3.10. МОЛНИЯ (1/1)

Гарри смутно помнил, как добрался до замка. Вот он еще в ?Трех метлах?, а вот уже в своей спальне. Всю дорогу он думал только о нечаянно подслушанном разговоре. Как же так? Почему Дамблдор, Хагрид и Корнелиус Фадж молчали? Почему скрыли, что родителей предал их лучший друг? В гостиной Рон и Гермиона тревожно поглядывали на Гарри, не смея заговорить с ним — рядом сидел Перси. Фред и Джордж на радостях, что наступили каникулы, взорвали десяток бомб–вонючек. Гарри тихонько выскользнул из гостиной и поднялся в пустую спальню. В спальне присел у тумбочки, вытащил книги и нашел фотоальбом в кожаном переплете, который ему подарил Хагрид два года назад. Там были фотографии мамы и папы. Гарри сел на постель, задернул полог и стал разглядывать снимки... На свадебной фотографии папа машет ему рукой, на лице у него сияет улыбка, непослушные волосы на голове, такие же, как у сына, торчат в разные стороны. Папа держит под руку маму, и она тоже светится счастьем. А рядом — шафер папы... Гарри раньше не обращал на него внимания. Если не знаешь, что это Блэк, то и не догадаешься. На фото он красив и весел, а теперь у него исхудалое, бледное лицо. Неужели он уже тогда переметнулся на сторону Волан–де–Морта? И замышлял убить лучших друзей? Понимал ли он, что его ждет двенадцать лет в Азкабане, после которых он станет неузнаваем. ?Но ведь на Блэка дементоры не действуют!? — думал Гарри, а Блэк глядел на него с фото и улыбался. И когда они совсем близко, он не слышит крик его мамы... Гарри захлопнул альбом и сунул в тумбочку, снял мантию, плотнее задернул полог и лег. Кто–то отворил дверь спальни. — Гарри, ты здесь? — спросил Рон. Гарри притворился, что спит. Рон вышел, Гарри лег на спину и стал глядеть в потолок. Впервые в жизни он почувствовал ненависть. Изображение Блэка словно вырезали из альбома и наклеили на потолок, и он в темноте смеялся над Гарри. Потом, как на экране кино, Блэк убил Питера Петтигрю (Петтигрю немного смахивал на Невилла Долгопупса). И у Гарри в ушах зазвучал тихий, взволнованный голос (хотя он никогда в жизни не слышал голоса Блэка): ?Мой господин, наконец–то я — Хранитель Тайны Поттеров...? Его собеседник пронзительно захохотал, именно этот хохот Гарри слышал всякий раз, когда приближались дементоры. — Гарри, на тебе лица нет! Гарри заснул только под утро, а проснувшись, обнаружил, что спальня уже пуста. Он оделся и спустился по винтовой лестнице в гостиную. В гостиной были Рон с Гермионой. Рон жевал мятную жабу и поглаживал живот, Гермиона и Неотрисс корпели над домашней работой, разложенной на трех столах.— А где все? — Гарри рассеянно огляделся. — Разъехались. Сегодня первый день каникул, ты что, забыл? — Рон пристально поглядел на Гарри. — Скоро обед, я уже собирался пойти тебя будить. Гарри сел в кресло у камина. За окнами все еще падал снег. Перед камином, как рыжий пушистый коврик, растянулся кот Живоглот. — Тебе нездоровится? У тебя правда больной вид. — Гермиона обеспокоенно взглянула на Гарри. — Нет, все в порядке. — Послушай, Гарри, — Гермиона и Рон переглянулись, — ты, конечно, расстроился из-за того, что вчера услышал. Но все равно нельзя делать никаких глупостей. — О чем ты? — Нельзя самому охотиться за Блэком, — сорвалось с языка у Рона. Гарри промолчал: разговор был явно подготовлен, пока он спал. - Почему это нельзя? - обеспокоилась Неотрисс, поднявшая голову от домашней работы.Она, как и Гермиона, хотела сделать все заранее, а уже потом дать себе вольную.— Ты ведь не станешь, правда? — с надеждой спросила Гермиона. Гриффиндорка на секунду задумалась.- Вы ведь не станете? - исправила она саму себя.— Блэк не стоит того, чтобы из-за него умирать, — добавил Рон. Неотрисс как всегда поддерживала Гарри. Неважно, помочь с сочинением или убить кого-то. Гарри поглядел на Рона, на Гермиону. Ну как же они не понимают?! —Знаете, что я слышу, когда рядом дементор? Рон с Гермионой в предчувствии чего–то страшного покрутили головами, а когтевранка села поудобнее. — Я слышу, как перед смертью кричит мама, умоляет Волан–де–Морта пощадить меня. Если бы вы вот так услышали последние слова мамы, вы бы их навсегда запомнили. Такое не забывается. А если бы вдруг узнали, что выдал ее Темному Лорду их лучший друг... Хоть у меня сейчас новая семья, я не могу простить кому-то смерть своих настоящих родителей.