4.5. ГРОЗНЫЙ ГЛАЗ ГРЮМ (1/1)

На следующее утро буря утихла, хотя потолок в Большом зале оставался пасмурным; тяжелые, свинцово-серые тучи клубились над головами, когда Неотрисс, Гарри, Рон и Гермиона изучали за завтраком новое расписание. Рядом Фред, Джордж и Ли Джордан решали, как волшебным образом повзрослеть и проникнуть на Турнир Трех Волшебников. —Сегодня как будто неплохо... все утро на улице, — палец Рона скользил по колонке уроков на понедельник. — Травология с когтевранцами... и уход за магическими существами... а, черт, это у нас со слизеринцами. —А днем сдвоенное предсказание, — тяжко вздохнул Гарри, посмотрев в конец списка. Профессор Трелони упорно предрекала смерть Гарри, что ему уже порядком надоело. —А ты не можешь отказаться от нее, как я? — бодро спросила Гермиона, намазывая тост маслом. — Ты бы выбрал что-нибудь более разумное, типа нумерологии. —Я смотрю, ты снова ешь, — заметил Рон, глядя, как Гермиона щедро добавляет джема к намазанному маслом тосту. —Я нашла лучший способ отстаивать права эльфов, — с вызовом ответила Гермиона. —Ну да... и к тому же проголодалась, — усмехнулся Рон. Над ними послышался шорох многочисленных крыльев, и в открытые окна с утренней почтой влетело не меньше сотни сов. Гарри машинально поднял голову, в поисках черных ворон, которых так любили Аддамсы.Их в этом году прилетело аж пять! За слизеринский стол, к Уэнсдей, две вороны несли огромный сверток. Кажется младшие брат и сестра снова что-то задумали.Неотрисс и Гарри прилетело по письму. Только вот в конверте у сестры была пара склянок.— Что это? — спрорсил Гарри, глядя как Неотрисс выпивает его залпом.— Секретик. Совы кружили над столами, высматривая адресатов писем и посылок. Большая рыже-коричневая сова слетела к Невиллу Долгопупсу и положила ему на колени пакет — Невилл вечно что-то забывал. На другом краю зала филин Драко Малфоя сел на его плечо с обычной, судя по всему, порцией конфет и печенья из дома. Гарри был поглощен мыслями о загадочном зелье всю дорогу по раскисшей от дождя тропинке, которая привела их к третьей оранжерее, но тут профессор Стебль отвлекла его, продемонстрировав классу самые уродливые растения, какие Гарри только приходилось видеть. На самом деле они выглядели скорее даже не как растения, а как гигантские черные слизни, вертикально торчащие из почвы. Каждый слегка извивался и был усеян множеством блестящих припухлостей, наполненных какой-то жидкостью. —Бубонтюберы! — жизнерадостно сказала Неотрисс. — Да, их нужно выжимать — будете собирать гной, — давала инструкцию профессор Стебель. —Собирать что? — с отвращением переспросил Симус Финниган. — Гной, Финниган, гной, — повторила профессор Стебель. — И учтите, он чрезвычайно ценен, так что постарайтесь не пролить ни капли. Собирать будете вот в эти бутылочки. И наденьте перчатки из драконьей шкуры — неразбавленный гной бубонтюбера способен причинить коже разные неприятности. Выдавливание бубонтюберов оказалось делом неприятным, но, как ни странно, приносящим удовлетворение. Когда очередной пупырышек лопался, наружу выбрызгивалось немалое количество густой желтовато-зеленой жидкости с сильным запахом бензина. Они аккуратно собирали ее в указанные профессором Стебль склянки, так что к концу занятия набралось несколько пинт. —Мадам Помфри будет счастлива, — заметила профессор Стебль, затыкая пробкой последнюю бутылку. — Гной бубонтюбера — великолепное средство от самых тяжелых форм угреватости, так что студентам не надо будет прибегать ко всяким отчаянным способам, чтобы избавиться от угрей. —Как бедняжка Элоиза Миджен, — тихо сказала однокурсница Неотрисс. — Она свои попыталась свести заклятием. —Глупышка, — покачала головой профессор Стебль. — Но мадам Помфри в конце концов прикрепила ей нос на место. Удар колокола в замке, прокатившийся над сырыми полями, возвестил окончание урока, и класс разделился — когтевранцы отправились в замок, на трансфигурацию, а гриффиндорцы пошли в противоположном направлении — вниз по склону луга к маленькой бревенчатой хижине Хагрида на опушке Запретного леса. Хагрид стоял возле своей избушки, держа за ошейник громадного черного волкодава Клыка. Перед ними на земле стояли несколько корзин, и Клык поскуливал и тянул ошейник, сгорая от желания поближе познакомиться с содержимым. Когда все подошли ближе, до их ушей донесся странный рокочущий шум, перемежающийся негромкими взрывами.