Глава двадцать четвёртая: в грузовике. (1/1)

22. В грузовике.Я очнулась. Я вовсе не надеялась на то, что мы не задохнёмся под снегом, но мы остались живы. Оба?— вот он, Костя. Он лежит рядом со мной, а его плечо служит мне подушкой. Вдруг нас так изрядненько трухануло… Мы… в грузовике?Опять? Снова какая-нибудь тюрьма или камера предварительного заключения? Или новая спецшкола? Или сразу расстрел?..—?Кот!.. —?тишина в ответ?— спит, значит. Но мне же необходимо сейчас у него кое-что спросить:?— Костя! Чернов, мать твою! Художник! —?Он сонно посопел носом и открыл глаза.—?О, проснулась? Такое ощущение, что я тебя не поцеловал, а силы высосал, Совка! Можешь ты мне ответить, почему всё время в обморок падаешь? —?он завалил меня вопросами, но я задала ему свой:—?А нас куда везут?Он обижено посмотрел на меня?— я же на его вопрос не ответила! Но всё-таки ответил мне на мой:—?В диверсионную школу. Снова… —?он потянулся ко мне носом. Я возмущённо отпрянула от него:—?Кот, я не колбаса, чтобы так меня нюхать! А их не смущает то, что у тебя…ну, руки нету… —?я почесала нос пальцем, немного смутившись.—?Они сказали, мол, инструкторами. Ты?— по метанию ножей, я?— по рукопашке… Они там новых ребят привезли… —?ответил Чернов, целуя меня в кончик носа. Тут я не выдержала?— я навалилась на него сверху, накрыла его губы своими… Через минуту без дыхания я отпрянула от его лица и спросила:—?Значит, вместе?—?Конечно! —?Костя обхватил меня за талию целой рукой и мы задремали… Как-никак?— устали от всего того, что свалилось на нас за какие-то сутки…