь здоров. Меня не будет мучить совесть.- Правда? Неужели, полковник? Ты себе льстишь: будет. Ты всегда был очень совестливым!- Нет, Юра. Потому, что я спасаю свою дочь. Рядом с тобой – опасно. Даже если ты не причинишь зла Насте, она, все же, может пострадать из-за тебя.- А ты… ты думаешь, ваши отношения с Настей улучшаться, если она узнает, что ты предал меня? Не сходи с ума, полковник! Или скроешь от нее?Ковалев с горечью подумал, что Каин прав. Настя не поймет и не простит, если он будет чинить препятствия их встречам. А потерять ее доверие для Ковалева было равнозначно смерти.- Ты не переживай, полковник! – успокоил Каин, видя растерянность на его лице. – Мы не так уж часто видимся. А если вдруг у Насти или у тебя возникнут проблемы – знай, что я, как и прежде, всегда готов помочь. Знаешь, что? Возьми. Здесь номер моего телефона.- Спасибо, не надо. - И все же, возьми. И поверь, Славка: мне жаль, если мои визиты доставляют неприятности. Я не хотел. Ладно, бывай! Не очень наседай на Настю с воспитанием: она сегодня устала. Думаю, она сама уже поняла, что вела себя не лучшим образом, а двоих воспитателей на один день многовато, как считаешь?С этими словами Каин улыбнулся и направился к припаркованной у подъезда машине.- Макаренко нашелся! Воспитатель великий! – проворчал Вячеслав ему вслед. Но почему-то со вздохом спрятал протянутую карточку с номером в нагрудный карман рубашки. Надеясь, что воспользоваться этим номером никогда не понадобиться. ***Направляя блестящий ?Джип? к ?Эдему?, Каин с удовольствием думал о том, что, кажется, его проблемы начинают разрешаться. Ему понравилось поведение Насти при последнем разговоре. Кажется, он ошибался на ее счет. Нет в девочке никакой жестокости, просто она еще такая наивная. Что подумает, то и скажет. Ничего, влюбиться – повзрослеет. Может, с Дэном ее познакомить? Есть в клубе такой охранник. Славный парень. Что-то есть в его глазах непокорное. В последнее время Каин стал уважать в людях способность не покоряться. Не силе, не обстоятельствам. И, вроде как, романтика в этом Дэне есть. Интересно, как бы они смотрелись вместе с Настей?С удовольствием рассуждая о туманных перспективах, Каин даже не подозревал, что в это время происходит в животрепещущей реальности. Снотворное, найденное им, не было сильнодействующим. Катя проснулась спустя полтора часа после ужина, испытывая тупую ноющую боль внизу живота. С удивлением поняла, что не помнит, как добралась до постели. ?Хотя, конечно, если неделю подряд бессонница и боли, то не то что за столом – во время разговора с Хозяином уснешь? - с грустной иронией подумала она – ?Наверное, Каин помог раздеться. Хорошо, все-таки, что я не одна… Вообще не одна. Кстати, где он??. Она оглядела спальню. Затем встала, сунула ноги в розовые домашние туфли, отделанные натуральным мехом, запахнула скользкий шелковый халатик поверх ночной рубашки, и отправилась на поиски. Каина не было в подвале. Не было его и в Катином кабинете, и на кухне, и у ворот, где он обычно проверял бдительность охраны. Его не было нигде! Более того, выглянув в окно, Катя убедилась, что его ?Джип? на площадке тоже отсутствовал! На лестничной клетке навстречу Кате попался Полкан.- Катерина Ивановна? Вы не спите?- Не поверишь, хотела задать тебе тот же вопрос! – отпарировала она, хотя, на самом деле, больше всего ей хотелось спросить о другом.- Да какой там сон у старика? Одно название! – вздохнул Полкан. – Вот, решил ребят на воротах проверить. Они-то как раз хорошо засыпают, а им спать нельзя.- Проверить? – удивилась Катя. – Не поняла! Ты у нас кто? Дворецкий, или начальник охраны? Зачем тебе чужая головная боль?- Да мне не трудно… - замялся он.- Мало ли! Может, мне посуду мыть тоже не трудно! Прикажешь заменять Ксению? – Катя назидательно, с легкой иронией, усмехнулась. – Каждый должен заниматься своим делом! Или порядка у нас не будет никогда! Ты не согласен?- Согласен, Катерина Ивановна.- Вот и хорошо. Пусть Каин их проверяет, это его обязанность. Где он, кстати?Катя была довольна, что самый важный вопрос удалось задать так, как бы невзначай. И с нетерпением ждала ответа, с которым Полкан почему-то не спешил.- Ты слышал, что я спросила? – уточнила она, выдержав паузу.- Да, Екатерина Ивановна…- И? – в голосе мелькнуло плохо скрытое раздражение.На Полкана было жалко смотреть. Его широкие плечи поникли, лицо изображало сильнейшую умственную деятельность. С одной стороны, он опасался Катиного гнева, с другой – по-человечески не хотел ее расстраивать, когда ей и без того невесело. С одной стороны, он и сам не мог понять, что происходит, с другой – вовсе не был уверен, не предает ли он Каина некоторым образом. Если Каин скрыл свой отъезд даже от Кати – у него наверняка были на это веские причины… Давно не приходилось отставному военному решать стратегические задачи такого уровня…- Полка-ан!- Не знаю, Екатерина Ивановна, что вам сказать… - от волнения Полкан выговаривал все слова необычайно четко. – Я видел, как он уезжал, часа… два назад.- И не сказал – куда и когда вернется?- Нет…- А ты спрашивал?- Да…- И что же он ответил?- Что… у него семейные проблемы.- Извини…- растерянно сказала Катя. – Я что-то плохо расслышала: какие проблемы?- Семейные… То есть, это он так сказал… Я сам ничего понять не могу. Сказать по правде, Екатерина Ивановна, так я думаю, что это шутка была.- Не замечала за ним склонности шутить… - Сказала она задумчиво. – Ладно, свободен!- Екатерина Ивановна…- Что-то еще?- Я… я не знаю, что происходит. Это выше моего понимания. Но думается мне, напрасно вы расстраиваетесь. Каин – мужик стоящий, и если что-то делает – значит, надо так. Подождите немного - все проясниться!- Я расстраиваюсь? Я?! – на этот раз изумление было таким наигранным и даже немного злым, что Полкан с трудом удержался от сочувственного вздоха. – С какой это стати? Разве произошло что-то особенное? На часах – глубокая ночь. Рабочий день давно окончен. Начальник охраны, как и все сотрудники, имеет право на отдых и личное время. И, разумеется, - Катя холодно усмехнулась. – и на личные проблемы тоже. Доброй ночи.- Доброй… - Полкан, все-таки, вздохнул, и медленно двинулся по коридору. Вскоре его грузные, шаркающие шаги растаяли за поворотом лестницы. Оставшись одна, она медленными шагами приблизилась к окну. Ночь была прохладной, и стекло покрылось мелкими бисерными капельками, которые, при ее дыхании, растеклись мягким туманом, как бы отгораживая Катю от мира. В том маленьком уголке, который она строила сама. В котором могла чувствовать себя защищенной. Могла… но не чувствовала. Ей внезапно вспомнилось, как совсем недавно, такой же ночью, она тоже стояла у окна, комкая взволнованной рукой голубой бархат душащего ее платья, напряженно вглядываясь в заоконную тьму. В ту ночь она ждала своих мужчин – обоих. Это была ночь, когда они отправились в лес инсценировать убийство Алика. Тогда Катя нервничала так, как будто отпустила их под перекрестный огонь. Отношения у Алика с Каином складывались ой как непросто. Она боялась за обоих, но тогда ей было, чего ждать. А теперь? Значит, семейные проблемы… что это означает? Семью? Но у Каина не было семьи… Не было, или она о ней ничего не знала??А что ты о нем вообще знала?? - горько спрашивала она себя. – ?кто его родители, где он вырос, что любил? Спрашивала ты его об этом? Да если бы не девочка эта, Настя, со своим папочкой- фэсбэшником, ты бы и имени его до сих пор не знала… Правда! Господи, я влюбилась как глупая десятиклассница по интернету – не зная ничего, кроме компьютерного ника… И это в моем возрасте! С тремя детьми, с моим жизненным опытом, наконец! Да, но ведь больше ничего и не надо было… Но если бы я больше старалась о нем узнать, может, ему и не пришлось бы украдкой уезжать по ночам?.Впервые Катя попыталась проанализировать собственное поведение, и поняла, что была слишком занята собой. Внутренний мир любимого человека интересовал ее лишь в той части, которая касалась чувств к ней. Именно так она вела себя с бывшим мужем, не пытаясь не то что разделять его интересы, но даже их узнать. И, возможно, наряду с его недостатками, и это стало причиной, подтолкнувшей их к разрыву. И с Каином, не отдавая себе отчета в этом, она вела себя очень похоже.При этом она знала точно, что если после развода ей было безумно больно, то расставания с Каином она просто не переживет. Пальцы рук вспотели от напряжения. Присев на широкий подоконник, Катя положила голову на колени и тихо вздохнула, довольная тем, что ее, по крайней мере, никто не видит. Однако она ошибалась. Тихий шорох заставил хозяйку ?Рая? насторожиться.Девушка с темными блестящими глазами, полными сострадания, всегда умела появляться там, где, как ей казалось, она могла помочь. Коротко оглядев пространство коридора, она нерешительно приблизилась. Кате стало не по себе от этого сострадательного взгляда.- Что тебе? – вопрос прозвучал откровенно резко.- Извините, Екатерина Ивановна. – Кошка, как всегда, говорила прямо. – Я… Мне показалось, что вы не очень хорошо себя чувствуете. Я могу чем-то помочь?- Тебе показалось. – Катя суховато подчеркнула последнее слово. В глубине ее души, и без того вскипающей от не имеющих решения задач, поднималось чувство раздражения против этого мягкого взгляда, полного искреннего участия. Кошка не испытывала к Кате дружеских чувств. Напротив, в ряде случаев, этот самый взгляд не стеснялся выражать упрек. Однако такой уж характер был у этой чудной девушки, что она всегда хотела разделять чужие страдания. Если она видела, что находящемуся рядом с ней человеку плохо, то забывала обо всем. Жалела и стремилась помочь. Вот только…Катя могла простить многое. Ненависть к себе. Интриги, боль, страх и гнев. Но вот жалости к себе она никому не могла простить. Потому, что была уверена, что жалость вызывают лишь слабые, беспомощные люди. Больше всего на свете Екатерина Лазарева боялась показаться слабой и беспомощной.- Возвращайся в свою комнату. – отчеканила она. – Нечего шататься по ночам! Завтра у тебя тяжелый рабочий день.Кошка мягко улыбнулась, и неуверенно заметила:- По-моему, у вас он тяжелее.- Не твое дело! – взорвалась она. – Кто тебе вообще позволял влезать со своими замечаниями? Хочешь оказаться в карцере?Темные глаза смотрели чуть удивленно, но совершенно без обиды.- Что с вами, Екатерина Ивановна? Я просто хотела помочь…- Мне ничья помощь не нужна. А твоя – в особенности!- Извините. – перед тем, как исчезнуть, Кошка коротко вздохнула. Катя поняла, что девушка знает о ее состоянии больше, чем должна бы. В интуиции ей явно не откажешь. Но она ничем не могла помочь, и Катя лишь проводила ее гневным взглядом, нервно передернув плечами. Было холодно. Она знала, что холод этот – не от раскрытого окна. И его не успокоишь ни теплой постелью, ни горячим кофе. Холод этот шел изнутри, из глубины ее сердца.До рассвета Катя в странном оцепенении, похожем на дрему, просидела на холодном подоконнике. А тот, кто мог успокоить ее тревогу одним лишь взглядом, все не возвращался… ***- Папа, ты не мог бы перестать ходить из угла в угол? Это…нервирует!Настя поправила укутавшее мокрые волосы полотенце персикового цвета, и недовольно двинула тонкой бровью. Она сидела в большом мягком кресле, поджав ноги, а Вячеслав все мерил шагами небольшую спальню, не зная, как лучше начать разговор.- Настя… Но ты хоть сама-то понимаешь, что творишь?!- Да… Прости, папа.- Что простить?- Ну…, что я куртку не надела! – Настя как будто призывала Ковалева отнестись к ситуации, как к шутке. Мягкая улыбка, ямочки на щеках… Только он уже сыт по горло был этой игрой в маленькую озорную девочку.- Нет, видно, придется что-то с тобой делать… Если бы не твой институт – завтра же отправил бы тебя на юг, к дяде Андрею.- Почему?- Тонкие брови взметнулись, как крылья испуганной птицы.- Потому, что сам, я, к сожалению, не справляюсь с твоим воспитанием.- С чем?! Ты не справляешься, а дядя Андрей должен справиться, да? Чья я дочь, в конце концов?! И вообще… пап, ты помнишь, сколько мне лет?- Да! А ты?!- Что?- Ты помнишь, сколько тебе лет, Настя? Почему моя взрослая, умная, самостоятельная дочь пропадает по ночам, одетая как… как артистка кабаре?! – Вячеслав вовремя сдержался, чтобы не оскорбить Настю более резким сравнением. – И спутника находит себе вполне соответствующего такому имиджу! Уголовника!- Он не уголовник!- Пока бегает от правосудия – нет. Но долго это продолжаться не может!Настя вскочила с места. Серо-зеленые глаза больше не казались похожими на море. Они потемнели, точно небо перед грозой. И готовы были метать смертоносные молнии.- Значит так, папа. Я не ожидала, что ты способен в таком тоне говорить о друге. Пусть бывшем, но друге. – чистый голос напрягался от слова к слову, звенел, как струна. – Теперь мне ясно, почему он просил меня не рассказывать тебе о наших встречах.- Что? Он еще учил тебя мне врать?!- Нет, папа! Он просто знал, что ты все поймешь не так! - А как это можно понять, скажи на милость?!- А вот так. Во-первых, Каин не уголовник. И с твоей стороны, папа, так называть бывшего товарища, который в свое время спас тебе жизнь, а сам попал в очень сложную ситуацию, - предательство! Иначе не назовешь! Во-вторых, я люблю его! И ты ничего не сможешь с этим поделать. Никто не сможет! Потому… что он тоже любит меня!- Что?! Что ты сказала?- Любит! Он меня в институте нашел, номер телефона узнал. Он сказал, что второй, такой как я, больше нет! И сегодня он за мной поехал в бар потому, что ему не все равно, что со мной может случиться!- И давно он… нашел тебя? – спросил Вячеслав после паузы.- Два месяца назад!- Два… месяца? – растерянно повторил он. – И с тех пор вы…- Да, мы встречались. Почти каждый день. Ковалев молча опустился на диван. Неожиданно закололо сердце, на которое он никогда не жаловался.- Молчишь, папа? Я понимаю, ты этого не хотел. Ты даже не сказал, что он жив, хотя видел, что я с ума схожу от горя. Ты все сделал, чтобы я и он страдали друг без друга! Но у тебя ничего не получилось! Он молчал. Открытое светлое лицо стремительно теряло краски. Настя поняла, что сказала лишнее.- Пап? Папа, тебе что, плохо?! Папа, прости меня!- Ничего… - с трудом выговорил он. – Я в норме… Сейчас… Там, в моей комнате, на окне… голубые таблетки…- Ага, пап, я сейчас!Трясущимися руками Настя извлекла из блистера капсулы. Вячеслав, благодарно кивнув, запил их стаканом воды. С беспокойством девушка наблюдала за выражением его лица.- Принцесса, ну, чего ты? Все схлынуло уже! – торопился успокоить девушку Ковалев. - Прости, папа! Я не подумала, что ты будешь волноваться…- Вот в этом вся твоя беда, Настюшка! – мягко заметил он, обнимая дочь. – Ты никогда не думаешь о последствиях. А пора бы! У тебя же сегодня занятия…- Да.- Надеюсь, ты к ним подготовилась?- Ну, пап…- Ладно, ладно, не будем о грустном! Иди поспи, хотя бы пару часов. Не забудь смыть этот дикий макияж!- Ну, почему же, ?дикий?? Многие девушки сейчас так ходят.- Да, только ходят они так туда, куда я тебя никогда не пущу! Да! – вдруг вспомнил он. – у вас с Кротовым… что-то серьезное?- Нет, не волнуйся. Пока просто общаемся. Целомудрие на высшем уровне! – заверила его Настя. – А что будет дальше – там увидим!- Настя, только будь осторожна, умоляю тебя! Ты слишком взрослая, что бы я мог тебе что-то запретить. Но ты же должна понимать, с кем имеешь дело. Он – бесчеловечен. И это естественно. Другой на такой работе дня бы не удержался. Но беда в том, что то, с чем человек сталкивается на работе, он переносит потом и в жизнь. Ты сама недавно заметила, что я даже разговоры с тобой невольно выстраиваю как допросы. Ты же понимаешь, что ружье всегда может выстрелить, а убийца – убить!- Ну, папа, это ты уж чересчур! С чего Каину убивать меня?- Возможно, ему это и ни к чему. А вот у тех, кто с ним рядом, могут найтись причины. Ты приблизилась к опасному миру, Настя! Еще раз говорю тебе: будь осторожна!- Буду! – она кивнула, поднимаясь из кресла. – Спокойной ночи, папочка!- Спокойной ночи… да сколько уже той ночи! – пробормотал Ковалев, провожая дочь взволнованным взглядом. Настя ушла, а Вячеслав сел к столу и глубоко задумался. Через несколько минут, Настя, в ночной рубашке, подошла к отцу, обняв его сзади.- Ты чего не спишь? – спросил Ковалев.- А ты?- Мне некогда. Светает!- А мне просто не хочется. Можно я посижу с тобой?- Настя… - Вячеслав обнял ее, пригладил мягкие волосы. Ничего не мог он поделать с собой – Настя продолжала казаться ему ребенком. Его любимой маленькой девочкой с наивным взглядом светлых глаз. Он подумал, что трудно, все-таки, мужчине понять девочку. Он мог бы отдать за дочку жизнь, но разве мог он заменить ей мать? Вот если бы Света была жива!-Папа – вдруг произнесла Настя, словно прочитав его мысли. – А как вы познакомились с мамой.- Да я уж не помню! – улыбнулся он. – А что это ты, вдруг?- Да, понимаешь, Каин сегодня рассказывал, как ты знакомил его с ней. Ну, еще до вашей свадьбы.- Было дело!- Ну, вот и расскажи, как оно было.- Как? – Вячеслав задумался. – Да очень просто. Я встретил девушку. В проходной общежития политехнического института. Я заходил туда к бывшему однокласснику, и увидел ее. И сразу понял, что это – МОЯ девушка.- Как это? – изумилась Настя. – Разве так бывает – сразу?- А вот представь себе! Узнал у друга имя своей мечты – Светлана Рогожина. Все остальное, как-то, пошло само собой.- А как ты к ней в первый раз подошел? – Настины глаза горели нескрываемым интересом.- Это она ко мне подошла! – с улыбкой сознался Ковалев. – На танцевальном вечере. Ей стало любопытно, что за парень глазеет на нее весь вечер, не отрываясь. И она прямо спросила меня об этом.- А ты?- Я извинился, но сказал, что, к сожалению, кроме нее я просто ничего не вижу. Она все и всех затмила своей красотой.- Ха-ха! Ну, а она?- Она? Она рассмеялась… Как ты сейчас!- И с тех пор…- Да. С того вечера мы начали встречаться.- А потом?- Потом я попросил Свету стать моей женой. Ну, а потом родилась ты. Дальше все сама знаешь!- Если бы все знала – я бы сейчас не расспрашивала! – возразила Настя. – Ты еще про Каина, то есть, Кротова, ничего не сказал!Короткая нервная судорога мелькнула в густых бровях Ковалева, теряясь в пространстве широкого лба. Однако лицо отставного офицера осталось ясным. Вот только, в голосе возникла едва заметная нотка неясного напряжения. - А что про него сказать? Я познакомил его со Светой, когда уже решил, что она будет моей женой. Поначалу он ей понравился… Во всяком случае, мне так показалось…***Москва, двадцать два года назад.- Знакомься, Светочка! Мой лучший друг. И однокурсник. В общем-то, практически, фронтовой товарищ! Высокая светловолосая девушка с холодным взглядом ослепительно-синих глаз, с интересом посмотрела в сторону незнакомца.- В общем, Юрий Кротов!- Очень рада! – чуть манерно, с придыханием, произнесла она, пожимая двумя руками сразу протянутую ей широкую ладонь. – Да вы настоящий русский офицер!- Надеюсь, я тоже? – улыбнулся Ковалев, но Светлана ничего не ответила. Все ее внимание было поглощено новым знакомым: высоким, широкоплечим курсантом. Серо-зелеными глазами он поймал ее взгляд, но лишь насмешливо прищурился в ответ…***Квартира Ковалева. Почти наши дни.- Па-ап, ну, чего замолчал? – Настя нетерпеливо тянула его за руку. А он не знал, что говорить дальше. Было время – он ведь ревновал Свету к этому Кротову! Вот до чего дошел! Всему виной были ?доброжелательные? общие знакомые, на каждом шагу уверяющие его, что Света – вовсе не тот ангел, каким выглядит. Рассказывали дикие истории о количестве ее бывших парней, и особенно упирали на то, что скромные и простые парни, вроде Ковалева, - не в ее вкусе. Рогожина слишком много думала о собственной исключительности. Любила, когда перед ее красотой преклонялись. Но еще больше Светлане нравилось очаровывать тех, кто совсем не обращал на нее внимания. По их словам, для нее это был почти вид спорта, и чем дольше объект не сдавался, тем сильнее она к нему привязывалась. Поэтому, Вячеслав, с первой встречи готовый ради любимой на все, был ей, в общем-то, неинтересен. А держала она его при себе исключительно как запасной вариант – на всякий случай.Во весь этот злопыхательский бред Ковалев не верил ни минуты. И, тем не менее, он хорошо помнил тот день, когда сделал Светлане предложение…***Москва. Около двадцати двух лет назад.- Свет… В общем… Выходи за меня замуж! – выпалил он, устав ходить вокруг да около.Она улыбнулась. Как ему показалось, слегка насмешливо. Они стояли в проходной общежития, в нише, мимо которой в этот вечерний час непрерывно проходили толпы студентов.- Тебе тяжело дать ответ сразу? – взволнованно спросил Вячеслав.- Ну, почему же? Я готова!- Что ?готова?? К чему?- Дать тебе ответ!Ему, как обычно, стало неуютно от ее уверенного равнодушного тона.- Света, ты подожди… В таких делах нельзя спешить. Я знаю: быть женой кадрового офицера в нашей стране – незавидная участь. Мотаться с ним вместе по гарнизонам, или по полгода жить одной, поджидая его в отпуск. Это не то, чего ты достойна!- Слава, дело не в этом… - показалось ему, или она тоже была немного смущена, когда это сказала?- Подожди, не сбивай меня! Так вот… Я понимаю, что ты достойна лучшего. Но Света… Я люблю тебя. Я в самом деле тебя люблю. И это навсегда. Понимаешь?Она сокрушенно качнула головой. В глубине голубых глаз вдруг мелькнуло что-то, похожее на сочувствие.- Слава, послушай…- Нет! – вновь прервал ее Ковалев. – Ничего сейчас не говори. Просто подумай. И, знаешь, что? Давай-ка сходим сегодня на танцы? Ведь суббота! Развлечемся, а после ты мне дашь ответ.- Прости, но я не могу! – вздохнула она. – В понедельник у меня экзамен!- Ну и что? – не понял он. – Когда это экзамены мешали тебе танцевать?- Это очень тяжелый экзамен, Слава! Извини, но… Я думала, ты поймешь.- Ну, конечно, прости! Готовься, готовься, я сейчас уйду. А к нашему разговору… Хотя, знаешь, считай, что этого разговора вообще не было!С этими словами, Ковалев повернулся к выходу. На минуту замер, что-то вспомнив.- Светик, а здесь есть телефон?- На вахте… Кажется.- Мне разрешат позвонить?- Наверное, разрешат. Случилось что-то? – равнодушно спросила она, уже идя к лестнице.- Да нет. Просто надо Кротова разыскать, а то будет нас в танцзале ждать. Я не знал про твой экзамен, и сказал ему, что мы там встретимся. Надо предупредить его, что мы не придем, чтобы зря не стоял там…- Это нехорошо, Слава! – вдруг сказала она, оборачиваясь.- Да ладно… Не идти же мне без тебя!- Идем вместе! Только подожди – я схожу переодеться.- Как? А твой экзамен?- Всех наук не выучишь! – философски заявила внезапно повеселевшая Светлана. – Жди, я сейчас!И он, радостный, ждал ее у лестницы, и гордо вел под руку по улице, разодетую, как королеву. И чувствовал себя почти счастливым – ведь, чтобы побыть с ним, Света жертвовала учебным временем!В зале было жарко, и Света быстро захотела пить. Ковалев начал проталкиваться к стойке с ситро, оставив любимую девушку и лучшего друга одних. При возвращении с удивлением увидел их танцующими вместе. Руки Светы лежали на широких плечах Кротова. Незамеченный, Вячеслав подошел ближе. До него донесся обрывок разговора.- Ну, что скажешь? – с улыбкой спрашивала Света.- А разве обязательно что-то говорить? – усмехнулся Кротов.- Естественно! Тебе совсем нечего мне сказать?- Есть что. Но боюсь, тебе это не понравиться.- Почему так? – обтянутая тесным платьем высокая грудь практически легла на его торс. – Может, я не красивая?- Красивая. Даже очень.- И в чем же дело? – самодовольно улыбнулась она.- Может быть, в том, что красота дам легкого поведения мало меня интересует? – насмешливо бросил Кротов.Света резко отдернула руки, стремительно краснея. Прекратив танцевать, они застыли посреди зала. Увидев на ее лице обиду и беспомощность, Ковалев забыл обо всем на свете.- Что здесь происходит? – сурово осведомился он.- Он меня оскорбляет! – выпалила Светлана. – Твой друг пригласил меня на танец, чтобы поиздеваться!- Вообще-то – заметил Кротов. – Ты сама меня пригласила.- Слава, это неправда!- Все, хватит! – остановил диалог Ковалев. – Юра, что на тебя нашло? Не забывай, все-таки, что ты на гражданке, а не в гарнизоне каком-нибудь! Света – моя девушка, и я требую к ней уважения! Более того… сегодня я сделал ей предложение. И, хотя она и не приняла его, но…- Почему ?не приняла?? – вдруг сказала Света. – Ты же просил меня подумать. Я это и сделала.- Что… Что ты хочешь сказать? – спросил Вячеслав пресекающимся от волнения голосом.Света оглянулась на Кротова, на лице которого по-прежнему отражалась насмешка. Какая-то нарочитая гордость прозвучала в ее голосе, когда она ответила:- Я согласна, Славик. Я стану твоей женой… как только ты этого захочешь! ***Квартира Ковалева. Почти наши дни.Слабые солнечные лучи озаряли по-детски доверчивое лицо Насти. Очарованная рассказом, девушка некоторое время молчала. Потом решилась задать вопрос:- Так тебе показалось, что ей Каин нравиться, да? А не ты?- Ну… был такой момент. – Признался Ковалев, приглаживая волосы дочери. – К счастью, я быстро понял, что заблуждался. Света не проявляла интереса к Юрию. Более того, считала его жестким и беспринципным человеком. А после того, как родилась ты, и Юра начал проявлять участие к твоей судьбе, эта неприязнь резко усилилась.- Отчего? – поинтересовалась она.- Не знаю… Раньше я считал это блажью, а теперь…Возможно, это было проявление интуиции. Знаешь, Настенька, ничто в жизни не совершается без веской причины. Очень может быть, что твоя мама просто заметила в нем то, чего не замечали все мы…- Это что он жестокий, да? – в голосе девушки явно прозвучало насмешливое пренебрежение, задевшее Вячеслава.- А как бы ты сама назвала человека его профессии и образа жизни? Ну, вот если бы не была с ним знакома?- Понимаю, что ты хочешь сказать. Но, папа, я знакома с Каином. Я хорошо его знаю. Он не киношный злодей.- Да, к сожалению. Вполне реальный!- Папа, ты подожди, дослушай. Он просто сильный человек, которому очень не повезло в жизни. Он одинок. И от этого одиночества готов спасаться любой ценой. Даже ценой жизни рядом с этой ужасной женщиной. Вот она – жестока по-настоящему. Никого не жалеет… И его не жалеет… Не может она не видеть, как плохо ему в этом клубе, как противно ему все, что приходиться делать. Но ради денег и красивой жизни она плюет на то, что он чувствует! Какая же это любовь, папа?! Екатерина заманила его в ловушку, откуда нет выхода!- Ты в это веришь? – усмехнулся Ковалев.- Я это знаю! И я его не брошу!- Ох, смотри, Настя! Ты таки вынудишь меня увезти тебя из Москвы. Подальше от Кротова!- Папа! Но он твой друг. Хорошо, пусть бывший! Но, неужели, тебе его совсем не жаль? Думаешь, ему приятно быть изгоем? Ни дома, ни друзей, ни любящей женщины, ни имени, которое можно открыто назвать! Попробовал бы сам!- Знаешь, что? Нет! Мне не жаль его. Свой путь он выбрал сам. Между Каином и Кротовым он выбрал Каина и знал, на что идет! Мне жаль других – тех, у кого выбора не было. Кому они его не оставили! Ты знаешь, о чем я говорю.- Папа, но…- Никаких ?но? больше! Иди спать. И запомни, Настя: увижу тебя с ним еще хоть раз - ты из дома не выйдешь, даже на занятия будешь под конвоем ездить. Ясно?- Папа, это тирания!- Ничего… Твоя жизнь мне дороже демократии семейных отношений!Эти слова были сказаны шутливым тоном, но Настя знала, что в их серьезности не стоит сомневаться. Возможно, впоследствии, Вячеслав Ковалев пожалел об этом резком разговоре, потому, что именно с этого дня Настя начала еще тщательнее скрывать от отца свои встречи с Каином. Однако прекращать их и не думала. ***Клуб ?Эдем?. То же время.В серых бликах предрассветного сияния, Каин осторожно поднимался по лестнице. Ни одна ступенька не скрипела под вкрадчивым шагом, ни один ковер не скрипнул ворсом под подошвой его ботинок. Казалось, ?Эдем? объят дыханием тишины. Но это только казалось. Где-то в стороне балкона чуть слышно ворковали голуби. Внизу вышедший из кухни Полкан бросил короткий выразительный взгляд усталых глаз с припухшими от бессонной ночи веками на лестницу, и тяжело вздохнул. Он пересек по диагонали площадку второго этажа, когда негромкий голос заставил его вздрогнуть.- Ты вернулся?- Катюша? Ты почему не спишь? – спросил он, с беспокойством заглядывая в знакомые глаза.- Не спится. Где ты был?- Так нельзя, дорогая! – намеренно игнорируя вопрос, он провел рукой по мягким волосам, затем по виску и щеке, тронув губы. – Не будешь высыпаться – никогда не будешь хорошо себя чувствовать.Она по-кошачьи потерлась щекой о его раскрытую ладонь. Однако глаза оставались настороженно-печальными.- Я проснулась, а тебя не было. Почему ты оставил меня?- Ну, что ты такое говоришь! Я просто решил немного покататься по городу. Привести в порядок свои мысли.- А мои мысли, тебя, видимо, мало интересовали! – с горьковатой иронией заключила Катя. – А я тут уже всякое передумала! Что ты в аварию попал, или… что тебя пристрелили где-нибудь! Я с ума схожу, а ты…- А я смертельно по тебе скучаю! Ну, что ты, Катенок? Как я могу тобой не интересоваться? Ты же знаешь, что ты для меня – все! Просто ты так сладко спала, что я не посмел тебя тревожить. Знаю ведь, как трудно ты засыпаешь в последнее время. Думал, успею вернуться до твоего пробуждения. Ну, прости меня! Я не хотел тебя пугать, наоборот… Она хотела что-то возразить, но он мягко накрыл ее губы горячими пальцами, и вкрадчиво шепнул:- Тсс! Знаешь, я подумал… У нас есть еще часа три, до того, как все проснуться!- Каин… Ты скажи, все-таки. Ну, где ты был?- Потом скажу! Сейчас я очень занят! Просто очень! Стремительный поцелуй закружил ее, захватил с головой. Больше она была не в состоянии ни думать, ни говорить ни о чем, кроме того, как им хорошо вместе. Она даже не заметила, как переместилась из коридора в спальню. Где-то на востоке последние звезды скрывались в розоватой дымке рассвета…Когда над ?Эдемом? взошло жемчужное солнце, Катя уронила одеяло и бесшумно приблизилась к окну. Розовые лучи освещали ее всю, от кончиков разметавшихся волос до кончиков пальцев.- Какая ты… рассветная! – задумчиво произнес Каин, изучая гибкий силуэт.- Что это значит?- Светлая. Нежная. И… Неземная…- Цицерон! Сам-то понял, что сказал? – Расхохотавшись, она расслабила мышцы и упала около него, с наслаждением вдыхая воздух.- Понял! – он поцеловал алебастровое плечо. – Я сказал, что ты из тех женщин, которых обожествляли древние римляне. Аврора – богиня зари. - И много ты встречал таких женщин?- Ни одной! Но всегда мечтал встретить.- А я всегда мечтала о семье. Настоящей, полной, счастливой. – Вдруг с легкой грустью созналась Катя. - Считай, что наши мечты сбылись. Или ты эту семью с кем-то еще хотела строить?- Нет, только с тобой. Жаль, все-таки…- Что?- Что у нас с тобой не будет ребенка.- Ты что? – он с испугом взял ее лицо в ладони, повернул к себе. – Кто тебе сказал? Как это – не будет?!- Извини, Каин, я не так выразилась. Просто… я так надеялась на эту беременность!- А по-моему, все правильно! – сказал он, успокоившись. – Не должна новая жизнь зарождаться здесь, в этой роскошной темнице. Вот выберемся на свободу, тогда и станем думать о детях!- И скоро это будет? – улыбнулась Катя.- Скорее, чем ты думаешь! Я уже готовлю один план.- Какой?- Сюрприз, любимая. Я сам еще не все проверил. Потерпи.-Ну, если недолго терпеть, то я постараюсь!- Недолго.Он еще раз поцеловал ее, и неохотно начал искать рубашку. Начинался еще один трудовой день начальника охраны ?Эдема?. И Каин очень надеялся, что этот день – один из последних.5Этот день был не похож на все остальные серые московские дни. День, когда на улицах вместо автомобильных выхлопов пахло зеленью и первозданным озоном. Прошедшей ночью над окраинами пронеслась короткая, но бурная гроза, минуя центр, и вот теперь легкий ветерок гнал к подножью кремлевских башен обновленные массы воздуха. Вдыхая этот воздух, хотелось улыбаться, со всеми дружить, и заниматься лишь приятными делами. Выйдя в сад, Екатерина Лазарева внезапно подумала, что давненько не баловала себя. Предупредив охрану, что ее не будет до обеда, она дозвонилась до Каина, опять пропавшего невесть куда. Он сказал, что очень занят сюрпризом, который готовит, и будет поздно.- У тебя усталый голос! – посочувствовала Катя. – Не напрягайся сильно, хорошо? Ты мне дорог и без сюрпризов. Здоровым и бодрым!- Ничего, дорогая, я справлюсь, ты же меня знаешь!- В том-то и беда, что знаю… Ты ни в чем не знаешь меры, Каин. Совершенно!- Перестань!- Надеюсь, ты там не кирпичи таскать собрался? – пошутила Катя.- Нет, до этого я еще не дошел. Просто у меня сегодня деловая встреча. С одним очень важным человеком.- Ясно. Кто он, не скажешь, да?- Катюш, не сейчас!- Ладно. Не нравятся мне эти секреты, но если так надо… Ты береги себя, ладно? – последние слова прозвучали доверительно-негромко, с несвойственной ей робкой интонацией.- Ты тоже, любимая! Ты в клубе?- Пока да. Но скоро уеду. Сегодня такая хорошая погода, что я решила посвятить день себе.- Правильное решение! – одобрил он. – Только не переусердствуй!- Красоты, знаешь ли, много не бывает!- А мне много и не надо, чтобы инфаркт получить! Ты и так невозможно красивая, Катя! Большего обычный человек не выдержит. Ослепнет!- Не поняла, это комплимент, или порицание?- Все ты поняла!Она расхохоталась. Настроение повышалось с каждой минутой:- Ладно, увидимся вечером!- Люблю тебя.- Угу, а я тебя!Погладив погасший экран телефона, словно живое существо, Катя бережно опустила его в сумку и летящей походкой направилась к ожидающему ее водителю.***Довольный стилист, в наплыве вдохновения, весело повернул кресло, и, встряхивая салфетку от волос, подмигнул полюбившейся клиентке.- Вот и все, Екатерина Ивановна. Здесь мне больше нечего делать: прикоснуться – испортить! Как сказал бы наш общий знакомый, вы выглядите нереально!- Жорик… - понимающе улыбнулась Катя. – Хотелось бы знать, где он сейчас?- В Париже, наверное. Такой мастер всегда востребован на европейском уровне!- Вы не многим ему уступаете, Денис!- Не стоит преувеличивать.- Это правда! Только вы умеете так подчеркнуть мои достоинства, чтобы никто не заметил недостатков.- Чтобы не замечать того, чего нет в принципе, не нужен большой талант, Екатерина Ивановна. Поверьте, ни с кем я еще не работал с таким удовольствием. У вас удивительное лицо. Оно, конечно, не вполне соответствует классическим канонам красоты, да и не надо: это было бы слишком скучно! Но оно оригинально и обаятельно. Только волевой жесткий взгляд вас немного портит. Куда больше такой женщине пошла бы открытая, нежная улыбка.- Очень жаль, что при моей работе я редко могу позволить себе такую! – заметила она, вставая. – Ну, что ж, Денис, мне пора! Спасибо вам, и за прическу, и за комплименты.- Не за что. Буду рад видеть вас вновь!- И я.Катя вышла из салона, придирчиво осмотрев свое отражение в зеркальной витрине. То, что она увидела, вполне ее удовлетворило, и, проходя мимо знакомого окна, она махнула рукой Денису. Он с улыбкой поклонился в ответ.Чувство счастья было всепроникающим. Но Катя знала, что едва автомобиль достигнет ворот ?Эдема?, оно улетучится, вытесненное будничными заботами. Наверняка, в приемной уже сидит клиент, жаждущий вылить на нее свою порцию бессмысленных проблем и извращенных желаний. Ну, и пусть подождет, ничего с ним не случится! С наслаждением вдыхая свежий воздух, она попросила водителя ехать помедленнее. Могла бы и не просить: на центральных улицах уже возникли долговременные пробки. С коротким звоном ожил телефон, извещая о полученном сообщении. Каин… В последнее время картинки и нежные слова он присылал все чаще, словно извиняясь за постоянные отлучки. Любуясь загадочно-голубой розой из очередного ММС-сообщения, сверкающей мелкими огнями, она не заметила, как машина оказалась на маленькой узкой улочке: шофер решил срезать участок пути. Но и здесь проехать было непросто. Скучая, Катя разглядывала прохожих на тротуаре. Машина, наконец, намертво застыла напротив небольшого уличного кафе. Под широким темно-синим тентом расселось несколько пар. Они ели мороженое и салаты, пили прохладительные напитки, разговаривали и смеялись. Некоторые периодически целовались. За ближайшим к дороге столиком, тоненькая девушка с вьющимися волосами, смеясь, говорила что-то мужчине, явно старше ее. ?Счастливые!? - почему-то подумала Катя. – ?Им прохладно в тени, и они вместе. Что еще нужно? А эту девочку я где-то видела…?.Она не успела вспомнить, где именно. Спутник девушки неожиданно обернулся, прищуренным рассеянным взглядом окинув улицу.- Каин?! – прошептала она потрясенно…- Каин, ну, куда ты опять смотришь? – весело спросила Настя, пытаясь поправить взлохмаченные ветром волосы.- Извини, привычка осталась с военных лет, все время озираться!-Да? А мое платье ты видел? Я вчера его специально купила, а ты даже ничего не заметил!- Заметил, конечно! Прекрасное платье!- Правда? – она кокетливо качнулась назад, словно позволяя ему лучше разглядеть черный горошек на белом фоне и кружевную отделку в стиле 60-х. - Такие мама носила, да?- Ну, не совсем такие, но… - рассеянно пробормотал он, словно думая о другом.