Глава 5. (1/1)

*** - Галина Николаевна, можно? – в скользнувшей в сторону двери показалась папка с наклейкой ?ФЭС?, после которой сразу же просунулась и голова обладательницы этого тоненького голосочка. Увлекшись работой, Белая, как и ожидала начальница, оторвалась от своего уныния и оживилась. По крайней мере, порученное ей задание выполнила самая первая и с неугасающим энтузиазмом побежала докладывать Рогозиной обо всём, что накопала в жизни погибшей певицы.- Танечка? Проходи, – женщина оторвалась от монитора, висящего за её спиной, на котором мелькали фотографии с места преступления, и, развернувшись к столу, сложила руки на уровне груди. – Есть результаты? – не дожидаясь, пока Таня сама что-то скажет, спросила она.- Есть. Конечно, ничего существенного, но некоторые нюансы будут вам интересны, – Белая раскрыла папку и положила перед собой распечатки, чтобы ни о чём не забыть. – Гринёва Александра Михайловна, 37 лет. Замужем, имеет двоих детей: девочка четырнадцати и мальчик девяти лет. Воспитывалась в детском доме, – Таня чуть помедлила, уловив в глазах начальницы удивление. – Я отправила туда запрос, жду ответа… Так, муж дипломированный специалист в области органической химии, сейчас временно нигде не работает. У Александры есть доля в фирме ?Sashka Records?, открытой в совладении с музыкальным продюсером Евгением Пименовым и финансовым директором, а по совместительству – лучшей подругой певицы, Еленой Дробот. Она, кстати, выпускница того же детского дома. Что ещё вам рассказать? – риторически пробормотала Таня и перебрала разложенные перед ней листы. – Полгода назад в СМИ появилась информация, что, цитирую, ?певица Сашка со скандалом ушла из дома к никому не известному танцовщику, бросив мужа и детей?. Этот стриптизёр Герасим здорово пропиарился за счёт популярной певицы. В сеть уже пустили слух, якобы он заказал Сашку просто потому, что она ему надоела. А вот лично я думаю, он не виноват. Судя по свидетельским показаниям, которые мне притащил Майский в трёх экземплярах, Герасим тоже значительно пострадал и сам до жути испугался. К тому же, умишко у него не то, чтоб до таких махинаций додуматься, – Таня ядовито усмехнулась в кулак и, вернув лицу прежнюю серьёзность, взглянула на полковника.- Виновен он или нет, мы решим только после допроса. И ещё, вызови-ка мне мужа и подругу певицы. Что-то мне подсказывает, что они не последние фигуры в этом деле, – Рогозина перехватила у Татьяны листок с краткой информацией по вышеназванным лицам и вложила в уже имеющиеся у неё материалы.- На сегодня? – уточнила Таня и сделала не известное по счёту за текущий день напоминание в своём блокноте. Многие сотрудники уже давно заметили за девушкой особенность записывать все важные поручения, составлять план работы и вычёркивать ненужные или несрочные дела. Лаборанты посмеивались и называли пометки Тани жестоким путём от брюнетки к блондинке, но делали это тихо и, чаще всего, в туалетах, потому что отныне и навеки за ними был строгий контроль со стороны ушей службы – Сергея Майского, который бдительно тушил разгорающиеся около персоны Белой споры и слухи. О причинах такого рвения к защите девушки он умалчивал, но кому, как ни Галине Николаевне, знать правду.- Нет, пусть лучше завтра подъедут, – Рогозина поймала лёгкий кивок подчинённой и принялась внимательно вглядываться в неё, пока та собирала притащенные листки в ровную стопку. Таня скоро покончила с этим занятием и вышла из кабинета начальницы, думая о ждущем её в тире Серёже. Белая смущённо улыбнулась своим мыслям и прошмыгнула мимо лаборатории.