— Привет! — сказал Хагрид, улыбаясь Гарри, Рону и Гермионе. — Постоим, ну, то есть... ждем слизеринцев — им-то точно... ну, не захотят пропустить такое — соплохвосты! — Кто-кто? — спросил Рон. Хагрид в ответ лишь указал на корзины. — Ф-е-е! — взвизгнула Лаванда Браун, отпрыгивая назад. ?Ф-е-е?, на взгляд Гарри, было совсем не тем, что можно сказать о соплохвостах. Они походили на уродливых, лишенных панциря омаров, омерзительно-бледных и скользких на вид, ноги их торчали из самых странных мест, а где голова, вообще было невозможно разобрать. В корзинах их было примерно по сотне, каждый дюймов шести в длину. Они ползали друг по другу и слепо стукались о стенки корзин; от них изрядно разило тухлой рыбой. Время от времени из конца тела какого-нибудь соплохвоста вылетали искры, и с негромким ?пафф!? его бросало вперед на несколько дюймов. — Они... ну, это... только что вылупились, — с гордос-тью сказал Хагрид. — Так что вы, того, словом, сможете вырастить их сами! Можем даже этот... проект насчет это-го составить... — А с какой стати мы должны хотеть выращивать их? — раздался холодный голос. Это подошли слизеринцы, и говорил, естественно, Драко Малфой, а Крэбб и Гойл тут же понимающе загоготали при этих словах. Хагрид был озадачен подобным вопросом. — Я имею в виду, что они делают? — уточнил Малфой. — Зачем они нужны? Хагрид даже приоткрыл рот, напряженно размышляя, и после затянувшейся паузы с нарочитой небрежностью произнес: —Это... э-э-э... потом... на следующем уроке, Малфой. Сегодня вам их... ну., надо просто накормить. Ну, мы... нам... попробовать несколько других... словом, разных вещей... Я никогда их раньше... ну, дела не имел, и не уве-рен, как их... что у них пойдет... так что приготовил муравьиные яйца, и... эту… лягушачью печень... ну, и кусок ужа... просто их... дайте им всего понемногу. —Так, сначала гной, теперь вот это, — проворчал Симус. Лишь глубокая симпатия к Хагриду могла заставить Рона и Гермиону набрать в горсти хлюпающую лягушачью печень и опустить в корзины, пытаясь соблазнить ею соплохвостов. А вот Гарри был только рад всем этим заниматься, однако был не в силах отогнать подозрения, что вся эта затея совершенно бессмысленна, поскольку у соплохвостов, очевидно, не было ртов. — Ух ты! — закричал Дин Томас минут через де-сять. — Он меня шибанул! Хагрид с беспокойством поспешил к нему. —Он с того конца взрывается! — сердито сообщил Дин, показывая Хагриду ожог на руке. —А, да... это такое случается, когда они... ну, взлетают, — кивнул Хагрид. —Ой! — снова вскрикнула Лаванда Браун. — Ой, Хагрид, а что это за острая штука на нем? —Ага, у некоторых... ну, из них... короче, есть жало, — с воодушевлением пояснил Хагрид (Лаванда поспешно выдернула руку из корзины). Думаю, это... в общем, самцы. У самок что-то на манер этих... присосок на животе... они вроде того... могут пить кровь. —А, ну вот теперь-то я понял, зачем мы их выхаживаем, — желчно заметил Малфой. — Кому не хочется иметь домашнюю зверушку, которая может обжигать, жалить и кусаться одновременно? —Даже если они и не очень-то симпатичны, это вовсе не значит, что они бесполезны, — сердито возразил Гарри. — Ты ведь тоже не бесполезен, Драко. А драконья кровь обладает удивительной магической силой, но ты ведь не станешь держать дракона у себя дома? Гермиона и Рон улыбнулись Хагриду, а тот украдкой ухмыльнулся в ответ сквозь косматую бороду. Уж кто-кто, а Гарри, Рон и Гермиона прекрасно знали, что их друг завел домашнего дракона; им одним было известно, что в первый год их учебы у Хагрида жил недолго злобный норвежский горбатый дракон по имени Норберт. Просто Хагрид души не чаял в монстрах — и чем они смертельней, тем лучше. —Что ж, по крайней мере, соплохвосты маленькие, — сказал Рон, когда они часом позже брели вверх по лугу обратно в замок на обед. —Это сейчас, — хмуро отозвалась Гермиона. — Но как только Хагрид выяснит, что они едят, не сомневайся — быть им шести футов в длину. —Ну, какое это имеет значение, если они, скажем, вырабатывают лекарство от морской болезни или что-то в этом роде? — хитро усмехнулся Рон. —Ты отлично понимаешь, что Гарри сказал это только затем, чтобы Малфой заткнулся, — отмахнулась Гермиона. — Но в сущности-то он прав. Лучше всего было бы передавить большинство из них, прежде чем они начнут бросаться на нас. Следующим уроком у Гарри и Рона были Прорицания.