4.8. ОЛЕНЬ И ВОРОНА (1/1)

Проснувшись в воскресенье, Неотрисс не сразу осознала, что накануне произошло. В голове все перепуталось. Она проснулась в подземелье с пустой бутылкой вина на столе и полной пепельницей.Девочка привела себя в порядок, будто и не уснула скрючившись в старом кресле и поспешила в Большой зал.Там, словно героя, когтевранцы приветствовали ее шквалом аплодисментов, да и гриффиндорцы, привыкшие к ней в своей гостиной, сказали несколько приятных слов.К столу подошел Гарри и завернул пару бутербродов салфетку. — Привет. Может, прогуляемся? — С радостью, — благодарно сказала Неотрисс. Спустились на первый этаж, пересекли холл, вышли наружу и быстро зашагали по лужайке в сторону озера. Корабль стоял у причала, отбрасывая на воду черную тень. — Надеюсь все пройдет хорошо, — сказал он, садясь на траву и разворачивая многоэтажный бутерброд.— Дамблдор сказал, что все задания идут по школьной программе. Не о чем беспокоиться.— По школьной программе шестого и седьмого курса.Гарри бросил в озеро последний кусок хлеба, из воды высунулось огромное щупальце, схватило еду и исчезло. — Погуляем сегодня ночью? — спросила Неотрисс, когда они собирались в замок. — Как анимаги.Гарри улыбнулся и предложил девушке руку.— Разумеется.Напрасно Неотрисс думал, что скоро все свыкнутся с ее чемпионством и дела как-то наладятся. На другой день начались уроки. Пуффендуйцы, обычно нейтрально общающиеся с Аддамс, теперь изменили отношение. Это понятно, они считали, что девушка покусилась на славу их чемпиона Седрика Диггори. Пуффендуй не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоевывал им награды. Однажды и вовсе обыграл Гриффиндор в квиддич. Даже профессор Стебль явно ее сторонилась, понятное дело — глава Пуффендуя. Однако, никто из Гриффиндора и Когтеврана не были такого же мнения.Однажды на сдвоенном уроке травологии с пуффендуем, Неотрисс устала от хихиканья и, гордо встав на скамью, сказала:— Вы идиоты. Неважно кто из нас выиграет — мы оба представляем Хогвартс!Часть из студентов тогда поутихла. Но это определенно была меньшая часть. Слизерин предпочитал отмалчиваться. Находясь на Когтевране, Неотрисс особо не влезала в межфакультетскую борьбу между Гриффиндором и Слизерином.Помимо этого, ребятам из Слизерина больше не нужно было тайком протаскивать огневиски из Хогсмида, так как Уэнсдей и Пагсли изготавливали первоклассный самогон.На одном из уроков даже Малфой подошел к ней со словами:— Не сдохни, Аддамс.А это можно было считать величайшим напутствием от Драко Малфоя.Неотрисс не успела ничего ответить, так как из двери хижины вышел Хагрид, нагруженный шаткой башней из клеток, в каждой — здоровенный соплохвост. Хагрид объяснил, что соплы убивают друг друга из-за избытка подавляемой энергии. И, ко всеобщему ужасу, повелел: чтобы дать ей выход, каждый ученик должен надеть на соплохвоста ошейник и совершить с ним длительную прогулку. — Вывести их на прогулку? — Интересно, а на что мы нацепим ошейник? Вокруг жала? На хвостовое сопло или на присоску? — Очень просто, посредине, — показал Хагрид. — Только это... наденьте перчатки из... э-э... драконьей кожи. А ты, Неотрисс, поди сюда, подсобишь мне управиться вот с этой зверушкой... На самом же деле он хотел побеседовать с ней наедине. Класс отправился выгуливать ?зверушек?. А Хагрид повернулся к когтевранке. — Так, значит, ты будешь участвовать... — начал он, сдвинув лохматые брови. — Турнир Трех Волшебников... Чемпион школы... — Одна из двух, — поправила его девушка. Из-под бровей тревожно блеснули черные глаза-жуки. — Ты не знаешь, кто тебе так удружил? — Значит, ты думаешь, что это не я? — спросила Неотрисс. — А то как же, — кивнул Хагрид. — Знать бы, кто это сделал! Оба посмотрели на луг — ученики рассыпались кто куда. Соплохвосты были уже три фута в длину. И силы хоть отбавляй. От мягкотелых, бесцветных пресмыкающихся не осталось и следа. Теперь на