4.7. КУБОК ОГНЯ (1/1)

По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Аддамсы, Рон и Гермиона встали пораньше.Однако, действительно, в это утро всех перебудил Рон.— Неотрисс, это ты сделала? — размахивал он пергаментом перед лицом Когтевранки.— Ну, пергамент сделали на производстве, я думаю. Чернила тоже. А вот надпись оставил Виктор, чтобы я передала это тебе, — сонно сказала девушка, потягиваясь в кровати брата.Рон обнял ее, но почти сразу же отстранился, благодаря Неотрисс и целуя клочок бумаги.Ребята бы не удивились, если бы он повесил его в рамку над кроватью. В холле уже собралось человек двадцать. Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его оберегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра. —Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? — спросил у третьекурсницы Рон. —Дурмстранщы бросили все. А из Хогвартса я еще никого не видела. —Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил, — сказал Гарри. Кто-то сзади Гарри хохотнул. Обернувшись, он увидел близнецов и Ли Джордана. Они бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный. — Свершилось, — шепнули они брату и его друзьям. — Мы его выпили! — Что? Что? — не понял Рон. —Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояснил Фред. —Всего по одной капле, — потер руки сияющий Джордж — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть. —Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — Лицо Ли расплылось в широченной улыбке. —Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, — предупредила Гермиона. — Уверена, уж это-то Дамблдор предусмотрел. Отчаянные головы пропустили слова Гермионы мимо ушей. — Готовы? — спросил Фред у дрожащих от нетерпения дружков. — Я иду первый! За мной! — У них ничего не выйдет, — сказала Неотрисс. — За месяц невозможно сделать хорошее зелье такого формата.Гермиона согласно закивала, но Гарри все равно наблюдал как зачарованный. Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: ?Фред Уизли, Хогвартс?, подошел к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатистометровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту. ?Неужели обман сработал?? — поверил на какой-то миг Гарри. Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды. Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга. — Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали веселые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими. Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, а Неотрисс, Гарри, Рон и Гермиона, тоже посмеиваясь, поспешили завтракать. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. Гарри подсел к Дину с Симусом, обсуждавшим, кто из хогвартцев решится бросить свое имя в Кубок — Говорят, Уоррингтон бросил, еще на рассвете, — сообщил Дин. — Ну, тот, похожий на ленивца увалень из Слизерина. Уоррингтон играл в команде слизеринцев, Гарри его хорошо знал. Не дай бог, Кубок кого-нибудь из слизеринцев выберет! Гарри даже передернуло. —А пуффендуйцы поговаривают о Диггори, — презрительно пожал плечами Симус. — Но вряд ли этот красавчик захочет рисковать своей внешностью. —Тихо, — вдруг сказала Гермиона. Из холла донеслись возбужденные голоса. Гриффиндорцы повернули головы: в зал входила со смущенной улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка — охотник гриффиндорской команды. —Ну вот, — сказала она, подсев к друзьям. — Я бросила свое имя. —Ты шутишь, — изумился Рон. —Тебе уже семнадцать? — спросил Гарри. —Ты что, не видишь? Бороды-то нет! — вразумил его Рон. —На прошлой неделе исполнилось, — сказала Анджелина. —Как я рада, что кто-то из наших решился бросить! — повернулась к ней Гермиона. — Хорошо бы Кубок тебя выбрал! Очень на это надеюсь. —Спасибо, Гермиона. —Конечно, уж лучше ты, чем этот красавчик Диггори, — заметил Симус, чем привел в негодование проходивших мимо пуффендуйцев. Неотрисс сделала глоток из своей склянки и встала со скамьи.— Ну все, думаю, я тоже готова. Хотела сделать это ночью, но передумала. Оставить вас без такого представления!Она достала из кармана мантии приготовленный кусок пергамента с надписью “Неотрисс Аддамс. Хогвартс” и пошла в сторону кубка.Дамблдор не смотрел на нее горящими глазами, как делал это с близнецами Уизли или другими учениками младше семнадцати лет. На его лице не было и тени той улыбки, которую он дарил остальным. Преподаватели за завтраком тоже уставились на девочку.