Кажется, Генсокё превратился в проходной двор (1/1)

Солнце начало выходить из зенита и спускаться к земле, на небе по-прежнему было безоблачно. Гул улицы время от времени нарушался громкими возгласами, доносящихся откуда-то издалека, или скрипом повозок. Жизнь в деревне людей шла своим чередом.Перед дверями ?Судзунаана? стоял, опершись на деревянную стену длинноволосый Кайгаку, утомленный всем происходящим с ним. Отворачиваясь от солнца в тень, он вздыхал под весом дремоты, а рука нервно почесывала шишку на лбу— возможно, флегматичный парень размышлял о своём дальнейшем расписании на оставшийся день. Казалось, он вспоминал изнурительные занятия Митсеру, которыми он любезно и с необычайным энтузиазмом заваливал своего новоиспеченного жильца?— от мыслей об этом у Кайгаку пробежала дрожь по ногам. В такие дни явно не страдающий от кризиса среднего возраста огненно-рыжий сангвиник любил своим зычным ?Идем, я буду делать из тебя мужчину!? вытаскивать парня из футона и штудировать его так, что к вечеру, окончив тренировку, он не мог даже доползти до своей комнаты, а потому ворочался лежа прямо в гостиной. Сегодня Кайгаку повезло избежать такой участи?— ведь поначалу облачное и туманное утро не предвещало перемены погоды, и Кирисаме, видимо, просто смиловался над своим подопечным, чему последний был несказанно, но как обычно молча благодарен.?Знаешь, почему ты сейчас так работаешь? И почему мне так приятно видеть твои старания? —?рассказывал как-то Митсеру своему необычному постояльцу. —?Это потому, что мужчина должен стремиться к лучшему. Даже если поначалу так не кажется, твои усилия окупятся стократно, даже если их будут отрицать?— ты дашь себе отчёт и поймёшь, как это всё было не зря. Я был немножко младше тебя, когда я хотел пожениться на одной девушке из деревни. Она была умная и красивая, за ней бегало двадцать парней. Чтобы ей доказать всю серьёзность моих чувств, я выучил первые десять отрывков из ?Исэ-монотагари?, пока от зубов не отскакивало. Когда я пришёл и рассказал всё это, она только бровью повела. Эта девушка была ой какая дерзкая, но это было самое приятное завуалированное ?пошёл вон?, которое я слышал. Заставить кого-то так оправдываться дорогого стояло, Кайгаку. Может, ты не оценишь, но тогда я понял, насколько восхитительно чувство того, когда ты смотришь на вчерашнего себя и осознаешь, что стал лучше. Её папаша меня долго ещё ходил бить, но я стал первым оратором среди молодёжи?.Молодой Митсеру был известным полицейским: он мог утихомирить любую драку и блюсти порядок на всей улице одновременно— с ним люди чувствовали себя безопасно. Он был один такой, единственный на весь Генсокё, кто сначала орёт на алкоголиков, которых же колотит, а потом играет в вышибалу с детьми, не изменяя привычке орать. Впрочем, в сравнении с тем, кем он был, сейчас рыжий эксцентричный продавец похож больше на яркую лампочку, чем на огонь?— он светит ярко, но не обжигает своих друзей.Кайгаку вздыхает: солнцу из зенита путь лежит только к закату, а обидное чувство, сопровождающее мысли об пустых тратах времени, не оставляло его.О, газета. Каким бы оскорбительным не было её содержание, чай получился хорошим. Лучше пока не думать об этом— оно того совершенно не стоит.Где-то в деревне в поднялся громкий шум, в котором сливалось возгласы людей и странные звуки, которые Кайгаку не смог определить. Толпа собралась в паре сотен метров, но парень её всё-равно слышал.—??Кто-то поймал вора???— Кайгаку затаил дыхание, чтобы услышать множество одобрительных криков от возбуждённой толпы. Определённо повод собраться у них был другой.Длинноволосый отошёл от стены и вышел из малолюдной улочки к более широкой, на удивление пустой. Кайгаку невольно вскинул брови, но не изменил лица, и, помявшись, пошёл вслед за звуком по опустевшей деревне.