*** В пустом больничном коридоре Вадим столкнулся с бредущей в одиночестве и странных раздумьях девушкой, но его мало занимало происходящее вокруг, поэтому он быстро извинился перед ней и направился дальше. Он предполагал любую развязку длящейся уже полгода канители событий между ним и Сашкой, но надавившее настоящее стало, мало сказать, неожиданностью и горечью. Даже лично убедившись в смерти жены, мужчина продолжал не верить и не понимал, для каких целей приехал в больницу. Ещё сильнее ударить по остаткам трезвого сознания? Последний раз простить её за причинённую боль? Или потому что Лена послала? Хотя, нет, это не цель, это причина. Если бы не Ленка, он бы так и не решился сесть за руль и взглянуть в глаза доктору, сообщившему утром об этой утрате. Вадим боялся сойти с ума, когда встанет возле стекла, отделяющего его от помещения реанимации, когда в сотый раз повторит губительную фразу любви, когда попытается сдержать стон, полный бессилия перед жизнью. Но это всё осталось лишь в мыслях. На деле же прозвучало лишь сухое ?Прощаю?, и в мужчине, казалось, на тот момент умерли любые чувства. Вадиму просто очень захотелось вспомнить то место, где он впервые познакомился с будущей женой, и вдохнуть хотя бы малую часть свежего весеннего воздуха вместо больничной прелости и искусственной реальности. Он почему-то возненавидел Сашку. Снова. Возненавидел за уход к стриптизёру, за брошенные со злости фразы, за полное безразличие в задорных глазах, за завещание на имя неизвестной девушки. Мужчина часто сомневался в разного рода стечениях обстоятельств и превратностях судьбы, но только в тот день, исходя из неясных соображений, в малолюдном коридоре она столкнула его с той, которая думала о сердце его жены, а он, ослеплённый замкнувшимися вокруг погоды мыслями, пробежал мимо. И даже мобильник, что сигналил негромко, но с какой-то пугающей настойчивостью, его не потревожил. Телефонный номер абонента на экране не определился.С направлением, выведенным на удивление аккуратным докторским почерком, Ольга сновала по коридорам и искала кабинет с незамысловатым числом восемь. Остановившись на углу и ещё раз убедившись, что у неё нет проблем с цифрами и математикой, в целом, она сделала шаг вперёд и оказалась резко отодвинутой к стене, у которой только что стояла. Мужчина, чуть выше неё ростом, проговорил что-то, отдалённо напоминающее извинения, и двинулся без оглядки вглубь коридора. До смешного Мышка ощутила внутри себя окрыляющие позывы, когда смотрела вслед уходящему незнакомцу. Наверное, исключительно к грубости людей ей было невозможно привыкнуть, но с его стороны она этого не поняла и могла тысячу раз его оправдать. Девушка недоумённо пожала плечами и свернула в коридор, из которого на неё налетел незнакомец. Ветер нещадно хлестал по щекам и пробирался в самые тёмные закоулки мыслей, выплёскивая наружу большую часть этого бесполезного хлама. Город, отданный во власть ранней весны, всё меньше сопротивлялся повисающему в воздухе марту и впитывал его в себя глубже и безобразнее. Противиться весенней погоде было невозможно: она смело шагала навстречу, стеля себе длинные дорожки аллей грязным месивом, бывшим ещё вчера полуметровыми сугробами, и провожая между голых деревьев вчерашние морозы. Ей бредилось, что она была лучше, чем всё то, что до неё. Но сомнения оставались в этом если не у неё самой, то хотя бы у хмурящихся жителей мегаполиса. Вадим, сливаясь с возмущенной толпой, постепенно становился её составной и терял себя и свои мысли. Он брёл по парку, собирая на лице капли моросящего дождя со снегом, и пытался найти долю того понимания, что улетучилось день, а может и два, назад. Телефон в кармане настойчиво вибрировал, а начинать разговор и просто знать, кому он вдруг понадобился, не было желания.