— Давай, Неотрисс! — прозвучал вдалеке зала голос Пагсли. Девушка выдохнула в последний раз и сделала тяжелый шаг за барьер, разделяющий учеников и кубок. Пока ее не успели вытащить оттуда, она сделала быстрое движение и кинула пергамент в кубок.Зал замер.Кусок бумаги прогорел и пеплом осыпался на дно кубка.— НЕОТРИСС АДДАМС! — пронесся по залу раскатистый голос Дамблдора.— Магический договор, господин Директор! Если он меня не выберет, то ничего страшного! — кричала девочка и, быстро схватив свою сумку, ушла в сторону двери. Трое гриффиндорцев, оставив завтраки тоже кинулась вслед за ней.— Как? — спросила ее Гермиона.—Что ты будешь делать? — спросил Рон, выйдя в холл. — Мы давно не заходили к Хагриду, — сказала Неотрисс, будто только что не произошло ничего сверхъестественного. Ребята постояли у выхода из зала, чтобы принять ситуацию. Не факт, что кубок выберет их подругу. Шанс был не велик.—Потопали, — согласился Рон. — Но берегитесь, а то он еще уговорит нас скормить пальцы его любимцам. — Смотри-ка, Рон, — толкнул Гарри друга. — Твоя приятельница! Из входных дверей в холл потянулись шармбатонцы и среди них девушка, похожая на вейлу. Мадам Максим вошла последняя и гуськом повела свой выводок к Кубку огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр. —А что будет с теми, кого Кубок не выберет? — шепнул Рон Гарри, наблюдая, как вейла бросает в огонь пергамент. — Как, по-твоему, они вернутся домой или останутся смотреть Турнир? —Не знаю. Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьей. Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу. — Где же они ночуют? — Рон подошел к дверям, провожая их взглядом. — Идем скорее! — Рон поскакал по каменным ступеням, не сводя глаз с ?вейлы?, шедшей рядом с мадам Максим по лугу, сбегающему к хижине Хагрида. Друзья шли в том же направлении: хижина стояла на опушке Запретного леса. Подойдя к ней, Рон получил наконец ответ на мучивший его вопрос. Метрах в двухстах от хижины синела гигантских размеров карета, в которой приехали гости из Шармбатона, и сейчас они вереницей лезли в нее по золотым ступеням. А неподалеку во временном загоне паслись слоноподобные крылатые кони.Гарри постучал в дверь хижины. Клык тотчас откликнулся громким лаем. — Давно пора! — Хагрид распахнул дверь. — Думал, вы уж забыли, где я живу. — Мы были очень, очень заняты, Хаг...— Гермиона от изумления поперхнулась, взглянув на Хагрида. На нем был его парадный (чудовищный!) коричневый костюм и оранжево-желтый в клеточку галстук. Но не это было самое страшное. Он, видно, пытался укротить свои волосы с помощью дегтя и даже сделал пробор, разделив одну большую копну на две поменьше. Скорее всего, хотел сделать прическу ?конский хвост?, но шевелюра оказалась слишком густа. Разумеется, красоты Хагриду это не добавило.Гермиона вытаращилась на него, но взяла себя в руки и спросила: — А-а... где соплохвосты? — Наруже, рядом с грядкой тыковок, — расцвел Хагрид. — Выросли очень. В длину почти метр. Только вот — эх, беда! — стали друг дружку убивать. — Не может быть! — сочувственно воскликнула Гермиона, бросив выразительный взгляд на Рона, который хотел было высказаться, глядя на фантастическую прическу Хагрида. — Да, — печально вздохнул Хагрид.— Я теперь их в отдельных ящиках держу. Около двадцати деточек все-таки еще осталось. — Какое счастье! — сказал Рон. Хагрид кивнул, не поняв сарказма.— Да ладно вам, естественный отбор тоже хорошая вещь, — пожал плечами Гарри. В хижине была всего одна комната. В углу — громадная кровать, застланная лоскутным одеялом. Возле камина под стать деревянный стол в окружении таких же стульев, под потолком висят копченые окорока и всякая птица. Хагрид взялся готовить чай, а друзья сели за стол и скоро все увлеклись разговором о предстоящем Турнире. Оказывается, Хагрида он волновал не меньше других. — Чуток погодите, — улыбался он. — И увидите такое, чего отродясь не видели. Первое задание... Но молчок, как бы оно... не проговориться... —Ну скажи, Хагрид, ладно тебе... — подначивали ребята, но лесничий только тряс головой и улыбался. —Не хочу... того... портить вам удовольствие. Одно скажу: славно придумано! И чемпионам как раз под силу! Вот не ожидал, что доживу еще до одного Турнира Трех Волшебников. Гостеприимный Хагрид пригласил друзей отобедать: перед их приходом он как раз зажарил кусок говядины. Но они только поковыряли мясо: Гермиона обнаружила у себя в тарелке довольно большой коготь. За