- Тебе как будто неуютно со мной…- Ну, что ты, принцесса! Просто я немного устал. Как тебе мой подарок?- Мило! – Настя повертела в руках маленького игрушечного ежика с мягкими иголками. – Скоро я смогу открыть игрушечный магазин!- Да, наверное, в твоем возрасте, такие подарки нелепы… Прости, я просто никак не могу научиться воспринимать тебя взрослой.- Наоборот, мне это очень нравиться! Только, знаешь, Каин… Мне бы хотелось получить другой подарок.- Какой?- Не подумай, что я напрашиваюсь… Просто… мне никто никогда не дарил цветы. Такой огромный букет, как в кино! Ты понимаешь, о чем я?- Кажется… - он не смог сдержать улыбки. – А огромный – это какой? Я ведь кино редко смотрю!- Ну… штук… двадцать. Роз!- Все ясно! - насмешливо кивнул Каин. - В самом деле, как же тебе без роз!- Не смейся! – она обиженно вздохнула. - Тебе не понять, как хочется девушке нести домой огромный букет, и ловить на себе взгляды.- Чьи?- Всех, кто встретиться. Как ты не понимаешь!- Настя…- Чего?- Какая же ты еще…- Глупая, да? – Настя испытующе смотрела на него.- Да нет… скорее, наивная. Ничего, у тебя еще будет время понять, что смысл жизни не в розах. И не во всеобщем внимании. А что, Ковалев ни разу не дарил тебе цветы? На день рождения, например, или на окончание школы?- Папа? – теперь уже рассмеялась Настя. – Да он, скорее, кастрюлю мне подарит! С его практическим умом!- Кастрюля – вещь, безусловно, нужная! – согласился Каин. – Однако… Слушай, посиди здесь. Я сейчас!- Каин, ты куда? Чего ты? Я же просто прикалывалась… Каин, не надо!Но он уже быстрыми шагами направился к дверям соседнего дома, где располагался цветочный магазин.Каину хотелось выполнять все желания Насти, чтобы загладить свои прошлые ошибки. ?Я много чего для тебя не сделал? - думал он по пути. – ?Я не учил тебя кататься на велосипеде, не водил в школу, не заваривал чай с малиной, когда ты болела. И на выпускной бал ты ходила с другим папой. Пусть я хоть что-то для тебя сделаю вовремя! Конечно, в жизни ты получишь немало букетов, но пусть в твоей памяти останется этот, самый первый – от меня?.Оставшись одна, Настя неторопливо ела мороженое из стеклянной вазочки. Взгляд серо-зеленых глаз лениво разглядывал запруженную машинами улицу. Катя опустила стекло. На один миг их глаза встретились. В отличие от Кати, девушка сразу узнала ?королеву?, и решила поддразнить ее, разыграв небольшую сцену.Из-за огромного букета его было с трудом видно.- Здесь двадцать семь! – улыбнулся Каин, галантно вручая Насте розы. – Этого хватит, чтобы почувствовать себя счастливой?- Ну конечно! Я уже на седьмом небе!Девушка и впрямь была восхищена, однако следующий ее поступок был немного наигранным, рассчитанным на публику.- Спасибо!!! – сияя улыбкой, Настя вскочила с места, порывисто обняла Каина, и, прежде чем он успел что-то понять, коротко поцеловала его губы.Конечно, этот поцелуй был лишь игрой в настоящий, не более. Он напоминал поцелуй детей или близких родственников: короткий и естественный. И Каин, слегка удивившись, не нашел в нем, все же, ничего предрассудительного. - Ты чего это? – поднял он бровь.- Я очень счастлива! – горячо ответила Настя, и он, радуясь не меньше, обнял ее за плечи, не подозревая, что Катя не будет разбираться в том, какой там был поцелуй, ей было достаточно факта. К тому же, Настя не без умысла положила руку на плечо Каина, слегка поглаживая его, и всем своим видом изобразила пылкую студентку на любовном свидании…Катю била крупная дрожь, которую летней духоте было не унять. Хороший настрой испарился, как вода с поверхности ручья, сменившись необычайным унынием. И злостью. Ей стало совершенно ясно вдруг, на какие ?деловые? встречи уходил от нее Каин в последнее время. Чем дольше она смотрела на их счастливые лица, тем больнее ей становилось. Да за что же с ней так?! Она отдала ему все, что имела. А что получила в ответ, кроме примитивной, унижающей их обоих, лжи?! А те, на которых она смотрела, беспечно шутили и смеялись, поддразнивая друг друга…Катя понимала, что следить за этой парочкой дальше было бы с ее стороны чистейшим мазохизмом, но заставить себя уехать не смогла. Она дождалась, пока они оставили кафе, и заставила водителя незаметно следовать за машиной Каина до самого дома Ковалева. Там Каин и Настя увлеченно разговаривали еще несколько минут, не подозревая о том, что сидящая в машине Катя слышит каждое слово.- Когда же ты скажешь своей королеве о нас? – спрашивала Настя, которой, в глубине души, было уже стыдно за свою шалость. Она вспоминала глаза Кати в машине, у кафе, и не хотела причинять ей еще больших страданий.- Что о нас? – в голосе Каина звучало недоумение?- Ну, что ты решил остаться со мной.- Ах, это… - неуверенность тона не осталась для Насти незамеченной.- Конечно! Или ты еще не решил?- Решил, решил. – успокаивающе сказал он.- Так объясни все ей! Зачем же заставлять женщину страдать? Тем более, она больна. Ей и так огорчений хватает, без твоего обмана. Это, наконец, несправедливо!- Видишь ли, Настя… ты права, конечно. Ничего хорошего не выйдет из обмана. Но все как-то не выходит сказать правду… И ей, и тебе.- Мне-то что? – пристально смотрела на него Настя. – А-а, знаю. Ты еще не сделал выбор, да? Сам не знаешь, кто тебе нужен – она или я?- Да нет, знаю. – возразил Каин. – Вы обе мне очень нужны!- Но ты же знаешь, что я никогда не соглашусь делить тебя с другой! А она – и подавно! Нет, Каин, тебе, все же, придется выбирать. И, пока ты не сделаешь этот выбор, ко мне не приходи!- Настя…- Молчи! Я приму любое твое решение. Попробую принять. Только думай хорошо. Я-то люблю тебя. И всегда буду любить. И, знаешь, Каин, я тебя на настоящий рай не променяла бы, а уж на бордель тем более! Это – запомни! А в остальном – поступай, как знаешь!Не прощаясь, она скрылась в подъезде, качнув букетом. Он еще некоторое время стоял у машины, в глубокой задумчивости. Катя уже не слышала последних слов Насти о выборе: оставаться там было выше ее сил.Приехав в ?Эдем?, Катя долго уговаривала себя успокоиться. Она сделала выговор охране, отчитала Снегирева, совершенно без повода накричала на Марлен, задев и подвернувшуюся под руку Кошку. Но, в конце концов, она убедила себя, что это еще не конец света. Мужчине можно простить легкое увлечение, особенно, когда его настойчиво соблазняет такая вот девочка с невинной улыбкой ангела и повадками хитрой лисицы. Катя внезапно вспомнила Стеллу… тоже ведь сколько нервов попортила им обоим! Жаль, от Насти так же просто не избавишься… Или попробовать? В последнее время Хозяин настолько доверяет Кате, что не спрашивает даже, откуда берутся девушки, которых она присылает к нему, когда по каким-то причинам ей сложно продать их самой… Может быть… Но она – дочь друга Каина, так или иначе, она ему дорога… Что же придумать?В конце концов, Катя решила попробовать по-хорошему договориться с Настей. Она не слишком надеялась на успех этой затеи, однако в этом случае она сможет хотя бы сказать, что она испробовала все средства…***Следующий день (Около недели назад). Квартира КовалеваНа следующий день Настя Ковалева отказалась разговаривать с приехавшим в институт Каином, выкрикнув: ?не появляйся здесь, пока ее не бросишь!?. Придя домой пораньше, весьма довольная собой, она взялась за уборку. Конечно, горько, что он сегодня уехал, но надо же было заставить его принять решение! Настя, все же, надеялась, что это решение будет для нее благоприятным. Екатерина – жестокий и неискренний человек, - говорила себе Настя. – Каин не может связать жизнь с такой женщиной! Он вернется ко мне! Просто не надо сейчас давить на него. Пускай все сам поймет!Поправив голубой халатик, Настя весело подмигнула своему отражению в большом зеркале. Заправила под косынку длинные волосы, протерла пыль. К приезду папы их небольшая квартира будет сверкать чистотой! Настя представила себе удивленные глаза Ковалева, когда он это увидит, и рассмеялась. Конечно, она нередко забывает об уборке и в углах скапливается пыль. Однако сегодня Настя чувствовала в себе столько энергии, что, казалось, могла перевернуть мир.Она бросила взгляд на цветы: лепестки уже начали осыпаться, но еще благоухали. Подойдя ближе, Настя с удовольствием зарылась лицом в нежную массу. Этот запах казался ей обещанием. Обещанием счастья.Резкий звонок в дверь прервал мечты. Кто это может быть? – с удивлением думала Настя, открывая дверь.- Вы?!- Здравствуй, Настя! – Катя старалась говорить спокойно, с достоинством. – Почему у тебя такой испуганный взгляд?- Вот еще! – смущенно пробормотала Настя, с досадой отмечая, что Королева в чем-то права: ей и в самом деле было не по себе.- Не бойся: я одна, и я пришла с миром! – доброжелательно улыбнулась Катя. – Разрешишь войти?- Пожалуйста! – Настя сделала шаг в сторону, с опаской оглядывая лестницу: улыбкам этой женщины она давно перестала верить. Если вообще когда-то верила!- Твой папа дома?Настя отрицательно покачала головой.- Тем лучше! Значит, никто не помешает нам поговорить. – не дожидаясь приглашения, Катя бросила клатч на диван и, опустившись в кресло, оглядела комнату.- Извините. – запоздало пробормотала Настя. – я тут затеяла уборку…- Вижу! – кивнула собеседница. – Не переживай: я ненадолго. Итак, Настя, мы с тобой взрослые люди, и, надеюсь, поймем друг друга. Догадываешься, о чем я?Настя пожала плечами.- Мне известно о ваших встречах с Каином.- Вот как? – больше Настя ничего не смогла сказать.- Я пришла поговорить о том, как их прекратить!- Это очень просто, Екатерина Ивановна!- О, ты еще помнишь, как меня зовут? Замечательно! Просто, говоришь? А поподробнее?- Отпустите его, и все прекратиться!- А я, по-твоему, его держу в цепях?- Конечно! – вырвалось у Насти – то ребенка несуществующего выдумываете, то болезнь! Разве это не цепи? Он хочет быть со мной, потому, что вас не любит. И никогда не любил. То, что было у Каина к вам – болезненная страсть. Просто наваждение, понимаете?Настя говорила так уверенно, что Кате стоило большого труда остаться спокойной.- Это он тебе сам сказал? Про страсть?- Конечно, сам! – уверенно подтвердила Настя. – Он меня сам нашел, и говорил, что жить не может без меня, а вы ему мешаете!- А может быть, все наоборот? – резко спросила Катя. – Это к тебе у него болезненная страсть, а? Послушай, девочка…- Я вам не ваша девочка! – выкрикнула Настя. Катя согласно кивнула.- Ясно, что не моя. У меня работают девочки не только со смазливой мордашкой, но и с мозгами, которыми природа тебя явно обидела!- Да как вы смеете?- Это как ты смеешь вмешиваться в чужую жизнь двух взрослых людей! Послушай, девочка, найди себе мальчика, и оставь нас с Каином в покое!- Вы пришли ко мне, чтобы меня оскорблять?- Нет! – неожиданно улыбнулась Катя. – Я пришла, чтобы с тобой подружиться!- Что?!- Помнишь, в ?Рае? ты соглашалась со мной дружить, а что теперь?- Какая же вы лицемерка!- Все мы иногда лицемерим… - сказала Катя. – сколько ты нас за нос водила, помнишь? Впрочем, не будем об этом. У тебя очень уютно!- Спасибо.- Не за что, это правда. Но… простовато. Не помешал бы хороший ремонт. В современном стиле. Хочешь, по дружбе дам адрес моего знакомого дизайнера? Он первоклассный специалист!- Не думаю, что услуги ваших дизайнеров будут нам по карману! – хмуро сказала Настя, не понимая, к чему этот разговор.- Ну, как знать, может, и будут! – на Катино лицо вернулось привычное деловое выражение. – Думаю, пятидесяти тысяч хватит, и на ремонт, и на отделку. Или тебе нужно больше?- Не поняла?- Что здесь непонятного? Я хочу выплатить тебе определенную сумму. Чеком, или наличными – как захочешь. С одним условием. Чтобы ты прекратила эти детские игры в любовь, и дала нам с Каином жить спокойно.Настя вскочила с места, сжав кулаки.- Вы… Да что вы себе позволяете?!- Спокойней, спокойней! – произнесла Катя. – Все можно решить спокойно. Тебя не устраивает названая сумма? Давай обсудим!- Если бы я что-то сейчас обсудила, то это ваш цинизм! – с ненавистью сказала Настя. – А я-то вас еще жалела! Вы не человек… Просто машинка для счета купюр! Считаете, что все можно купить, да? Честь, жизнь, любовь, - все, по-вашему, продается?! Ах, как жаль, что Каин вас не слышит! Посмотрел бы на свою любовь! Жаль, очень жаль, Екатерина Ивановна, что вас выпустили из тюрьмы. Я бы таких гадин расстреливала на месте! Вы говорите, прекратить детские игры?! Нет, это вы играете чужими жизнями, а я просто люблю! Вы пришли предлагать мне деньги за то, чтобы я бросила своего друга на произвол судьбы, позволила вам его погубить? Вы ошиблись, Екатерина Ивановна! Я не продаюсь, и не предаю!Катя растерянно смотрела на нее, не зная, что ответить на этот горячий монолог. В это время Настя схватила с дивана ее бирюзовую сумочку, и, широко распахнув дверь, выбросила ее на лестничную клетку. Клатч с грохотом покатился по ступенькам. От удара замок раскрылся, и Катина косметика рассыпалась.- Дура! – крикнула Катя. – Ты хоть знаешь, сколько стоят эти вещи?!- Вот и подбирайте их! Убирайтесь вон!- Хорошо, я уйду! – Катя встала. – Но советую хорошо подумать! Если не оставишь в покое Каина, влипнешь в крупные неприятности!- Вы еще угрожаете?- Нет. Я просто предупреждаю.- А вам известно, что мой отец работает в особом отделе ФСБ? И не сомневайтесь, скоро ваш притон обязательно накроют. И вот тогда вы уже не отделаетесь так легко, как в прошлый раз, а получите за все по полной!Катя передернула плечами, переступая порог квартиры.- Вижу, нам не о чем разговаривать. Что ж Настя, ты свой выбор сделала. Я предлагала компромисс – ты отказалась. Моя совесть чиста. Смотри только – не пожалей!- Совесть! – крикнула Настя ей вслед. – Вы хоть в курсе, что это слово значит?!Спустившись вниз, и собрав вещи (любимую помаду, привезенную по спецзаказу из Брюсселя, отыскать так и не удалось!), Катя в подавленном состоянии села в машину. В ушах все еще звучал голос Насти, оскорбляющий ее. Закипала ярость. И недоумение: как смела эта девчонка так с ней разговаривать?! Что она видела в жизни, чтобы ее осуждать, чтобы хвалиться своей правильностью?!! Нет, не получит она Катиного счастья! Слишком дорого она за него заплатила, что бы теперь отдать этой…- Значит, не продаешься? – со злой иронией спросила вслух Катя. – Ну, ладно, посмотрим!Отъехав на два квартала, она прикрыла мстительно сверкающие глаза широкими темными очками, и достала телефон. - Алло, Снегирев? Узнал? Есть одно дело… повышенной секретности. И повышенной оплаты, естественно! Нет, по телефону не могу! Через час жду тебя в ?Эдеме?. Все!Вернув аппарат на место, Катя покачала головой. Во всяком случае, уже от этого разговора ей стало легче, а о совести она подумает потом. Да и причем тут совесть? Не она начала эту войну, а на войне все средства хороши!***Клуб ?Эдем?. Наши дни.- На войне все средства хороши! – повторила Катя с горечью.- На войне? – Переспросил он, тяжело дыша. Кате было страшно встретиться с его взглядом: такую искреннюю ярость он выражал. – Я правильно тебя расслышал? Ты объявила войну девочке, которой едва исполнилось двадцать? Ровеснице своей дочери? Объявила войну ребенку?!- Да нет же! – нервно вскрикнула Катя. – Это она первая пошла против меня. Я пыталась договориться…- Я понял. Ты пыталась уговорить ее, чтобы она взяла у тебя деньги за то, что отказалась общаться со мной. Когда же она не пошла на это, ты решила сломать ей жизнь. Растоптать ее. Жестоко, Катя! Вы же были в неравных условиях. Нехорошо использовать служебное положение.- Я знаю, мне самой очень неудобно. Но она вела себя так нагло, что я просто не нашла другого выхода!- Что ты сказала?! Тебе НЕУДОБНО? Неудобно носить ботинки на размер меньше! А то, что сделала ты…- Но я хотела как лучше, пойми!- Благими намерениями выложена дорога туда, где мы с тобой, в конце концов, окажемся! Только сегодня я понял, что означает эта пословица.- Каин, постой! – она робко приблизилась сзади, положив ему руку на плечо. – Я все понимаю, и готова просить прощения. Но и ты меня пойми, пожалуйста! Больше всего на свете я боялась тебя потерять. Мне была невыносима мысль о том, что ты перестал мне доверять, что ты обманываешь меня. Почему ты не рассказывал мне о ней?- Согласен: Это было преступно. Нам обоим нет оправдания. Права была Настя: этот клуб нас уничтожил. Мы перестали быть людьми, Катя! Мы возгордились. Вообразили, будто нам все позволено, что можно плевать на других. Что можно и нужно обменивать на деньги человеческие страдания. Мы были не правы, и жестоко наказаны за это. Во всяком случае, я.Сказав это, он долго молчал, и казалось, совершенно не обращал внимания на руки, мягко ласкавшие его плечи, на волосы, щекотавшие шею. Катя терпеливо ждала, когда порыв отчаянья пройдет. Конечно, он будет еще некоторое время на нее злиться, но потом сам поймет, что заставило ее на это пойти! Они оба виноваты, и разве только в происшествии с Настей? Ангелами им не стать, да и зачем? На земле вдвоем тоже совсем не плохо! Что ж, жизнь есть жизнь, и она у них такая, какая есть.Он молча встал, выскользнув из-под ее рук. Постоял посреди кабинета, словно о чем-то раздумывая, и уверенно направился к двери.- Каин, ты куда? – испуганно спросила она.Он не ответил, и не остановился.- У нас самолет в шесть, не забудь!Он остановился, словно столкнулся с невидимой преградой. Обернулся. Смерил ее холодным, как лед, взглядом.- Неужели, ты еще не поняла? Нас больше нет. Есть ты, и есть я, но нас никогда не будет. Неужели ты не понимаешь этого?Эти страшные слова еще звенели в ее ушах, когда шаги Каина затихли в коридоре. Мозг отказывался их воспринимать, но они, как медленный яд, затопляли его, вызывая небывалую, жгучую боль. От мозга, незаметно, боль перешла на живот, и Катя согнулась, закусив губу.Ей хотелось бежать за ним, но ноги не двигались с места. Боль парализовала все ее существо. Отчаянная боль, такая, какая бывает перед смертью. И смерть казалась избавлением. Еще хотелось упасть на колени, зарыдать, умолять. Хотелось крикнуть, чтобы он лучше убил ее, но не смотрел таким взглядом и не говорил таких холодных, страшных слов… Хотелось сказать, что она не сможет без него, как не может человек жить без сердца. Но уже не было сил, и из пересохших губ вырвался лишь тихий стон, отчаянный и многозначный, но не слышимый никому.Она не видела, как Кошка, отпущенная ей из ?Эдема? два часа назад, со спортивной сумкой в руках, зашла попрощаться. Не видела, как побледнело и исказилось ее лицо, не слышала отчаянного крика. Боль разрасталась, как море, и накрыла ее с головой. В этот момент Катя почему-то увидела на миг залитый луной сад, и Каина у ворот. Его живую, искреннюю улыбку. Это был только один пронзительный миг, вслед за которым наступила тьма.6Каин собирал вещи, швыряя их, как попало, в большую сумку. Взял со столика у кровати фотографию Кати, повертел в руках, и, с тяжелым вздохом поставил обратно. Хотел разбить, но рука не поднялась. Пусть остается здесь. Он еще не знал, куда пойдет: лишь бы подальше отсюда. Перед глазами стояло лицо Насти с такой беспечной улыбкой, лицо Ковалева, Светланы… Да, и Светланы! Он чувствовал себя виноватым в страданиях этих людей. Словно призрак из могилы, встала перед ним Света. Молодая, стройная, в синем платье стиля ретро. Словно и не было этих лет…- Что ты сделал Юрочка? – горько зашептала она. – Что ты сделал с нашей малышкой? Я так хотела, чтобы она была похожей на тебя… Так хотела, чтобы она была счастливой. А ты… Три женщины тебя любило, Юра! Только три. Настя, я, и Катерина. Ты погубил нас всех!- Прости. – тихо ответил он, не понимая, сон это, или мираж.- Я прощу, Юрочка. Любовь все прощает! Простишь ли сам себе? Мне помочь уже нельзя, но им – можно! Помоги им, Юра. Помоги Настеньке!- Поздно. Хозяин уже не отпустит ее!- Помоги… - повторила Светлана, будто не слыша его возражений, и растаяла в воздухе. Он стоял, изумленно моргая. Никогда Каин не страдал галлюцинациями, и не верил в приведения. Но что, в таком случае, сейчас было?!В коридоре послышались быстрые шаги. Кто-то спешил, задыхаясь, боялся не успеть. На пороге возникла Кошка, сама напоминающая бледный призрак с горящими глазами.- Там… Екатерина Ивановна… - в этом запыхавшемся голосе было столько тоскливой испуганной безнадежности, что он выронил сумку.- Что?!- Я вошла, а она… она…- Что?!!! – он схватил Кошку за плечи, яростно встряхнул. – Говори, что с ней?!- Ка-кажется, она не дышит! – задыхаясь, выдавила Кошка.***Первое, что увидела Катя, возвращаясь из мрака, озабоченное лицо врача. Моргнув несколько раз, она услышала горькие, беспорядочные всхлипывания, и только потом разглядела в углу, на диване, перепуганную Кошку. Стакан в ее дрожащих руках распространял острый лекарственный запах.- Как вы себя чувствуете, Екатерина Ивановна? – спросил врач. - Вроде, нормально… Что со мной?- К счастью, видимо, просто обморок. Давление очень низкое! – объяснил он. – Но как вы нас напугали!Катя попыталась встать, но голова закружилась.- Не торопитесь! – посоветовал врач. – Я сделал вам укол, но чтобы лекарство подействовало, нужно время.- Каин… Где Каин? – запинаясь, спросила она.- Он… ушел.- Я так и думала! – Катя поспешно поднялась. – Мне надо к машине…- В вашем состоянии? Вы что, с ума сошли?! – возмутился врач - Куда вы хотите ехать?- Не знаю, еще не знаю… Но я должна разыскать его, доктор! Он тоже в таком состоянии, что…- Да, состояние не важное! – согласился врач. – А вот ехать никуда не надо. Он в соседнюю комнату ушел, потому, что я его попросил. Своими вскриками и хватанием за голову он мне работать мешал.- Так он здесь? – обрадовалась Катя.- Здесь, здесь. Сейчас позову. Только на него смотреть жалко: испереживался за вас за эти полчаса. Хотел сердечных капель налить – отказался. Вы вот что, Екатерина Ивановна… не мое дело, что там у вас произошло, но вы с ним, все же, помягче будьте. А то он заладил, как пластинка: ?Я во всем виноват!? и все. Ну, что, позвать, что ли?Катя медленно кивнула, слегка улыбаясь.Врач вышел, прихватив с собой Кошку. Через миг в кабинет, как вихрь, ворвался Каин.- Господи, ты жива!!! Я думал, с ума сойду!Он встал на колени перед диваном, целовал ее руки, и что-то собирался сказать, но нахлынувшие слезы, которые подвергшийся стрессу организм не мог сдержать, помешали ему. И в первый раз со дня их знакомства, Катя могла бы увидеть, как плачет железный Каин. Могла, но не увидела. Потому, что плакала сама, и катившиеся градом слезы застилали все обозримое пространство.Они не знали, сколько прошло времени. Время замерло, растворилось в теплоте их рук. Когда отсчет секунд восстановился, Каин уже сидел на диване, и ее голова покоилась на его коленях. Поджав ноги, Катя свернулась в клубок, не боясь помять платье.- Не уйдешь? – шепотом спросила она.- Прости, Катюша, я был идиотом! – сказал он вместо ответа. – Самым кретинским кретином, второе место в мире по глупости!- Почему второе?- Потому, что такой дурак, что даже на соревнованиях дураков первое место занять не способен!Она слабо улыбнулась.- Шуточки! Ты мне зубы не заговаривай, юморист! Скажи лучше, что у тебя было с этой Настей?- Ничего…- Только не надо больше мне врать. И молчать не надо. Я выдержу все, ты знаешь! Итак?- Видишь ли, Катюш…- Говори все, не пытайся меня жалеть.- У меня в принципе ничего не могло быть с Настей потому, что она… моя дочь.- Что?! – Катя вскочила, пытаясь в полумраке разглядеть его глаза, чтобы понять по лицу, не очередная ли это шутка. Но глаза блестели как никогда серьезно и печально.- А… она знает? – спросил Катя после паузы.- Нет. И не только она. Никто не знает, в том числе, и Ковалев. Знал только я. Поэтому и боялся говорить, понимаешь? Если дойдет до Вячеслава…ему не пережить, понимаешь?! Он меня лучшим другом считал, а я его предал!- Подожди, подожди… - вмешалась Катя. – Ты мне вот что скажи. Почему ты мне раньше не сказал? В ?Рае?? Я бы тогда не…Она не договорила, но он понял, чего бы она не сделала: не предложила бы Настю Паше. О том, что случилось теперь, они намеренно не говорили. До этого надо было еще дойти.- Я сам не знал, Катя. Я узнал только три месяца назад.- Что? Но три месяца назад мы были уже в ?Эдеме?.- Да.- И от кого же ты узнал, если никто был не в курсе? Какие-то документы нашел?- Нет. Мне рассказала Света.- Кто?- Мама Насти, Светлана Ковалева.- Но… ты мне говорил, что она погибла в аварии, когда Насте не исполнилось еще семи!- Да.- Так ты что, с призраком общался?!- Почти.- Ну, Каин ты даешь. С тобой поверишь в мистику!- Никакой мистики тут нет. – он повел плечами. – просто житейская трагедия трех людей, не понявших друг друга.- Прости, я что-то плохо понимаю.- Мне тоже было трудно понять. Ладно, сейчас я все тебе расскажу. Я и так молчал слишком долго, и, в результате, едва тебя не потерял!Катя кивнула, и села в уголок дивана, комкая в руках подушку. Солнце приближалось к закату.***Квартира Ковалева. Это же время.- Ну, что делаем-то? – нетерпеливо спрашивал Сосновский. Ковалев беспомощно пожал плечами.- Наверное, все уже бесполезно.- Ну, ты даешь! С ума сошел?! Надо поднимать ребят, искать ее!- А есть ли смысл, Миша? Ты сам говорил – кто попал туда, тот исчез!- Говорил, но… - Сосновский растерянно замолчал.- Я сам во всем виноват. Если бы тогда я пошел в отдел… Если бы этого мерзавца арестовали…Ковалев взял со стола альбом, который уже не раз за вечер просматривал. Множество фотографий Насти окружило его. Можно было видеть, как она растет, как меняются черты ее лица. Но на всех фото без исключения, она была живой. Улыбающейся и задумчивой, нежной и капризной, положительной, и не очень, но живой! То есть, такой, какой он ее, по всей вероятности, больше не увидит.- Почему два пустых места? – спросил Михаил, только для того, чтобы не молчать, и не говорить о Насте.- Здесь была моя фотография с Настенкой, где ей три года. И еще одна, старая, где мы со Светой еще до женитьбы. За неделю до смерти, Света забрала эти фотографии. Не знаю, куда она их дела. Я заметил не сразу. – Ковалев сокрушенно вздохнул. – Света, Света, как ты была права, когда предупреждала меня о нем… Говорила, что он принесет нашей семье только горе! Как права! Если бы я послушал тебя, наша девочка была бы сейчас дома!Необходимо было срочно отвлечь Вячеслава от этой грустной ноты. Сосновский торопливо заговорил.- А знаешь, зачем я к тебе шел-то? Недавно искал кое-что в архиве, и попалось мне на глаза дело о смерти твоей жены. Полистал его, и, знаешь, обнаружил весьма странные обстоятельства.- Какое это имеет значение теперь? – слабо возразил Ковалев. – Прошло четырнадцать лет!- Не скажи! Есть дела, которые не имеют срока давности. Так вот, думаю я, что Светлану твою погубил не несчастный случай.- Самоубийство? – равнодушно уточнил Вячеслав. – Если честно, я всегда подозревал это!- Почему же ты подозревал? У нее были причины?- Не было! Но вела она себя странно.- В чем же выражались странности?- Она редко обнимала Настю. Не любила нежностей. Но в тот день, перед отъездом, несколько раз делала это. И… я видел слезы у нее на глазах. А это совсем не было похоже на Свету!- Нет. Может, это слишком смелое предположение, но я думаю, что ей помогли уйти из жизни люди. Или даже…- Что?- Да нет, об этом говорить еще рано.В остывших глазах Ковалева появился интерес.- Да говори уже, раз начал. Что ты там раскопал?- Я скажу! – Улыбнулся Михаил. Только сначала перестань рвать на себе волосы, и позвони Боброву. Подашь заявление о пропаже дочери, как полагается.- Ты с ума сошел? Заявления принимаются через трое суток. А через такое время можно уже и не искать!- Это у простых граждан через трое! А ты наш сотрудник! – не сдавался Сосновский. – Севка – не дурак. К тому же, наш друг. Сообразит, как помочь!Ковалев, подумав, подчинился. Взволнованный Бобров заявил, что приедет сам, и все выяснит на месте.В ожидании друга, Михаил продолжил рассказ.- Первое, что бросилось мне в глаза – это сумочка. Твоя жена всегда носила с собой маленькую сумочку, в тон платью, так?- Да. Ее же нашли.- Нашли. Вопрос в том – где. Она лежала на сиденье машины. Документы, зеркальце – все сохранилось наилучшим образом.- Ну и что? Значит, хорошего качества сумочка!- Это значит не только это, Вячеслав. Тело твоей жены унесло течением, а сумочку – нет. Почему?- Почему?- Она зацепилась за сиденье. Там был такой крючок, и она зацепилась за него.- И что?- Я проверил: она не смогла бы зацепиться таким образом за сиденье. Заднее сиденье, заметь! Если бы Света держала ее у себя.- Значит, она ее туда положила.- Да, видимо так. Зачем?- Чтобы не мешалась под руками!- А рядом нельзя было положить, да? Одна ведь в машине! Идем дальше. Светлана курила?- Да. Редко, но все же. Я не мог ее отучить!- Помнишь сорт сигарет?- Нет. Какие-то легкие, с ментолом.- Точно?- А что?- А то, что в машине, под сиденьем нашли окурок сигареты производства Египта. Дорогой, сравнительно редкой, и очень большой крепости!- Не знаю… Она кого-то подвозила?- Возможно. Это был состоятельный мужчина, с претензией на роскошь. И он курил в ее машине. Это все, что мы пока знаем.- Все?- По этому пункту - да. Но есть и другие! Почему ее тело не нашли?- Его отнесло течением. В том месте очень плохое дно, а течение бурное.- На следствии ты говорил, что она всегда запирала машину изнутри.- Да, была у нее такая привычка. Даже машинально, она всегда запиралась.- Что же произошло в тот день?- Видимо, от удара, запоры испортились.- Так и подумали! Но я поднял экспертизу. Они не были заперты, Слава!- Значит, она все-таки, сама…- А вот это не факт! – возразил Сосновский. – Один очевидец – рыбак – видел вторую машину на этом месте, и почти в то же время.- Не понял!- Он запомнил номер, и номер остался в деле. Я проверил его. Скажи, среди ваших знакомых был некто Владлен Молохов?- Да… - растерялся Ковалев. – Влад был одноклассником Светы… они дружили.- И, судя по всему, последним, видевшим ее, человеком был тоже он.- Он так сказал?!- Нет, Слава. Молохов ничего не сказал, и уже не скажет. Его застрелили пять лет назад, в подъезде собственного дома. Нам известно, что он был связан с криминалом. А знаешь, что самое интересное? С подпольными публичными домами!***Чем дольше Катя слушала Каина, тем глупее она себя чувствовала. Столько признаков все это время указывали ей на истину, однако, она даже не догадывалась о ней. Видела же она, как странно ведут себя герои этой истории, отмечала эти странности. Почему же она не смогла догадаться, что в жизни ее любимого происходит нечто, по-настоящему серьезное? Теперь, запоздало, вдруг совершенно в новом свете представился ей тот день, когда Каин появился в ?Эдеме?. Конечно, тогда она была до такой степени счастлива его воскрешением, что и стадо слонов, появись оно рядом, осталось бы незамеченным…***Клуб ?Эдем?. Три месяца назад.Недолюбила я в тот короткий вечерДуша застыла, и ей согреться нечем,Все разбудила нечаянная встречаВновь…(из песни).Женщина стояла у окна. Длинные пальцы шевелили шелковые шторы, словно неосознанно пытались ими закрыться. Большие голубые глаза, устремленные в пространство, ничего не выражали, кроме легкой, едва уловимой тоски, которая могла показаться неискушенному наблюдателю обыкновенной скукой. В открытую раму врывался холодный вихрь, обнимающий открытые плечи. Декольте темно-синего платья поддерживало линию груди, которой возрастные изменения еще не коснулись. В этот день ей было особенно грустно, и как-то волнительно, словно должно было случиться нечто важное. Никто из окружающих не догадывался, о чем она думает ежедневно, простаивая подолгу у открытого окна. Ее считали ограниченной, упрямой, временами – легкомысленно-жестокой. Часто ее презирали за глаза, реже – перед ней заискивали. Иногда ей увлекались, признавались ей в любви, называли красавицей и королевой… Правда, это было уже давно! Но, ни раньше, ни сейчас, никто и никогда не пытался ее просто-напросто понять!Тряхнув вытравлено-светлыми волосами, доходящими до плеч, она приблизилась к письменному столу, открыла ящик. Из темной глубины, как живые, смотрели мужчина с добрыми глазами и прильнувшая к его плечу маленькая светлокудрая девочка.- Моя малышка! - Негромко, с болью, произнесла женщина, погладив старую фотографию кончиками пальцев. – Четырнадцать лет мы с тобой не виделись… Как бы я хотела посмотреть, какая ты теперь? Холодная и эгоистичная, как твой отец? Капризная и наивная – в маму? Или, все-таки, славная и добрая, как человек, который тебя воспитал? Никогда я не узнаю ответа, никогда… И ты никогда не узнаешь, как была я перед тобой виновата, и как сожалела об этом. Прости меня, девочка! Прости за то, что я предала тебя, так же, как он предал нас обоих. Прости за то, что…Резкий шум мотора прервал тягостный монолог. Она вздрогнула, поспешно задвигая ящик. Легкий небесно-голубой шарф из газа от резкого движения зацепился за угол стола. Она рванулась к окну, не обращая внимания на громкий треск.Блестящий автомобиль затормозил у ворот сверкающего стеклом и железом особняка. Высокий широкоплечий мужчина легко, словно спортсмен, обошел машину быстрой походкой и изящным жестом распахнул дверцу, подавая руку спутнице. Она вышла, придерживая свободной рукой тонкий ремешок сумочки. Сияя необыкновенной улыбкой, закружилась на месте, не выпуская его руки.Он притянул ее к себе и поцеловал.- Я не могу поверить! – восторженно сказала она. – Мы вместе, и это надолго?!- Почему надолго, Катюш? Навсегда!Он быстро кивнула, счастливо и коротко рассмеявшись. Он поддержал ее улыбкой, с интересом обводя глазами здание. Женщина, наблюдавшая за этой сценой у окна, резко побледнела и отшатнулась назад. Ее руки дрожали, когда она медленно прикрывала открытое пространство тонкой шторой. Из-за нее, осторожно, она вновь нашла глазами этого мужчину и напряженно разглядывала его, когда он, обнимая спутницу, пересек парковую дорожку, и скрылся в дверях. Только тогда женщина вернулась к столу и села в глубокое кресло. Рассеянно постукивая пальцами по столешнице, она пыталась привести в порядок смятенные мысли.- Он здесь?! Нет!!! Это бред! Это совершенно невозможно. Но я видела его совершенно ясно… Это может означать только одно. Я до такой степени ненавижу эту Лазареву, что начинаю сходить с ума….Какой кошмар! Неужели теперь в каждом ее мужике я буду видеть его?! Конечно, ее поведение оставляет желать лучшего! Одного она, кажется, с помойки притащила. Сейчас с ней уже другой. И это только за одну неделю! Здесь, все-таки не бордель… то есть, бордель, но не до такой же степени! Господи, что я говорю?! Дело не в Катерине, а в том, что у меня, кажется, намечается паранойя! Сначала он мне снился, и вот теперь уже мерещится! Нет, одной мне не справиться с этим!Она лихорадочно схватила телефонную трубку.- Полкан? Срочно найди мне Костю! Слышишь? Срочно! Чем ты занят? А мне плевать, что она тебе приказывала! Обнаглели вы все, вот что! Кто здесь хозяйка, в конце концов?! Екатерина Ивановна, или я? Вот так!Трубка легла на рычаг, а она в изнеможении откинулась на спинку кресла.Минуту спустя дверь приоткрылась, пропустив ту самую пару, которую она наблюдала внизу.- Маргарита Федоровна, вы разрешите? – спросил веселый голос, буквально звенящий от безудержной радости.- Как всегда, Екатерина Ивановна, вы сначала входите, а потом спрашиваете!- раздраженно ответила женщина, стоя спиной к посетителям. - Когда я научу вас стучать в дверь?- Извините! – резкий тон не испортил Кате настроения. – У меня есть новость!- Ну?- Знакомьтесь: это Каин. С сегодняшнего дня, он – начальник охраны ?Эдема?. Так Хозяин распорядился – добавила она после паузы.- Здравствуйте. – сдержанно сказал Каин.Женщина лишь громко хмыкнула в ответ на приветствие.- А что, он тоже будет открывать мою дверь без стука? – с легким презрением осведомилась она.- Я могу ее вообще не открывать! – с раздражением заметил он.- Каин! – Катя предупреждающе коснулась его плеча. – Что с тобой? Успокойся. Итак, Маргарита Федоровна, он приступит к своим обязанностям с сегодняшнего дня. У вас нет возражений?- А если есть, это что-то изменит?-Нет.- Я так и думала. Ну, хорошо, допустим…А как же Костя? – лишь обыденное любопытство было в этом вопросе, не более, но кто знает, что за ним скрывалось.Катя с улыбкой пожала плечами- Хозяин решил, что он не справляется!- Интересно, из чего он сделал такой вывод? Точнее, со слов кого?- Ну, наверное, со слов Курьера, который привозит ему отчеты о выручке и происшествиях! – с милой улыбкой предположила Катя.- Вы слишком много на себя берете, Екатерина Ивановна! – резко произнесла Марго. – Задумайтесь над этим!- Непременно! – в ровном голосе Кати Марго послышалась насмешка.- Уйдите отсюда, оба! Оставьте меня.- Конечно, Маргарита Федоровна. Если я понадоблюсь – я у себя.Дверь захлопнулась. Из-за нее Марго расслышала веселые голоса:- ?много берете?! Да если бы я не взяла на себя все, ?Эдем? давно прогорел бы!- Ладно, Катюш, что ты ее слушаешь? Она же на жабу похожа, и квакает так же непонятно и не по делу!Смех.- Ну, знаешь, ты тоже хорош! Надо тебе было в первую же встречу на рожон лезть! Не можешь удержаться?- Да если бы я не удержался, я бы ей такое сказал!