Глава 1. Память (1/1)

Лес расступился, пропуская всадницу на небольшой вороной кобыле. Она чуть помедлила, прежде чем направить лошадь вперед, осмотрелась по сторонам. День был солнечный, и даже сквозь густую листву дубов и буков проникали щедрые лучи, окрашивая их листву во все оттенки изумрудов и хризолитов. Лес выглядел старым, но путешественница знала точно, что даже самым большим его деревьям не больше четырехсот лет. Лес не казался ни таинственным, ни пугающим, и уже очень давно здесь было не встретить зверя опаснее волка. Не стало жутких гигантских пауков, но не стало и эльфов, кроме упрямца Трандуила. Мало что осталось от былой славы Лихолесья, когда-то едва не погубившего ее родителей с их спутниками. Следовало бы радоваться, что теперь она может путешествовать здесь в одиночку и без опаски, однако эреборская принцесса Араминта почему-то вздохнула, углубляясь дальше в лес. Она достаточно много видела и еще больше читала, чтобы замечать, как уходит из Средиземья древняя магия, как расселяются люди на землях, принадлежавших совсем недавно другим народам. Еще немного - и таким как она придется совсем уступить им место, скрыть остатки своих владений, сделав их недоступными для новых властителей Средиземья.Нет. Не таким, как она.Принцесса Араминта, дочь короля гномов Торина Великолепного и Эрэ Огнерожденной, сама не знала, к какой расе принадлежит на самом деле. Она была слишком высокой даже для рослого рода Дурина, ростом вполне могла бы сойти за человеческую женщину, да и слишком стройной, даже хрупкой была для подгорного племени. Одно это уже вызывало неодобрительный шепот за спиной, сколько она себя помнила. Но ни гномы, ни люди не живут по четыреста лет, да еще почти не старея со временем. А ей сейчас можно было дать от силы восемьдесят, что заставляло вспомнить скорее об эльфах. Правда, уши у нее были вполне нормальные, благодарение Махалу, но это не мешало гномам коситься на нее. Спасибо хоть, о ее родителях не смеют говорить плохого. Для гномов память о величайшем из королей и его жене, победительнице дракона, священна, а если кто посмеет о них обмолвиться недобрым словом, свои же намнут болтуну бока. Поэтому проще объявить ее саму колдуньей или эльфийским подменышем, чем подозревать в чем-то ее родителей. Хотя на самом деле, в родителях все и дело.Араминте было сорок лет, когда родители рассказали им с братом правду. Это казалось невероятным - сама история, далекое прошлое даже не Средиземья - Арды стояло перед ней во плоти. Ее мать была участником и очевидцем всех великих битв прошлого, а значит, и они с Фрерином - не просто гномы, пусть даже королевской крови. Вот только брата по-настоящему те битвы и заинтересовали, хотя королеве не очень-то нравилось о них вспоминать. Но Араминта с детства интересовалась историей Средиземья, и не только тем, что имело отношение к гномам. Узнать, что на самом деле все было не так, как пишут в книгах, на которых она воспитывалась, оказалось трудно для нее. Она тогда слушала долго, не перебивая, лишь пристально смотрела на родителей, пытаясь представить свою мать грозным духом огня, кем она была на самом деле. Наконец, произнесла: "Спасибо, что рассказала, мама. Теперь я многое поняла. Что ж, Лютиэн ведь тоже была не просто эльфийкой. Так и мы с Фрерином сумеем прожить". Мать тогда лишь облегченно вздохнула, а отец сказал: "Нет, уж лучше ты не будь, как Лютиэн. А то еще выйдешь замуж вопреки воле родных за какого-нибудь эльфа, хотя бы за Трандуилова сыночка". Всадница на вороной кобыле встряхнула головой, возвращаясь к реальности. Хотя тропа, по которой она ехала, и была достаточно заметной, так что заблудиться она не рисковала, лучше было все же следить за дорогой. По крайней мере, это полезнее, чем вспоминать прошлое. Гномьей Лютиэн из нее не получилось, и нельзя сказать, чтобы Араминта об этом жалела. Ее жизнь, пусть странная и необычная для гномки, к тому же принцессы, вполне сложилась, и она была даже счастлива в своем тихом мирке, среди книг, свитков пергаментов и старинных легенд. Правда, такой род занятий еще сильнее отдалял ее от энергичных, всегда готовых к подвигам и приключениям сородичей. Не объяснишь ведь, что писатель и историк тоже создает нечто новое, не в меньшей степени, чем кузнец или ювелир, а сказания и легенды часто оказываются оружием посильнее меча. Королева Эрэ рассказывала дочери, что в Твердыне Тьмы были Воители Слова - менестрели, сказители, музыканты, и