это не сон, но я бы поспорил (1/1)

－ Это не сон, Сонджун, успокойся. － На более громкий тон переходит Сонхун, прижимая к себе ближе брата. Сонджун плачет, он ничего не понимает, он только чувствует тепло брата, которого ему так не хватало этот год. Слезы обжигают лицо и чужую шею. Сонхун прижимает его настолько сильно, что тот чувствует, как у другого бьёт пульс.－ Я бы никогда тебя не бросил, Сонджун, никогда.Они прижимаются ещё сильнее.－ Почему ты не пришел раньше, Сонхун, почему?Плача и крича, Сонджун ударяет легонько брата по плечу и утыкается ему в грудь. Сил, чтобы хорошенько ударить у него нет, да и не хочется вовсе. На что Сонхун только берет лицо брата в руки и начинает целовать, нежно, чувственно, так, будто они не виделись вечность. Сонхун переминает соленые, пропитанные слезами губы Сонджуна. С каждой минутой они целуются все более страстно, чувственно, и тогда Джун расцепляет зубы и даёт власть Сонхуну. Они наслаждаются долго, для них это целая вечность. Наконец, отстранившись от друг друга, чтобы вдохнуть воздух, Сонхун подхватывает брата на руки и поднимает на кухонную столешницу.Становится жарко. Не отрываясь от новой порции поцелуя, Сонджун разрывает шёлковую черную рубашку Сонхуна, которую тот так любил. Он раздевает его вверх, проводя короткими ногтями по истерзанной спине брата, от этого становиться ещё больней, слезы опять обжигают щеки.Сонхун же властно справляется с джинсами брата и бельем, оставляя его в одной широкой футболке, еле прикрывавшей его наготу. Он встает между ног брата, раздвигая их как можно больше. Открывшаяся картина сносит крышу.Именно это тело все эти двенадцать лет хотел видеть Сонхун, а не смотреть на грязных шавок, которые готовы были лизать ему ботинки, чтоб только он не прострелил им черепок. Сонджун в судорожном состоянии смотрит на Сонхуна. Между ними пауза. Они впервые так близко, так откровенно, впервые.－ У тебя кто-то…－ Ты первый.Сонхун удивляется, но ему почему-то становиться приятно, и он чувствует ответственность.－ Я буду аккуратен.И Сонджун снова тянется за поцелуем, в то время как брат достает из заднего кармана джинсов смазку и мажет ею свой указательный палец, вводя его в сфинктер. В ту же секунду Джун отстраняется. Между их губами повисает ниточка слюны, слышится стон, болезненный стон Сонджуна. Он закатывает глаза, упираясь одной рукой в плечо брата, а другой обхватывая того за шею.－ Ты мне веришь, Сонджун?－ Я всегда тебе верил, Сонхун.И тогда он вводит палец дальше, двигая им, разминая стенки, а когда он двигается свободно, Сонхун добавляет второй, и Джун утыкается лбом брату в ключицы. Больно. Тело прошибает будто импульсами, а глаза заплывают слезами. Он чувствует острую боль, но она становится настолько ничтожна, когда он чувствует поддержку брата.Сонхун разводит пальцы как ножницы, и, кажется, нащупывает ту самую точку. Слышится гортанный стон, и его это заводит ещё больше. В мгновенье он вынимает пальцы, в то время, как умелые ручки старшего, уже стягивают с него белье, и он больше не ждёт, он входит во всю длину. Сонджун выгибается в спине подобно кошке, издавая звук, что-то вроде шипения, упираясь головой об навесной кухонный шкафчик. Сонхун начинает двигаться быстрее. По квартире раздаются громкие стоны, и не важно, что подумают соседи, сейчас парням, явно не до них. Чувствуя скорую разрядку Сонхун снимает со столешницы Сонджуна на пол, разворачивая спиной к себе, в то время как тот упирается грудью и руками о поверхность, он входит ещё раз, и полностью выходит медленно, а потом снова быстро, касаясь каждый раз простаты, и каждый раз у Сонджуна прорезается голос, хоть хриплый, но он заводил Сонхуна ещё больше.Член Джуна уже набухал, и если ещё немного дать ему времени, он бы кончил сам, не прикасаясь к себе ни пальцем. Поэтому старший тянется, чтобы удовлетворить свою проблему, как тут же его руку перехватывает рука младшего.－ Хён, я сам.И он начинает медленно надрачивать, замедляя свои толчки. Слыша сладкие стоны старшего, он срывается опять на бешеный ритм.Первым кончает Сонджун, изливаясь в руку старшего, а потом его Хён изливается внутрь и издает громкий стон, что-то на подобии рыка. Сонджун прислоняется к спине брата, даже не выходя из него, и шепчет:－ Я никогда никого не любил, так сильно, как тебя. Прости, что оставил тебя одного, но ты сильный мальчик, ты справишься, даже если меня нет рядом.Сонджун плачет от счастья, в его голове каша, ему плевать, что будет завтра, будет ли его тело болезненно ныть или нет. За этот год он впервые чувствует такую лёгкость. Ему не верится, что сейчас случилось то, чего он хотел, всю жизнь. Или ему только хочется в это верить?