Глава 4 (1/1)

Шилов выехал за город. Никакой цели у него не было – просто подумать хотелось. Выходило так, что все, кого он любил когда-то, умирали: его дочь, брат, жена, и эта девочка. Всё-таки брат был хорошим, и Егора любил. Отец бил за любую провинность, а брат на себя вину брал, тяжёлую работу сам делал, чтобы у Егора времени больше было. Это потом они во взглядах разошлись. У городского кладбища он остановился. Внимание привлекла свежая могилка, вся в цветах. Он подъехал ближе. Похоронили новорождённую девочку соседей Шилова. Он пришпорил коня. Смотреть было невыносимо. Смерть окружала его. В судьбу он не верил, но на душе отчего-то было неспокойно.Шилов поехал к поместью Шаховского. Хотелось ещё раз посмотреть на это место. Погода начала портиться: подул холодный ветер, тёмно-синие тучи закрыли солнце. Шилов был в одной рубашке, и приятный свежий ветерок остужал тело, трепал волосы. Огромный дом, где должна была жить большая семья, стоял, полусгоревший, чёрный. Шилов издалека увидел, что во дворе кто-то есть. Двигались они медленно. Подъехав поближе, он разглядел двух человек: старика и старуху. Он только не мог понять, что они делали. Шилов слез с коня и пошёл пешком. В поместье не оставалось никого. Местные сюда не пошли бы, потому что уже недели две назад, до убийства ещё, кто-то сказал, что это место проклято. Осторожно ступая, дошёл он до большого дуба и выглянул из-за ствола. Старик повернулся к нему лицом, и Шилов узнал его. Это был Фёдор Белов, отец его бывшей жены. Он вышел из-за дерева. Старик сощурился, чувствуя что-то знакомое. Не мог он узнать в этом красивом белокуром широкоплечем мужчине того 16-летнего мальчика, который не побоялся сплетен, отцовского гнева – женился на Ксении, хоть и гуляла она уже тогда с мужчиной, и никто её замуж не взял бы. Зато узнала его старуха Белова, назвала по имени:- Егор? - Здравствуйте, - сказал он, подходя ближе. Только теперь увидел он на том самом месте, где лежал труп Ксении, деревянный крест и свежевскопанную землю. - Посадили вот цветов, - сказала старуха.- А могила-то разве не на кладбище? – спросил Шилов.- Не отдали нам её, Егор, - сказал Белов, - не будет могилки у неё. Так памятник решили мы здесь поставить. Кровь-то её здесь, в этой земле осталась. Эх! Последнего ребёнка похоронили, мать…Шилов почувствовал, как в носу закололо, воздуха не хватало. Он заплакал, падая на колени и закрывая руками лицо. Если бы знал он, что Беловы живы, отдал бы внучку им. Старик стал гладить его по голове:- Ну ладно, ладно, сынок. Что случилось, того назад не воротишь. Ты сюда не приходи, слышишь? Тебе жить надо. - Внучка… Девочка умерла… Сегодня только узнали… Поезд с рельсов сошёл… - Какой же поезд, Егор? – спросила Белова.- Если бы я знал, что вы… Вам отдал бы… Жива была бы…- Ты о чём говоришь, сыночек? – Белов ласково взял его за подбородок. – Посмотри на меня. Шилов вытер слёзы.- Девочку же Ксюша родила, - сказал он, всё ещё вздрагивая от рыданий, - месяцев 5-6 ей было. - Да кто тебе сказал такое? – старуха утёрла ему слёзы платком. – Бог-то наказал их. Детей им больше не дал. Хотели они, а не было. Оттого и бил он её, голодом морил. Мы-то к ней каждую неделю ходили сюда. Не было ребёнка у них.- Как не было? – Шилов мгновенно успокоился, слёзы высохли. - Не было, Егор. Если бы беременная она ходила, я бы заметила. Наговорили тебе…Шилов смотрел на них, не веря тому, что услышал. Не говоря ни слова, он поднялся с колен и пошёл к дубу. Там стоял конь. Старики проводили его взглядом, переговариваясь между собой. Дождь всё не начинался. Ветер стал очень холодным. Шилов торопился назад в город, сам не до конца осознавая, что именно ему нужно там. Подсознательно он чувствовал, что разгадка близка, только вот не сходились части головоломки. Шилов не пошёл домой, попросил ключ от кабинета Кунгурова. Там на