Пролог (1/1)

Его историю можно разделить на "до" и "после". Проблема в том, чтобы понять, когда конкретно произошло это самое "после". Тогда, когда привычный и спокойный мир рухнул в огненную бездну начавшейся войны? Или всё изменилось многим позже? Возможно, ответ банально прост и в его активе было несколько этих "после"? "После" окончания академии, когда молодой аристократ выпорхнул из под защиты своих создателей и принялся взбираться вверх по ступеням жестокой реали, раздирая манипуляторы до энергона и внутренней начинки. "После" долгих ворн интриг, опасных авантюр и холодной политики, наконец выбив себе место под двумя лунами на самом высоком выступе, выступе известном тогда никак иначе как "Сенат". Высшая знать. Или же "после", когда все труды полетели в плавильни Юникрона, стоило войне, подобно вспышке кибонной чумы охватить всю планету. "После", когда его приставили к стене и под дулом винтовки, буквально, приказали подписать военный контракт, дабы стать частью армии доблестных автоботов. "После" долгих, наполненных болью, разочарованием и унижением ворн нескончаемых сражений и службы, когда всего один удар решил всё. Удар в спину, если быть точнее.Так, когда именно актив превратился в изогнутую кривую, резко поменявшую направление? Пожалуй, как бы забавно не звучало но, похоже это проклятое "после" никогда не начиналось и не заканчивалось. Вся его долгая жизнь, с самой активации уже была тем самым "после". Раз за разом его ломали и предавали. Но одну ошибку допускали всегда - никогда не добивали. Глупо. Просто невероятно глупое упущение.Не мог бежать - шёл, не мог идти - полз; не мог бить - кусался, плевался, но ни разу не отступал. Жить хотелось, а выжить в окружении тварей, жадных до последней капли чужого энергона никогда не было лёгкой задачей. Активироваться аристократом из низшего круга означало всегда быть готовым прислуживать и подставлять под удар лицевую, при этом крепко сжимая за спиной острый кинжал или ещё лучше бластер, не переставая растягивать разбитые губы в любезной улыбке. Терпеть, выжидать нужного момента, а затем всадить лезвие прямо в чужую Искру по самую рукоять, что бы через клик снова растягивать губы в улыбке, глядя на то как головы склоняют уже перед тобой. А серый, безжизненный корпус скрючился где-то у твоих ног. Сильные выживают, слабые нет, таковы правила.Но от ошибок и промахов никто не застрахован. И каждый промах - боль, боль что учила как не попадаться снова, учила, чего не стоит повторять. И чем больнее было, тем реже он подставлялся снова, становясь сильнее, умнее и хитрее. Обделённый силой, Дино предпочитал ставить ставку на интеллект и врождённую вёрткость. Увы он всегда был слишком мягким, слишком добрым, слишком справедливым... Этих "слишком" было излишне много. Аки, доблестный, честолюбивый рыцарь... А ведь такие качества в его среде - слабость, которая может стоить чересчур дорого. Жизнь ж?сткой пощ?чиной раз за разом вбивала это знание так глубоко в процессор, насколько возможно, но без видимых успехов. Аристократ должен быть холоден как кусок от глыбы льда, рассудителен, чтобы всегда искать для себя выгоду, сдержан и лицемерен, дабы уметь угодить верхам и получить шанс подняться с колен, расправив плечи. Аристократы не добрые.Справедливы ли они? Нет. Честны ли они? Нет. Милосердны? Лишь тогда, когда это выгодно. Стоит ли доверять им? Ни при каких условиях. Дино тошнило от собратьев, в окружении которых он был вынужден функционировать сколько себя помнил. Тошнило от интриг и лицемерия, что царили среди "золотой элиты" Кибертрона. Все внутренние механизмы скручивало в омерзении при одном лишь взгляде на очередные, идентичные друг другу, лживые улыбки и обманчивую доброту. Мерзость. Ржавь Великой Кибертронской Империи, разъедавшая планету изнутри подобно коррозии. Почти что органическая гниль во всей своей красе. И именно среди этих ублюдков ему не повезло активироваться. Увы, он не выбирал, кем станет, когда его искра впервые вспыхнет. Но не смотря на собственное отвращение, на боль и унижение, Дино поднялся до неведомых для его рода вершин. Членство в Сенате - первый шаг для изменения ветхого старого строя. Власть и только власть способны дать силу изменить этот шарков мир изнутри. Уничтожь Сенат и классовая система рухнет в сей же миг, подобно колоссу на керамических ножках. Но... Не успел... И осознание этого пришло в тот цикл, когда шум серен оглушил золотой Аякон - столицу Империи, здания охватило пламя пожара, а улицы были залиты реками чужого энергона. Крики ужаса заглушались взрывами и р?вом военных кораблей, заполонивших некогда чистое зв?здное небо, обращая его в непроглядное от дыма, т?