II часть (1/1)

Я выпил кофе, поболтал с матерью, собрался и вышел из дому. Остановка; желтый школьный автобус; привычные парты и классы; люди, над чем-то смеющиеся, что-то обсуждающие, о чем-то переживающие; лучи солнца, которые, казалось, не доставали до земли, потому что замерзали в ледяном декабрьском воздухе, - вся эта реальность волнами накатывала на меня, то отдаляясь, но накрывая с головой. Стоило мне сосредоточиться на чем-то одном, как все остальные мелкие детали напрыгивали на меня и требовали обратить на них внимание. А когда я пытался абстрагироваться, не думать ни о чем, как в голове наступала сосущая пустота. Хаос. Ничто. Меня нет, не было и не будет. Но потом я все равно случайно цеплялся за какой-то предмет и все повторялось заново.

О сне я пытался не думать. Старательно отодвигал его на задворки сознания, как отодвигают все ненужное или нежелательное. Это был обычный ночной кошмар, и я не видел повода разыгрывать из этого психологическую драму.* * *Я не спал очень долго. Я литрами пил кофе. Я включал музыку в наушниках на полную громкость. Шли четвертые сутки с той ночи, когда мне приснился первый сон. Это был тот кошмар со звонком и сумасшедшими речами убийцы. Теперь мне снилось, что убийца - это я. Всего лишь четыре дня, а я уже превратился в потенциального кандидата на главную роль в новом "Кошмаре на улице вязов". И все это из-за одного-единственного человека, к которому я не имел никакого отношения. Джон Леннон - кто это вообще? Какой-то музыкант, далеко не самый гениальный или виртуозный. Раньше эта попсовая музыка с глупыми "Йе-йе-йе" была мне безразлична, теперь она для меня - напоминание о моих кошмарах. Я не тешил себя надеждами и не пытался вслушаться в нее, найти ответы на мои вопросы, не надеялся, что она объяснить происходящие. Пожалуй, я и сам не пытался этого сделать, мне было плевать, что это такое, мне просто хотелось, чтобы это все закончилось. Всего четыре дня, а я устал, смертельно устал.* * *Немного подробнее о смерти Леннона я узнал на второй день, порывшись в старых газетах. Тогда мне впервые приснилось, как я в него стреляю. Или в Чепмена? Или в себя? Мы же единое целое, за пять ночей кошмаров я уже начал потихоньку в этом убеждаться. И одновременно сходить с ума. Но мне аб-со-лют-но все равно. Это раньше я был напуган и взволнован, пытался разобраться, что к чему, хотел понять всю мистичность моих снов. Днем я выстраивал целые теории, удивительные, невероятно-фантастические и такие же невероятно-глупые, а ночью, забираясь под одеяло, я дрожал от страха и от надежды, что сегодня все закончится. А сегодня я готов послать все к черту, настолько оно мне безразлично. Итак, сегодня шестой вечер, а я снова готовлюсь убивать Джона Леннона.