Глава 3. (1/1)

***Тишину утреннего спокойствия разорвал входящий звонок на мобильный. Вадим долго не мог понять, откуда тянется этот противный и назойливый звук. Как только телефон был ловко выужен из кармана куртки, он спешно ответил. В трубке сначала мучительно долго молчали, а потом послышалась непонятная возня.- Здравствуйте, Вадим Олегович. Это лечащий врач вашей жены, – голос мужчины раздался созвучно с тем, что Обухов слышал вчера. – Сегодня ночью Александра умерла… Примите мои соболезнования, – наверное, единственное, за что он ненавидел свою профессию, так это такие по-настоящему дурацкие ситуации, когда с безмятежностью в голосе нужно сообщать родным о смерти. За долгие годы он видел многое, но каждый раз это было как в новинку. Он хотел было ещё что-то добавить, а потом просто повесил трубку, не дождавшись ответа.Вадим сидел на диване и не шевелился. Лена, наблюдавшая за ним с самого начала телефонного разговора через приоткрытую дверь спальни, внезапно почувствовала, как резко кольнуло с левой стороны груди, и земля словно стала уходить из-под ног. Она поняла, что так быть не должно. Собрав всю волю в кулак, женщина вышла в гостиную и опустилась рядом с мужчиной.- Вадим, что случилось? – она обхватила руками лицо Вадима, заставляя взглянуть на неё. Он был опустошён.- Сашка ночью умерла, – удивлённый взгляд Лены оборвала короткая фраза, произнесённая почти одними губами. – Телефон и интернет отключить, к радио и телевизору не подходить. Дети сегодня посидят дома, – на ватных ногах он вышел на балкон, бросив телефон на кофейном столике. Лена столкнулась взглядом с вошедшей в комнату секунду назад Аллой Петровной, и та поняла всё без лишних слов.***- Доброе утро, Галина Николаевна! – довольно воскликнула Алла, которая только успела занять своё место за стойкой референта, как заметила вскочившего сержанта и показавшуюся через мгновение Рогозину.- Доброе, – буднично отозвалась начальница и быстро оставила свою подпись в журнале. – Алла, собери мне, пожалуйста, через час основной состав в переговорной. Тихонову два раза сообщи и проконтролируй, чтобы не опаздывал, – женщина одарила подчинённую первой за сегодняшний день мимолётной улыбкой и удалилась в свой кабинет. Аллочка покорно хлопнула пушистыми ресницами и поставила синей ручкой крестик на запястье.Проходя мимо лаборатории, Рогозина зацепилась взглядом за наиинтереснейшую картину и замерла, внимательно наблюдая за Тихоновым и Антоновой через стекло. Её любимые полуночники опять пожелали не покидать стен родного офиса, но на этот раз желание, похоже, оказалось коллективным. И теперь они вдвоём прибирали устроенный за дежурство бардак, попутно наводя новый, и звонко смеялись, позабыв о начале рабочего дня. Галина Николаевна легко постучала по стеклянной стенке, привлекая тем самым к себе внимание, и указала на свои наручные часы. Ребята переглянулись и вновь засмеялись, вызвав вторую за это утро улыбку на тонких губах начальницы. Теперь Рогозина не боялась, что Ваня опоздает на совещание – пунктуальная и ответственная Валя ему не позволит.Женщина скинула с плеч пальто, оставила его на вешалке в углу и, подойдя к столу, раскрыла полупустую папку. Материалы нового дела были у полковника на руках уже порядка полутора часов, за всё это время она не один раз заглядывала в них, но даже не пыталась вникнуть в суть, полагаясь на своих ребят. Утром Рогозину разбудил звонок Султанова, который взволнованным голосом твердил что-то о приостановлении всех дел и убийстве певицы. Вскоре она уже ехала в офис, представляя, что скажут её сотрудники, чьи выходные в очередной раз были испорчены. Женщина знала, что это неправильно, ведь у ФЭС и без того три дела в процессе, а теперь они должны будут в быстром (именно на этом слове Руслан Султанович сделал акцент) темпе искать неуловимого взрывателя, но не имела полномочий спорить с генералом. Из мыслей Галину Николаевну вывел подоспевший Круглов.- Привет, Галь. По какому поводу совещание? – отдышавшись, мужчина скользнул в помещение и остановился в нескольких шагах от витавшей в своих думах Рогозиной.- Привет, – она качнула головой в знак приветствия. – Дело новое. Султанов с утра пораньше обрадовал, – женщина театрально закатила глаза и, вручив папку заму, сложила руки на груди.- Ребятам это не понравится, – Николай Петрович прижимал к себе материалы нового дела и хмурил брови от осознания того, что и для него это не самая лучшая новость за весь день. И вряд ли что-то теперь сможет сгладить внезапно свалившееся на их голову убийство со всеми выплывающими из него последствиями.***Нельзя сказать, что каждое утро начинается с телефонного звонка, переворачивающего маленький мир абонента, но в то утро уже в третьем доме раздался такой звонок. Он разбудил крепко спавшего Анатолия Сергеевича, задел рано вскочившую Ольгу и нёс в эту семью исключительно хорошие новости. Нащупав рукой трубку домашнего телефона, Чернышов, помедлив, ответил, Мышка припала ухом к стене, желая захватить как можно больше подробностей, что поведает столь ранний собеседник.