Что ответила на это Катя, слышно уже не было…Пришедший несколько минут спустя Костя застал Марго в возбужденном состоянии.- Королева моя, что случилось? – с игривой улыбкой поинтересовался он. – Ты какая-то нервная!- Сама удивляюсь! С чего бы это мне нервничать?! Это ведь не меня выкинул с поста начальника охраны какой-то мужлан с явными повадками уголовника!- Вот ты о чем… Да ладно, ничего страшного не произошло. Может, это этого даже и польза будет. Он ведь профи. А я с удовольствием немного отдохну!- Да уж, трудолюбием ты никогда не отличался…. – Марго помолчала с недовольным видом, и тут же огорошила спутника неожиданным вопросом:- А как он выглядит, этот Каин?- Не понял? – удивился Костя. – Он что, не заходил к тебе?- Заходил. Но я особенно не смотрела… Опиши мне его!- Ну… Обычный. Брутальный, как говорят… Шрам на щеке…- Что? Шрам?- Ну, да. Заметный такой… А что?- Нет… Шрама не было… не было! – ответила она не Косте, а, скорее, своим мыслям. – Постой!Она осторожно достала из ящика стола старую фотографию мужчины и девочки. Под ней оказалась еще одна. Двое молодых мужчин в военной форме и светловолосая девушка между ними, с пронзительно гордым взглядом.- Вот! – фотография оказалась у Кости под носом. – Посмотри!- Что такое?- Узнаешь кого-нибудь?- Нет. – покачал он головой. – Этих людей я не знаю!- Костенька, а если присмотреться? – просительно сказала она. – Это для меня очень важно! Учти: фото очень давнее!Несколько минут Костя пристально изучал изображение.- Ну… - неуверенно выдавил он. – Может…- Что?!- Кажется, я где-то видел эту девушку. Не помню где, но возможно… Есть что-то знакомое в лице…- Вот дурак! – устало покачала головой Марго. – Это же я!- ?- Девушка – я, ясно? Еще кого-то знаешь?- Нет…- Уверен? Ну, и хорошо! – Она спрятала фото, и негромко сказала себе: - Значит, все-таки, не он!Костя изумленно смотрел на нее…***Клуб ?Эдем?. Наши дни.- Вот эта фотография. – Каин осторожно положил на диван клочок пожелтевшего картона. – Я нашел ее в столе Марго после ее смерти. А вот и вторая. Здесь Настя и Славка, ты их, наверное, узнала. Порвав с прошлым, она хотела, все же, помнить о дочери… А на этой фотографии – мы. Но Костю я не осуждаю: узнать трудно. Здесь я гораздо симпатичней, да и шрама, действительно, нет…Вот он я, слева. Видишь? Мы отмечали окончание военки, и Славка уговорил меня сфотографироваться с ним и его невестой.- Ничего себе! - Вскрикнула Катя, привставая с места. – Знаешь… Я тебя рядом с Марго вообще не представляю!- Вот и посмотри. Но учти: она не была Марго. Она была Светланой. Студенткой-красавицей, за которой ухаживал Ковалев. Марго она стала гораздо позже…- И ты сделал вид, что ее не узнал?- Да нет! – разражено ответил Каин. – Не сделал вид! Я действительно ее не узнал. Не только тогда, но и потом.- Она так изменилась со дня вашей последней встречи?- Конечно, прошло почти пятнадцать лет! К тому же, я был уверен, что Светлана Ковалева погибла. И уж меньше всего я ожидал увидеть ее в роли хозяйки ?Эдема?!- Но она тоже не ожидала тебя увидеть, тем не менее… Бедная Марго! – вырвалось у Кати.- После всего, что она со своим дружком натворила?! Да нет, это мы с тобой, скорее, бедные! И Алик, который вообще под горячую руку попался!- Да уж… - Катя вздохнула, кладя голову ему на плечо. – Она не рассказывала тебе, как там оказалась?- Нет. Да я и не спрашивал, честно говоря. Не до того было. Но думаю, очень даже легко. Она всегда была… не очень приличной женщиной, скажем так!- Каин, ну, как так можно? – в Катином голосе послышался упрек. – Она наверняка надеялась, что, хотя бы теперь, после того, как ваши дороги соединились в этом клубе, ты ее поймешь! А ты даже сейчас, после ее смерти, говоришь о матери твоего ребенка вот так! Да ты вообще любил ее? Хоть когда-то?- Никогда.- Ну, она тебе нравилась?- Нет.- Каин… А как же Настя?- А что Настя? Настя это ошибка!- В каком смысле?- Нет, я очень рад, что она у меня есть! Но я никогда ничего не чувствовал к ее матери. Так получилось, я не виноват. То есть, виноват, конечно… Что не рассказал Вячеславу о развязном поведении его жены по отношению ко мне! И после этого дал ему слово зайти к ней и передать привет. Ну, и зашел. Остался на ночь… Можно дальше не рассказывать?- И что это было?- Ослепление, поверь. Только это! И за эту одну ночь, обернувшуюся роковой ошибкой, я плачу до сих пор. И до сих пор не могу себе простить. В ту ночь я предал лучшего друга! Предал дочь, которой не хотел, и о возможном появлении которой не думал! И, может быть, я предал даже ее… Светлану…Может, и у нее жизнь бы сложилась по-другому! Знаешь, Катя, что я вдруг подумал? Если бы не было той ночи, кто знает, была ли бы вообще на свете Марго? А если бы ее не было, может, и Алик был бы жив? Выходит, в его смерти есть доля и моей вины?7Квартира Ковалева. То же время.Вячеслав не слышал, как позвонил в дверь примчавшийся, словно на крыльях, Всеволод Бобров. Не видел яростной жестикуляции Сосновского, пытавшегося разъяснить другу ситуацию. Перед его глазами стояла Настя. Такая хрупкая, беззащитная, с испуганно расширенными глазами. Ковалеву казалось, что этот взгляд умоляет о помощи, что именно сейчас, в эту минуту, в каком-нибудь темном и сыром подвале, Настя жалобно зовет его, а он… он не может ничего сделать!Схожее чувство ярости от бессилия мучило сейчас всех троих. Михаил говорил, что не дай он Каину сбежать четыре года назад, с Настей было бы сейчас все в порядке. Бобров считал себя виновным больше всех.- Я ведь видел их вместе, в парке! Я почти его узнал… Но девчонка соврала про однокурсника, и я успокоился, идиот! Как будто первый день знаю Настю, с ее невинными глазками!- Не о прошлом речь! – устало возразил Ковалев. – Что теперь-то делать?- Позвони во второй отдел! – посоветовал Михаил. – пусть перехват объявляют!- Поздно. В клуб с обыском поехать – больше толку было бы. Только кто ж нам позволит! Да и… наверное, ее там уже нет!- А с чего ты взял, что она там была?- Экстрасенс я, Мишка, не знаешь, что ли?! А если серьезно – где ей еще быть-то? Он же специально заманивал ее!- Ну, это еще не факт! – возразил Ковалев, справедливости ради. – Настя говорила, что он очень хорошо к ней относился, и я не думаю…- Вот только не надо опять защищать эту сволочь! Что еще она могла тебе сказать? Такие люди – профессионалы по части промывки мозгов, поверь моему опыту! Хотя я все равно не понимаю твою Настю! Не ребенок – двадцать лет! Самой пора детей воспитывать, а она с бандитом роман крутит! И это в наше время! Когда полным-полно передач, фильмов всяких, типа ?Без чести?, да? С ума сойти! Как же этих дурочек еще предупреждать? Они летят, как бабочки на огонь! Не жалеют себя и свою молодую жизнь – хоть бы о родителях подумали!- Да не верю я, что Каин на такое способен! – вырвалось у Ковалева. – Если бы он хотел украсть Настю для своего клуба – украл бы давно! Зачем тогда он три месяца с ней встречался?- Может, просто клиента подходящего не было! А теперь – нашелся!Ковалев резко побледнел, схватившись за сердце.- Севка, прекрати сейчас же! – твердо потребовал Сосновский, кладя руку на плечо Вячеславу. – Мы все здесь волнуемся, но зачем панику нагонять? Может, все не так страшно? Допустим, Настя похищена людьми из этого борделя. Допустим! Что же, они не знают, где работает ее отец? Или думают, что мы не будем ее искать? Нет, вряд ли они оставят ее в клубе… Скорее, постараются выгодно продать куда-то подальше от Москвы. И от нас! Но за час такие вещи не делаются. Я свяжусь с ребятами, которые занимаются поставщиками ?живого товара?. Если повезет, на выезде из столицы мы их возьмем!- А если не повезет? – иронически осведомился Сева.Михаил остался спокойным.- Значит, будем искать дальше. По России, за границей, если понадобится! Рано или поздно, мы вытащим ее!- Это конечно! Вопрос: когда, и в каком виде?Бобров взволнованно прошелся по комнате, ероша волосы. - Нет, это не выход! Нельзя просто сидеть и ждать!- У тебя есть другие варианты? – хмуро уточнил Сосновский.- Представь себе, есть! Вячеслав, звони этому гаду!- И что я ему скажу?- Говорить буду я!- Да сбрасывает он звонки, Сева, понимаешь? Сбрасывает! А я понятия не имею, где этот его клуб и как он называется!Ковалев опустился в кресло, обхватив голову руками. Его поза выражала отчаянье. Бобров и Сосновский коротко и печально переглянулись.***Одна из Московских улиц. То же время.Большой бело-синий автобус скучал в пробке. Широкоплечий пожилой водитель, с безнадежным взглядом обозревая окрестности, устало раскуривал очередную сигарету. Мелькающий огонек легким шлейфом заволакивал синий дымок, струей выходящий из-под жестких желтоватых усов. А по обе стороны от салона, заполняя полосы движения, стояли, или медленно плыли другие автобусы, машины, мотоциклы… И если пассажиры их и замечали бело-синий автобус с логотипом известной туристической фирмы и голубыми занавесками на окнах, они вряд ли могли себе представить, сколько испуганного недоумения и панического ужаса скрывается в глазах его обитательниц.Из полутора десятков девушек, занимающих глубокие голубые кресла, Настя Ковалева казалась самой спокойной. Она не изучала дорогу в щель между занавесками, и не строила нелепых планов побега на светофоре. Гибкие пальцы потерянно скользили по непривычно тонкому запястью, на котором уже не было любимого браслета. Ухо не улавливало тиканья, к которому Настя за четыре года привыкла почти так же, как к биению собственного сердца. И вот теперь лишь широкая полоска незагорелой кожи напоминала о подарке Каина. И о нем самом.Насте внезапно стало холодно. Она поправила ветровку, поджала колени, прикрыв их широким подолом белого платья в черный горошек. Дрожь в стиснутых руках не проходила. ?Мне страшно?? - спросила она себя, и тут же отрицательно качнула головой. Холодное, тупое безразличие овладело всем существом девушки. Не то, чтобы она не сознавала, что с ней происходит. Нет, Настя прекрасно понимала, куда и зачем ее везут. Ей было жаль Ковалева, которому она и так была не лучшей дочерью, и много раз огорчала его, а тут и вовсе… Как он это переживет? Выдержит ли его сердце? Но за исключением этого, ее ничто не волновало. В голове периодически спокойно возникала мысль: ?не все ли равно, кому и скольким я буду принадлежать, если единственному человеку, которому я бы хотела принадлежать, это не нужно? Какой вообще смысл быть честной женщиной в мире, где невинной влюбленной девушке можно предпочесть старую беспринципную сутенершу?! Да… а она, все-таки, королева! Мне бы так… Чтобы одно движение брови – и мир у моих ног. И плевать, что никто ее не любит! Теперь я знаю, что любовь ничто, по сравнению с деньгами, властью, умением повелевать. Будь я хоть вполовину такой, как она, Каин не оставил бы меня…?.Настя глубоко вздохнула, смотрясь в стекло, точно в зеркало. В стекле отразилась хорошенькая бледная девчушка с растрепанной прической и широко распахнутыми серо-зелеными глазами. Она устало подумала о странности их цвета: у Вячеслава Ковалева серые глаза, но совершенно иного оттенка, а у Светы и вовсе были синие, сколько раз Ковалев рассказывал об этом! Откуда же у Насти этот цвет глаз, напоминающий волны северного моря? Такие же глаза были у Каина… Да, точно! Она слышала когда-то, что любящие муж и жена становятся похожи друг на друга даже внешне. Неужели, это не легенда? Впрочем, неважно. Через полчаса автобус пересечет окрестности столицы, и никто на свете уже не узнает, что стало с Анастасией Ковалевой, двадцатилетней студенткой, которая хотела просто быть рядом с любимым человеком. Как это просто – быть рядом! И как это сложно… почти не реально. А что же проще этого? Да вот это! Был человек – и не стало человека. Сколько их – тех, кого уже никогда не найдут родители? Она откинулась на спинку кресла, в глубине души надеясь на то, что у Кати хватит совести не рассказывать Каину о случившемся… Хоть он пусть не терзается тем, чего уже все равно не изменить!***Клуб ?Эдем?. То же время.- Екатерина Ивановна, можно? – вежливо спросил хрипловатый, с ноткой недоумения голос. – Что-то я никак не пойму… чего у нас делается-то?- Позже, Полкан, все позже! – раздраженно махнула она рукой, и дверь закрылась.Каин стоял у окна, разглядывая вечерний сад.- Да… - сказала Катя. – Вот это история! Но потом ты, все-таки, понял, что Марго – это Светлана Ковалева. Как ты узнал об этом?- Она сама сказала мне…- Когда?- Тогда… когда Алик… когда его не стало. - Он поморщился, словно воспоминания причиняли боль. – Я должен был ее допрашивать, но о чем я мог спросить женщину, которая подставила и чуть не убила тебя?! Да я вообще с ней разговаривать не мог! Напрасно я твердил себе, что ее тоже можно как-то понять. Ведь это мы пришли в ее клуб, а не наоборот!...***Клуб ?Эдем?. Три месяца назад.В дымке рассвета сад выглядел очень привлекательно. На клумбе с еще не проснувшимися анютиными глазками блестела крупная алмазная роса. Маленькие серые птички чистили перышки на столбах ограды, у которых, несмотря на ранний час, деловито возились мужчины в спецодежде.- Эй, какого черта вы здесь делаете? – грубовато осведомилась Марго, едва не наступив на разбросанные в изумрудной траве провода.- Ставим аппаратуру. – лаконично ответил старший.- В половине седьмого утра?!- Извините, но у нас приказ! К девяти часам камеры должны работать. Отныне вся территория вокруг дома будет контролироваться с поста охраны, так что не беспокойтесь! Теперь к вам мышь не проскользнет. И в обратном направлении – тоже.Несмотря на уверенный призыв оставаться спокойной, хозяйка ?Эдема? волновалась все больше и больше. Пальцы настойчиво теребили ворот серо-голубого утреннего костюма.- И кто же отдает в моем клубе такие приказы? – ядовито спросила она.- Это распоряжение начальника охраны.- Кости?! – изумленно вскрикнула Марго, но тут же вспомнила об изменениях в штате.К обеду выяснились другие, не менее любопытные изменения: весь штат охранников был в одночасье уволен, а на их месте трудились совершенно неизвестные Марго люди с каменными лицами. Каину они подчинялись беспрекословно. Группа рабочих бесцеремонно демонтировала ограду вокруг ?Эдема?, чтобы заменить ее на трехметровый плотный забор.- Ты что-нибудь понимаешь?! – испуганно спросила Марго у Кости, который замер у окна, изучая обстановку.Собеседник Марго казался спокойным.- А что тебя удивляет? Каждый новый начальник все меняет под себя. Вот и этот Каин…- Да, но ты обратил внимание, что именно он меняет?- Да. Охранников выгнал. Правильно сделал, кстати: работали они хреново! Наружное наблюдение установил, ограду укрепляет. В общем, все на пользу делу.- Да что ты говоришь?! – взорвалась она. – Если это так нужно делу, что же ты сам всего этого не сделал раньше?- Ну… - растерялся Костя. – Я не думал…- Что нам нужны такие меры безопасности, так ведь? И я не думала! Ты мне вот что скажи, Костя… Ну хорошо, не было у нас этого наблюдения… И забора не было такого. И собак… ты видел, каких нам сегодня собак привезли, кстати? Так вот, и собак у нас не было. Вот и скажи мне: часто ли к нам бандиты забирались?- Ну… на моей памяти не было.- И на моей! А часто от нас девушки убегали? Можешь припомнить хоть один случай?- Нет.- А почему, как ты думаешь? Мы ведь их особенно не удерживали!- А куда им бежать? – удивился Костя. – Те, кто здесь находится, в своей профессии давно. Они знают, что более комфортных условий, чем здесь, они нигде не найдут.- Вот! А зачем же этому Каину на камеры тратиться и прочее, когда и без этого обойтись можно? Доходит до тебя?- Наверное, теперь здесь будут те, кому может прийти в голову мысль о побеге. – испуганно предположил он.- Браво, Костя, какой ты умный! – Марго насмешливо покачала головой. – Теперь ты понял, за что я не люблю Катерину? Если бы она на благо дела старалась – ради бога, но она вон что устраивает! Я создала этот клуб, Костя! Я знала, что буду руководить публичным домом. Но концлагерь и бордель – разные вещи! Здесь, в конце концов, не Освенцим, а я не Рудольф Гесс!- Какой еще Гесс?- Тот самый, из третьего рейха!- Ты преувеличиваешь, дорогая!- Вот как?! Ты новых девушек видел, которых она привезла? Ты в них ничего странного не заметил?- Да нет… красивые девочки… Наши им ой как уступают!- Я не о том, дурак! У них же глаза испуганные до предела!- Не обратил внимания…- А я вот обратила… Тебе не кажется, что их привезли сюда против их воли?- А, по-моему, Марго, это все твои домыслы!- Хорошо бы… Я вчера Хозяину два раза звонила… Только ему, кажется, плевать на все, были бы прибыли высокими… Но нельзя все измерять деньгами! Я, Костенька, не ангел, ты знаешь… Да и нельзя в нашей работе быть белой и пушистой. Но в мире достаточно девушек, которые добровольно выбирают такую работу, чтобы еще затягивать в нее других. Понимаешь? Прием клиентов – это одно, а принуждение – совсем другое. Я не способна руководить заведением, где творится подобное! - А тебе и не придется… - вдруг сказал он. – Если эти Каин и Катя вправду такие, как ты говоришь, они найдут способ избавиться от нас раньше, чем наступит первый рабочий день преображенного ?Эдема?. Если только…- Что? – Марго жадно смотрела в его необычно серьезные глаза.- Если только мы не опередим их.- Ты прав. – сказала она, подумав.***Клуб ?Эдем?. Наше время.- Но понять ее я не мог. Не получалось! – продолжал Каин. – А пожалеть – тем более. Хотя ее бросил любовник, предали самые близкие люди. Хотя все, что она строила годами, в одночасье было разрушено. Но мог ли я думать об этом, охваченный яростью? Конечно же, нет. Единственное, что я мог внушить себе – это то, что я не имею права трогать ее до приказа Хозяина. Но, даже сознавая это, я, перед тем, как идти к ней в подвал, всегда оставлял оружие наверху. Не доверял сам себе, понимаешь?Катя кивнула. Она очень хорошо представляла себе его боль. Смятение, гнев, ненависть к неизвестной женщине, осмелившейся покусится на жизнь самого дорогого ему существа. Если бы кто-то хотел причинить вред Каину, она бы тоже не смогла сдержаться. Да и смерти Алика было достаточно, чтобы Кате неудержимо захотелось пристрелить Марго самой. Поэтому, даже сейчас, спустя месяцы, понять чувства Каина ей было совсем не сложно. А он все описывал разговоры с Марго. Долгие, тяжелые, не имеющие смысла, так как их участники не верили друг другу и друг друга не понимали…***Клуб ?Эдем?. Три месяца назад.Он понимал, что пора уходить. Местонахождения Кости Марго все равно не знает. А знает, так не назовет. А назовет, так не ему. Низкие своды подвала давили на Каина. Пахло промозглой сыростью. По стене, цепляясь жирным брюхом, прополз большой серый паук, и его невольно передернуло от отвращения. Впервые он подумал о Марго с невольным сочувствием: как она здесь остается на ночь?Она сидела на низкой скамейке около стены, забравшись на нее с ногами и обхватив руками колени. По ее виду было невозможно угадать, о чем она сейчас думает, а большие печальные глаза безразлично скользили по каменным стенам.- И все-таки я хотел бы знать. – сказал он, отводя глаза от низкой фигуры, - Зачем вы это сделали? Должна же быть цель?Он врал. Ничего он не хотел знать. Никакие цели не могли оправдать смерть Кторова и угрозы жизни Катюши. Но нужно было что-то спросить – и он спрашивал.- Вам не понять! – Марго с усмешкой пожала плечами. Но тут же в голосе мелькнула настороженность. – Про Костю… известно что-нибудь? Его нашли?- Пока нет. – неохотно бросил Каин, и, услышав облегченный вздох добавил. – Но не переживай, найдут! Хозяин таких вещей не прощает.- А вы? – вдруг спросила она с интересом.- Я? – удивился он. – Причем тут я?- Вы можете простить?- Нет. – может, это прозвучало резко, зато искренне.- Почему я должен прощать людей, которые пытались мне испортить жизнь и любовь?- Любовь? – она удивленно подняла брови.- Да. Я люблю Катю. Что в этом особенного?- Да ничего… Просто слово ?любовь? с вами как-то не сочетается.- Мало ли! Глядя на тебя тоже не скажешь, что ты способна отравить вино. Но факты – упрямая вещь!- Может быть и так… - задумчиво сказала она. – Долго мне еще… здесь находиться?- Не знаю. Но думаю, что уже не долго.- Меня убьют??А что же с тобой еще делать?? - подумал он, но вслух сказал:- Это не мне решать.- Это сделаете вы? – снова задала странный вопрос Марго.- Это не мне решать. – повторил Каин. – Есть какие-либо просьбы, пожелания? – он направился к лестнице.- Нет, мне ничего не надо. Хотя… постойте!Он послушно замер.- Здесь по ночам очень холодно, а я легко одета.- Хорошо, я скажу, чтобы что-нибудь принесли.- А… не могли бы вы оставить мне свой пиджак? Только до утра!- Что? Пиджак? – растерялся Каин.Она ждала ответа, а ему вдруг показалось бесчеловечным отказывать женщине, дни которой сочтены, в пустяковой просьбе. Каин вынул мобильный телефон, проверил карманы.- Пожалуйста. Держи!Брошенный уверенной рукой пиджак приземлился на скамью прямо у кончиков ее туфель.- Спасибо.Он молча кивнул и поспешил к выходу. Пока шаги Каина не затихли в коридоре, Марго не шевелилась. Потом вдруг резким движением схватила одежду, прижавшись лицом к грубоватой ткани. Знал бы он, как нужен ей этот пиджак… Нет, не из-за тепла: она почти не чувствовала холода. Но из-за знакомого запаха советского одеколона и небритой щетины, память о котором она пронесла через годы. Память о единственном человеке, которого любила по-настоящему.- Юрочка! – прошептала она чуть слышно. Голос смешивался с набегающими слезами. Наедине с собой она могла позволить себе плакать. – Юра…Перед ее глазами стояли те дни, первые, после рождения ее дочери. Светлана Ковалева не принадлежала к числу тех женщин, которые наивно надеются, что беременность может помочь им привлечь мужчину. Нет, Света была слишком гордой, чтобы опускаться до подобных уловок. И пусть за Вячеслава Ковалева она выходила без любви, а, большей частью, для того, чтобы продемонстрировать отвергнувшему ее Юрию Кротову, как она счастлива без него, вскоре это показное счастье испарилось. Дело осложнялось тем, что Юра и Слава были друзьями, и Света часто видела Кротова. А он делал вид, что не замечает ее, что было больно вдвойне. Поэтому когда Юрий приехал из части навестить ее по просьбе мужа, Светлана решила, что, хотя бы одну ночь, но он будет с ней. Она уговаривала сама себя, убеждая, что это просто месть – пусть поймет, от чего он отказался. Но в глубине души знала – это самое большое ее желание. Хоть один час с ним, а потом будь что будет!Не чувствовала ли она, что предает искренне любящего ее Ковалева? Как сказать! Чувство вины по отношению к мужу уже стало привычным, хроническим. Света справедливо полагала, что и так постоянно изменяет Вячеславу. Пусть мысленно. Ведь живя с ним, она непрерывно думала о Кротове.Наутро было смятение. Настолько, что они разбежались, как мыши от кошки, в разные стороны, и даже в глаза друг другу заглянуть боялись. Юрий уехал в тот же день, не простившись. Света со страхом ждала возвращения мужа: ей казалось, что Ковалев непременно догадается обо всем по ее лицу. Узнав о беременности, она испугалась еще больше: у нее не было сомнений, кто отец этого малыша. Растущий живот был обвинительным актом, приговором, уличающим ее. От него так хотелось избавиться! Но… Ковалев, наивный, как никогда, стал убеждать жену родить, и у Светланы впервые мелькнула мысль, что ребенок – это факт, от которого никуда не денешься. Она родит, потом расскажет обо всем Юрию. Каким бы циником он не был – своего ребенка не оставит! Она уйдет от Славика, и все будут счастливы… Мысль о чувствах Ковалева была временно забыта…***Городской парк. Двадцать лет назад.День был до такой степени тихим, что, казалось, замедлилось само движение летнего воздуха. Солнечные лучи, прячась в густых кронах тенистой аллеи, придавали падающей на лавочки тени самые причудливые очертания. Светлана облокотилась назад, пытаясь созерцанием облаков умерить душевное волнение. Красное платье из жесткого кримплена не только подчеркивало стройную фигуру. Оно являлось отражением пламени того пожара, который бушевал сейчас в душе женщины. Правда, кроме нее самой об этом никто не догадывался…Заплакал ребенок. Она встала, приблизилась к детской колясочке с красным верхом, заботливо поставленной в тени вяза. Наклонившись, Света поправила розовое одеяльце, доверительно шепнув:- Т-с-с, Настенька, тише! Тебе жарко? Потерпи немножко, моя маленькая. Мы не можем пока уйти. Сейчас придет наш папа. Мы с тобой должны сказать ему что-то важное. Но, может быть, нам и не придется ничего говорить… Он все поймет сам, как только увидит твои глазки!Крохотная девочка умолкла, словно прислушиваясь к Светиным словам. Мать внимательно разглядывала ее.- Господи, одно лицо! – потрясенно прошептала Света. – Бывает же так! А, может, оно и к лучшему. Не будет лишних сомнений!В глубине аллеи послышались шаги. Кто-то приближался к ним, быстрой и уверенной походкой. Светлана, выпрямившись, замерла на месте.- Ну, здравствуй! – издали заговорил высокий шатен с серо-зелеными глазами и ранними морщинами на лбу.- Здравствуй, Юра. Спасибо, что пришел.- У меня мало времени. – он озабоченно склонился над ребенком. – Как поживает наша маленькая принцесса?- Замечательно! – счастливо улыбнулась Света. Разговор складывался удачно. Она не знала, как заговорить о девочке, а тут он начал сам. – Ест, спит… и растет. Не по дням, а по часам!- Я очень рад. Присядем?- Конечно! – Света опустилась на скамейку. – А я не знала, что ты так любишь детей!- Да я, честно говоря, и сам не знал. Но Настя – особый случай. Я вместе со Славкой встречал ее из роддома…- Меня!- Что?- Ты встречал МЕНЯ с Настей.- Ну да, можно сказать и так. Я даже на руки ее взял раньше отца, пока Ковалев цветы врачам дарил. Приятное ощущение. Хоть я и знаю, что не имел на это права.- Почему же?- Не притворяйся, будто не поняла! – его голос зазвучал резко. – После того, что я… что мы сделали, я и рядом со Славкой не имею права стоять!- А я, по-твоему, имею?- А тебя я вообще не понимаю, если честно. Любая порядочная женщина на твоем месте давным-давно сгорела бы со стыда перед мужем. Впрочем, порядочная женщина никогда не изменила бы мужу с его другом.Светлана вспыхнула. Он говорил так спокойно, словно ничего особенного в его словах не было. Она забыла, что только что собиралась сказать. В голосе зазвенела обида:- А, я, значит, непорядочная?!- Значит, так. – спокойно согласился Кротов.- А ты – ангел?- Нет, Светик, я не ангел! Я тоже виноват, может, побольше твоего! Эти месяцы мне было тяжело смотреть в глаза Славику, слушать о том, какая ты замечательная, и как он тебя любит! Но потом появилась Настя. Знаешь, я так этому рад!- Правда? – в ней всколыхнулась надежда.- Да, правда. Я поздравляю вас со Славой. Ведь ребенок – это не любовь. Это навсегда. Никто уже не станет между вами. И ты теперь вряд ли будешь изменять отцу своего ребенка. И, может, научишься вести себя, как приличная дама. Хотя… тебе, конечно, будет непросто так измениться!Последние слова он произнес насмешливо, с явной целью задеть ее. Света вскочила.- Ты? Да как ты смеешь! Ты такой же, как все мужчины! Почти все! По-вашему, если женщина не обращает на вас внимания – она просто дура! А если обращает?! Если она на все идет ради вас, тогда она – проститутка?!- Светик, это уж слишком, я этого не сказал!- Ты еще хуже сказал! И я тебе – не Светик! Господи, ну как можно было быть такой глупой! Ты же мизинца Славика не стоишь!Он ухмыльнулся:- Рад, что ты это поняла! Да, а чего звала-то? Ты хотела о чем-то поговорить?- Да! – она оглянулась на коляску с мирно спящей дочерью. – Я хотела сказать тебе… что я тебя ненавижу!Легкая улыбка мелькнула на его лице.- Ненавижу! – повторила Светлана. – Я никогда тебя не любила. Как тебя вообще можно любить уважающей себя женщине?! Ты – грубиян, солдафон и циник! Думаешь, ты воспользовался мной на одну ночь, и вытер об меня ноги?! Ошибочка, Юра! Это я тобой воспользовалась! Славика не было… спать одной было скучно. И я просто-напросто закрыла глаза, и представила вместо тебя его! На твоем месте мог быть кто угодно другой – мне это было безразлично, понял?! И я не изменяла мужу, потому, что минутное удовлетворение физиологических потребностей нельзя назвать изменой! А теперь… теперь уходи! И никогда не приближайся ко мне. К моему мужу и моей дочери – тоже! Я понятно говорю?!Каждое слово было ложью. Ложью обиды, ложью отчаянья… Она вся тряслась, когда выкрикивала все это, боясь, что он заметит фальшь по ее глазам, и вновь будет смеяться. Но Кротову, кажется, было не до смеха.- Да уж… понятно. С тобой я бы и сам общаться не стал – много чести. Но мой друг и его ребенок – другое дело! И я не намерен лишать их своей дружбы только потому, что так захотелось какой-то дряни!- Убирайся!Столько гнева было в этом негромком, сдавленном голосе, что он только пожал плечами, и ушел, не оглядываясь. Только когда шаги в глубине аллеи затихли, Светлана бессильно упала на скамью, и заплакала так горько, что проснувшаяся Настя удивленно приоткрыла ротик: за всю свою маленькую жизнь она еще не слышала таких странных душераздирающих звуков…***С того самого ясного летнего дня жизнь Светы превратилась в ад. Дня не проходило, чтобы она не вспоминала Юрия. Но вместе с памятью о его поцелуях, в ней жила память о том, как он унизил ее, и эта память была сильнее первой. Возможно, она сумела бы что-то придумать. Убедить Ковалева переехать в другой город, начать новую жизнь… Можно было избавиться от Кротова. От той квартиры и той кровати, на которой ослепленная страстью Светлана пережила свое падение. Но никуда нельзя было скрыться от маленькой девочки, которая с каждым днем все больше и больше становилась похожей на своего отца. А отцом ее был отнюдь не Ковалев! И пусть пока никто об этом не знал, но многие могли догадаться! Сама того не зная, Настя стала для мамы постоянным упреком, угрозой разоблачения. Не удивительно, что временами Света фактически готова была возненавидеть девочку.Доброта и внимание Вячеслава раздражали, так как вызывали чувство вины. Ничего не ладилось. В один из дней Света подумала, что нужно поделиться своими проблемами хоть с кем-то, а то не мудрено сойти с ума. Но кому такое расскажешь? Подруге? Но все ее подруги знают Славика. Вдруг когда-нибудь, да проболтаются? Родным? Но у нее никого не было, кроме мужа и дочери…И вот тут точно с неба свалился Владик Молохов… Они десять лет просидели за одной школьной партой, дружили, несмотря на то, что расчетливость и беспринципность Молохова ни для кого не были секретом. А теперь, когда он ездил на дорогой машине и носил часы стоимостью годового бюджета среднего африканского государства, можно было не ходя к гадалке сказать, что дела его пошли в гору. И дела эти несколько отличаются от законных!Владик доверял бывшей школьной подруге больше, чем многим. Он не скрыл от нее, что является, по сути, сутенером. Хоть такого слова тогда еще не было… Под началом Молохова трудилось несколько десятков симпатичных провинциалок, чаще всего, развлекающих приезжих иностранцев в гостиницах и на стоянках такси. День, когда Влад предложил ей стать одной из них, Света запомнила навсегда…***В тот день она попросила Молохова о встрече потому, что ей было особенно плохо. Ковалев уехал на рыбалку вместе с Кротовым, и Света подсознательно боялась, что Юра может проговориться. Тогда Слава внимательно посмотрит на Настю и поймет, что он был жестоко обманут. Что будет в таком случае, Света даже думать боялась…Влад задерживался. Сидя за столиком в кафе, она рассеянно листала зачитанный роман. В районной библиотеке на эту книгу была очередь, но все равно она взяла ее напрасно: смысл прочитанного скользил мимо сознания.- Привет! – жизнерадостный голос над ухом, как обычно, звучал вкрадчиво, с затаенной ласковой хитринкой. – Ты уже сделала заказ?- Нет. – коротко ответила она. – где ты был, Влад? Я здесь уже полчаса! Между прочим, мне скоро Настю из садика забирать!Он успокаивающе улыбнулся, присаживаясь напротив. Маленький рост, тщедушная физиономия, которой ни один галстук не мог придать солидности и достоинства. Молохов походил на мальчика, которому на голову свалилось большое наследство, и он теперь прожигает деньги, разъезжая на дорогих машинах по ресторанам. И только немногие люди, включая Свету, знали, что этот маленький человек с прыщавой бледной кожей и словно выцветшими голубыми глазами может быть очень опасен. Он не просто тратил деньги – он любил и умел их зарабатывать, порой, не гнушаясь никакими средствами.- Ничего страшного, подождет. Кажется, твоей Насте лучше быть с доброй воспитательницей, чем с такой злой мамой!- Намекаешь, что я плохая мать?!- Светик, не заводись! Ты прекрасно знаешь, что все умеешь делать хорошо. Если захочешь! И матерью ты могла бы быть отличной. Если бы любила свою дочь.- Я не понимаю тебя. – с раздражением ответила она. - Как я могу не любить ребенка, которого выносила? Или я не женщина?- Женщина, конечно! Кто с этим спорит? Только не воспринимаешь ты Настю, как ребенка! Не будем говорить сейчас, правильно ли это, или нет, но она для тебя – просто лишнее напоминание о человеке, который тебя унизил, наплевав на самые светлые чувства. И напоминание о собственных ошибках. Что, скажешь я не прав?- Ты слишком много знаешь о моей жизни, Молохов!- Только то, что ты рассказываешь сама. И что в этом особенного? Мы же друзья!- Друзья, говоришь?! Вот и подскажи, как друг, что мне делать? Я не могу видеть дочь, хотя она моя дочь, а не только этого мерзавца, и ни в чем передо мной не виновата! Я Славу тоже уже почти ненавижу! И себя ненавижу, за то, что так отношусь к собственной семье!- Не надо было создавать такую семью. Ты же никогда не любила Ковалева. Думала, со временем, образуется, да? Нет, Света! Ничего в жизни не бывает по принципу ?само образуется?. А теперь страдаешь сама, и мужа мучаешь!- Ты нотации мне решил читать?! Без тебя знаю! Что делать-то теперь?Молохов вздохнул.- Я вижу только один выход. Уходи.- Что?- Уходи из семьи. Строй жизнь так, как хочешь. Вячеслав твой девчонку поднимет. Он ответственный мужик.- Ты с ума сошел?! Разве так можно?- Нет. Но так, как ты живешь, тоже ведь нельзя. А из двух зол, Светик, выбирают меньшее. По крайней мере, тебе больше никого не придется обманывать.- Но… что я скажу Славику?- А почему нужно что-то говорить?- Он не отпустит меня без объяснения причин. Ковалев решит, что я просто-напросто сошла с ума. И потом… мне некуда идти! Возвращаться в дыру, называемую моим родным городом, я не хочу. В общежитие дорога закрыта: я уже не студентка. Что же делать?- Для начала, надо понять, чего ты хочешь.- Я? Даже не знаю. Чтобы их всех не видеть – Кротова, Ковалева, Настю, - это раз. Чтобы носить красивые платья, развлекаться с мужчинами, и не думать при этом обо всякой там любви и морали. Хватит с меня любви! Она не приносит счастья. Я хочу просто жить на полную катушку, понимаешь?Молохов кивнул.- Вполне. Знаешь, я думаю, что смогу тебе помочь.- Каким образом?- Ты могла бы работать у меня. Квартира, одежда, безопасность, и все прочее – мои проблемы. Что скажешь?- Ты имеешь в виду…?- Да. Именно.- Нет, Молохов, ты точно псих! – она ненатурально рассмеялась. – Ты предлагаешь приличной женщине, жене и матери, стать шлюхой?! Это, по-твоему, нормально?- Что ты! – в притворном испуге воскликнул он. – Никогда бы на такое не осмелился! А где эта приличная женщина? Надеюсь, речь не идет о моей подружке Свете, которая изменяет мужу с его лучшим другом, и подсовывает ему чужого ребенка?- Ты все сказал? – глухо осведомилась Светлана. – Не ожидала от тебя, Владик! Значит, ты тоже считаешь, что переспать с любимым мужчиной, хоть он и не является твоим мужем – аморально? И женщине, которая пошла на такое, только один путь – на панель?! Спасибо за дружескую поддержку!Она хотела встать, но Молохов удержал ее за локоть.- Света, подожди. Я тебя понимаю, но и ты пойми меня правильно. Кротов с тобой никогда не будет. Славу ты никогда не полюбишь. Если станешь открыто жить с кем-то другим, тебя осудят. Все это – истины нашего времени, Светик. Не пойму – зачем себя мучить. Ты сама мне говорила, что хочешь использовать мужчин для физического удовлетворения и ничего больше. Разве это не вариант? Никаких обязательств, никакой морали. Плюс – красивая, яркая жизнь. Это для тебя. Теперь, что касается меня. В моем распоряжении полным-полно свеженьких провинциалок, готовых за рубль из трусов выскочить. Только проку от них не много! Настоящая жрица любви должна быть женщиной опытной и страстной. Она должна понимать, что она делает, и делать это с удовольствием. Понимаешь, о чем я? Вместе мы могли бы заработать миллионы… А со временем… Знаешь, Светик, о чем я мечтаю? Открыть элитный клуб для отдыха состоятельных мужчин. Не примитивный бордель, а своеобразный храм, где каждая женщина будет не шлюхой, а жрицей!- Ну… это где-нибудь на Западе… В Союзе – не реально.- Поживем – увидим! Понимаешь, в любой стране и в любое время рождается определенное число женщин, созданных, чтобы дарить наслаждение. Они просто не могут ограничиться одним партнером. Как правило, они на редкость красивы и умны, но из-за огня страсти не могут найти себя в ханжеском обществе. Их презирают, называют нехорошими словами. А насколько счастливее стал бы мир, если бы их однажды оценили по достоинству!