— Ты ведь еще учишься, а Блэк уже взрослый волшебник! — воскликнула Гермиона. — Его поймают дементоры, увезут в Азкабан, там он понесет наказание! — Ты ведь слышала, что сказал Фадж. На Блэка Азкабан не действует, как на обычных людей. Какое это для него наказание! — И что ты задумал? — Рон был явно встревожен. — Хочешь его убить? — Что ты, Рон! — испугалась Гермиона. — Гарри никого не хочет убить, правда, Гарри? Гарри снова промолчал. Он и сам не знал, чего хочет. Одно было ясно: нельзя сидеть сложа руки, покуда Блэк на свободе. — Вспомни, что получила мама Петтигрю после его гибели от рук Блэка? Орден Мерлина первого класса и кончик мизинца в коробочке. Папа сказал, больше ничего не нашли. Этот Блэк чокнутый и очень опасен... — Должно быть, мистер Малфой должен знать что произошло, — не слушал Гарри. — Он хорошо знал Волан–де–Морта... - И знает, видимо, до сих пор, - сказала Неотрисс. - Эх, нужно было поехать к родителям. Они наверняка в курсе обо всем. — Зови его ?Вы–Знаете–Кто?! — взорвался Рон. — Но мы можем отправить им письмо, - просиял Гарри, игнорируя Рона.— Гарри, опомнись. Ну, пожалуйста! — со слезами взмолилась Гермиона. — Блэк страшный человек. Ну зачем тебе лезть на рожон! Ты мгновенно попадешь ему в руки, он только того и ждет.... Твои мама с папой не позволили бы тебе самому искать Блэка. Они хотели, чтобы ты жил. — Я никогда не узнаю, чего они хотели. Я никогда — спасибо Блэку! — с ними не разговаривал.Живоглот потянулся и выпустил длинные когти. Карман Рона задрожал. Воцарилось молчание.Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок. По замку поплыли ароматы праздничных яств, и в сочельник даже Короста высунула нос из кармана Рона: так вкусно пахло. Рождественским утром Рон кинул в Гарри подушкой, и Гарри проснулся. Неотрисс, тихо выругалась под одеялом. Во время каникул они решили пренебречь школьными правилами и уже несколько ночей спали вместе.— С Рождеством вас! Прибыли подарки. Гарри сощурился, Неотрисс высунула из-под одеяла свой нос, на полу у кровати в полутьме спальни высилась куча коробок. Рон уже разглядывал свои подарки. — Еще один свитер от мамы... как всегда, темно–бордовый... Вам она тоже наверняка прислала... Гарри развернул первый пакет. Ему миссис Уизли связала ярко–красный с гриффиндорским львом на груди, у Неотрисс был темно-синий свитер с черным вороном по центру. А еще она напекла пирожков с изюмом и миндалем, не забыла прислать коробки с пирожными и ореховыми леденцами. Отодвинув все это, мальчик увидел на полу длинную плоскую коробку. — Что это? — бросил Рон любопытный взгляд. — Не знаю... Гарри раскрыл подарок и не поверил глазам — это была чудесная новенькая метла. Рон выронил носки и спрыгнул с кровати. — Вот это да! — Он даже охрип от восхищения. И не просто метла, а та самая ?Молния?, которой Гарри не мог налюбоваться в Косом переулке. Он взял метлу в руки. Древко блеснуло, метла задрожала, Гарри отпустил ее, и она повисла в воздухе — садись и лети. На кончике древка золотился регистрационный номер, гладкие прямые березовые прутья были как на подбор. — Кто это тебе прислал? — Погляди, может, в коробке есть записка? - Рон разорвал упаковку. — Ничего нет. Потрясающе! Кто же это дарит такие дорогие подарки?.. — Готов поспорить, что не Дурсли. — Гарри налюбоваться не мог на подарок — Знаю, наверное, Дамблдор. — Рон разглядывал метлу со всех сторон. — Помнишь, он прислал тебе мантию–невидимку и не подписался? — Мантия–невидимка была папина, — возразил Гарри. — Он мне ее просто передал. Он не может выбросить на меня сотни золотых галлеонов. Так и разориться недолго. — Да, вряд ли он. Еще и Малфой бы сказал, что у директора завелись любимчики. Ты только представь себе, что будет с Малфоем! — Рон чуть не захлебнулся от смеха. — Его от зависти скрючит! У тебя теперь метла международного класса!- Может Аддамсы? - спросил Гарри у Неотрисс. - Не думаю, они не были в курсе что ты стоял у этой метлы целый час.- А кто же тогда в курсе?Девочка пожала плечами.- Грим? - в шутку спросила она.— Над чем это вы смеетесь? На пороге стояла Гермиона в домашнем халате и с рыжим любимцем на руках. На шее у кота красовался бант из мишуры, и Живоглот недовольно ворчал.