них был толстый серый, вроде брони, панцирь. Походили они на помесь гигантского скорпиона и вытянутого краба, но голова и глаза еще толком не обозначились. Этими мощными существами управлять было очень трудно. — Похоже, прогулка им по душе, — довольно улыбнулся Хагрид. Это он о соплохвостах. Ученики были явно не в восторге. То и дело из сопел вырывался огонь, толкая переросшего скорпиона вперед, и сопровождающих волокло по земле метра три. Несчастные пытались подняться на ноги, но это им почти не удавалось. — Ох, уж не знаю... — Хагрид вдруг тяжело вздохнул и с беспокойством взглянул на девушку. — Ты — участник Турнира... Вечно с тобой что-нибудь стрясется... Неотрисс промолчала. Да, с ней вечно что-то случается. Было бы еще менее неожиданно, если бы на ее месте оказался Гарри.Неотрисс не скрывала - Седрику роль чемпиона подходит куда больше. Он так красив: темные волосы, серые глаза, прямой нос. Еще неизвестно, кем больше восхищаются — им или Крамом. Он сам видел, как шестикурсницы, охотившиеся за автографом Крама, умоляли Седрика расписаться у них на сумках.А сравнивать себя с Флёр было и вовсе бесполезно. В крови явно присутствует капля вейл. Парни так и оглядываются на нее. Неотрисс лично видела, как пара парней падала с лестниц, смотря ей вслед.Хоть в Неотрисс и было достаточно аристократии, красоты, ведь не зря ее мать называли похитительницей сердец (может быть это было буквально), но она была странной по общим меркам и совсем не скрывала этого. — Профессор Хагрид! — на поляну вбежал второкурсник, который Неотрисс был неизвестен.—В чем дело? — спросил великан. —Простите, сэр, но Неотрисс Аддамс вызывают наверх. Все чемпионы должны идти. Их, по-моему, будут фотографировать. —Хорошо, хорошо, — проговорил Хагрид. Мальчик повел Неотрисс по закоулкам замка, пока они не остановились у одной из дверей. Неотрисс постучала и вошла. Она очутилась в небольшой аудитории. Большинство столов сдвинуты в конец, образуя в центре пустое пространство. Три составлены вместе перед доской и накрыты длинной бархатной скатертью. За ними пять кресел. В одном сидит Людо, беседуя с незнакомой ведьмой в алой мантии. Виктор Крам, по обыкновению, задумчиво стоит в стороне от всех. Седрик и Флер беседуют. Вид у нее довольный, не то что в день приезда. Она то и дело откидывает голову, и длинные белокурые волосы на свету красиво переливаются. Пузатый коротышка с большой черной камерой, слегка дымившейся, краем глаза любуется ею. Увидев Неотрисс, Бэгмен вскочил и радостно запрыгал к ней. —А вот и четвертый чемпион! Входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады. —Проверка волшебных палочек? — озадаченно переспросила девушка. —Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. Специалист в этой области сейчас наверху с директором. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер. — Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. — Она делает небольшой материал о Турнире для ?Пророка?. —Не такой уж и небольшой, Людо, — поправила Рита, впившись взглядом в Аддамс.Волосы у нее уложены в причудливое сооружение из тугих локонов, нелепо сочетающееся с массивным подбородком; очки отделаны драгоценностями, толстые пальцы, сжимающие крокодиловой кожи сумочку завершаются длиннейшими ногтями, покрытыми пунцовым лаком. — Нельзя ли до начала церемонии взять у Неотрисс коротенькое интервью? — обратилась она к Бэгмену не отрывая от девушки глаз. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости. —Разумеется! Неотрисс, ты не возражаешь? —М-м, — протянула Неотрисс. —Вот и отлично. Красные когти железной хваткой вцепились ей в руку повыше локтя. Журналистка потащила его из комнаты и толкнула соседнюю дверь.