Звук повторился ближе. Возгласы приближались и вывели парня к рыночной площади, окруженную со всех сторон местными жителями. Толпа оживлённо перешёптывалась, кричала, удивленно ахала— ее внимание было приковано к тому, что происходило внутри ?человеческого контура?.Кто-то случайно толкнул Кайгаку в спину, и он, изумленный, посмотрел вокруг и обнаружил себя в этой толпе. С трудом парень терпел такие орды народа, но мутноглазый продолжил бессознательно пытаться пробиться ближе к центру, где разворачивалось некое действо, сопровождая чуть ли не каждый шаг тяжелым вздохом.Представление еще не предстало перед глазами, но оно уже несколько раз напоминало о себе, когда из-за ?контура? доносились обрывки разговора двух, как казалось, девушек. Каждое их слово комментировалось среди толпы: люди говорили шепотом и постоянно озирались, как бы проверяя, чтобы их никто не подслушал. Спустя секунду вслушивания выяснилась причина такого поведения, ведь они делали ставки.—??На красную ставь, она чаще побеждает?,?— слышно в одном конце;—??Да нет, на ведьму закладывай, больше сможешь выбить в конце!??— звучит где-то еще.Все эти шепоты достигали Кайгаку, чем быстро разбудили его интерес, хоть лицо и не подавало виду.—??Вокруг чего может быть такое волнение в такой-то деревне? Похоже на петушиные бои, только у животных клички обычно понормальней?,?— подумал Кайгаку и внезапно обнаружил, что перед ним больше нет толпы— она осталась позади.Недалеко от ?человеческого контура? друг напротив друга резвились две девушки. Одна из них, одетая в явно старомодный красно-белый наряд обладательница тёмно-каштановых волос, громко фыркнула в ответ на что-то, что сказала другая барышня с прямо-таки огромной чёрной шляпой-колпаком, из-под которого спадали длинные светлые патлы. Внешне они кардинально отличались, и Кайгаку постоянно водил между ними взгляд. Очевидно, что люди обступили именно их.?Коллективное лицезрение девушек и выбор зрительских симпатий? —?парень рассеяно приложил пальцы к виску. —?Выбор сложный, но я думал, что это неотъемлемый атрибут мест более сомнительных. Хотя, Генсокё пока делает всё, чтобы выглядеть сомнительно?.И правда, насколько ?сомнительный? Генсокё? Митсеру рассказал достаточно, чтобы понять, насколько это место необычно и отличающееся от всего, что привычно обычному человеку. Кайгаку его слышал, но едва ли слушал; верить чему-то такому даже в положении, когда странность всего происходящего очевидна, казалось для молодого человека нелогичной чушью, недостойной внимания со стороны такого замшелого флегматика, каковым Кайгаку и был. ?Если всё это и вправду так, я это увижу. Сейчас?,?— его мысли похожи на отговорки, которыми прикрываются те, кто любит оставаться правым во всём, хотя бы со своей стороны. Юноша и не заметил, как опять упал в свой мысленный транс, когда перед ним было готово в любой миг разразиться настоящее представление, когда это самое доказательство само хотело попасть тому в руку.Девушка в красном начала говорить, вернее, продолжила с места, где остановилась.-… Я, конечно, принимаю твой реванш, но я бы предпочла оставить это к следующей ближайшей возможности, а сейчас,?— она подняла руку ко лбу и скривила болезненную гримасу,?— у меня слишком трещит голова.Ее властный, но женственный голос и уверенный вид утихомирили генсокийцев.Послышалось шлепанье обуви?— это блондинка ретировалась, словно становясь в боевую позицию. Огромная шляпа слегка покосилась; в маленькой ладони она держала некий восьмиконечный предмет, исчерченный символами, которые для Кайгаку было невозможно различить; с правой стороны она крепко сжимала метлу, поднятую веничком вверх.