Часть 2 (1/1)

Всю неделю Забелин был занят. С Егором договорились сидеть по очереди, но Андрею довелось с ним побыть всего 4 часа. Кунгурова и Сарычева он тоже редко видел. Наконец, аврал перед большой проверкой закончился. Андрея ждало два выходных дня, а уж потом только дождаться начальства, показать, что всё в порядке и снова работать в обычном режиме. Два дня с Егором. Говорить с ним, смотреть, дотрагиваться… Перебинтовывая ему руки, Андрей сказал:- Егор, я у тебя книгу взять хочу почитать. Можно?- Бери, какую хочешь. Можешь потом не возвращать, оставь на память. Забелин посмотрел ему в глаза:- На какую память? Ты куда собрался?- Никуда, - Шилов попытался улыбнуться, - но не всегда же мы вместе будем.- Ну да, - согласился Андрей.Забелин сосредоточился на своём деле, стараясь не перетягивать сильно бинты. Выпускать его руки не хотелось, и Андрей стал разглядывать пальцы. На кончиках, в середине припухшей плоти он увидел тонкие розоватые пластиночки ногтей. Шилов заметил, что он смотрит и высвободил руку, спрятал за спину. - Я лягу, - сказал он, опустив глаза, стыдясь своего детского жеста.- Ложись.Забелин укрыл его одеялом и вышел на улицу. Шилов не сопротивлялся его заботе, только вот от прикосновений шарахался, как от огня. Был ли он таким же с Кунгуровым и Сарычевым, и почему так боялся, что кто-то дотронется? Андрей раскрыл книгу, начал читать, но мысли снова вернулись к Егору. Что-то было с ним не так. Он не рвался на работу, хотя в первые дни торопился туда, ходил грустный, весь осунувшийся. К воротам подошли Сарычев и Кунгуров, вошли во двор. Поздоровались с Андреем.- Поговорить хотим с тобой, - сказал Василий. – Егор где?- Спит. Николай сел рядом с ним на крыльцо, Василий встал с другой стороны, облокотившись на стену дома. Забелин заметил, как ребята переглянулись, как будто не знали, с чего начать.- Как он? – спросил Сарычев. – Говорил с ним?- Да так… Сарычев отвернулся, посмотрел на окно дома и сказал:- Бандитов поймали, помнишь? Семерых. Ванюкин и ещё четверо сознались. Двое не сознаются, и посадить их не за что. Уйдут они. Жалко ведь. - Как это посадить не за что? – Андрей смотрел на них удивлённо. – Заставьте их сознаться, что они в банде были.- Нет на них ничего, - вздохнул Николай. - Документы в порядке. Остальные их не выдают. Говорят, первый раз в жизни их видят, мол, мимо просто проходили. Смешно даже. Забелин почувствовал обиду за Шилова. С ним-то не особенно церемонились, когда признание нужно было. Кунгуров понял его взгляд и ответил:- Григорьеву выговор объявили за Егора. За то, что он его… физическую силу к нему применял. Теперь следят. Сказали, ещё раз такое будет – исключение из партии, ну, и лишение должности, понятно.Сарычев, видя, что Забелин снова хочет сказать что-то, положил руку ему на плечо.- Андрей, нам нужно, чтобы Егор дал против них показания. - Он же дал.- Он сказал, что их там видел. Опознал, то есть. Они не отрицают, что были там, но говорят, что не делали ничего и не видели. Понимаешь? – сказал Николай мягко. – А нам их посадить нужно. - Ты поговори с Егором, - сказал Сарычев, - он с тобой ближе, чем с нами.?Ближе со мной?? - подумал Андрей, припоминая сегодняшний день с Шиловым. Они почти не разговаривали. Нет, Егор отвечал на вопросы, даже сам спросил его о работе, но он не смотрел в глаза, не улыбался, всё время как будто думал о чём-то тяжёлом. Сарычев осторожно похлопал Забелина по плечу, отрывая от мыслей.- Нужно, чтобы Егор сказал, что они его изнасиловали.Кунгуров поморщился, когда Василий произнёс это слово. Андрей удивлённо и растерянно смотрел на обоих. Сарычев опустил голову, не выдерживая взгляда его светлых глаз. - Как же… Это как? – Забелин говорил почти шёпотом. Друзья молчали. - На вот, почитай, - Сарычев достал папку.