24. ?Однажды ты взглянешь на человека и увидишь нечто большее, чем видел прошлой ночью.? (1/1)

Active Child (feat. Ellie Goulding) — ?Silhouette?Отдавая этому миру всё, что у меня было,Я бежал через леса, нёсся через выстрелы,Пытаясь пережить день!Я только хотел, чтобы ты протянула мне руку,Напевая снаружи в ожидании, когда слова придут на ум.Я живу, пытаясь поступать правильно,С надеждой на лучший день.Знаешь, те слова, что ты прислала, сбили меня с ног,Всё, что я хочу сказать, этоТы дома, ты никогда не будешь одна,Ты дома, ты никогда не будешь одна,Ты дома, в уединении,Ты дома, надеюсь, ты найдёшь дорогу домой.Напевая снаружи в ожидании, когда мир позовёт,Я живу, пытаясь поступать правильно,С надеждой на лучший день.Я только хотела, чтобы ты протянул мне руку,Ооо, покажи мне, где болит,Мы всё исправим,Скажи мне, что ты останешься.Даже когда я далеко,Мой голос будет вести тебяДо скончания наших дней.Мы всё сможем, осталось только постараться,Я только хочу сказать, чтоТы дома, ты никогда не будешь одна,Ты дома, ты никогда не будешь одна,Ты дома, в уединении,Ты дома, надеюсь, ты найдёшь дорогу домой.Ты никогда не будешь одинТы никогда не будешь одна…Скалли нервничала, пока ехала из Куантико в Колледж-Парк, вечером в пятницу. За последние 12 дней она не чувствовала особых изменений в своём теле, и это беспокоило её. Она надеялась, что будет какой-то знак, что она сможет почувствовать, если ЭКО сработает. Но она не испытывала ни спазмов, ни боли в груди, ни учащённого мочеиспускания, ни изжоги. Шли дни, а она ничего не чувствовала. Но она знала, что 12 дней — это очень короткий период времени и что многие женщины могут не испытывать симптомов беременности в течение нескольких недель.Она также знала, что сделала всё, что доктор Паренти посоветовал ей после трансплантации эмбриона: она принимала три дозы прогестерона ежедневно, много пила, ела больше белка, и была спокойна. Она перестала бегать или делать какие-либо другие упражнения и попросила ассистента-студента помочь ей в Куантико, чтобы ей не приходилось напрягаться во время вскрытий, которые она проводила. Она проводила сидя так много времени, когда могла, на работе и расслабляясь, когда была дома.Несмотря на всё это, Скалли потратила целый час езды, воздвигая стены вокруг своего сердца в попытке уберечь себя от горя, вызванного плохими новостями. Если она будет ожидать худшего, то, возможно, худшее не будет таким разрушительным. К тому времени, когда она въехала на стоянку медицинского центра ?Паренти? в 18:13, она всё ещё пыталась убедить себя, что напрасно надеялась и не могла забеременеть.***Весь часовой перелёт из Питтсбурга в округ Колумбия Малдер был сплошным комом нервов, он вышел из самолёта и покинул зал прилёта за несколько минут до 17:30, поймал такси, а когда через 30 минут добрался до своей квартиры, его уже тошнило от тревожного ожидания. Он прошёл в свою спальню, бросив тёмно-синий пиджак на кровать. Он расстегнул ремень, снял брюки и тоже положил их на кровать. Затем он потянулся к третьему ящику комода и вытащил пару тёмных джинсов. Надев их и засунув бумажник в правый задний карман, а ключи — в передний, он подошёл к шкафу, достал рубашку с длинными рукавами и натянул её поверх белой майки.Он провёл несколько минут, гоняя баскетбольный мяч по гостиной, пока его сосед снизу не начал стучать по потолку. Затем Малдер провёл 10 минут, расхаживая по квартире, проходя между гостиной и кухней и обратно, лихорадочно размышляя и глядя на свой телефон.Что, если всё получится? Что, если это действительно сработает? Что, если Скалли беременна? Бросит ли она секретные материалы? Ей придётся это сделать. Может быть. Да, ей придётся это сделать. Это будет слишком опасно. Может быть, он вернётся в отдел поведенческих наук. Они всё ещё смогут быть напарниками. Или, может быть, обратно в отдел по борьбе с насильственными преступлениями. Он подумал, что это не будет так ужасно, если Скалли будет с ним. Но захочет ли она вообще работать так? Хм… может быть, она просто вернётся к преподаванию в Куантико; это было бы не так уж плохо. А может, она вообще уволится из ФБР и устроится на работу в одну из городских больниц. Боже… хотел ли он вообще работать в ФБР без неё? Заработал ли он достаточно денег, чтобы платить алименты? Чёрт. Он никогда не спрашивал её, хочет ли она, чтобы он платил алименты. Зная Скалли, она, вероятно, не приняла бы это от него в любом случае. Да и вообще, узнает ли ребёнок, кто он такой? Станет ли он отцом? Будет ли ребёнок называть его ?