2 часть (1/1)

– Прежде, чем я начну, – заговорил Снейп, расхаживая по комнате, когда она пришла к нему в назначенный час, – я хотел бы, чтобы вы уяснили одну вещь. Нигде, кроме одного документа, я не нашел прямых ссылок на интересующий нас предмет. Вся информация была извлечена мной по крупицам из намеков, легенд и домыслов, которые я вычитал в огромном количестве литературы, и ушло у меня на это гораздо больше времени, чем у вас на ваше зелье. В моих знаниях достаточно исторических фактов и теоретических выкладок, но во всем, что касается практического приложения, самого важного для нас, у меня присутствуют явные пробелы, поэтому не ждите от меня чуда. Он остановился, посмотрел на огонь в камине, сосредоточенно потер переносицу, решая, с чего начать.– Я не очень удивился, когда узнал, что пергамент в руках Министерства. Дело в том, что забросив работу над ним, я не слишком позаботился его куда-нибудь спрятать, просто положил здесь же, в этой комнате, среди книг и других свитков. Поскольку тогда в моей жизни хватало событий и забот, то я благополучно про него забыл. Напряжение, в котором я тогда жил, давало мне достаточно поводов для тревог и кошмаров, а завешенное зеркало никак не могло меня смутить, так что я не слишком обращал внимание на еще одну черную тучу в сознании. После, когда все кончилось и меня отпустили из Мунго домой, я обнаружил, что сильно обеднел на литературу. У меня конфисковали большинство книг и свитков, так что я не удивился пропаже пергамента; скорее всего, думал я, он был конфискован в числе прочих. Тогда у меня, впрочем, тоже хватало забот, чтобы серьезно не задуматься о проклятье. Но вот когда поводов для лишнего беспокойства уже не осталось, оно весьма неприятным образом стало давать о себе знать. Гермиона слушала затаив дыхание. Снейп перестал ходить и стоял перед ней, глядя куда-то сквозь и пытаясь припомнить малейшие детали, могущие оказаться важными. Гермиона была уверена, что до нее он никому не рассказывал то, что рассказывал ей сейчас, и это создавало некую иллюзию близости, срывало с него покров извечной скрытности и замкнутости.– Вы, наверное, в курсе, ведь Поттер наверняка вам рассказал, что я имею привычку перед сном очищать свое сознание, чему безуспешно пытался научить и его. Эта привычка спасла меня от многих неприятностей и довольно крепко во мне засела. Очищение сознания не только не позволяет чужому разуму проникнуть в мысли и чувства, но и весьма успешно борется со сновидениями безо всяких зелий. Когда же я обнаружил, что сны не только продолжают мне сниться, но и имеют весьма… неприятный характер, – Гермиона хмыкнула над подобным определением кошмаров, – я решил все-таки выяснить, что это за проклятье и чем оно мне грозит, тем более, как я уже замечал, оно имеет свойство прогрессировать вне зависимости от того, на какой стадии было ?заморожено?. Задача предстояла совсем не простая, я даже не знал, с чего начать. То, что это не было обычной темной магией, я понял сразу, а вот ЧЕМ это было… Мне пришлось прочитать огромное количество книг, и для этого я пользовался вовсе не Магической библиотекой, вход в которую мне был закрыт, а Британской библиотекой, в которой, между прочим, хранится немало любопытной магической литературы. И я нашел, что искал. Снейп, устав стоять, сел в кресло и скрестил пальцы перед худым лицом. Начиналась лекция, личное осталось позади.– Что вы знаете о тамплиерах, мисс Грейнджер? – неожиданно спросил он. Гермиона удивленно подняла брови.– Ну… рыцари-храмовники, взявшие на себя миссию сопровождать и охранять паломников на Святую землю, их орден считался самым могущественным и богатым, но кончил плохо. Снейп криво усмехнулся.– Ну, если совсем вкратце, то верно. Как вы сейчас убедитесь, их история имеет самое прямое отношение к нашей. Орден тамплиеров был создан в 1119 году с весьма, как вы заметили, благими целями. Сначала он не был ни богат, ни влиятелен, хотя и вызывал к себе доверие и уважение. Уставом ордена запрещалось иметь собственность, и вообще они были этакими воинствующими монахами. Штаб-квартира располагалась на Храмовой горе в Иерусалиме. Место это особенное, если вы когда-нибудь будете путешествовать, обязательно побывайте там. Столько магии нет даже в египетских пирамидах. Первым магистром Ордена был его основатель – Гуго де Пейн, человек весьма больших достоинств и сильный маг.– Маг? Но как это возможно, он же должен был быть христианином!– Я всегда говорил, что школьный курс истории у нас поставлен из рук вон плохо. В начале двенадцатого столетия охоты на ведьм еще не было, и вообще в то время не стояло вопроса о вере – существование Бога являлось само собой разумеющимся. Очень многие маги становились монахами, и вы удивитесь еще больше, узнав, какое количество из них канонизировано, потому что они ?могли творить чудеса?, так что большинство святых того времени именно маги. Это уже позже, когда извращенные умы приписали дьяволу столько силы, что божье могущество по сравнению с ним померкло, чудеса стали не чудом Божьим, а делами Сатаны, но во время возникновения Ордена магия еще не считалась чем-то ужасным, хотя, конечно, и тогда она не слишком афишировалась, но совсем из других соображений. Итак, о Гуго… Как я уже сказал, человеком он был выдающимся, очень много знал, много читал и много путешествовал. Где и при каких обстоятельствах он стал обладателем этого пергамента, я вам не скажу, но суть его в следующем – этот пергамент является частью ритуала, призванного заключать сделку с некими потусторонними силами с целью, как сами можете догадаться, исполнять желания. У Гермионы голова шла кругом. Она думала, что знает о магии все, или почти все, но Снейп сейчас раскрывал перед ней такие области, о которых она и не догадывалась. Какие потусторонние силы? Какие желания? Средневековые сказки прямо-таки. – Тут я сделаю небольшое лирическое отступление и скажу, что в те времена магия не была такой, какая она сейчас. Если вы читали хоть какие-нибудь произведения магглов о магии, вы должны были заметить, что там описываются в основном сложные ритуалы, много лишних телодвижений и наличествует большое количество разных артефактов. И смею вас уверить, это не плод богатого маггловского воображения, а факт, который имел место. Волшебные палочки были лишь у немногих магов, их серийного производства не было и в помине, и проводником магии были совсем иные предметы. Впрочем, наша с вами проблема имеет отношение не столько к магии как таковой, сколько к демонологии, предмету, ныне практически забытому и опасному. Таким образом, наш пергамент позволяет с помощью определенного ритуала заключить сделку с демонами, назовем их так. Гуго провел такой ритуал, и сутью его сделки было процветание Ордена. Именно после этого могущество и богатство тамплиеров стало резко возрастать и достигло небывалых для своего времени высот. – Но почему в таком случае они так бесславно кончили? Сделка была расторгнута?– Все дело в том, что сделка заключается с определенным человеком, а вовсе не с организацией. Иными словами, со смертью магистра сделка аннулировалась. Но кое-какие намеки, да и просто логика, позволяют предположить, что первым делом при вступлении в должность новый магистр должен был провести соответствующий ритуал и заключить сделку с весьма определенными условиями. Так уж получалось, случайно ли или специально, но все магистры были магами, исключение составил лишь последний – де Мале. Возможно, суть ритуала показалась ему кощунственной – еще бы! Ведь в глазах верующего человека, да еще и маггла того времени, а был это уже конец 13 – начало 14 века, он должен был заключить сделку с дьяволом. Обвинения в ереси в то время уже были не редкостью, будущая охота на ведьм начинала наращивать обороты, но парадокс заключается в том, что де Мале, не пожелавший мараться об сатанинские ритуалы, сам стал жертвой обвинения в ереси, притом вместе со всем Орденом. Что произошло, вам известно – Орден был официально упразднен, многие его члены сожжены на кострах, но богатств, ради которых все это было затеяно, так и не нашли. Резонно предположить, что рыцари были предупреждены заранее об ожидающей их участи, и их отступление было тщательно спланировано. У магглов относительно судьбы исчезнувших с богатствами тамплиеров нет достоверных хроник. Во всяком случае, это они так думают. Но мне посчастливилось найти документ, один-единственный, где я не только узнал, куда делись тамплиеры, но и прочитал про интересующий нас пергамент. Этот-то документ мне и послужил отправной точкой в расследовании всей рассказанной вам истории. Гермиона сидела, завороженная тихим шипящим голосом, который словно опутывал ее. Ей ни разу не пришло в голову поинтересоваться, зачем он так глубоко закопался историю и теперь пересказывал это ей. Повествование было таким интересным, что хотелось еще больше подробностей, и про тамплиеров, и про ритуал, и про магию того времени. Она так жалела, что в свое время при изучении истории ограничилась только школьной программой. – Этим документом были записи одного монаха, найденные мною в старом аббатстве на границе с Шотландией. Как я оказался там? Да очень просто. В свое время аббатство это славилось тем, что давало приют душевнобольным и изгоняло демонов, притом в самом прямом смысле этого слова – с помощью соответствующих магических ритуалов. Говоря магическим языком – оно снимало проклятия. Там и сейчас лояльно относятся к магии и магам. И там обширный архив записей обо всех случаях исцелений. Именно оттуда я начал поиски, как только понял, с чем примерно имею дело. Монах, труд которого я прочитал, был магглорожденным магом. В Хогвартсе он не учился, потому что с раннего детства родители, видя в нем некоторую странность, отдали его в монастырь. Мальчик был умным, трудолюбивым, изучил