мное месиво. Началась война. Его опередили, разрушив планы, выстраиваемые десятками сотен ворн к ряду. В один миг вс? рухнуло осколками битого стекла. Казалось, эти самые осколки всадили в Искру. Безжалостно и жестоко. Он опоздал... *** ***Сколько она себя помнила, она не всегда была позади, на самом дне , отыгрывая роль неприглядной тени в лучах величия окружавших е? тварей. Была ничем иным как грязью, напоминанием того, что обычные люди для элиты не значат ничего. Забавно, а ведь она когда-то сама была "Элитой". Только вот именно что "была". Жизнь та ещ? сука, если говорить на чистоту. Энелин, в прошлом дочь одного из тех самых "богатых папочек", теперь же растоптанная судьбой, уставшая и измученная женщина, готова была пересечь грань. Грань где заканчивалась человеческая жизнь, а на иной стороне было нечто неведомое. Бездна ли? Рай ли Ад? Как бы то ни было, ей уже плевать. Как за жизнь не цепляйся, а на леденящем холоде это не согреет. Давно, когда вокруг царили роскошь и богатство, а не теперешняя грязь и падаль, она была той ещ? дрянью. Чего уж теперь то таить? Да и от кого? Пора бы хоть раз в жизни как следует исповедаться, не перед священником или Богом. Нет, исповедаться перед собой, без вранья, без оправданий, как есть. Е? имя Энелин Вотсан, ахах, да-да, Вотсан, идиотская фамилия верно? Бледно-синие дрожащие и потрескавшиеся на колючем холоде губы медленно растянулись в горькой ухмылке. Так вот, во времена той прекрасной жизни, теперь казавшейся нереальным сном, она была дочерью одного из самых богатых людей города. Отец был владельцем собственной изрядно разросшейся за долгие десятилетия фармацевтической компании. Не молодой мужчина, в чьих волосах уже блестела благородная седина баловал сво? единственное дитятко как только мог. Исполнял любые капризы, даже самые идиотские, спускал на тормозах любые выходки. Нагрубила учителю на пустом месте? Выкинула новый планшет в мусорку лишь потому, что его цвет был не таким каким хотелось? Швырнула в прислугу тарелку с едой из-за того, что там оказались нелюбимые овощи? Ничего страшного! Папочка вс? исправит, лишь бы принцесса была счастлива! Бледное осунувшееся лицо женщины скривилось, с ноздрей сорвалось едва видное облачко пара. Ресницы покрытые инеем чуть дрогнули. Она плотнее укуталась в старое, изношенное, грязное трепьё насквозь пропахшее потом и впитавшее в себя запах давно не мытого тела. В животе снова который раз тоскливо заурчало, болезненно скрутив внутренности.Дура! Какая же она была безмозглая, самовлюблённая и эгоистичная дура! Такая же, как та дрянь, что е? родила. Да, к матери т?плых чувств не было никаких. Та была той ещ? сукой. Единственная причина по которой та в сво? время не сделала аборт - шанс выгодно выскочить замуж за богатого благородного идиота, что являлся биологическим отцом. Отцом у которого хватило ума пригреть у себя под боком гадюку. Стив, мерзавец, самовлюблённый ублюдок. Это паршивый щенок, кинутый собственными родителями на произвол судьбы и проживший большую часть детства в приюте был принят в семью отцом, решившим усыновить "сообразительного мальца". Старый, слепой дурак, ну вот как ты не замечал кого ты привёл в дом? Стоило отцу отойти от дел и передать дела старшему приёмному сыну, как чудесным образом душа старика спустя неделю отошла на тот свет. Сердечный приступ. Как удачно сложились обстоятельства, правда? А рукописное, неофициальное завещание так и не было найдено... Хотя нет, было, только явно фальшивое, где ясно говорилось о том, что всё имущество отходит старшему приемничку Стиву. Ни расследования, ни проверки, ничего не давало результатов и хоть малейшего шанса доказать, что всё подстроено расчётливым ублюдком.Людей легко подкупить, главное знать чем."Какой же ты всё таки ублюдок, братец".Вот тогда и начались "цветочки", а следом неминуемо обращались в горькие, омерзительно горькие ягоды. Стоило лишь влепить обнаглевшему от собственной безнаказанности щенку пощёчину, при попытке затащить себя в постель, как тот мигом озверел. У неё забрали всё: отца, деньги, крышу над головой, даже репутацию. О-о-о, потребовалось совсем немного времени, вранья и ловких подстав и некогда стервозная девка заимела славу похлеще чем у самой дешёвой портовой шлюхи. Так того будто было мало, её ещё и подставили, выставив воровкой, что "не ценя стараний заботливого старшего брата, попыталась украсть у него".Украсть у него?У него?!Украсть у этого ничтожества шкатулку с дорогущей бижутерией, что осталась от матери и по праву принадлежала ей, Энелин?Вот так она и оказалась здесь, на окраине города, в трущобах без всего. Брошенная и преданная. Впрочем ей повезло удрать из публичного дома, куда любезный братец попытался её продать. Плевать что сейчас она умирает с голоду на лютом морозе среди постепенно растущих сугробов. У неё ещё остались остатки гордости и достоинства и ложится под кого либо, отыгрывать роль чужой игрушки... Нет, лучше сдохнуть собачей смертью чем такой позор.Единственное, о чём действительно стоит жалеть, так это о том, что накинувшись в тот день на самодовольного ублюдка, она так и не успела заколоть того ножом. Забавно, знал бы её отец для чего она использовала его последний подарок - изящный, острый, гравированный нож из серебра для вскрытия писем, очень бы удивился."Будьте вы все прокляты, ненавижу вас! Клянусь, в следующей жизни я не наступлю на те же грабли снова! И каждому обидчику отплачу сполна! Никто. Никогда. Меня. Не. Сломает!".История началась.