- Красиво говоришь! Только пока их еще никто не ценит! И если я вдруг соглашусь на твое предложение, меня этими нехорошими словами и назовут! Впрочем, мне все равно! Но что придется пережить Славику и Насте? Нет, это исключено!- Не спеши. Я все продумал.- То есть, ты давно вынашивал эту идею?!- В общем, да!- Подлец!Владлен широко улыбнулся, как будто она сделала ему комплимент.- Все просто, Светик. Чтобы начать новую жизнь, нужно сначала избавиться от старой. Я предлагаю тебе… умереть.- Что?!- Не пугайся, я фигурально. Скажем, ты попадаешь в аварию. Твоя машина тонет в реке. Тела не находят, но в смерти нет сомнений. Ковалев погорюет годик-другой, и спокойно начнет растить Настю. В это время в Москве появляется женщина с совсем другими паспортными данными. Понимаешь, о чем я?- Нет. – призналась она. – Я не хочу умирать!- Дура! Да тебя не будет в той машине!- Как это? А кто там будет?- Никого. Мы утопим твой автомобильчик, чтобы Светлана Ковалева исчезла навсегда! А ты возьмешь другое имя. Например… Что ты там читаешь? – он внезапно протянул руку к книге.- А-а, так, ерунда какая-то!- Дюма. ?Королева Марго?. – прочел он. – Хм! А неплохая идея… В твоей осанке и вправду есть что-то королевское…- Ты это о чем?- Так. Ни о чем. Ну, как идейка?- Не знаю, что тебе сказать! – смутилась она.- А ты подумай. Представь долгую безрадостную жизнь рядом с нелюбимым мужчиной и нелюбимым ребенком! Тем более невыносимую от сознания, что они-то любят тебя! И считают порядочной! Но если это тебя устраивает – пожалуйста! Настаивать я не стану…***Он и впрямь не настаивал. Он убеждал. С лисьей хитростью приводил все новые и новые доводы, пока, наконец, она не сломалась. Потом жалела. Начала скучать по Вячеславу, и даже… обнаружила, что любит Настю! Однако пути назад не было. Было свидетельство о смерти Светланы Анатольевны Ковалевой. И была красавица-блондинка Марго, о которой богатые туристы рассказывали друзьям. Маргарита Федоровна Круглова – так теперь ее звали. И ничего здесь было не поделать! От прошлого остались лишь две фотографии, взятые ей из семейного альбома.Однажды, погожим осенним днем, когда газоны и дорожки устилались ковром разноцветных листьев, а серебряные паутинки, искрясь на солнце, радовали глаз, Марго внезапно стало очень грустно. Молохов, рассчитывающийся с ней за очередное удачное задание, заметил перемену в ее состоянии.- Тебя что-то беспокоит? – озабоченно осведомился он.- Мне достаточно денег! – резко ответила Марго.- С чего ты взяла, что я говорю о деньгах?- А о чем же еще? Других проблем для тебя не существует!- Перестань. Ты мой друг. Более того, ты принесла мне действительно большой доход, и я тебя ценю. Поедем, посидим где-нибудь?- Нет желания!- Покажу тебе кое-что, может, желание и появиться!- Я никуда не поеду, сказала же!- Не поедешь со мной как с другом, поедешь как с Хозяином. По приказу. – Он улыбнулся. – Не надо быть такой упрямой!Его машина притормозила около незнакомого светлого здания.- Что мы здесь делаем? – недоуменно спросила Марго.- Дочку хочу тебе показать! Помнишь ее еще?Только теперь она поняла, что это школа. А сегодня – первое сентября. И Настя идет в первый класс!К светлому зданию со всех сторон стекались люди. Празднично одетые, со счастливыми лицами. Над их головами колыхались воздушные шары, шуршали букеты.- Видишь? – негромко спросил Владлен.- Нет. Где?! – волнуясь, спросила она. - У ворот, слева! Правда, не видишь?И тут она, в самом деле, увидела…… Совсем неподалеку, у темных решетчатых ворот неподвижно застыла кудрявая девочка с огромным бантом-бабочкой на макушке. Тонкая, как соломка, ножка, в новой лакированной туфельке нервно постукивала о каменный бордюр. Марго показалось, что она видит даже широко раскрытые взволнованные глаза, различает щербинку, влажно блеснувшую на переднем зубе. - Настя! – выкрикнула она, потеряв над собой контроль, и рванула дверцу машины. Железные руки Молохова помешали ей в последний момент.- Ты что, с ума сошла? – возмутился Влад. – Сиди спокойно, или немедленно уедем! Назад дороги нет. Маргарита Круглова не имеет к этой девочке никакого отношения!Она обреченно кивнула.- Я… я буду вести себя тихо, Владик, клянусь! Пожалуйста, останемся еще ненадолго!Плечистый крепкий мужчина, стоя перед девочкой на корточках, заботливо расправлял оборки ее белого фартука, и что-то настоятельно говорил, но в общем шуме его голос почти терялся. Второй человек, высокий и спортивный, стоял рядом, предупредительно держа огромный букет в хрустящей бумаге, из которой выглядывали мягкие веточки декоративной ели.- Пап, ну хватит! – отталкивала Настя руки Вячеслава.- Нет, подожди! Ну, вот, теперь, кажется, все в порядке! – Ковалев пригладил последнюю оборку и отошел на несколько шагов, любуясь очаровательной дочерью. – Видела бы мама, какая ты у нас красавица!В его голос закралась грусть, и, чтобы не дать Насте заметить ее, Вячеслав поспешно расчехлил фотоаппарат:- Ну, что, запечатлим тебя для истории?- Только вместе с Каином! – уверенно заявила девочка.Мужчина, держащий букет, неловко шевельнулся.- Да я сегодня того… не в смокинге!- У тебя и так с ним целый альбом фотографий! – уговаривал отец. Но Настя была непреклонна, и мужчинам пришлось уступить. Марго вздрогнула, когда увидела светлокудрую головку, склонившуюся на плечо Каина. Ковалев щелкнул объективом.- Готово!- Здорово! Вы оба такие хорошие! – девочка восторженно переводила глаза с Каина на Ковалева, и обратно. – Вы всегда будете вместе со мной?- Конечно, Настя, ну что за вопросы! – возмутился Вячеслав.-Ты мой папа… А Каин станет моим мужем, когда я вырасту! – решила она. Мужчины рассмеялись.- Что? – обиделась девочка. – Если люди любят друг друга, то они должны жениться! Разве не так?- Так!- Каин, ты любишь меня?- Конечно, принцесса, еще как!- Значит, будешь моим мужем. Ты согласен?Он присел на корточки, взял в руки маленькую ладошку.- Договор заключен. – сказал он серьезно.- Юр, ну чего ты-то, как маленький! – вмешался Ковалев.- А что такое, Слава? Ты против видеть меня зятем?- Ковалев посмотрел на взволнованную мордашку Насти и расхохотался.- Ну, нет, если у вас такая любовь, как я могу быть против?- Спасибо, папочка, ты – самый лучший! – крикнула Настя.Каин, с улыбкой, кивнул.- Можно мне сегодня, после линейки, прогуляться с будущей женой? – шутливо осведомился он. – В кино ее сводить, или в парк?- В парк! – Настя просительно смотрела на Ковалева.- Ну, вообще… - заколебался тот.- Славка, ты чего? Пусть у ребенка будет праздник!- А почему ее не устраивает праздник с отцом?- Полковник, не будь жадным, это не красит российского офицера! Ты с ней все время, а я приезжаю раз в три месяца, и то не всегда. Дай же мне принцессу хоть на чуть-чуть!- Ну, что с вами делать? Бери! Только не перекармливай ее пирожными, как в прошлый раз! Избалуешь мне девчонку.- Ты сам ее балуешь, полковник, нечего сваливать на других!- Я – отец, имею право! И чтобы к шести дома была! Настя, слышишь?- Ага!- И ведите там себя прилично, оба!- Ага! – весело шепнул Каин, подделываясь под тон Насти, при этом подмигнул девочке. Настя звонко и заливисто рассмеялась. В это время собиравшая первоклассников учительница громко, видимо, уже не в первый раз, спросила:- Где же Анастасия Ковалева?- Здесь, здесь! Иди! – заторопились мужчины. Ковалев стряхнул с рукава дочери пылинку, расправил бант. Каин осторожно вложил в маленькую руку букет.- Вперед, принцесса! Удачи тебе!Приподняв девочку, они одновременно расцеловали ее в обе щеки, и радостная Настя побежала в класс. Они стояли и, улыбаясь, смотрели ей вслед.- Слушай, Каин, а ты чего семью не заведешь? – спросил Ковалев.- Семья, знаешь ли, не собачка, завел ее – и все. Это, прежде всего, ответственность. А я пока не чувствую себя готовым к ней.- Но ты так любишь детей…- Не детей, Слава, а Настю твою. Сам не знаю, с чего вдруг прикипел к ней сердцем. Наверное, я слишком много видел в жизни крови, грязи, человеческой подлости. А здесь – маленький такой ангелочек. Она меня спасает, понимаешь? Не дает душе погрузиться во тьму, говоря высоким стилем!Марго в машине обернулась к Молохову.- Все, поехали.- Легче стало? – спросил Влад, заводя мотор.- Да, спасибо тебе! Теперь я знаю, что правильно сделала, что вовремя ушла из жизни. Из ИХ жизни. Теперь у Насти вместо строгой, придирчивой мамы – целых два заботливых отца. И еще неизвестно, кто из них любит ее больше! Моя девочка счастлива… что мне еще нужно?Она знала ответ на этот, казавшийся риторическим, вопрос. Ей нужно было быть рядом с дочерью. Водить ее в парк, угощать мороженым. Проверять у Насти уроки, учить с ней вместе стихи и решать задачи… Теперь это будут делать Ковалев, Каин, но не она… Она сама так захотела, и если даже она теперь жалеет об этом, то никому этого не покажет!- Я довольна. Едем, Влад!***Все прощается в любви, искупается любовью,Очищается любовью, как полуденной грозой… (из песни).С этих самых пор и на долгие годы Марго сделала все, чтобы забыть о маленькой Насте. Она знала, что мертвые не должны воскресать. Если не хотят до смерти напугать живых, и породить новые вопросы и новые неприятности… Она никогда не винила в случившемся Влада – он действительно хотел ей помочь. Не без выгоды для себя, но все-таки. Когда Молохова убили в подъезде, она тяжело переживала его смерть. Вскоре ее нашел некто Игорь Леонидович Красавин и предложил работать у него. Поначалу Марго намеревалась отказаться. Новый Хозяин сумел переубедить ее высоким гонораром, и, главное, тем, что пообещал сделать ее хозяйкой закрытого мужского клуба… именно такого клуба, о каком когда-то мечтал Владлен!Вот так и появился в Москве ?Эдем?. А еще через некоторое время Марго встретила Костю. Разбитной парень с южной внешностью едва ли задержался бы на должности администратора клуба, если бы не их роман. Забыла ли Марго, сколько боли приносит женщине любовь, какой беззащитной она ее делает? Нет, не забыла. Любила ли она, в таком случае, Костю? Наверное, да! Но – как непутевого, немножко придурковатого, но все равно родного, сына. Потеряв навсегда дочь, старея стремительно не от лет, а от образа жизни, бывшая Светлана обрадовалась возможности заботиться о ком-то, опекать. Костя был ее последней привязанностью, она это чувствовала. И поэтому сквозь пальцы смотрела на его кутежи и случайные связи. А если ревновала иногда, то только из страха, что однажды он совсем оставит ее. А жизни без Кости Марго уже не мыслила…Теперь он был далеко, и она не уставала надеяться, что ему удастся ускользнуть от людей Хозяина. В чем виноват этот несчастный мальчик? Отравить Катерину захотела она. И не только из-за клуба, хоть Костя не знал об этом. Она мстила Кате за то, что та была красивой, ухоженной, и явно успешной. За все, что когда-то не вышло у Светланы Ковалевой. За – будем честными до конца. – За любовь Каина, о которой в свое время Света мечтала, и которой так и не смогла добиться.На следующий день, после бессонной ночи в обнимку с пиджаком, прокрутив в голове всю свою жизнь, она ждала его. Ждала, как ждут приговоренные к смерти выстрела. Со страхом и с желанием, чтобы все поскорее закончилось. С обреченностью и затаенной надеждой на спасение.Он появился около полудня. С таким видом, словно знал что-то, чего знать просто не мог! Может, он тоже почувствовал эту странную связь между ними? Ту самую связь, которая заставила молоденькую студентку Светочку потерять голову? Ту связь, что привела их обоих в объятья друг друга в ту роковую, все переменившую ночь? Знал ли он, мог ли догадываться, как она любила его тогда, и как ждала теперь?!Каин оглядел сумрачные стены подвала. Его передернуло.- Идем. – кротко бросил он смотрящей на него женщине. – Поговорим наверху. Смотри, не делай глупостей. – в его руке блеснул оружейный ствол.Она усмехнулась уголками губ и молча встала. Поравнявшись с Каином, Марго сдернула с плеч пиджак и протянула ему не глядя.- Спасибо.- Пожалуйста. – он взял его, так же избегая встретиться с ней взглядом.Он шел немного позади и так же держал револьвер направленным на нее. Думал, что этим ее напугает? Женщину, которая столько раз уже умирала? Наивно! Она не боялась смерти. Она лишь сожалела о бесславной и бесполезной жизни. Все могло бы у нее быть… все-превсе. Дом, муж, дети. Если бы ей не встретился он. Почему, ну, почему он отказался от нее? Она все искала ответ на этот вопрос, и не находила. Часто ей снился один и тот же сон: Каин приходит к ней с Настей и говорит, что он все понял. По глазам Насти узнал, что она его дочь.- Прости меня, Света. – говорил он так мягко, что хотелось плакать. – Дети рождаются только от настоящей, большой любви! Прости, что раньше не понял этого.- Ничего! – отвечает она. – Любящая женщина умеет ждать и прощать, Юра. Главное, что теперь мы все будем вместе.А дальше ей снилось, что они долго и счастливо живут одной семьей. Она готовила Каину обед, изобретая невероятно вкусные блюда. Работала в школе учителем, и даже когда уставала, стремилась убрать квартиру и заштопать его рубашку, только чтобы на миг поймать редкую улыбку на милом лице. Она рожала ему сыновей – красивых, крепких мальчишек – одного за другим. Настя училась, и побеждала на школьной олимпиаде по физике, к которой ее готовил он. Они вместе обсуждали фасон ее выпускного платья… Потом у Насти рождались дети… их с Каином внуки… А потом…Потом она просыпалась, и понимала, что всего этого не будет никогда. До того, как Марго увидела Катю, она подсознательно утешала себя мыслью, что Каин – просто холодный человек, не способный на глубокое чувство в принципе. Но теперь она знала, что это не так. В его голосе, когда он называл ее имя, читалась такая нежность, которую она в нем и не подозревала. И от этого было еще больнее. И все чаще в мозгу Светы-Марго крутился один безнадежно горький вопрос: ?Что я сделала не так? Почему он не ответил на мою любовь? Чем я была плоха для него??.Они вошли в кабинет, который долгие годы был единственным свидетелем тайных слез хозяйки ?Эдема?. Каин кивнул ей на кресло, сел сам, положив оружие на стол между ними.- Я хотел спросить вот о чем. – спокойно начал он. – перед тем… как все это случилось из Катиного кабинета пропала значительная сумма. Мы до сих пор не нашли эти деньги. Я бы хотел, чтобы ты сказала мне, где они.Марго прищурилась, как будто хотела сказать: ?а больше ты ничего не хочешь?!?. Он проигнорировал этот взгляд.- Я слушаю.- А если я не скажу?- Скажешь! – подтвердил он уверенно. – Только лучше будет сказать сразу. Сэкономить мое время и твои силы. Если не ответишь – будем разговаривать по-другому. Его глаза предупредительно прищурились. Может, кого-то такой взгляд и испугал бы, но Марго лишь подумала с усмешкой: ?Как ты наивен, Юра! Всю жизнь строишь из себя Бармалея. А ведь сила человека вовсе не в том, что он внушает страх!?.Не дождавшись ответа, Каин заговорил вновь:- Может быть, они у Кости?Она отрицательно качнула головой.- Ясно. Где же тогда?- Здесь. – последовал короткий ответ.- Здесь? В этом доме?Кивок.- Я так и думал… Тайник?Она снова кивнула.- Скажешь, где он, или придется к особым мерам прибегать?- Придется! – с вызовом улыбнулась она.- Не советую!- Отчего? Откуда вы знаете, что я имею в виду?Каин побарабанил пальцами по крышке дубового стола, пытаясь обрести душевное равновесие. У него мелькнула мысль, что эта женщина просто над ним издевается.- И что же?- Я вам все расскажу. Если…- Мне кажется, ты не в том положении, чтобы ставить условия! – в голосе проявилось раздражение.- А мне кажется как раз наоборот! Терять мне уже нечего, хуже не будет. А чего же вы так испугались, дорогой мой Каин? Не бойтесь, ничего смертельного я от вас не потребую. Так – невинная мелочь!Она держалась с таким явным превосходством, что ему вдруг стало интересно.- А именно?Она встретилась с ним взглядом, в котором мелькали загадочные огоньки, и, едва разжимая губы, шепнула:- Попросите меня!- Что?- Ну, если хотят, чтобы человек сказал что-то, его обычно об этом просят. По-хорошему.- Ладно. – он поморщился от ощущения непонятной ему игры. – Я прошу! Что дальше?- Так не просят. Так отдают приказы.Каин усмехнулся.- Что мне, на колени вставать?- А неплохо было бы! Но пока я добиваюсь лишь слова ?пожалуйста?, и соответствующего тона.- Ты странно себя ведешь… Ну, хорошо, допустим, я скажу… Что будет?- Скажите – посмотрим!Он помолчал немного, собираясь с мыслями.- Я прошу тебя: покажи мне тайник. Пожалуйста.Его голос звучал ровно и непривычно мягко. Ресницы женщины дрогнули. К горлу подступил комок. Он не понимал, почему она так негромко, сдавленно произнесла следующую фразу:- Ты… просишь? Если ты просишь меня, Юра, то я, конечно, выполню твою просьбу!- Что?- Я всю жизнь мечтала, чтобы ты меня о чем-то попросил! Хоть о чем-нибудь! Попросил отдать тебе мою жизнь, мою кровь. Я отдала бы, не задав лишнего вопроса. Глупо, да? Еще как глупо! Вся моя жизнь – одна большая глупость. Вот так, Юрочка! Вот так!Он молчал. Он просто не знал, что сказать. Всматривался в тонкие, гордо расправленные плечи, во властную посадку головы. Ему показалось, что морщины на лице Марго разгладились, а ярко-синие глаза распахнулись, выдавая женщину, которую, как он думал, он забыл навсегда. И Каин не спросил, а беззвучно шепнул:- Света?!Она громко всхлипнула. Только один раз. И тут же, резко развернувшись, подошла к секретеру. Трясущимися пальцами выдвинула ящик, нащупала что-то на его дне, и тайник открылся.- Забирай свои деньги! Хоть что-то тебе от меня было нужно! Хотя бы раз!Он все еще не мог оправиться от шока.- Как ты здесь оказалась?- Странный вопрос! Ты меня сам сюда привел. Из подвала. Четверть часа назад. Каин, у тебя беда с памятью!Он молча покачал головой, словно отгоняя наваждение.- Да я это, я! – расхохоталась Марго. – Да, я та самая женщина, которую ты бросил, назвав непристойными словами. Растоптал ее только за то, что она имела несчастье тебя полюбить! Ты совершенно спокойно простил себе короткую связь с женой друга, но она… она должна была ответить за все! Конечно, чтобы не случилось, мужчина никогда не виноват, кто бы сомневался!- Все не так! – занервничал он. – Конечно, мы были виноваты оба. Но… Света, я ничего не понимаю…Ты, значит, не умерла?- Умерла! Светлана Ковалева умерла в тот самый миг, когда ты с презрением взглянул на нее в аллее парка. Она умерла потому, что ты убил ее. Я же – Марго. Со Светланой у меня ничего общего. Кроме памяти. Горькой, мучительной памяти о прошлом!- Света, не сходи с ума! Значит, ты оставила Славу и Настю? Я правильно понял? Да… бросить собственного ребенка – такого я не ожидал даже от тебя!- Да что ты говоришь! – возмутилась она. – Как вам это нравиться! Он не ожидал! Да ты сам отказался от Насти! От нас обоих! Ты даже рта мне не дал раскрыть, чтобы сказать, что она – твоя дочь! Не хотел слушать!- Как это – моя дочь?! Ты… отдаешь себе отчет в том, что ты говоришь?- Я-то отдаю. А ты не делай вид, что не в курсе, что от этого бывают дети! У Настеньки твое лицо… Твои глаза… Да Слава просто святой, что в упор не видел этого, и считал ее Ковалевой!Они долго молчали. Пачки купюр, брошенные Светой-Марго разлетелись по полу. Они оба не смотрели на них. Мысль о том, что он отец, долго доходила до Каина. Наконец, он заговорил. Рассказал о том, о чем как раз говорить было не надо. О встрече с Настей в ?Рае?. Марго слушала молча, лишь глаза ее выразительно сверкали. - И ты.. ты ничего не сделал?! Невероятно, Юра! Хорошо, ты не знал, что она твоя дочь. Но девочка, выросшая на твоих глазах, попала в беду! И ты позволил этой женщине…нет, этому чудовищу! – продать ее, как пару туфель?!- Нет! Я же приехал за ней.- Да. Предварительно, подвергнув ребенка такому стрессу!- Но что я еще мог сделать, если так вышло?- Что мог? Я тебе скажу, что ты должен был сделать: пристрелить эту тварь!- Не говори так про Катю!- Ушам не верю! Ты и сейчас ее защищаешь! Господи, бедная моя девочка! Что ей пришлось пережить! Нет, в голове не укладывается…Нет, после этого я не верю, чтобы у твоей Катерины были дети. Наверное, она их тоже купила – привыкла же все покупать! Мать никогда не отдала бы на растерзание беззащитного ребенка. Не важно - чужого или своего!- Ты несешь бред! – возмутился он. – Катя не виновата, что ее работа вынуждает ее…- Это ты городишь невесть что! Нет такой работы, чтобы сделала из сердца женщины камень. Не бывает такого! Поверь мне: я много лет была хозяйкой такого же клуба, но на подобное не пошла ни разу. И не думала, что такое возможно! Да, Юрочка, удивил ты меня! Вот, жизнь кончается, а мне и вспомнить нечего! Единственная любовь моя – к такому мерзавцу, что за нее только стыдно! Даже звери детенышей грудью защищают, а ты?Он молчал.- Ой, как же Катерине повезло, что я раньше этого не знала! Нет, я видела конечно, что за большие деньги она на все готова, но не думала, что до такой степени. Украсть на улице ребенка…девочку, которая только начинает жить… продать ее развратному негодяю… Спокойно, как выпить стакан воды! И это – женщина и мать?! Ее не травить надо было, а…саму продать в бордель! Может, это единственное, что помогло бы ей что-то понять. Хоть и не факт! И ты такую… такую вот… любишь?! Вот, значит, какой надо быть, чтобы понравиться тебе?!! Ну, прости, не знала! Я… я свое тело продавала, Юрочка. Потому, что мне все равно было, кто рядом, если не ты! Но душу я не продавала никогда. Не отказывалась от нее. А у любимой твоей, ее, видно, отродясь не было. Сколько еще таких, как моя Настя, на вашей совести? Как же вы будете жить с этим?!- Замолчи! – Каин больше не мог слушать Свету, хоть в ее словах, несомненно, было много правды. Но как раз правду-то эту и невыносимо было слушать. Почти не осознавая что делает, он схватил со стола револьвер, и двинулся к ней.- Юра, что ты?! – вскрикнула она, стремительно бледнея. – Не надо!- Ты! Что ты знаешь о нас? Какого черта ты позволяешь себе… - он не успел договорить. Покосившись на оружие, она попятилась к двери, и, выскочив из кабинета, не разбирая дороги, побежала к выходу. Не помня себя от испуга, она выскочила в сад, где как раз в это время, по стечению обстоятельств, охранники выпустили собак. Когда Каин опомнился, и, бросив револьвер, побежал за ней, было уже слишком поздно… Брызги зеркало разбилиИ навек с земли ушлаТа, которая любила,Но любимой не была!***За окном стремительно темнело. Кате казалось, что кто-то в небесной канцелярии резко выключил свет. Ведь только что лучи розового заката касались бархатных портьер цвета переспелой малины, скользили по мягкой мебели, пронизали щетину Каина, и, легонько подчеркнув искристость ее золотисто-рыжеватых волос, тонули в прихотливом изгибе ресниц. А сейчас вокруг царила тьма. Густая и загадочная, как все тайны, романтичная, как все влюбленные, и спасительная, как чудодейственное лекарство.Теперь она могла не бояться, что Каин прочитает в ее глазах невольную жалость к погибшей Марго. Катя поежилась, прежде, чем уточнить:- Так ты не собирался… убивать ее?- Боже мой, да сколько раз я еще должен повторять это, чтобы ты мне поверила?! Нет! Что мне было проку в ее смерти? Эта дура фактически покончила с собой!- Но она едва ли сделала это, не окажись у тебя в руках оружия, верно?- Я не знаю. Не знаю, как схватил револьвер. Просто не помню! В любом случае – это бред! Он даже заряжен не был!- Не поняла?- Ты что, думала, я, идя к ней, брал заряженное оружие? Я же ее ненавидел. Знал, что, если вдруг что-то, сдержать себя не смогу! Я что, сумасшедший?!- Очень похоже, что так!- Я надеюсь, ты сейчас пошутила?- Конечно. Но это грустные шутки. Ты показался женщине, которую вообще сложно напугать, страшнее огромных натренированных псов! Каин, кого я полюбила, а? Ты в фильмах ужасов не снимался?- Перестань! Не хотел я ее пугать… В мыслях не было! Просто хотел объяснить, что она не права!- И в чем же?- В том, что я ее бросил. Этого не было, и не могло быть. Просто потому, что мы никогда и не принадлежали друг другу. Нельзя бросить то, что никогда не держал в руках.- Света, видимо, думала иначе! – вздохнула Катя. – Это для тебя ничего не было. А она любила.- Не думаю.- Что? Она мертва из-за тебя, а ты отказываешься даже признать, что она тебя любила? Каин, это цинизм!- Нет, Катюша, это – знание ее характера. Понимаешь, Светлана с дикой молодости привыкла, что мужчины вокруг нее укладываются в штабеля! Я не уложился, вот она мной и занялась. А пока пыталась соблазнить – придумала, что это любовь. И сама поверила в это! Да если бы у нас тогда все получилось, она бросила бы меня через пару месяцев! Потому, что к тому, чего добивалась, она быстро теряла интерес. Пойми, Светлана не жила! Она играла в жизнь! А все мы – Ковалев, я, и даже Настя, - были пешками в ее игре!Катя печально покачала головой.- Не думаю, что ты прав! Она родила от тебя дочь…- И все последующие годы жалела об этом! И срывала зло на малышке! Ты еще не знаешь, как она обращалась с Настенкой! Она все ей запрещала, вечно делала замечания. Ей нереально было угодить!- Пусть так… Но она помнила тебя все эти годы.- Конечно, помнила! Вопрос: как?- Как единственного мужчину, которого по-настоящему любила.- Да нет! Скорее, как непройденное испытание на полосе препятствий! Ее мучила мысль, что она не смогла приручить меня. А любовь была всего лишь выдумкой, призванной оправдать ее желание.- Любовь-выдумка появляется тогда, когда женщине не хватает любви настоящей. – возразила Катя. – Мне жаль ее. В ее жизни не было настоящей, взаимной любви. А я хорошо знаю, что это значит. Я тоже жила так долгие годы… И, если бы не ты…- Если бы не я! – улыбнулся он, забирая ее руки в свои. – И если бы не ты! Все-таки, как здорово, что я и ты… что мы встретились. Правда?Она кивнула. От подступившего волнения Катя просто не могла ответить более многословно. Их губы сблизились. Поцелуй, казалось, был неизбежен. Но, в эту самую минуту, Катя резко остранилась, вырвав руку.- Что случилось? – встревожился он.А она смотрела в его глаза, такие честные и упрямые. Как она могла не заметить, что точно вот так же смотрела на нее эта тоненькая, смелая девочка. Девочка, которая привязалась к Каину, не зная, что он ее отец, но, кажется, чувствуя это! Глупенькая! Она готова была спасать его, от кого угодно! ?Ей просто-напросто хотелось, чтобы он был счастлив?, - думала Катя. – ?А что было нужно мне? Удовлетворить свое самолюбие. Да, именно так! Ну, чем я думала, когда предлагала ей деньги, чтобы она с ним больше не виделась! А если бы кто-то захотел заплатить Алине или Варе, за то, что они отказались от меня?! Это ведь то же самое!?… И, как итог, мелькнула печальная в своей безнадежной обреченности мысль: ?Что же я наделала?! Господи, да что же мы оба натворили?! И он еще спрашивает, что случилось!?- А, по-твоему, ничего? Твоя дочь Бог знает где, а мы тут раскисли, как клюква в сиропе! Нашли время!- Катя…- Чего "Катя"? Ты уже забыл, что я сделала? Каин, ну, почему ты молчал, как скала, все это время?! Бедная Настя! Мало того, что ты ей мозги закрутил буквально до инцеста, так еще и из меня чудовище сделал!- Не вини себя. Твои поступки вполне объяснимы. И меня прости, если сможешь. Что поделаешь: судьба есть судьба. Иногда приходиться жертвовать.- Но не единственной же дочерью?! – Катя метнулась к телефону.- Кому ты звонишь? – встревожился он. - Хозяину! Хочу объяснить, что произошла ошибка! Нелепая случайность!- Подожди! Это может стать еще одной ошибкой. К тому же, роковой!Она застыла с трубкой в руке.- Что ты хочешь сказать?- Просто напомнить тебе, что мы, с помощью Ольги и Ивана, не далее, как вчера, продали ему не принадлежащий нам греческий Отель! А что, если он уже об этом знает?- Вчера?! – потрясенно переспросила Катя. – Ну, конечно! Господи, мне казалось, что прошло уже очень много времени. Целая жизнь вместилась для меня в рамки последних нескольких часов! Каин, что же делать?! Мы… у нас же рейс через полтора часа!- Самое время поехать в аэропорт, и пройти регистрацию.- Я не могу! – призналась Катя. – Я знаю, что этим подставляю не только тебя и меня, но и своих родных, но не могу уехать, не зная, что стало с Настей!В это время над "Эдемом" взошла луна. При ее голубоватом свете Каин увидел Катины глаза. Они показались ему вдруг нереально огромными, и словно светящимися изнутри. - Странно, что ты вдруг так ее полюбила…- Причем здесь ?полюбила?? – возмутилась Катя. – Я не могу сказать, к примеру, что сильно люблю эту планету. Но я не хотела бы, чтобы она погибла по моей вине!- Но… если даже что-то случиться, наш мир не рухнет от этого, ты же знаешь! И, осознав прошлое, давай, все-таки, смотреть в будущее!- Не могу… - повторила она упавшим голосом. – Извини. А вот тебе лучше уехать!- В каком смысле?- Садись в самолет.- А… ты?- Каин, я понимаю, что Настя – твой ребенок. Но я понимаю также, как тебе тяжело. Ты три месяца носил в себе эту историю… Сто дней… Сто ночей. А я… я ничего не понимала. Да, что там, и не пыталась понять. То, что случилось с девочкой, - моя ошибка, и я должна ее исправить. Иначе… ничего у нас с тобой не получиться!- Почему? Я все могу понять. И простить!- В самом деле? Счастливый, ты, выходит, человек! Я вот не могу себе простить случившегося. Особенно, после того, как узнала историю Светы.- Причем здесь Светлана?- Бесполезная жизнь… нелепая смерть… Но одно светлое пятно здесь все-таки было – Настя. Звездочка, смотря на которую можно сказать, что эта женщина жила и страдала не зря! Я не хочу, чтобы она погасла, Каин. Может, это и не разумно…- Я бы сказал, ?Безумно?. Как ты это себе представляешь?! Как ты будешь разговаривать с Хозяином после… после всего?!- О, об этом не беспокойся! – невесело усмехнулась она. – Я умею с ним разговаривать. Например, сдам тебя. Скажу, что авантюра с отелем – твоя идея, а я ничего не знала! Думаешь, не поверит? Поверит! Я даже подскажу ему, в какую страну ты уехал. Где-нибудь в западной Африке. Пусть там ищет, хоть всю жизнь! Ну, а когда Настя, так или иначе, вернется домой, к Ковалеву, я… я найду способ сбежать, вот увидишь! И мы снова встретимся. Ты считаешь, я совершаю ошибку?Он долго молчал. Наконец чуть слышно, но проникновенно, сказал:- Знаешь… А у меня такое ощущение, что это наша жизнь до сих пор была одной большой ошибкой, а теперь мы, наконец-то, мыслим, как все нормальные люди.Катя негромко всхлипнула, уткнувшись в его пиджак, и замолчала на несколько минут. Кто знает, о чем она думала?- Дети… Если что-то у меня пойдет не так, ты не оставишь их?Он промолчал, напряженно обдумывая какую-то мысль.- Ну, все! – выдохнула она, отходя назад. – Времени у нас мало! Иди, собирай вещи.- Они собраны.- Тем лучше! Поезжай.- Нет!- Каин, не мучай меня, пожалуйста. Я все решила.- Я думал, теперь мы вместе принимаем все решения…- Не поняла? Ты о чем?- О том, что ты все говорила, говорила… А меня не хочешь послушать? А, между прочим, у меня тоже есть план. Я не оставлю тебя здесь, об этом даже не мечтай. И вот что скажу: мы не в том возрасте, Катюш, чтобы в шпионов играть! Пора научиться ценить жизнь. И друг друга.- Но…- Я тебя не перебивал! – напомнил он. – Мы сделаем так. Ты спокойно приводишь в порядок дела ?Эдема?. На это тебе полчаса. Затем садишься в машину, и едешь в аэропорт. После регистрации, проходишь в зал ожидания. Я приеду, как только смогу.- Куда? – вырвалось у нее. – Неужели, к Хозяину?- Угадала! Вот только никто меня там не увидит!- Как это?- Секрет профессионала, Катя! Скажу одно: я выясню ситуацию. Если Насте можно помочь – я сделаю это. Если же нет – по крайней мере, приму меры, чтобы этот человек не угрожал нам в дальнейшем!- Какие меры? Каин, ты прости, но я ничего не понимаю!- Прощаю. И ты прости, но сейчас я ничего не могу тебе объяснить. Просто делай, как я сказал, если хочешь попытаться спасти Настю и, при этом, улететь сегодня со мной…Ей пришлось сделать так, как он говорил. Распрощаться с огорченным Полканом. Спуститься в гараж. Салон любимой машины наполняли мягкие звуки радиоволны. Она догадалась, что это Каин, не желая оставлять ее наедине со страхами, включил музыку.Если погаснут далекие звезды,Высохнет весь мировой океан,Если спасать этот мир будет поздно – Он через час превратится в туман!Даже среди раскаленной пустыни,Той, что когда-то мы звали ?Земля?Верю, что сердце твое не остынет,Я буду знать, что ты любишь меня…8Офис Хозяина. Полчаса спустя.Поднимаясь по узкой лестнице недостроенного дома, Каин думал о том, что принял единственное верное решение. Он слишком хорошо знал Хозяина. Игорь Леонидович Красавин отличался хорошей памятью, и не любил прощать обиды. Разумеется, Каина беспокоила судьба Насти, и он твердо решил разыскать ее, как только сможет. Однако еще важнее для него на данный момент была безопасность Кати и жизнь всех детей, которые еще могут у них родиться. Да и Насте будет легче помочь, если остановить этого человека. Но остановить его можно только одним способом…Рука сжимала узкий черный футляр. В таких цилиндрообразных футлярах, с надписью ?Карл Цейс – лучшая в мире оптическая техника? на немецком языке, обычно носят геодезические приборы. Или домашний телескоп. Или… оружие высокой точности с оптическим прицелом.Добравшись до чердака, Каин неторопливо, привычными движениями, натянул белые перчатки. Примерно такие носили в прошлых веках офицеры царской армии. Он невольно улыбнулся про себя такой ассоциации. Деловито расчехлив винтовку, он выглянул в окно. На улице почти стемнело, и уже горели яркие фонари, освещая офисное здание напротив и площадку перед ним. Новостройка оставалась в тени, и Каин, таким образом, был в безопасности. Он мог видеть всех выходящих из офиса, его – никто. Правда, на втором этаже офисного здания периодически вспыхивала неоновая реклама, и ее лучи изредка достигали окна, но лишь на очень короткое время.Он не знал, сколько придется ждать, когда занимал удобную для стрельбы позицию. Но был уверен, что ему обязательно повезет! Слишком дорого он заплатил за право быть счастливым! Он даже почти предал дочь… Каин мысленно попросил у Насти прощения за все ужасы, через которые, возможно, ей придется пройти, прежде, чем он ее отыщет. Но что тут поделаешь? Он не виноват, что у него такая работа. Катя не виновата, что любит его, и. ради того, чтобы его не потерять, готова на все. Просто так сложилось.Он вспомнил, как Настя говорила однажды, что он сам из себя сделал чудовище, подчиненное Кате. Это было не так! И чудовищем он не был, и Катя была ни причем. Конечно, девочке от этого не легче. Но разве им с Катей, по сути, меньше больно, чем ей?Над уставшим городом сияла луна, словно голубоватым магическим светом хотела дать понять, что ничто не проходит бесследно, и ничто не забывается…Пока Каин размышлял в ожидании, тот, кого он так хотел видеть, принимал старого друга. Охранник негромко постучал в закрытую дверь.- Хозяин…-Ну? – резко обернулся Красавин. – Что там еще?- Девушек из ?Эдема? привезли. Будете смотреть, или не глядя торговцу переправить? Он уже ждет, кстати.- Из ?Эдема?? – переспросил Хозяин. – Отдавай. Чего там смотреть? Катюша плохой товар не пришлет. Я ей доверяю.Охранник кивнул, и дверь закрылась. Друг встал, собираясь уходить: время было позднее. И все бы хорошо, да дернул черт Красавина похвастаться удачным приобретением. Через минуту Хозяин с изумлением узнал, что грек, у которого, он, якобы, купил отель, тяжело болен, уже два месяца лежит в постели, и, разумеется, не участвует ни в каких сделках. А еще через минуту он понял, что жестоко обманут именно той, которой больше всего верил.Наскоро простившись с другом, Хозяин сбежал вниз по лестнице, на ходу застегивая пиджак и отдавая приказы подчиненным. Автомобиль на ярко освещенной площадке уже ждал его, и шофер предупредительно распахнул дверцу. Он так стремительно оказался у машины, что Каин наверху выругался, не успевая прицелится. Но внезапно Хозяин замер, развернувшись у самой дверцы. Более того, решительным жестом отодвинул охранника, подставив, тем самым, свою грудь прицелу винтовки. Каину некогда было задумываться, почему судьба послала ему такой подарок. Он прикусил губу, и педантично настроил прицел. Палец замер на спусковом крючке…Уже готовый сесть в машину, Красавин услышал удивленный женский голос, окликнувший его по имени. Он, вздрогнув, обернулся. В пяти шагах от его машины стоял автобус, в который, под присмотром двух охранников, садилась группа девушек. Голос принадлежал одной из них. Большие серо-зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц в упор смотрели на Хозяина. Ветер трепал длинные волосы и куртку-ветровку, из под которой виднелся подол белого платья в черный горошек.Он отодвинул загораживающего обзор охранника, и посмотрел на нее, не веря собственным глазам:- Настя?!Девушка торопливо кивнула. В огромных глазах плескался испуг, смешанный с удивлением. Меньше всего Настя Ковалева ожидала сегодня встретить Игоря Красавина, знакомого своего отца. Того самого бизнесмена, который полгода назад приезжал к ней в институт с бриллиантовым колечком признаваться в любви. Он даже просил у Вячеслава ее руки. Как она еще совсем недавно смеялась, рассказывая о нем Каину!