—Там очень шумно, — сказала она. — Побеседуем лучше здесь в тихой, уютной обстановке. Они оказались в каморке для ведер и швабр. — Входи, тут отлично. Вот так. — Рита осторожно опустилась на перевернутое ведро, усадила Неотрисс на картонную коробку и закрыла плотно дверь. Каморка погрузилась в темноту. — Что ж, приступим. Раскрыв крокодиловую сумочку, она извлекла горсть свечей, волшебной палочкой повесила в воздухе и зажгла. — Ты не против Прытко Пишущего Пера? Так я смогу более естественно говорить с тобой. — Только если оно будет писать в точности так, как я отвечаю.Улыбка сошла с лица Риты Скитер и длинное ядовито-зеленое перо спряталось в сумке. В тусклом свете появилось обычное перо и пергамент. Она сунула в рот кончик пера, пососала и поставила вертикально на пергамент. Перо, слегка подрагивая, закачалось на кончике. —Проба... Я — Рита Скитер. Репортер ?Пророка?. Неотрисс взглянула на перо. Не успела Рита открыть рта, как перо само понеслось по пергаменту: Я — Рита Скитер. Репортер ?Пророка? —Отлично, — сказала Рита, оторвала сверху кусок пергамента, скомкала его и сунула в сумочку. — Так-так, — наклонилась она к девушке. — Что же побудило тебя стать участником Турнира? Почему ты решила бросить в Кубок свое имя? — Потому что я люблю смертельные приключения и, конечно-же желаю победы Хогвартсу.—Что ты чувствуешь перед состязаниями? Взволнована? Нервничаешь? —Нет. — В прошлом несколько чемпионов погибло, — жестко произнесла Рита. — Ты об этом подумала? — Но ведь говорят, в этом году будет не так опасно. — Разумеется, ты и раньше сталкивалась со смертью.— Она пристально смотрела на нее. — Что ты тогда испытывала? — Ничего особенного. Круг чьей-то жизни замкнулся. В этом нет ничего страшного. — Ты оповестила об этом своих родителей? — сменила тему Рита. —Нет. —Как тебе кажется, они обрадуются, узнай, что их дочь— участник Турнира Трех Волшебников? — Они будут горды, — сказала Неотрисс. Рита Скитер не успела ничего ответить — дверь отворилась, девочка от яркого света заморгала и обернулась: в проеме двери стоял Альбус Дамблдор и глядел на репортера ?Пророка? и его жертву, едва умещавшихся в тесном чулане.Даже Рита Скитер была рада такому резкому появлению Дамблдора, ведь стало понятно, что от Неотрисс никакой сенсации ждать не стоило. — Дамблдор! — возликовала Рита Скитер. Перо с пергаментом, когти журналистки поспешно защелкнули застежку на крокодиловой сумочке. — Как поживаете? — Рита встала и протянула директору Хогвартса крупную мужскую длань. — Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов? — Отменно омерзительна, — блеснул очками Дамблдор. — Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна. Рита Скитер нимало не смутилась. —Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники... —Был бы счастлив узнать подоплеку ваших инсинуаций, Рита, — сказал Дамблдор, — но боюсь, придется перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнется церемония проверки палочек, а один из чемпионов упрятан в чулан для щеток и веников.Радуясь избавлению от Риты Скитер, Неотрисс поспешила вернуться в класс. Чемпионы сидели на стульях у двери, и она заняла место рядом с Крамом. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита расположилась в углу вынула из сумки начатую статью, разгладила ее на колене и, пососав кончик на этот раз Прытко Пишущего Пера, водрузила его стоймя на пергамент.— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям. Неотрисс повернулась к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Именно у него три года назад Неотрисс купила свою волшебную палочку и именно в его магазинчике впервые встретила Гарри-тогда еще-Поттера. — Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса. Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и протянула палочку. —Хм-м, — протянул Олливандер, повертел ее в длинных пальцах как дирижерскую палочку. — Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит... —Волос с головы вейлы, моей гран-маман. Вот почему она так похожа на вейлу! Надо будет сказать Рону, подумала Неотрисс. — Да... да, — сказал Олливандер. — Я никогда не использовал для палочек ее волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому свое, и если она вам подходит... Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей. — Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер. — Мистер Диггори, ваша очередь. Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой. — А-а, узнаю свое изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упру-гость. Регулярно ее чистите? — Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик.Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама. Виктор Крам встал, повел плечами, ссутулился и вразвалку подошел к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился. — Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой... Ну, это ладно... Он поднес палочку к глазам и тщательно рассматривал ее, вертя так и этак. — Да... саксаул и сухожилие дракона? — метнул он взгляд на Крама. Крам кивнул. — Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сантиметров... Авис! Палочка из саксаула выстрелила как ружье, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу. — Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас еще остался?.. Аддамс! Неотрисс поднялась с места, прошла мимо Крама и протянула свою палочку. — О-о! — расцвел мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. — Я очень хорошо ее помню. Грушевое дерево и сердцевина из чашуи и волос утопленницы. Редкое сочетание. Мистер Олливандер изучал ее палочку дольше всех. Наконец пустил из нее фонтан вина и возвестил, что палочка по-прежнему пребывает в безупречном состоянии.У Неотрисс округлились глаза.— Она может пускать фонтан вина?Оливандер прислонил свой указательный палец к губам, а Крам издал слабый смешок, вспоминая о любви девушки к винам. — Благодарю всех, — сказал стоящий за судейским столом Дамблдор. — Возвращайтесь на занятия. Хотя, пожалуй, можете идти обедать, урок вот-вот кончится... Все уже собрались уходить, но толстяк с камерой вскочил и прокашлялся.—А снимки, Дамблдор, снимки! — заволновался Бэгмен. — Всех судей и участников! Что вы скажете, Рита? —Да, конечно. Сначала всех вместе, а потом по отдельности. Фотографу пришлось-таки изрядно потрудиться. Мадам Максим заслоняла всех, какой ракурс ни возьми, а ему отойти некуда, чтобы великанша попала в кадр. В конце концов ей пришлось сесть, а все остальные встали вокруг. Каркаров наматывал на палец козлиную бородку, что-бы получился еще один завиток. Крам, привыкший фотографироваться, занял место позади, не хотел выпячиваться, поставив впереди себя невысокую Неотрисс, водрузив свои руки на ее тонкие плечи. Фотограф желал выдвинуть на первый план Флер, но Рита опередила его. А когда снимок был готов, настояла, чтобы участников Турнира сняли еще и по отдельности. Наконец все были отпущены. Две недели Неотрисс жила ожиданием первого тура. Он надвигался неотвратимо. Он маячил впереди, как кошмарное чудовище, которого ни обойти, ни объехать. Сейчас она вообще не могла думать ни о каком будущем. Казалось, вся ее жизнь вела к тому, чтобы быть полностью готовой к этому турниру.Девушка выбиралась ночью из замка все чаще и чаще. В обличии вороны она рассекала ночное небо, пока ее брат бегал по полям в оленьей шкуре.Тем временем Рита Скитер опубликовала в ?Пророке? статью о Турнире Трех Волшебников. Но о состязаниях там говорилось мало. Большую ее часть составляло красочное жизнеописание участников. Рита Скитер не только превратила статьи о ребятах в нечто невооброзимое из-за своего пера(что, к счастью, обошло Неотрисс), но и капнула глубже дозволенного. — В Хогвартсе Неотрисс встретила свою любовь. Ее близкий друг из Гриффиндора говорит, что Неотрисс всюду появляется в обществе Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил, что был принят ее семьей как собственный сын. Но так ли все просто? Кроется ли в этом действительно великодушие Аддамсов или так они просто позволили детям жить вместе, уже планируя их будущую свадьбу? Из достоверных источников известно, что дети проводят вместе каждую ночь. С появлением статьи многие, главным образом слизеринцы, завидев Гарри, цитировали ее, отпуская оскорбительные шутки. —Поттер, когда свадьба? — Я храню себя для Малфоя, — говорил всегда парень и уходил прочь. — Думаю, Малфою уже надоели твои шутки, — в одну ночь произнесла Неотрисс.