папой?? Станут ли они семьёй? Если она действительно уволится из ФБР, то они смогут жить все вместе под одной крышей. Нет, не думай об этом. Но позволит ли Скалли ему стать отцом ребёнка? Он не знал, чего она хочет. Ох, а что, если нет? Не думай об этом. Боже… что, если Скалли беременна? Ох… а если нет?Малдер отогнал эту мучительную мысль и посмотрел на часы: 18:20. Он подумал, что должен подождать её у неё дома, но потом напомнил себе, что она явно не хочет, чтобы он был там, и, вероятно, хочет побыть одна. Но он не мог больше ни минуты оставаться один в своей квартире, расхаживая взад и вперёд по комнате. К чёрту. Малдер надел кроссовки, схватил куртку и направился к двери.***Скалли встретила медсестра в приёмной доктора Паренти на шестом этаже медицинского центра, ей дали чашку для анализа мочи, а затем велели оставить её на раковине в уборной. После этого её провели в кабинет доктора Паренти. Сидя в одном из бежевых кресел перед его столом и ожидая, когда он войдёт, она подумала, что в любую секунду её может стошнить.— Дана, — произнёс Доктор Паренти, входя в кабинет. — Здравствуйте.— Доктор Паренти, — начала Скалли, собираясь встать, но он жестом велел ей оставаться на месте. Он сел за стол, держа в руках блокнот.— Хорошо… вчера утром вы сдали анализ крови в клинике в Вашингтоне, и они прислали нам результаты сегодня днём. Мы также только что проверили вашу мочу.Её желудок сделал сальто, и она начала готовиться к плохим новостям.— Боюсь, что оба теста показали, что вы не беременны, — вздохнул доктор Паренти. — Мне очень жаль, Дана.Она не знала, что ответить. Скалли сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Она не хотела сломаться. Она была сильной. Она справится с этим. Она уже два года как бесплодна, не то чтобы это было для неё шокирующей новостью. Она уставилась на свои руки, лежащие на коленях, смаргивая слёзы.— Дана, это была только первая попытка. Многие женщины проходят через несколько циклов ЭКО, прежде чем добиться успеха.Скалли подняла на него глаза.— Что… что вы имеете в виду?— Неужели вы думали, что я попробую только один раз, а потом откажусь от вас? — Спросил доктор Паренти с сочувствием и добротой в голосе.Она прикусила нижнюю губу, на глаза навернулись слёзы.— Вы ведь хотите попробовать ещё раз, не так ли? У нас остались ваши замороженные яйцеклетки. И мы заморозили оставшийся образец спермы. Конечно, мы предпочитаем работать со свежей спермой, когда это возможно. Я уверен, что ваш партнёр не будет возражать предоставить ещё один образец позже. И есть другие методы и приёмы, которые мы пока даже не рассматривали. Мы ещё далеко не исчерпали все ваши возможности.Скалли вздохнула.— Дана. Я не собираюсь отказываться от вас и не позволю вам отказаться от себя.Она кивнула. Но хватит ли у неё духу снова пройти через это? Этого она не знала.— После неудачной попытки ЭКО у вас в любой день могут начаться месячные. Но после вашего следующего менструального цикла, надеюсь, всего через месяц, мы сможем начать этот процесс снова. Хорошо? Не сдавайтесь, Дана.— Хорошо, — вздохнула она. Скалли старалась сохранять позитивный настрой, но почувствовала, как горе и страх овладевают ею, когда доктор Паренти начал объяснять ей, как может пройти следующий процесс и какие методы они могут попробовать.***Малдер прибыл в квартиру Скалли в 18:49, отпер дверь и вошёл внутрь. Он включил пару ламп. Он и раньше бывал один в её квартире, ожидая её, но сейчас у него было совершенно другое чувство. Он надеялся, что она скоро вернётся домой. Он прошёлся по комнате между кухней и гостиной, включил телевизор и тут же выключил его, потом пошёл в ванную опорожнить мочевой пузырь и увидел открытую дверь в её спальню.