Глава двадцать пятая: сами вы сволочи (вместо эпилога) (1/1)

23. Сами вы сволочи (вместо эпилога)Несколько пересадок?— с грузовика на самолёт, с самолёта?— на другой, с другого самолёта?— на грузовик немного утомили нас обоих. И сейчас?— грязные, чумазые, усталые и голодные, как волки?— мы с Котом вылезли из последнего грузовика на конечном пункте?— в диверсионной школе.Да, это тот же чистый горный воздух, та же самая Алма-Ата, тот же дядя Паша управляется на складе с ящиками, те же Антон Вячеславович Вишневецкий, Георгий Николаевич, Виктор Петрович, Василий Александрович и остальные кровососы, считающие наш контингент животными, которые, кстати, направляются сюда…—?Ну, герои, молодцы! Сделали то, чего мы от вас хотели! Послужили Родине!—?Медали гоните! —?усмехнулась я злорадно, приподняв бровь.—?А вам не положено!.. —?на удивление спокойным голосом сказал Жорик, чем нас ещё больше раззадорил:—?Ага, вон как заговорили! —?протянул Костя, засовывая правую руку и левый забинтованный ?огрызок? в карманы. —?Мы тут жизнями рисковали, а они медальку зажали!—?А вы же предали нас! Да, да, чего хлебала раззявили? —?гаркнула я на них, увидев удивлённые лица взрослых. —?Пацанов-то вы специально, как приманку, для отвода глаз выпустили! А они как могли постарались: Бабай один прожектор разбил, от Кучера двое немцев загнулось, да и остальные?— Принц, Шкет, Окунь, Заяц?— все стреляли, и все погибли по вашей милости! —?я не стала говорить ничего о Тяпе?— вдруг они пойдут его искать?!—?И вот вы говорили, что мы звери,?— продолжал Чернов. —?Что у нас сердца каменные, что в голове ветер, а в жопе?— дым, что у нас нет ни любви, ни тоски, ни жалости, как говорил… этот… —?он запнулся и поглядел на меня, мол, ?напомни, будь добра?.—?Константин Симонов! —?напомнила я парню, на что он благодарно кивнул головой. —?А вот всё у нас есть, просто немного по-другому, чем у вас! И тоска, и жалость, и любовь… —?я почувствовала, как Костя взял меня за руку и мимолётно улыбнулась ему. —?А вы нас под пули, своих же, русских, как пушечное мясо… Какие бы мы ни были, мы же свои люди! Дети, блин! А вы же нас ещё и сволочите! Сами вы сволочи!..Вишневецкий, словно статуя, не мог даже пошевелиться от наших речей, да и остальные инструктора и доктор тоже. Возможно, до них никогда не доходило, что дети умнее взрослых, но это уже были не наши проблемы?— мы умчались в столовую, где собирались привычно крикнуть на всё помещение: ?Давайте пайку, хозяева!?…