стене висела большая карта района. Старичок-сторож охотно рассказал ему, где произошло крушение поезда, и, значит, Шилов мог по карте посмотреть, куда могли перевозить девочку. Конечно, найти точное место он не смог бы, но так вот искать по карте, думать для него сейчас было легче, чем не делать ничего. В кабинете у Кунгурова было душно. Шилов открыл окна и подошёл к карте. На ней была отмечена каждая деревенька, и это путало, но всё же более подробной карты не было ни у кого. Шилов водил пальцем по бумаге, хотя Николай запрещал это делать. Егор насчитал пять городов, где могли быть детские дома. Пять мест, объехать которые за оставшиеся дни отпуска он не смог бы, да и смысла в этом не видел. Могли её туда повезти, но не довезли ведь. Шилов отступил от карты на шаг, отвлёкся на секунду, услышав, как во дворе кто-то спросил, отчего у Кунгурова в кабинете окна открыты, и как ему ответили, что там Егор Петрович. Он снова глянул на карту, но только теперь те места уже затерялись, и снова он просматривал названия. Некоторые знакомые, а многие видел впервые: деревня, городок, деревня… И вдруг, среди переплетений обозначенных речушек и высохших ручейков, среди болот и других таких же точек-населённых пунктов в глаза бросилось название Шахов. Город Шахов, недалеко совсем. Шилов вспомнил, как проезжали они мимо этого города, но было это давно. Андрей тогда был с ним, и сказал: ?Интересно, как тут люди живут??, и Липягин ответил: ?Да как все?. Вот и всё, а потом был бой, и ещё один, и ещё… Шилов потёр виски. ?Если город Шахов, то детдом может называться ?Шаховской?, а почему не ?Шаховский?? – думал Егор. – Ну, допустим, что ребёнок оттуда. Но как.. как она здесь оказалась, у меня??Шилов чувствовал, что разгадка здесь. Просто от всего, что случилось за последние дни, не мог он нормально думать. Значит, надо в Шахов ехать? Егор зашёл домой взять вещи. В городе, может быть, придётся быть несколько дней. Дома у него стало как-то неуютно. Андрей свои вещи забрал. Было тихо, темновато из-за надвигающейся грозы. Шилов постоял на пороге, посмотрел на разложенную на полу постель – единственное напоминание о том, что Андрей был здесь, и вышел. Егор вдруг вспомнил прошедшую ночь, ласковые руки Андрея, поцелуи, и оставшиеся на шее и груди отметины. Как ему было хорошо тогда, и как Андрей, успокаивая его, подул на опалённую болью кожу и сказал: ?Не соседи же подкинули?. Вот оно! Вот разгадка! В это время на улицу вышел сосед, и как-то странно метнулся в калитку, закрыл за собой. - Иван, - позвал Егор, - что это ты и поздороваться со мной не хочешь?- Здравствуй, Егор Петрович, - сказал сосед.Глаза у него были какие-то испуганные и виноватые. Как будто он сделал что-то Шилову. И назвал его по имени-отчеству, хотя они друг друга только по имени называли до этого. Егор не осознавал до конца, почему сказал это, но интуиция подсказывала, что нужно именно так:- Я, Ваня, уезжаю. В Шахов. Ты за домом-то приглядишь?По лицу Ивана прошла судорога, он кинулся Шилову в ноги и запричитал:- Егор, не губи! Я не знаю… Чёрт меня попутал! Ты прости, прости…- Рассказывай по порядку, - Шилов сел на корточки около него.- Жена моя третий раз рожает, а ребёнок умирает. Болеет и умирает. - Начал Иван. – Плачет она всё, мучается. Вот я и взял в Шахове девочку, в детдоме. Привёз. Мёртвую унесли, а я эту подложил…- Да ведь видно, что ребёнок другой! Как же ты?- Вот и видно… И она увидела. ?Уноси, - говорит, - чтоб глаза мои не видали?. А сама по дому мечется… Я думал, она с ума сойдёт…- В детдом почему не вернул?- У жены припадок начался. Доктора вызвали, в больницу он её забрал.- Документы на девочку где?- Сжёг я. Испугался… Да ведь я, Егор… Шилов не стал слушать, что ещё говорил Иван, вскочил на коня.