Он мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз он был в этой комнате. Он вспомнил одну ночь, когда ждал её, сидя там в темноте. Он замер и уставился на неё. Интересно, почему она держит её открытой? Его спальня всегда была закрыта, даже несмотря на то, что год назад там таинственным образом появилась кровать, и он начал пользоваться своей спальней впервые с тех пор, как Диана покинула его много лет назад. Тем не менее, дверь всегда была закрыта, был ли он внутри комнаты или нет. И вот дверь в спальню Скалли распахнута настежь, а её нет дома. Малдер получил диплом психолога, но отбросил его прежде, чем смог начать анализировать себя слишком много.Малдер почувствовал тревогу, у него пересохло в горле. Он схватил бутылку пива из холодильника и выпил её за минуту. Затем он посмотрел на часы: 19:16. Где же Скалли? Он не знал, означает ли её отсутствие что-то хорошее или плохое.Ему надоело расхаживать по комнате, и он сел на диван. Его мысли больше не скакали, и тревога начала понемногу рассеиваться. Малдер вдруг почувствовал усталость и растянулся на диване, подложив под голову две подушки. Он закрыл глаза и задремал.***Скалли вытащила ключи и открыла дверь своей квартиры. Ей очень хотелось позвонить Малдеру утром, но она знала, что он так же, как и она, хочет это знать, и она не могла заставить его ждать до завтра. Кроме того, она знала, что он просто позвонит ей, если решит, что слишком долго ждёт ответа.Когда она отперла дверь и вошла внутрь, закрыв за собой дверь, Малдер проснулся от этого звука и, повернув голову, увидел, что она стоит в дверях.— Скалли? — пробормотал он, вставая с дивана.Конечно, он здесь. Она обнаружила, что ничуть не удивилась, увидев его. Но она не знала, как сказать ему правду. Она не хотела говорить это вслух.— Должно быть, я задремал, — сказал он, моргая, чтобы окончательно проснуться. — Я ждал, когда ты вернёшься.Когда Скалли подошла к нему, Малдер с замиранием сердца посмотрел на неё. Ох, нет.— Ничего не получилось, да?— Наверное, я слишком на это надеялась, — ответила она, и её подбородок задрожал. Как бы она ни старалась бороться с ними, Скалли чувствовала, как к горлу подступают слёзы. Произносить эти слова вслух было так больно.Малдер покачал головой и потянулся к ней, а она придвинулась ближе, прижалась к нему и позволила себя обнять.— Это был мой последний шанс, — прошептала Скалли ему в плечо, и он крепче прижал её к себе.Малдер закрыл глаза и почувствовал, как у него разрывается сердце. Он не мог избавиться от ощущения, что это был и его последний шанс, но не хотел зацикливаться на этой мысли. Он знал, что сейчас ей нужно, чтобы он был сильным. Он всегда верил в её скептицизм и считал, что если когда-нибудь Скалли и нуждалась в силе его веры, то именно сейчас.Он слегка отстранился от неё, его руки скользнули с её спины, чтобы погладить её руки, и поцеловал её в лоб, когда Скалли содрогнулась от рыданий. Затем он прижался лбом к её лбу и правой рукой обнял её за талию.— Никогда не отказывайся от чуда.Малдер был вторым человеком, который сказал ей не сдаваться. Что бы она без него делала? Она положила правую руку ему на плечо, а другой обняла за спину, приблизила своё лицо к его лицу и поцеловала его в губы, а затем в шею. После этого он обнял её и крепко прижал к себе.— Пожалуйста, останься, — попросила она срывающимся голосом. — Не уходи.Он улыбнулся ей в волосы.— Я никуда не уйду, Скалли. Я останусь здесь столько, сколько ты захочешь.Теперь она была рада, что Малдер проигнорировал то, что она сказала ему сделать, и всё равно появился в её квартире. Она была рада, что не одна. Но на самом деле она была одна. Она всегда будет одна. Скалли почувствовала, как на глаза снова навернулись слёзы, и заплакала, уткнувшись ему в плечо.— Я ненавижу одиночество, Малдер, — всхлипнула Скалли.Он почувствовал, как сжалось его сердце.Скалли продолжала плакать. Она состарится и умрёт в одиночестве. Ни с тем, кто действительно любил её, ни с тем, кто нуждался в ней; старая и нелюбимая, с её высохшим, бесплодным чревом.