Часть 2 (1/1)

Я открыла глаза в тот самый момент, когда солнце осторожно выглянула из-за алевшей полосы горизонта. Потянулась, разминая затекшие от неудобного положения мышцы. Тело немедленно ответило тупой болью в каждой клеточке, как бы намекая, что подобный стиль жизни ему не по вкусу. Разум в кои веки был с ним согласен. Рядом беспокойно заворочался во сне Джарод, что-то тихо бормоча. Дождавшись, пока притворщик затихнет, я осторожно выскользнула из-под одеяла, едва не наступив на котенка, свернувшегося клубком на полу. Наглая тварь, приоткрыв один глаз, смерила меня презрительным взглядом, и вновь уснула, беспокойно перебирая лапками. Мне оставалось лишь чертыхнуться про себя и ползти на палубу. Вчера вечером мы стали на якорь в небольшом порту захудалого городка. Сейчас, в чуть розоватом свете утреннего солнца, пейзаж, открывавшийся с палубы яхты, казался еще более убогим. Облезлые стены и прохудившиеся крыши, обшарпанные вывески с перегоревшими лампочками, горы мусора на не знавших дворника улочках не радовали взгляд. Радовало лишь то, что уже к обеду мы уберемся отсюда. Если конечно сможем арендовать машину. – А зачем ты взяла с собой Грея? Я резко обернулась. На ступеньках, ведущих в каюту, стоял Джарод, держа на руках довольно мурчавшего котенка. – Кого? – не сразу сообразила я. – Грея, – притворщик раненой рукой неловко почесал мохнатое недоразумение за ухом, чуть морщась от боли. Котенок разразился еще более громким урчанием, ласкаясь об подставленную ладонь. – И откуда он у тебя, кстати? – Твоей фантазии хватило лишь на то, чтобы назвать серого кота Греем? – ухмыльнулась я. – Его Итен приволок. Оставлять его было не на кого: у Брутса, как оказалось, аллергия на кошек, а Сидни практически живет в Центре, сам иногда забывая поесть, куда уж ему заботиться еще и о ком-то. Пришлось брать с собой. Меня не прельщает перспектива вернуться в насквозь провонявшийся мертвечиной дом. – Ты могла оставить его в приюте для животных. Я закусила губу, дабы сдержать так и рвущуюся с языка нецензурную тираду. Поздравляю, Паркер, ты гениальный стратег. Разработала отличный план по спасению притворщика, но не догадалась отправить котенка в питомник. Браво! Джарод, явно старавшийся не рассмеяться, опустил Грея на палубу. Котенок недовольно фыркнул и проворно засеменил по ступеням вниз. Его кошачья натура, видимо, не переносила открывавшихся вокруг морских просторов. – Кстати, о возвращении домой. – Джарод подошел ближе и оперся спиной об поручни. – Ты в серьез полагаешь, что Триумвират не заметит твоего отсутствия в Центре, так удачно совпавшего с моим побегом? Я тяжело вздохнула. Некоторые тайны не хотелось раскрывать, но в голосе притворщика звучала неподдельная тревога, и мне на каком-то подсознательном уровне сознания хотелось его успокоить. – В настоящее время я нахожусь в отпуске на Мальте. – Ты всерьез полагаешь, что липовые билеты и регистрация в отеле могут обмануть наших ?друзей?? За тобой наверняка следили. – Еще как, – я невольно усмехнулась. – Сэм насчитал пятерых соглядатаев, двое из которых сели в самолет. – Я не понимаю. – Тереза – прощальный подарок моего отца. Не знаю, где он ее нашел, но девушка как две капли воды похожа на меня. Он словно бы предчувствовал, что однажды мне понадобиться двойник. Об ее существовании знал лишь отец, я и Сэм. Какое-то время мы стояли молча, наблюдая за пробуждением маленького городка. На душе было горько. – Я благодарен тебе за спасение, – слегка напряженный голос Джарода разбил окутавшую нас тишину. – Теперь мы квиты. – Что ты имеешь в виду? – Не притворяйся. Я знаю, как и благодаря кому, сохранила жизнь два года назад и стала главой Центра вместо Рейнса. – Я убью Итена! – Не стоит. Он и так сильно