Но внезапно Живоглот слез с рук Гермионы и вцепился в грудь Рону. — Убери своего кота! — заорал Рон. Кот рвал когтями его пижаму, Короста выскользнула из кармана и взобралась на плечо. Рон ухватил ее за хвост, сбросил кота и хотел было пнуть ногой, но промахнулся, угодил в чемодан у кровати Гарри, взвыл от боли и запрыгал на одной ноге. — Сейчас же убери своего кота, Гермиона, а то я за себя не отвечаю, — отчеканил Рон, сидя на кровати и потирая ушибленную ногу. Гермиона подхватила Живоглота — он желтым глазом злобно глядел на Рона — и вышла из спальни. В комнате воцарилась тишина, только Рон пыхтел от боли и злости. Короста съежилась у него в руках. Гарри давно ее не видел, и сердце у него зашлось от жалости: крыса похудела и осунулась, кое–где вылезла шерсть. — Она что–то совсем зачахла, — заметил Гарри. — Не зачахла бы, не будь тут этого рыжего недоумка. Это у нее стресс. Гарри промолчал. Обычные крысы живут только три года, вспомнились ему слова хозяйки волшебного зоомагазина. Короста была, видно, лишена волшебной силы и, стало быть, жить ей осталось совсем недолго. А Рон, хоть и жалуется, что Короста ему надоела и толку от нее чуть, все равно любит ее. Друзья встретились в гостиной. В это Рождество им было невесело. Уэнсдей уехала домой. Гермиона заперла кота в спальне и дулась на Рона: как не стыдно, хотел пнуть Глотика ногой. Рон все еще кипел: Живоглот опять чуть не съел его крысу. Гарри взялся мирить их, но махнул рукой и стал изучать свой подарок.Неотрисс в это время уткнулась в Карту Мародеров. Чернильных точек на пергаменте стало в разы меньше. Флитвик был в Большом зале, видимо, развешивал украшения. Хагрид бродил в окрестностях Хогвартса. Директор, как обычно, в своем кабинете. В гостиной Гриффиндора было пять точек.“Неотрисс Аддамс” в одном из кресел возле камина. “Гермиона Грейнджер” у окна за столом. “Гарри Поттер-Аддамс” в спальне с новой метлой. “Рон Уизли” на своей постели. “Питер Петтигрю” тоже на постели Рона.Неотрисс прикрыла на миг свои глаза, потому что подумала, что зрение решило ее обмануть, но нет. Точка по-прежнему находилась все в том же месте. Девочка закрыла карту и решила пока никому об этом не говорить.Наступило время обеда, и друзья спустились в Большой зал. Факультетские столы опять отодвинуты к стенам; посреди зала один общий стол, на котором накрыто на двенадцать человек За столом уже сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Стебль, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, один робкий первоклашка и мрачного вида слизеринец–пятикурсник.— Веселого Рождества! — поздравил их Дамблдор и добавил: — Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждем. Трое друзей уселись на дальнем конце стола, опоздавшая Неотрисс, которая пожелала приодеться к празднику, села на свободный стул рядом с Северусом... — Хлопушки! Берите, Северус. — Дамблдор протянул Снейпу большую серебряную. Снейп неохотно протянул руку. Дернул ее за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у него очутился островерхий колпак на верху которого красовалось чучело грифа. Гарри и Рон с улыбкой переглянулись. Снейп изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак Дамблдору, Дамблдор тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника. — Ну, что вы? Угощайтесь! — Дамблдор с сияющей улыбкой оглядел сидящих. Едва Гарри протянул руку к блюду с жареным картофелем, как дверь в зал снова открылась и вплыла — по–другому не скажешь — профессор Трелони. На ней было длинное зеленое платье, расшитое блестками, в нем она еще больше походила на стрекозу–переростка. — Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал. — Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю свое одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание... — Ну, разумеется, какой разговор?.. — У Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. — Позвольте начертать вам стул. И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, он медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Снейпом и МакГонагалл. Трелони, однако, не села, она обвела сидящих взглядом огромных глаз и вдруг вскрикнула: — Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрет. — Давайте, Сивилла, забудем сегодня эту примету, — нетерпеливо ответила МакГонагалл. — Садитесь скорее, индейка остынет.