4 (1/1)
Прошло четыре месяца. Бэт постепенно – и заметно – восстанавливается, это уже не прежний ?почти ребенок?. Она уже больше склонна не бояться нового, лучше понимает собственные возможности и уже не столь зависит от окружающих. Погожее утро понедельника. Солнечно, но воздух пока прохладен. Дэн планирует отправиться на свою ферму. Он уже несколько месяцев как не был там. Бэт, узнав об этом его намерении, тоже просится на ферму. И Дэн разрешает ей это – а почему бы и нет? С самого появления Бэт в их доме Марта рассказывала ей о том, какая у них на ферме красотища, естественно, Бэт хочется все это увидеть. И еще – ей хочется нарисовать все это. К несчастью, приехав на ферму, Бэт тут же случайно растревоживает пчелиный улей и оказывается вся покусана. На ее счастье, ей удается убежать. Вернувшись с фермы домой, Дэн сразу же звонит Тине, рассказывая ей о случившемся. Тина беспокоится и спешит домой, чтобы проверить, как там Бэт. Впрочем, та чувствует себя вполне хорошо, ничего страшного с ней не случилось. Но Тина все равно зла на своего отца – дескать, следить было надо за ребенком… А через два дня после всей этой истории с ульем Марта замечает, что у Бэт вообще-то температура немножко высоковата, и сразу же говорит об этом Тине. Марта: Милая, по-моему – у Бэт жар. Может, померяешь ей температуру? Тина меряет Бэт температуру и убеждается, что у той действительно легкий жар. Бэт жалуется на какую-то боль в спине. Проверив, Тина видит там открытую рану – небольшую, но уже с воспалением, туда явно попала инфекция. Так, первым делом - сбить температуру, и антибиотики от этой инфекции тоже не повредят… А потом все это надо промыть – и как следует, слышишь, Бэтти? Ну, и что ты меня из душа зовешь, а? Да сейчас, сейчас… Бэт: Тин, ты не могла б на это взглянуть? А то оно так чешется… Тина: Не расчесывай только! Я сейчас! Взяв свой медицинский фонарик – чтобы лучше разглядеть рану – Тина заходит в душевую. Бэт ждет ее совсем без одежды, но для Тины - как для врача - в этом нет вовсе ничего удивительного. Ее интересует только рана на спине Бэт. Тина: Так, тут небольшое раздражение. Ты уже искупалась? Бэт: Практически. Тина: Ладно, тогда позовешь, как закончишь – и я займусь твоей раной. Смотри не три ее полотенцем! Помывшись, Бэт берет пушистое полотенце и осторожно вытирает свое тело и волосы. Надевает чистые трусы и, не накидывая халата, выходит из ванной. Так, в одних трусах, и крутится перед зеркалом, пытаясь рассмотреть припухшую область вокруг раны у себя на спине. Вид самой раны вызывает у нее легкую брезгливость. Тина украдкой наблюдает за ней с другого конца комнаты. Наблюдает - и не может не восхищаться ее длинными спортивными ногами, удвоенными зеркалом высотой в человечий рост. Но Бэт вдруг отворачивается от зеркала - и ее спокойный взгляд встречается с восхищенным тининым, только теперь оторвавшимся от ее обнаженного тела. Тина смущенно краснеет и с подчеркнутым вниманием начинает разбираться со своими медицинскими инструментами. Тина: Ты уже искупалась? Иди тогда сюда, я обработаю твою рану. Бэт обувает тапочки и идет к кровати, держа полотенце так, чтобы оно закрывало грудь. Дойдя, спокойно укладывается на живот. Ее волосы все еще немного мокрые. Тина садится на кровать рядом, ее медицинские инструменты уже подготовлены. Она убирает полотенце со спины Бэт. обнажая немного воспалившуюся рану. Осматривает ее и промывает перекисью, а Бэт только чуть вздрагивает – щиплет… Тина: Извини, Бэт, скоро пройдет. Так, мазью бактерицидной все это дело теперь помазать – и пластырем заклеить, а можно бы и забинтовать… В комнате тихо, никто ничего не говорит. Закончив, Тина окидывает взглядом обнаженную спину Бэт, восхищаясь ее гладкой кожей и мускулами под нею. Только следы пчелиных укусов немного портят картину… Да, она прекрасна – и попробуй этого не признай… Не отдавая себе отчета, Тина опускает свою теплую ладонь на чуть прохладную после душа спину Бэт, проводит пальцами меж ее лопаток и ниже вдоль позвоночника, ласкает каждый мускул и каждый сантиметр ее мягкой кожи. Бэт чувствует это прикосновение, оно ей нравится, она позволяет Тине ласкать ее подольше. А потом медленно поворачивает голову и смотрит на Тину снизу вверх, а та заливается краской смущения, поняв, что прикасается к Бэт как-то слишком страстно и – ну, не так, как надо… Тина быстро убирает руку и немного отстраняется от Бэт. Та медленно поднимается и садится в постели, пристально смотря в тинины глаза. Обнаженная грудь Бэт оказывается перед самым тининым носом. Их взгляды встречаются на мгновение, но никто не говорит ни слова. Тина отводит взгляд и с ?