несколько языков и в совершенстве знал различные руны. Так как ему посчастливилось попасть в то самое аббатство, то его странности никого не смущали, и он был на хорошем счету. Так случилось, что часть избежавших казни тамплиеров нашли прибежище там же. Однажды самый старший из них позвал его к себе, показал некий пергамент, исписанный кривыми мелкими рунами, и попросил сделать перевод. Монах, будучи тогда уже не юношей, а мужчиной лет тридцати - тридцати пяти, вполне резонно поинтересовался, что это за запись. Рыцарь, являясь человеком честным, рассказал ему, что это необходимая часть ритуала, который позволит вернуть Ордену тамплиеров былое величие и славу, дабы покарать жадного Филиппа IV. Монах очень сочувствовал тамплиерам, ему были глубоко симпатичны эти рыцари и их деяния, поэтому он согласился помочь. Далее он описывает, как открыл для себя невозможность делать перевод в одном помещении с оригиналом, как терзался сомнениями, связывая себя с нечистой силой, как ему стали сниться кошмары и так далее. Я вам сейчас все излагаю очень складно, но на самом деле эти записи он начал делать, когда уже сумасшествие затронуло его. Фразы там скачут, события описаны в произвольном порядке, а слог и вовсе трудновоспринимаем. И это все приправлено староанглийским пополам с латынью. Словом, перевод стоил бедному монаху весьма дорого, а самое главное – его работа была бесполезна, потому что полученную запись еще требовалось расшифровать. Чтобы вернуть монаха в разумное состояние, аббат перепробовал множество средств, благо, что сам был не чужд магии, но все напрасно. Из бесед между аббатом и рыцарями, монах уловил, что есть некая книга, написанная Гуго де Пейном, первым магистром Ордена, где подробно описывается весь ритуал и его суть. Тамплиеры, увезшие с собой книгу, должны были приехать в это аббатство, чтобы передать ее старейшине, и что пока от этих тамплиеров не было известий, что очень тревожило ждущих их рыцарей. Чем закончилась эта печальная повесть, я не знаю, потому что прогрессирующее состояние перестало позволять монаху делать дальнейшие записи, а в архивах я не нашел дату его смерти. Вероятнее всего, он сбежал из монастыря и умер где-то безвестным. Именно этот документ, прочитанный мною первым делом, заставил меня покопаться в истории тамплиеров и объяснил суть происходящего со мной.– Но зачем понадобился второй перевод, если должен был остаться первый? Я не думаю, что каждый магистр проводил такую сложную работу, вступая в должность.– Тут мы можем только предположить, что, покидая Францию, все предметы, относящиеся к ритуалу, были разделены между рыцарями. Более того, я просто уверен, что перевод был уничтожен, и сделано это было сознательно, чтобы в случае провала никому не удалось бы проникнуть в суть пергамента или книги.– Звучит правдоподобно, – сказала Гермиона, – но если ритуал призван заключать сделку с целью исполнения желаний, то… что же происходит с нами? Остаться в своем уме до конца перевода и расшифровки, как мне кажется, совершенно невозможно. В чем суть?– Если вы не будете меня перебивать, я расскажу, – недовольно проскрипел зельевар. – Как вы понимаете, с темной магией я знаком не понаслышке, да и демонологией в свое время интересовался ради общего развития. Так вот, никакая потусторонняя сила не испытывает любви к людям, скорее наоборот. И меньше всего им хочется исполнять наши желания. Силой они обладают огромной, их возможности потрясают. Но чтобы решиться связаться с демонами, надо обладать не только определенным мужеством, но и быть во всеоружии. Я говорю о различных артефактах, которые специально создаются под каждый ритуал и под каждых демонов отдельно. Эти артефакты служат броней человеку, решившему заключить сделку. Если потревожить демонов, не обладая подобной защитой, то последствия могут быть самыми разными, но, несомненно, печальными. Наш пергамент сам по себе артефакт, но всего лишь защищающий сам себя от нежелательных любопытных, и служащий, скорее всего, проводником или одним из проводников при связи с демонами. Человек осторожный должен был бы задуматься, почему над переводом нельзя работать в одном помещении с оригиналом, а задумавшись – бросить затеянное. Пока не переведено десять первых символов, проклятье не ляжет. Мы с вами поступили неосторожно и поплатились за это. Выход у нас только один – чтобы снять проклятье, надо завершить ритуал. Есть где-то и другой артефакт, призванный защищать от негативного влияния того, кто рискнул провести ритуал. Но чтобы узнать, что это, мы должны отыскать книгу, и главное – закончить работу над переводом, потому что в нем заключены слова необходимого заклинания. – Да, все так предельно ясно, а вместе с тем… – Гермиона вздохнула и прикрыла глаза. Задача казалась ей невыполнимой. Искать крестражи и то было легче. – У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, где может быть книга?– Конкретного ничего нет. Одно можно сказать с уверенностью – эта книга не в руках магглов. Литература подобного содержания уже промелькнула бы в каком-нибудь историческом журнале или труде. Магглы очень трепетно относятся к истории, в отличие от магов, к сожалению. Если бы у нас были фамилии тамплиеров, покинувших Францию, мы могли бы поискать среди них знакомые.– А вы не думаете, что те тамплиеры, которые везли книгу, могли утонуть в море или с ними вообще могло что-нибудь случиться? Ведь они не прибыли в аббатство на встречу, так что книги, может, уже давно нет.– Нет, мисс Грейнджер, тамплиеры прибыли туда, просто много позднее, чем планировалось. Об этом также имеется запись в монастырском архиве. Но так как работа над переводом не была доведена до конца, а может быть, не хватало и еще чего-то, ритуал провести так и не смогли. На этом месте история пергамента обрывается и появляется только в этом доме восемь лет назад. Гермиона задумчиво и грустно смотрела на потрескивающие в камине дрова. Да, все ясно, и вместе с тем они ничего не могут сделать. Найти потерянную несколько веков назад книгу – это из области фантастики. А стало быть, в скором времени ее жизненный путь тем или иным образом подойдет к концу…– Не спешите отчаиваться, мисс Грейнджер, – словно подслушав ее мысли, сказал Снейп. – Все далеко не так безнадежно, как вам кажется, и даже как мне казалось всего лишь сегодня с утра. Но вы дали мне нить, а следовательно, и надежду.– Нить? О чем вы говорите?– Человек, который очень интересуется вашим переводом, притом до такой степени, что не постеснялся, зная последствия, вовлечь в это вас, прекрасно осознавая, чем для вас это кончится. Вы стали пешкой в чьей-то игре. Вас выбрали как самого молодого и неопытного специалиста, потому что прекрасно знали, что умудренные опытом переводчики за версту почуют подвох и откажутся. – Значит, я в очередной раз стала жертвой своего неуемного любопытства.– Да, и я бы еще добавил – честолюбия. Вам очень хотелось, чтобы вас подключили к более серьезной работе. Да и потом ваше, гриффиндорство… – Да, да… Не утруждайте себя перечислением моих мнимых или реальных недостатков, мне кажется, я наказана достаточно сурово и без этого. Значит, надо постараться узнать, что это за человек заказал перевод, и тогда, может, кое-что для нас прояснится.Снейп задумчиво кивнул.– Да, это одна нить.– А есть вторая?– Несомненно. Вы не думали, куда делся перевод ваших предшественников?– Ммм?– Не думали. А между тем, судя по тому, что вы мне рассказали, они сделали работу до конца и поплатились за это. Но куда же при этом делся результат их трудов? Вряд ли они бы уничтожили его. Стало быть, кто-то забрал его. И это был вовсе не тот, кто делал заказ, ибо потом ему пришлось обратиться с такой же просьбой уже в Министерство. Есть кто-то еще, кто знает о пергаменте и интересуется ритуалом. Вот вам еще ниточка.– Но она слабее первой… Узнать, кто украл перевод три месяца назад – дело довольно сложное.– Я согласен, но меня как-то обнадеживает мысль, что где-то есть человек, который в курсе всей проблемы. Может быть, стечение обстоятельств позволит как-нибудь нам его обнаружить. – Возможно. Кстати, не думаете ли вы, что в этом может быть замешан мистер Фокстер?– Главный Аврор? Вряд ли. Дело в том, что я не неплохо знаю этого человека – были обстоятельства… Он не из тех, кто выкарабкивается за чужой счет и кто сознательно позволит сделать это другим. – Но что мне делать со сложившейся ситуацией? Я не могу спать, я не могу спокойно ходить по своему дому, я даже не могу пожаловаться друзьям…Снейп ехидно улыбнулся:– А как же ваш драгоценный Поттер?– У него жена должна вот-вот родить, думаете, я настолько эгоистична, чтобы сваливать на него сейчас свои проблемы? Снейп пожал плечами.– По мне, так такие вещи вообще лучше переживать в одиночку. А насчет всего остального… Попытайтесь спать днем или на рассвете. Я заметил, что тогда красочные картины во сне не являются, а всего лишь превращаются в некое гнетущее пятно – а это все-таки лучше, чем реальный кошмар. Спальню и ванную вам, конечно, лучше не посещать, и вообще старайтесь избегать зеркал, где бы вы ни были. Поверьте, ваши демоны охотятся за вами не только в доме, они, к сожалению, не локализуются, как вы сегодня смогли убедиться. – Кстати, почему именно зеркала? Неужели старое поверье, что зеркала якобы созданы дьяволом, – правда?– Нет, конечно, было бы глупо такое предположить. Но отражение предметов создает между ними некую связь, делает грань между нашим миром и каким-либо еще тоньше и дает возможность прорваться в наш мир чему-то, чего быть в нем не должно.