- Алло, – с раздражением проговорил Анатолий Сергеевич, прикладывая телефон. Он был уверен в бесполезности этого звонка, поскольку в такую рань можно услышать только каких-нибудь продавцов, предлагающий супер-мощный пылесос, или индивидов, тыкающий на неправильные кнопки. Мужчина в тот момент желал поскорее избавиться от абонента по ту сторону.- Доброе утро. Могу я узнать – Ольга Чернышова здесь проживает? – с того конца послышалось бодрое приветствие.- Это моя дочь. Вы кто? И что вам от неё надо? – простая раздражительность постепенно перерастала в откровенное недовольство, которое Чернышов, будучи человеком прямолинейным, не пытался скрыть в разговоре с неизвестным.- Меня зовут Майоров Виктор Алексеевич, я врач шестой клинической больницы. Дело в том, что сегодня ночью в нашей больнице умерла певица Александра Гринёва. В её вещах нашли завещание на сердце на имя вашей дочери с указанием адреса и этого номера телефона, – доктору показалось, что за всё время, пока он обдумывал эту речь для девушки, он успел её выучить раз десять наизусть, поэтому сейчас буквально на одном дыхании и без малейшей запинки её выпалил.- Вы что, шутите? – спросонья мужчина не принял слова доктора всерьёз и чувствовал себя человеком глубоко обманутым.- Я говорю абсолютно серьёзно. Буду ждать сегодня к двум часам дня вас и вашу дочь для обследования. Всего доброго! – Виктор Алексеевич быстро сбросил вызов, оставив своего собеседника наедине с мыслями и новой информацией.На недовольное бормотание из комнаты вышла Оля и мгновенно высыпала шквал вопросов на отца, закончившего разговор с невидимым собеседником не на самой приятной ноте. Мужчина перебил её, протянув руки, чтобы обнять дочку, и девушка с удовольствием ответила на его действия.- Сердце для тебя нашлось, Мышонок, – полушепотом пробормотал мужчина и прижал голову удивлённой девушки к своей груди. В его сознание всплывали картины будущей счастливой жизни его девочки, и они, как бы странно это ни звучало, вызывали у него некоторые опасения. А Оля, обрадовавшись новости о сердце, уже ни о чём не могла думать.***Последние десять минут до официального начала совещания каждый из сотрудников коротал, как мог: Ваня с Валей продолжали обсуждать игру, которую хакер поставил на закачку этой ночью; Таня пыталась собрать из своих волос что-то напоминающее косу; Николай Петрович изучал врученные Рогозиной материалы; Сергей пытался отвлечь хоть кого-нибудь из них и завести недолгую беседу. И только самой Галины Николаевны всё ещё не наблюдалось ни в переговорной, ни где-то поблизости. Наконец, все посторонние звуки смолкли, и в дверях показалась начальница, пребывавшая в не самом лучшем расположении духа и готовившаяся огорчить своих сотрудников.- Доброе утро, коллеги, – проговорила полковник, вытягивая из рук зама папку. – У меня для вас есть новость, и каждый сам для себя решит – хорошая она или плохая. Сегодня утром с лёгкой руки Руслана Султановича нам было передано дело о вчерашнем взрыве баллонов с газом, в котором погибла известная певица Сашка, – после этой фразы Тихонов и Антонова переглянулись и вспомнили свой ночной разговор. Теперь патологоанатом в полной мере поняла смысл слова ?накаркали?.- То есть мы остаёмся без выходных? – возмутилась Белая, перебив начальницу, и показательно надула губки. У неё были грандиозные планы, а теперь всё рухнуло.- К сожалению, Таня, так и есть, – сочувствующе ответила Галина Николаевна. – А теперь по поводу дела. Взрыв произошёл у стриптиз-клуба, где, по рассказам свидетелей, работает любовник певицы. Сергей, Коля, за вами только место преступления, местные оперативники уже допросили всех, кто в тот вечер там был, – Рогозина сделала паузу, давая Майскому и Круглову возможность отправиться по указанному адресу. – Ваня, всё, что майоры привезут, твоё! – она улыбнулась. – Таня, найди мне всю информацию по певице и её близкому окружению, материалы распечатаешь и кинешь мне на стол, – девушка кивнула, сделав пометку в блокноте. – Гринёву после взрыва доставили в больницу, а при ней в вещах нашли завещание на сердце. Валь, пока связываются с девушкой, для которой певица стала донором, и проводят все необходимые мероприятия, займись телом второго погибшего, Василия Ермолаева, он был водителем той газели с баллонами внутри, – Галина Николаевна протянула Антоновой листок с неразборчивыми строками и подмигнула. – За работу, дорогие! – женщина приобняла за плечи погрустневшую Таню и улыбнулась, намекая на то, что после этого дела никто не посмеет забрать у ребят их заслуженные выходные.Отвязавшаяся от компании лаборантов Валя, недолго думая, сбежала в свой морг, пообещав как можно быстрее управиться с заполнением отчёта по погибшему водителю. Из рук Белой в этот день всё летело, отчего она начинала злиться ещё сильнее и пугать окружающих, не приближающихся к ней уже ближе расстояния в десять метров. У Тихонова из головы не выходила статья из Интернета, и парень всерьёз стал задумываться о материальности мысли и законах подлости. А Рогозина, следившая за работой своих сотрудников, хотела только скорейшего раскрытия дела об убийстве кумира миллионов. И никто из них не догадывался, что, распутывая тайны жизни певицы, они столкнутся с множеством преград, которые внесут изменения в их судьбы.