— Просто он стал относиться к ним серьезнее.Девочка подняла свои брови.— Когда ты зависала в библиотеке, готовясь к турниру с Крамом, я решил немного попрактиковаться в трансормировании. Ну, чтобы превращаться в одежде.Неотрисс понимающе закивала головой.— В общем, я немного задержался. И стало уже темно. Но я смог стать оленем, не потеряв вещи! — сестра улыбнулась. — В Запретном лесу я увидел фигуру и решил пойти за ней. Это оказался Малфой. Я дико испугался, когда он меня услышал и направил палочку. А потом вспомнил, что я не в своей шкуре. Тогда я пошел за ним, а Драко был вроде как и не против. Он говорил со мной. Ну, как бы с оленем, но ты понимаешь.Девочка снова улыбнулась, ожидая развязки сюжета, будто Гарри пересказывал ей какую-то книгу.— Ох, знала бы ты, что я почувствовал, когда он так робко меня погладил. Гарри провел рукой до низа своего живота и остановился чуть ниже пупка.— Ну, в общем, я не сдержался и трансформировался обратно в себя. И, видимо, из-за того, что не сконцентрировался, одежда вообще куда-то пропала.Лицо Гарри стало пунцовым.— Звучит как поворот в тупой романтической комедии, — скривила лицо Неотрисс.— В общем я превратился обратно и оставил его там. Это все плохо, да?— Конечно нет, Гарри, — Неотрисс приобняла его. — Только я думаю, что тебе стоит с ним поговорить.Все свободное время Неотрисс и Гермиона будто не выходили из библиотеки. Виктор Крам тоже проводил за книгами много времени. Его-то что сюда гонит? Изучает чего? Или готовится к первому туру? Гермиона часто жаловалась, что Крам постоянно торчит в библиотеке. Да еще и иногда подсаживается к ним.Нет, Крам ей не докучал. Но из-за книжных полок за ним вечно подглядывали хихи-кающие девчонки, и это мешало сосредоточиться.—Чего они в нем нашли! Красивым его не назовешь!— возмущалась она, глядя на носатый профиль Крама. — Он знаменитость, — спокойно отвечала Неотрисс и зарывалась обратно в книги. Дни перед первым туром летели так, словно кто заговорил стрелки часов и они стали бежать с удвоенной скоростью. Теперь Неотрисс каждую ночь летала над замком, чтобы хоть как-то расслабиться и привести свои мысли в порядок.В половине двенадцатого Неотрисс, сидевшая в гостиной, сделала вид, что устала, и пошла в спальню. Там, быстро свесив ноги с окна, она покрылась черными перьями и спрыгнула прямо в открытое пространство. Руки, превратившиеся в крылья, ощутили поток воздуха и скользнули в нем, поднимая черную ворону все выше и выше в небо. Неотрисс смотрела вниз, прямо под свое маленькое тельце и заметила одну странную вещь. Она сложила крылья на дереве недалеко от хижины Хагрида.Тот пребывал в необычайном волнении. В петлице у него была гвоздика, похожая на огромный артишок. Хагрид больше не употреблял для волос деготь, но, несомненно, пытался сегодня причесаться — в волосах у него застряло несколько зубцов от расчески. К ее удивлению, лесничий пошел к шармбатонской карете. Лесничий трижды постучал в дверцу кареты, украшенную скрещенными золотыми волшебными палочками. Ему открыла сама мадам Максим в накинутой на плечи шелковой шали. Увидев гостя, она улыбнулась. — Что, 'Агрид, уже по'га? — улыбнулась она. — Бом-свар, — поздоровался Хагрид и, не спуская с великанши восхищенных глаз, помог ей спуститься по золотым ступенькам. Мадам Максим закрыла за собой дверь, Хагрид предложил ей руку и они пошли вдоль изгороди, за которой паслись гигантские крылатые кони. Сбитая с толку, Неотрисс перепрыгивала с ветки на ветку за ними, боясь отстать. —Куда вы меня