О праздниках и людях. (1/1)
Добраться сюда было трудно. Даже для Лавкрафта, которому большинство препятствий были словно бумага для огня. Как вообще можно жить в этой стерильной дыре? На самом деле это был риторический вопрос. Нежданный гость прекрасно знал, что в таких домах живут люди. Это же очевидно. "Только бы не было домашних... Зверей," - рука мягко ложится на дверную ручку, приоткрывая дверь в соседнюю комнату. Он оглядывается по сторонам. Никого. Его объект задания ещё не пришёл, видимо. Это хорошо. Им не обязательно пересекаться, чтобы закончить работу. Лучше вообще не пересекаться. За окном гаркнула птица. Лавкрафт нервно оглядывается. Ни минуты покоя! Так, что было дальше по плану? В Гильдии говорили, что в нынешнее время у людей принято ставить ёлки и украшать своё место обитания чем-нибудь красивым. Колючие ленты, фальшивые святые, возможно даже шарики и фигурки на те самые ёлки. Но в этом жилище ничего не было. Пусто. Обыденный декор (или всё-таки необходимую мебель люди так не зовут?), ничего лишнего. Это усложняет работу во много раз. Неужели придётся взаимодействовать со столом? Этим мерзким светлым предметом с бумагами и письменными принадлежностями. Откуда он вообще знает этого человека? Из записей, с бумаг, конечно же. Неживое плоское изображение, его трудно воспринимать в этом измерении. Лавкрафт еле вспомнил, что имя у его цели безумно глупое и похоже на кушанье. Или на звук животного? Целую минуту великий древний пытался вспомнить, что из этого ближе к истине, пугая стену своим взглядом. В итоге оказалось, что это не играет роли. Зато стол играет роль. Важную.Лавкрафт аккуратно склоняется над ним, ища хоть какую-нибудь поверхность, в которой можно прятать. Тщетно. Тихо бурчит, с неохотой меняя вектор направления поиска. Теперь он лежит на полу, осматривая пространство под плоскостью о четырёх ножках. И там всё совершенно пусто. Говард слегка дёргается от раздражения, вписываясь головой в ножку стол. Дрянь. Она достойна самой ужасной кары.Хруст. Месть свершилась.Только теперь в сторону затейника надвигается стол. Надо что-то делать. Выход находится сразу же - надо чем-то подпереть. Щупальца отчаянно ищут что-то вокруг, но либо ничего нет, либо это жалкая стопка бумаг. Время идёт, а враг всё ближе. Опасно.— О, - в усталой голове рождается мысль. Она у Лавкрафта в кармане. Хитрое щупальце тянется туда, выуживая что-то в странной обёртка. Циллиндрическое нечто, криво свёрнутое в старую попачканную текстом бумагу. Идеальное попадание. И что, что подарок. Ему теперь что, убиться пойти из-за этого? Не пойдёт. Лучше убьёт одной статуэткой двух зайцев. Одно ловкое движение возвращает стол в своё обычное положение, а после ставит на место основания ножки щедрый дар. Выползает. Смотрит.— Почти дерево. Столы из дерева делают, разве он не прав? Прав, конечно. Но надо это пояснить сложной цели, у которой дома нет ёлки. Берет в руки ручку, проверяет, пишет ли она.— "Это. Ёлка," - прямо по новой бумаге. Пишет буквы, пририсовывает маленькое дерево. Наверное, вышло понятно. Прикладывает записку рядом с побитым даром. Представляет тут праздник. Пожимает плечами, словно говорит с собой. Может, так оно и есть. Главное, чтобы понравилось. И чтобы нашёл. Этому бывшему заложнику обстоятельств не помешает быть радостным, ведь эту чудную подножницу он нашёл вдалеке от берегов Японии. Нигде больше не выловить. А на обёртку пошла бумага из книги с черновиками. Ему точно понравится. Иначе Говард превратит цель в свой обед. А ёлки получают только чужие подарки.— Празднуй этот сомнительный праздник, - как хорошо, что это пожелание не слышит адресат. Он бы расстроился, Лавкрафт уже проходил это с другими. Что им не нравится, это же честное пожелание. Критерии мира сего никогда не понять.— Хорошей смены малого цикла, - завершает свою фразу никудышный Санта, покидая помещение по уже знакомой дороге.