Андрей открыл её и посмотрел на написанные от руки тёмные листы. Первыми лежали показания Ванюкина. Строчки вначале были ясными, а потом вдруг поплыли, перепутались. Андрей вытер глаза рукой и перевернул страницу, прочёл ещё немного и захлопнул папку. Несколько секунд сидел, глядя перед собой.- Это что? – спросил Забелин. – Это правда? Они с ним это сделали?- Да. Сарычев взял у него папку, спрятал её под пальто. - Нельзя, ребята. Как же Егор? Как же… он же… Нет, нельзя… - Нам посадить их нужно, - Сарычев сжал ему плечо.Забелин встал и пошёл в дом, сел за стол, закрыв лицо руками.- Не бывает такого, - сказал Андрей тихо, чувствуя, что рядом с ним стоит Николай. – Как же так может быть, чтобы мужчина мужчину… Кунгуров видел, что он трёт рукой глаза, и обнял его, присев на стул рядом.- Всякое бывает, - сказал тихо, - бывает, что мужчина с мужчиной. - Не может же мужчина это делать с другим, это… неправильно!- Тише, тише, - прошептал ему на ухо Николай, - неправильно, потому что это было насилие, слышишь? А когда любишь, то всё правильно. - Да это… грязь и хамство, - Андрей вырвался у него из рук. Он упёрся ладонями в подоконник, прижался лбом к холодному стеклу. Любя Егора, Андрей не задумывался, к чему это приведёт. Физическую сторону любви он не представлял, да ему и не хотелось этого. Сейчас, увидев эти циничные описания близости, ему стало противно. Неужели его любовь тоже закончится этим нечистым желанием, похотью, неутолимой жаждой обладать? Он вздрогнул, услышав скрип двери в комнату Шилова. - Привет, - сказал Николай, улыбаясь Егору.- Привет, - ответил он хрипловатым после сна голосом.- Разбудили мы тебя?Андрей вышел во двор. Сарычев сидел на крыльце.- Не уходи, - попросил он, - я ему скажу сам. Ты только рядом будь. Шилов отнёсся к предложению товарищей спокойно: кивнул и сказал ?Да. Когда прийти?? Назначили на понедельник на два часа дня, в кабинете у Григорьева. В это же время должны были прийти с проверкой и к Забелину. Пообещав друзьям прийти и дать показания, Егор весь как-то подобрался, успокоился. Движения стали резче, увереннее. Смело глядя в глаза, он попросил их уйти и оставить его на ночь одного. Сарычев давно уже дома не ночевал, поэтому даже обрадовался этой просьбе. Андрею нужно было обдумать слова Николая. Оставаться сейчас рядом с Егором ему не хотелось. Кунгуров с беспокойством посмотрел на Шилова, но он улыбнулся в ответ. Николая эта улыбка успокоила. Кунгуров удивлялся спокойствию Шилова. Он смотрел прямо в глаза, нисколько не смущаясь, рассказывал, что с ним делали у Ванюкина. Григорьев глядел в листы с показаниями, молодой парень-секретарь записывал то, что говорил Егор. Сарычев помнил показания сознавшихся бандитов наизусть. Шилов их не читал, но в мелочах они совпадали. Значит, он не обманывал. Григорьев дал ему подписать листок, поблагодарил за помощь и попрощался. По улице Егор шёл, ссутулившись, глядя под ноги. Шёл настолько быстро, насколько мог. Воспоминания его уже не волновали так, как в первые дни. Тогда, до того, как он принял решение, было очень плохо. Ночью ему снились кошмары. Ребята были рядом, давали попить воды, вытирали лицо смоченным в тёплой воде полотенцем. Это помогало справиться с противной дрожью, мучительными волнами проходившей по всему телу. Днём от каждого прикосновения, даже случайного, всплывали обрывки воспоминаний. Постепенно он вспомнил практически всё, что видел, когда действие наркотика ослабевало. Ни Кунгуров, ни Сарычев не прикасались к нему без надобности, но иногда забывались. Егор отталкивал их руки, боясь собственных мыслей и чувств. Он много думал о том, что случилось. Трудно было признать свою вину в случившемся, но зато потом пришло это решение. Шилов не сомневался в том, что оно правильное. Окончательно убедился, когда услышал случайно разговор соседей. То, что случилось с ним у Ванюкина, он никак не называл – не знал таких слов, а они назвали. Стало стыдно. Значит, они знают. Наверное, весь город уже знает.