Голова у Гермионы шла кругом. Она давно свыклась с магией как таковой, и ей в голову не приходило, что существует столько всего отвлеченного, почти сказочного и совершенно для нее непонятного. – Почему нам всего этого не рассказывают в школе? – Ну, раньше, положим, рассказывали, пока демонология, темные искусства и прочие прелестные вещи не вошли в число запретных. Проблема в том, что Министерство никак не хочет понять, что бороться с тем, о чем не знаешь, занятие довольно утомительное, а тем, кто захочет ввязаться в темную историю, отсутствие школьного курса совсем не помешает это сделать. Гермиона опустила голову. Как многого она еще не знает! Но ее работа могла бы позволить ей узнать это и еще много чего интересного, ведь в древних документах можно прочесть довольно всего. Если бы у нее был шанс выжить или сохранить рассудок…– Я вижу, вы совсем впали в уныние, – сухо изрек Снейп без малейшего намека на сочувствие. – У меня есть этому причины, вы не находите? – Нет. Теперь, когда вам есть чем заняться и есть о чем подумать, впадать в уныние – просто преступление. Слушайте, наблюдайте, попытайтесь выяснить, кто заказал вам перевод. Это поможет вам отвлечься и хоть немного держать свой рассудок при себе. Кстати, вы на удивление долго держитесь, а ведь работу проделали вы уже немалую. Видимо, отсутствие фантазии может сослужить хорошую службу в борьбе за рассудок.Гермиона фыркнула, но отвечать на выпад сочла ниже своего достоинства.– Жаль, что мистера Фокстера нельзя спросить напрямую – уж он-то наверняка знает, кто дал мне, да и ему тоже, такое поручение.– Если он не сказал до сих пор, то, видимо, есть причины, чтобы не говорить. Кстати, круг поисков не слишком велик, потому что приказ Фокстеру поступил сверху, чьи бы еще поручения он мог выполнять? – Да, но сверху человек тридцать, так что…– Тридцать человек – это не все Министерство. Думайте, вы же умеете это делать, когда захотите. Гермиона смотрела на сидящего в расслабленной позе мужчину, скрестившего перед лицом тонкие длинные пальцы, и невольно подумала о том, что ей просто повезло, что он оказался втянутым в ту же ситуацию. Потом ей невольно вспомнился утренний эпизод, она покраснела и опустила глаза.– Сэр, я тут подумала… Эффект магнита… Проклятье могло его вызвать?Снейп криво ухмыльнулся:– Я думаю, да. В конце концов, это единственное объяснение тому, что случилось.Девушка облегченно вздохнула.– Я рад, что ваша совесть смогла спокойно вздохнуть, – язвительно произнес зельевар. Гермиона сначала не поняла, чем вызвана эта язвительность, но потом ее озарило. Конечно же, облегчение, с которым она вздохнула, не могло ускользнуть от его внимания, и ему стало от этого неприятно.– Да нет же, – зачем-то поспешила оправдаться она, – моя совесть совсем не была этим отягощена, что бы вы там ни думали, напротив… – сказала она и спохватилась, – но, как я уже говорила, подобные всплески неконтролируемых эмоций мне совсем не свойственны, а это, знаете ли, не всегда приятно, когда не можешь себя контролировать. Эффект магнита вызывает ведь не только притяжение, но и обратное… Теперь я знаю, почему не могла сдерживаться на ваши колкости, обычно я так себя не веду.Снейп, прищурившись, посмотрел на девушку и медленно произнес:– Знаю, и, поверьте мне, испытал немалое облегчение, когда понял, чем вызвана подобная бурная реакция. Гермиона покраснела снова и отвела взгляд. Этот разговор вызывал у нее странные чувства, приятные и пугающие одновременно. Было ли и это снова следствием проклятия, она не знала, но одно могла утверждать точно – если бы он сейчас оказался в такой же опасной близости, как с утра, история бы повторилась. Чтобы отвлечься, она посмотрела на время и с удивлением заметила, что уже далеко за полночь. – Пожалуй, мне пора, – засуетилась она под насмешливым взглядом черных глаз. Гермиона могла поклясться, что он понял причины ее неловкости и спешки, и проклинала его за это.– Я вас провожу, – второй раз за день он решил побыть галантным. Неужели для проявления воспитанности по отношению к даме ему нужно было с ней переспать? Когда она надела пальто, Снейп уже совершенно серьезно, без тени насмешки, посмотрел на нее:– Будьте осторожны и смотрите в оба. Я не знаю, кто ваш ?доброжелатель?, но человек это явно сильный, и он не остановится ни перед чем. Если что, присылайте сову, а я попробую разобраться с вашим зельем. В конце концов, теперь оно действительно мне кажется важным.Закрыв за девушкой дверь, Снейп устало прислонился к стене. Этот день совершенно вымотал его и морально, и физически, что совершенно не помешало его организму испытать давешнее возбуждение при одном воспоминании об утреннем инциденте и от присутствия рядом мисс Грейнджер. От него не укрылось, что она испытала схожие чувства и поэтому поспешила ретироваться. Мужчина криво усмехнулся. Подумать только, какая ирония! Столько лет, да, в общем-то, всю свою жизнь он был в силах контролировать свои сексуальные желания и порывы, и вдруг с какой-то девчонкой разом потерял этот железный контроль. Надо же было случиться тому, чтобы два человека с таким очень редким проклятьем столкнулись на жизненном пути. Зельевар чувствовал, как возбуждение потихоньку отпускает его, уступая место непонятной болезненной слабости. С трудом он дошел до гостиной и мешком свалился в кресло, вытягивая ноги к огню. Он был болен и знал это. Что-то странное последнее время творилось с ним, вызывая периодически жар и потерю сознания. Болезнь подтачивала тело и разум. Что из них сдастся первым? Снейп готов был лишиться ног, лишь бы не лишиться мозга. Но сегодня сил работать уже не осталось, а ведь его еще ждал заказ. Он прикрыл глаза, чувствуя, что не в силах противиться усталости, и надеясь поспать хоть полчаса без кошмаров, погрузился в сон.Гермиона аппарировала домой, к своим теням и страхам. Памятуя совет зельевара, она не стала ложиться спать, а решила заняться переводом. Но мысли как бешеные вертелись в голове вокруг проклятья и еще – вокруг Эффекта Магнита. Насчет последнего она прочитала уже давно, когда пролистывала книги по темной магии касательно крестражей. Эффект заключался в том, что два человека, находящиеся под одним проклятьем, испытывали в присутствии друг друга более сильные эмоции, чем предполагала ситуация. Причем это касалось как положительных, так и отрицательных эмоций. Плюс и минус. Притяжение и отталкивание. Гермиона вздохнула – надо будет проследить за тем, чтобы не оказываться от Снейпа на расстоянии ближе, чем метра два. К интимным отношениям с бывшим профессором она не была готова. Один случай пережить можно, но делать из этого систему было ни к чему.А еще надо подумать, как добраться до того, кто заказал этот чертов перевод. Что бы там ни говорил Снейп, но Гермиона не была уверена в такой уж святой наивности мистера Фокстера. Кто-кто, а она знала этого человека несколько лучше, чем зельевар, а все благодаря гарриной паранойе, который после смерти Рона подозревал всех, и своего начальника в том числе. Главный аврор несомненно был смелым, умным и предприимчивым человеком, совсем не плохим, но было в нем что-то… скрытое от глаз. Это чувствовалось сквозь его добродушную манеру общения, и сейчас, припоминая мелочи, Гермиона уверилась в том, что Фокстера не стоило сбрасывать со счетов. А еще надо ненавязчиво надавить на Гарри в его поисках, он лучше нее может справиться с этой задачей, главное, чтобы он ничего не заподозрил. И не забыть бы поинтересоваться у него насчет приговора Снейпа… Тут Гермиону словно ударило током – пергамент! Он был конфискован у Снейпа! Знает ли об этом ее друг? И если знает, то что об этом думает? С его стороны было бы нечестно утаивать от нее подобную информацию, но, может быть, именно поэтому разговор о зельеваре заставил Гарри почувствовать себя не в своей тарелке? Голова шла кругом. Гермиона покинула кабинет, чтобы заварить себе кофе и немного разогнать туман в мыслях. Потягивая горячий напиток, она решила, что лучше заняться пока насущными проблемами, а именно переводом и зельем, а уж там она придумает, как подступиться к Гарри и мистеру Фокстеру. Воскресный день прошел плодотворно. Гермиона легла на рассвете и встала около полудня, достаточно отдохнувшая и не терзаемая кошмарами, и весь день смогла посвятить работе над пергаментом и расчетам коэффициентов. Где-то ближе к вечеру прилетела сова от Гарри, сообщающая, что у них все в порядке, но если верить Молли, то уже осталось совсем чуть-чуть. Отвлекшись от сложных арифмантических формул, Гермиона настрочила друзьям ответ и подумала о Снейпе. Вот они, два одиноких, в сущности, человека, очутившихся в одной беде и так далеко друг от друга. Было ли зельевару так же тоскливо вечерами, как ей в последнее время? Находил ли он, как она, хоть небольшое успокоение в их совместной работе и беседах? Для нее это стало некоторой иллюзией, маскировавшей одиночество. Конечно, если задуматься как следует, то можно с ума сойти только от того факта, что от одиночества ее спасает не кто иной, как Снейп. Уж менее подходящего кандидата на подобную роль и придумать сложно. Гермиона горько усмехнулась своим мыслям: дошла уже, Снейпа ей не хватать стало… Это ли не сумасшествие в чистом виде? Она покачала головой, стараясь развеять наваждение, имя которому Северус Снейп, и прислушалась. В доме было тихо, слышалось тиканье часов на стене и слабые шорохи. Отгоняя от себя видение сухих рук, тянущихся от зеркала к двери, Гермиона вышла из кабинета, держа палочку наготове. Сердце подпрыгнуло и стало отчаянно стучать где-то в горле, колени противно задрожали, и никакие увещевания, что сталкивалась она с вещами и пострашнее потусторонних сил, не помогали унять разыгравшийся страх. На полусогнутых ногах она подошла к двери в спальню и прислушалась, но там все было тихо. Тогда она направилась к двери в ванную и в полушаге от нее почувствовала, как наступает на что-то… что-то, что омерзительно хрустнуло под тапкой. Завизжав, Гермиона отскочила вглубь коридора и щелкнула выключателем. Из-под двери в ванную тянулась серая сморщенная рука с раздавленными ею пальцами.