переживал, из-за того что раскрыл твой секрет. Мог бы и сам рассказать. Кстати, чем ты умудрился подкупить Триумвират? – Собрал компромат на всю их верхушку. – Джарод прерывисто развернулся ко мне. – Что дальше, Паркер? – А дальше мы попытаемся спасти Маргарет. И можешь катиться на все четыре стороны. – Ты не обязана… – Я знаю. **** Когда мы затормозили у придорожного мотеля на окраине Мехико, сумерки уже успели окрасить окружающий мир в серые тона. Заведение встретило нас запахом дешевого табака и влажности, отчего моя спутница сморщила носик. Паркер выглядела дико. Ранее фарфорово-белоснежную кожу теперь покрывал ровный темный загар, вместо голубого топаза глаза поблескивали двумя антрацитами, а каштановые локоны уступили место коротким черным завиткам. Я и сам, стараниями Стальной Мисс, приобрел некоторые изменения во внешности. Но в отличие от Паркер не испытывал дискомфорта от грима и контактных линз. Годы, наполненные игрой в прятки с Центром, давали о себе знать. – Мест нет, – мрачно буркнул молодой парень за стойкой, не отрываясь от чтения мятой газеты. – А если поискать? – Паркер, к моему удивлению, говорила на довольно сносном испанском. – Вы, кажется, плохо меня расслышали, сеньорита. В городе проходит фестиваль. Свободных мест в гостиницах нет, можете даже не искать. – Сеньора, с вашего позволения, – я мягко отстранил Паркер от стойки, в серьез опасаясь за здоровье незадачливого паренька. Уж кому как не мне было знать, на что способна доведенная до белого каления Стальная Мисс. А день сегодня явно не задался. – Нам нужен двухместный номер до завтрашнего утра. Пурпурная купюра спланировала на стойку. В глазах парня загорелся алчный огонек. – Тот гринго так и не подтвердил бронь, – задумчиво пробормотал молодой мексиканец, словно на что-то решаясь. – Ладно, давайте паспорта. Спустя пять минут Стальная Мисс пинком распахнула двери нашего номера. – Неужели нельзя было выбрать место поприличнее? – Ты же слышала, что сказал портье. В городе праздник и свободных мест днем с огнем не сыскать. Тем более здесь нет камер, а нам это только на руку. Ответом мне было раздраженное фырканье. Грей, за которого пришлось доплатить отдельно, похоже разделял настроение нашей спутницы. Соскользнув с моих рук, котенок отправился обследовать наше пристанище, время от времени рассерженно подергивая хвостом. – Нужно найти по близости приют для животных, – я приоткрыл балконную дверь, и котенок с готовностью шмыгнул туда. Похоже, мой любимец предпочитал не изменять своей привычке ночевать на свежем воздухе. Оставалось лишь порадоваться, что наш номер оказался на втором этаже. – Тащить его с собой глупо. Заберем на обратной дороге. Паркер мою реплику проигнорировала, сосредоточено ковыряясь в дорожной сумке. Спустя пару мгновений, прихватив нессер и что-то из одежды, она, все так же молча, удалилась в ванную комнату. Черт возьми, да что же с ней происходит? Списать замкнутость Паркер на волнение перед предстоящей операцией или усталость не удавалось. Я знал, какой она бывает в стрессовых ситуациях: сдержанной, собранной, но никак не беспричинно-агрессивной. Со вчерашнего утра мы перебросились едва ли десятком фраз, и каждая реплика Стальной Мисс так и сочилась ядом. Словно не она сама предложила свою помощь, а я силком тащил ее в Мексику. Может это страх? Интересно, умеет ли вообще Паркер бояться? Я мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Сейчас нет времени выяснять чувства и мотивы Паркер. Гораздо важнее было ознакомиться с файлами, пересланными накануне Брутсом. Растянувшись во весь рост на удивительно удобной для третьесортного отеля кровати, я погрузился в изучение планов мексиканского филиала, неосознанно прислушиваясь к шуму воды за тонкой