обедом разговор продолжился — безуспешно пытались выведать у Хагрида задание, гадали, кто из претендентов будет выбран и всё ли еще Фред с Джорджем бородаты. После полудня зарядил мелкий дождь. Как уютно сидеть у камина и слушать легкий стук капель по стеклу. Хагрид сел в кресло штопать носки, и у них с Гермионой завязался спор о домашних эльфах. —Неладное ты задумала, — насупясь, говорил Хагрид, вдевая в толстую костяную иглу желтую шерстяную нитку. — Прислуживать людям у домовиков... э-э... от природы. Ну, отнимешь у них работу, знаешь, какое будет страдание! А уж если денег предложить... хуже обиды не выдумаешь... В полпятого стало темнеть. Пора и в замок, праздновать Хэллоуин, но главное, чтобы узнать, кого Кубок выберет в чемпионы. — И я пойду с вами, — сказал Хагрид, убирая штопанье. — Подождите секунду. С этими словами Хагрид встал, пошел к комоду рядом с кроватью и зарылся в один из ящиков. Как вдруг им в нос ударил сильный, неописуемо мерзкий запах. —Хагрид, что это? — закашлялся Рон. —А? — У Хагрида в руке был большой пузырек. — Тебе не нравится? —Жидкость для бритья? — спросила Гермиона осипшим голосом. —О-де-колонь, — по слогам выговорил Хагрид и, покраснев, добавил: — Может, я это... чересчур перелил? Одну минутку, я скоро... — вконец смутился он и грузной поступью вышел из хижины. Из окна ребята видели, как Хагрид рьяно моется над дождевой бочкой. —Одеколон? — изумленно протянула Гермиона. — Хагрид? —А что с его волосами? И еще этот парадный костюм? —Глядите! — Рон вдруг показал в окно. Хагрид только что выпрямился и огляделся. Если и раньше щеки у него заливала краска, то теперь они полыхали, как пунцовые угли в камине. Все четверо вышли из-за стола и осторожно, чтобы не видел Хагрид, посмотре-ли в окно: из кареты выходили шармбатонцы, возглавляемые мадам Максим, тоже, очевидно, спешили на праздник. Слов Хагрида не было слышно. Но глядел он на великаншу затуманенно-восторженным взором. Гарри лишь однажды видел его таким, когда он любовался дракончиком Норбертом. — Он идет в замок с ней! — возмутилась Гермиона. — А я-то думала, он нас подождет. Даже не взглянув на хижину, Хагрид вместе с мадам Максим зашагал к замку, шармбатонцы спешили сзади, подпрыгивая, да разве за этой парой угонишься! — Он влюбился! — не веря себе, воскликнул Рон. — Если они женятся и родят — спорим на что хочешь, — поставят мировой рекорд! Ребеночек будет весить тонну! Друзья покинули хижину, захлопнув за собой дверь. На улице было уже совсем темно. И, поплотнее закутавшись в мантии, двинулись вверх, к замку. — Смотрите, — прошептала Гермиона. — Это они... Со стороны озера к замку приближались дурмстрангцы. Виктор Крам шагал рядом с профессором Каркаровым. Остальные тянулись сзади. Рон не отрывал взгляда от Крама, тот шел, не глядя по сторонам, и, опередив неразлучную троицу, скрылся в дверях замка. Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Фред и Джордж, опять с гладкими лицами, как видно, стоически перенесли разочарование. Гарри, Рон и Гермиона сели рядом. — Надеюсь, он выберет Неотрисс, — сказал Фред. — А я нет! — горячо откликнулась Гермиона. — Теперь совсем скоро узнаем! Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, Гарри не налегал, как обычно, на изысканные блюда. И не он один, все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками? Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы... — Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал: — ?Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам?. Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента. —?Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!? — возвестил Дамблдор. —Смотри, Рон! — крикнул Гарри. — Это она! Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. — Вы только гляньте, как они расстроены! — воскликнула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шармбатонцы. Расстроены — слабо сказано, подумал Гарри: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал: —?Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори?. —Ну почему он?! Почему? — возопил Рон. Кроме Гарри, его, однако, никто не услышал: взорвался криками стол Пуффендуя. — Черт! — выругалась Неотрисс и ударила кулаком по столу.Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад... Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — ?Неотрисс Аддамс?.