Лена медленно набрала давно памятный наизусть номер и несмело приложила телефонную трубку к уху. Короткие гудки ворвались в звенящую тишину, жадно поглотив надежды на вслушивание в любимый голос и тонкое сопение по ту сторону. Без ответа. Нервно покрутив телефон в руках, она повторила несложные манипуляции, но вновь последовала неудача. Так интересно и одновременно страшно это было, словно каждое мгновение, что тянулось с отсчитыванием гудков, отбирало у неё маленькую часть спокойствия. А части эти позже составляли большой комок переживаний и опасений за состояние близкого человека. Если и есть в этом мире что-то прекрасное, то, без сомнений, это палитра ежесекундно сменяющих друг друга эмоций на её лице. И твёрдость осознания, что это можно будет любому доказать, как умножить два на два, не покидала Антона всё время, которому он потерял счёт. Как в книжке без хорошего конца, Вадим ощутил глубокую нужду в одиночестве или хотя бы большой кнопке ?Пауза? для всего мира. Обстановка вокруг безвольно плыла как неотъемлемый кусочек этой жизни, и очень хотелось громко, с надрывом взреветь, вскинув взгляд к небу, где над ним будто бы с издёвкой смеялись и делали ещё хуже.*** - Вот это поворот! – крикнул Ванька в щель между косяком и дверью и, мгновенно ею же хлопнув, драпанул по коридору в укрытие – в свою любимую лабораторию. Тихонов бежал изо всех сил и без оглядки, наверняка зная о преследовании, которое вызывало в теле хакера лёгкую дрожь и невероятное ощущение прилива адреналина. Не, Майского Ваня не боялся, ведь тот бить не станет, но месть его будет настолько страшна, что скотч потом можно уже и не отодрать с чувствительной кожи. Увиденная Ваней картина отпечаталась в его сознании ярким и чётким пятном, и он уже представлял, как во всех красках будет делиться подсмотренным и подслушанным (хоть слушать там было и нечего) с Антоновой. Вообразить же даже было невозможно – у Белой роман с Майским. С Майским! Ну, вот в любой бред вроде зомби-апокалипсиса или конца света можно поверить, но никак не в это. Хоть Тихонов, как и многие, замечал особое, в шутку названное ?VIP?, отношение майора к маленькой блондинке, изредка подозревал коллег в ставшей большим рабочего общения связи, а всё равно иронично отрицал любые догадки. Но поцелуй этих двоих в тире развеял все излишние сомнения, после чего Тихонов и ликовал, и недоумевал единовременно. Спустя десять минут размеренным шагом к лаборатории приблизился Майский, лицо которого было словно пластилиновым – что вылепишь, то и получишь. Он раз дёрнул дверь на себя, второй, а та не поддавалась, поскольку была заперта единственным обладателем ключа, чего Сергей не знал. Лохматая голова хакера внутри помещения из коридора не виднелась, но желание майора взглянуть в бесстыжие глаза Вани было таким сильным, что он, не избрав иного пути, переместился в переговорную комнату, из которой хорошо просматривалась обитель колбочек и пробирок.Сердце хакера билось с бешеной скоростью, и дыхание было неровное со слышимыми хрипами, но всё это никак не влияло на внешнее состояние Вани: тот широко улыбался, приникнув спиной к стене, и облизывал сухие губы. Как же его вдохновила такая наполненная до краёв чувством риска игра с Майским, что он был готов сойти с ума от головокружительного счастья. Теперь в руках Ивана была занятная информация, распоряжение над которой требовало серьёзных раздумий. Но в одном он не сомневался ни секунды – нужно дождаться, пока Серёже надоест шпионить, и отправиться в морг. И как-то к слову Ване на язык пришлась фраза Галины Николаевны: ?Не служба, а детский сад, ей Богу!?. Да, Рогозина всегда предельно точна в своих выражениях.Мимо лаборатории в сторону кабинета полковника с отчётом в руках прошла Валя – майор и хакер проводили её взглядом. Их неловкой игре было уже семь минут сорок секунд. Обратно Антонова прошла без папки – Серёжа и Ваня опять медленно проследили её путь. Их игре исполнилось целых десять минут, они пока не рисковали отступать и встречаться друг с другом.