Неотрисс в уме подсчитала присутствующих. Директор, четверо преподавателей, Филч, трое гриффиндорцев, двое других студентов и она. Ровно двенадцать.Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки, поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела — стол сейчас поразит молния. Профессор МакГонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу. — Не желаете супу с потрохами, Сивилла? — спросила она. Трелони как не слышала. Открыла глаза и снова оглядела присутствующих — А где же любезный профессор Люпин? — Ему опять нездоровится, — ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу. Неужели не все профессора знают, что Люпин - оборотень?- Я бы на вашем месте, думал потише, - обратился к девочке Северус.- И давно вы сканируете мой мозг, профессор?Ответа не последовало.— Бедный Люпин, надо же заболеть на Рождество! — Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? — спросила МакГонагалл, подняв брови. Трелони бросила на соседку ледяной взгляд. — Разумеется, знала, Минерва. Но не в моих правилах выставлять напоказ всеведение. Обычно я себя веду так, словно у меня нет Третьего глаза. Зачем волновать людей? — Это многое объясняет. — Должна сказать, Минерва, — в голосе Трелони вдруг пропала потусторонность, — профессор Люпин недолго пробудет с нами. И кажется, он сам знает, что время его на исходе. Я как–то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал... — Его можно понять, — сухо отозвалась МакГонагалл. — Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что–то грозит, — вмешался Дамблдор приветливым, но все же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям профессоров. — Северус, вы ведь сварили ему еще одну порцию зелья? — Да, господин директор.До самого конца пиршества Трелони вела себя вполне сносно. Сидели за столом еще два часа, Гарри и Рон в рождественских колпаках из хлопушек перепробовали все кушанья Они первые встали из–за стола, и профессор Трелони громко вскрикнула: — Мои дорогие! Кто из вас встал первый? — Не знаю. — Рон смущенно глянул на Гарри. — По–моему, это не имеет никакого значения, — холодно заметила профессор МакГонагалл. — Если только за дверью не стоит сумасшедший с топором, готовый отрубить голову первому, кто выйдет в холл. Все, даже Рон, засмеялись. Трелони была оскорблена до глубины души. — Вы идете? — спросил Гарри сестру и Гермиону. Неотрисс молча покивала головой и продолжила общение с Северусом.— Нет, — буркнула Гермиона. — Мне надо поговорить с профессором МакГонагалл. — Наверное, хочет нагрузить себя еще уроками, — зевая, сказал Рон по дороге в холл.“У меня есть пара вопросов по поводу Питера Петтигрю”, - в уме произнесла Неотрисс.Директор глянул на девочку из-под своих очков. Она по-прежнему сидела за столом между Северусом и пятикурсником. - Прошу прощения, директор, - начал Северус. - Гомес Аддамс рассказал мне об одном интересном фамильном зелье. И я хотел бы узнать о нем подробнее. Поэтому забираю Неотрисс Аддамс с пиршества. Не беспокойтесь, позже я провожу ее обратно до гостиной.- Доброго вечера, - ответил директор.Тем временем Гарри поднялся в спальню за новой метлой и набором для ухода за метлами, который Гермиона подарила ему в день рождения. Спустившись вниз, он тщательно осмотрел ?Молнию?; нет ни одного сломанного прутика, и древко блестит так, что и полировать не надо. Гарри отложил набор и стал с Роном просто любоваться метлой. Скоро дверной проем отворился и вошла Гермиона, за ней профессор МакГонагалл. МакГонагалл была деканом Гриффиндора, но в гостиную факультета захаживала редко. Гарри видел ее только раз, она тогда пришла с очень неприятным известием. Гарри и Рон, держа в руках ?Молнию?, глядели на нее не без удивления. Гермиона обошла их, села за стол, взяла первую попавшуюся книгу и спрятала в нее лицо. — Это и есть та самая метла? — спросила МакГонагалл, подозрительно глядя на ?Молнию?. — Мисс Грэйнджер только что сообщила мне, что вам, Поттер, подарили метлу. Гарри и Рон обернулись к Гермионе. Из–за книги — Гермиона держала ее вверх ногами — был виден только ее покрасневший до корней волос лоб.