Придя домой, Шилов сел за стол. Неловко сжимая карандаш, написал записку друзьям. Книги он решил отдать Андрею. Было три часа дня. Забелин ещё должен был быть на работе. Егор собрал книги и вышел на улицу. - Вот люди! – Андрей посмотрел на аккуратно прибранные и перевязанные папки. – Как же можно было ошибиться-то? На месяц! Ну, я понимаю, на день ошибиться! Но на месяц! - Андрей Тимофеич…- Что стоишь, дедушка? Объявляю выходной! Иди домой. - Подписать надо… Забелин подписал бумагу, поглядел с сожалением на кипы документов. Конечно, через месяц от этого порядка не останется и следа. Придётся прибираться снова. Снова ревизию делать. Зато сейчас – к Егору. Уже запирая дверь, Андрей почувствовал боль в груди. Сердце у него никогда не болело. Он приложил руку туда, где было больно, закрыл глаза и вдруг подумал о Егоре, о его поведении вчера, о его словах… ?На память…? - пронеслось в голове. Забелин ворвался в дом Шилова. Всё было на месте, кроме книг. На столе – записка. Пробежав глазами строчки, Андрей кинулся к сараю. Сквозь щели между досками проникало солнце. В лучах кружились пылинки. Шилова не было. Андрей прошёл к противоположной стене. Куда мог пойти Егор? После случившегося оружие ему так и не выдали, но он мог достать где-нибудь. Андрею вдруг стало жалко Егора, ребят, себя. Что с ним сейчас? Куда бежать? Лучи солнца на секунду кто-то загородил. Выглянув, он увидел Егора. В руках у него была верёвка с петлёй. Андрея не видно было за сеном. Встав спиной к Забелину, он попытался перебросить другой конец верёвки через балку. - Егор, - позвал Забелин, вставая.Он обернулся, вздрогнув, посмотрел на него быстро и снова повернулся к двери.- Ты чего тут сидишь? – спросил Шилов. – У тебя же ревизия.- Да дед перепутал цифры. Через месяц будет. Представляешь?Говоря это, Андрей подходил к нему. Видел он только его спину. Плечи у Егора чуть подрагивали. - А ты что тут? – спросил Забелин.- Я? – он всхлипнул и вытер нос рукой. – Да мыши у меня… Вот…поймать… Андрей подошёл, наконец, прижался к спине Егора грудью, щекой, обнял, обхватив его запястье. Он боялся, что Шилов вырвется, оттолкнёт. Действительно, Егор рванулся было, но Андрей только сильнее прижал его к себе.- Надо у Федьки капкан взять, - прошептал Забелин, прижимаясь губами к его рубашке, - а лучше котёнка. Вон у Кривошеиных кошка принесла.- Котёнка? – переспросил Егор, вытирая глаза.- Да, - Андрей потянул у него из руки верёвку и бросил на пол. – Так не поймаешь.Егор шарил ослабевшими перебитыми пальцами по его руке, обхватившей запястье. Он пробовал пробраться под его ладонь, разогнуть ему пальцы.- Не отпущу, - тихо сказал Андрей и поцеловал спину Шилова, касаясь легко и осторожно, потёрся щекой о ткань рубашки. Егор замер, опустил руку. Стало легче от этих слов. Забелин ведь знал, что с ним было. Значит, ему не противно дотронуться. Шилов на самом деле очень хотел, чтобы его кто-то успокоил, сказал вот так вот: ?Не отпущу?. Кунгуров и Сарычев лишний раз его не трогали - боялись, что он будет вспоминать, переживать всё снова, а ему, оказывается, нужно было вспоминать. Потому что легче знать, что было, чем не знать. Дрожь прошла. Андрей снова стал целовать его плечи, чуть выступающие бугорки позвонков, а большим пальцем поглаживал запястье. Прижавшись ухом к спине, он услышал, как бьётся у него сердце: часто-часто, как будто выскочит сейчас. Вздохнув, Андрей закрыл глаза и сказал шёпотом:- Егор, я тебя…Распахнулась дверь, и в сарай влетел Кунгуров, резко остановился на пороге. В руках у него была записка.- Егор! Ты… Андрей? Вы тут…Он увидел под ногами Шилова верёвку с петлёй и уставился на неё.- Мы сами разберёмся, Коля, - сказал Забелин. – Иди.