Хозяин был поражен не меньше Насти.- Что ты тут делаешь?!Она сделала шаг ему навстречу, собираясь ответить. Но в этот самый миг по пиджаку Хозяина скользнуло красное светящееся пятно, на которое никто, кроме Насти не обратил внимание. Девушка подняла глаза. Неоновая вспышка осветила новостройку напротив. Всего на несколько секунд, но Настя узнала бы человека в окне и за меньшее время. Догадаться о его намерениях было совсем не сложно. - Нет! – отчаянно закричала Настя. – Не надо!Прежде, чем кто-то успел что-либо понять, девушка бросилась вперед со скоростью молнии. Выставленными вперед руками она с разбега, что есть силы, толкнула Красавина. Не ожидая такого поворота, он упал на асфальт, потеряв равновесие.Прошло немного времени, прежде чем охранники опомнились, и схватили Настю, оттащив ее от Хозяина, и помогли ему встать. Красавин огляделся. Увидел ровные дымящиеся отверстия на асфальте, как раз там, где находился секунды назад. И понял все.- Отпустите девушку, идиоты! Она спасла мне жизнь, а вы… За что я только деньги вам плачу! Она одна всех вас может заменить! Ну, чего встали? Ищите этого мерзавца! Освобожденная Настя приблизилась к Хозяину, доверительно уткнулась в плечо и искренне пролепетала:- Боже мой! Как я испугалась!Над уставшим городом сияла луна…***Четверть часа спустя Настя уже сидела, поджав ноги, на уютном диване в кабинете Красавина. Игорь Леонидович, нервно потирая руки, быстрыми шагами пересекал комнату. Дрожащими руками девушка поправляла растрепанные волосы. В ее пальцах подрагивал стакан, распространяющий запах валерьянки. - Как ты? – озабоченно спросил Красавин, поправляя очки. Она благодарно улыбнулась в ответ слабыми, подрагивающими губами.- Уже лучше, спасибо!- Вызвать врача?- Нет, не стоит. Все уже прошло. Я просто очень сильно испугалась. – призналась она, опуская глаза.- Неудивительно. Я и сам… Спасибо, Настя.- Мне-то за что?- Ты меня спасла.- Ага. Только я не думала о спасении. Просто испугалась!- Что же тебя так испугало? – прищурился Хозяин. – видела кого-нибудь?Настя покачала головой.- Просто… у вас было красное пятно…вот здесь – она осторожно коснулась пальцами его груди. – Я видела в кино…- Понятно! – мягко рассмеялся он. – А как ты вообще там оказалась?!- Сама не понимаю! – пожала плечами Настя. – Шла с занятий… Вдруг, в переулке, - машина. Двое мужчин схватили меня. Я даже их лиц не запомнила.- Так. А потом?- Привезли к какому-то дому. Белый такой дом, с колоннами. На дворец похож! Так было много девушек, таких же, как и я. Нам никто ничего не объяснял. Потом из дома вышла женщина. Красивая, рыжеватые волосы. Она так нехорошо на нас посмотрела…- И что?- И все. Потом нас посадили в автобус и привезли сюда.- Странно… - задумчиво сказал Хозяин. – Похищать на улицах домашних девочек… Это на них не похоже!- На кого? – уточнила Настя.- Нет, это я так, о своем… Скажи, Настя, а когда-нибудь раньше видела эту женщину?Она ни на секунду не замедлилась с ответом.- Ни разу в жизни!Честным глазам Насти в эту минуту невозможно было не поверить. Да Красавин и не собирался ее допрашивать.- Ну, что? – нетерпеливо спросил он у вошедшего охранника. – Поймали?- Нет… - вздохнул тот. – Ушел в потемках. Видимо, профессионал.- Конечно, профессионал! И вот она – профессионал! – Хозяин разозлено ткнул пальцем в хрупкую фигурку Насти. – Если бы не она, лежать бы мне с пробитой башкой! А вы – не профессионалы! Вы – молокососы дошкольного возраста! Всех уволю. И скажите спасибо, что легко отделались!- Настенька, - позвал он уже более ласково, после того, как незадачливый охранник исчез за дверью. – Я могу что-нибудь для тебя сделать?- Вы все уже сделали! – улыбнулась Настя. – Я, правда, не все поняла. Но мне кажется, эти люди не ради хорошего воруют девушек на улицах! Так что, вы тоже спасли меня, Игорь Леонидович! И еще… они отняли у меня телефон, а папа, наверное, с ума сходит! Не могли бы вы…- Конечно, конечно! – Красавин торопливо достал мобильный, и протянул его девушке. – Звони!- Лучше вы сами! – смутилась Настя. – Он же по голосу поймет, что что-то случилось. У папы и так в последнее время неладно с сердцем! Разве я могу напугать его историей о моем похищении?- Н-да… Что же делать?- Скажите, что я с вами. Все хорошо, и я скоро вернусь домой. Вот и все! – видя, что он колеблется, Настя сделала умильное лицо. – Ну, пожа-а-алуйста!Он набрал номер, и, дождавшись ответа, сказал:- Алло, Вячеслав Михайлович? Здравствуйте, это Красавин! Я хотел сказать, чтобы вы не переживали за Настю: она со мной. Да… Я встретил ее после занятий, и позвал прогуляться… Да, я знаю, что виноват. Простите! Я просто забыл позвонить, а у Настиного телефона села батарейка. Простите еще раз… Да, конечно, я привезу ее прямо сейчас! Всего доброго…- Кричал? – поинтересовалась Настя.- Не то слово! – вздохнул Хозяин. – Он уже, наверное, перенервничал…Хозяин смотрел на нее необычайно мягким, не свойственным ему взглядом. Совсем как тогда, возле института, когда он ждал ее с белой розой в руках.Настя неожиданно вскочила с дивана, и в порыве прикоснулась губами к щеке Красавина.- Спасибо! Вы настоящий друг.Он почему-то смутился, и, сняв очки, начал торопливо протирать стекла. Возникла неловкая пауза. Тут же в дверь постучали.- Кто там еще? Войдите! – с долей облегчения в голосе отозвался Красавин.- Хозяин, вы машину заказывали… поедете, или нет?- Ах, да! Конечно! Звони Артуру! Мне нужно найти и примерно наказать двух человек! Чем быстрее он это сделает, тем лучше!- Вы про Каина и Лазареву?- Нет, блин, про Гитлера и Еву Браун!- Понял… Уже звоню!- Игорь Леонидович! – позвала Настя дрогнувшим голосом.- Извини, дела… Я пришлю человека, чтобы отвезти тебя домой. Привет отцу!- Игорь Леонидович, мне нужно поговорить с вами!- Я спешу, Настя! Может, в другой раз?- Сейчас! Это очень важно!- Ну, хорошо. – покорился Хозяин, жестом отсылая охранника.У Насти дрожали руки. Видимо, разговор давался ей не просто.- Игорь Леонидович, знаете, я все вспоминаю наш последний разговор… Я обидела вас тогда.- Ну, почему? Каждый человек имеет право на свои чувства! Если наши не совпали, - что же делать!- Нет, нет! Я вообще тогда не задумывалась о чувствах! Была совсем глупой!- Просто, наверное, тебе хотелось, чтобы рядом был кто-то красивый и молодой!- Просто мне хотелось, чтобы рядом был человек с любящими глазами. И я не видела тогда, что они у вас именно такие!- Настя…- Игорь Леонидович… Игорь! Не подумайте только, что я это с испуга или из чувства благодарности говорю! Нет! Просто я многое поняла, когда увидела, что вас могут убить! Я поняла, как вы мне дороги, на самом деле! Какой-то бред… Я столько искала любовь, и не подозревала, что она была совсем рядом.Красавин молча слушал ее.- В общем, если вы… если ты еще не передумал, Игорь, то я готова стать твоей женой!- Что? – переспросил он охрипшим голосом, боясь поверить в услышанное.Вместо ответа она шагнула вперед, и крепко обняла его, прижавшись щекой к плечу.- Настя… Черт возьми, Настя! Это что, всерьез? – он осторожно взял ее за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. – Ты не играешь со мной?- Нет, Игорь! Я не играю… Я… я люблю тебя! А ты? - Настя! – выдохнул он, жарко целуя пухлые полудетские губы. Она закрыла глаза, но на поцелуй ответила.- Хозяин, вы скоро? – в дверях показался охранник. Что-то изменилось в лице Игоря Красавина. Словно счастливый свет озарил изнутри глаза за стеклами очков.- Подожди меня здесь! – шепнул он дрогнувшим голосом. – Я скоро!- Нет! – сказала Настя неожиданно резко. – Я никуда тебя не пущу!- Не понял?- Игорь, я не хочу, чтобы наше счастье начиналось с мести… С преследования, наказания, крови. Я люблю тебя, но я не хочу любить чудовище!- Это я – чудовище?!- Надеюсь, что нет. Но если ты хочешь, чтобы мы были вместе, дай слово, что никому не будешь мстить. В том числе, не будешь разыскивать человека, стрелявшего в тебя сегодня. Я хочу начать новую, счастливую жизнь. С чистого листа. Конечно, это жертва. Но разве любовь бывает без жертв? Я не принуждаю тебя. Подумай сам: можешь ты сделать это ради меня?- Настя! – Он перебил ее, поднял на руки, закружил, к несказанному удивлению охранника.- Ради твоей улыбки я могу сделать и не такое! Ты права: с мести не стоит начинать жизнь. Черт с ними со всеми! С Катериной, и с Каином! Мне нет до них никакого дела, если ты будешь со мной. Я еще никого не любил так, Настя! Будешь?- Да.- Навсегда?- Конечно, навсегда!- Хозяин… - робко вмешался охранник.Красавин твердо сказал, не сводя глаз с улыбающейся Насти.- Загоняй машину в гараж. Я никуда не еду!Он еще долго и торопливо целовал Настю, с жадностью человека, заветная мечта которого сбылась. Если бы он знал, о чем она думает в это время! Если бы только знал! ***Три часа… четыре… пять! Как долго не хотела заканчиваться эта короткая, лунная ночь… Их рейс был назначен на шесть утра. В панике Катя и Каин неверно рассчитали время: оно еще было. Хозяйке ?Эдема? казалось, что эта ночь – самая долгая в ее жизни. Она уже давно ругала себя за то, что отпустила Каина непонятно куда. Что будет, если он не вернется к рейсу? На этот вопрос совсем не хотелось отвечать, даже в виде теории. Одно было ясно: без него в самолет она не сядет!Где-то далеко, в вышине, проплывали дымчатые облака, едва различимые в синих сумерках. Они плыли над притихшим городом, изредка озаряемом огнями светорекламы. Голубая искрящаяся луна, чуть приглушив кремлевские звезды, заглядывала в темные квадраты окон. Где-то там, в светлой больничной палате нервно шевелилась Алина, забывшаяся, наконец, беспокойным сном. Где-то мирно, как котенок свернувшись клубочком, посапывала Варенька… Катя никак не могла примириться с тем, что ее девочки растут… Может быть, потому, что росли они, по сути, без нее?...Мама… о ней было тяжелее всего вспоминать. Мама всегда была рядом, и всегда со всем соглашалась. Она и не думала спорить, когда дочь выходила замуж, хоть Геннадий ей совершенно не нравился. Она первая сказала Кате, задумавшей развод: ?Конечно, уходи. О детях не думай – поднимем. Нам всем будет хорошо, если хорошо будет тебе!?. Милая мама… разве она не сдержала обещание? Разве за все эти годы дала понять, хоть словом, хоть взглядом, что ей тяжело? Разве не занималась она подростковыми кризисами Виктора, первыми любовными страданиями Алины, разбитыми коленками Вареньки, не как любящая бабушка даже, а как настоящая мать? И, наконец, разве не она убеждала детей, что мама так много работает только потому, что очень их любит, и хочет обеспечить всем необходимым? А вот понять дочь, нарушившую закон, не смогла… Не смогла и не захотела! Наверное, потому, что сама себе такого никогда не позволяла, хоть и ей, возможно, было тяжело когда-то растить ребенка в одиночестве. Конечно, было другое время, другие люди… Ну, что теперь можно поделать с этим?Катя внезапно порывисто и глубоко вздохнула. Как будто всхлипнула. В этом коротком вздохе была тоска по тому, что она потеряла. А найти и вернуть сложно. Ох, как сложно…Звонок телефона прозвучал как ответ на удрученные мысли. ?Каин!? - обрадовалась она, лихорадочно шаря в сумочке. Однако это был не Каин.- Алло, мам? Я тебя не разбудил?- Витя?! – она невольно бросила взгляд на табло: три с половиной часа ночи! – Господи, сынок, что случилось?! - и тут же почему-то похолодело сердце. – Бабушка?!- Нет, с бабушкой все в порядке. Вообще все в порядке, прости, если напугал! Я просто хотел сказать…ну, в общем….извини.- За что?!- Ну, я так себя вел во время нашего последнего разговора… по-свински, прямо скажем. Конечно, у меня сейчас не самый простой период в жизни, но это ведь не оправдание? Короче, прости меня. И нас всех. Я уверен, что бабушка тоже… думает так, но не решается сказать. Мам, мы все тебя очень любим! И если ты хочешь уехать из-за нас… Из-за того, что мы с тобой так… В общем, не надо! Мам? Ты слышишь?- Я все слышу, Витенька, все! – прошептала она, боясь, что сын различит подступившие к горлу слезы. Я и правда, должна уехать. Но к вам это не имеет никакого отношения. И я… я вернусь, слышишь? Я очень скоро вернусь, обещаю тебе!- Мы будем ждать! – ответил Виктор, помолчав. И отключился. А Катя еще долго дрожащими пальцами прижимала к уху телефонную трубку, словно эта трубка хранила голос сына, его теплые слова, его любовь.Каин появился в зале ожидания как раз в тот момент, когда она, наконец-то, убрала телефон в сумку.Его улыбка произвела эффект разорвавшегося над ухом салютного залпа. Катя облегченно выдохнула воздух. Ей многое хотелось сказать, но прорезалось только:- Ты?Это коротенькое словечко, еле слышно сорвавшееся с пересохших от волнения губ, было как будто частью ее самой. Оно исходило изнутри, поднималось, точно волна веселящего газа. И ей хотелось беспечно смеяться и плакать одновременно.Он понимающе кивнул.- Кажется, я вовремя?- Д-да… - слезы, все-таки, показались, как не пыталась она их удержать.- Катюш… ты чего? – спросил он с легким испугом. – Все, я больше никуда не денусь, клянусь тебе! Ну, это уж слишком! Если ты все время будешь плакать, когда я ухожу, то…- Извини. Это не то, что ты подумал. Мне сын позвонил!- Что? Сейчас?- Да! Только что.- Надеюсь, ничего серьезного не случилось?Она счастливо всхлипнула.- Еще как случилось!- Только этого не хватало! – сказал он озабоченно. – Ну, что там?- Ничего ты не понимаешь! Он позвонил мне, чтобы сказать, что он меня любит!- Любит? В четыре часа утра?!- Да. Вот именно!- Ну… что тебе сказать? Это и впрямь серьезно!- Я же говорю! Ну, а у тебя что?- Не так хорошо, как у тебя… но, в общем, все в порядке!- Узнал что-то про Настю?- Настю? Настя молодец! Думаю, все с ней будет хорошо. Что-то мне подсказывает. Вот только понять не могу, зачем она это сделала?- Сделала что?Он вдруг взглянул на часы, и быстро подхватил сумку.- По-моему, нам пора.- Есть еще время… Ты что, не собираешься мне рассказывать?- Нет, нет, я расскажу. Только позже.- Когда?- В новой жизни, Катюш. В новой!Неожиданно ее лицо омрачилось.- Да. В новой!- А что такое?- Ничего. Что это будет за жизнь?- Что за вопрос? Это будет счастливая и долгая жизнь! Я, ты, море, наши дети.- А мои?- А своих у тебя теперь нет! Они все наши!- Каин…- Ну, что не нравится?- Все мне нравится! Только… что же мы в счастье это бежим? Точно крысы! Крадучись, ночью, перед рассветом… Ты бы видел, какое лицо у Полкана было, когда я с ним расставалась. Глаза как у побитой собаки… Он твой, между прочим, боевой друг. А ты ему даже последнего ?прости? не сказал. Мы же бросили его, понимаешь? И не его одного! Никакие деньги не помогут построить счастье, если начинается оно с побега от прошлого. Вот о чем я думаю!- Подожди, подожди! О каком побеге ты говоришь? Кого мы бросаем? Ты просто не поняла! Мы их отпускаем, Катюша! Мы отпускаем прошлое, чтобы оно нам не мешало. Мы отпускаем самих себя. У нас каникулы! Знакомо тебе это слово?Она улыбнулась.- Да! И сколько же они продлятся? Он поцеловал ее, прежде чем ответить.- Сколько мы захотим!Катя улыбнулась.- Как мне хочется тебе верить…- А что мешает?- Слишком уж это хорошо.- Это не хорошо. – серьезно сказал Каин. – Это нормально. Просто мы с тобой отвыкли от нормальной жизни. Но никогда не поздно все исправить!Прозвучал зуммер. Пора было на посадку.- Ну, что, идем?Катя потерлась подбородком об его плечо. Счастливо вздохнула.- Конечно.Изумрудное травяное поле за прозрачной стенкой шумно чертили тени авиалайнеров, ярко выделяющиеся в дымке ультрамаринового рассвета. Кто бы поверил, что это ясное осеннее утро, так напоминающее лето, скоро смениться печальным многодневным дождем? Но для наших героев это не имело уже никакого значения: они летели туда, где лето никогда не заканчивается!Усаживаясь в кресло самолета, Каин в последний раз подумал о Насте. Ее поступок не укладывался в голове. Зачем она спасла Хозяина? Почему так не хотела его смерти? Конечно, для нее, все, кажется, сложилось удачно. Вряд ли Хозяин не отпустит свою спасительницу: это даже для него было бы слишком. Но вот Каину это новоявленное благородство спутало карты. Теперь он не может быть спокойным за Катину судьбу. Пока этот человек жив, и может их искать, опасность остается.- Каин, что с тобой? – Катя неуверенно тронула его за рукав. - Ты какой-то мрачный.- Извини! Просто задумался. – легкая улыбка тронула его губы. Нет уж, обо всем плохом он подумает позже, не сейчас!***Красивое счастье по имени НастяЧужая невеста, скоро – жена… (из популярной песни).У знакомого подъезда Настя взяла Красавина за руку. Тот взволнованно переминался с ноги на ногу, то и дело протирал платком очки. Было понятно, что он чувствует себя не в своей тарелке.- Настя… Настя, подожди! Нельзя же так… сразу.- Почему? – улыбнулась девушка. Она, напротив, выглядела совершенно спокойной. Только тонкие пальцы чуть-чуть подрагивали, выдавая наигранность этого спокойствия.- Пойми, ты исчезла на весь день. Естественно, Ковалев сейчас очень взволнован. Стоит ли добавлять ему новый повод для стресса?- О чем ты говоришь, Игорь? – серо-зеленые глаза смотрели в упор. – Какой стресс? Папа будет рад моему счастью!- Ну… возможно, ты права. Но эти вещи так не делаются! Давай я завтра приеду, а? С кольцом, с цветами, по всей форме?Голос был просительным, однако Настя покачала головой.- Я уже сказала тебе ?да?. К чему эти сантименты?Он не нашелся, что ответить.Привычная лестница, по которой Анастасия Ковалева ежедневно по нескольку раз спускалась и поднималась, сейчас казалась девушке голгофой. Однако никто не должен был знать, как трепетало маленькое сердечко, готовясь сделать последний шаг навстречу великой жертве любви. О, те, кто решает выйти замуж, не любя, по ряду объективных причин, как Настя, вспомните эту историю! Брак – не отказ от пирожного во имя данного завета, и не отказ от симпатичного платья в магазине, которое понравилось вашей лучшей подруге. Тут посерьезнее будет!Эх, Настя, Настя! Ты осуждала Катю за то, что она принимает решения за Каина. Но не поступила ли ты и сама похожим образом? Просил ли он тебя об этой жертве? Согласился ли бы, по крайней мере, принять ее? Я совсем не уверена в этом, малышка. Я не уверена, что ты не совершаешь роковую ошибку. И Игоря, верящего в твою разыгранную любовь, мне искренне жаль. Когда-то твоя мама тоже вышла замуж, любя другого. Она тоже не подумала о чувствах своего мужа… Все в мире повторяется, Настя. Вся наша жизнь похожа на замкнутый круг. Впрочем, хватит лирических отступлений. Мне еще осталось посмотреть, как сложится твоя семейная жизнь…Звонок в квартире Ковалева раздался через четверть часа после того, как ушли его друзья. Сева и Михаил не обиделись за ?ложный вызов?. Они были рады, что все хорошо закончилось. Однако ему и самому было неудобно перед ними: оторвал людей от дела ночью, перепугал до смерти, сам перепугался. И все – из-за капризов сумасшедшей девчонки! На свидание ей, видите ли, захотелось сходить! Ну, он ей покажет свидание! И Красавин хорош… давно уже не мальчик, должен был соображать! Хоть бы позвонил, предупредил!С такими, или примерно такими мыслями открывал Вячеслав входную дверь. Однако сказать ничего он просто не успел.- Привет, пап! – с нарочитой беспечностью сказала Настя. – Вот Игорь Леонидович.- Вижу. – растерянно ответил Ковалев.- Мы решили пожениться.- Что?!- Мы решили пожениться! – спокойно, чуть громче, чем в первый раз, сказала девушка. И, выждав пока Вячеслав справится со ступором, задорно улыбнулась:- Ты разрешишь нам войти?- Ка-конечно! – Вячеслав, заикаясь, сделал шаг назад, смущенно взглянув на Красавина. Тот ответил примерно таким же взглядом. Одна Настя, как казалось, очень уверенно себя чувствовала.- Что с тобой, папа? Ты имеешь что-то против нас?- Нет, Настенка, что ты! Просто… это так неожиданно! Ты никогда не говорила…- Что люблю Игоря? - Да. Вот именно.- Ну, и что же с того, папа? Главное, что я всегда об этом думала!- А-а. – По лицу Вячеслава было ясно, что он побаивается, не розыгрыш ли все это. С Настей никогда не знаешь, чего ждать! А тут еще Красавин до сих пор не сказал ни слова.- Милый, нам не верят! – шаловливо сказала Настя. – Докажем?И, прежде, чем мужчины опомнились, ее горящие глаза оказались рядом с лицом Хозяина. Поцелуй был горячим и внезапным, но он заставил Ковалева облегченно вздохнуть, а Красавина – улыбнуться.- Ну, поздравляю! – выдохнул Вячеслав. – Жаль, нет шампанского. И идти за ним поздно.- У меня в машине все есть! – торопливо сказал Красавин. – Я сейчас принесу. Настенька…- Игорь… - мурлыкнула она, как котенок, пытаясь поймать его губы своими.- Я так рад! – искренне признался Ковалев, оставшись наедине с дочерью.- Рад от меня избавиться? – неожиданно обиделась Настя.- Ну, что ты, девочка! Как такое пришло тебе в голову?! Просто я понимаю, что весь век рядом со мной ты не просидишь. Надо строить свое гнездышко. А Игорь – он… неплохой. Главное, надежный! Сразу видно, что будет носить тебя на руках. И вообще, лучше он, чем… - он увидел глаза Насти и изменил предполагаемый конец фразы:- Чем кто-то другой! Игоря, я, по крайней мере, знаю. И в чувствах его уверен!- Я тоже, папа… Я тоже уверена в своих чувствах к нему!- Это замечательно, дочка. Замечательно!Они обнялись. Настя опустила длинные ресницы, будто стесняясь чего-то. На самом деле, ей хотелось спрятать протестующий огонек в глазах.- Прости, пап, я на секунду! – извинившись, девушка скользнула в свою уютную полутемную спаленку. С облегчением захлопнула дверь, хоть ненадолго, но прячущую ее от мира.- Уверена… Уверена, что я его ненавижу! – свистящим шепотом выпалила она. В кресле у окна скучал старый плюшевый мишка. Настя взяла его. Не зажигая света, приблизилась к окну, и несколько секунд вглядывалась в начинающийся рассвет. Рассвет новой, взрослой жизни. Длинный мягкий мех игрушки вытер непрошенные злые слезы. Настя печально вздохнула, глядя на фотографию, стоящую в рамке на подоконнике. Она, Каин, мишка… Как давно это было! И больше – она это знала – этого не будет никогда!Настя распахнула створки, ловя полной грудью свежий воздух. Внизу, у подъезда, крутилась компания ребят. Видимо, еще с ночи. Господи, как ей хотелось все бросить, и убежать к ним! Туда, где никто ничего не требовал от нее. Туда, откуда доносился звонкий голос портативного радиоприемника:Город зажигает фонари,А в душе, по-прежнему, темно,Знаешь, разбиваются мечты,Если рядом нету никого!И навстречу счастью сделать шагЯ ни разу так и не смоглаСлезы на щеках – печальный знак.В этом мире я совсем одна!Ангелы здесь больше не живут… ангелы…Верю, все простят, и все поймут ангелы…Но зачем пронзает сердце боль стрелами?Предали любовь… ну, что же мы сделали?!Где найти мне силы, чтобы жить?Позабыть предательство и ложь…Все начать с нуля, и полюбить?Только снова день на день похож!Сказки все прочитаны давно.Я устала верить в чудеса!Все бы изменить, да не дано…Как хочу я к ним, на небеса!На любовь осталось пять минут нежности,Наши чувства в прошлом пропадут без вести…Это была ЕЕ песня. Написанная словно для нее!- У нас и пяти минут не осталось! – чуть слышно шепнула она. – Ты выбрал Королеву. А со мной даже не попрощался. Вся моя любовь, мои чувства, мои мечты, моя жизнь, ничего не значили для тебя! А вот ты очень много для меня значил, и значишь сейчас! Я выйду за Игоря. Я ненавижу его. Мне противны его руки, губы. Даже его голос! Но я сделаю это. Потому, что пока я рядом, я могу сделать так, чтобы он тебя не преследовал. Я ведь… по-настоящему люблю тебя, Каин! А это значит, что я хочу, чтобы ты был жив. Жив, здоров, и счастлив. Пусть даже не со мной. Такова судьба! Тебе – любовь, мне – жертва. Но я счастлива жертвовать собой во имя тебя, любимый! Пусть даже ты никогда не узнаешь об этом!Словно в ответ на ее слова, предрассветное небо оживилось яркой звездочкой взлетающего самолета. Звездочка прокатилась по небосводу и исчезла вдали.- Вот и все. – негромко сказала Настя. – Вот и все…Ее дрожащие пальцы осторожно освободили фотографию от рамки и методично порвали ее на мелкие кусочки. Клочки, точно белые бабочки, закружились в светлеющем воздухе, опускаясь на землю из окна.- Настя! – весело позвал из гостиной Красавин. – Солнышко, где ты? Я соскучился!Она зло всхлипнула, и ничего не ответила. Через минуту в дверь просунулась голова Ковалева.- Дочка, ты что тут делаешь? Ты… плачешь?! Настя! Что случилось?!- Нет, нет, папочка, все в порядке! – она вытерла слезы. – Я просто… прощалась.- Прощалась? – недоуменно переспросил Вячеслав. – С кем?- С самым дорогим другом! – Настя подняла медведя.Ковалев облегченно расхохотался.- Да уж, не дай Бог, жених узнает, что ты до сих пор спишь с мишкой, как маленькая девочка!- Папа!- Ладно-ладно, я не скажу! Пошли, принцесса!- Не называй меня больше так!- Тебе же нравилось.- Мало ли что! Я выросла, папа!- Тогда идем пить шампанское, моя взрослая, красивая дочь?Настя кивнула. Красавин давно ждал их в гостиной. Звенели бокалы. Было очень весело. И Настя смеялась, и постоянно целовала будущего мужа. А что она при этом думала, так и не узнал никто, кроме нее самой.9Четыре года спустя. Москва.Длинные тонкие струи серого дождя паутиной окутали город. Он шагал по мостовой, позабыв о распахнутом пальто, и не обращая внимания на щекочущие капли за воротником. Никогда Юрий Кротов, он же Каин, не думал, что так дорог будет ему этот выцветший город с огнями мегаполиса, старыми фонтанами и вечными пробками. С промозглой сыростью, сквозь которую пробивается теплая улыбка кремлевских звезд. Пройдя паспортный контроль в аэропорту Шереметьево, он вышел на улицы, окунаясь в Москву, словно в воспоминания.Где-то там, за тысячи тысяч километров, в одной из клиник Тель-Авива, Катя, в который раз бережно положив руку на круто выступавший живот, старалась уловить движение, признак новой жизни. Он вспомнил ее большие глаза, полный печального недоумения голос:- Мне рожать со дня на день, а ты уезжаешь?- Прости, любимая. Доктор сказал, что больше того, что я уже сделал, у меня вряд ли получиться…- Каин!- Ну, а если серьезно… Есть одно дело. Всего на пару дней, не больше. Потом я вернусь к вам. Надеюсь, малыш дождется папу, и появиться на свет не раньше моего возвращения!- Что за дело? – Катины брови нахмурились. - Почему его нельзя отложить?- А это сюрприз. – гордо улыбнулся он. - Тебе и нашему сыну. Все подробности – при возвращении!Катя рассмеялась:- Почему сыну? Обследование показало, что будет девочка!- А предыдущее – что будет мальчик!- Да… Что-то они напутали… И это – лучшая в мире клиника!- Да мне лично, все равно, кто это будет – был бы здоров. А тебе?- Мне тоже!- кивнула она.- Не последний же ребенок… - как можно невиннее заметил Каин. Катя предостерегающе вскинула голову.- Каин, я не девочка. И это уже четвертый!- Но у нас-то – первый! А я хочу минимум троих!- Да-а? А что ж не десять сразу?- Можно! - Замечательно! Вот сам и рожай!- Не обижайся…Она мягко улыбнулась.- И не думала. На любимых не обижаются!Они поцеловались. В окна палаты светило солнце.- Каин… - нерешительно предложила она. - Если уж ты уезжаешь, давай определимся с именем. На всякий случай!- Давай… Жду твоих предложений!- Ну… Если мальчик, то Александр.Он усмехнулся.- Почему?- Русское имя… Не хочу, чтобы наши дети не знали, откуда мы.- Логично. А я думал…- Что?- Потому, что Алик…- И поэтому тоже! Имеешь что-то против?- Нет. Но тогда если девочка, то… Настя.- Это не очень удачно, по-моему…- Ну, Катюш, я с тобой не спорил!- Да я не об этом! Хочешь ошибки прошлого заглаживать – пожалуйста. Только одна Настя у тебя уже есть, не хватит ли? Слушай, а как звали ее мать? Ну, Марго?- Светлана. А зачем тебе это?- Отличное имя, по-моему. Очень мягкое. Если ты не возражаешь, на нем и остановимся. Хотя… Можно и Маргаритой попробовать назвать…- Нет, нет. Света – то, что надо!- И я так думаю! – просияла Катя. И тут же вновь закусила губу от боли.- Что же он тебе совсем покоя не дает? – посочувствовал Каин. – Футболистом будет, что ли?- Не обязательно. Хватит того, что это твой сын. Когда это ты мне покой давал, что-то не припомню! Вот и он… еще на свет не появился, а уже характер показывает. Дурачок!- Он, или я?- Да оба!Они одновременно рассмеялись. Потом он поднял ее на руки, и она протестующее закричала, не веря, что ему совершенно не тяжело… Как же хотелось быть с ней рядом, делить и радость, и боль. Но… чтобы их ребенок мог быть счастлив, нужно было убедиться, что и ему, и им, ничего не угрожает. Именно поэтому он и прилетел в Москву.Каин встретился с одним из старых друзей, и узнал от него, что Красавин жив-здоров, и уже почти четыре года живет в браке. Каин мимоходом удивился: он не мог представить себе женщину, добровольно согласившуюся стать женой Хозяина. Но не это было сейчас важно. И женщину эту он не жалел – сама виновата, надо было смотреть, с кем создает семью.Он повел себя по-умному. Напросился на вечеринку к этому другу, где в числе гостей заявлены и Красавин с супругой. Причем пояснил, что никто из гостей не должен его видеть, а он – всех. Если друг и догадывался о чем-то, то вида не подал. Только сказал: ?Смотри, чтобы у меня потом проблем не было!?. Каин обещал. Снял номер в гостинице на чужое имя. Там он не торопясь разобрал вещи, приготовил запрятанный в потайном отделении сумки револьвер – совершенно особенная вещь! – И, чтобы отвлечься от предстоящего дела, решил прогуляться по городу. Выходя из гостиницы, Каин думал, что на этот раз все должно пройти как надо. У Хозяина много врагов, а он вообще мертв по всем документам. Кто его заподозрит? Кроме того, он покинет страну уже завтра. Нет, на этот раз Игоря Красавина ничто не спасет. Он выполнит свой долг отца, и спасет будущего малыша и Катю от всех возможных опасностей. И еще… если некого будет бояться, Катюша сможет не прятаться от своих детей и мамы, и не боятся за них. А они наверняка уже дозрели до того, чтобы простить ее и принять!*** В маленьком порту домик есть с балконом,Там всегда туманы и дожди.Здесь когда-то был я юным и влюбленнымДевочка моя, дождись меня, дождись!(из старой детской песенки)Но чтобы она не скрывала,И какой бы я ни был гад,Ей хочется остаться рядом.И я, кажется, этому рад!(еще одна старая песенка)У каждого человека есть места, много говорящие лишь ему одному. Или еще и тому, с кем он очень близок. Воспоминание о них волнует сердце и заставляет сладко сжиматься сосуды в предчувствии долгожданной радости. До вечера оставалось еще несколько часов, и его внезапно потянуло в пригород. Оставив машину у бордюра, на тихой зеленой улочке, Каин отыскал дом, который узнал бы из тысячи. С этого дома началась его дорога, которая до сих пор не окончена. Здесь, вот за этими роскошными воротами, на увитом плющом балконе, он в первый раз в жизни увидел грациозный силуэт Кати, еще не зная, чем эта картина обернется для него, какое счастье она ему даст, и как его изменит. Это был особняк, в котором восемь лет назад располагался самый необыкновенный закрытый клуб, элитный и загадочный, шикарный и недоступный. Тот самый клуб, в котором он работал. Клуб под названием ?Рай?.Что было здесь теперь? Может гостиница, или юридическая контора? И люди, ежедневно приходящие в это старинное здание с колоннами, даже не подозревали о тех, кто погибал и возрождался в этих стенах, чувствовал себя преданным, переживал небывалую боль, но, все же, возрождался. Возрождался для единственного, ради чего стоит жить – для любви.Он прошел по знакомой дорожке, и у раскрытых настежь ворот прочел новенькую вывеску, сообщающую о том, что по этому адресу располагается выставочный зал музея изобразительных искусств. Чуть ниже красочная афиша с сегодняшней датой извещала о выставке некой А.С. Лещинской.Каин никогда не интересовался прекрасным – некогда было, да и ни к чему. В музее последний раз был сотню жизней назад, со школьной экскурсией, и, признаться, ничего из нее не помнил. Но сейчас ему захотелось попасть внутрь. Просто, чтобы пройти по той самой лестнице, по которой он поднимался вместе с Катей. Купив билет, он незаметно присоединился к группе стильно одетых людей, и вскоре оказался в ярко освещенном холле. Он еще помнил знаменитые вечера ?Рая?. Сейчас публика была несколько иной, но не менее элитной. Мужчины в дорогих костюмах вели под руку сверкающих от драгоценностей дам. До него доносился смех, обрывки разговоров. Несколько раз прозвучала фамилия ?Лещинская?. Ему не было знакомо это имя. Да и кого он мог знать в мире современного искусства.Обратившись к низенькому человеку в очках, поспешно, с деловым видом пересекающему холл, Каин поинтересовался:- Простите, а эта Лещинская - художница, или скульптор?Тот посмотрел на него такими дикими глазами, что Каин раскаялся в своем любопытстве.- Что вы! Анжелика Станиславовна до недавнего времени была одним из известнейших коллекционеров в Москве.Каин не стал уточнять, какие именно предметы искусства собирала эта дама.- А теперь? - Теперь она сама создает эскизы, по которым в специальной мастерской создаются настоящие шедевры! – восторженно выпалил мужчина. – Хотите ее видеть? Она сейчас как раз дает интервью в зале. По коридору, и налево!?Лучше тебя знаю!? - чуть не ответил Каин, отправляясь в указанном направлении. Там, где когда-то объявлял номера оживленный Алик и танцевали девушки в откровенных костюмах, теперь сверкали люстры, демонстрируя широкие стенды и столы, установленные вдоль стен. Отовсюду на него смотрело множество фарфоровых кукол. Одни из них походили на детей, другие – на дам прошлых столетий, третьи вообще казались неземными существами, порожденными богатой фантазией художницы. Каин задержался перед бледной крылатой фигуркой, изображающей плачущего ангела. Нежно-голубые глаза куклы, устремленные ввысь, выражали неземную кротость и какое-то светлое страдание. На фарфоровых щеках сверкали слезы, напоминающие росу. Что-то напомнила эта кукла Каину, однако он не задержался на воспоминаниях, принявшись разглядывать окружающих людей. Ему вдруг стало интересно, как выглядит женщина, создавшая это.- На самом деле, кукла – это не только игрушка, или предмет для коллекционирования. Она – выражение души художника, как и картина. Может быть, больше, чем картина. – говорил рядом звонкий голос. Каин обернулся и увидел девушку, стоящую перед телекамерой. Миниатюрную, с тонкой талией и длинными блестящими волосами, заплетенными в отливающие золотом косы, ее можно было принять за десятилетнего ребенка. Взгляд голубых прозрачных глаз напомнил ему только что виденную куклу, хотя и был, в отличие от кукольного, наивно-восторженным. Одета девушка была в простое черное платье, зато на шее и руках в изобилии красовались украшения того вида, по которому профессионалы безошибочно отличают не богатых, а очень богатых людей. Когда корреспондент отошел, она огляделась вокруг с несколько растерянным видом, как будто пристальное внимание смущало ее.- Лика, солнышко, как здесь чудесно! – безлико красивая девушка модельной внешности наклонилась к Лещинской. – И ты просто отлично выглядишь, дорогая!- Спасибо, Деби! – улыбнулась Лика. – Я рада тебя видеть!- Неужели, Анжелика Станиславовна, все, что мы здесь видим – ваши работы? – с восторгом в голосе поинтересовался мужчина во фраке, отводя девушку за локоть к окну.- Нет, что вы! Только половина – по моим эскизам. Идеи остального принадлежат моим друзьям!- Вы гениальны! Королева! – шепнул он, целуя тонкую руку. Лика опустила глаза и слегка покраснела.- Спасибо, Валерий Юрьевич, но не стоит преувеличивать! - Мне кажется, я еще преуменьшил! Все, что вы здесь устроили – сказка! Нет – чудо! Дом чудес! Вы – волшебница, Анжелика!- Ну… в устройстве этой выставки также заслуга моего мужа и моих друзей. Одна бы я ничего не сделала.- Ну, разумеется! А господин Лещинский сегодня здесь?Лика покачала головой.- К сожалению, у него важные переговоры.- Жаль. Передайте ему мое восхищение!- Непременно, Валерий Юрьевич!Мужчина двинулся к выходу, а Анжелику тут же кто-то позвал. Каин постоял у окна, рассеянно изучая ближайшие стенды. Посмотрел на часы – было еще много свободного времени. Постепенно он углубился в воспоминания. Первая встреча с Катей, разговоры, шутки, поцелуи. Он очнулся от резкого мужского голоса, раздавшегося над ухом:- Злая ведьма превратила меня в грубого зверя. Вновь человеком я стану, только если полюбит меня молодая девушка. Но полюбит в обличии зверя…?Что за бред?? - недоуменно подумал Каин. Он огляделся – рядом никого не было.Послышалась музыка. Нежный голосок пел:Сто тревог, сто дорогСто морей, сто полейПреодолей, преодолейЕсли это любовь, если он не любой,Если это любовь, если он не любой,Если он принц души твоей!Осмотревшись, Каин заметил на подоконнике забытый телефон, и только тогда понял, что и голос, и песня вслед за ним, - просто мелодия звонка. Взял в руки плоский розовый аппарат, усыпанный стразами. Телефон казался детской игрушкой, но, приглядевшись, Каин понял, что в отделке использовались настоящие бриллианты. Беспечно брошенный телефон стоил целое состояние.