Гуро, Эраст, Бинх, Ипполит, разнообразные пейринги внутри квадрата, юмор, PG (1/1)
Редко так бывает, чтоб у всех четверых совпали отпуска, а если и выпадает?— трудно не передраться, решая, кому нужнее сегодня компания милого друга. Меньшее из зол, на первый взгляд?— всем вместе свидеться и отдохнуть степенно, по-семейному. Вот и отправляются, чтоб недалече, да всё не в четырех стенах сидеть?— до парков загородных.Яков Петрович в двуколке восседает, Александр Христофорович на коне, ровным шагом его пустив. В экипаж не садится?— во-первых, там занято Эрастом Петровичем, во-вторых, так Александр Христофорович выше кажется и значительнее, и волосы его красиво треплет ветер, и руки так уверенно поводья держат?— залюбуешься. Переговариваются негромко, чтоб Эраста от книги не отвлекатьДругое дело?— Ипполит. Конь под Ипполитом пляшет, да и сам Ипполит того и гляди приплясывать возьмется прямо в седле. Парк обскакал из конца в конец, в каждый фонтан заглянул, с каждой птицей познакомился, извелся весь, вот-вот канючить начнет, как дитя малое.—?Саш, Саш! Давай галопом! А? Кто быстрее!Делает Александр Христофорович вид, что не слышит друга, беседой увлеченный, виденное ли дело?— благосклонное внимание Якова Петровича на гусарские выходки променять. Ипполит их кругом объезжает, к эрастовой стороне жмется.—?Эразм! А смотри, как могу!На дыбы встает конь, каким чудом там Ипполит держится?— одному черту ведомо. Эраст и взгляда от книги не отрывает, раззадоривает это Ипполита, револьвер выхватывает лихо.—?А помнишь, я говорил, что белке в глаз со ста шагов могу, а ты не верил!—?Я верил, Ипполит,?— лицо Эраста тени от молодой весенней листвы перечерчивают, улыбка тонкая не заметна почти.—?Так вот я докажу. Гляди, а?—?Ипполит, п-правда…Грохает выстрел, заставив птиц с деревьев взвиться, Александра Христофоровича?— схватиться за треуголку и саблю.—?Ипполит!Скачет, шальной, до развесистого дуба, с ветки снимает тушку с пробитой головой, да назад скачет, потрясая трофеем.—?Хорош, а? Вон как чисто сработано!Ничего чистого в крохотном окровавленном тельце никто не находит, Эраст медленно переливается из бледного в белый.—?Твои вкусы всегда были специфичны, Эраст,?— цедит Яков, Эраст бросает на него умоляющий взгляд, мол, не нужно, не подливай масла.—?Ты ей полголовы снёс, откуда нам знать, что попал ты в глаз, а не, предположим, в ухо?Теперь Эраст и на Александра Христофоровича глядит просяще.—?А я виноват, что пули такие? Эразм, скажи ему! —?оскорбляется Ипполит, руками машет.—?Ваше сиятельство?—?И вы скажите,?— радуется Ипполит парковой охране, будто старым знакомым. —?А то, может, я повторю, а вы рассудите, а?—?Ваше сиятельство, охота в парке запрещена.—?Так то ж не охота, то для спора было,?— объясняется Ипполит, а сам руки за спину спрятал и ап?— белку Эрасту на колени. —?Видите ли, это был вопрос гусарской чести.—?В зверя стреляли?—?Я граф!—?Ваше сиятельство, вы стреляли в зверя?—?Какого зверя?—?Белку, ваше сиятельство!Эраста от мерзости такой ажно перекашивает, стряхивает он её со своих колен на Якова, Яков тоже подарку не шибко рад и, за хвост пушистый подняв?— сует безголовое тело Александру Христофоровичу. В кусты бы её теперь, да вот незадача, охрана с собаками, стоят они подле коня, глядят молчаливо. Бросишь?— тотчас поднесут хозяевам, и уже не отвертишься…—?Какую белку? —?а глаза у Ипполита чистые, честные. —?