5. In der Nacht (Ночью) (1/1)

Если бы Вайолет спросили, какой она считает свою новую жизнь, она сказала бы: ?Непривычной?. Это слово лучше всего подходило для описания её ощущений в последние два месяца. Помолвка пролетела незаметно, и не успела Вайолет оглянуться, как оказалась в приходской церкви, одетая в белое платье, под руку с Робертом, и услышала, затаив дыхание, тихий голос старого викария Клифтона: ?Объявляю вас мужем и женой?. Вайолет совсем не возражала против короткой помолвки, наоборот. Просто уж очень ко многому пришлось после свадьбы привыкать. Слуги называли её ?миссис Каррутерс, мэм?, и Вайолет должна была следить за работой каждого из них и за выдачей жалованья. Для Сары она тут же стала ?мамочкой?, и приходилось уже не только давать девочке уроки музыки, но и проверять, читает ли она учебники, и искать золотую середину между чрезмерной суровостью к девочке и баловством, и утешать Сару после ночных кошмаров. Ну и Роберт, конечно… Очутиться в объятиях своего недавнего работодателя, из ?мисс Смит? за какой-то месяц стать ?любимой Вайолет? было ужасно странно. Даже привычные вечера за пианино проходили немного иначе: теперь чаще всего Роберт играл с ней дуэты. Вайолет это нравилось (тем более что и играл он неплохо) – но слишком головокружительными были все эти перемены. Сейчас, впрочем, ровно через месяц после свадьбы, можно было признать, что жизнь начала понемножку входить в новую колею. Что Вайолет и сказала Роберту, когда они сидели поздно вечером в гостиной. – Вот и отлично, – сказал Роберт. – Как насчёт того, чтобы нам всем отправиться куда-нибудь в Маргейт? Или даже, скажем, во Францию? – Вайолет ранее убедила его, что не хочет никуда ехать в медовый месяц, чтобы приучиться к роли хозяйки Чилтерн-Грейнджа. – А у нас хватит денег? – обеспокоенно спросила она. – У тебя же ещё долг Вудли. – Денег достаточно, долг я уже вернул, и мне хочется наконец порадовать тебя путешествием. – Ой, что же ты мне раньше не сказал? – воскликнула Вайолет, бросившись к нему и обняв его за плечи. Она до сих пор немного стеснялась таких порывов, но сейчас она от радости напрочь забыла о смущении. – Значит, Вудли нас больше не потревожит?– Можешь забыть об этом негодяе, любимая.– Ах, Роберт, какое счастье! – Вайолет сама удивилась, какое невероятное облегчение испытала при этих словах. Она даже себе боялась признаться, что каждый день ожидала, что Вудли появится в Чилтерн-Грейндже снова. – Так что мы можем поехать, куда тебе хочется. Франция? Испания? Альпы? Выбирай, милая. Считай, эти деньги твои.– Смотри не разбалуй меня! – шутливо погрозила ему пальцем Вайолет. – И так уже ходят слухи, что я вышла за тебя из-за денег. – Вот фантазия у людей, – почему-то смутился Роберт. – Может, потушим свечи и уже пойдём наверх?– С удовольствием… ой, подожди чуть-чуть. Я проверю мусорное ведро. Новая горничная, Вера, очень рассеянная, и вчера она случайно выкинула мою ленту для волос. Если подобное повторится, придётся её увольнять. – Давай я проверю, – вдруг встревоженно сказал он. – Роберт, да что ты, спасибо, я справлюсь, – рассмеялась Вайолет. – Ты и не разглядишь ту же ленту, если она у меня не на голове. – Дорогая, уже поздно, посмотришь завтра, – настаивал он, взяв её за руку. – Пойдём.– Что это на тебя нашло? Я справлюсь меньше чем за минутку, – Вайолет направилась в кухню.– Вайолет, послушай, зачем тебе утомляться, попроси кого-то из слуг… – Роберт, всё больше нервничая, пошёл следом за ней, но она уже склонилась возле ведра. – Ну вот! Что я говорила? – выпрямилась она через несколько секунд, держа в руках помятый листок бумаги и надорванный конверт. – Письмо, причём адресованное мне и распечатанное! Всё, Веру оставлять нельзя, иначе… – Вайолет осеклась. Она вчиталась в то, что было написано на листке. Дорогая мисс Смит,С прискорбием вынужден сообщить, что ваш дядя, Ральф Уиллард Смит, неделю тому назад скончался в Йоханнесбурге…– Здесь написано, что он оставил совершенно баснословное наследство, – прошептала Вайолет, подняв глаза на мужа. – И умер он, судя по дате, когда я уже три недели как жила в Чилтерн-Грейндже. Не потрудишься объяснить, в чём дело?Её точно окатили холодной водой. Все странности – сто гиней в год за обычные уроки музыки, Вудли и загадочный ?долг?, скоропалительная женитьба – складывались в единую картину. – Вы с Вудли выследили меня, рассказали сказку о нищете моего дяди и прикинулись благодетелями, а на самом деле нацелились на моё наследство, которое теперь и поделили… кстати, как?– Я послал телеграмму Вудли, и он забрал наследство с помощью похожей на тебя сообщницы и твоих документов, которые я передал ему ещё раньше, – опустив голову, сознался Роберт. – Вайолет, послушай меня, пожалуйста…– То есть ты отдал половину моих денег этому Вудли, а половину взял себе, чтобы после этого изображать неслыханную щедрость? ?Считай, эти деньги твои!?Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась. Роберт протянул к ней руки, но Вайолет с отвращением отпрянула:– Не смей ко мне прикасаться!– Вайолет, пойми, прошу тебя… Я люблю тебя, действительно полюбил уже давно, и деньги здесь ни при чём. Вудли планировал жениться на тебе сам, но для меня была невыносима сама мысль, что ты свяжешь с ним жизнь…– И поэтому, вместо того, чтобы рассказать мне правду, ты женился на мне? Какое невиданное благородство! – Если бы я этого не сделал, Вудли, между прочим, похитил бы тебя, и его приятель Уильямсон из Чарлингтон-Холла обвенчал бы вас!Вайолет ахнула. Неужели он ещё пытался оправдываться? С трудом стараясь не расхохотаться в истерике, она ответила:– И это бы меня спасло! Уильямсон, дорогой мой, лишён сана, об этом в округе знают все. Даже последний тупица из адвокатов не оставил бы от такого венчания камня на камне. К тому же… знаешь что, Роберт, ты ещё хуже, чем Вудли. С ним хотя бы было всё сразу ясно. Почти не разбирая дороги, она кинулась к лестнице.– Вайолет! – окликнул Роберт. – Вайолет, прости меня… я ввязался в эту мерзость ради Сары…Она заткнула уши. Голос мужа, ещё недавно так нравившийся ей, не вызывал больше ничего, кроме омерзения.Вбежав в свою комнату, Вайолет закрыла дверь на ключ и дала волю слезам, в бессилии опустившись на кровать.