– Инсендио! – истерически воскликнула девушка. Огненный луч поразил омерзительную конечность, и она рассыпалась прахом на кафель. Сама же хозяйка дома с тихим поскуливанием сползла по стене, все еще ощущая ногой эту мерзость и слыша хруст… Она разрыдалась, потом в бешенстве сняла с себя тапки и зашвырнула их в сторону ванной.– Подавитесь! Подавитесь! И снова с громким ревом уткнулась себе в колени. Во что она ввязалась? Зачем она в это ввязалась? Глупая, глупая честолюбивая идиотка! Отличиться захотелось… Ну теперь ты отличишься не на шутку! Гермиона рыдала до тех пор, пока совсем не обессилела и не замерзла на холодном полу. Дрожа всем телом, она поднялась и, с опаской глядя на дверь ванной, пробралась в кабинет. Там она сдернула с кушетки теплый плед, одним движением палочки подогрела недопитый чай и, все еще вздрагивая, забралась с ногами в кресло. Ее лицо приняло жесткое выражение.– Кто бы вы ни были, демоны или сам дьявол, так просто вам меня не получить. Я закончу эту чертову работу.Снейп сидел, склонившись над расчетами, время от времени поправляя съезжающие с носа очки. В комнате было жарко натоплено, но его немного знобило, наверное, он все-таки простудился, собирая необходимые травы: на покупку всех ингредиентов не хватило бы его скудных средств, поэтому некоторые он заготавливал сам. Когда озноб стал мешать сосредоточиться на работе, зельевар оторвался от записей, снял очки и устало потер ладонями лицо. Где-то у него было перечное зелье, его следовало выпить сразу, как только он, весь промокший, вернулся с ботанической прогулки, но тогда он был слишком занят собранными травами и попросту забыл. Сейчас следовало исправить это упущение, иначе ему грозило свалиться с самой банальной простудой, а лежать и болеть в его планы никак не входило. Он, кряхтя, поднялся с кресла – точного двойника оставшегося в гостиной, и подошел к стеллажам, заставленным пузырьками, колбами и флаконами. Взяв нужный, он с кривой ухмылкой оглядел оставшиеся сокровища. Если бы аврорат мог добраться до всего этого, его неминуемо упекли бы в Азкабан, но ни одна живая душа не знала об этом тайном его убежище, находящимся в подвале соседнего дома и замаскированного так, что ни один тупица в Министерстве не смог обнаружить его. Здесь у него был кабинет, в котором хранились самые ценные книги из его коллекции и не доставшиеся аврорам, и небольшая лаборатория, в которой он варил различные зелья для неизвестных заказчиков, что давало ему возможность сносного существования. Поистине, в Министерстве сидят идиоты! Они лишают человека всего, чем он мог бы зарабатывать себе на жизнь, и при этом думают, что человек останется законопослушным! Это хорошо еще, что он был одинок, а если бы ему приходилось заботиться о ком-то еще? Если бы у него была семья? Снейп покачал головой своим грустным мыслям и выпил горькое на вкус зелье, не поморщившись. Семья… размышления на эту тему когда-то вполне могли свести его с ума, размышления вроде ?что было бы, если?, но со временем он научился блокировать в себе эти мысли, не давать им власти, а теперь они даже не вызывали в нем былой боли. Что было – то было, этого уже не исправить. Он не стал мужем Лили Эванс, это не у них родился ребенок, и можно ли было что-то поменять, поступи он когда-то иначе – так и останется неизвестным. А теперь это все не имеет значения, Лили давно мертва, а он за все прошедшие годы так и не встретил никого, кого захотел бы видеть на ее месте. Зелье огненным потоком прошло по пищеводу и обожгло желудок, заставляя кровь прилить к щекам и наконец-то согревая измученное ознобом тело. Снейп расслабленно откинулся в кресле, позволяя себе немного отдыха. Предстояло еще много работы, расчет коэффициентов только начался, и тянуть было нельзя. Если удастся сварить это зелье, у него и у Грейнджер появится шанс. Он отстраненно подумал о девушке и о том, какой сумбур она внесла в его упорядоченную с недавнего времени жизнь. Не то чтобы он слишком дорожил покоем, но Золотое Трио достаточно намозолило ему глаза еще в Хогвартсе, и появление даже одного его представителя не вызывало в нем положительных эмоций. Память услужливо подкинула ему видение широко открытых от возбуждения карих глаз и ощущение горячего женского тела. Зельевар с трудом сдержал дрожь, не имеющую ничего общего с простудой. Ладно, возможно, кое-какие положительные эмоции все-таки присутствовали, но не надо забывать, что это всего лишь эффект магнита, так что впредь надо постараться держаться подальше от мисс Грейнджер, чтобы избежать повторения инцидента. Еще не хватало заделаться любовником этой настырной раздражающей особы! Передернув плечами, мужчина нацепил на нос очки и, отгоняя назойливые мысли о Гермионе, снова погрузился в расчеты. ***Вливаясь в привычный водоворот рабочего утра, Гермиона напряженно вглядывалась в лица, надеясь увидеть Гарри Поттера. Вестей от него больше не приходило, значит, отцом он еще не стал и должен был явиться на работу. И хотя Гермиона чувствовала себя последней эгоисткой, но она была твердо намерена вытрясти из Гарри всю правду касательно Снейпа. Поднявшись в битком набитом лифте, Гермиона вышла на нужном этаже и беглым взором оглядела аврорат. Гарри еще не объявился, и она оставила ему записку на его столе с просьбой зайти к ней сразу, как появится.По дороге к кабинету она столкнулась с мисс Пибоди, которая, поздоровавшись, весьма решительно схватила ее за руку и оттащила подальше от Аврората. – Мисс Грейнджер! Как хорошо, что я вас, наконец-то, встретила! – прогремела начальница, сурово смерив девушку взглядом. Гермиона мгновенно почувствовала себя виноватой и попыталась отогнать это раздражающее чувство.– Почему ?наконец-то?, мисс Пибоди? Я ведь не скрываюсь, – она заставила себя твердо посмотреть в глаза нависающей над ней женщине и не вздрогнуть.– Что значит ?не скрываетесь?? Тогда почему на все мои просьбы поговорить с вами, Фокстер самым непререкаемым тоном говорит, что вас нельзя отвлекать?– Ну… я и в самом деле очень занята, мисс Пибоди, мне жаль, если вы не смогли поговорить со мной, но…– Вам жаль? Дорогая моя, вы еще не забыли, кто ваш начальник? Почему вы сами не пришли ко мне после разговора с аврором?– Но, мисс Пибоди, мистер Фокстер сразу препроводил меня на временное место работы и дал понять, что не стоит тянуть время – это раз, и второе – я ни с кем не должна говорить о своей работе. Я думала, вы это знаете.Начальница недовольно поджала губы:– Да, Аврелий просветил меня, но я надеялась, что вы проявите инициативу и хотя бы намекнете…– К сожалению, я не могу этого сделать. Вы мой начальник и должны понять меня, как никто – если я откроюсь вам, то у вас уже никогда не будет уверенности в том, что я умею держать рот на замке.– Но вы можете сказать хотя бы, как продвигается ваша работа? Когда вы вернетесь в отдел?Тревожный колокольчик в подсознании Гермионы подал сигнал. Она не могла сказать, что именно ее насторожило, – внимательно приглядевшись к начальнице, она не увидела ничего, кроме вполне справедливого негодования вышестоящего, – но тем не менее при ответе осторожно подбирала слова:– Работа продвигается, но не слишком быстро, это и правда очень непростое задание, поэтому ничего определенного я не могу вам сказать, мисс Пибоди, мне очень жаль. Женщина-гора поджала губы и выпустила наконец-то рукав гермиониной мантии, который до сих пор сжимала. – Я надеюсь на ваше благоразумие, – отрывисто сказала она и, развернувшись, широкими шагами удалилась прочь по коридору, оставив девушку недоуменно глядеть ей вслед.– Вот ты где! – раздался голос над самым ухом, и Гермиона, вздрогнув, повернулась к Гарри. – Что ты тут забыла? Потеряла дорогу в кабинет?Она улыбнулась, но сразу же нахмурилась:– Привет, ты почему опаздываешь? Я тебя искала.– Во-первых, я пришел вовремя, а во-вторых, это я тебя еле нашел. Ты что тут делаешь? Ты так и не ответила на мой вопрос.– Разговаривала с начальством. – Гермиона, отметая последние угрызения совести, твердо глянула в зеленые глаза, – Гарри, нам нужно поговорить, это срочно. – Это касается твоего задания?– Нет. Это касается того вопроса, о котором мы говорили в прошлый раз.Она увидела, как Гарри стушевался и отвел глаза.– О чем еще там можно говорить? – Можно. Я отниму у тебя полчаса твоего обеда, не вздумай увильнуть. Потом извинишься за меня перед Джинни, но дело не терпит отлагательств. А если я буду тянуть, тебя и вовсе будет не поймать.– Хорошо, Гермиона, я уделю тебе полчаса, но не больше, сама понимаешь…– Да, я знаю, Гарри, Джинни тебя ждет, и я не задержу тебя больше положенного. Увидимся.Чувствуя себя очень гадко, она поспешила в свой кабинет. Ей было очень совестно за то, что она так безаппеляционно говорила с давним другом, и за то, что в такой важный в его жизни момент, отвлекает его от жены. Но время не ждало: когда Джинни родит, Гарри уйдет в отпуск, чтобы побыть с семьей, и тогда ей до него будет не добраться.В обеденный перерыв Гермиона направилась не к кафе, а в парк. На вопрос Гарри, почему туда, она пожала плечами. Сегодня она не могла спокойно есть, если у нее возникнет желание перекусить, она сделает это после разговора. Они свернули на уединенную аллейку и сели на лавку. Гермиона наложила заглушающие чары под насмешливым взглядом зеленых глаз. В них так и читалось: ?Ты же не любишь это заклинание?.– Так о чем ты хотела спросить? – Гарри не стал терять времени даром, и Гермиона была с ним солидарна.– Скажи мне, что было в приговоре Снейпа.Мужчина вздрогнул и как-то виновато взглянул подруге в глаза. – Ну, ты же знаешь… – нерешительно пробормотал он, – ты же слышала…– Все, что я знаю, что после закрытого заседания, нам рассказали в общих чертах. Ему запрещено заниматься темной магией и варить зелья, и ему запрещен доступ в некоторые секции библиотеки. – А что ты надеешься услышать от меня?