Прежде, чем песня смолкла, он успел увидеть высветившуюся на дисплее надпись: Мой принц;)))Каин покачал головой. Не зная, кому принадлежит дорогой аппарат, он решил постоять рядом – вдруг хозяйка вернется. Повертел его в руках, насмешливо хмыкнув. Он не понимал, зачем тратить столько денег на бессмысленную роскошь.Минуту спустя, вновь заиграла музыка. Правда, мотив был теперь иным:Ты сказал, что такая, как яНе полюбит такого, как ты!Ну, зачем ты, любовь моя?И на скалах растут цветы!Надпись на дисплее гласила: Мой принц (рабочий).Хозяйка телефона все не приходила, а неведомый принц оказался человеком настойчивым. За следующие четверть часа он еще пять раз звонил с рабочего, и двенадцать(!) – с обычного номера. Трубку Каин не брал, но это стояние ему порядком надоело. Наконец, к подоконнику неуверенными шагами приблизилась девушка. Каин узнал устроительницу выставки – Анжелику Лещинскую.- Простите… - робко начала она. – Вы не видели здесь…- Это? – с улыбкой протянул он телефон.- Ой, вы его нашли! Спасибо большое! – обрадовалась она. – Этот телефончик – подарок мужа, я им очень дорожу!- Это не он тут вам названивал? – еще улыбаясь, спросил Каин.- Ой… да…Он!Она даже слегка отвернулась, изучая экран телефона. Но Каин видел покрасневшее от удовольствия лицо и широкую счастливую улыбку. Потом девушка подняла на него глаза.- Ой! – снова вскрикнула она. – Это вы? Простите, я вас не узнала сразу! Я очень рада, что вы пришли! Вам нравится здесь?- Да, очень. – вежливо ответил он, думая, что она его с кем-то спутала. Но следующий же вопрос девушки заставил призадуматься.- Как здоровье Екатерины Ивановны?- Хорошо… - с легкой растерянностью ответил Каин. И добавил:- У нее скоро будет ребенок.- Правда?! Вот здорово-то! Я так люблю детей. У меня тоже давно бы был маленький, но муж не разрешает!- Странный муж! – заметил Каин, только чтобы не молчать. Он ничего не понимал.- Нет, он очень хороший! – испуганно, и даже с вызовом ответила она, как будто Каин хотел оскорбить ее любимого человека. – Знаете, мы четыре года женаты, а он до сих пор каждое утро приносит мне в постель подарок. Цветок, шоколад, маленькую статуэтку, или что-то еще. А потом целует меня, чтобы я проснулась. Он самый лучший на свете, и очень меня любит! Просто я много болела, и он боится за меня. Хотя врачи говорят, что все будет хорошо, он им не верит. Представляете, говорит мне: ?без ребенка я как-то живу, а если тебя не станет – умру сразу. Без тебя нет смысла жить?. Представляете?!Каин кивнул. Он мало что понимал из этого словесного потока, но девушка говорила так искренне и горячо, что невольно заслушаешься.- Четыре года? – повторил он. – Сколько же вам лет?- Ой, мне уже скоро двадцать три! Совсем старушка, правда?- Напротив. Учитывая ваши косы, в это сложно поверить.- Выгляжу на тринадцать? Знаю, не вы первый говорите! Но мужу нравится, когда я заплетаю косы. А мне не жаль молодо выглядеть, если это доставляет удовольствие тому, кого я люблю больше жизни!Ее смеющиеся глаза могли одарить позитивом любого.Вновь ожил розовый телефон. На этот раз песня была несколько иной:Дружба крепкая не сломается,Не расклеится от дождей и вьюг…Анжелика схватила трубку.- Простите! – шепнула она Каину, но не отошла в сторону. – Привет, дорогая! Я еще на выставке… Встретиться? Нет проблем, приезжай ко мне. Лещинский будет рад! Что? Ну, конечно, привози Олежку! Своих детей нет, пока хоть с твоим повожусь. Да…. Дела? Отлично! Столько комплиментов получила за день! Пожалуй, лишь одна проблема… помнишь Бимку? Ну, собачку, которую мы с Олежеком твоим нашли в прошлый раз, когда гуляли? Сидела у мусорного бачка, несчастная такая, голодная, грязная… Ну вот, теперь она отъелась, а к туалету приучить не можем! Сегодня туфли мои пришлось выбросить, новые совсем. Что? Побить? Ну, что ты! Нет, может и надо, слегка, но у кого из нас рука поднимется? Чего говоришь? У Паши?! Ну, Кошка, ты даешь! Ты что, Пашку моего не знаешь? Да он мухи обидеть не способен! Умиляется только на нее… Ну ладно, приезжай давай. Поговорим при встрече! Все, пока! Пока, Кошка!Что-то в этом разговоре зацепило Каина, шевельнуло в нем смутные воспоминания. Но что именно?Окончив разговор, Анжелика поправила сползшую на плечо косу и вновь обернулась к Каину.- Обязательно передавайте Екатерине Ивановне привет!- Хорошо. – сказал он, подумав: ?неплохо было бы еще знать – от кого?. Но сознаться, что не узнал ее, не решился.- Она в России?- Нет.- Я, почему-то так и думала! – застенчиво улыбнулась она. – а я вот не люблю уезжать. Плохо переношу дорогу! А муж этого не понимает. Все прошлое лето возил меня по Европе. Я ему говорю как-то: ?Разве ты думаешь, что я скоро умру, если так торопишься показать мне весь мир??. Так он побледнел, дурачок, и часа два вообще со мной не разговаривал!- Извините. – сказал Каин, уставший слушать чужие семейные истории. – Мне, кажется, пора.- Подождите минуту, пожалуйста. – Она куда-то скрылась. Каин замер на месте, напряженно раздумывая, где он, все-таки мог видеть раньше эти глаза, восторженные и задумчивые одновременно.- Вот! – запыхавшаяся Анжелика держала в руках ту самую куклу, которая заинтересовала его вначале.- Плачущий ангел?- Да. Вам нравится?- Интересная работа. Но печальная. - Не совсем. – возразила Анжелика. – Это светлые слезы, понимаете? Ангел плачет – и люди становятся счастливыми, потому, что он берет их страдания и грехи на себя.- Вы его сделали?- Я его придумала. И нарисовала. Потом отнесла эскиз в мастерскую.- Вы художник?- Нет-нет, что вы! Я просто для себя начала рисовать. Ну, а потом, когда поняла, что мне это нравиться, уговорила Пашу и сейчас учусь на первом курсе художественного училища. – она смущенно улыбнулась. – Должна же у человека быть профессия, как вы думаете?- Конечно.- Но знаете, какого труда мне стоило объяснить это мужу? Он хотел бы, наверное, чтобы я всегда сидела с ним рядом в обнимку с плюшевым мишкой. Его вообще сложно переубедить. Он – человек крайностей, и ни в чем не знает меры. В упрямстве – тоже. Правда… наверное, поэтому я его и полюбила.Она мечтательно вздохнула, словно вспомнив о чем-то приятном.- Извините меня, я отвлеклась. Возьмите куклу. Это мой подарок Екатерине Ивановне. Ну, а если у нее вдруг родится девочка,- значит, ей.- Спасибо, но… - Каин хотел сказать, что это чересчур дорогой подарок, чтобы можно было принять его от малознакомого человека. Однако как раз в эту минуту к ним подошел мужчина в форме охранника. Кроме них, в зале уже никого не было.- Простите, Анжелика Станиславовна! – сказал он вежливо. – вы просили вас предупредить, когда… Словом, машина господина Лещинского у входа.- Паша! – радостно воскликнула она, пряча телефон в маленькую сумочку. – Всего вам хорошего! – этой торопливой репликой она распрощалась с ошеломленным Каином и рванулась к двери, точно спешила на пожар. Каин посмотрел еще раз на куклу, чем-то напоминающую Анжелику, и медленными шагами пошел за ней – пора было уезжать.Направляясь к своей машине, он заметил огромный темно-синий джип, сверкающий никелированными фарами. Около него беспокойно прохаживался сутуловатый человек в костюме с галстуком. Уже темнело, и его лица было не разобрать, но фигура показалась знакомой.- Привет! – звонко произнес женский голос, и Анжелика, цокая каблучками, приблизилась к джипу.Мужчина поспешно шагнул ей навстречу, стиснул в объятьях и закружил так легко, словно девушка ничего не весила.- Наконец-то! – глухо выдохнул он. – Девочка моя! Как я скучал! Задержись ты на пять минут – могла бы застать мой хладный труп!- Какие ужасы ты говоришь, Паша! – сказала она, счастливо смеясь. – Мы не виделись всего пять часов!- Правда? А мне минута без тебя кажется годом.Он жарко поцеловал ее в шею, не переставая кружить.- Ой, Паша, хватит! Отпусти!Он отрицательно качнул головой.- Пусти, пожалуйста! – немного испуганно попросила она. – Мне… нехорошо.Сильные руки дрогнули. Очень медленно он поставил ее на землю, и потянул к машине, чтобы при свете фар пристально заглянуть в лицо. В этот миг Каин узнал его. А потом и ее…- Что с тобой?! – в его голосе слышалась неподдельная тревога.- Голова чуть – чуть закружилась. Все уже хорошо!- Может к врачу?- Что ты, Паша? Не надо! Просто больше так не делай, хорошо?- Прости, милая, я кретин! Забыл про твою слабость.- Нет никакой слабости, все уже в норме! – улыбнулась она. – Поедем домой?- Подожди, чуть не забыл. – он раскрыл дверцу. – вот, это тебе. – На свет появился очаровательный белый медвежонок, сжимающий в лапках красное плюшевое сердечко. В другой его руке был огромный букет белоснежных лилий.- Какая прелесть! – восхитилась она медвежонком. – Дорогой, это пора прекращать! Дома уже просто некуда ставить все это! Можно подумать, мне нужны подарки, чтобы тебя любить!- Нет. – улыбнулся он. – это мне нужно дарить тебе подарки, чтобы выразить свою любовь.- Есть другие способы, - лукаво заметила она. И тут же спросила:- Как у тебя на работе? Что сегодня было?Вопрос был, вроде бы, самый обычный, но он смущенно молчал.- Паша?Он взял ее тонкие руки в свои, уткнул лицо в ладони. Не отпуская их, невнятно произнес:- Ну, прости, малышка. Прости меня…- Что, опять? – печально спросила она.- Да… Сорвался, понимаешь? С партнером поругался, на секретаршу наорал, и вообще…- Паша, ну, сколько можно?! – в ее голосе слышалось неприкрытое огорчение. – Тебе так нравиться, когда тебя все бояться? Почему, ну почему, ты не можешь быть на работе хоть на четверть таким же милым и добрым, как дома, со мной?!- Ну… Для этого придется брать тебя с собой в офис! Только ты умеешь одним взглядом меня успокоить. Ты – мой ангел, малыш.- Тебе не ангел нужен, а врач! – серьезно возразила она. – Паша, послушай меня! Давай сходим хотя бы к психологу.- Зачем?- Пойми: это ненормально. Нет, меня ты устраиваешь вполне и таким, какой ты есть. Но мне обидно, Паша, что никто, кроме меня, не видит, какой ты, на самом деле, хороший!Он с улыбкой, смущенно пожал плечами. Анжелика не сдержалась, и улыбнулась в ответ.- Да-да, это было бы для меня самым лучшим подарком! Надеюсь, ты, со временем, поймешь сам, насколько легче жить, не боясь казаться мягким и добрым человеком! А цветы, между прочим, восхитительные! – маленький носик с упоением уткнулся в букет. И тут же испуганно отпрянул.- Паш, - осторожно спросила она. – А это что, лилии?- Ну да! А что такое?- Ничего… милые…- Малышка, что не так? – с отчаянным беспокойством спросил он. Она колебалась.- Пожалуйста, скажи мне! Ты не любишь лилии?- Очень даже люблю! Просто… у меня аллергия на их пыльцу. Прости меня!Даже при свете фонаря было видно, как побледнел Паша. Под каблуками ботинок скрипнул гравий. Его взгляд выражал такой испуг, словно она сказала ему, что умирает.В следующее мгновение огромный, шикарно оформленный букет полетел в придорожный мусорный ящик.- Паша! Ну, зачем?! Положили бы на заднее сиденье, а дома горничной передарили! Все-таки, не дешевая вещь!- Ты мои деньги не считай! Есть вещи, гораздо ценнее их! Например, твое здоровье. Дыши глубже! Ну, как ты себя чувствуешь?!- Все в порядке.- Это мы еще посмотрим! Приедем домой – сразу звоню семейному врачу! А потом мы садимся и вместе составляем список, на что у тебя еще аллергия, и что вообще может тебе повредить!- Достаточно просто принять ?Супрастин?.- Это не тебе решать!- Паша, не сходи с ума, пожалуйста! Какой врач? Скоро ночь!- Не важно! Заплачу – приедет и ночью!- Ко мне Кошка должна приехать, в конце концов!Он сбавил тон.- Что, сегодня?- Да, и вместе с сыном. Ты против?- С чего ты взяла? Но почему ты не сказала раньше?- Сказала, как только смогла вставить слово! – улыбнулась она.- Ну, ты даешь! А ужин? Надо же повару позвонить?- Ну, мы с ней – не взыскательные люди!- Зато я взыскательный! Никто не скажет, что в доме Павла Лещинского не умеют принимать гостей! Садись, поехали!Он распахнул дверцу, осторожно помог ей сесть, и с неподдельным беспокойством спросил: ?Тебе удобно??, прежде, чем занять водительское место. Автомобиль плавно тронулся с места, проехав буквально в шаге от Каина. Несколько секунд до него еще доносились голоса:- Слушай, я давно не видел этого мальчика! Может, купить ему подарок? Подскажешь, что он любит?- Паша… - в тихом, абсолютно счастливом голосе Анжелики явно читалось ее отношение к этому человеку, и Каин вдруг отчетливо понял, что вот такую любовь нельзя купить за деньги, или вынудить посредством угроз. С другой стороны, ее и не заслужишь подвигами и примерным поведением, иначе Пашу-олигарха, давнего скандального клиента ?Рая? и ?Эдема?, высшие силы вряд ли так наградили бы! Скорее всего, эта любовь сваливается к ногам, как нежданный подарок, и вот посмотри ты, как меняет человека! Хотя… может быть, он и не менялся вовсе. Как там Ангелочек про него сказала: ?Мой муж – человек крайностей??. Вот он и остался человеком крайностей. Разве все, что Каин видел сейчас, не доказывает это? Просто у нее получилось придать его безудержным чувствам другое, более верное направление.Каин с изумлением покачал головой, и вдруг поймал себя на мысли, что хочет рассказать об этой удивительной встрече Кате. Он представил, как она улыбнется, разглядывая подаренную куклу. А потом скажет: ?Вот видишь, Каин, как любовь меняет человека? Он и человеком-то не казался! А теперь… любая девушка была бы счастлива быть рядом с таким! Ему больше не нужно искать клубы, в которых он мог бы за деньги получить удовольствие. Да и удовольствия у него теперь совершенно другие! Да… кто бы мог подумать, что в этой девочке, такой болезненной и слабой, на самом деле скрыта такая сила! Люди меняются от любви. И меняются к лучшему! А ты? Ты, Каин, как в старой песне: каким был, таким и остался!?. Потом прищурит зеленые глаза, убедившись, что выстрел попал в цель: он заволновался, и горячо скажет: ?Но ты и дорог мне такой!?. ***- Что это такое, я вас спрашиваю?! – хорошо одетая блондинка в кресле возмущенно подняла брови. Ее ногти, оформленные в самой дорогой дизайн-студии Москвы нервно стучали по подлокотникам. Окружавшие кресло стилисты, все, как один, вжали головы в плечи.- Вы что, онемели, господа? – ядовито осведомилась посетительница. – Я вас спрашиваю: что за ужас у меня на голове?- Что вы, Анастасия Вячеславовна! – испуганно пролепетала низенькая пожилая женщина в очках. – это последняя наша разработка… потрясающе стильно. И так вам к лицу!Все окружающие поспешно закивали.- Вы издеваетесь?!! – голос сорвался на визг. – Я просила убрать волосы наверх, а не наверчивать мне дурацких цветов! Я четко объяснила, что мне нужно!- Но та прическа, которую вы просили, Анастасия Вячеславовна, для бизнес-леди. Она не торжественная, да и не идет вашим волосам.- С каких это пор вы решаете, что мне идет, а что – нет? Что вы о себе возомнили, профессора тупых ножниц?!! Да вы обслуга! Должны делать, как я скажу, а не вякать! Нет, я вижу, вы забыли, с кем имеете дело. Я сегодня же пожалуюсь мужу, что меня оскорбляют в вашей цирюльне!- Анастасия Вячеславовна, не надо нервничать! – умоляюще сказала женщина. – Мы сейчас все исправим. Одну минуточку!Вскоре шикарная прическа, в виде корзины с розами, была безжалостно уничтожена, а на ее месте воцарился простой высокий пучок, похожий на тот, что некогда носила Екатерина Ивановна. На пышных кудрявых волосах он смотрелся дико, но спорить с госпожой Красавиной не смел никто. Все знали, какой заносчивый и невыносимый у нее характер.Когда девушка покинула салон, еще раз выразив всем свои претензии, служащие хором начали жалеть Игоря Леонидовича, которого многие знали как спокойного, вежливого человека. Врагу не пожелаешь такого семейного ?счастья?!Красавица, одетая в платье персикового цвета, с такой же сумочкой на боку, украшенной настоящими камнями, с модными швейцарскими часиками на руке села в новую модель ?шевролле?. Водитель предупредительно распахнул дверцу. Не успел он прикрыть ее, как к машине подбежала рыжеволосая девушка, держа за руку мальчика в матросском костюмчике лет двух-трех на вид.- Настя?! – обрадовано удивилась она. – Ковалева, это ты, что ли?! Ну, тебя не узнать! Так похорошела! Настька! А это мой Антошка, сын. Представляешь?! Сколько же мы не виделись!- Петя, кто это? – капризно спросила у водителя блондинка. – Почему ко мне лезут посторонние?!- Девушка, отойдите от машины! – среагировал тот.- Настя… - растерялась рыженькая. – Что с тобой? Это же я, Воробьева. Арина! Мы же учились в одной группе, помнишь?- Не помню… - протянула Настя. – Извини, мне пора!Арина растерянно, с обидой, смотрела вслед удаляющемуся автомобилю. Эта манерная женщина, увешанная драгоценностями, со шлейфом дорогого парфюма, совершенно не походила на ее подругу Настю! Но, все же, это была она!- Идем, Антоша! – грустно тронула Арина мальчика. – С ума сойти, как деньги меняют человека. Кто бы мог подумать!***Не одна Арина впадала в ступор, столкнувшись с Настей. От милой, наивной и непосредственной студентки не осталось и следа. Анастасия Вячеславовна Красавина была теперь известной всей Москве светской львицей. Игорь Леонидович обожал молодую жену, и стремился удовлетворять ее малейшие капризы. Сейф в его особняке не мог вместить все подаренные ей драгоценности. Под Настины наряды была отведена специальная гардеробная, и ни один туалет госпожа Красавина не надевала по два раза.Но плохо было не это. И не то, что Настя наотрез отказалась общаться со всеми бывшими знакомыми, а новых подруг среди столичного бомонда так и не завела, кроме одной, но о ней речь впереди. Самое ужасное заключалось в том, что у нее с каждым днем портился характер. Она всем грубила, унижая людей с каким-то особенным удовольствием. Она даже не замечала, что пытается во всем подражать Екатерине Ивановне, зачастую во многом переигрывая ее. Кате и не снилось такое откровенное хамство, которое позволяла себе госпожа Красавина по отношению ко всем, кто был ниже ее по социальному статусу.Вот и сейчас шофер Петр был обречен почувствовать на себе хозяйкин гнев. Настя задумалась по дороге, и он включил радио. С четверть часа все шло хорошо, и вдруг, ни с того, ни с сего, Настя визгливо закричала:- Петя!!!Он вздрогнул.- Немедленно выключи эту дрянь!- Простите?- Ты что, тупой?! Выключи, кому сказала!!! Мерзавец!!!Не понимая, чем он заслужил ругательства, парень выключил приемник, из которого неслась вполне невинная, некогда популярная, песенка Натали:… Мне хотелось жить припеваючи,И к богатому я нашла ключи.За него пошла я играючиДумала, потом полюблю!Не стерпелось, не слюбилось,Ни к тому причалила.Ни о том сердечко билось,Ни о том печалилось!Не нужны мне бриллианты,Жемчуга с рубинами.Не хочу теперь богатства,А хочу любимого!Чем эта песня могла так разозлить Настю – неясно, но, выбравшись из автомобиля, девушка сразу бросилась к стоящему у ворот мужу.- Игорь? Дорогой, ты уже дома?- Да, Настенька. Сегодня приехал пораньше. Мы к шести приглашены к Загорским, ты помнишь? Надо выбрать костюм.- Я так рада!- Правда? – уточнил он, целуя ее.Она уклонилась от поцелуя.- Настя, что случилось?- Я рада, что ты дома. – повторила она. – Значит, ты можешь немедленно уволить моего водителя!- А что такое? Он был к тебе непочтителен?- Хуже! Он слушает за рулем дурацкие песенки, вместо того, чтобы следить за дорогой. Хочет угробить меня!- Может, не стоит драматизировать, дорогая? – мягко спросил Красавин. – Петр отлично водит машину. Простим его на первый раз?- Как это? – возмутилась она. – Игорь, я тебя не понимаю! Что, этот водитель тебе дороже, чем я?! Я всегда это предполагала! Ты меня не любишь!- Ну, что ты, моя маленькая, что ты? Все сделаем, как хочешь. Больше его не увидишь!- Спасибо! – Настя просияла и, наконец-то, наградила мужа поцелуем, после чего скрылась в доме.- Иди в гараж, Петр! – бросил Красавин перепуганному парню. – Не бойся, работу ты не потеряешь. Теперь будешь возить меня.- Спасибо, Хозяин! – радостно воскликнул шофер.- Сколько раз просить: не называй меня этим словом! Настя не любит его… У меня, в конце концов, есть имя и отчество!- Да, Игорь Леонидович, простите!- Ладно, свободен!Красавин устало вздохнул, поправил галстук, и потянул на себя тяжелую входную дверь. ***Поднявшись в просторную спальню, оформленную в лазурно-голубых тонах, Настя бросила сумочку в кресло, присела на пуфик, и, наконец-то, вздохнула с облегчением. Это была не супружеская спальня, а ее личная комната: Игорю сюда был вход воспрещен. Даже горничную не допускала Настя в свои апартаменты. Здесь она могла расслабиться, улыбнуться воспоминаниям, даже поплакать. И никто не узнал бы причины.Уютная кроватка с шелковым бельем и обшитыми тонким кружевом подушками больше подошла бы ребенку, чем замужней женщине. То же самое можно было сказать о креслах и диванчике со спинками в форме сердца, и о комнатных фонтанах, изображающих водяных и русалок, а так же, царевну Лебедь. Насте нравился звук журчавшей воды, он успокаивал нервы. На многочисленных полках громоздились плюшевые игрушки, от мелких до громадных. Одних медведей было около десяти. Но самым любимым у нее был тот, потрепанный, которого она принесла, все же, из родительского дома. На тумбочке у кровати восседали две большие фарфоровые куклы с длинными локонами, в роскошных нарядах и кружевных шляпках. Полюбовавшись ими, девушка прошла в ванную Здесь также было просторно и комфортно. Поставив ноги на холодящий голубой кафель с изображением ныряющих дельфинов, Настя задумалась вдруг о собственном поведении. Она безобразно вела себя сегодня с водителем, да и с Аришкой тоже. Но если бы они начали общаться, Арина, конечно, стала бы спрашивать о замужестве, да, чего доброго, и о Каине, а Настя не могла разговаривать на эти темы. С каждым днем перед ней все шире раскрывался ад, куда она добровольно вошла четыре года назад. Дошло до того, что ее стало тошнить от близости с мужем. Хорошо, что Игорь оказался понимающим, хоть ничего и не понимал. Он всегда говорил ?конечно, дорогая?, если Настя сообщала, что уходит на ночь в голубую спальню. А в последнее время это случалось все чаще!Любая другая девушка в положении Насти давно бы завела роман на стороне. Но Настя не изменяла мужу. Не из порядочности, не из чувства долга. Просто… ей никто не нравился. Не отдавая отчета, она все время искала мужчин, внешне напоминающих Каина, а когда находила, при первом же поцелуе раскрывала этот самообман. Ей нужен был он, или его клон. На меньшем Настя не согласилась бы смирится. И тем горше ей было видеть, как ласков с ней Игорь. Красавин ловил каждый Настин вздох, а недавно стал сожалеть, что она до сих пор ни разу не забеременела. Он хочет от нее детей! Насте это казалось кошмаром.Игорь все настойчивей уговаривал ее пройти вместе с ним обследование, и выяснить причину задержки. Но Насте эта причина и так была хорошо известна: противозачаточные таблетки, которые она аккуратно тайком принимала с первых дней брака. Ей не хотелось рожать от нелюбимого человека, ведь ребенок – это уже навсегда.Эта песня о бриллиантах и далеком любимом сегодня напомнила Насте ее самые горькие мысли. Ей казалось, что это она променяла любовь на роскошныйособняк и машину. Однако рядом с тоской по Каину, где-то в глубине ее сердца, жила и обида на него. Ведь она вышла за Красавина, чтобы помочь ему. Она пожертвовала своим счастьем, и теперь вынуждена жить вот такой безрадостной жизнью. А он обнимает другую, и им хорошо. Разве это справедливо? – думала Настя. И все чаще убегала в голубую спальню, где на диване, под подушкой, лежала самая дорогая фотография. В свое время Настя собирала ее ранним утром у подъезда и склеивала по кусочкам. А теперь, ложась спать, клала ее на подушку рядом, и ей казалось, что это он сам. Стоит только закрыть глаза – и он протянет к ней руку, нежно коснется лица… - Настенка! – бодрый голос Красавина заставил девушку очнуться от грез. – Выйди ко мне, солнышко!- Сейчас! – она вылетела из ванной, и лихорадочным движением вернула фото под подушку. После чего открыла дверь.- Что-то случилось, Игорь?- Нет. А почему у тебя такой испуганный вид?- Тебе показалось. Просто я задумалась, а ты так резко постучал…- Прости, мой ангел!- Ничего. Ты что-то хотел сказать?- Ты уже решила, в чем идешь на вечеринку к Загорским?- Ой, а можно, я туда вообще не пойду?- Настенька, так нельзя. Это неудобно!- Это мне у них неудобно! Терпеть не могу эти бесконечные разговоры о бутиках и тряпках! К тому же там на меня так смотрят! Как будто я из трущоб вылезла! Нет, не хочу…- Но нас ждут. – мягко напомнил он. – И потом… там будут Алеша с Мариной.- Ну, да…Но…В это время зазвонил телефон. Настя схватила трубку и защебетала:- Приветик, Мариш! Я так тебе рада! Только что говорили о тебе! Да… А ты идешь? Лешка хочет, а ты не очень? И у меня та же история! Ну, да, придется идти. Не бросать же наших мачо в одиночестве! – Настя заливисто рассмеялась и махнула рукой мужу, прося закрыть дверь. Красавин послушно исчез за порогом.***Встреча Насти с ее единственной на данный момент подругой произошла неожиданно, в день, когда девушке было грустнее всего. Отпустив шофера, Настя зашла в парк, и свернула к старому мостику. С тех пор, как маленькая Настенька спрашивала своего взрослого друга: ?Каин, а ты мог бы прыгнуть отсюда??, прошло немало времени.Стоял теплый, но не жаркий день. Легкий призрачный ветер шевелил светлые березовые кроны, и листья на них казались птицами, приготовившимися в полету. Настя с грустью отметила, что постоять на знакомом мостике не удастся. Он сильно одряхлел, и развалился, оставив после себя лишь два толстых металлических бруса, безо всякого поперечника. Обогнав девушку, к берегу ручья подошел мужчина, держа за руку маленькую кудрявую девочку, одетую в школьную форму.У Насти невольно сжалось сердце. Ничего, что девочка эта была смуглой и кареглазой, и ничем не походила на нее маленькую, а мужчина был совсем молодым русоволосым парнем с внимательными серыми глазами, - наверняка ее старший брат. Все равно, эта картина словно всплыла из прошлого. И Настя не смогла заставить себя уйти. Со слезами на глазах она следила за маленькой шалуньей, упорно тянувшей спутника к мостику.- Ну, пожалуйста! – умоляла она. – Ну, я только разочек перебегу. Быстренько!- Нет. – лаконично отвечал он.- Почему-у-у?- Ада, это опасно!- Я столько раз перебегала!- А больше не будешь! Мама запретила. Разве ты не помнишь?- Она не узнает!- Ада!- Ну, Денис! Мама в свое время и не так еще лазила!- Ты-то откуда знаешь?- Дядя Коля рассказывал…. Денис, ну, разочек!Молодой человек глубоко вздохнул, сдаваясь на ее милость.- Вот спасибо! – выпалила девочка, бросаясь к мостку. По брусьям она карабкалась с ловкостью обезьянки и смуглое личико, с которого она поминутно отбрасывала темные кудряшки, светилось живейшим удовольствием.Неожиданно Настя услышала тихий испуганный вскрик.- Ада?!!Две женщины вышли из аллеи, и даже при солнечном свете можно было заметить, как побледнела одна из них.Эта женщина иссиня-черными волосами и уверенным взглядом напоминала скво какого-нибудь индейского племени. И в решительности индейцам не уступала. Увидев, что девочка заметила ее и испуганно застыла, она успокаивающе крикнула:- Адочка, я не сержусь! Правда! Только будь осторожнее!Настя узнала этот голос, и шагнула вперед.- Марина?Женщина обернулась. Было мгновение, когда Насте показалось, что ее не узнают.- А, это ты? – спросила Марина так, словно они виделись только вчера. – Привет! Погоди минутку.Девочка уже заканчивала опасный путь, не сводя глаз с мамы. Марина с улыбкой кивала ей, одновременно ухитряясь прошипеть:- Ну, Денис, я это тебе припомню! Ни на минуту вас оставить нельзя!Девочка бросилась в объятья Дениса.- Денька, здорово я? Спасибо, что разрешил!- Еще и разрешил?! – уточнила Марина. – Нет, Денис, я поражаюсь! Ни за что бы ни поверила, что ты не сын моего брата. В целом мире только вы вдвоем способны на подобные безумства.- Да я… я ничего не разрешал ей! Адка, зачем ты говоришь неправду!- Ладно! – вдруг улыбнулась Марина. – Дома разберемся. Анюта, бери этих двух товарищей, и идите к воротам. Там Коля заждался уже.- А ты? – спросила худенькая девушка с миловидным лицом и мягкими серо-голубыми глазами.- Я встретила подругу. – Марина кивнула на Настю. – Побуду с ней немного. Не ждите меня!Когда они остались одни, Марина весело спросила:- Откуда ты взялась?Настя пожала плечами.- Из дома… А ты меня помнишь?- Девочку, которая хотела броситься вниз с площадки лестницы? Такое не забудешь! Надеюсь, хотя бы теперь ты понимаешь, что из-за глупостей не стоит сводить счеты с жизнью?- Ничего себе, ?глупости?! Оказаться в борделе, где, к тому же работает человек, которого ты всю жизнь…Она запнулась.- Что?- Всю жизнь знаешь. – нашлась Настя. – Ты думаешь, когда жизнь рушится, это не повод ее прекратить?- Мы не знаем, как рушится жизнь! – возразила Марина. – Вот нам и кажется, что это происходит постоянно.- Ты не можешь понять! Ты не переживала такое.- Я то? Я еще и не такое переживала. А твоя любовь к этому, м-м-м, как его? К Каину, не стоит того, чтобы умирать, поверь.- Я знаю. Да и нет давно никакой любви!- А чего же так краснеть-то? – вдруг сказала Марина. Настя прикрыла пылающие щеки ладонями.- Я… Я замужем, Марин! Давно, и за приличным человеком. Он любит меня. О чем ты говоришь?!- Хорошо, больше не буду. Давай о чем-нибудь другом, хорошо?Настя кивнула на ворота, в которых исчезла кудрявая девочка.- Это что, твоя дочь?- Это маленький дьяволенок! – улыбнулась Марина. - В кого только? Я – женщина выдержанная, а Бумер вообще всю жизнь был спокоен, как танк!- Так это что, дочка Бумера?- Сама бы не поверила, но другие варианты исключены!- Здорово! Я так рада, что встретила тебя. Ты совсем не изменилась! Я помню Бумера… Он тоже такой, как тогда, в клубе?- Он теперь всегда такой! – ответила Марина с непонятной грустинкой.- А чем он занимается?- Ничем. Он погиб восемь лет назад. За полгода до рождения Ады.- Прости…- Ничего. Ты не могла знать.- Как… Как это случилось? – поинтересовалась Настя.- Тебе это так важно? Убит.- Кем?- Какое это имеет значение?!По тону Марины почувствовав, что эта тема ей неприятна, Настя поспешила ее сменить:- Красивая у тебя девочка. У нее такое необычное имя…- Почему необычное? Ада. Так звали дочь Марины Цветаевой. Полностью – Ариадна.- Так ты поэтому ее так назвала? Потому, что сама – Марина?- Да нет! Это Коля придумал. Мой брат. У него что-то связано в памяти с этим именем. А я не стала спорить.- Ты нашла брата?- В общем, я его особенно и не теряла!Марина рассказала Насте старую историю о внедрении в ?Рай?. Об Анюте, Саше, и других. Она ничего не сказала только о том, что Бумер погиб, защищая ее от пули Каина. Намеренно не сказала, помня о Настиных чувствах. А закончив рассказ, осторожно спросила Настю об ее семейной жизни. И тут, впервые за долгое время, Анастасия Красавина открыто разрыдалась.Они расстались подругами. Теперь Марина знала о Насте все. Она не одобряла ее жертвенности, но искренне жалела девушку. В последующие дни они виделись часто. Так вышло, что однажды Настя познакомила Марину с другом своего мужа – Алексеем Смоляковым. Леша увлекался мотогонками, и вначале они стали общаться по этой теме. А потом… короче говоря, Марина и Алексей неожиданно для всех начали встречаться. Ему даже удалось найти общий язык с непоседливой Ариадной.10. Близился вечер. Шофер уже подал автомобиль к подъезду особняка Красавиных, и ожидал Хозяев. Игорь Леонидович стоял перед зеркалом, поправляя галстук.- Ты готов? – в дверях стояла Настя, одетая в длинное вечернее платье с декольте, вишневого цвета. Волосы она в последний момент, все же, решила распустить, разметав по плечам волнистые пышные пряди.- Да, любимая! Сейчас, минутку! Никак с узлом не справлюсь…- Давай я завяжу тебе, виндзорским? – предложила она, быстро перевязывая галстук. – Ну, вот, теперь ты у меня не только Красавин, но и красавец!- Спасибо. – проникновенно отозвался он. – Где ты научилась такому узелку?- В ?Космо? прочитала. Так английские принцы галстуки завязывают.- Ты моя королева! – он внимательно оглядел жену. – Но… где же корона?- Ты о диадеме? Игорь, они все такие тяжелые!- Брось. Хочу, чтобы все смотрели сегодня только на мою жену! Возьми полегче, ту, что с сапфирами. Очень тебе идет!- Ну, хорошо. – Настя вдруг подумала о том, какой же он все-таки заботливый. И вообще, хороший. Если разобраться, у Красавина лишь один недостаток, но весьма существенный. Он совершенно не похож на Каина!Ей вдруг захотелось сделать мужу приятное.- Игорь, я так устала от этих вечеринок! – томно сказала она. – Как было бы хорошо провести вечер вдвоем… Где-нибудь в ресторане. Что скажешь?- Настя, я… Я только рад! Но ведь Загорские…- А если завтра?- Конечно, ты права! Завтра!Зазвонил телефон в кармане пиджака.- Извини, дорогая! – с явным сожалением сказал он, нажимая на кнопку приема. – Это по работе.- Ничего страшного. Пойду, припудрю носик!- Не забудь про корону!- Ладно!Она скрылась в коридоре, а Хозяин углубился в разговор. К сожалению, новости были плохими: два часа назад, в собственном подъезде, расстрелян Артур Колосов, его ближайший помощник. Обстановка требовала его присутствия.- Игорь, ну, что там? – Настя просунула в дверь голову, увенчанную изящной диадемой.- Настя, прости, я вынужден тебя огорчить. Я должен уехать не надолго.- То есть?- У меня служебные проблемы.- А Загорские? - Тебе придется поехать одной…- Игорь, ты с ума сошел?! На меня и так все косо смотрят!- Не выдумывай.- Да точно. Это не моя компания, пойми. Мне нечего там делать без тебя!- Но ведь ты договорилась встретиться с Мариной. Я прав?- Но…- Настя, прошу тебя, сделай это. Ради моей репутации моя жена должна появляться в свете. Извинишься перед ними за меня.- А что это за работа? Неужели, ее нельзя отложить на один вечер?- Увы… Мне очень жаль!- Хорошо. Если это тебе так важно, я согласна. В конце концов, незаметно уеду, если там будет уж совсем невыносимо.- Вот и хорошо. Ты такая понимающая!Настя улыбнулась.- Но, я надеюсь, уговор на завтра в силе?- Да! Я с утра позвоню в самый лучший ресторан, и закажу столик.- Спасибо, любимый!Они поцеловались. ?Как надоело врать!? - устало подумала Настя. – ?Но… Игорь ни в чем не виноват. А я? Я разве виновата??.***Надвигающегося вечера почти не было заметно из-за множества огней, заливших площадку перед домом, на которой выстраивались ряды автомобилей.- Вы приглашены? – лаконично поинтересовался высокий охранник. – Ваше имя?- Анастасия Красавина.- Вы есть в списке! – сообщил он минуту спустя.- Надо же! – насмешливо сказала Настя. - Не понял?- У вас здесь просто закрытая зона!- Не понял вас. – равнодушно повторил охранник. Девушка вздохнула:- О чем с тобой разговаривать!... Можно пройти?- Разумеется, Анастасия Вячеславовна!- Настенька! – рядом нарисовалась улыбающаяся блондинка. – Ну, что ж так поздно?! Только тебя и ждем. Прекрасно выглядишь, дорогая! Платьишко просто отпад! Подскажешь адрес бутика?- Точно не назову, Елисейские поля…- Да ты что?! Прямо из Парижа! – округлила глаза блондинка, увлекая ее в дом. – Повезло тебе с мужем, Настя! - Это ему со мной повезло!Войдя в зал, девушка незаметно удалилась от навязчивой спутницы. Кругом ходили роскошно одетые люди. Улыбались, делали комплименты, о чем-то спрашивали. Настя одним отвечала, другим нет. В глубине души она ненавидела эти помпезные тусовки, на которых каждый говорил не то, что думал. Здесь говорили о любви, а с языка капал яд.- Настюш, а где Игорь? – пробился к ней Смоляков.- Прости, Леш, ему пришлось срочно уехать.- Интересно, куда это? – вмешалась Марина, держа Алексея за руку. – Кто-то нравится ему больше тебя?- Мариш, ну, у тебя и юмор! – Смоляков с тревогой глянул на Настю: не обидели ли ее эти слова.- Нет-нет! – успокоила она его. – Все в порядке. Да, Марин, такая женщина есть.- И ты так спокойно об этом говоришь? – поразилась Марина.- Ну да. А что я могу сделать?- Кошмар! Ты хоть знаешь, кто она? Как ее зовут?- Конечно! – Настя сделала многозначительную паузу. – Ее зовут… Работа.- Что? – Марина и Алексей дружно рассмеялись. – Юмористка ты, Настька! - Ну, девочки, веселитесь. – сказал Алексей. – А я вас оставлю на пять минут.- Только на пять! – предупредила Марина. – Учти, я засекла время!- Какая ты у меня… точная.- Это точно!- Ладно, скоро буду!Настя с некоторой тоской смотрела, как они обнимались. По глазам Марины было видно, что ей ни на секунду не хочется расставаться с Лешей. Такое не сыграешь. И Настя вдруг горько позавидовала подруге. Быть любимой приятно только на первый взгляд. Основное счастье девушки в том, чтобы любить самой. Не брать, а отдавать… И чтобы принимали с благодарностью. Это и есть взаимность! Понимай все это Настя с самого начала, она вряд ли стала бы госпожой Красавиной.- Ну, что? – спросила Марина, когда они сели на маленький диванчик в уголке шумного зала, набрав предварительно полный поднос вин и закусок. – Он что, правда, на работу уехал?- Правда, Мариш. У него там какое-то ЧП.- Твой Игорь пожарным работает? Или сантехником?- Нет, почему?- А у кого еще может случиться ЧП на работе в такое время? Он ведь не ночной сторож!