дверью. **** Аккуратно вытащив и положив в контейнер вторую контактную линзу, я с наслаждением потерла глаза. В комнате раздался грохот падения, оборвавшийся хрустальным перезвоном битого стекла. Я непроизвольно ринулась к двери, но, не дойдя пары шагов, вовремя одернула себя. В конце концов, даже если хвостатая сволочь в очередной раз опрокинула настольную лампу или разбила графин, это уже не мои проблемы. Пусть ее хозяин разбирается. В номере хлопнула входная дверь. Я пожала плечами, стараясь не задумываться, куда мог отправиться притворщик на ночь глядя, и вернулась к душевой. Прохладная вода, смыв толстый слой грима и дорожной пыли, так и не смогла избавить меня от тяжелых мыслей. Присутствие Джарода становилось практически невыносимым, заставляя тело томительно ныть в ожидании чего-то, а разгулявшиеся мысли возвращаться к пригрезившимся мгновениям. Сколько раз лишь за сегодняшний день мне приходилось одергивать себя, чтобы не притронуться к нему, вовремя прикусывать язык, чтобы не сболтнуть лишнего? Я словно бродила по тонкому лезвию, боясь, и одновременно мечтая, сорваться в пропасть. Боги, Паркер, что с тобой? За дверью жалобно мяукнул Грей, вернув меня из муторного раздумья на грешную землю. Завернувшись в большое махровое полотенце, я выскользнула из ванной комнаты. Пол напротив кровати был усыпан осколками битого стекла и пластмассы. Серый меховой комок испуганно жался возле балконных дверей. Хм… При всем моем негативном отношении и котенку, обвинить его в разбитии настольной лампы, ранее стоявшей на прикроватной тумбе, об противоположную стену я не могла. – Ну и куда делся твой полоумный хозяин? – риторически вопросила я зверя, подхватывая его под округлое пузико. Котенок, ранее проявлявший ко мне теплые чувства только во время кормежки, доверчиво прижался к моей груди и замурчал. Так мы и обошли номер, словно пытаясь найти притворщика спрятавшегося за шторой. И естественно не нашли. Сумка с вещами на полу. Раскрытый ноутбук на кровати. Пиджак с фальшивыми документами в кармане аккуратно развешен на стуле. И ни намека на место его прибивания. Недолго думая, я вышла в коридор. Над Мехико уже сгустилась ночь и в отеле преобладала тишина, слегка разбавленная сонным бормотанием телевизора из-за закрытых дверей. Кое-где его заменял раскатистый храп или невнятные стоны. Портье, оторвавшись от давешней мятой газеты, окинул меня ошалелым взглядом. Только сейчас я сообразила, что спустилась на первый этаж все в том же банном полотенце, босиком, и с котенком на руках. – Кхм, – слегка замялась я, мучительно вспоминая нужные слова на испанском. – Вы не подскажете, куда отправился мой спутник? – Спутник? – оторопело переспросил парень, заворожено глядя на мои голые ноги. – Мой муж! – поспешно исправилась я, с запозданием вспомнив, что по липовым документам мы с Джародом числимся супругами. Надо бы не забыть прибить Сэма по возвращении… – Он вышел пару минут назад, сеньора, – наконец оторвавшись от созерцания моих лодыжек, выдал портье. – И при этом выглядел так, словно ему необходимо было срочно надраться. Я подсказал ему одно местечко по соседству... Назад в номер я возвращалась в легком недоумении. Джарод явно не походил на человека, способного, ни с того ни с чего, сорваться за выпивкой. А значит, что-то произошло. Что-то, способное выбить непоколебимого притворщика из колеи. Ведомая нехорошим предчувствием, я ворвалась в номер. Грей, неаккуратно ссаженный на пол, обиженно вякнул. Не обратив на него внимания, я ринулась к ноутбуку. Выведя машину из режима ожидания несколькими касаниями к клавиатуре, я с замиранием сердца вчиталась в ровные строки электронного письма, пришедшего пятнадцать минут назад от Брутса. – Черт, – только и смогла выдавить я, чувствуя, как