Нет, Гермиона права, подумал Гарри с раздражением, профессор Трелони и в самом деле старая обманщица. Ведь он решительно ничего не боялся в этот момент — ну, если не считать опасений, что Сириуса схватили... но что может знать профессор Трелони? После долгих размышлений он пришел к выводу, что все эти ее фирменные предсказания — не более чем случайные догадки, подкрепленные нагоняющими страх манерами. Исключая, правда, тот раз в конце прошлого семестра — тогда она изрекла пророчество, что Волан-де-Морт воспрянет вновь... сам Дамблдор сказал, что, по его мнению, транс был непритворный, когда Гарри описал ему, как все было...Уроки с Трелони действительно ничему их не учили. Лишь давали отдохнуть час или два от других занятий.—У меня тут получается два Нептуна, — сказал Гарри через некоторое время, мрачно глядя на свой лист пергамента. — Такого не может быть, верно? —А-а-а-а-ах, — прошелестел Рон, изображая таинственный шепот профессора Трелони. — Когда в небе появляются два Нептуна, мой милый, это верный знак, что рождается маленькая зануда в очках.... Симус и Дин, корпевшие рядом, громко захихикали, но все же не смогли заглушить взволнованный возглас Лаванды Браун: —Ой, профессор, посмотрите! Мне кажется, у меня получилась неаспектированная планета! Ой, что бы это могло быть, профессор? —Это Уран, моя дорогая, — сказала профессор Трелони, всматриваясь в карту. —А могу я тоже взглянуть на Уран, Лаванда? — ехидно проворковал Рон. К несчастью, профессор Трелони услышала его и, возможно, именно по этой причине в конце занятия задала им непомерное домашнее задание. —Подробный анализ траекторий планет, влияющих на вас в наступающем месяце со ссылкой на ваш собственный гороскоп, — грозно приказала она тоном, больше похожим на речь профессора МакГонагалл, чем на ее привычное эфирное щебетание. — Все должно быть готово к следующему понедельнику, и никаких отгово-рок!—Чертова старуха, несчастная летучая мышь! — со злостью говорил Рон, когда они вместе с другими студен-тами спускались в Большой зал на ужин. — Это же займет все выходные, это же... — Что, много задали на дом? — оживленно поинтересовалась Гермиона, догоняя их вместе с Неотрисс у входа в Большой Зал. — А профессор Вектор нам вообще ничего не задала! — Что ж, очень мило с ее стороны, — проворчал Рон угрюмо.Усевшись за гриффиндорский стол, они отдали должное бараньим отбивным и картошке. Гермиона ела с такой скоростью, что Гарри и Рон уставились на нее. —Э-э-э... это что, новый способ отстаивать права эльфов? — поинтересовался Рон. — Следующий ход — довести себя до рвоты?—Нет, — ответила Гермиона со всем достоинством, какое только позволял набитый рот. — Я просто еще хочу успеть в библиотеку. —Что? — Рон не поверил своим ушам. — Гермиона! Это же первый день учебы! Нам даже еще не задали домашнего задания! Гермиона в ответ лишь пожала плечами и продолжала уминать еду так, словно три дня не ела, после чего вскочила и со словами ?Увидимся за ужином!? умчалась прочь.Следующие два дня прошли без серьезных происшествий, если не считать того, что Невилл умудрился расплавить на зельях свой шестой по счету котел. Профессор Снейп оставил Невилла после уроков, и тот вернулся, совершенно пав духом — ему пришлось выпотрошить целую бочку рогатых жаб. — Не знаешь, почему это Снейп в таком отвратительном настроении? — спросил Рон у Гарри, пока они наблюдали, как Гермиона учит Невилла Очищающему заклинанию, чтобы убрать лягушачьи кишки у него из-под ногтей. — Знаю, — ответил Гарри. — Грюм. Всем было прекрасно известно, что Снейп стремится занять место преподавателя защиты от темных искусств, но у него это не получается уже четвертый год. Снейп терпеть не мог всех предыдущих преподавателей защиты и не скрывал этого — но явно остерегался высказать открытую враждебность по отношению к Грозному Глазу Грюму. И в самом деле, когда бы Гарри ни видел их вместе — во время еды или когда они встречались в коридоре — у него возникало впечатление, что Снейп всячески избегает взгляда Грюма — хоть магического глаза, хоть обычного. — Ты знаешь, по-моему, Снейп его слегка побаивается, — задумчиво сказал Гарри. Рон мечтательно закатил глаза: — Представляю, как Грюм превратил Снейпа в рогатую жабу и заставил скакать по всем его подземельям... Гриффиндорским и когтевранский четверокурсникам настолько не терпелось попасть на первый урок Грюма, что в четверг сразу после обеда они столпились у его класса еще до того, как прозвонил колокол. Единственным, кто отсутствовал, оказалась Гермиона — она появилась только к самому началу урока. — Я была... — ...в библиотеке, — закончил за нее Гарри. — Давай быстрее, не то без нас займут лучшие места. Они торопливо расселись прямо перед преподавательским столом, достали свои экземпляры учебников ?