—?Это все отговорки, Рейму, меня не обманешь. Ты никогда не стесняешься реванша, и всегда его принимаешь здесь и сейчас. Ты же мне разбиваешь сердце!Ведьма говорит задорно, без капли агрессии, несмотря на готовность к бою.Люди снова заговорили, и Кайгаку, что стоял спереди, обернулся, приложив к губам палец: часть людей последовала его примеру, и стало несколько тише.—?Мариса,?— ответила Рейму со слышным негодованием. —?Обещаю, что как только, так сразу.Ведьма не без разочарования на мгновение опустила голову, но тут же вскинула ее с ухмылкой на лице.—?Ну вот, теперь мы не узнаем, кто получит приз зрительских симпатий. А ведь Суйка хотела выдать призовой фонд победительнице. Денежкой.Девушка в красном, дослушав до конца, заинтересовано заиграла бровями. ?Денежкой? —?не без удовольствия она промурлыкала, и Рейму аж засияла уверенностью. —?Ладно, игра стоит свеч!?.Девушка подняла нечто, представляющее из себя деревянный жезл с привязанными к верхушке рядами из кусочков белой бумаги: Кайгаку узнал в нем неизменный атрибут синтоистской жрицы?— гохей. Толпа опять подняла градус шума, который, неожиданно, разочаровано ослабила быстро поднявшийся свист, когда жрица скривила лицо в безмолвной боли. Ведьма Мариса и Кайгаку одновременно понимающе кивнули головами.—?Ладно, Рейму, уговорила,?— как много в ее словах грустных ноток.—?Думаю, мне стоит убраться отсюда как можно скорей, пока у меня мозги не скисли, а живот не свернулся в трубочку,?— проворчала жрица с поникшим настроением.—?А деньги?Под взглядом Рейму, кажется, может сгибаться железо, даже Кайгаку почувствовал себя неуютно. Парень начал понимать истинное значения слов Кирисаме в их недавнем разговоре: ?Женский притон? И как давно у вас такой демографический дисбаланс???— ?Всегда был таким?.Жрица недовольно отвечает, слегка согнувшись.—?Короче, давай голосование.—?Да ну! Это всю деревню нужно поднимать, чтобы честно было. Честно для меня.—?Тогда выбери кого-то, и он решит. Как будто это так сложно?Мариса многозначно закатила глаза и, наконец, повернулась к людям, когда Рейму, чем-то раздраженная, собралась в готовности уходить прочь. Блондинка начала быстро пробегать глазами по присутствующим, почти не останавливаясь ни на одном человека, словно зная их в лицо. Деревня людей очень небольшая, и, как в любом другом селе, люди быстро запоминают имена друг друга, чего ни за что не встретишь в городе.Кайгаку, задумавшись о своем, только заметил, как столкнулся взглядом с парой светлых глаз, принадлежавших ведьме. Парень задумался, что почти не менял своей позиции и не поворачивал голову, и все же он смотрит прямо на Марису, а она на него, сама встав на пути его мутных глаз, которые могли бы принадлежать слепому.Кайгаку бегло осмотрел девушку. Мелкого роста— ему примерно по плечи, её лицо было украшено тонкими, но выделяющимися светлыми бровями. Она была на удивление живой, временами потряхивая заплетенной в маленькую косичку прядью.Мариса ловко вскинула тонким пальцем, выпрямленным в сторону незнакомца.—?Хэй, ты! Я тебя не знаю,?— громко заявила ведьма, а затем добавила:?— А я всех знаю. Ну почти. А тебя если бы видела раньше, то сразу бы запоминала.—?Вот как,?— равнодушно ответил Кайгаку.—?Да-да-да. Так, раз я тебя не видела, значит, ты должен быть абсолютно непредвзят. Я права ведь, Рейму?Девушка в красном оборачивается с никакущим лицом.—?Если бы он тебя знал, тогда был бы очень даже предвзят, с выгодой для меня.—?Взаимно, Рейму,?— отрезает Мариса и снова улыбается Кайгаку,?— В любом случае, ты знаешь достаточно, чтобы оценить, кто из нас круче. Оцени хорошо, и, может, я поделюсь призом.Ведьма улыбается ещё шире: ?Я ведь не жадина?,?— и радостно закивала головой.