Глава 29. (1/1)
Все началось с очень странной ночи.В разгар одного из теневых циклов, наблюдение за которыми Саундвейв, в виду своей скрупулезности, не прекращал, произошло нечто, заставившее разведчика всего обратиться во внимание. Это было ТО САМОЕ, о чем он непростительно позабыл, увлекшись Мегатроном-из-прошлого, и совершенно оставив без внимания особенности Мегатрона нынешнего. Посреди зарядного цикла десептикон вдруг с криком активировал оптику, порывисто сел и застонал. Видимых причин для выхода какой-либо системы из строя не было. Мегатрон не был ранен и вполне сносно заправлен. Черные пальцы обхватили края лицевой пластины. Сомнений не было — картина, когда лидер, сидя на краю платформы, стонал и прятал лицо в ладонях, была СЛИШКОМ знакома связисту…Неужели? Удивлению Саундвейва не было предела Приступ?Разведчик был уверен, что подобное начало происходить с лидером много позже, но…Вокруг была чернота теневого цикла, освещаемая лишь неровно мерцающими багровыми линзами. Десептикон взвыл и заметался по отсеку. Рычание прорывалось сквозь плотно сомкнутые дентопластины, грозило взорваться криком, но Мегатрон сдерживался. Он вел себя совершенно так же, как и во время приступов, которые Саундвейв наблюдал в настоящем. Наблюдал. Но так и не приблизился к разгадке. Никто из тех немногих, кто застал Мегатрона в подобном состоянии, тоже не в силах был понять, что же на самом деле с ним происходило. Он не рассказывал о своей проблеме, запрещая упоминать о ней и самому разведчику и Старскриму — двум непрошенным и прямым свидетелям этого непонятного недуга. Может быть, данная ранняя запись что-либо прояснит…— Я не подчинюсь тебе! Мне ничего от тебя не нужно! Десептикон сказал это настолько отчетливо, что Саундвейв весь подобрался. Мегатрон редко разговаривал в звуковом диапазоне во время своего непонятного состояния. Но он определенно с кем-то разговаривал! Саундвейв похолодел при воспоминании об одном давнем своем диалоге с Шоквейвом, когда они обсуждали состояние лидера.— Он называл имя гостя? — Гостя?— Имя.— Нет…— А постороннюю частоту ты засек?— Нет.— Тогда, может быть, присутствие чужого поля или потока частиц с измененными характеристиками?— Ничего в пределах диапазонов, которые я способен просканировать.Юникрон побери эти тайны и этого Шоквейва! Связист и тогда ставил под сомнения домыслы одноглазого шаттла. Однако теперь приходилось признать, что некто входит в контакт с Мегатроном непонятным способом. И этот некто в состоянии взломать десептикона. Саундвейв трижды обозвал себя беспроцессорным тупицей. Он мог поклясться на чем угодно, хоть на Кодексе Автоботской Империи, что предельно внимательно прослушивал эфир в подобные ночи и никогда не находил ни посторонних частот, ни подозрительных корпускулярных пучков. Поля были чисты, как эфир до Большого Взрыва. Умные и тонко настроенные приборы связиста не могли уловить даже малейших признаков диалога. Порой и развернутого ?приступа? вроде как не было. Мегатрон страдал молча. Догадаться о том, что с лидером что-то происходит, можно было только по состоянию внезапной замкнутости и озлобленности, на которые, привыкнув, не обращали внимания даже ставшие весьма близкими Мегатрону командиры подразделений. Все ближайшее окружение лидера судачило о внезапных сменах настроения своего начальника. Об этом ходили разнообразные слухи, со временем превратившиеся в анекдоты. Поговаривали о слишком большой ответственности на посту Главнокомандующего, посмеивались над чрезмерным увлечением Мегатрона сикерами, осторожно высказывали предположение о его интерфейсных способностях, но больше всего судачили о пагубном пристрастии лидера к запрещенным стимуляторам. Ну конечно! Об этом ли не знать Саундвейву, мониторящему лидерский отсек орбициклы напролет. Он, да еще Старскрим, отлично знающий все тонкости этой привычки, умело пользующийся ею в своих целях. Но ведь…?Стоп! — сам себе сказал Саундвейв. — Получается, Мегатрон потребляет запрещенные стимуляторы не ради удовольствия или временного расслабления. Он употребляет их, чтобы ОБОРВАТЬ этот скрытый контакт! Ведь каждому известно о побочном эффекте подобных веществ в виде полной блокировки всякого взаимодействия с внешним миром и замыканием всех полей и энерго-информационных потоков на самого себя?.Еще раз заклеймив себя нелицеприятным эпитетом ненаблюдательного и тупого кретина, Саундвейв с немалой долей сочувствия и любопытства уставился в экран. Мегатрон перестал выть и нарезать круги по узкому отсеку, обессилено упав на зарядную платформу. Алые линзы невидящим взором уставились в пустоту. Десептикона трясло мелкой дрожью.— Нет, нет… окончательно — нет! — Проговорил он, не ведая, в какие пучины мук неудовлетворенного любопытства ввергает собственного связиста, смотрящего запись.