Егор сам не понимал, зачем едет в Шахов. Что-то влекло его туда, какое-то смутное чувство. Казалось ему, что там он успокоится. Дождь разошёлся. Шилов был насквозь мокрый. В город он приехал на рассвете, быстро нашёл детдом, вошёл во двор. Над дверью висела новенькая вывеска: ?Шаховской дом-интернат?. Только вот не знал Егор, что спросить. К нему вышла девушка, поздоровалась, спросила сама:- Вам ребёночка посмотреть?- Нет, - Шилов не мог подыскать слова, - мне… узнать бы. - Спрашивайте, - улыбнулась девушка. – Я почти обо всех ребятишках знаю.- Неделю назад примерно девочку у вас брал Иван Смирнов. Девочке месяцев 5… было…Девушка нахмурилась:- Брали девочку. У нас она.Кровь прилила к вискам, заколотилось сердце.- Как у вас? Живая?- Живая. На головке и на ножке только ранки небольшие. Шилов сел на скамейку, и девушка, увидев, как он побледнел, спросила:- Вам водички, может?- Что с девочкой? – с трудом проговорил Егор.- Загадочная история вышла. Девочку взял Смирнов. А через несколько дней тут рядом крушение поезда было. И девочку нам принесли, в тех же пелёночках она, в наших. На них ?Шаховской? вышито. У нас на всех пелёнках и простынях это вышито. Говорят, уцелела чудом. В том вагоне никто не выжил. Местные принесли. Женщина тут одна травы собирает, так вот она и нашла её, вначале домой отнесла, хотела оставить, да муж запретил. Вот и принесла сюда. Егор не думал ни секунды. Он знал, что трудно будет, что помогать некому, что ему самому-то, бывает, есть нечего, но ради ребёнка он постарается. Из ЧК, конечно, уйти придётся, но он много чего умеет – без работы не останется. Пока оформляли документы, девушка сбегала в аптеку и купила бутылочку, показала, как пользоваться. Егор слушал и, кажется, ничего не запоминал. Ему выдали несколько пелёнок и распашонок, одеяльце, потому что он сказал, что у него ничего нет. Наконец, ему выдали новенькое свидетельство о рождении.- Ну, Шилова Владлена Егоровна, прощай, - сказала девушка, пощекотав ребёнка, и посмотрела Шилову в глаза: - живите хорошо.Первые несколько дней никто не приходил к Егору. Девочка была спокойная. Напившись молока, успокаивалась, играла. Егор первый день почти не отходил от неё – глядел, замечая каждое её движение, ловил каждый вздох, разжав кулачок, водил по маленькой ладошке кончиком пальца, гладил рассыпающиеся светлые волосики на головке, повторял: ?Владленочка… Леночка… доченька моя, я тебя люблю…?. За заботами о том, где бы найти молоко, постирать и высушить пелёнки, он и не заметил, как прошло 4 дня. Он привык просыпаться ночью, чтобы перепеленать дочку, просыпаться утром пораньше, чтобы успеть погреть молоко. На пятый день, покормив малышку, Егор стал гладить её по животику. Она успокаивалась от этого, улыбалась ему, и вдруг она сказала: ?Па-па?. Это был просто лепет, конечно, она не понимала, что он – папа, и не могла ещё понять и тем более сказать, но у Шилова выступили слёзы на глазах. Он поцеловал её лобик, ручки, коленочки… - Па, - сказала девочка и улыбнулась, и тогда Егор почувствовал, как внутри у него что-то дрогнуло. И он в этот момент простил всех: отца, который избивал, пил, скандалил каждый день; брата, который не поддержал, бросил его, оставил одного на свете; своих товарищей, которые не верили, допрашивали на этом партсобрании, позорили перед всеми. И жену свою простил – теперь-то он видел, что жизнь его тогда не закончилась, а только началась. Утром Егор написал заявление, что в ЧК на прежней должности работать не может и просит уволить по собственному желанию. Взяв на руки девочку, вышел из дома и остановился во дворе. Пришли Сарычев, Кунгуров, Алёшин и остальные. Видимо, они подошли только что и не успели постучаться. Все смотрели на него. Шилов прижал ребёнка к себе, готовясь уже дать отпор их словам, но Сарычев вдруг сказал:- Мы тут кроватку для маленькой принесли. И вещички кое-какие. Пелёнки, рубашечки. Открывай ворота.