Юноша глянул на неё, удивленный её задиристым, но совершенно беззаботным непредвзятым тоном. Мариса сверкнула глазами из-под лба, руку свою убрала под шляпу, словно пародируя воинское приветствие.—?Чего молчишь? —?спросила она, чуток приблизившись.—?А как тебя зовут? —?Кайгаку нерешительно спрашивает.—?Как так? —?девушка потрясена. —?Живёшь в Генсокё и не знаешь Марису Кирисаме,?— и добавила она, смягчившись.—?Кирисаме… —?Кайгаку широко раскрыл глаза, неясные, словно укрытые туманом.—?Да, именно,?— нетерпеливо она его урвала.Парень сделал шажочек, неочевидно надеясь, что ему дадут подойти ближе и рассмотреть лучше ту самую буйную дочку буйного Митсеру, которого, как бы он не ручался, уже понемногу одолевает солидный возраст. Ему захотелось узнать её с более близкого расстояния, хоть как-то себя вознаградить за, казалось, зря потраченный день. Но девушка, словно догадываясь об его желании, первой предпринимает шаг.—?Ну, кого выбираешь?—?Я ещё плохо знаю вас и это место, чтобы иметь право что-то говорить,?— несмотря на рой мыслей, лицо Кайгаку— как неприступная крепость.—?Плохо знаешь? Погоди, погоди.- Мариса, ошарашенная, промелькнула зайцем пару метров к Рейму и что-то ей нашептала.Жрица негромко вздохнула: ?Мда уж, не опять, а снова?. Более-менее выпрямившись, сделав ровную осанку, Рейму струхнула темно-каштановыми волосами, скривила мученическую гримасу и тихо, сдерживаясь, сказала:—?Если я всё правильно понимаю, мы возвращаемся в храм. Мне необходимо выяснить кое-какие детали. Короче говоря, иди за мной.—?Для чего? —?ответил Кайгаку.—?На месте скажу.Прежде, чем он что-то успел молвить, Рейму взлетела. Парень изумленно раскрыл глаза так широко, что отчетливо стали видны белки его глаз, и проронил: ?Боже.!?. Он почувствовал себя немного обиженным, ведь чувствовал себя во всех аспектах достойным более приветливого отношения. Вместо того, чтобы что-либо сказать, Кайгаку снова повернул голову к Марисе, ожидая от неё объяснения.—?Ей, кажется, и правда нездоровится, раз забыла, что откуда-то тебе летать, хе-хе,?— девушка закинула руку за голову, чтобы почесать затылок под шляпой.- В следующий раз мы будем повежливее, лады?—?Да пожалуйста. Но что вы от меня хотите, сначала ответьте,?— Кайгаку удалось унять своё искреннее непонимание и удивление, или хотя бы глубоко его спрятать внутри, возвращаясь к образу индифферентного меланхолика.—?Ну, это её обязанность как жрицы. Генсокё давно превратился в проходной двор— я не против, я за любой кипиш, кроме голодовки, но Рейму должна это хотя бы внимание принимать. Поэтому лучше её послушать, а то следующая встреча может пройти хуже, чем тебе хочется. Она полетела в Храм Хакурей, если ты захочешь, то быстро его найдёшь.—?Понятно. Где я могу его найти.—?В стороне, противоположной от горы. Но я могу тебя подвезти.Мариса показала на свою бамбуковую метлу, и Кайгаку резко стало неловко, когда он представил себя верхом на этом ?транспорте?. Даже больше, в душу ему закралась мысль, что с его-то волосами это будет крайне неудобно.—?Извини, я лучше откажусь.—?Не будь занудой, можешь попробовать. Бесплатно,?— Мариса не теряет надежды.—?Ответ отрицательный. Я боюсь высоты. Очень боюсь высоты.—?Ладно, раз уж боишься, тогда будешь трусишкой, а не занудой.—?Я попробую это пережить,?— Кайгаку без злости выдохнул. —?Мне мои ноги роднее.—?Хорошо, тогда будем ждать. У меня есть много вопросов.Мариса лучезарно улыбнулась и, примостившись на метле, резко взлетела. Длинноволосый и сам смягчился, и прежде, чем уйти прочь из центра действий, легонько раздвинул уголки своих губ— ему стало резко трудно сдерживать непонятную эмоцию, от которой ему стало веселее. Отсутствие рационального объяснения его неожиданно не испугало, но заставили задуматься.