- Нет. – улыбнулась Настя. – Но мало ли…- А чем, кстати, он занимается?- Игорь – бизнесмен.- Да знаю я! – отмахнулась Марина. – Только это слово ничего не значит. В переводе с английского – деловой человек. А каким конкретно делом он занят?- Компьютеры продает, кажется… Нет, погоди… дома на рубежом.- Настя! Ты что, не знаешь?!- Нет, он говорил… Просто я забыла.- Вот это да!- А зачем мне это, Мариш?- Вы четыре года женаты, и тебе не интересно, чем муж занимается каждый день?!- Нет. Главное, чтобы хорошо зарабатывал.- И тебя совершенно не волнует способ?Настя покачала головой.- Нет. Я в делах ничего не понимаю. Будь это что-то незаконное – он давно бы уже сидел. Значит, все в порядке. Хотя, знаешь, Марин… Я Игорю, наверное, любой криминал бы простила. Вплоть до торговли наркотиками… Только одно…- Что?- Ну, об этом даже говорить не стоит! Игорь никогда…- А все-таки?- Главное, чтобы он не был связан с…ну, с клубами для особо важных персон.- С казино, что ли?- Марина! Не притворяйся, будто не знаешь, о чем я. Люди, который там работают… да это вообще не люди. Они на все готовы ради денег, а жизнь и любовь для них просто пустой звук!- Неужели? А Каин?- Каин… - Настя горько вздохнула. Тяжело было признавать очевидное. – Что ж, и он – не исключение! Прав был папа. Он знает его лучше, чем я.- Это Каин убил Бумера. – Вдруг сказала Марина.- Правда?! – почему-то с детским отчаяньем переспросила Настя. – Зачем?- Правильный вопрос не ?зачем?, а ?как?. Случайно. Он хотел выстрелить в меня, а Бумер не в добрый час вмешался.- Марин!… а как же… вы же дружили… почти… мне казалось.- Ага! Дружили! – иронически подтвердила Марина. – Примерно, как вы с Екатериной Ивановной! Настя смотрела на нее широко раскрытыми глазами.- Подружится с тюремщиком – это для романа, Настенька, не для жизни!- Почему… с тюремщиком?- А как его назвать еще? Ну, пусть, с палачом. Так легче?- Извини. Я понимаю, что ты пережила. Но мне, там, в ?Рае?, казалось, что ты понимаешь его.- Понимаю! И змею понять можно. Но тем, кто от ее яда умирает, не легче от этого!- Ты…- Я просто говорила ему правду. И все. Правду нужно говорить всем, даже врагам. Может быть, врагам особенно.- Не будем больше об этом! – поспешно решила Настя, глядя на ее лицо. – Я счастлива, что мой Игорь не имеет к таким делам никакого отношения!- Ты так в этом уверена? – печально усмехнулась Марина. – откуда ты знаешь? А, может, и он по вечерам ездит в подмосковные особнячки с колоннами и просит девочку посвежее?- Марин, как ты можешь?! Игорь абсолютно не такой! Ты знаешь, как я согласилась за него выйти?- Ты рассказывала. За что его Каин убить хотел? Значит, они были знакомы?- Нет-нет! Игорь меня тогда спас. Меня по приказу Катерины куда-то переправляли. Мы случайно оказались перед его офисом. Я его окликнула… До сих пор не знаю, как все это получилось… все смешалось в голове. Но они отпустили меня. Наверное, он им заплатил. Я очень плохо помню тот вечер. Но он спас меня, и я знаю, что он ненавидит такие места.- А Каину он место в метро не уступил, да?- Причем тут Каин? Игорь его и в глаза не видел! Он же киллер! Кто-то заказал ему Игоря, вот и все. Враги есть у каждого состоятельного человека.- Ладно, оставим этот разговор. В конце концов, мы на вечеринке. А тут какие-то бордели, киллеры… К чему?- Ты права.- Лешка идет! Учти, он про Бумера и про ?Рай? ничего не знает!- Понятно.Настя оставила Марину с соскучившимся Алексеем, а сама потихоньку вышла из комнаты, решив побродить по дому. ***Девушка походила по пустым комнатам, потом вспомнила, как увлекательно Загорский рассказывал о картинах, что висят у него в кабинете, на втором этаже. Насте захотелось взглянуть на них. Она завернула за угол, и поднялась по лестнице.Пересекая темный коридор, она заметила свет, пробивающийся из-под одной из многочисленных дверей. Может, это и есть кабинет? А если нет, там, в любом случае, кто-то находится. Он и подскажет ей, куда идти. Забыв постучаться, Настя потянула на себя дверь. Она открылась бесшумно, и человек, который работал за столом, склонившись над компьютером, поначалу ничего не заметил. Зато от одного взгляда на него Насте стало дурно.- Кк-каин?!!Про себя она подумала: ?Ну, все, уже галлюцинации начинаются. Это все Маришка со своими страшилками!?. Он испуганно вскочил, но, приглядевшись, узнал ее, и испуг сменился удивлением.- Принцесса?! Как… какая ты стала красивая! Вот это встреча! Что ты здесь делаешь?- Я… Я просто пришла в гости. – она, как девочка, обрадовалась его невольному комплименту. - Боже мой, Каин! Откуда ты свалился? Где ты был?- Далеко.- Я так и думала! Почему ты уехал, даже не попрощавшись со мной?- Извини, я был вынужден. Ты так и не ответила, как тут оказалась?- Мой муж – знакомый хозяев этого дома. – пояснила она. - А ты?Каин невинно улыбнулся.- Друг пригласил на вечеринку. А я не люблю шума, да и голова что-то разболелась. Решил отдохнуть здесь. Ну, а ты…- С револьвером отдыхаешь? – перебила его Настя.- С каким еще револьвером?- Да вот с этим! – она шагнула к столу, сбрасывая листки бумаги, которыми он прикрыл оружие, когда она вошла.- Какая ты глазастая! – он рассмеялся через силу. – Да это просто зажигалка! Другу в подарок привез.Настя посмотрела на монитор. Там отчетливо отражалось все происходящее в зале, где проходила вечеринка.- И ты думаешь, я поверю тебе?- Настя!- Двадцать пять лет Настя! Значит, зажигалка? Отлично!Каин не успел ее остановить. Она схватила револьвер.- Положи немедленно. Это опасно!- Какая от зажигалки может быть опасность?- Ладно… Это, действительно, оружие. Только положи это осторожно, и больше не трогай!Она повиновалась.- Ты… на работе, да? Не волнуйся, я не первый день тебя знаю. Значит, здесь сегодня твоя очередная жертва?- Настя…- Я не помешаю тебе, клянусь. Мне самой они все противны… Думают, что деньги решают все. Мне здесь никого не жалко! Если только это не Смоляков. Он друг моего мужа.- Нет, это не он, успокойся. Своего клиента я, что-то найти не могу.- А, может, я подскажу? – оживилась Настя. – Как его фамилия?Он поколебался, потом сказал.- Красавин.- Игорь Леонидович?!- Да. Знакома с ним? – Каин не мог понять, отчего ее голос вдруг задрожал.- Что? Да…- Ну, и где он?- Он… он сегодня не приехал. – Настя с трудом выговаривала слова.- Черт! Значит, не судьба мне завтра уехать к Кате!- А… где она?- Далеко.- Понятно…- Настя, я прошу тебя никому не говорить, что ты меня видела. И, знаешь, сейчас я… очень занят. Скажи свой телефон, я позвоню тебе завтра, и мы спокойно поговорим.- Каин…- Я правда, занят.- Только два слова!- Ну, что?- Игорь Красавин… мой муж.***Прошло несколько секунд, или минут. Они оба забыли о времени. Во взгляде Насти явственно читалось осуждение. Наконец, он пожал плечами и почти равнодушно произнес:- Да? Не ожидал! Теперь понятно…- Что тебе понятно?! – спросила она, задыхаясь от поднимающейся изнутри внезапной ярости.- Ну… откуда у тебя такая диадема, например. И как же вы сошлись?В этом вопросе ей померещилось что-то оскорбительное.- А вот так! Или, думаешь, у тебя у одного вселенская любовь?!- Любовь? С Красавиным?! – Каин не выдержал, и расхохотался. – Вот это здорово!Еще вчера Настя сама рассмеялась бы. Ведь она не любила мужа, и сама считала, что его не за что любить. Но в последнее время ей много открылось. Она поняла, что Игорь любит ее и никогда не бросит. А вот Каин… Каин может спокойно уехать с другой женщиной, да еще и смеяться над ней. ?Диадема?! Да за все бриллианты мира она не продала бы себя. А вот за него, за его безопасность, продала! Но теперь он уже не казался ей таким беззащитным. Это он хочет убить Игоря, а не наоборот! Настя внутренне вскипела. Все эти годы она невольно упивалась сознанием собственной жертвенности, и, вот теперь выясняется, что ее жертва, в принципе, не была никому нужна! Человек, ради которого она все это проделала, смеется, и чуть ли не в глаза называет ее продажной! Ну, Каин, держись! Сейчас тебе мало не покажется, дорогой!- Да, представь себе! – сказала она вслух, спокойным, уверенным голосом. – Это у тебя с Катериной не пойми что, а у меня законный брак! Я так думаю, ты с ней не как Кротов регистрировался? Если регистрировался вообще. Кстати, как ее смертельная болезнь? - Катя вылечилась.- Правда? Просто чудо! А, может, и не было никакой болезни?!- Настя, не начинай опять, пожалуйста.- Пожалуйста! Хочешь быть лопухом – мне не жалко! Мне вообще до вас нет дела! Главное, что я - жена прекрасного человека, который меня носит на руках, а не… сутенера из борделя!- Да уж, лучше хозяин борделя, чем сутенер, правда?- Что ты хочешь сказать? – растерялась Настя.- А ты думаешь, почему я здесь? Мы с Катей работали на него. Потом решили, что с нас хватит. Но из этого бизнеса не выходят просто так. Нам пришлось устроить побег. Но Красавин слишком опасный человек, и, пока он жив, я не могу поклясться, что он не захочет отомстить. А у Кати скоро будет ребенок, так что я отвечаю теперь не только за нас двоих.- Ты… Я тебе не верю! – выпалила Настя. – Ты специально говоришь гадости, потому, что знаешь, насколько Игорь лучше тебя!Каин с улыбкой пожал плечами.- Тебе решать. Я не был за ним замужем.- Так значит, и тогда ты стрелял в него поэтому? И Игорь – хозяин борделя?!- Нет, почему? Не одного борделя… Спроси у него, лучше, сама.- Ну, что ж! – вдруг приободрилась Настя. – Пусть так, но я не хотела бы остаться вдовой. Извини Каин, но мне придется предупредить его. Не уверена, что ты спокойно доедешь до Кати после этого, но моя спокойная жизнь мне дороже. Извини!- Настя, я тебя не понимаю. - А тут и понимать нечего. Шутки кончились, Каин. Ведь если не сейчас, так потом, ты все равно сделаешь то, что задумал. Так что, у тебя два выхода. Если ты не хочешь, чтобы Игорь немедленно узнал о том, что ты здесь, тебе придется убить меня сейчас из этого револьвера. Устраивает?- Настя, подожди… Ну, зачем так? Мы же… друзья.- Бывшие!- Пусть так. Но я прошу тебя ничего ему не говорить. И обещаю, что ничего не предприму в ближайшее время. Договорились?- Нет. Не договорились!- Настя!- Что? Если хочешь, чтобы я молчала, тебе придется принять мое предложение.Он растерялся. Не мог понять, что она имеет в виду.- Какое еще предложение?Настя внезапно широко улыбнулась.- Ты… когда-нибудь изменял своей королеве?- То есть?- Думаю, что нет. Ну, а сейчас, когда она ждет тебя, и вот-вот родит твоего ребенка, это и впрямь было бы подлостью, так ведь?- Я не пойму, о чем ты!- Я хочу… чтобы эту ночь ты провел со мной!Он молчал. Он просто не мог отвечать. Его маленькая Настя не могла сказать такого! Просто по определению. Что с ней стало? Или в Москве теперь в моде такие шутки?- Принцесса, это не смешно!- А я серьезно! Эту ночь я проведу с тобой, хочешь ты этого, или не очень!- А как же любимый муж?- Это мои проблемы. И любовь здесь не причем. Просто я хочу развлечься. Это даже не измена. А у тебя нет выхода. Даже если ты сейчас меня убьешь, я успею нажать на телефоне кнопку экстренного вызова, и Игорь поймет, что со мной случилась беда. И если он тебя раньше не очень искал, то теперь со дна моря достанет. И тебя, и твою королеву, и всех кто у вас там родится. Если успеет родиться, конечно!- Настя, но если ты говоришь серьезно, то это…- Не очень благородно? Ну, и что это меняет?- Ты шантажируешь меня? Принцесса, я тебя не узнаю! Зачем тебе это?- А я больше не твоя принцесса. И ты для меня – типа спортивного тренажера. Чтобы энергию выпустить. Удовлетворить физические потребности, и все. Я долго ждала твоей любви, Каин. Но теперь она мне не нужна! Ты не захотел по-хорошему, хотя я всю жизнь была готова тебе отдать! Что ж, будет по-плохому.- Невероятно!Настя усмехнулась.- Ну же, Каин, не смотри такими испуганными глазами. Всего одна ночь. И в твоих интересах, чтобы она мне понравилась! Жаль только, что не смогу увидеть, какими глазами ты на свою любимую после этого будешь смотреть. А знаешь, что? Может быть, у нас после этого будет ребенок. Я не собираюсь предохраняться. Вот тогда Катерина точно обо всем узнает, рано или поздно. По-моему, это будет очень весело, как считаешь?Каин сжал руки в кулаки с такой силой, что хрустнули суставы.- А ты… настоящей стервой стала, Настя. Светлану переплюнула, пожалуй! Не ожидал…Она самодовольно улыбнулась.- Ну, так как? Договариваемся на вечер, или звоню Игорю?Каин ответил не сразу. И ответ был негромким, словно не Насте адресовывался, а самому себе- Нда… Зря двадцать пять лет я не занимался твоим воспитанием. Впрочем, хорошее дело начать никогда не поздно.- Что ты сказал? – не расслышала Настя.- Да вот, думаю, что ты права. Это не измена. Я ничего к тебе не чувствую. И Катя поймет, что я просто был вынужден… Короче, договорились.Настя немного растерялась. Она не ожидала, что он согласится сразу и так спокойно. Ей хотелось еще немного помучить его.- Отличное решение, Каин. Но учти – целовать меня будешь так, как целовал Катерину. Ночь должна быть по-настоящему страстной, понимаешь?- Ну, еще бы! – он вдруг широко улыбнулся, и подошел к ней. Крепкие руки больно сжали талию.- Ой, что ты делаешь? – вскрикнула Настя.- Обнимаю тебя. Видишь, какой я страстный?Он легонько шлепнул ее пониже спины и тут же, не давая ей опомниться, обернулся к монитору. - Сегодня в десять вечера. Гостиница ?Астрель?, триста двенадцатый номер. Найдешь?- Да.- Ну, тогда пока все. Иди к гостям, пока тебя искать не начали. И еще… не забудь надеть красное белье.- Что? – растерялась она.- Красное кружевное белье. Разве не знаешь, что красный цвет возбуждает? И еще… Я не люблю резкого запаха духов.Насте показалось, что уже не она над ним издевается, а как раз наоборот. Каин вел себя странно, совсем не похоже на него. Но, подумав, девушка решила, что он острит просто от безысходности, от того, что она загнала его в угол.- Увидимся! – бросила она, закрывая за собой дверь.Каин тут же оторвался от монитора и внимательно прислушался к затихающим в коридоре шагам. Когда их уже не было слышно, он тихо улыбнулся свои мыслям, и негромко сказал:- Да… Наверное, Сухомлинский и Макаренко от моей педагогики в гробу перевернулись. Но девочку надо поставить на место, иначе из нее со временем вырастет очень большая сволочь. Я – отец, имею право! Просто поговорить с ней не получилось… будем действовать более радикальными методами!***Когда Анастасия Вячеславовна Красавина спускалась по лестнице после разговора с Каином, у нее было такое уверенное и радостное выражение лица, что удивилась даже Марина. Настя была убеждена в том, что поступила абсолютно правильно. Во-первых, она дала понять Каину, что главный в этой ситуации – не он. Пусть попробует теперь посмеяться! Во-вторых, она добилась того, о чем мечтала долгие годы – свидания с любимым человеком. И надо-то было всего лишь быть жесткой и поставить его в безвыходное положение! Не очень порядочно, однако действенно! И Катерина его ненаглядная, разве не похожим образом всегда поступала? Поэтому она его и получила. Ну, ничего. На нашей улице тоже праздник будет. Прямо сегодня ночью!Ободренная такими мыслями, Настя много и с удовольствием танцевала, шутила и общалась, не пренебрегая новыми знакомствами. Счастье, или даже его иллюзия, делает человека заметным – все в этот вечер смотрели на веселую, обаятельную Настю. Давненько ее никто такой не видел. Но… праздничный вечер закончился.Приехав домой, Настя с удовольствием расцеловала вернувшегося мужа, отчего Игорь моментально забыл о неприятностях последних часов. Он даже не показал своего огорчения при сообщении жены о том, что у Ковалева неважно с сердцем, поэтому сегодня Настя будет ночевать у него. Правда, Красавин был слегка удивлен тем, что Настя, спеша к больному отцу, так долго и тщательно собиралась. - Ты великолепно выглядишь! – искренне заметил Игорь Леонидович, когда девушка в новом брючном костюме нежно-персикового цвета вышла из спальни. С этим было трудно поспорить. Большие выразительные глаза больше не казались отблеском северной волны: они потеплели, озаренные изнутри таинственным блеском. Настя на секунду прищурила их перед зеркалом, и тут же с удовлетворением вскинула подбородок, так, что длинные сережки с желтоватыми топазами стремительно заметались. Как она завидовала когда-то царственной осанке Екатерины Ивановны! И вот, теперь, наконец-то, была ничем не хуже ее. И, как она когда-то, Настя холодно произнесла:- Ты так думаешь?- Настя… - вместо ответа он лишь восторженно вздохнул, торопливо целуя ее в шею. Вдыхал знакомый запах духов, растворялся в нем, благодарил небо за это счастье… Знал бы он, насколько это счастье иллюзорно!- Игорь, ты помнешь мне укладку! – капризно сказала Настя, отстраняя мужа.- А, знаешь, я уже звонил в ресторан. Там будут нас ждать.- Какой еще ресторан?- Что с тобой, Настя? Ты же сама предложила романтический ужин?- Это что с тобой?! – внезапно возмутилась она. – Я ему про то, что моему отцу плохо, а он мне про ресторан! Ты просто бессердечный!- Ну, прости, прости… Я так, от растерянности ляпнул. Но, может быть, все еще обойдется?- Вот тогда и вернемся к этому разговору. А сейчас извини, мне пора!- Конечно… Я сейчас потороплю водителя.- Не нужно, я справлюсь без него.- Настя! Не думаешь же ты, что я отпущу тебя на ночь глядя одну, да еще издерганную тревогой за отца?!- А что такого? Я вожу отлично. Твои люди рядом будут только мешать!И вот тут в душе Игоря впервые шевельнулся маленький червячок сомнения. Дело в том, что Настя, хоть и умела водить, но ездить одна не любила, и от водителя никогда не отказывалась.- Чем же они тебе помешают? – настороженно уточнил он.Настя с ужасом подумала, что, похоже, перегибает палку, и поспешила широко и невинно улыбнуться, по-кукольному часто моргая длинными ресницами.- Ну, дорогой… Эти твои водители все… в общем, они нервируют меня! А я и так переживаю за папу. Ну, тут же совсем рядом.- Оставь в покое пуговицу моего пиджака. – потеплевшим голосом отозвался Красавин. – Ладно, как хочешь. Будь осторожнее, прошу!- Обещаю и клянусь, мой повелитель! – облегченно хохотнула Настя.Он только покачал головой, глядя, как она торопливо, по-девчоночьи подпрыгивая, выбегает из ворот и с размаха бросает на сиденье автомобиля бежевую сумку с платиновой застежкой, нисколько не заботясь о том, что застежка может испортиться.Она была непосредственной, немного инфантильной и очень живой. В эту живость, в искрометную улыбку жемчужных зубов, в молодость, рвавшуюся из каждого взгляда, каждого движения озорной брови, он влюбился как мальчишка, сразу и навсегда. До встречи с ней Игорь Красавин жил совсем другой мечтой, честно говоря, более приземленной. Но счастье свалилось на него так внезапно, что он не успел отскочить в сторону, и просто упал навзничь на асфальт. И, вспомнив об этом, он в очередной раз тихо улыбнулся, и распахнул окно, чтобы еще раз посмотреть на свое маленькое персональное чудо.Настя увидела мужа, когда открывала дверцу машины. И, почти не задумываясь, послала вверх воздушный поцелуй.- Игорь! Ты у меня самый лучший! Я люблю тебя! Он проводил ее счастливой улыбкой, от которой ей стало слегка не по себе. Но всего лишь на минуту. В конце концов, она решила, что почти не солгала ему. Она и впрямь чувствовала к Красавину огромную нежность. Но эта нежность была сродни чувству, испытываемому к Ковалеву, и, как казалось Насте, не имела ничего общего с настоящей, все сжигающей любовью.***К положенному часу она припарковала машину у гостиницы, оказавшейся простым узким многоэтажным зданием, перестроенным из жилого дома. Настя, которая за последние годы привыкла к совершенно иным местам, невольно поморщилась: лестница здесь была грязной, а в вестибюле стоял противный химический запах какого-то чистящего средства, насколько плотный, что его, казалось, можно было резать на куски. Но все неприятности отступили на второй план, когда она увидела того, кого ждала всем сердцем.Каин стоял, облокотившись на низенькую стойку регистраторши. Очевидно, в этом городе у него было много знакомых. Вот и сейчас он непринужденно перебрасывался словами с полной женщиной преклонных лет, склонившейся над стойкой.?Вышел встречать – значит, я ему нужна!? - подумала Настя. – ?Ну, конечно! Мы сейчас просто поговорим по-человечески. Я извинюсь за то, что слегка сорвалась, когда увидела его на вечеринке, и наговорила глупостей. И тогда он, может быть, сам… Ведь ребенок у Катерины не от него, я в этом уверена! Эта женщина все время врет, ей нельзя доверять! А я – искренняя, чистая, верная ему в душе. Готовая на любую жертву ради него. Должен же он когда-то это оценить! А если, все-таки, дойдет до постели… Что ж, я не девочка, и я давно этого хотела. Там-то я точно покажу ему, кто любит его по-настоящему, а кто профессионально имитирует страсть!?.Заметив, наконец, девушку, Каин демонстративно оглядел ее с ног до головы. На глубоком вырезе пиджака его взгляд задержался так долго, что Настя невольно вспыхнула.- Пришла? – в голосе прозвучала неясная усмешка. – Танюш, это ко мне! – бросил он администратору.- Так, а паспорт? – заволновалась женщина.Настя смутилась. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее имя осталось в списке посетителей этой гостиницы. А Каин, глядя на нее, широко улыбнулся.- Какой паспорт, Танечка, о чем ты? Это же жена самого уважаемого человека в городе! Да, представь, такие тоже ко мне бегают! Ты о Красавине слышала что-нибудь?Женщина пожала плечами, невольно рассмеявшись:- По-моему, ты слегка перебрал, Юра.- Нет-нет, ни в коем случае! – осклабился он. - Я пьян от радости. Иди сюда, моя прелесть!Он бесцеремонно притянул Настю к себе, грубо сминая тонкую ткань дорогого костюма. Подмигнул администраторше:- Правда, она у меня прелесть?Девушке вдруг стало тревожно. Никогда раньше она не видела, чтобы Каин вел себя развязно, как пьяный матрос. Может, он и впрямь не трезв? Но запаха не ощущалось. Только глаза как-то странно, лихорадочно блестели. Настя похолодела, предположив на миг, что он начал принимать наркотики. Других объяснений у нее просто не было.Тем временем, твердая рука скользнула по вырезу, больно сжав грудь.- Не забыла про красное белье? – шепнул он ей на ухо так громко, что, кажется, услышали даже на улице.- Каин… - смутилась она.- Чего? Просил же! Ладно, разберемся! Танюш, мы в номер. Чтоб до утра не беспокоить!- Хоть до вечера! – Зевнула Таня. – Только не шумите.- Вот этого не обещаю! Я – очень страстный человек! Настен, у меня шампанское закончилось, прикинь? Водку будешь?Настя уже не рада была, что приехала сюда. В этот час в вестибюле было полно народу, и, поскольку Каин все время говорил очень громко, на них все оборачивались. Настя начинала чувствовать себя продажной женщиной, бегущей в подворотню с первым встречным. Ни о какой любви и нежности речь уже не шла!***Возможно, ей стало бы еще хуже, если бы она могла слышать разговор двух мужчин на крыльце гостиницы, буквально через две минуты после того, как Каин утащил ее в кабинку лифта.- Ты тоже это видел? – растерянно спросил один из них, оглядываясь на вестибюль, который они только что покинули.- Что именно? – хмуро уточнил второй, явно занятый своими мыслями.- Разве ты не слышал, как этот, со шрамом на щеке, сказал администратору, что блондинка в персиковом цвете – жена Красавина?- Я вообще там никого не разглядывал! А тебе-то, самому, какое дело до ее мужа? Познакомиться хотел?- Если бы! После этих слов я на нее глянул повнимательней – мы давно знакомы!- Счастливчик!- Хватит ерничать. Эта девушка – жена моего партнера, Игоря.- Как? – удивился собеседник. – Жена того самого Красавина? Здесь?!- Вот и я поражен. Он на ней совсем двинулся, только, что на руках не носит. Бабы, Серег, гиблое дело. Почище любого болота! И за уши его не вытянешь из этой трясины. Я даже подумывал прекратить все дела с Красавиным: он ни о чем не может думать, кроме своей принцессы. А она… ты погляди только, что вытворяет! Если уж Насте пришло в голову наставить рога Игорю, хоть я и не советовал бы доводить такого серьезного человека до бешенства, она могла бы, по крайней мере, сделать это красиво! А не у всех на глазах, с пьяным качком, в забегаловке, куда ни один приличный человек в жизни не зайдет!- Ну, ты уж скажешь! – хохотнул Сергей. – Мы же сами только что оттуда вышли!- Причем здесь мы?! Нет, как хочешь, а это так оставлять нельзя! Завтра скажут, что жена Игоря по злачным ямам таскается! Я, конечно, ему не лучший друг, но его доброе имя связано с моим, общими делами. - И что же ты можешь тут сделать?- Я? Ничего! Просто позвоню ему, и пусть разбирается с ними сам!***- Каин, подожди, прошу тебя, что ты делаешь?! – лепетала тем временем Настя, вжавшись в уголок лифта. А ее спутник вел себя так, словно десять лет просидел в колонии строгого режима, а теперь вдруг вышел на свободу, и решил снять девочку на ночь. Лифт еще не успел подняться наверх, когда он нетерпеливо и жадно прижал ее к гладкому холодному пластику. Она не могла пошевелиться. Запах крепкого мужского пота, неприятно-колкое ощущение прикосновения небритой щетины к декольте. Насте казалось, что ее вот-вот стошнит от ужаса, и от того, как он обращался с ней. Словно с куском мяса, который не терпелось насадить на вилку и разорвать зубами. И ей показалось, что зубы Каина, действительно, на мгновение, по-вампирски царапнули вдруг ее шейную артерию.- Каин, ты сошел с ума? – замирая, поинтересовалась она.- А в чем дело? – наигранно удивился он. – Разве не этого ты так хотела? Ну, вот и радуйся, твои мечты сегодня сбудутся! Никакой любви, просто удовлетворение физических потребностей… Так ты говорила, кажется?- Каин, дай мне сказать… Я не…- Поздно, дорогая! Слова уже не нужны. Ты все мне сказала там, на вечеринке. Ты меня шантажировала, и я уступил. Ты получишь свою страстную ночь. Обещаю, ты надолго ее запомнишь!- Я не хочу! Не надо так со мной!Лифт остановился. Настя попыталась упираться, но он легко, словно тряпичную куклу, схватил ее за запястье, и втолкнул в раскрытую дверь номера.- ?Хочу? и ?не хочу?, Настенька, уместно в детских играх. Но ты сама сказала, что Принцесса выросла. Поэтому все у нас будет по-взрослому!- Не надо! Каин… ты извини, я лучше пойду!- Ку-у-у-уда? Ты требовала всю ночь, до утра. Я еще не расплатился за твое молчание!- Пожалуйста, не разговаривай со мной так! – всхлипнула Настя. – Ты меня пугаешь!- Ничего с тобой не случится. Приобретешь опыт, глядишь, и свою семейную жизнь разнообразишь. Покажу тебе пару классных приемов в постели. Хотя… прости… прости! Ты все приемы и сама неплохо знаешь. Для тебя постель – средство удовлетворения физических потребностей! Часто приходится их удовлетворять, а, Настенька?Она молча всхлипывала, дрожа от унижения.- Думаю, что да! Ты у нас девочка горячая, страстная… А я-то, кретин, тебя из ?Рая? в свое время забрал! Всю жизнь тебе этим испортил, наверное? Там у тебя таких проблем не было бы. Когда угодно и сколько угодно! А я тебя совсем не знал, оказывается. Ну, это ничего. Лучше поздно, чем никогда, так ведь?- Прекрати издеваться! – дрожащим голосом выкрикнула девушка. – За что ты так со мной? Я приехала только, чтобы сказать, что пошутила! Меня ждет муж, я сказала ему, что вернусь через час!- Неужели? – издевательски поднял бровь Каин. – Ну, что ж, значит, вам обоим сегодня не повезло. Такими вещами не шутят. Пусть это будет для тебя хорошим уроком.Насте казалось, что она теряет рассудок. Сознание отказывалось узнавать Каина. Человек, который стоял перед ней, был похож на дикого зверя, и не имел ничего общего с ее лучшим другом! Все мысли перекрыл страх. Вне себя, Настя рванулась к двери, схватилась за ручку…- А вот этого делать не надо! – весело произнес за спиной знакомый голос. От этих безбашенно-веселых интонаций стало совсем жутко. Дверь не поддавалась. Настя не заметила, когда он успел ее запереть. - Каин, дай ключ!- Утром отдам!- Ненормальный! Мне надо выйти!- Зачем? Все необходимое есть и здесь. Если тебе плохо, зайди в туалет. Только поторопись, я уже сгораю от предвкушения.Настя неуверенно покосилась на окно.- Я… я закричу!- Давай, вперед! Эта улица и не к такому привыкла! Кричи, Настенька, кричи. Только погромче кричи! Пусть весь город знает, что ты за молчание и шантаж покупаешь себе любовников, а потом они не могут тебя удовлетворить!- Каин, пожалуйста, хватит! Я… я больше не могу! Мне не хватает воздуха… Выпусти меня, пожалуйста!- Ну, уж нет! Ты сама этого захотела, а взрослые люди отвечают за свои желания!Он сделал шаг вперед.- Не приближайся ко мне! – предупредила Настя испуганным шепотом.Он, усмехнувшись, тронул ее лицо. Зацепился за подбородок, провел кончиками пальцев по шее, словно не замечая, что все тело девушки сотрясает крупная дрожь. Затем медленно, по одной, начал расстегивать пуговицы пиджака.- Нет! – Настя вцепилась в ткань обоими руками, сведя края на груди. У Каина не получалось разжать тонкие пальцы, словно сведенные судорогой.- Зря ты так… будет только хуже! – шепнул он, царапнув губами мочку ее уха. Потом вдруг резко дернул за плечи, и… шикарный пиджак, гордость лондонского Кутюрье, лопнул точно посередине, превратившись в ненужные тряпки, безвольно упавшие на пол. Настя оказалась в белом, почти прозрачном гипюровом топе с открытыми плечами. Он больно и грубо стиснул ее плечи, лишая возможности пошевелится. Мутный взгляд задержался на груди.- А, знаешь, что – вдруг сказал он низким хрипловатым голосом – даже и захоти я сейчас остановится, уже не смог бы! Очень уж ты соблазнительная!Настя почти не восприняла эти слова. Ей казалось, что она спит и видит самый жуткий кошмар. От ужаса кружилась голова. В следующее мгновение она оказалась на широкой кровати в углу комнаты, и что-то большое и тяжелое придавило ее сверху. Хотелось закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Теряя сознание, Настя обреченно закрыла глаза… и почти тут же услышала:- Черт, похоже, я наиграл уже на три ?МХАТА?! Вставай, принцесса, занавес! Спектакль окончен!Ничего не понимая, Настя пошевелилась, и обнаружила, что на нее упал тяжелый ковер, который раньше висел на стене над кроватью, и, видимо, от резкого движения воздуха, когда Каин ее швырнул туда, свалился. А он стоял у окна, спокойно поправляя пиджак. И на его лице, снова до слез знакомом, играла добродушная лукавая улыбка.***Звонок с сообщением о том, что Настя с подозрительного вида мужиком поднялась в номер низкопробной гостиницы ?Астрель?, пришелся как нельзя кстати. В ту минуту, когда в боковом кармане задергался телефон, Игорь Красавин сидел на кухне у Вячеслава Ковалева и деликатно заедал чай с вареньем бутербродом с докторской колбаской. А что, спрашивается, ему еще оставалось делать, после сногсшибательных новостей этого вечера?Все началось с того, что Красавин извелся от мысли, что он и впрямь такой бессердечный, каким Настя его назвала. И, чтобы поднять себя в ее, и в собственных глазах, он купил авоську апельсинов, и без звонка, поехал делить с женой заботы ухода за больным отцом. Тут-то и выяснилось, что Ковалев чувствует себя вполне даже сносно, а вот Насти в его уютной квартире нет и не было! Что было тут делать Красавину? Он быстро просек ситуацию, и не задал Вячеславу ни одного вопроса. Сказал, что просто был рядом, вот и заехал навестить. Обрадованный Ковалев потащил гостя к столу, попутно засыпав его вопросами о Насте. Тот отвечал сдержанно, но очень оптимистично. Дескать, все очень хорошо, и на работе, и дома.- Ну, я рад! – сказал Вячеслав искренне, заваривая чайник. – А то ведь, Настенка у меня скрытная. ?Все нормально, папа? и все тут! А какой это ответ! Но я рад, что ей так повезло с мужем!- Не надо преувеличивать, Вячеслав Михайлович! – смущенно улыбнулся Красавин. – Я обычный человек, практически, как все!- Не скажи! – возразил Ковалев. – Обычный человек Настю не удержал бы! Значит, есть в тебе что-то такое… И, главное, вовремя ты в нашей жизни появился! А то я уже устал переживать из-за Кротова.- Из-за кого?- А, я и забыл, что ты не в курсе…И Вячеслав рассказал Игорю всю недолгую историю отношений Кротова и Насти. Красавин слушал с вежливым вниманием, но без особого интереса. Ему было важнее, куда Настя делась под вечер сейчас, чем кто нравился ей до их знакомства. И из вежливости же он уточнил:- Говорите, она много лет его не видела?- Да, приблизительно с восьми до шестнадцати.- Поразительно! И не забыла… У них были хорошие отношения в ее детстве?- Очень! Света, моя жена, правда, против этого возражала. Она считала дружбу между взрослым мужчиной и маленькой девочкой чем-то выходящим за рамки приличий.- Ну, почему? Если они тянуться друг к другу…- Вот именно. Погоди, у меня осталась в альбоме одна фотография… - Вячеслав ушел и вскоре вернулся со старым снимком.- Вот. Это Настя в первый раз пошла в школу… Светы тогда уже не было с нами.Красавин бросил на снимок рассеянный взгляд, и тут же подскочил на месте. Не узнать этого человека он просто не мог!- Каин?!- Да, мы его так называли. – подтвердил Вячеслав. – А ты что же, знал его?- Очень вкусный чай! – пробормотал Красавин вместо ответа, и, чтобы сменить тему, схватил чашку.- Сейчас еще заварю! – обрадовался Ковалев, выходя из комнаты.Вот тогда и раздался этот злосчастный звонок. И, еще до того, как Красавин, подняв своих людей по тревоге, добрался до гостиницы, он уже догадывался, кого он там найдет. Ему не хотелось верить в это. Все его сознание отказывалось поверить. И те, кто был рядом с ним, те, которые много лет защищали своего Хозяина, и знали о нем больше, чем он сам о себе знал, отводили глаза, когда он показывал администраторше ?Астрели? фотографии Каина и Насти. Когда задавал отчаянные уточняющие вопросы, ответы на которые ничего уже не решали. Было ясно, что она здесь. Что она с ним. Человеком, который предал его, ограбил, и едва не отправил на тот свет. Было ясно и то, что все четыре года она скрывала от него знакомство с этим человеком, и, значит, тоже предавала его. Все это было абсолютно ясно всем, и только сам Красавин еще наивно надеялся на какую-то ошибку… Когда же он понял, что ошибки нет, он достал револьвер, с которым не расставался последние годы. Приказал охранникам ждать внизу. Но понял, по их взглядам, что приказы тут не помогут, и добавил убедительно:- Здесь. Оставайтесь здесь. Если будет нужна помощь, я свяжусь с вами по телефону.- Хозяин, это опасно!- Да, Петя. Но есть вещи, которые никто не должен делать за другого человека. В том числе, защищать его честь, его семью. Он должен делать это сам. Всегда, и при любых обстоятельствах. Невзирая на опасность. Поэтому, не трогайтесь с места! Я все понятно сказал.Они промолчали, провожая его тревожными глазами. Высокие парни с прямым взглядом. Они были с ним давно, и, наверное, привыкли к нему. Во всяком случае, в их глазах читалось сочувствие, которого не купишь за деньги. Только и оно ничего не могло изменить! За всю свою жизнь Красавин полностью доверял лишь трем людям. Когда-то, очень давно, своему отцу, которого теперь уже не было в живых. Потом, наивно, и по-глупому, женщине, которая не видела его в упор, а потом жестоко предала. И вот, наконец, он, против своих принципов, доверился Насте, которая казалась наивной девочкой, а оказалась… Впрочем, он еще не хотел делать поспешных выводов! Нет! Ведь может же быть так, что он просто заставил ее прийти сюда! Конечно! Настя такая ранимая… Он, наверняка, угрожал ей!Такие мысли не то, чтобы успокаивали, но, хотя бы, унимали дрожь в руках. Через минуту Игорь уже стоял у закрытой двери, держа оружие наготове….***Проходили минуты. Они оба молчали. Настя никак не могла прийти в себя от изумления. Как будто бы некий маг коснулся этой комнаты своей волшебной палочкой и все переменил! - Что… ч-что это было? – Заикаясь, спросила она наконец.Каин весело и мягко смотрел на ее лицо, еще белое от пережитого испуга.- Это, принцесса, метод шоковой терапии.- Ты хочешь сказать, что ты… что ты меня разыграл?! – испуг медленно сменялся гневом. – Что таким вот диким образом ты мне что-то хотел объяснить, да?!- Ну, почему ?объяснить?. Показать! Объяснений моих, ты, как раз, не слушала. И тогда я вспомнил, что есть такой психологический метод…- Какой еще, к черту, метод?!- Ну, не сердись! Такой хороший метод… метод естественных последствий. Если ребенок не хочет знать, что опасно лазить по деревьям, пусть он полезет, упадет и ушибется. Жестко, но действенно. Потому, что учиться надо на своих собственных ошибках. Только такие уроки запоминаются на всю жизнь. Вот я и решил наглядно продемонстрировать тебе, к чему может привести плохая привычка торговать собой.- Не поняла?!- А как же еще назвать то, что ты сделала? Подумай сама. Ты просто предложила себя мужчине, зная, что он твоим никогда не будет. И еще подчеркнула, что это не по любви!Он присел перед кроватью, взяв ее руки в свои, и, осторожно, заглянул в глаза.- Как же ты сама не понимаешь, Настя, что подобные предложения, прежде всего, унижают тебя саму? Ты дала повод относиться к тебе, как к девочке из ?Рая?. И, будь сегодня на моем месте любой другой мужчина… Он не остановился, и не пожалел бы тебя, понимаешь? Потому, что такими вещами нельзя играть, точно в куклы, Настя!