интересом? рассматривает пол – чтобы не дать Бэт прочитать по ее глазам то самое – уже почти сексуальное – желание. Наконец, она кашляет в кулак и: Тина: Черт! На папу совсем иногда нельзя положиться! Зачем он вообще взял тебя на ферму?! Ладно, потом с ним поговорю… Бэт: Нет, Тин, он не хотел меня брать, это я просилась… Я даже просила его не говорить тебе… Тина: И о чем ты думала, а? Бэт: Я только хотела сама там все увидеть. Мама говорила, там такая красотища, вот мне и стало интересно, охота же самой посмотреть… Тина: А теперь вот смотри чего с тобой в результате… Бэт: Да не волнуйся ты – ну, просто пчелы покусали. Да и рана та потом заживет… Тина глубоко вздыхает и смотрит куда-то в сторону, а Бэт не отводит от нее взгляда. И берет Тину за руку, крепко ее сжимая. Бэт: Тин… Долгий взгляд глаза в глаза, обнаженная грудь Бэт никого ни капли не отвлекает. В глазах Бэт – только искренняя благодарность, а потом она разрывает тишину: Бэт: Спасибо… спасибо тебе, Тин, что заботишься обо мне… Тина: Ну, знаешь… Я этого твоего ?спасибо? сейчас и не заслуживаю. Мне вообще кажется, что я тогда о тебе забыла – ну, раз позволила случиться всему этому. Бэт: Это не твоя вина, Тин. И вообще, это просто укусы насекомых, и виновата вообще я – нечего было туда лезть… Тина чуть усмехается и смотрит куда-то в сторону, по-прежнему чувствуя себя виноватой. Бэт: Ну, ты же знаешь, ты всегда такая добрая со мной и такая хорошая, Тин. Спасибо тебе, что меня не оставляешь. Надеюсь, моя настоящая семья тоже похожа на тебя. На твою семью. Лицо Тины смягчается, она тепло смотрит на свою ?сестренку?. Тина: Мы и есть твоя семья. Я твоя семья. Бэт благодарно улыбается Тине и крепко обнимает ее, совершенно забыв о том, что сама-то - в одних трусах. Ее волосы до сих пор немного мокрые. Тина отвечает на объятие – но осторожно, чтобы не задеть рану. Она наслаждается этим моментом – когда тепло их тел смешивается, а грудь прижимается к груди, это волшебно… Тина нюхает ее волосы – этот замечательный запах, смешанный с ароматом шампуня и свежести, и чистой свежей влажной кожи, и еще мыла. Этим объятием наслаждаются обе – и продлевают его на несколько долгих мгновений. А потом Тина шепотом говорит: Тина: А я теперь мокрая вся… Бэт смеется, Тина улыбается в ответ. Обе они знают, что Тина говорит о капельках воды с волос Бэт. Обе женщины высвобождаются из объятий друг друга. Тина: Знаешь, оденься лучше, а то простудишься. Бэт не торопясь встает и кидает на кровать свои чистые одежки, светло улыбаясь Тине. Тина: Знаешь, надевай-ка лучше свободную футболку там или майку, и лифчика пока лучше не носи, а то он твою эту рану раздражать будет. Бэт: Ну ладно. Тина: Да, и смотри принимай свои антибиотики регулярно. И рану твою промывать я буду, и бинты там менять - я, а не мама или папа, хорошо? Бэт: Конечно, доктор! Бэт игриво улыбается Тине и одевается прямо перед ней, даже не отворачиваясь. Тина нервно сглатывает и отводит взгляд от обнаженной груди Бэт. Это с ней в первый раз: раньше вид женской груди никогда не вызывал в Тине никаких сексуальных эмоций, а теперь вот вдруг… Пытаясь скрыть эти новые и явно ненужные сейчас чувства, Тина хмурится и барабанит пальцами по бедру. Но где-то в глубине ее души зарождается не только восхищение, но и сексуальное желание. С каждым днем ее чувства к Бэт становятся все крепче, Тине нравится в ней все: ее движения и жесты, голос и манера говорить, ее любимые словечки, ее невинность и уязвимость - да все, что только может и не может нравиться. Вот только куда и как приткнуть всю эту любовь? И Тина борется с нею, борется с собственными чувствами, хоть это и бесполезно… Нельзя же вот так вот взять - и принести прекрасную дружбу в жертву какой-то идиотской любви… Конечно, нельзя – но это оборачивается для Тины ежедневной борьбой с собственной же любовью.