Он смял записку, кивнул и быстро вышел. Егор вдохнул, собираясь говорить. Никому он этого не сказал, сам себе признаться боялся, но Забелину хотелось всю правду рассказать. - Пожалел ты меня, Андрей, да? А мне больно было только первые два раза. А потом…хорошо было. Знаешь, как хорошо? Потом гадко стало. И сейчас я… сам себе противен… Как будто я девка гулящая – всё равно с кем, лишь бы…- Егор, ну что ты? – Андрей сжал ему руку. - Ты-то не виноват, что тебе хорошо было. Это же организм, что ты против сделаешь?Шилов глубоко вдыхал, стараясь сдержать слёзы. - Это я виноват, я. Со мной что-то не так. - Так с тобой всё. - Если б только это. В городе теперь все знают, скоро пальцем показывать будут. Андрей прижался к нему щекой, поцеловал чуть ниже левого плеча – там у него была ямочка. - Как же в городе узнали? Ребята не могли сказать… Егор, кто в городе рассказал?Забелин потянул его за руки, заставляя повернуться. Шилов только сейчас подумал об этом. Слёзы внезапно высохли. Егор задумался на несколько секунд. Ведь всё в строжайшем секрете держали. Все допросы проводили сами, и каждый знал, что за разглашение будет. - А кто же про золото рассказал? Вагон-то потом пошёл другой, не бронированный.– В глазах у Шилова мелькнули искорки. - Кто-то ведь указал, что в нём будет золото! Андрей смотрел ему в глаза. - В ЧК предатель, - сказал вдруг Шилов. – Возможно. Быстрее, надо ребятам сказать. Сарычев и Кунгуров сидели за столом, испуганные и притихшие. Увидев Шилова, Николай встал. Как теперь вести себя с Егором, они не знали: то ли поговорить, то ли сделать вид, что ничего не было. - Предатель у нас, - с порога сообщил Шилов. - Где дело? Мне показания почитать надо. Удивлённые, друзья молча разглядывали Егора. Потом, кашлянув, Сарычев сказал:- Дело я принесу сейчас. Ты только... Может, не надо тебе это читать?- Предателя надо вычислить, - твёрдо сказал Шилов. – Ничего со мной не будет. Сарычев неуверенно сжал его плечо, и Егор не оттолкнул его руку, только глаза прикрыл на секунду. В эту ночь они не спали. Кунгуров, Сарычев и Шилов за столом изучали показания. Андрей сидел у окна, смотрел на отражение комнаты. Он запутался в своих чувствах. Сегодня, обнимая Егора, он чувствовал только нежность. Ему приятно было целовать его, прижимать к себе. Почему же Егор не вырвался? Неужели и ему было хорошо? Только теперь он понял, что предотвратил. Если бы вдруг не заболело сердце, он бы не подумал о Егоре, не прибежал бы вовремя. Тогда его уже не было бы. По-настоящему не было бы. Шилов читал показания, хмурился, припоминая. Он переложил несколько листов. Всё шло так, как он помнил почти до самого конца. Вот последние показания, уже самого Егора против тех двоих. Всё вроде бы сходилось. Он провёл кулаком по лбу. Значит, не здесь разгадка. Надо дальше думать.Кунгуров налил молока в кружку, хотел поставить её на стол, но отвлёкся, и часть молока выплеснулась. Егор посмотрел на белую лужицу, прижал руки к губам и выбежал из дома. Он едва успел забежать за угол. Его вырвало. Снова началась эта противная дрожь, на лбу и над верхней губой мгновенно выступил липкий холодный пот. Андрей вышел за Шиловым. Он стоял на четвереньках, глядел на землю. Забелин сел рядом и взял его за руки, потянул на себя и сказал тихо:- Не смотри туда. Егор потерял равновесие, пытался опереться на руки.- Я держу тебя, держу, - Андрей прижимал к себе крепко, - не отпущу.Шилов расслабился на несколько секунд, а потом отстранился. Забелин выпустил его, помог подняться. - Был ещё один, - сказал Егор, входя в комнату. – У Ванюкина был ещё один. Вспомнить его не могу…- Почему ты думаешь, что ещё кто-то был? – Кунгуров сел около него, заглядывая в глаза.Шилов опустил голову.- Потому что он меня… по-другому… - Как по-другому? – спросил Николай, и Сарычев тут же пнул его ногой под столом.