- И ты… разыграл всю эту комедию, да? Актер погорелого театра!Каин пожал плечами.- Что мне еще оставалось делать? Моя любимая маленькая принцесса вела себя, как законченная стерва. Это нельзя было оставлять так!- Ты меня едва не убил! – Не успокаивалась Настя. – Сердце остановилось! Я никогда в жизни еще не была так напугана!- Прости. Ну, может, я немного переборщил, согласен. Думаешь, мне самому было легко? Да я каждую секунду думал, что сорвусь, выйду из роли. Мне невыносимо было видеть в твоих глазах страх и боль унижения, потому, что я, все-таки, очень люблю тебя. Но именно поэтому, Настя, потому, что мне не безразлично, какая ты, и как ты поступаешь, я должен был дойти до конца. Чтобы ты все поняла сама. Сможешь меня простить за это?Вместо ответа, она, с коротким вздохом облегчения, прижалась к его плечу. Совсем как та, прежняя, маленькая Настя. Он вновь улыбнулся уголками губ:- Ты не ответила на вопрос, принцесса!- Могу ли я простить тебе, что ты меня любишь? Ладно уж, так и быть, прощаю! Ты же в этом не виноват!Они рассмеялись.- Настя! Вот теперь я тебя узнаю!- А я – тебя! И он видел по ее глазам, что это правда. И что теперь самое время, наконец, рассказать, какое он имеет право, не смотря ни на что, любить ее. Любить, воспитывать, обманывать и защищать. Вмешиваться в ее жизнь, иногда грубовато и неумело. Теперь, наконец, эта достаточно взрослая, чтобы понять..- Я должен кое-что рассказать тебе. – Сказал он негромко. – Моя история будет недолгой, но очень жизненной. Она покажется тебе невероятной, и, может быть, даже горькой, но это правда. А правду нужно знать и принимать в любом виде. Даже ту правду, которой уже четверть века. Ты готова выслушать меня, принцесса?Она собиралась ответить, но, в это время раздался быстрый стук в дверь. Настя вздрогнула.- Открой немедленно! – требовательно крикнул знакомый голос.- Похоже, мы с тобой заигрались, Каин! – прошептала Настя, вновь бледнея от испуга.- Это же Игорь!***Красавин надавил на ручку двери так, что в глубине что-то хрустнуло.- Слушай, ты! - голос Игоря звучал спокойно, и лишь придыхание на конце фраз выдавало трудность, с которой давалось ему это спокойствие. - Я знаю, что ты там! Я предупреждаю сразу, если ты посмеешь тронуть хотя бы волосок на голове моей жены, ты пожалеешь. Не только об этом, но и о том, что ты вообще родился, мерзавец! Настя, у тебя там все в порядке?- Ну, - насмешливо шепнул Каин одними губами в сторону притихшей Насти. – Что же ты не ответишь любимому мужу?- Не открывай! – умоляюще ответила Настя, со страхом косясь на дверь.- Что, хочешь, чтобы я решал ваши семейные проблемы? Что-то нет желания!- Настя, ты слышишь меня? Малыш, ответь, прошу тебя!Красавин подождал, но так и не дождался ответа.- Слушай, Каин, тебе все равно не скрыться! Здание гостиницы окружено моими людьми. Отпусти Настю!- Что-то мне это напоминает, а? – подмигнул Каин с улыбкой. – А-а, день штурма ?Рая?. Тогда ты сказала, что бросишься с моста, чтобы я мог уйти. Слабо повторить на бис?Настя недоуменно пожала плечами. Она не понимала, как он может веселиться в такую минуту.- Я считаю до пяти, и вышибу этот идиотский замок! – вспылил Игорь. – Раз, два…Дверь щелкнула. Каин стоял на пороге, и, казалось, не замечал револьвера в руках Красавина.- Ну, зачем же гостиничное имущество ломать? – спросил он с улыбкой.Игорь Леонидович, ворвавшись в номер, позабыл обо всем, когда увидел Настю. Бросились в глаза ее порванная одежда, испуганное, бледное лицо, размытый слезами макияж. Игнорируя Каина, Красавин бросился к ней.- Настя! Настенька, что он с тобой сделал? Настя, ответь мне!Он тряс ее за плечи, пока она не разрыдалась, так и не ответив ни слова. Тогда Красавин обнял жену, прижал к себе, и начал успокаивать, гладя по волосам.- Ничего… - говорил он. – Все уже закончилось… Я с тобой, Настенька! Я всегда буду рядом. Никто… никто не посмеет тебя обидеть, пока я здесь!Прошло несколько минут, прежде, чем Игорь Леонидович смог отвести глаза от Насти, и посмотреть вокруг. Каина в номере уже не было.- Ничего! – вскочил Красавин, доставая телефон. – Он от нас не уйдет Настя, не переживай! Сейчас дам команду ребятам, и его схватят! Он еще ответит, и за твои слезы, и за все остальное!- Нет! – сказала Настя дрожащим голосом.- Почему ?нет?? – не понял он. – Мои ребята не с такими справлялись! Сейчас я отдам приказ…- Нет, Игорь! – твердо возразила она. – Если ты это сделаешь, то я… я выброшусь из окна! Покончу с собой. Прямо сейчас.Ответом был полный горького недоумения взгляд.- Настя… почему?!Она отвернулась к стене, и, помолчав, глухо сказала:- Потому, что я его люблю.Игорь Красавин вдруг, чуть ли не впервые в жизни, почувствовал, что такое прямой удар. Как говорят боксеры, нокаут. Он бессильно опустился в кресло. Телефон с полунабранным номером выпал из ослабевшей руки. В глазах на мгновение потемнело.- Настя… как же так, Настя…. Так, значит, это все правда?Она молчала.- Значит, в твоем сердце все время был только он? И тогда, четыре года назад, тоже? Ты, значит, не меня спасала? Ты ЕГО спасала. А я и не подумал, зачем тебе клятва, что я не стану преследовать стрелявшего в меня человека… Не буду узнавать, кто он… А ты, значит, все знала с самого начала?- Игорь… - осторожно начала она, но он повелительно поднял руку.- Не надо! Не надо слов, Настя. Я уже столько слышал их от тебя, и ни одно не было правдой. Лишь одно я хотел бы знать, Настя. Как же ты оказалась такой? Что он сделал с тобой? Или нет: что вы оба сделали со мной?! А главное, за что? За что, Настя?!- Хозяин! – в номер влетел испуганный охранник. – Вы живы? Слава Богу! Где он?- Ушел. – вздохнул Красавин.- Сволочь! Ничего, Хозяин, мы его достанем, не волнуйтесь. Я сейчас…- Не надо, Петя. Ничего не надо. Просто отвези меня домой. И пусть Олег поможет добраться Анастасии Вячеславовне. Мы не поедем одной машиной, а она сейчас не в том состоянии, чтобы садиться за руль.- Игорь! – встрепенулась Настя. – Клянусь, я не хотела…Он встал и молча вышел. Не хотел ни слушать ее, ни смотреть на ту, которой еще так недавно дышал, которую рвался спасать.11Надежда умирает последнейНо за удачей рвется по следуПока с тобой мы пьем напоследок,Спасет в последний раз нас любовь (из песни).Прошло три дня. В особняке Красавиных словно стоял траур. Все ходили печальные, не разговаривая друг с другом. Сам Хозяин, закрывшись в кабинете, непрерывно пил. За все это время, к нему заходил лишь начальник его охраны, который в порыве сочувствия, предложил уничтожить и Настю, и Каина. Однако Хозяин отмел это предложение.Настя несколько раз пыталась поговорить с мужем, но безуспешно. Она страдала, чувствуя запоздалое раскаянье, и удивлением понимала, что чувство ее к Игорю, оказывается, намного глубже, чем она привыкла считать. Ей было до слез жаль его, и очень хотелось, чтобы он простил ее, и вновь оказался рядом. Но, похоже, на это не стоило надеяться…Даже когда на третий день Настя заболела: пропал аппетит, поднялась температура, начались приступы необъяснимой тошноты, Игорь не вышел из кабинета на ее зов. После полудня четвертого дня, она, необычно тихая и торжественная, тронула тяжелую кабинетную дверь.- Игорь, можно к тебе на минуту? Я не помешаю!- Уходи, Настя. Не мучай меня.- Я на минуту…- Ты не поняла. Уходи совсем. К нему уходи.- Игорь, о чем ты? Я никуда не собираюсь уходить. Игорь, я люблю тебя и хочу быть с тобой!- Опять вранье? – горько усмехнулся он. – Самой не надоело?- Это правда, Игорь. Я только сейчас поняла, что все это время, оказывается, любила по-настоящему, только тебя. А Каин… это совсем другое. Что-то детское, упрямое, несерьезное! Детская ревность… не хотела, чтобы он любил кого-то, кроме меня! Чтобы мой друг еще с кем-то дружил… Хочешь – верь, хочешь – нет, но там, в гостинице, в вдруг поняла, что ничего не чувствую к нему… ну, как к мужчине! Я сама была в шоке, Игорь, но это правда. Я люблю Каина, очень, но только как друга. Просто… я сама никак не могла разобраться в своих чувствах!- А теперь, значит, разобралась? Надолго ли, Настя? А завтра он явится сюда, и ты опять…- Нет. - Прости. Но я не верю тебе.Настя поежилась от этих уверенных слов.- Не верю! – повторил он. – И, знаешь, что? Мне кажется, я уже больше никому не смогу поверить. Никому! Ты сделала свой выбор, Настя. Мне жаль, что ты обманывала меня, но винить я тебя не хочу: сердцу не прикажешь. Уходи!- Вот именно поэтому, потому, что я его сделала, я никуда не уйду! Но еще раньше за меня выбрала природа. Не догадываешься, что я хочу сказать?Он пожал плечами.- Мне не интересны больше твои измышления.- А может, и заинтересуешься. Сегодня я… я была у врача.Он молча смотрел на нее.- Я беременна, Игорь! – твердо выговорила Настя. – У меня будет ребенок!Он ответил через несколько мгновений, насмешливо, поднимая бокал с виски:- Вот как? Ну, что ж, это здорово! Поздравляю вас с Каином!- Что ты несешь?! – оторопела Настя. – Причем здесь он? Каин в Москве меньше недели, а у меня срок – полтора месяца. Можешь заглянуть в карту!- К чему? Это, все лишь, доказывает, что Каин – не единственный мужчина, с которым ты мне изменяла, вот и все.- Игорь, я не изменяла тебе! И с Каином у нас тоже ничего не было. Этот ребенок – наш. Мой и твой, ты понимаешь?- Как же! Но увы, Настюш, я с детства не верю в сказки!Она стояла, остолбенев. Никак не могла поверить, что он говорит серьезно. Ее Игорь, столько раз говоривший, что мечтает о ребенке, отказывается от их малыша!- Мне что, на колени встать, чтобы ты мне поверил?!- Не надо этих драм, дорогая. – поморщился он. – Что ты хорошая актриса, я и так знаю. Лучше всего тебе уйти. По поводу развода будем общаться через адвоката.- Игорь, пожалуйста!- Все, Настя. Не поможет, пойми. Все кончилось. Иди!Она несколько секунд смотрела на него с выражением отчаянной беспомощности. Потом закрыла за собой дверь, и, час спустя, вошла вновь, одетая в старое, полинявшее платье в черный горошек.- Я думал, ты давно выбросила этот наряд! – бросил Красавин.- Как видишь, нет. Это мое платье, и я в нем уйду, если ты гонишь меня. Я ничего не хочу брать из того, что ты купил и подарил мне. Я не трогала драгоценности и чековую книжку. Вот телефон. – аппарат холодно звякнул о стол. – Когда куплю новый, я сообщу тебе номер. И… Да! Вот еще…По столу покатилось тонкое золотое кольцо.- Я ухожу, Игорь. Но перед этим хочу тебе сказать. Мне ничего не было нужно от тебя, кроме нежности и внимания. Я любила и люблю тебя не за то, что у тебя есть, а за то, какой ты. Это чтобы ты знал. Я очень виновата перед тобой, это правда. Я не сказала тебе о Каине потому, что боялась. Боялась за него и за тебя! Но я никогда не обманывала тебя, и не изменяла тебе. Больше я не буду тебя беспокоить. Папа поможет мне вырастить моего ребенка, он ни в чем не будет нуждаться. Но пока… эти несколько дней, я прошу тебя не говорить папе о нашем расставании. У него сейчас сложно со здоровьем… Я пока поживу у Марины: она согласилась приютить меня на несколько дней. Прощай, Игорь! Я люблю тебя…Она резко повернулась, и выбежала из кабинета. Откуда-то из глубин дома послышались сдавленные отчаянные рыдания, но Красавин так и встал из-за стола, рассеянно смотря на кольцо – тонкий золотой кружочек на черном пространстве стола. Помедлив, он снял с руки такое же кольцо, и положил его рядом с первым. ***Прошел час. А может быть, десять. Он не чувствовал времени, не хотел жить. Графин виски быстро опустел, и не было сил идти за новым. В сотый раз он просмотрел фотографии, которые взял с ноутбука Насти, взломав пароль. На каждой из них были они. Каин и Настя. В самые разные моменты. Но всегда с одной и той же счастливой улыбкой на двоих.Ему было больно, и никакие лекарства не могли снять эту боль. Он вообще не был уверен, пройдет ли она когда-нибудь. Опять… опять он предан, унижен, растоптан… Кто и когда умудрился назвать женщин ?слабым полом??! Да мужчина никогда не сумеет так больно ударить в спину!Два раза он доверял им. Два раза все готов был отдать за улыбку милых глаз, и что? Нет, хватит! Больше никакой любви. Только девочки из клубов. Запуганные, раздавленные, послушные девочки на одну ночь… Чтобы он был Хозяином, а не униженным рабом!В дверь коротко постучали.- Кто это? – отрывисто спросил Красавин.В дверь неуверенно, бочком, протиснулся Петр.- Хозяин, разрешите?- Я же просил не беспокоить меня!- Да.. но там пришло письмо.- Какое письмо? Кому?- Анастасии Вячеславовне адресовано. Посыльный принес. Но ее ведь нет, вот я и решился спросить… Отнести в ее комнату?- Нет. Анастасия Вячеславовна больше не вернется сюда, Петя. Неси его сюда.- Слушаюсь.Обратного адреса на плотном конверте не было. Прочитав надпись ?А.В. Красавиной. Лично?, напечатанную сверху, Игорь Леонидович решительно, со злостью, разорвал конверт надвое. Он не обязан передавать ей записки от любовников, это уж слишком! Однако пальцы наткнулись на что-то непривычно твердое… В конверте был диск. Он подумал, повертел его в руках, и неторопливо вложил в дисковод компьютера. Когда на экране возник Каин, Красавин почти не удивился.- Привет, принцесса! – мягко произнес знакомый голос. – Знаешь, а ты зря, наверное, все время меня спасаешь! Думаешь, я герой? А я трус, Настя, да еще какой… Я пять лет не могу признаться тебе в самом главном. И вот, сегодня вечером я уезжаю. Сначала в Питер, на поезде. А через два часа после этого вообще улетаю из страны. Может быть, навсегда. Видимо, так и не хватит духа сказать лично, вот и записал это видеообращение. Послушай, и постарайся понять. И сама решай – говорить об услышанном Ковалеву и Красавину, или же промолчать. Запомни главное, принцесса: не я, ни Света, ни уж, тем более, Славка, ни в чем не виноваты! Просто так сложилась судьба. Все началось двадцать пять лет назад, когда я уезжал в отпуск с боевых позиций. Мой друг, Вячеслав, взял с меня честное слово, что я зайду к его жене…Красавин прослушал все, не отрываясь. Этот фильм показался ему увлекательнее любого продукта Голливуда. А едва досмотрев, он выхватил диск, и приказал готовить себе машину.***В знакомом номере гостиницы ?Астрель? Каин укладывал вещи, когда к нему ворвался Красавин.- Ты… ты что себе позволяешь, негодяй?!- Какие люди, и без оружия? – весело удивился Каин.- Да я тебя голыми руками по стенке размажу! Каин, послушай меня. Я готов забыть об ?Эдеме?. О той сумме, на которую вы меня нагрели, с твоей подружкой. Я даже о выстреле твоем готов забыть. К счастью, он, все-таки, был мимо. Но Настя… Настю я тебе не отдам! И не позволю мучить ее дурацкими бреднями! Что это такое?!На стол полетел диск.- Не хорошо читать чужие письма! – заметил Каин.- Ты лучше скажи, зачем ты все это придумал? Отцовство какое-то… Сериал мексиканский! Это идиотизм!- Да нет… Это гораздо хуже. Потому, что гораздо серьезнее!- Не понял? – нахмурился Красавин.- Потому, что все это правда.- Правда?!- Увы!- И… про Марго тоже?..- Да. Она была Светланой.- Да-а. – протянул Игорь Леонидович, опускаясь в кресло. – Ну, ты даешь! По-хорошему, надо тебя убить, но как я могу тронуть своего тестя?- А я – мужа своей дочери? Похоже, мы в одинаковом положении.- Похоже на то! – развеселился Красавин. – Да… кто бы мог предположить такой поворот сюжета! Правда, что жизнь интересней любого романа… Ну, и что будем делать?- Решать вам! – пожал плечами Каин.- Ну и… пошло все к черту! – решился Игорь Леонидович. – Давай руку, что ли!***Прошел час. Они незаметно и просто, так, словно дружили всю жизнь, говорили о Кате, о Насте, о всей своей жизни. - Мне пора! – Каин взглянул на часы.- Подожди! Не можешь же ты уехать, пока не дошло твое письмо.- Что же делать? Звонить ей?- Не поможет. Она телефон кинула.- Зачем?- А вот! Уходила от меня в том, в чем пришла. А телефон я покупал. Гордая девушка!- Вся в меня! – улыбнулся Каин.- Да, я так и понял. Где-то у меня был номер Марины…- Кого?- Марины Зотовой, ее подруги… А, вот, сейчас.- Эта жизнь еще интереснее, чем я думал! – заметил Каин.- Это ты о чем? – не понял Красавин.- Да так, ни о чем. Звони, давай!Не прошло часа, как Настя приехала в гостиницу. Второй раз фильм они смотрели уже втроем.- Господи! – вырвалось у Насти, когда экран потемнел. – Почему ты мне не сказал сразу?!- Ну, это не очень-то легко. К тому же, я и сам не сразу узнал. Света призналась только перед смертью.- Ну, и мамочка у меня! – потрясенно повторяла Настя. – Ну, и мамочка!- Не суди ее. – коротко сказал Каин. – Ей тоже немало досталось в жизни.- Я ненавидела эти закрытые клубы, - заметила Настя. – Но всю жизнь, оказывается, была с ними связана! Моя мама, мой лучший друг, и даже мой муж… Игорь, это правда, что ты… управляешь всем этим?- Нет! – твердо ответил Красавин. – Не управляю, а управлял. В прошедшем времени, Настенька!Это удивило даже привычного ко всему Каина- Что, и можешь так, запросто отказаться от бизнеса? Так вдруг?- Почему? Совсем не вдруг! Я давно об этом думал. Всех денег не заработаешь! У меня две компьютерные фирмы, сеть ресторанов… Проживем, правда, Настя?- Мы? Ты нас имеешь в виду?!- Да. Нас, и наших детей. Надеюсь, это ребенок не последний, а?- Игорь! Господи, как я тебя люблю!- Чепуха, Настя. У нас в жизни было много разной ерунды, но теперь мы все выяснили, и, как оказалось, нам нечего делить! Сейчас проводим Каина на вокзал, и поедем домой.Настя смотрела на мужа абсолютно счастливыми глазами.Тем временем, Каин, решив оставить их одних на несколько минут, в коридоре набирал номер.- Катюша? Родная, как ты?- Неплохо! – прозвенел совсем рядом веселый звонкий голос. – А ты там как? Дров еще не наломал?- Нет. Я, Катюш, закладывал паркет! Под наше безоблачное будущее!- Вот фантазер! – рассмеялась она. – А с Настей виделся?- Да. Но все подробности – при встрече. Думаю, я тебя удивлю!- Думаю, я тебя тоже! – лукаво заметила Катя.- Почему? Что-то случилось?- Случилось! Но хорошее!- Катя… Неужели… известно, когда он родится?- В общем, да!- Ну… И когда?- Вчера! – она рассмеялась звонким, счастливым смехом- Не понял?! Это что… это серьезно, что ли?! – разволновался Каин. Я что – уже отец?! А ты… как ты себя чувствуешь?!- Мы себя чувствуем хорошо! Но если бы знали, когда к нам приедет папа, чувствовали бы еще лучше!- Скоро, любимая, теперь скоро! Мне и самолет не нужен – на крыльях примчусь! Завтра жди! Спасибо тебе, родная. Господи, как я счастлив!!!- Так, что даже не спросишь, кто у тебя родился?- Прости! Конечно, скажи, кто? Алик, или Света?- А вот теперь и не скажу! Терпи до завтра. Сам все увидишь!- Катя…ну, Катя! Я же не засну теперь!- Ничего-ничего, сюрпризы полезны! До встречи, любимый!- Но… - он замолчал на полуслове. Из трубки доносились гудки.- Каин… - В коридор выглянула Настя. – Что-то случилось?- Случилось! Катя родила.- Здорово! Правда, Игорь?- Да-да. – как-то рассеянно отозвался Красавин. – Конечно. Каин, ты нас на вокзал возьмешь?- Ну, куда ж я денусь с подводной лодки… - привычно улыбнулся он. Жизнь вокруг была новой и совершенно необычной. Еще сегодня утром он и представить не мог, что все будет так легко и просто. Оказывается, все люди – люди, если их попытаться понять. Посмотреть на происходящее не своими, а их глазами. Эту простую истину в этот день открывали для себя наши герои. Настя пыталась понять родителей, Игорь – Каина и Настю, Каин – Игоря. И, что самое приятное, у всех, в общем, получилось.***Уж отгремели фанфары, И музыканты устали, И пусть с высот пьедестала Не дотянуться до неба - Но много ль надо для счастья?- И мы опять выбираем Среди вершин измельчавших Как крылья - Верность и Веру Когда-то все повторится Пускай с другими, не с нами, Но мы посмотрим, как птицы, На мир другими глазами - Не зная счета монетам, Не слыша звона медалей, Мы будем жить только верой, Хранящей небо над нами...(из песни)И вот они уже стояли на перроне, рядом с блестящим боком ?Сапсана?. И голос диспетчера сообщал о чем-то неразборчивом, но, несомненно, очень важном. Настя улыбалась, и эта искрометная улыбка, как в зеркале, отражалась в лице ее спутников.- Надеюсь, у вас все сложится. – искренне пожелал Каин.Красавин обнял Настю за плечи, и с вызовом ответил:- А есть сомнения?Каин с улыбкой покачал головой.- Да, еще! – вдруг вспомнил он. – Деньги мы обязательно вернем. Может быть, не сразу, но… Мы же не воры. Просто мы с Катей поняли, что все это не наше. Надо жить другой жизнью…- Не вы одни! – заметил Красавин. – Я сам с удовольствием выйду из игры. Хоть мне не очень-то просто будет перестроить свою жизнь. Забудь ты об этих деньгах. Они мне точно счастья не принесут, так что, возвращать не надо.- Ага, значит, ты хочешь, чтобы твое несчастье оставалось у нас с Катей? – пошутил Каин.- Так потратьте быстрее – и не останется! Правда, Настя?Девушка кивнула. В ее серо-зеленые глаза закралась нежданная грустинка.- Каин… ты хоть звонить будешь? Иногда?- Постараюсь. – Серьезно ответил он. – Но обещать не буду. Я себе врагов нажил более чем достаточно, и не все из них так легко превращаются в друзья, как твой Игорь.- Игорь у меня замечательный! – сказала Настя так, словно Красавина не было рядом.- Береги его!Настя хохотнула:- Я постараюсь!- А когда я стану дедом? – подмигнул Каин.- Ну… Весной где-то, я думаю.- И чей же, интересно, это будет внук? Мой, или Ковалева?- Обоих, если вы не против! И, знаешь что, Каин? Я папе пока ничего не скажу, ладно?- Тебе решать. Я бы не говорил. Славка заслужил право быть тебе отцом. В отличие от меня. - Каин…Красавин деликатно отошел в сторону. Они стояли одни.- Ничего, принцесса! – улыбнулся он. – Все у нас теперь будет хорошо! Ты теперь почти мама…- Не верится самой! – призналась Настя.- Поверишь, когда услышишь, как тебя так называет твой малыш! Ну, или малышка.Они обнялись.- А кто у тебя родился? – поинтересовалась Настя.- Какая разница? – он пожал плечами. – Ребенок!Прозвучало объявление об отправлении поезда. - Все, принцесса! Пора!Они распрощались наскоро, Каин пожал руку Красавину и вскочил на ступеньки. Минута – и его уже не было. Настя даже не успела заплакать, поэтому успокаивать ее пришлось одному Игорю.- Ну, что ты, малыш! – уговаривал он. – Позвонит он, я уверен. Позвонит!- Игорь… я просто подумала… Я ведь действительно была в него влюблена. В своего отца! Кошмар!- Никакого кошмара –твердо ответил он. – Любовь – это всегда сказка, а никак не кошмар! - Но к отцу?- Вот именно: к отцу. Ты сама сказала, что любила его особой любовью, ведь так? Значит, в глубине души ты что-то знала!- Нет, что ты! Я и подумать не могла о таком!- Но любила его, как отца? - Возможно… - нахмурила Настя лоб. – Не знаю я! Только знаешь, что? Как-то неудобно будет вспоминать в старости, что первая моя любовь была такая нелепая!- Первая любовь, Настя, всегда нелепость! И именно поэтому о ней так приятно вспоминать. Хотя иногда и грустно. Но это светлая грусть!- Всегда? – Настины брови изумленно приподнялись. – Неужели, у тебя тоже?- Да, представь себе! Вот она, моя любовь!Он сунул руку в нагрудный карман пиджака, и извлек на белый свет маленький закрытый пакетик с хрупким белым кусочком, с которым не расставался много лет, но который до этого никому не показывал.- Мел? – удивилась она.- Да, обычный школьный мел! Это все, что осталось от моей любви…Настя смотрела не него, не отрываясь.- Как это?! Он легонько усмехнулся, иронизируя над собой.- Это было давно… очень давно. Я был тогда молодым и глупым. Так случилось, что моему отцу предложили пост в правительстве, и мы переехали в Москву, когда я учился на третьем курсе. Удалось перевестись на третий же курс одного из самых престижных московских Вузов. Группа у них уже сложилась, а тут я… Она сидела на последней парте, и я заметил ее сразу. Потому, что нельзя было ее не заметить…- Что, такая красивая? – спросила Настя заворожено, с легкой ноткой ревности в голосе.- Как сказать… По канонам красоты – нет, не очень. Ты, например, красивее, чем она. (Настя гордо улыбнулась). Но в ней было что-то особенное. Огонь. Всегдашние искринки веселья. Отличница, она казалась такой серьезной и вдумчивой, когда устраивала, например, дискуссию на семинаре Но, в тоже время, ни одна студенческая вечеринка не обходилась без ее заводных шуток. Она везде и во всем была первой, хотя, вроде бы, и не стремилась к этому. Одно слово – королева!- Что-то мне это напоминает… - нахмурилась Настя.- Что же именно?- Нет, так, ерунда! Ты продолжай, Игорь, очень интересно! Вы с ней встречались?- Где там! Она в принципе не хотела знать, что есть такой Красавин. Даже когда я стал ее соперником по учебе. У нее был в группе друг, который от нее не отходил.- Класс! Твой соперник?- О чем ты, Настя? Не было никакого соперничества! А если было бы – я бы его вмиг обошел. Такой маленький, несамостоятельный хлюпик. Правда, умел быть обаятельным… Но он не был для меня проблемой. Просто ее друг – и все. И не друг, даже, а, скорее, паж при королеве. Сумки за ней носил, прическу поправлял… Я не сразу узнал, что она встречается с совсем другим парнем, с соседнего факультета. Ну, а с ним я соперничать не мог.- Это почему же?- Я совсем не знал его. Но сразу понял, что она, действительно, увлечена им. А против чувств, Настенька, ничего не поделаешь. Ты и сама это уже знаешь. Вот и вся любовь.- Так ты отступился? – немного разочарованно спросила Настя.- Я ушел в сторону, скажем так.- А она хоть знала?- Нет… У меня не хватило смелости признаться. Я только через много лет попытался это сделать… Мы встретились случайно. У нее уже было двое детей.- От того парня?- Да. От него. Правда, он оказался никудышным мужем и отцом. Слишком уж много было самолюбия. Он обижал ее… Знаешь, когда я ее увидел, она вела в первый раз в школу своего младшего ребенка, девочку. И просила мужа, чтобы он ее вечером забрал, а то она не успеет с работы. А он… очень грубо ей ответил, что это ее дети – вот пусть она с ними и возится, а он их никогда не хотел. Я сидел в машине, и слышал каждое слово. Когда заметил слезы на ее глазах, подумал, что сейчас его убью!Настя слушала, не сводя с мужа горящих глаз.- Но, Игорь, если она в нем разочаровалась, у тебя был шанс!- Я и сам думал похожим образом. Мне даже показалось, что она обрадовалась, когда увидела меня. Я очень хотел ей помочь, но не хотел ни к чему принуждать. Давить не хотел, понимаешь? Поэтому просто уговорил ее работать у меня. Знал, что теперь она всегда будет рядом. И терпеливо стал ждать развода…- И не дождался? – Настя сочувственно шмыгнула носом. Для нее не было секретом, что многие жены годами терпят пьющих, грубых, и вообще, никаких, мужей. Что поделать - любовь русской женщины – загадка для всего мира!- Дождался. – Хмуро, и, словно бы, нехотя ответил Игорь Леонидович. – Только толку от этого не было никакого. - Она так и не ответила на твою любовь?- Я сомневаюсь, что она вообще о ней знала. Правда, однажды, когда ей было особенно плохо, я уговорил ее поехать на выходные ко мне на дачу… Оба уже взрослые люди были. Мне казалось, что там она, наконец, почувствовала, как она важна мне. Но… только зря я все это затеял! Почему-то именно после этих выходных она оказала мне даже в дружбе. И с тех пор подчеркнуто воспринимала как работодателя. Более того – после этого она примирилась с мужем, и даже родила от него еще одного ребенка. Ты представляешь? Правда, прожили они всего год, но дело ведь не в этом!- А в чем?- В том, что, видимо, на моем фоне, даже он показался ей хорошим!- Игорь… ну, зачем так? Почему ты решил, что она вас сравнивала? Мало ли, какие у женщины были обстоятельства! Между прочим, лишить своих детей отца не так-то просто. Какой бы он ни был! Ну, а потом, когда они разошлись?- Тогда она говорила, что вообще никакие мужчины ей больше не нужны. Но снова оказалось, что не нужен ей только я!- Она… начала еще с кем-то встречаться?- Начала. Но я не хочу об этом говорить.- Конечно, не надо! Прости… Я только одного не пойму: если она у тебя работала, неужели ты не мог поставить ее в такие обстоятельства, чтобы у нее не было другого выхода…- Кроме как лечь в мою постель?- Ну, не так прямолинейно, но…- Я тебя понял. Была такая мысль, и не раз. И возможности были! Только знаешь, что Настя? Если ты ломаешь человека, то получаешь уже не его. А, скорее, его оболочку. Пустую, сдувшуюся оболочку воздушного шарика. И никакой радости от такого сломленного человека не будет. Ни ему самому, ни другим. То, что не твое, надо уметь отпускать.- Да-а, вот так ты и меня чуть было не отпустил! - Я хотел дать тебе свободу выбора.- Плевать на такую свободу! Я хочу быть с тобой. Всегда!Он обнял ее за плечи, стараясь пристально заглянуть в глаза.- Ты… ты точно это знаешь?- На сто процентов! …Когда они устали от жарких, бесконечных поцелуев, и сидели, стараясь не дышать, чтобы не захлебнуться насмерть этим упоительным чувством, которое открывалось им обоим заново, Настя доверительно попросила:- А теперь…отвези меня к папе!Лицо Красавина болезненно скривилось.- Неужели, ты хочешь…- Не бойся! – успокоила его Настя. – Я не скажу ничего, что могло бы его расстроить!...Уже в машине, Настя поинтересовалась:- Ты так и не сказал: как связана твоя лав стори с этим мелом?- Ах, с мелом… Да очень просто. Как-то раз, на пятом курсе, я пришел к ее подъезду, и этим самым кусочком мела написал Огромными буквами признание в любви. Прямо под ее балконом.- Здорово! А она…- Так, Настя, это дело прошлое! Хватит, поехали!- Ну, скажи! – Уговаривала Настя. – Она что, не увидела? Не обрадовалась?- И увидела, и обрадовалась, но ничего хорошего из этого все равно не вышло. А больше я тебе ничего не скажу, можешь даже не спрашивать!- Какой ты упрямый! – выдохнула Настя. Игорь лукаво прищурился.- Не любишь упрямых?- Нет. - ?- Я просто схожу по ним с ума!Теплые лучики солнца, перевалившего тем временем за зенит, ласково щекотали их лица. Лица людей, жизнь которых начиналась по-настоящему только сейчас. Как будто вот на этом солнечном перроне они вовсе не провожали Каина, а встретили поезд своего счастья, пришедший точно по расписанию.***Разве можно просто не увидеть небо, Разве можно просто солнца не заметить, Разве можно просто нам любовь не встретить, Если очень-очень в это верить? И пускай не сбыться снам в твоих ресницах - Не прольются слезы - сердце не воскреснет, Но, как прежде, в небо будут верить птицы, Оставляя грозы в поднебесье.... (Из песни)До самого дома Настя не произнесла ни слова. Только большие серо-зеленые глаза неотрывно и очень нежно смотрели на Красавина, так, что он, в конце концов, не выдержал:- Настя, перестань! В аварию попадем!- Игорь… как хорошо, что твоя королева не ответила тебе! Я даже не представляю, что было бы со мной, если бы это было не так!- Перестань… Я же тебе всерьез никогда не нравился!- Нарываешься на признание? Всегда ты мне нравился! Еще с самой первой встречи. Просто я сама этого еще не понимала. - Да ну? – поддразнил он, делая вид, что не верит ей, - А почему тогда ты стеснялась подходить ко мне во дворе твоего института, когда я стоял там, как дурак, с этой белой розой?- Не знаю… Но вот подари ты тогда эту розу какой-нибудь Арине, я убила бы вас обоих!Он мягко рассмеялся.- Настя…- И вообще, с тех самых пор, белые розы – мои самые любимые цветы!- Буду знать!- Игорь, можно, я еще спрошу? Только ответь мне честно!- Я постараюсь. – Серьезно сказал он.- Ты и в самом деле бросишь свою работу?- Нет, конечно. Я же не привык жить, ничего не делая! Я ее просто… сменю!Настя улыбнулась.- Так просто?- А с тобой мне все просто!- Спасибо.- Тебе спасибо, любовь моя! Не задерживайся у отца, хорошо?Настя кивнула, еще раз поцеловала его, и вбежала в подъезд. Красавин долго, у улыбкой смотрел на дверь. Потом развернул машину. Нужно было успеть купить Насте подарок. И он уже знал, что подарит ей! Такого букета белых роз Настя наверняка еще не видела! Звонок в дверь застал Вячеслава за просмотром старых альбомов. Открыв дверь, он сразу же увидел влажно блеснувшие глаза дочери, отметил ее вздрагивающие руки, и забеспокоился:- Настя, что произошло?- Папа! – она без объяснений обняла его за шею. Мягкие локоны вздрагивали под рукой Ковалева.- Ну, малышка, не пугай меня! Что-нибудь с Игорем?Она отрицательно покачала головой.- Слава Богу! Он какой-то странный в последний раз от меня уезжал, даже не попрощался! Ну, пойдем, пойдем!Он почти донес ее до дивана в гостиной. Настя покосилась на огромную настольную лампу под зеленым абажуром, тени которой так занимали ее в далеком детстве.- Папа. – сказала она так, словно ей очень нравилось произносить это слово. – Ты же все равно мой папа, правда?- Ну, а чей же еще? – Вячеслав присел напротив, заглядывая в ее глаза. – Что с тобой, девочка? Неужели, ты подумала, что, если ты теперь замужем, и живешь отдельно, то я буду меньше любить тебя? Ну, рассказывай! Что за глупости приходят в головку моей маленькой принцессе?!- Ужасные глупости, папочка! Просто ужасные! – улыбнулась она, прижимаясь к его плечу…После того, как Настя отставила в сторону чайную чашку, Ковалев решился возобновить разговор:- Ну, а все-таки… почему ты решила, что я больше не могу быть твоим папой?- Потому… потому… потому, что ты уже не папа. Ты почти уже дедушка! – выпалила она, сияя.- Как?! – Изумился Ковалев. – Настя… а это не розыгрыш, нет?Она покачала головой.- Настька, да ты… молодец! – Ковалев вскочил с места, поднял дочь на руки, и стремительно закружил.- Ай, папа! Что ты делаешь?! Оставь! Я же уже тяжелая!- Своя ноша не тянет! – крикнул Вячеслав. Потом, когда, утомившись, они уже сидели на диване, рядышком, он признался:- Спасибо, Настюшка! Я так был счастлив, пожалуй, только один раз в жизни… Когда ты родилась!- Папа…- Но ты должна обещать мне, что я буду видеть внучку каждый день! Нет, два раза в день!- Хоть три! А почему ты думаешь, что это будет девочка?- Сам не знаю… Просто ужасно вдруг захотелось вновь чинить кукольные одежки, и заплетать косички! Где-то в шкафу еще хранятся твои бантики. Я подарю их ей! Да-да, и не спорь. Ты уже решила, как вы ее назовете?- Ну, не так быстро… И потом, этот вопрос нужно решать вместе с Игорем.- Глупости! Это мальчика называет отец, а девочку – всегда мама.- Ну, не всегда… Меня мама называла?Вячеслав вздохнул от этого невинного вопроса. Он ясно вспомнил равнодушное Светино лицо, когда он сказал:- А мне очень нравится имя ?Настя?. Нежное такое…шелковистое… как ветерок. Помнишь, в песне: ты явилась весны красивей… Света не стала слушать, ей было явно не до песен:- Ладно, как скажешь! Пусть будет Настей!- А тебе самой-то нравится?- Имя, как имя. Славик, пиши, как знаешь!...- Да! – уверенно ответил он. – Конечно, мама! А ты, дочка, если со стороны Игоря не будет возражений… Назови ее Светой, хорошо?- Ну, не обязательно…. – Настя вдруг подумала о том, что как-то нелепо называть ребенка в честь женщины, которая бросила мужа и ребенка, а сама ушла в бордель! Но Ковалев не знал об этом. И Настя пообещала себе, что ни за что не разрушит его хрупкую веру в ангела по имени Светлана.- Хорошо, папа, я так и сделаю! Не думаю, что Игорь будет против. А я, глядя на нее, буду вспоминать о маме.- Спасибо, Настя. Свете не удалось прожить долго. Пусть твоя малышка доживет за нее. Сделает все то, что она не успела!Некоторое время они молчали.- Знаешь, Настенька… Заговорили про маму, и я вдруг вспомнил…- Что, папа?- Да так, ерунда. Одна глупая Светина шутка.- Какая?Вячеслав пожал плечами.- Недели три назад разбирал ее вещи на антресолях. Хотел выбросить лишнее. И нашел Светин дневник! Никогда не догадывался, что она его вела.- Дневник?! – Настины глаза загорелись. – И где он? Ты мне покажешь?- Даже отдам его тебе, если хочешь! Но ты зря так воодушевилась: там ничего нет, кроме обычных женских глупостей и выдумок. Знаешь, там даже есть намек, что ты…извини, Настя, - не моя дочь.- Как?! – Вскрикнула она.- А вот так. Что твой настоящий отец – наш друг Кротов. Будто бы, когда он приезжал в отпуск, у них что-то было, и…- И как ты это воспринял? – замирая, спросила Настя.- Приятного мало, конечно! Понять не могу, зачем ей это надо было!- Что?- Выдумывать такую чепуху!- Так ты не поверил?!- Настя! Неужели, ты меня принимаешь за дурака? Иди сюда!Он встал, потянув ее за собой. Подвел к большому зеркалу на стене.- Смотри! Какие еще доказательства тебе нужны? Причем тут Каин, или кто-то еще?! Мы же одно лицо!Настя смотрела.- Брови! Подбородок! Смотри-смотри! Даже… Настя, я сам никогда раньше не замечал, но у тебя такая же родинка на ключице!?Родинка? была обычным следом комариного укуса. Тем не менее, Настя кивнула.- А глаза? Ты видишь, какие у нас с тобой глаза?! Серые, как мышата! Видишь?- Да, папочка! Абсолютно одинаковые глаза! – улыбнулась Настя, прикрывая ресницами зелень. Ты… Ты правильно сделал, что не поверил!И самой ей в этот момент казалось, что глаза ее внезапно стали серыми и теплыми. Такими же, как у Вячеслава Ковалева. И, как итог, как реплика под занавес, тихо и звонко одновременно, прозвучали ее слова:- Я очень сильно люблю тебя, папа! Я всегда буду тебя любить…Занавес! Сыграны все роли!Занавес! Без масок все герои!Занавес! Окончена игра!Занавес! Устала медь оркестра…Занавес! Окончена фиеста.Занавес… Пора расстаться нам, пора!