в груди обрывается биение сердца… **** – Бармен, плесни еще! – Амиго, кажись, тебе хватит. – Наливай, тебе говорят! Не знаю, что его переубедило: мой тон или зеленая десятка, спланировавшая на барную стойку, но передо мной в мгновение ока материализовалась рюмка текилы в компании полупустой бутылки. Сегодня мне удалось поставить своеобразный рекорд – надраться до полусознательного состояния в минимальные сроки. Текила обжигала горло, вышибала из глаз слезы, но не могла затушить разгоревшееся в груди пламя отчаяния. Мама… Я не могу поверить. Я опоздал. Прости меня, если сможешь. Певец на сцене коснулся струн гитары и запел на удивление чистым и звонким голосом. Я был слишком пьян, чтобы разобрать все фразы на чужом языке, но общий смысл уловил: парень, оказавшийся вдали от дома, скучал об оставленной дома семье. Ко мне подсела ярко раскрашенная девица в вызывающем наряде. Я, едва взглянув на нее, потянулся к бутылке и вновь наполнил рюмку. Пой, амиго, пой. Пусть твоя песня ранит не хуже острого осколка засевшего в сердце. Скажи все то, что не смог сказать я. – Вон он, сеньора, – раздался за спиной голос официанта. На мое плечо легла тонкая женская ладонь. – Присоединишься ко мне? – я, не глядя, протянул рюмку, наблюдая за ее отражением в зеркале над барной стойкой. Она выпила залпом, слегка поморщилась. Смерила презрительным взглядом сидевшую рядом девицу. – Пошла вон. Та попыталась что-то вякнуть в ответ, но вовремя заткнулась и поспешно ретировалась. Правильно, детка, не стоит связываться со Стальной Мисс. Я сам ее иногда боюсь. – Мне жаль, Джарод. Можешь поверить, мне тоже. Бармен молча поставил перед нами еще одну рюмку. – Уговаривать тебя вернуться в отель бесполезно, – она не спрашивала, а констатировала, разливая текилу. – Угадала. – Выпивкой ты себе не поможешь. – Я знаю. Мы выпили: он вновь скривилась, я – даже не почувствовал вкуса. – Я хочу побыть один, Паркер. Она понимающе кивнула. – Я ухожу. Но если ты не явишься в отель через час, я вернусь. Я проводил ее взглядом до выхода из бара. Возвращайся, Паркер. Боюсь, мне не справиться без тебя… **** Ночь не принесла долгожданной прохлады. Я стояла у открытой балконной двери, вдыхая густой воздух, опаляющий легкие. Где-то рядом завыла собака. Грей, спавший на балконе, встрепенулся и рассерженно зашипел. Вой оборвался на высокой ноте, послышалась ругань и обиженный скулеж, заглушившие тихий скрип входной дверь. Я вздрогнула, когда на мою талию легли горячие ладони. Щеку опалило дыхание, смешанное с запахом алкоголя. Джарод прижал меня к своей груди, и замер, зарывшись лицом в мои распущенные волосы. Я не двигалась, боясь спугнуть это хрупкое мгновение его слабости. Бедный мой. Что твориться в твоей душе? Что за ураган бушует за маской спокойствия. Расскажи мне, дай разделить эту боль, как когда-то разделил со мной мою горечь утраты. Его объятия стали крепче. Губы осторожно коснулись шеи. От обжигающего поцелуя по телу прошла судорога. Руки Джарода моментально ослабели, отпуская меня на волю. – Прости. Я не дала ему отстраниться. Поймала его ладонь, прижалась к ней губами. Вздрогнула, поймав его, полный боли и отчаяния, взгляд. Протянув руку, коснулась побелевших от напряжения губ. Он несмело шагнул ближе, осторожно обнял, готовый в любой момент отстраниться. Не надо. Не беги от меня. Только не сейчас, когда мы так нужны друг другу. Первый поцелуй – робкий, нерешительный. Мои ладони скользнули вверх по его груди, коснулись загорелой шеи, запутались в густых каштановых прядях на затылке. Джарод притянул меня ближе, пробежался чуткими пальцами вдоль позвоночника, заставляя мою кожу покрыться сотней мурашек. Меня с головой окутало пламя, заставившее кровь бурлить в венах, а сознание меркнуть