Егор уставился в пустоту. Он помнил, как было противно, как не хватало воздуха. Он схватил Егора за волосы, не позволял отстраниться, а потом во рту стало солёно. Егор подавился жидкостью, начал кашлять. Он выругался, отпуская. Егор выплюнул слюну на пол, казалось, что сейчас его вообще стошнит. ?Выплюнул, - сказал он неприятным голосом. – Ничего. В следующий раз проглотишь…?. Потом был следующий раз, снова этот вкус… - Я голос смогу узнать, - сказал Егор.До утра оставалось часа три. Домой никто не пошёл, все легли у Егора. Сарычев уснул первый. Кунгуров лёг в сарае на сене. Андрей задремал ненадолго, а когда проснулся, услышал, что Егор тихонько всхлипывает. Он встал и подошёл к нему. Шилов лежал лицом к стене. Глаза были закрыты, но на щеке и на носу блестела мокрая дорожка. - Егор, - позвал шёпотом Андрей, но он не отреагировал.По дыханию было понятно, что он не спит. Забелин встал на колени и обнял его, положив одну руку ему на грудь, а другую – около головы. - Спишь? - прошептал Андрей. – Сердечко у тебя как стучит… Он дотронулся кончиками пальцев до его волос, погладил выгоревшую на солнце прядь. - Ты думаешь, я тебя жалею. А я тебя люблю. Хорошо, что ты спишь, не слышишь ничего. А то прогнал бы меня, наверное. Шилов не открывал глаза, но ресницы дрожали. Слёз больше не было. - Ты на людей внимания не обращай, - сказал Андрей, поглаживая его по груди кончиками пальцев, - пусть себе говорят. Да забудется это всё, пройдёт. Всё у тебя хорошо будет. Книги-то я тебе назад принесу. Завтра. Ладно, ты постарайся поспать. Я к Коле пойду. Андрей посмотрел на него и вышел.На следующий день Шилов опознал Никодимова. Он начал что-то говорить, но Егор не стал слушать, сразу вышел в коридор. Постоял с минуту. Отчего-то вдруг быстро-быстро забилось сердце. Он прижался спиной к стене. Такое у него уже было, он даже сознание терял при ребятах. Они тогда решили, что это побочный эффект от снотворного, которое колол Ванюкин. На всякий случай он присел на корточки, сердцебиение не успокоилось, но чувствовал он себя неплохо. Он медленно поднялся и пошёл к выходу. Дома его ждал Забелин. Увидев его, он отложил книгу и встал.- Кто?- Никодимов. Я не стал ждать – ушёл. Что-то сердце у меня… - Болит? – с беспокойством спросил Андрей.- Да нет, что-то… Прошло уже. Ты не обедал?Забелин положил руку ему на предплечье.- Егор, я уезжаю сейчас. Брылов опять появился. Шилов долго смотрел на него, а потом вдруг потянулся к нему, обнял сам. Андрей опустил руки ему на спину, прижал к себе осторожно. - Я сегодня ночью не спал, - сказал Егор.- Знаю. - Андрей, я… Ты там не лезь впереди всех, слышишь? – Шилов коснулся губами его плеча. - Если ты не… я тогда не знаю, кому мне… я только тебе всё рассказал. Всю правду тебе… только…- Я знаю, знаю, - Андрей поцеловал его за ухом и замер.Егор задышал ровнее, успокаиваясь от ласки. Тогда Андрей расстегнул пару пуговиц на воротнике его рубашки, потянул, оголяя ключицу. - Я вернусь, ты только тут глупостей не наделай. - Не наделаю.Андрей целовал шею, впадинку над ключицей, снова поднимался к уху, гладил спину. Он старался запомнить его запах, родинку на шее, мягкие светлые пряди волос, которые прилипали к губам. Егор вначале стоял, прерывисто дыша, а потом стал целовать в ответ, так неуверенно, как будто никогда никого не целовал. Губы у него были сухие, горячие, и это Андрей тоже запомнил. Хлопнула калитка. Забелин оторвался от Егора, быстро провёл ладонями ему по предплечьям, чтобы он пришёл в себя. - Вон Коля идёт, - прошептал Андрей. – Пора мне. Всё.Егор кивнул и сел на стул, растерянный.Кунгуров сразу заметил расстёгнутый больше, чем нужно, ворот рубашки и порозовевшую с левой стороны шею и мочку уха.- Иди, Егор, отдохни, поспи. А дня через два Андрей вернётся.- Да не хочу я больше отдыхать. Работать надо. Николай улыбнулся ему и сказал тихо:- Тогда воротничок застегни.