Неотрисс гордо поднялась со своего места. Может, это сон... Но нет, кажется, явь. Преподаватели и ученики — все устремили на нее изумленные взгляды. Часть учеников разразилась апплодисментами, вспоминая картину того, как девушка бросала свое имя в огонь. Сильнее всех хлопали в ладоши близнецы Уизли и ее младшие брат и сестра, выделяясь среди слизеринцев, не издававших и звука.Профессор Снейп стремительно встал из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошел к Дамблдору и что-то прошептал ему. Директор школы нахмурился. Профессор Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору Снейпу. — Неотрисс Аддамс, — сказал он, — подойдите, пожалуйста, сюда. Девушка побрела к преподавательскому столу. Взоры всех сопровождают ее, как лучи прожекторов. Минула целая вечность. И вот наконец она смотрит прямо в глаза Дамблдора, под взглядами всех сидящих за столом. — Тебе в ту дверь, — без улыбки произнес директор.Неотрисс двинулась вдоль стола. Прошла мимо Хагрида, тот не подбодрил ее, не подмигнул и смотрит, как все, — с недоумением. Неотрисс отворила дверь и очутилась в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Лица на портретах повернулись к девушке. Сморщенная, как печеное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их темные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к Неотрисс. — В чем дело? — спросила она. — Надо вернуться в зал? Она, видно, подумала, что за ними послали судьи. — Нет, все в порядке, — произнесла Неотрисс и Крам обернулся на ее голос. — Тебя все-таки выбрали? — улыбаясь спросил он и подошел к когтевранке.Та лишь улыбнулась и удивлялась тому, как она выглядит на их фоне. Какие они все высокие, совсем взрослые! Позади нее послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен. — Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Неотрисс. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам, таща ее к камину. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира! Виктор Крам расправил плечи, его хмурое лицо снова просияло. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Неотрисс, как будто ослышался. Что до Флер, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила: — О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен! — Шутка! — Бэгмен еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя мисс Аддамс только что выскочило из Кубка. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флер нахмурилась. —Это ошибка. — В голосе ее звучало презрение. — Она не может соревноваться. Она ошшень маленький. —Да, но случилось чудо. — Бэгмен потер гладкий подбородок и улыбнулся. — Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз ее имя выскочило из Кубка... думаю, теперь уже ничего нельзя поделать... А Неотрисс придется приложить все усилия. Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбужденных голосов. — Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флер. — Они говорят, что эта пти филль тоже примет участие. Безмолвное торжество Неотрисс сменилось гневом. Маленькая девочка! — Désolé, mais je ne suis pas une petite fille! — твердо сказала Неотрисс, сведя вместе черные брови. — J'ai le droit de participer!Виктор Крам хоть и не понял о чем говорит девочка, но встал немного впереди ее, скорее не для того, чтобы защитить Аддамс, а для защиты остальных от нее. Потому что интонация была явно не ласковой.Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался. —Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила она. —Я тоже хотел бы это знать! — поддержал французов профессор Каркаров. — Не думаю, что это плохо, — сказал Крам, получивший вслед за этим недоумевающий взгляд Каркарова.Однако тут же на лице его застыла каменная улыбка, синие глаза снова превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок. —Импоссиблъ. — Мадам Максим опустила огром-ную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо. —Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов. —Каркаров, это все проделки Аддамс, — вкрадчиво произнес Снейп, его черные глаза грозно поблескивали. — Вины Дамблдора нет в том, что Аддамс нарушила правила Турнира. Однако, мы ничего поделать с этим не можем. Вы знаете эту семью. — Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. Снейп умолк и отошел в сторону, но глаза его продолжали метать злобные искры в сторону Неотрисс. Он, конечно же, ожидал такого от Аддамс, но вот к ее участию в этом относился крайне категорично. Дамблдор проницательно взглянул на Неотрисс, та не отвела взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков. —Мистер Крауч, мистер Бэгмен.