Вторник (1/1)
— Ну, ты, блин!.. Что ж ты так долго-то?!— Сейчас!
И, вырезав последнюю букву на свежепобеленной стене, Вектор злорадно хихикнул, слез с подоконника на козырек подъезда и оттуда спрыгнул на землю. Денни отбросил сигарету в сторону, не докурив даже до середины, и, усмехаясь, кивнул в сторону дороги:— Вон, идёт… Тяжёлое Еврейское Детство.
Вектор громко рассмеялся, и оба мальчика завернули за дом, хихикая и отпуская шуточки по поводу одноклассника, картавого очкастого еврейчика Зальцмана Теда, шедшего с урока по скрипке (ехидный Денни перевел имя Тед как Тяжелое Еврейское Детство; Вектору шутка очень понравилась, и с тех пор они его иначе и не называли). Сама мысль о том, как низкорослый светловолосый Тед, увидев обидную надпись на подоконнике (?Тед кушает какашки? и далее по тексту), расплачется и будет тереть перештопанным мамой рукавом то лицо, то стену, оставляя белый след от краски на одежде, заставляло друзей смеяться и обсуждать это со всеми подробностями.Собственно, никакой причины для травли мальчика у них не было, он даже их не раздражал – кроме, пожалуй, Денни, который в принципе людей не жаловал, кроме своего друга, — просто им показалось это… забавным. Не таким смешным, как, например, сочинение порнографического рассказа про дуру-одноклассницу, или взлом школьного компьютера для того, чтобы проставить всем двойки (кроме себя, естественно), но – когда после уроков нечем заняться, то тут сойдёт любая шалость…Особенно весело, конечно, было Вектору. Вектору в принципе было весело по жизни, пока он не пересекался с отцом или ему не приходилось делать уроки (и то – Денни не помнил другого человека, который бы, как этот странный мальчишка, превращал процесс решения задачек по математике в клоунаду). А уж когда дело доходило до какой-нибудь подобной авантюры, так у него пропадали вообще всяческие тормоза, и он, подобно сверхреактивному ракетоносцу, с боевым кличем кидался в очередное приключение. Денни понятия не имел, как при всём при этом им довольно редко стучат по голове, ведь их проделки тут же разлетались по всей школе…Впрочем, этому было несколько объяснений. Во-первых, Вектор вовремя умел прикинуться пуськой (в отличие от того же Денни) и обладал каким-то невероятным обаянием, вследствие чего никто из преподавателей не могу на него долго сердиться – ну, подумаешь, развлекается мальчик, шалит… а то, что после этих шалостей у предметов его издевательств навсегда испорченная репутация, детская травма и тому подобное, это так – он ведь не подумавши, повзрослеет – поумнеет. А, во-вторых, и это Вектора бесило более всего, – когда он забывал ставить свой фирменный знак V, то все его хулиганства приписывались ненавистному старшекласснику Грю, высокому сутулому парню с невероятным носом, высокими результатами в учёбе и репутацией Мирового Зла. Последнее так вообще проезжалось паровым катком по самолюбию Вектора, поскольку тот сам хотел иметь такую репутацию — но куда там, пока у них учится этот Грю… Вдобавок он обскакал Вектора на олимпиаде по конструкторскому делу, и злоба мальчика только усилилась; и Денни целиком поддерживал друга в этом начинании, потому что у него была своя печальная история, связанная с хулиганом Грю…
Редкий случай дружбы, которая началась не с общих убеждений или увлечений, а общих врагов.Внезапно зазвонивший мобильник заставил мальчишек вздрогнуть.— Чёрт, это папа, — недовольно протянул Вектор, но уже через несколько мгновений его голос стал ангельски радостным: — Алло, пап, привет!— Привет, Виктор.Лицо Вектора скривилось: вот уж наградили имечком добрые родители…— Мне нужно встретиться с тобой. Ты как сейчас, свободен?— Д-да. Ну так. Вполне. В общем, свободен.— Отлично. Тогда жду тебя у себя в офисе. Пожалуйста, не опаздывай.— Не опаздывать? Ммм, окей, я за полчаса успею. Пока, пап.— Пока, Виктор.И Вектор, положив трубку, грязно выругался. Меланхолично курящий Денни мысленно посочувствовал Вектору: уж кто-кто, а он прекрасно знал о семейных проблемах друга и особенностях его взаимоотношений с папой…— Знаешь, это трэш, — произнёс он. – Чего он снова до тебя докопался?— Да я понятия не имею! – Вектор зло пнул соседнюю урну, и та, жалобно звякнув, завалилась на бок. – Не хочу никуда идти!— Ну и не иди. Скажи, что в школе задержали.— Придуриваешься, что ли?! – в моменты злости голос Вектора становился особенно высоким и пронзительным. – Да папа с директором дружит и знает моё расписание, как облупленное!