– Гарри, что конкретно было в приговоре? Я думаю, ты знаешь это наверняка.Конечно, подобной уверенности у Гермионы не было, у нее были только слова Снейпа о том, что Гарри знает, но, судя по реакции последнего, он и правда что-то знал и скрывал это.– Гермиона, я обещал этого не рассказывать.– Ты мне не доверяешь? Ты считаешь, что я не имею права знать правду?– Не говори этого, ты знаешь, что так, как тебе, я не доверяю никому, даже Джинни. Но я обещал Кингсли, что ничего не скажу.– Гарри, это важно, я должна знать. Пожалуйста.Она взяла его за руку и взглянула в полные сомнения глаза. Господи, ему бы сейчас вот так сидеть рядом с женой, ожидать появления своего первого ребенка, а вместо этого…– Хорошо, я расскажу тебе, – кивнул он, – в конце концов, ты имеешь столько же права знать, как и я, ты тоже сделала для Снейпа немало. Когда нам огласили приговор, я был возмущен, мало того, что они не пустили нас на суд, где мы могли бы выступить как свидетели, так они еще и отделались общими фразами. Что за ними скрывалось? Что грозило Снейпу в случае ослушания? Чем он теперь мог заниматься? Я пристал с этими вопросами к Кингсли. Ты понимаешь, Гермиона, как это важно было для меня. Узнав все об этом человеке, которого привык ненавидеть, я вдруг понял, что он – единственный, кто у меня остался, единственный, кто еще связывал меня с родителями. Сириус, Люпин, даже Петтигрю – все они погибли, их больше не было, а Снейп – он был другом детства моей мамы, он любил ее, и это создавало между нами тоненький мостик, некую связь. Я не стал дергать тебя или Рона. Рон, скорее всего, не смог бы понять моих побуждений, а у тебя тогда начались занятия, и ты с головой окунулась в них. Потому к Кингсли я пошел один. Он долго отмахивался от меня, но поняв, что это бесполезно, взял с меня слово, что я никому не скажу, и дал прочитать приговор. Если честно, Гермиона, я не удивляюсь, почему Снейп зол на весь мир. Ему сделали только одну поблажку – не упекли в Азкабан, а во всем остальном он стал таким же изгоем, как и узники в магической тюрьме.– Так что там, в приговоре?– Как ты уже знаешь, ему запрещено заниматься темными искусствами и любыми зельями. А еще ему запрещено использовать заклинания серьезнее класса Б, то есть фактически он может использовать только бытовые заклинания и те, что мы проходили на первом – третьих курсах, ему запрещено преподавать, работать в Министерстве, работать в банке, в лавках, связанных с зельями и магическими артефактами, читать книги из особой секции и секций сомнительной литературы (тебе, думаю, лучше известно, что там), и еще – ему запрещено менять место жительства. Его палочку проверяют каждый месяц, его дом – каждые три месяца. Но неотрывного наблюдения за ним нет вот уже как пять лет, до этого же за ним тщательно следили.Гермиона закрыла лицо руками. Как же он должен был ненавидеть эту жизнь! Как же он должен был ненавидеть Министерство!– Это все?– Почти. За нарушение этих запретов ему грозит Азкабан сроком от десяти лет до пожизненно. Людям, которые будут уличены в содействии, также грозит Азкабан сроком от двух лет до пятнадцати. – О господи! Как? Как Кингсли мог допустить такое? Там что, сидела одна Амбридж?– Я тоже был возмущен, даже взбешен. Человек жертвовал собой, и что он получил в итоге? Но Кингсли ничего не мог сделать. Оставшиеся члены Визенгамота слишком боялись Пожирателей смерти, они сделали скидку Снейпу, но не желали признать его невиновным до конца. Я знаю, они конфисковали у него практически все имущество, хотели даже арестовать счет в банке, но такового у Снейпа не оказалось. – Тогда на что же они обрекали его жить? На подаяние? Или продавать мантии в салоне мадам Малкин?– Ему назначили пенсию. И если кому-то и удастся прожить на такую сумму, то только домовому эльфу, по моему мнению, – Гарри мрачно взглянул на Гермиону. Она сидела бледная и взволнованная. – Теперь я понимаю, почему они оставили приговор в тайне, они боялись возмущения – нашего и членов Ордена Феникса, их голоса на тот момент весили довольно много. – Да, а так как Кингсли не был еще утвержден на пост министра окончательно, то и он смог сделать немногое. Я требовал подать апелляцию, но в приговоре они учли также и это – нельзя подать на апелляцию раньше, чем через семь лет после первого суда, и то при условии, если обвиняемый не нарушит никаких пунктов. – Семь лет… значит, уже можно подать апелляцию, семь лет вроде истекло. – Да, и я уже занимаюсь этим, поверь. Но теперь ты ответь мне на вопрос, Гермиона, откуда вдруг такой интерес к Снейпу? Ты не вспоминала о нем довольно долгое время, а тут вдруг…Гермиона посмотрела в лицо Гарри и поняла, что не может соврать, не в этот раз. Он открыл ей то, что не должно было быть открыто, и она будет плохим другом, если вывернется сейчас. Она глубоко вздохнула:– Мы заключили сделку. Помнишь то зелье, над которым я работаю уже два года? Оно оказалось нестабильным, я зашла в тупик и ничего не могла придумать. И тут мне в библиотеке попадется Снейп, и кто, как не он, может мне помочь? Так вот, мы договорились с ним, что он помогает мне с зельем, а я достаю ему нужные книги. И я, наверное, зря тебе это рассказываю, потому что теперь ты, как честный аврор, должен взять под стражу меня и Снейпа. Гарри, опустив голову, довольно долгое время молчал. То ли переваривал, то ли решался, и у Гермионы уже защемило сердце – вдруг?.. Но тут он заговорил, все так же глядя на носки своих туфель:– Я знаю, что у Снейпа есть небольшая лаборатория в подвале соседнего дома. Авроры не смогли обнаружить ее, и ты меня не спрашивай, как нашел ее я, – на это ушло много времени и вся моя хитрость. Снейп под чужой личиной продавал свои зелья, и это давало ему дополнительный доход. Но он сильно рисковал, да и не мог часто этим заниматься, и тогда я… – Гарри набрал воздуха в грудь, будто собирался нырнуть под воду, – я стал его посредником, и через меня дела у него пошли бойче. Он, правда, представления не имеет, кто я такой, и честно отдает мне процент с продаж, который я кладу на специальный счет в Гринготсе и надеюсь когда-нибудь эти деньги вернуть ему обратно. Вот.Выпалив все на едином дыхании, Гарри повернулся и наткнулся на вытянутое от крайнего изумления лицо подруги. Они в полной тишине смотрели друг на друга, и вдруг расхохотались, как сумасшедшие. На душе у обоих сразу стало легко, будто они вернулись в те далекие времена, когда еще учились в Хогвартсе и вместе затевали шалости и преодолевали трудности. – Надо же, мы все еще одна команда, интересно, что сказал бы Рон, видя такое единодушие по поводу Снейпа, – все еще вздрагивая от смеха, сказал Гарри. – Он бы сказал, что мы сошли с ума, ведь ?это же Снейп!?, вытаращил глаза и принялся бы нас отговаривать, но потом присоединился бы к нашему безобразию. – Да, это верно. Мы столько лет ненавидели этого нетопыря, а теперь вот готовы попасть в Азкабан, только чтобы ему помочь. Как думаешь, от чего это?Гермиона пожала плечами:– Как коротко сказал бы сам Снейп, это гриффиндорство. И на этот раз он был бы прав, мы в самом деле сошли с ума, Гарри. Мне, возможно, терять особенно нечего, но ты… У тебя семья, вот-вот родится ребенок…– А я никак не могу избавиться от скверной привычки кого-то спасать, так?– Ну, что-то вроде этого. Гермиона посмотрела на часы и вздохнула:– Тебе пора, если хочешь успеть в обеденный перерыв повидать Джинни. Спасибо, что доверился мне. Мне было важно это узнать.Гарри поднялся со скамьи и тепло улыбнулся подруге:– Как я сказал, мы все еще она команда, даже когда не подозреваем об этом. Я побегу, увидимся позже.– Хорошо. Гермиона тоже поднялась и посмотрела вслед удаляющемуся другу:– Гарри! – окликнула она. Мужчина обернулся, вопросительно приподняв бровь, – не забудь камеры в Азкабане нам с тобой раздобыть по соседству, чтобы не было скучно. Ты Мальчик-Который-Победил, тебе не откажут.Мальчик, который давно уже стал мужчиной, укоризненно покачал головой и скрылся в ближайшей аллее. Гермиона села обратно на скамью. Есть ей не хотелось совершенно, а после тяжелой ночи воскресенья и разговора с Гарри ей ужасно хотелось увидеть Снейпа и поговорить с ним. Приговор, вынесенный Визенгамотом, не шел у нее из головы. И хотя она признавала, что по сравнению с тем, как поступили с прочими Пожирателями Смерти, Снейпу и в самом деле дали поблажку (и это при том, что он убил Дамблдора!), но несправедливость свершившегося все-таки очень угнетала. Впрочем, некоторым Пожирателям все же удалось отделаться сравнительно легко – они отсидели определенный срок в Азкабане и уже вышли оттуда. Еще раз взглянув на часы, Гермиона медленно побрела по аллеям в сторону Министерства. Сегодня предстояло еще многое сделать, а вечером она пошлет весточку в Паучий тупик. Человек не должен чувствовать себя брошенным, даже если всё против него. Снейп, каким бы скверным он порой не был, не заслужил такой жизни. И если вдуматься как следует, то более злосчастной судьбы, чем у него, она еще не встречала. Главное теперь, чтобы он, не дай Мерлин, не догадался о ее сочувствии!Дома на первый взгляд было все мирно: на крыльце шумно возился Сычик, на кухне смирно сидел Косолапсус, прочая живность пока засела по зеркалам и до ночи являться не собиралась. Гермиона устало прошлепала босыми ногами на кухню, покормила кота, сварила себе какао, и мешком свалилась в кресло в кабинете. Организм настойчиво требовал сна, все переживания последних трех дней, казалось, свалились на нее физическим грузом и теперь давили на мозг. Голова болела, и мысли кружились, совершенно не желая сосредотачиваться на чем-то одном. Тамплиеры, проклятье, эффект магнита, секс со Снейпом, приговор, угроза Азкабана, зелье, Гарри – да как тут с ума не сойти? Гермиона даже стала малодушно скучать по Волдеморту: тогдашнее время показалось ей на редкость спокойным. Какао помогло немного расслабить нервы, тепло кабинета уютно окутывало тело, и веки, ставшие будто свинцовыми, закрыли, наконец, уставшие глаза.