Малдер подумал, что никогда в жизни ему не было так грустно, как сейчас. Но… она была не одна. Почему она так думает?— Скалли, ты никогда не будешь одна. У тебя есть я. — Но, к его ужасу, вместо того чтобы утешить её, эти слова заставили её заплакать ещё сильнее. Он вздохнул. — Скалли, пойдем… сядь на диван.Он потянулся к её куртке, расстегнул её, а затем стащил её с неё. Он обнял её за плечи и повёл к дивану, положив куртку на спинку. Затем он прошёл на кухню, взял чайник и добавил в него воды, прежде чем поставить его обратно на плиту и включить конфорку. Он подошёл к шкафу и вытащил кружку, прежде чем схватить пакетик ромашкового чая из коробки на стойке. Малдер бросил обеспокоенный взгляд в гостиную и увидел, что Скалли всё ещё сидит на диване, уставившись на пустой камин.Когда Скалли села на диван её охватила печаль, но в конце концов её дыхание успокоилось, и слёзы прекратились. Она слышала шаги Малдера на кухне, но не могла понять, что он там делает. Ей показалось, что она слышала, как он открывает её шкафчики. Он сказал ей, что она не одна, потому что у неё есть он. Но так ли это? Всё совсем не так, как ей хотелось бы. Боль вернулась, но не от бесплодия и разбитых надежд, а от любви к Малдеру.Почему её страх был таким изнуряющим? Она хотела любви, нуждалась в ней. Но почему она так боялась попросить об этом? Показать это? Она подумала о психах-извращенцах, которым она смотрела в глаза, с которыми храбро боролась за свою жизнь; она подумала об уважении и, возможно, даже страхе, которые она чувствовала от своих начальников и коллег. Они знали, что она была жёсткой, она была из тех, кто не пойдёт на компромисс со своими стандартами; она была из тех, кто никогда не извинится за свой интеллект только потому, что она женщина. Словно ледяная королева. Но в душе у неё чёртово месиво, и она знала это, поэтому воздвигла эти вечно движущиеся, похожие на лабиринт кирпичные стены, чтобы защитить это мягкое месиво, потому что с юных лет знала, что не сможет справиться с болью и потерей.Но Малдер, неосознанно и непреднамеренно, тайком пробрался через лабиринт вокруг её сердца и погрузился в это мягкое месиво. И Скалли знала, что это означало, что он никогда не уйдёт, что только причиняло ей страдания и душевную боль из-за того, что никогда не будет принадлежать ей. Иногда её бесконечно раздражало, что Малдер не понимает, что ей от него нужно. Иногда ей казалось, что всё её чувства написаны на ней, и что он узнает об этом в любую секунду. Она проклинала начальственное уважение и страх, потому что всё это она также получала от Малдера. И она задавалась вопросом, сможет ли он когда-нибудь отделить то, кем она была как агент ФБР, от того, кем она была как женщина, сможет ли Малдер когда-нибудь заглянуть за её значок и практичные костюмы, чтобы увидеть огонь в клетке под ними, который отчаянно хотел быть освобождённым. Когда Скалли села на диван, она почувствовала себя загнанной в угол и безнадёжной.Малдер стоял на кухне, ожидая, пока закипит вода, и чувство вины и стыда переполняло его желудок. Это всё его вина. Абсолютно всё. Он думал обо всём, что было отнято у неё, но знал, что она достаточно молода, чтобы всё ещё иметь возможность достичь некоторых из этих вещей. Конечно, у неё был он, но он не мог больше держать её прикованной к себе. Она заслуживала лучшего. Она заслуживала большего. Он не мог заставлять её продолжать в том же духе. Это было несправедливо. Она была несчастна, и причиной тому был он. Это продолжалось уже достаточно долго. Он должен был когда-нибудь подвести черту, и он собирался сделать это прямо сейчас, даже если это означало разорвать собственное сердце и изгнать остаток своей жизни в жалкую тьму.Чайник засвистел, и он быстро схватил его и вылил горячую воду на пакетик ромашкового чая внутри кружки. Затем он начал рыться в её шкафах, пока не нашёл то, что искал. Он схватил ложку из ящика со столовыми приборами и положил в чай две ложки мёда. Он стоял и смотрел, как заваривается чай. Он застыл на месте, пытаясь заставить себя выйти в гостиную и сделать то, что он решил сделать. Малдер знал, что когда он покинет кухню, его жизнь изменится.