их ценили не меньше, чем Воинов Меча. Но у гномов лишь немногие выбирали такой путь. Может, потому-то летописи мастера Ори и пылятся сейчас в Зале Мазарбул в Казад-Думе, никому не нужные. Ее брат, хоть его и воспитывали как короля, всегда предпочитал книге меч и секиру, и своих сыновей научил тому же. Араминта негодующе пришпорила Тень, представляя, как будет отчитывать своего здоровенного кряжистого младшего племянника, выглядящего теперь, должно быть, заметно старше ее, за небрежение к ценным артефактам. Летописи - не она, по четыреста лет без специального ухода не проживут. Послышался треск кустов, и на тропу выскочил олень. Обычный, мало похожий на гигантских лихолесских лосей, водившихся здесь прежде. Животное тревожно фыркнуло, заметив всадницу, и огромным прыжком унеслось в заросли по другую сторону тропы. Араминта насторожилась. Олень убегал так, будто его кто-то преследовал. Неужели в лесу кто-то есть, кроме нее? В этих краях так давно не попадались ни разбойники, ни хищные звери, не говоря уж о давно истребленных орках, что эреборская принцесса совсем не боялась ехать в одиночку, взяв из оружия только короткий кинжал. Это тоже было не по-гномьи, но она никогда не любила оружия, хотя большинство женщин владели им не хуже мужчин. Однако из леса никто не появлялся, после панического бегства оленя стало так же тихо, как и прежде. Лишь в небе кружила большая птица, так высоко, что ее было едва возможно разглядеть. Араминта проводила ее взглядом. Это может быть просто большая птица, а может быть и... Нет. Принцесса сосчитала до десяти, приказывая себе выкинуть из головы вздорные мысли. Она, конечно, много раз слышала о Великих Орлах Мглистых Гор, с которыми в свое время заключил договор ее отец, но ее собственное знакомство с ними было не совсем к ее чести, а потому и вспоминать об этом не следует. Однако почему-то эта упрямая мысль не желала уходить из ее головы, хотя обычно ей удавалось себя контролировать. Что толку вспоминать о том, что было так давно. Целая обычная гномья жизнь прошла с тех пор...Сразу после того, как отгремела Великая Война, коснувшаяся так или иначе всех народов Средиземья, брат Фрерин, только что ставший королем, отправил сестру с посольством в Гондор, на коронацию Арагорна Элессара. Там присутствовали все герои недавних битв, знаменитые правители эльфов и людей, великий маг Гэндальф, о котором столько рассказывали ее родители, и хоббиты - наследники Бильбо Бэггинса. Кто-кто, а Араминта нисколько не удивилась, узнав, какую роль они сыграли в свержении Темного Властелина. В семье короля Эребора все знали, что хоббиты способны на все. Однако горечь потери еще терзала ее, и она не могла веселиться вместе со всеми. Война не пощадила и Эребор, и его король Торин Великолепный, пережив в юности Азанулбизар, а в зрелые годы - Битву Пяти Армий, пал в третьем своем великом сражении, вновь принеся победу гномам и их союзникам, людям Дейла. А мать ушла ждать его в пещеры под Одинокой Горой. Араминта никогда не представляла своей жизни без них и не находила себе места. Потому-то брат и отправил ее развеять мрачные мысли.Сославшись на головную боль, чего на самом деле не могло быть даже у полугномки, Араминта ушла в одну из беседок, установленных в садах вокруг главной площади Минас-Тирит. Отсюда было видно все. Вот с чистым и звонким кличем промчалась по небу стая великолепных огромных птиц, и, опустившись на площадь, приняли облик людей, прекрасных и гордых, одетых почти все в синее и белое, лишь их предводитель был в алом. Даже орлы Манвэ, сыграв немалую роль в победе, не остались в стороне и от празднеств в ее честь. Араминта устало прикрыла глаза. Какое ей дело до них? Они - майар, их не касаются дела простых смертных, и они не знают, что такое терять близких. Она очнулась, лишь услышав шаги. Легкие, почти незаметные - неудивительно, что спохватилась так поздно. Перед ней стоял один из тех, о ком она только что думала. Черноволосый юноша в белом, гибкий и изящный, точно эльф, однако в чертах его лица, во всем его выражении виделось столько твердости и мужества, что никому на свете не пришло бы в голову счесть его женоподобным, как говорили ее сородичи об эльфах. Впрочем, подойдя к ней ближе, он улыбнулся. Араминте отчего-то подумалось, что у него просто мало причин для улыбок, он не показался ей надменным и высокомерным от природы, как эльфы.