Шилов открыл и отступил, пропуская ребят. Весело переговариваясь, они внесли в дом кроватку и в неё же сложили остальные вещи.- Это тебе, Егор, от партии, - сказал Кунгуров, - и ещё кое-что.- Да, мы тут собрались без тебя. Ты уж прости, - сказал Сарычев, - но Смирнов, сосед твой, с повинной пришёл. И слухи дошли, что ребёнка ты взял. Ты работник ценный, опытный. Отпускать тебя не хотим, а с ребёнком-то ты как работать будешь? В общем, Смирнов уезжает. Может, стариков Беловых сюда забрать, в смирновский дом? Они одни остались, к тебе хорошо относятся. С ребёнком помогут. А не хочешь – Алёшина жена поможет.Шилов смотрел на ребят. Он думал, что они его ругать пришли, что будут уговаривать ребёнка отдать, и потому сейчас плохо соображал.- Беловых мы у поместья встретили, - пояснил Алёшин, - на допрос забрали. Они и рассказали, что одни живут, тяжело им. Ни детей, ни внуков. Да ещё и сюда ходят каждую неделю – к поместью. Спросили у них насчёт переселения. Они согласны. И тебе помочь согласны.Жена Алёшина родила двойню год назад. Дети уже ходили, за ними глаз да глаз нужен. Шилову с ребёнком она помогла бы, но ведь ей и со своими тяжело справиться. - Если Беловы согласны, - сказал Шилов, - то и я согласен. Буду с ними жить как с родными родителями. - Ну и хорошо, Егор, - Сарычев похлопал его по плечу, - мы так и думали, что ты старикам не откажешь. - Спасибо вам, ребята, - Шилов посмотрел на них, - я уж и не знал, что делать… Думал, вы меня отговаривать будете…- Не за что, Егор, не за что. Мы же товарищи твои. Да, и ещё отпуск тебе до конца июня продлили. Тебе освоиться теперь надо с ролью отца. Ну, а потом на работу выйдешь.Потом ребята посмотрели девочку, сказали, что она очень похожа на Шилова, пообещали, что Беловым помогут переехать в ближайшие два дня и разошлись. Следующие два дня Шилов вместе с Беловыми прибирался в доме, помогал перенести вещи. Старики тоже привезли детскую кроватку. Её поставили у них дома. Решили, что Шилов будет оставлять девочку, только когда его самого дома не будет. В остальное же время она будет с ним. Ему не хотелось слишком уж обременять стариков, хотя они девочке были рады. Шилову и самому нравилось с ней возиться. Малышка любила купаться, но Егор купал её в ведре – больше ничего подходящего у него не было. Беловы привезли большую алюминиевую ванну, наполнили водой и поставили на солнце. К вечеру вода нагрелась, и девочку решили искупать в ней. Малышка, почувствовав, что вокруг простор, ударила ручками по воде и засмеялась. Шилов улыбнулся, набрал воды в руку, полил ей на грудь. - Ты её на животик переверни, - посоветовала Белова.Шилов взял девочку поудобнее, поддерживая головку, перевернул. С того дня малышка, увидев ванну, начинала улыбаться и тянулась к ней ручками. Всё, казалось, было хорошо. Только стал за этими заботами Егор замечать, что чего-то не хватает. Не было рядом Андрея. Хоть они и не разговаривали почти, а всё же с ним было так спокойно, легко. Егор привык засыпать с ним и просыпаться то от его поцелуев, то от шума посуды, но даже не это было главным. Просто его не было, и стало пусто. Шилов любил девочку, но это ведь было другое. Перед сном он вспоминал Андрея, все их, даже мимолётные, взгляды, прикосновения. Теперь он потерял это навсегда. Нужно было тогда, когда услышал этот злосчастный разговор, промолчать и радоваться, что Андрей хочет жить с ним, что не бросит его никогда. Настоящая любовь может и не встретиться, а того, что между ними было, достаточно для жизни. Егор теперь был уверен, что вдвоём им было бы хорошо. Может, Андрей и жалел его, может, и любил только как друга, но сколько людей просто так сходятся, живут. Некоторые всю жизнь живут. Потом, вспомнив, как они расстались, Егор подумал: а что, если Андрей по-настоящему полюбил? Но противный внутренний голосок тут же подкинул: ?