Денни присвистнул и даже мысленно порадовался за свою семью: слава богу, у него никакого долбанного отца нет, который мог бы вот так вот его контролировать постоянно… Есть, конечно, матушка, которая живёт на другой квартире с новым мужем и годовалой Кристой, с которой Денни периодически виделся, да бабушка – вот и всё, собственно, полная лафа, и никаких пап…Впрочем, он слишком хорошо знал Вектора и его крепкую привязанность к отцу, чтобы благоразумно не предлагать ему сбежать от него. Тем более – от такого папы сбежишь, конечно же… найдёт как пить дать. Так что ну его…— Ладно, я пошёл, — Вектор натянул на плечи рюкзак, и стал с ним похож на черепашку. – Эй, не забудь: завтра в полвосьмого на перекрёстке, понял?— Угу. – Денни дружески толкнул друга в плечо: он не стал напоминать Вектору, что в последний раз ждал его около сорока минут, потому что будильник Вектора не сработал, и он проснулся позже обычного.
Рассеянная клуша. Ботан очкастый.Но всё-таки что-то такое в нём всё же было, несвойственное ни клушам, ни ботаникам: задор какой-то совершенно безумный и неудержимый. По крайней мере до того, как его перевели к ним в школу, Денни было сильно скучно – то ли из-за тотального отсутствия друзей (ну кто ещё захочет общаться с долговязым страшненьким рыжим пареньком из сомнительной семьи, который к тому же начал курить уже в одиннадцать лет и ковыряет козявки в носу? разве что такой же аутсайдер, пусть даже и являющийся отличником, и сына богатого папочки с веером платиновых кредиток), то ли потому, что у них в классе были все поголовно… ну, какие-то унылые. И неинтересные. Отличницы с косичками, хорошисты в отглаженной форме и улыбчивым лицом, староста, которой вечно до всего есть дело… Сплошные лузеры.Собственно, поначалу и сам Вектор показался Денни скучным задротным ботаном в огромных роговых очках, в которых новенький плюгавый мальчик казался похожим на черепашку, да ещё с дебильной прической под горшок… а уж про одежду и говорить было нечего – ядерная оранжевая футболка с буквой V и коротенькие джинсовые шорты, которые носят либо полные дебилы, либо малолетки. Последнее наблюдение Денни имел неосторожность высказать вслух, после чего этот задротный ботаник в огромных роговых очках оказался рядом с ним и заломил ему больно руку назад, впечатав лицо Денни в парту.
Дружба двух школьных хулиганов началась очень непредсказуемо....Дома у Денни было тепло. На кухне бабушка звякала посудой, периодически вздыхая на тех моментах, когда главные герои сериала ?Страсть в гареме? попадали в затруднительные ситуации. Мягкий и неяркий свет лампы в комнате, который бы показался Вектору вообще тусклым и мрачным, казалось, согревал комнату как камин.
На столе лежали какие-то беспорядочные предметы, которые Денни не трогал – о предназначении некоторых он даже понятия не имел, они просто находились на столе с тех пор, как мама уехала в другую квартиру, — и были разложены по кучкам деньги, заработанные им на выходных на аттракционах. Двадцать долларов. Мало, но школьнику больше и не заплатят. Вот закончит школу, и тогда…Впрочем, что тогда?
Денни поморщился. Он старался не думать о том, что с ним будет в будущем, хотя мама его была этим крайне недовольна – говорила, что он безынтересен и глуп, что ещё маленький, что нет жизненного опыта и надо думать о том, как его заработать, что надо жить хорошо. Как хорошо? Как они живут – скучно, с неестественными ?как бы? радостями и ?как бы? горем? Впрочем, он бы это даже радостью и горем не назвал бы – одно сплошное ?как бы?… Сам бы он себе такое ни за что не построил. Слишком скучно, размеренно. Радости мимолетные, но огорчений больше. Ежедневные огорчения – что может быть хуже? А ещё говорят – всеми правдами и неправдами в институт иди, дурачище… Да какой институт – чтобы потом себя сгнобить в каком-нибудь идиотском офисе на должности печатальщика бумажек на принтере? Хороша радость, нечего сказать.Ой, ладно, лучше и не думать об этом.
Впрочем, с таким потрясающим безбашенным другом спокойная и унылая размеренная жизнь ему и не светит, и это было потрясающе классно.?Ботаник?, — с усмешкой подумал Денни, засыпая…