Это место было ей не знакомо. Храм? Очень похоже на индийскую пагоду, заросшую цепкими лианами и давно заброшенную. Она стояла посередине зала, стены которого были некогда расписаны цветными фресками, но нынче на них ничего нельзя было разобрать. Высокий купол местами обвалился и теперь пропускал солнечный свет. Запустение и дикая природа властвовали над этим местом, но что-то подсказывало, что здесь кроется опасность. Инстинкт сорвал Гермиону с места и заставил бежать по путаным переходам и выщербленным ступеням, вынуждая углубляться все дальше и дальше в этот бесконечный каменный лабиринт. Что-то настигало ее, что-то, чего она не могла видеть, но могла ощущать и смертельно бояться. Ноги отказывались слушаться, будто завязали в густом киселе, и она хваталась руками за стены, чтобы помочь себе двигаться вперед. Бесконечные лестницы вывели ее в подземелье, где между колоннами вдоль длинного сумрачного коридора виднелись статуи оскаленных мифологических существ. Не одно ли из них теперь преследует ее по пятам и хочет сожрать? Внезапный яркий свет на миг ослепил глаза, а когда зрение вернулось, Гермиона увидела черного каменного истукана. Это была женщина, уродливый оскал и хищный прищур глаз которой не давал усомниться в том, что это не добрый божок, а кровожадная богиня. У нее было четыре руки, три глаза, и длинный язык свисал между зубов, и с него капала кровь. На шее болталась гирлянда из высушенных черепов, ее бедра украшал пояс из человеческих рук, еще истекающих кровью, а около ног лежали отрубленные головы. Широко раскрытыми глазами Гермиона глядела на эти мертвые лица и узнавала их: Рон, Колин, Лаванда, Тонкс, Люпин, Сириус, Фред, Моуди, Снейп…– НЕТ!!! Хищная лапа схватила ее за волосы, и Гермиона почувствовала холодную сталь на своей шее и… проснулась. – О господи, – шептала она в темноту, силясь отдышаться. Она словно и вправду пробежала по всем этим коридорам, а на шее все еще ощущался неприятный холодок стали. Гермиона машинально провела рукой по горлу и в ужасе вскрикнула – шея была мокрой и липкой, не приходилось сомневаться в том, что это кровь. Девушка бросилась на кухню, срывая на пути мантию и блузку, в которых провела день, включила воду и стала яростно тереть свою шею. Рана была неглубокой, просто порез, который начал уже неприятно саднить, как и все мелкие раны, но, ради всего святого, как? Как это могло произойти? Гермиона заворожено наблюдала, как вода окрашивается в бледно красный цвет и утекает в сливное отверстие. Тут уж не поможет никакое зелье сна без сновидений – этак можно и вовсе не проснуться. Девушка глянула на свое отражение в оконном стекле и хмыкнула. Что ж, заучка Грейнджер, ты наконец-то попала в переплет, из которого, похоже, нет выхода к счастливой развязке. Выключив воду, она посмотрела на часы – половина первого ночи. Уже поздно… впрочем, не так уж и поздно, если у него тоже бессонница. Не давая себе времени хорошенько подумать, Гермиона переоделась в чистое и поспешно аппарировала в Паучий тупик. Снейп сидел в гостиной и листал весьма интересный трактат о тамплиерах. Поскольку подобная литература ему не запрещалась, то он мог с комфортом устроиться в самом доме, потягивая горячий чай и жуя тосты. Уже перевалило за полночь, и он намеревался пойти поработать в лаборатории, как вдруг услышал громкий стук в дверь. Гадая, кого это принесло в такой час, зельевар решил не открывать, но настойчивый визитер постучал еще раз. Держа наготове палочку, Снейп осторожно приоткрыл дверь. В прихожую тут же ворвалась Грейнджер, и вид у нее был такой, будто все демоны ада гнались за ней от ее дома до самого Паучьего тупика. – Вы в курсе, что на дворе глубокая ночь? – закрывая дверь, изрек Снейп.– Смотрите! Смотрите, вы видите ЭТО?Гермиона оттянула ворот свитера и показала ему свою шею. Зельевар прошептал ?Люмос? и внимательно посмотрел туда, куда указывала девушка.– Шея как шея, что я там должен увидеть?– Как?Гермиона судорожными движениями ощупала неповрежденную кожу, осела на пол и зарыдала. Снейп некоторое время разглядывал сжавшуюся в комок девушку, а потом изрек:– Эммм… мисс Грейнджер, не могли бы вы прекратить истерику, у меня стойкое неприятие подобных выходок. – Вы не понимаете, не понимаете. Теперь все было по-другому, – прошептала она. – Что было?– Сон. Он изменился.– Поднимайтесь с пола и ступайте в гостиную, расскажете мне, что вам опять привиделось, и уберетесь к чертовой бабушке.Снейп взял ее за руку и рывком поднял на ноги. От прикосновения его сухой горячей ладони Гермиона вздрогнула и попятилась. Нельзя допускать, чтобы эффект магнита опять взял над ними верх! Зельевар и сам уже понял, что допустил оплошность, отдернул руку, будто ошпарился, и поспешно покинул прихожую. Гермиона понуро побрела следом.– Ну что у вас опять стряслось? Надеюсь, оно стоило того, чтобы тревожить меня среди ночи, – Снейп стоял в самом дальнем углу комнаты, и Гермиона позволила себе усмехнуться. Не вслух, конечно, исключительно про себя. Она подошла к креслу и присела на краешек. Ее рассказ не занял много времени. Она описала все подробно – каждая деталь так отчетливо въелась в ее мозг, будто она не сон видела, а въявь бегала по индийскому храму. Снейп слушал ее внимательно и о чем-то сосредоточенно думал. – Что это было? Что? Вы можете мне ответить? – голос Гермионы сорвался, и она, видя, как недовольно поморщился мужчина, замолчала, силясь подавить возвращающуюся истерику. – А вы что, не знаете, кого вы видели? Вы же заглатываете книги, как бегемот тину. Неужели нигде не встречали описание этой богини?– Богини? Да это сатана в чистом виде! Мне кажется, я до сих пор чувствую запах крови, стоящий там.– Знаете, мисс Грейнджер, вам бы следовало иногда читать не только научную литературу, тогда ваша фантазия, возможно, хоть немного бы развилась, а так… – Не томите, к чему эти долгие вступления?– Вы видели индийскую богиню Кали.Гермиона ахнула, ну конечно!–А! Я вижу, что-то такое вы все-таки слышали.– Да, кровожадная Кали, жена Шивы, всегда требующая свежей крови… Я не сильна в религиях, особенно чужих. – Я заметил. Впрочем, я тоже не специалист. Знаю только, что культ Кали был весьма распространен, начиная с незапамятных времен, а еще существовала тайная секта тугов – фанатиков, убивавших во имя своей богини. В 19 веке их деятельность вроде бы была прекращена, но в Индии достаточно диких мест, чтобы предположить, что туги все еще существуют. Но интересно другое, почему вам приснилась именно она? Я пока не вижу связи.– А порез на шее? Я чувствовала боль, я видела кровь своими глазами!– Мисс Грейнджер, если бы все, страдающие галлюцинациями, могли отличить, где явь, а где вымысел, то в психиатрических лечебницах было бы немного просторнее. – Так может быть, все, что я вижу в зеркале, все эти руки, лица… может, это тоже галлюцинации, и я напрасно их боюсь? Снейп прошелся по комнате, избегая, однако, слишком приближаться к девушке, а потом сказал:– Я не исключаю такой возможности, но мы не можем знать этого наверняка. А также не можем гарантировать, что эти видения безопасны в физическом плане. Порой иллюзии, создаваемые нашим мозгом, могут быть более чем реальной угрозой. Вы можете умереть от кровопотери, но люди, обнаружившие ваш труп, не найдут и следа на вашем теле. Так что я не стал бы отмахиваться от галлюцинаций, это уже не учитывая тот факт, что их наличие указывает на серьезное расстройство мозга. Гермиона опустила голову на руки и тяжело вздохнула. – Я не знаю, от чего раньше сойду с ума, от этих снов или от хронического недосыпания. Я не могу вести тот образ жизни, который ведете вы, я же работаю. Если я не буду являться на работу вовремя, меня или уволят, или отстранят от дела, и тогда все равно уволят. Снейп задумчиво смотрел на склоненную каштановую голову и удивленно ловил себя на том, что испытывает сочувствие. Грейнджер определенно попала в западню, и через некоторое время он и сам окажется в том же положении: проклятье прогрессировало, он чувствовал это с каждым днем все отчетливее, но можно ли помочь? Задержать? При всех его познаниях в темных искусствах, тут он был бессилен. Впрочем... мужчина залез под ворот рубашки и вытащил оттуда тонкую цепочку:– Мисс Грейнджер, – позвал он, приближаясь к девушке. Она подняла голову и затравленно посмотрела на него, – возьмите это.Он протянул ей снятый с себя амулет.– Что это? – в протянутую ладонь упал металлический кружок с изображением. – Цветок?– Белый лотос. Китайцы верили, что лотос изгоняет злые силы, а египтяне – что он дарует спокойный сон, вернее, забвение и блаженство. Этот амулет достался мне от матери. – Не думала, что вы верите в подобные вещи.Гермиона повесила цепочку на шею и убрала амулет под свитер. Снейп пожал плечами:– Мы в мире магии, мисс Грейнджер, и это не дешевые маггловские безделушки, это настоящий магический артефакт. – Спасибо вам. Но… как же теперь вы сами? Вас разве не тревожат кошмары?– Артефакт я стал носить не так давно, а до этого вполне обходился без него. К тому же, как вы заметили, я могу вести ночной образ жизни, чего, увы, не можете позволить себе вы. – Спасибо еще раз, – прошептала Гермиона и только тут заметила, как близко к ней стоит зельевар. Организм предательски отреагировал на такую близость, и девушка глубоко вздохнула. – Мне, наверное, пора, – стараясь сдержать свои эмоции, она поднялась с кресла и оказалась к Снейпу еще ближе. Он будто забыл об эффекте магнита, об опасности потерять контроль и не стремился отодвинуться подальше. Гермиона посмотрела ему в лицо и увидела мучительную борьбу. Нет, он не забыл, эффект магнита в данный момент заявлял о себе решительно и требовал своего. По телу Гермионы пробежала дрожь, и возбуждение, прокатившись волной, сосредоточилось мучительной тянущей болью внизу живота.