под опаляющими ласками. Не помню, как полетела на пол его рубашка и мое платье. Очнулась лишь на кровати, задыхаясь от его поцелуев, сгорая от его прикосновений, оставляя на его спине кровавые росчерки. Его хриплое дыхание будоражило мою кровь, руки словно предугадывали мои желания, а губы покрывали шею почти болезненными поцелуями. – Джарод, – полустон-полукрик, заглушенный поцелуем. Он понял меня. Его ладони, ласкавшие мою грудь, спустились ниже, коснулись бедер, заставляя их раскрыться, губы прочертили влажную дорожку на коже живота… Пламя в моей крови взметнулось, поглощая меня целиком, заставляя выгнуться навстречу к нему – любимому, желанному, покрывать его шею поцелуями, бессвязно шептать его имя, умоляя не останавливаться. – Ты плачешь? – притворщик, замерев, губами снял с моей щеки соленую капельку. – Я сделал тебе больно? Я отрицательно мотнула головой, не в силах облечь в слова все то, что чувствовала. Вместо ответа я подалась к нему на встречу, впиваясь поцелуем в полураскрытые губы. Тихий стон, сорвавшийся с его губ. Убыстряющийся ритм. И финальный крик, даже не знаю кому из нас принадлежавший. Уже засыпая на его плече, я услышала едва слышимый шепот: – Я люблю тебя. Хотя не поручусь, что мне это не приснилось… **** Ее силуэт мягко обнимал золотистый свет, льющийся из окна. Паркер сидела на разворошенной постели ко мне спиной, медленно водя расческой по густым локонам. Грей крутился рядом с кроватью, ловя маленькими лапками солнечного зайчика, отражаемого бриллиантовой капелькой ее кольца. – Доброе утро, – я не решился приблизиться. Она чуть повернула голову и мягко улыбнулась, не прекращая своего занятия. Я сел рядом и привлек ее к себе, зарываясь лицом в волосы пахнущие осенними яблоками и дорогими духами. Паркер прижалась ко мне, так просто и доверчиво, словно не было долгих лет бессмысленной вражды, навязанной нам Триумвиратом. Не знаю, что отразилось в моем взгляде, но Паркер мгновенно отстранилась, настороженно вглядываясь в мое лицо. – Что не так? Я, пожав плечами, обхватил ее лицо ладонью и коснулся губ поцелуем. Паркер ответила не задумываясь, обвивая мою шею руками, прижимаясь всем телом, прикрытой лишь тонкой рубашкой. И я едва не ухнул с головой в тот омут, что поглотил меня вчерашней ночью. Но как бы мне не претило это, пришлось мягко, но настойчиво прекратить будоражащее кровь и разум действо. Паркер свернулась клубочком у меня под боком, положив голову на мои колени, а я бездумно перебирал пряди ее волос. Она поймала мою ладонь, прижалась к ней губами, и едва нашел в себе силы начать разговор. – Где сейчас Итен? – Я отправила его к майору Чарльзу. Решила, что там ему будет безопаснее всего. Я кивнул, соглашаясь с ней. Глубоко вздохнул, прежде чем решился сказать: – Я хочу, что бы ты отправилась к ним. Отец сможет укрыть тебя на какое-то время. Паркер, ожидаемо, взвилась, но прежде чем она успела что-то сказать, я положил ладони на ее плечи в успокаивающем жесте. – Просто послушай. То, что я собираюсь сделать, будет подобно взрыву бомбы, и я не хочу, чтобы тебя накрыло ударной волной. Я не хочу, чтобы Триумвират попытался остановить меня, используя тебя, Итена или Сидни. Для всех нас будет лучше, если вы будете в безопасности. – Но сам сунешь голову в самое пекло. – Они убили мою мать! – я неосознанно сжал ее ладонь, причиняя боль. – Неужели ты думаешь, что я прощу им это? Они заплатят, за все заплатят. Она, поморщившись, отняла руку. Смерила меня долгим, задумчивым взглядом. – Ты серьезно полагаешь, что я буду отсиживаться в безопасности, пока ты в очередной раз рискнешь своей жизнью? Черта с два! Я еду с тобой! Я пытался возразить, но Паркер заткнула меня весьма действенным способом – просто запечатав мой рот поцелуем.