- Я хотел принести вам соболезнования от имени нашего народа, леди Араминта, - обратился он к ней, садясь напротив. - Эта война была страшной. Но теперь все кончено, и Саурон никогда больше не вернется вновь. А те, кто не дожил до победы, заслуживают, чтобы вы гордились ими, а не плакали.- Я не плачу, - Араминта посмотрела в темные, как ночь, глаза майа. Его слова могли бы показаться назидательными, но почему-то не разозлили ее. Колдует он, что ли, внушая ей доверие? - Я горжусь своим отцом и матерью. И всеми, кто погиб. Для воина казад - честь умереть за свой народ и свою родину. - Это величайшая честь для воина любого народа, - согласился майа. - В свое время я встречал ваших родителей, во время путешествия через Мглистые Горы. Должно быть, они рассказывали вам? С королевой Эрэ даже довелось немного поговорить. - Так вы - принц орлов, сын короля Гваихира? - воскликнула Араминта. - Простите меня, Ваше Высочество, я была не слишком почтительна.- Мое имя Агуил, - ответил принц. - И, я надеюсь, вы разрешите обращаться к вам на ты, как к равной? - он улыбнулся уголками губ, однако темные глаза глядели испытующе, и Араминта вспомнила рассказы матери о разговоре с Гваихиром и его сыном.- Моя мать говорила, что вы - то есть ты, сразу понял, кто она такая, хоть и не видел раньше ахэрэ. А позже вы помогли нам во время Битвы Пяти Воинств. - Мы всегда приходим, когда больше помощи ждать неоткуда, - ответил принц орлов.- И мне тоже? - печально усмехнулась молодая гномка. - От кого ты решил меня спасти?- От тоски и одиночества, может быть. Что значит победа, если все будут вести себя так, будто проиграли?Араминта вгляделась ему в лицо внимательнее. Даже в человеческом облике во внешности майа-оборотня оставалось нечто от хищной птицы. Четкий профиль, пронзительный взгляд темных глаз. Девушка перевела взгляд на площадь, где стоял новый людской король со своей королевой. Тот, что был сейчас рядом с ней, удивительно напоминал его, только казался намного моложе. На самом деле, как она понимала, принцу орлов могло быть и триста лет, и тысяча, с равным успехом.- Ты знаешь, что такое тоска и одиночество? - удивилась она.- Моя мать покинула нас, когда я был ребенком. Орки ранили ее отравленной стрелой, и она была вынуждена превратиться окончательно и вернуться на Заокраинный Запад.- Прости, - вздохнула Араминта. - Я не думала, что и вы можете терять близких. Но вы, значит, не умираете насовсем, просто покидаете Средиземье и не можете больше превращаться в людей?- Ну да. И моя мать сейчас сидит у престола Таникветиль и ждет, когда отца и меня призовет Манвэ. Хотя в то время понять это мне было не так уж легко. Но ведь и твоя мать жива, верно? А твой отец... я мало знал его, но более храброго и неукротимого гнома даже Ауле, наверное, еще не видел, - усмехнулся Агуил. - Мама тоже обещала, что он вернется, - Араминта почувствовала, что ей и вправду становится легче на душе. И, чтобы переменить тему, спросила: - А ты хотел бы вернуться туда? В Благословенные Земли на Заокраинном Западе? - Нет, - к ее удивлению, ответил принц орлов. - Я родился в Средиземье, и это мой дом. Я не знаю другого. Быть может, там и прекрасно, но я не представляю себе жизни там. Я подчинюсь зову, когда придет мой час, но не хотел бы, чтобы это произошло скоро. Наверное, я неправильный майа...- Ну, видимо, я еще более неправильная гномка, - Араминта улыбнулась, неожиданно для себя самой. - Если бы не ты, я, пожалуй, на самом деле расплакалась бы, в такой-то день. Спасибо тебе за спасение, Агуил. - Жаль, что не все спасения бывают такими легкими и приятными, - он протянул ей руку. - Надеюсь, принцесса и по совместительству посланник Эребора не откажется сегодня быть приглашенной на танец? И она вернулась с ним на площадь, и танцевала в тот вечер как никогда охотно, перестав и думать о том, что он майа, а она - непонятно кто. А когда праздник стих, орлы, вновь приняв истинный облик, вернулись в свои горы. Араминта долго провожала их взглядом, чувствуя, как по щекам стекают непрошеные слезы. Но это была совсем другая печаль, чистая и светлая, непохожая на скорбь, разъедающую душу.Вновь очнувшись от своих грез, Араминта сосчитала аж до ста, упорно задавливая мысли обо всем, кроме лежащем перед ней пути. Это было давно, очень давно. Он, наверное, и думать о ней забыл, да и не о чем там вспоминать. Они не встретятся никогда больше, слишком разнятся пути их народов - вольный порыв ветра и темная глубь земли с пылающим внутри огнем.