– О нет, – тяжело дыша, прошептала она, – только не опять.Ей казалось, что она не сможет сделать и полшага в сторону от Снейпа, которого так хотела сейчас. Она видела, как он закрыл глаза, стараясь взять себя в руки.– Чего вы ждете? – выдавил он из себя. – Бегите! Убирайтесь!!!Слова прозвучали, как пощечина. Гермиона смогла дернуться в сторону и со всех ног бросилась в прихожую, поспешно аппарировав прямо оттуда. Снейп с глухим стоном упал на колени, сжимая виски. Черт! Он чуть снова не сорвался. Хорошо, что Грейнджер тоже не стремится завязать с ним интимную интрижку, пользуясь случаем, поэтому старается сдержаться изо всех сил. Стоило бы ей прикоснуться к нему, и все бы повторилось. Воображение заботливо подкинуло ему, что бы случилось, и тело отреагировало болью в паху. Зельевар снова застонал, а мерзкий внутренний голос зашептал, что ничего дурного бы не случилось, они бы получили свою долю удовольствия, и им обоим теперь не пришлось бы мучиться от неудовлетворенного желания. – Ну уж нет, – прошептал Снейп, глядя на пылающий в камине огонь, – это искусственное желание, оно не имеет ничего общего с тем, чего я хочу на самом деле. Я ведь не могу хотеть Грейнджер? Желание понемногу утихало, и когда Снейп почувствовал себя вполне сносно, он поднялся на ноги, притушил огонь в камине и отправился в свое тайное убежище. Ему надо прочитать все об этом эффекте магнита, вполне возможно, что он не помнит чего-то, что помогло бы его избежать, ведь он читал о нем очень давно. Спустя полчаса маг сидел, уставившись в пространство перед собой. Эффект магнита не рождал новых чувств, не вызывал противоестественных желаний, он всего лишь многократно усиливал те эмоции, которые уже существовали, даже если они были такими ничтожными, что в нормальном состоянии остались бы просто незамеченными. А это значит, что он все-таки хотел Грейнджер, пусть даже это желание было чисто подсознательным, всего лишь естественным желанием мужчины по отношению к молодой и не дурной собой молодой женщине, но оно было! Но ведь поначалу ничего, кроме раздражения, девушка у него не вызывала, и он у нее тоже, она сама в этом призналась. Что же произошло? Общая работа позволила им разглядеть друг в друге не только то, к чему они привыкли, но и что-то большее? Бред. Ничего он не видел в Грейнджер до тех пор, пока не взял ее стоя прямо в гостиной. Или видел, но не отдавал себе отчета? Что он вообще привык видеть в ней? Раздражающую девчонку с нечесаной гривой, сомнительными претензиями на знание и сующую свой вздернутый носик туда, куда не следует. Но вот она рассказывает ему об Уизли, и до него наконец доходит, что она уже не девчонка, а молодая женщина, многое пережившая и много выстрадавшая. Снейп покачал головой своим мыслям. Если с его мотивацией все разъяснилось, то что двигало ей? Что она нашла в нем? Впрочем, разве можно понять женщин, особенно таких вот любительниц сирых и убогих? Логика тут бесполезна, и вряд ли Грейнджер сама могла ответить на этот вопрос. И еще одно – с эффектом магнита можно было бороться. Снейп подошел к столу, открыл ящик и достал оттуда волшебную палочку, когда-то, как и амулет, принадлежавшую его матери. Авроры не узнают, какими заклинаниями на самом деле пользуется бывший мастер зелий.Фанфик "Проклятые",Гермиона рухнула на крыльцо и с удивлением отметила, что не расщепилась. И это при таком-то поспешном бегстве! Впрочем, ей приходилось совершать парную аппарацию в прыжке из окна под прицелом Волдеморта, так что сегодняшний случай – просто детская шалость. Но все-таки это небольшой повод гордиться собой. Девушка поднялась на ноги и вошла в дом. Колени и руки у нее дрожали от слабости и еще не прошедшего возбуждения. Нет, это черт знает что такое! Спасаться бегством из логова Снейпа – это еще куда ни шло, но спасаться оттуда потому, что очень сильно хочешь трахнуться с этим самым Снейпом – это абсурд! Должен же быть способ как-то нейтрализовать или хотя бы смягчить эту нездоровую тягу. Часы пробили три ночи. Нет, на сегодня хватит впечатлений, если она сейчас усядется читать про эффект магнита, то весь день потом не сможет работать. Гермиона разделась и юркнула под плед, укутываясь потеплее. В руку скользнул медальон, и она сжала его, прижимая поближе. Надо же, Снейп дал ей оберег, да не простой, а принадлежавший его семье. Не то чтобы она плохо думала о зельеваре, но уж точно не считала его способным на такой поступок, будто он испытывал к ней сострадание. Но почему нет? Они когда-то считали Снейпа этакой расчетливой сволочью, не знающим хороших слов и совершающим добрые поступки совсем не потому, что добр, а из какой-то одному ему известной выгоды. Но ведь теперь-то они знают, что зельевар способен на любовь, еще и какую! Почему же он не может испытывать сострадания? Гермиона беспокойно завозилась на кушетке. Мысли о Снейпе приобретали какую-то нежелательную окраску. ?Это все потому, что в моих глазах он пострадавшая сторона, – подумала она. – А меня ведь хлебом не корми, дай только защитить и исправить несправедливость. Я сама нацепила на него ореол мученика, и отсюда все эти странные мысли. Но Снейпу не нужна моя жалость и мое понимание, как не нужна была эльфам свобода, а я опять наступаю на те же грабли. Я не скажу ему, что узнала про приговор, пока он сам не спросит, иначе он вмиг меня раскусит?.Сжимая в руке нагретый ее теплом амулет, Гермиона постепенно погрузилась в тревожный, но без кошмаров, сон. Ей показалось, что она только сомкнула глаза, когда зазвонил будильник. Наверное, впервые за долгое время у нее возникла мысль не пойти на работу: послать записку, что она приболела, и поспать. Мысль была такой сладостной, что Гермиона даже стала допускать ее всерьез, и, наверное, так бы и уснула снова, но тут раздался характерный стук в окно. Зябко поеживаясь, она встала и раздвинула шторы. На подоконнике, орошаемая мелким дождиком, сидела белая сипуха, заменившая Гарри погибшую Хедвиг. Сон как рукой сняло, Гермиона поспешно открыла форточку, впуская почтальона, и сова, вальяжно расположилась на столе, стряхивая с себя дождевые капли прямо на пергаменты и протягивая лапу с письмом.?Джинни родила сегодня в пять утра мальчика! Я наконец-то стал отцом! Позже напишу что-нибудь более внятное, пока не в состоянии.Гарри?Буквы коряво прыгали по строчкам, видимо, рука у новоявленного отца дрожала не шуточно. Гермиона трижды перечитала коротенькую записку и поймала себя на том, что улыбается во весь рот. Все-таки есть еще счастье в этой жизни! Пока почтальонша угощалась совиным кормом, ведьма написала слова поздравления и спросила, когда можно навестить счастливое семейство. Птица выпорхнула в утреннюю серую мглу, а Гермиона отправилась готовить тосты на завтрак. Пока варился кофе, она кружила по кухне, подхватив изумленного кота и напевая незатейливую мелодию. Впервые за много дней ей было легко и радостно, и казалось, что все наладится. Когда она прибыла в Министерство, весь Аврорат уже был в курсе пополнения семейства Поттеров: Гарри с утра прислал сову мистеру Фокстеру, где объяснял, почему не выйдет сегодня на работу. Когда Гермиона проходила мимо отдела, часть поздравлений почему-то досталась и ей, видимо, в общественном сознании они с Гарри были кем-то вроде Януса – единым существом в двух лицах, или как минимум близкими родственниками. Она не стесняясь приняла все поздравления и побыстрее нырнула в закуток, где находился ее кабинет. Пока она произносила (невербально) заклинания, из бокового коридора, который она не могла видеть, послышались тихие, но ожесточенно спорящие голоса. Говорившие остановились недалеко от поворота, за которым стояла она, и Гермиона могла услышать их разговор.– Вы понимаете, что она для вас бесполезна? – Возможно, но и вы ее не получите. Вы упустили благоприятный момент, когда можно было ее изъять вместе с другими вещами, а добровольно я ее вам не отдам. Ради чего она вам, скажите на милость?– Ради более высоких целей, чем ваши эгоистичные притязания! И вы не вправе распоряжаться вещами, которые оказались у вас только в силу стечения обстоятельств.– Она оказалась у меня потому, что я получил ее по наследству от своего отца, а он от своего и так далее. Ни о каком стечении обстоятельств не может быть и речи. – Этот спор бесполезен. Для нас было бы продуктивнее сотрудничать. У вас есть то, что нужно мне, у меня то, что нужно вам.– Кого вы хотите обмануть? Вы не хуже меня знаете, что ритуал можно провести только один раз, и до истечения срока договора повторно его провести будет нельзя. – Тогда присоединяйтесь к нам, и вы вернете все, что потеряли, и даже сверх того!– Нет, меня это не устраивает, и вы знаете почему. Я уже был одним из многих и думал, что обрету желаемое, но я ошибся. Мне не хотелось бы ошибиться еще раз.– Как вы можете сравнивать? И, в любом случае, на что вы рассчитываете, у вас ведь нет ключа?– О! Я думаю, что как-нибудь я решу этот вопрос.Послышался шорох мантий, и Гермиона поспешно скользнула за дверь, чтобы ее не заметили. Разговор ей показался более чем интересным. Ритуал, ключ, какая-то таинственная организация – все вместе это наталкивало на мысль, что говорившие имели непосредственное отношение к их со Снейпом проблеме. Кем же были эти таинственные спорщики? Они говорили шепотом, и хотя что-то смутно знакомое и угадывалось, но сказать наверняка Гермиона бы не смогла. Что же такое досталось по наследству одному из них, чем он не хотел делиться с другим? Если принять за аксиому, что весь этот спор относится к ритуалу вызова демонов, то речь, скорее всего, шла о книге. – Черт, – тихонько выругалась Гермиона, – надо было наложить на себя дезиллюминационные чары, ведь наверняка один из них подсунул мне этот чертов перевод!