ведете, 'Агрид? — игриво поинтересовалась спутница великана. —Вам понравится, — прямолинейно заявил он. — Не сомневайтесь. Но о том, что увидите, молчок. Вам это знать еще рано... —Конечно, конечно, — заверила его мадам Максим, взмахнув длинными черными ресницами. И парочка продолжила путь. Опять, видно, безмозглый Хагрид затеял какой-то бред! Шли по опушке леса, описывая дугу, пока озеро и замок не скрылись из виду. Неожиданно послышались громкие голоса людей и сразу же свирепый душераздирающий рев. Неотрисс поняла, что даже будучи вороной, не залетала так далеко в лес. Ей это было не нужно. Хагрид повел мадам Максим вокруг отдельно стоявшей купы деревьев, ворона поспешила за ними. На какую-то долю секунды ей почудились яркие костры, вокруг них сновали люди... И тут у Неотрисс чуть отвалилась челюсть. Хотя, лучше сказать, острый клюв. Драконы. По загону, огражденному крепкими брусьями, ходили на задних лапах четыре огромных злобного вида дракона, издавая громоподобный рык, из клыкастых пастей вырывались в темное небо на высоте двадцати метров яркие языки пламени. Серебристо-голубой с длинными острыми рогами скалился на волшебников и щелкал зубами. Зеленый, покрытый гладкой чешуей извивался и топал могучими задними лапами. У красного шею украшала бахрома из тонких золотых пик, он выдыхал огонь в виде огромных грибов. Был еще гигантский черный, больше других похожий на ящера, он находился совсем рядом.Не менее тридцати волшебников, семь или восемь на каждого дракона, старались утихомирить их, крепко держа в руках цепи, прикрепленные к толстым кожаным ремням, опоясывающим шеи и лапы драконов. Задрав голову, Неотрисс, как завороженная, смотрела в глаза черного дракона, зрачки у него были вертикальные, как у кошки, и выпучены не то от страха, не то от гнева. Чудище изрыгало жуткие, леденящие кровь вопли. Странно, почему среди нет Норберта, — подумала Неотрисс, следя за тем, как бы не опалили ее перья.— Назад, Хагрид! — крикнул волшебнику забора, натягивая цепь. — Сам знаешь, они стреляют огнем на расстояние семь метров. А эта хвосторога на все пятнадцать. — Какая красавица, — ласково проговорил Хагрид. — Не то слово! — крикнул один волшебник. — На счет три — Усыпляющее заклятие! Все драконоводы вынули волшебные палочки. — Отключись! — крикнули они, и из палочек огненной ракетой вылетело Усыпляющее заклятие, осыпав звездным дождем чешуйчатые бока драконов. Очень медленно дракон повалился на землю — несколько тонн мышц и чешуи — и упал с таким стуком, что содрогнулись деревья. Драконоводы опустили палочки и подошли к поверженным подопечным. Затянули потуже цепи и, торопясь, привязали к чугунным прутьям, вбитым глубоко в землю с помощью палочек. —Хотите взглянуть поближе? — обратился переполненный чувствами Хагрид к мадам Максим. Они подошли к самому забору. Волшебник, предупредивший Хагрида об опасности, повернулся, и Неотрисс сразу узнала Чарльза Уизли. —Ну как, Хагрид? — начал, еще не отдышавшись, Чарльз. — Они скоро придут в себя. Мы их в дорогу усыпили снотворным, думали, им лучше проснуться глубокой ночью, когда темно и тихо. А видишь, что получилось. Они очень недовольны... —Какие у вас здесь породы? — Хагрид смотрел на черного дракона с трепетной нежностью, почти с благоговением. Глаза у спящего дракона полуоткрыты. Из-под темного сморщенного века поблескивает желтая полоска. —Это самка венгерского хвосторога, — сказал Чарли. — Вон тот — валлийский зеленый обыкновенный. Тот, что поменьше, синевато-серый — шведский тупорылый. А красный — китайский огненный шар.“Венгерская хвосторога, валлийский зеленый, шведский тупорылый, китайский огненный” — Неотрисс повторяла это в голове, летя обратно, в сторону своего окна.— Венгерская хвосторога, валлийский зеленый, шведский тупорылый, китайский огненный, — отчаянно повторяла она, записывая все пером на собственной руке, потому что искать пергамент времени не было.