Темные Искусства. Руководство по самозащите? и стали ждать в непривычной тишине. Неотрисс начала неторопливо плести из волос Гарри маленькие косички, вплетая в них, то перья для письма, то то свои собственные, оставшиеся после превращений. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс — такой же странный и пугающий, как и всегда. Им даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшаяся из-под мантии. — Можете убрать их, — хрипло прорычал он, проковылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не понадобятся. Друзья спрятали учебники обратно в сумки. Рон заметно волновался. Грюм вытащил классный журнал, тряхнул длинной пегой гривой, убирая волосы с покореженного и усеянного шрамами лица и стал называть имена, причем его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как магический вращался по сторонам, устремляясь на студента, когда он или она отзывались. — Хорошо, — сказал он, когда последний заявил о своем присутствии. — Профессор Люпин написал мне об вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям — прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу ползучих водяных и оборотней — я правильно понял? Класс согласно зашумел. — Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Темными... — А вы не останетесь? — вырвалось у Рона. Магический глаз Грюма повернулся и уставился на Уизли. Тому стало здорово не по себе, но почти в тот же момент Грюм улыбнулся — в первый раз за все время, что они его видели. От этого его изуродованное лицо исказилось еще больше, но тем не менее было приятно убедиться, что Грюм способен на что-то дружественное, например на улыбку. Как бы то ни было, Рон испытал глубокое облегчение. — Ты будешь сын Артура Уизли, да? — сказал Грюм. — Твой отец пару дней назад выручил меня из очень плотного капкана... Да, я пробуду здесь ровно год... окажу любезность Дамблдору… Один год, — и назад, в мою тихую обитель. Он засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки. — Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю. Лаванда подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок. — Итак... Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством? Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Рона и Гермионы. Руки Гарри и Неотрисс просто взмыли в воздух от такого вопроса. Грюм кивнул Рону, хотя его магический глаз был по-прежнему устремлен на Лаванду. —Ну, — робко начал Рон. — Отец говорил мне об одном... оно называется Империус... или как-то так? —О да, — с чувством произнес Грюм. — Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в свое время.Грюм с усилием поднялся на ноги — живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных черных паука. Гарри почувствовал, как Рон отодвинулся подальше — он ненавидел пауков. Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал: — Империо! Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шелковой нити, раскачиваясь взад и вперед словно на трапеции. Он напряженно вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечетку. Все засмеялись — все, кроме Грюма. — Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами? Смех мгновенно умолк — Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, ког-да паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас... Рон невольно сглотнул. — Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, — продолжал Грюм, и Гарри понял, что он говорит о тех днях, когда Волан-де-Морт орудовал в полную силу. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. — Но ведь ему можно воспротивится, — сказала Неотрисс с первой парты.— Верно, — подтвердил Грюм. — Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬ-НОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили. Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.— Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия? В воздух снова взметнулись руки четверых детей и еще, к удивлению Гарри, Невилла. До сих пор он не стеснялся показывать свои знания лишь на травологии — его, бесспорно, любимом предмете. Невилл, похоже, и сам был потрясен своей смелостью. —Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, провернувшись, уставился на Невилла. —Есть такое... заклятие Круциатус, — произнес Невилл тихо, но отчетливо. Грюм чрезвычайно пристально смотрел на Невилла, на сей раз уже обоими глазами. — Тебя зовут Лонгботтом? — спросил он, и его магический глаз вновь скользнул вниз, пробегая список в журнале. Невилл боязливо кивнул, но Грюм воздержался от дальнейших расспросов. Повернувшись к классу, он вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться. — Заклятие Круциатус, — заговорил Грюм. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть. Он нацелил палочку на паука и скомандовал: — Энгоргио! Паук вырос — теперь он был больше тарантула. Рон, махнув рукой на геройство, отъехал на своем стуле как можно дальше от учительского стола. Грюм снова поднял палочку и шепнул: — Круцио. В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задергался еще неистовей. — Прекратите! — воскликнула Гермиона. Гарри оглянулся на нее. Она смотрела вовсе не на паука, а на Невилла — руки у того были стиснуты на столе, костяшки пальцев побелели, а широко открытые глаза были полны ужаса. Грюм поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подергиваться.— Редуцио, — приказал Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров. Грюм посадил его обратно в банку. — Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус... — Это не интересно, — тихо сказала Неотрисс на ухо Гарри.— Не интересно? — спросил профессор Грюм, глядя на девочку. —Аддамс, верно? Правда, что родители пытают вас с самого детства? Или, что вы уже не раз сами пробовали на себе Круцио?— Да.Девочка врала. Пытки были. И много, только вот по собственному желанию. А Круцио родные родители никогда бы не применили к своему ребенку. Гарри это знал и молча держал свою сестру за руку под партой.— Тогда как насчет демонстрации?— С удовольствием, — неспешно Неотрисс встала и подошла к учительскому столу. Сев на него, она мысленно готовила себя. Мама говорила, что если ты силен духом, то ни одно из Непростительных заклинаний не подействует на тебя.— Круцио! — резко прозвучало с левой стороны.Девочка так и стояла, оперившись на стол. Ее внутренности перекрутило вместе, а кислород разом вышел из легких, позволяя вдыхать лишь немного. Кровь прилила к голове, создавая легкое головокружение.Но.“Все равно, что затянуться сигаретой в тугом корсете!” — пронеслось в ее голове. Девочка улыбнулась и посмотрела на профессора, который не сводил с нее обоих глаз, по-прежнему используя заклинание пытки. Ей было больно. Ей было приятно. Тело девушки выворачивало и сворачивало обратно, словно у массажиста, который вправлял ей кости на место. Она знала, как только все это закончится, она испытает непередаваемое удовольствие и расслабление.— Вас же за такое и посадить могут, — все так же улыбаясь, сказала она.— Так.. Кто знает еще что-нибудь?Грюм понял, что на минуту потерял субординацию и действительно испробовал Непрорстиельное заклятие на ученике. Он отпустил Неотрисс и та тихим шагом вернулась за свою парту. Гарри огляделся. Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должна была чувствовать их однокурсница, находясь в таком положении. Даже рука Гермионы слегка дрожала, когда она подняла ее в третий раз. — Ну? — посмотрел на нее Грюм. — Авада Кедавра, — прошептала Гермиона. Несколько человек посмотрели на нее с тревогой, в том числе и Рон. — Ага, — еще одна чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. — Да, последнее и самое худшее... Авада Кедавра... Заклятие Смерти. Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев. Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке. Грюм поднял волшебную палочку, и Гарри ощутил внезапный трепет, как от дурного предчувствия. — Авада Кедавра! — каркнул Грюм. Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мертвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Рон отпрянул назад и едва не слетел со стула, когда паук рухнул в его сторону. Грюм смахнул мертвого паука на пол. — Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной. Гарри почувствовал взгляд обоих глаз Грюма; он знал, что и все остальные сейчас тоже смотрят на него. Гарри уставился на пустую доску, словно завороженный, но на самом деле ничего вокруг не видел.— Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья... запишите это... Остаток урока они провели, записывая примечания к каждому из Преступных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил их и они вышли из класса, всех буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: ?Видел, как его трясло? А как он убил его — прямо вот так!? Часть людей подходила к Неотрисс и спрашивала каково это быть под заклятием и как научиться с ним бороться.Они так говорят об этом, подумал Гарри, словно побывали в каком-то балагане. Сам-то он отнюдь не считал увиденное занятным представлением, и, похоже, так же думала Гермиона.— Ты можешь подать на него в суд! — говорила она.— Да ладно, это же было весело, — отмахивалась Неотрисс.