Ругая себя за несообразительность, она тихонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Там уже никого не было, и ей осталось только гадать о личностях загадочных спорщиков и вернуться к работе. Весь день помимо воли Гермиона прокручивала в голове услышанное, и чем больше она размышляла, тем сильнее убеждалась в том, что весь спор велся именно об интересующем ее предмете. ?Надо сегодня же рассказать об этом Снейпу, – подумала ведьма. – И плевать на эффект магнита, снять проклятье гораздо важнее, чем не переспать с бывшим профессором?. До конца рабочего дня она была как в тумане, даже мысли о Гарри и Джинни отошли на второй план. Она уже была готова послать Снейпу сову, лишь бы услышать его мнение, но сдержалась. Никто не должен знать о ее связи с бывшим Пожирателем смерти, а письмо могли перехватить. Кто знает, какие еще меры наблюдения ведутся за зельеваром?Дома ее ждала записка от Гарри. Она была не более внятной, чем предыдущая, видимо, эмоции еще не улеглись. Он благодарил за поздравления, сообщал, что мальчика назвали Джеймсом Сириусом Поттером, и они будут рады видеть ее в любое время, начиная с завтрашнего дня. Переодевшись и наскоро перекусив, Гермиона поспешила в Паучий тупик. Снейп открыл дверь и отступил, приглашая войти. Девушка шагнула внутрь мимо зельевара и уже собиралась снять пальто, как вдруг он схватил ее за руку и развернул к себе, пристально глядя ей в глаза. От неожиданности она шарахнулась в сторону, но он крепко держал ее своими длинными пальцами.– Какого дья… – Гермиона осеклась на полуслове и удивленно воззрилась на их сцепленные руки. – Оно не действует, – прошептала она, – оно больше не работает. Что вы с ним сделали? Как?Снейп самодовольно ухмыльнулся, наконец-то выпуская ее ладонь:– Иногда полезно перечитывать старые книги. Вы сегодня по делу или соскучились?– Шутите? – буркнула она, вешая пальто.– Иногда, – изрек мужчина, и она, не удержавшись, весело хмыкнула. – Я по делу, хочу вам кое-что рассказать и услышать ваше мнение. Они прошли в гостиную, и Снейп жестом предложил ей начинать. Стараясь ничего не упустить, Гермиона подробно пересказала подслушанный разговор, а также изложила свои выводы. Зельевар сидел, нахмурив брови, и когда она закончила, сердито произнес:– Почему вы не использовали дезиллюминационные чары? Сейчас у нас в руках были бы очень важные нити!Девушка опустила голову:– Я подумала об этом, но было уже поздно, они ушли. Но разве мало того, что я услышала?– А что это нам дает? Что нового вы услышали? О том, что есть люди, и даже двое, которые замешаны в этой истории? Что есть книга, и есть некий артефакт, который один из них называет ключом? Так это мы и так знали. Единственная реальная зацепка, это то, что один из них – бывший Пожиратель смерти. – С чего вы взяли?– Мисс Грейнджер, в магическом мире, в отличие от маггловского, не существует засилья организаций и сект, обещающих какие-либо блага. Скажем так, до сегодняшнего дня я вообще о таких не слышал, кроме одной. Впрочем, не уверен, что последователи Темного лорда считали себя организацией, но определенно, являлись одними из многих, и конечно же, они не получили того, на что рассчитывали. Орден Феникса я в расчет не беру, уж они-то точно получили все, что хотели. Если у вас есть другое объяснение, я вас внимательно выслушаю.Гермиона покачала головой:– Нет, наверное, вы правы.– Конечно же я прав. И раз так, то нам остается выяснить только одно – кто из Пожирателей смерти нынче находится на свободе. Я не думаю, что таких очень много. – Таких очень немного, но все-таки несколько наберется. – Вот и займитесь. Я думаю, ваш дружок Поттер вам в этом поможет.При упоминании о Гарри, Гермиона вспомнила о приговоре зельевара и опустила глаза. – Хорошо, я постараюсь у него узнать, но знаете, Гарри сегодня утром стал отцом, поэтому ему может быть немного не до Пожирателей смерти. – Я уверен, вы что-нибудь придумаете, мисс Грейнджер, чтобы отвлечь его от грязных пеленок, – Снейп скривил губы в подобии улыбки, и девушка вздохнула. Ну почему он не может воздержаться от неприятных комментариев? Ведь бывает же он нормальным собеседником, хотя бы изредка. Но, видно, надолго его не хватает. Спасибо уже на том, что избавил их от эффекта магнита. Кстати…– Кстати, не дадите мне почитать про эффект магнита?На лице Снейпа промелькнуло странное выражение, и если бы перед ней был кто-то другой, Гермиона бы решила, что это что-то сродни смущению. Но Снейп и смущение в ее сознании были несовместимыми понятиями. – Нет, я не даю читать свои книги. – Я же все равно найду в библиотеке. – Вот и ищите, уверен, у вас уйма времени, чтобы этим заниматься. Кстати, помог ли вам амулет?Гермиона машинально положила руку на грудь, где под свитером висел цветок лотоса.– Я не знаю. Кошмары меня сегодня больше не мучили, но я и так смогла уснуть только перед рассветом, так что сказать наверняка не возьмусь.– Ладно, у вас еще будет время выяснить это. И все же, как вы могли сегодня так оплошать?Снейп вскочил с кресла и начал беспокойно мерить шагами комнату. Мысль о таинственных спорщиках не давала ему покоя.– Окажись вы чуть сообразительнее, и мы бы уже вполовину продвинулись в поисках! Такая удача сама шла вам в руки, и что сделали вы? А теперь нам остается только гадать, у кого в руках находится ключ, а у кого нужная нам…Зельевар застыл, как вкопанный, глядя расширившимся глазами куда-то поверх ее головы. Девушка даже тревожно обернулась посмотреть, что же такое там находилось, но ничего не было. – Книга… – выдохнул Снейп. – Книга, которая досталась ему по наследству от его пра-пра… Мерлин его знает, столько ?пра?, дедушки. И как я раньше не подумал? Словно очнувшись, мужчина подлетел к журнальному столику, схватил перо и стал что-то писать на клочке пергамента. Потом повернулся к Гермионе и показал ей, что написал. Там значился адрес и подпись ?мистер Библеус?.– Вам знакомо это имя, мисс Грейнджер?– Нет, никогда раньше не слышала.– Странно для такого библиомана, как вы. Однако вам придется с ним познакомиться, потому что я считаю, что этот человек сможет нам помочь. – Что в нем такого особенного?– В нем – ничего, но вот в его увлечении, пожалуй, есть. Дело в том, что он коллекционер.– Он собирает книги?– Нет, лучше. Он собирает информацию о книгах. Чтобы коллекционировать книги, нужно обладать материальными возможностями, когда как для картотеки нужно всего лишь много суетиться. В его коллекции содержатся сведения почти обо всех ценных, редких, исторических и просто выдающихся книгах. Вы отправитесь к нему, положим… – Снейп задумчиво посмотрел на потолок, – завтра. Сегодня уже поздно.– Но почему я, а не вы?– По некоторым причинам мне лучше там не показываться.Гермиона взглянула на адрес:– Оверли. Название знакомое. Где это?– Неподалеку от Стоунхенджа, одна из немногих магических деревень. – И чем же вы насолили местным жителям?– Слишком много вопросов, мисс Грейнджер. Вы отправитесь туда, как я и сказал, завтра и спросите у него о книгах, принадлежавших тамплиерам. Вполне вероятно, что именно о нужной нам книге у него ничего не будет, слишком уж специфический материал, но, возможно, наш загадочный Пожиратель является обладателем еще какой-нибудь ценной исторической литературы. Поищите знакомые фамилии, это может дать зацепку. Слушая Снейпа, Гермиона уже поняла, что говорить ему о том, что у нее на завтра были совсем другие планы – занятие бесполезное. Остается смириться с неизбежным и отправиться к этому мистеру Библеусу. – Хорошо. Но почему вы думаете, что этот ваш коллекционер покажет мне то, что требуется? Он не берет за это плату? На каких условиях он вообще делится информацией?– Скажете ему, что вы от меня. Он мне кое-чем обязан и не сможет вам отказать. – А чем?..– ЖИЗНЬЮ! – рявкнул Снейп, свирепо уставившись на девушку. – Простите, – пробормотала она, – сложно избавиться от привычек. – Я это уже понял, – мужчина сел в кресло. – Сами понимаете, что от таких долгов так просто не отмахиваются, поэтому он вам поможет, можете быть уверены.Гермиона кивнула. Наверное, ей пора было уходить. Дома ждала работа, голодный Косолапсус и Сычик, но уходить совсем не хотелось. Тут она чувствовала себя в безопасности, а злой, непредсказуемый человек, являющийся хозяином этого прибежища, вызывал в ней доверие. Они сидели молча, глядя на огонь, думая каждый о своем. Странно, но Снейп тоже не торопился ее выгонять. Может быть, это было какой-то разновидностью эффекта магнита? Настенные часы пробили восемь, и Гермиона вздрогнула, отрываясь от своих мыслей. Все-таки пора. Зельевар внимательно следил за ней своими удивительными черными глазами и, казалось, видел ее насквозь. Но молчал. Она так медленно поднялась с кресла, словно ждала от него чего-то, но на его лице не дрогнул ни один мускул, оно оставалось бесстрастной маской. – Я пойду, – тихо сказала она. – Если мне удастся что-то завтра узнать, я напишу вам.Он покачал головой:– Не надо писать. Никаких писем, мисс Грейнджер, касающихся чего-либо конкретного. Если вы найдете что-то важное, милости прошу, – он поднялся с места, чтобы проводить ее, – потому что уверен, если вы не поделитесь находкой сразу, до следующего вечера вас просто разорвет. Она невольно улыбнулась, и Снейп с тревогой заметил, как от этой улыбки в груди что-то екнуло. Хорошо, что она не стала задерживаться. Надев пальто, она попрощалась коротким кивком и исчезла в дожде за порогом. А он стоял в темной прихожей, вдыхая запахи осени, и думал о том, как все-таки приятно, когда кто-то не хочет от тебя уходить, и даже почти жалел, что не предложил ей чая.