— В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира? Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном.—Если бы выпало только имя Неотрисс, то мы бы и не устраивали такой истерии, верно? Однако, она стала четвертой. Мы должны строго следовать правилам. А в них написано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире. —Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен. — Вот и отлично, — произнес Крам, кладя свою тяжелую руку на плечо Неотрисс.—А может, кто-то хочет, чтобы Аддамс отдала жизнь. — Грюм явно силился придать голосу мягкость. После этих слов в комнате воцарилось гнетущее напряжение. Не на шутку встревоженный, Людо Бэгмен, нервно переступив с ноги на ногу, прервал молчание: —Грюм, старина, что вы такое говорите?! —Как всем нам известно, Грюм считает утро пропащим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров. — Каркаров перешел к прямым оскорблениям. — Ему всюду мерещится опасность. Небось и студентам то же внушает. Мягко говоря, странное свойство для преподавателя, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее. —Мне мерещится? — вновь захрипел Грюм. — Фантазия разыгралась? Да поймите, человек, заставивший имя Аддамс вылететь четвёртым, обладает огромной волшебной силой! —А доказательства, мсье? — Мадам Максим всплеснула ручищами. —Маг сумел обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Неотрисс вылетело от некой четвертой школы. — Но я отчетливо писала Хогвартс, — вклинилась Неотрисс в разговор, но никто ее не послушал.—Аластор! — предупреждающе остановил Грюма Дамблдор. Грюм прикусил язык, но с удовольствием поглядывал на залившегося краской Каркарова. —Нам неизвестно, как это могло произойти, — обратился Дамблдор к присутствующим. — Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Седрика и Неотрисс. И им ничего не остается... —Но Дамблё-дорр... — Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать. Но мадам Максим не проронила больше ни слова, она просто клокотала от гнева. И не только она. Один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением. — Ну что ж, — потер он руки и улыбнулся. — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь? — Да, да... Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыслей. — Первый тур... Он подошел к камину. И Аддамс подумала: глава министерского департамента тяжело болен. Вокруг глаз залегли глубокие тени. Тонкую, как папиросная бумага, кожу избороздили морщины. На Кубке мира он выглядел куда лучше.—Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору. —Да, все. — Директор Хогвартса взглянул на Крауча с легким беспокойством. — Может, Барти, вы переночуете в замке? —Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас непростые времена. Вместо меня остается молодой Уэзерби... большой энтузиаст... по правде говоря, даже слишком большой... —Ну хотя бы выпейте на дорогу — предложил Дамблдор. —Оставайтесь, Барти. Я вот остаюсь! — радостно возвестил Бэгмен. — В Хогвартсе сейчас куда интересней, чем в вашей конторе. —Профессор Каркаров, мадам Максим, от рюмочки на ночь, надеюсь, не откажетесь? Но мадам Максим уже опустила руку на плечо Флер, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-французски. Неотрисс услышала обрывки: несправедливо, грязная игра, больше шансов. Только Крам хотел подбодрить старую подругу, как Каркаров поманил его, и они тоже поспешили уйти. — Неотрисс, Седрик, советую вам сейчас же идти к себе, — улыбнулся Дамблдор своим чемпионам. — Не сомневаюсь, и Когтевран, и Пуффендуй горят желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить шумное и веселое столпотворение. Седрик глянул на Неотрисс, та кивнула, и оба двинулись к двери. Большой зал опустел. Свечи в тыквах догорали, придавая их зигзагоподобным улыбкам мерцающий, жутковатый вид. —Ну вот, Аддамс, — Седрик слегка улыбнулся, — мы с тобой соперники! Скажи, как тебе удалось бросить свое имя в Кубок? — спросил Седрик. —Просто я старше, чем мое тело. — Неотрисс твердо посмотрела на Седрика. — Мыслю иначе, чем мои одногодки. — Ну да, ладно... Пока,— махнул ему Седрик. ?Конечно, он мне не верит?, — подумала Неотрисс, глядя ему вслед. Вместо того чтобы взбежать по мраморной лестнице, Седрик свернул и исчез в правой двери. Неотрисс, послушала, как он сбегает по каменной лестнице вниз, и пошла вслед за ним, направляясь к подземельям.