Дорогой мой, я вас не понимаю. Мы тут здоровьице поправляем после неусыпной службы на благо отечества, а вы донимаете нас какими-то белками…Руки эдак ненавязчиво пустые показывает. Переглядывается охрана, да руки на эфесы кладут одновременно.—?Позвольте мы проводим вас к выходу, ваше сиятельство,?— говорит суховато один.—?Не позволю,?— отзывается вдруг Эраст, да книгу откладывает, и поднимается во весь рост.—?На каком основании вы остановили наш экипаж? Или вы желаете объяснить причину задержки императору лично? Эраст Петрович Фандорин, следователь по особым поручениям,?— он изображает короткий холодный поклон, охрана меняется в лицах?— так уж действует на людей Эраст Петрович.—?Просим прощения,?— едва каблуками не прищелкивают. —?Недопонимание… Его сиятельство стреляли…—?Его сиятельство сопровождают меня по важному делу. Эти люди?— со мной. Если кто и стрелял, то точно не они. Довольно.—?Так точно.Удаляется охрана, окликает с собой собак.Молчат все четверо несколько мгновений, пока Ипполит хохотом не разражается.—?Во дает! Слышали, а? ?Эти люди со мной?!—?Да, слышали,?— медленно соглашается Яков, и на Эраста глядит с прохладой. —?Ты забыл, ангел мой, что сейчас не в Москве? Не я с тобой, а скорее, ты со мной.—?Не п-понимаю придирок к семантике.—?Просто прошу тебя помнить, что мы сейчас у моего города, и тебя тут не знает никто, тогда как я…—?Эти г-гвардейцы, видимо, знали…Красными пятнами идет лицо Эраста, черным пламенем вспыхивают глаза Якова. Ипполит?— Бинха под локоть цап.—?Пойдем-ка, брат мой Сашка, тут сейчас снова будут стрелять…Отходят рысью на приличное расстояние, Александр Христофорович все хмурится, через плечо оборачивается на двуколку, в которой ведется оживленнейшая беседа.—?Ух, хорошо… Саш! А трофей мой ты куда выбросил?Вздрагивает Александр Христофорович. Кривится.—?Я тебе этого никогда не забуду.—?Саш?Молча Александр Христофорович снимает треуголку, на лице Ипполита отвращение мешается с искренним восторгом.—?Вот так дела! Вот так мал да удал!—?Ипполит.—?Я восхищаюсь твоему благородству!—?Лучше сними её с меня, живо.Долго Ипполит мучается?— тельце беличье коготочками спуталось с кудрями Александра Христофоровича, а на каждый шорох картина снова под треуголку прячется, чтоб не вызвать любопытства у других отдыхающих.—?Да почти и не заметно,?— утешает Ипполит.Александр Христофорович кривится, чувствуя, где в его кудрях засели теперь колтуны?— грязные, мокрые, кровью пропитанные.—?Не боись. Тут фонтанов понатыкано на каждый шаг. Сейчас в ближайшем тебя и отмоем, как раз Петровичи закончат выяснять, у кого длиннее послужной список.—?А фонтаны разрешено использовать с такими целями? —?интересуется Александр Христофорович. Голова страшно чешется, и кажется, что он весь пропах душком убитой белки, мир её праху, пусть она найдет покой в той канаве, куда была сброшена.—?Разрешено. Я ведь граф, в конце концов.—?Звучит сомнительно,?— Александр Христофорович не может отрицать, что губы его кривятся в улыбке. Ох и устал он от чинной беседы и прогулки шагом, а от задержания сердце все еще так и колотится, и Ипполит будто бы это чувствует, потому что тут же подмигивает.—?Догоняй, а?+ + +—?Что такое, Эрастушка? Нечем крыть? —?Яков усмехается едко: то-то, мол, маленький, старший брат тебя всегда уест.—?Есть,?— рассеянно отвечает Эраст. —?Ты д-давно видел нашу бравую кавалерию?—?Просто следи, куда побежит охрана,?— кривится Яков. —?Так что ты еще мне скажешь?