Ага, тебя-то? Да за что?? В самом деле, за что? Шилов вспомнил, как Андрей дотрагивался до него, боясь спугнуть, как уговаривал, и всё ему позволял, а сам делал только то, о чём Егор просил. И понимал он его без слов, и знал, как успокоить, и когда ему плохо было, рядом был. Шилов тоже был рядом, когда Андрею было плохо, но это было давно, несколько лет назад. Может, это он так Егора отблагодарил сейчас?Одно только Шилов знал теперь точно: без Андрея ему плохо, и всё не так без него.Андрей лежал на спине. Солнце будто специально остановилось над ним и не двигалось. Он закрывал глаза, проваливаясь на несколько минут в оранжево-белое забытье, а потом просыпался, и мука начиналась снова.Из простреленных ног больше не шла кровь, и боль стала какой-то ровной, так что Андрей уже почти не замечал её. Он пытался ползти, зная, в какой стороне город, но он всё ещё был далеко. Река тоже была далеко. Ему хотелось пить. Без еды он точно смог бы ещё продержаться, но без воды было очень тяжело. К полудню, когда жара нарастала, он останавливался. Двигаться дальше не было сил, и солнце всё палило и палило. Андрею казалось, что если бы прошёл дождь, то у него появились бы силы доползти до дома. Здесь, когда марево отступало, он думал о Егоре. Только это и заставляло его двигаться дальше. Он вдруг ясно осознал, что Егор всегда занимал его мысли. Они всегда заботились друг о друге, просто никто никогда не воспринимал другого иначе как товарища. Андрей к нему первому бежал, чтобы поделиться и радостью, и горем, а Егор всегда находил для него слова, мог успокоить так, как никто не мог. Значит, эта теплота, это желание быть рядом, помогать было любовью. Значит, Андрей любил его всегда, потому что начала этого чувства он не помнил. Но он-то любил, а Егор? Может быть, ему неприятно было? Андрей сам ему навязался. Отказать он не мог. Он Андрею вообще никогда ни в чём не отказывал, последнее ему отдавал. Егор вообще все делал только для других, и если бы не Андрей и Василий с Николаем, не было бы у него ничего: и дом бы он семейным уступил, и новую форму не стал бы получать – другим уступил, и паёк свой сколько раз соседям отдавал…И вот наступила последняя его ночь. Воды не было, а солнце ни на секунду не скрывалось за облаками. Андрей уже не чувствовал жажду, голод, боль, жару. Он ни о чём не мог думать. Он потерял счёт дням, но уверен был, что именно эта ночь – последняя.Когда стемнело, и наступила прохлада, Андрей немного пришёл в себя. Голова просветлела. Он понял, что до города ему не добраться, что он слишком далеко, потерял много крови, и у него нет воды. Никто не знает, где он. Даже если его и ищут, то не здесь. Андрей поехал искать Шилова, и, не найдя, решил вернуться на то место, где впервые объяснился с ним той ночью. Там он и встретил Шаховского и несколько прибившихся к нему недобитых бандитов Брылова. Они вначале избили его. Шаховской ударил по голове, и он потерял сознание. Они увезли его подальше, бросили на землю. Он очнулся, открыл глаза, и Шаховской выстрелил в ноги. Андрей потерял сознание ещё раз - от боли. Очнулся, когда никого уже не было. Не было и верного коня. Андрей с трудом ориентировался здесь, но надеялся, что доползёт до реки. Сколько же прошло дней? Все они слились в один. Андрей заплакал. Он так любил жизнь. Он надеялся до последнего. Слёз не было. Язык во рту не шевелился. Он даже не мог облизать губы, да это и не дало бы ничего. Во рту тоже было сухо. Андрей чувствовал, что теряет сознание, но твёрдо решил, что увидит ещё один рассвет, но не дождался солнца. На небе только обозначилась светлая полоска, и он провалился в холодную тьму, где не было ни мыслей, ни чувств, ни расстояний. Ничего.Егор не давал покоя никому. Он заставлял всех искать Андрея. Люди не могли отказать, но и ездить целый день по холмам было тяжело. Шилов почти не спал, видел дочь по две-три минуты в день. Забелина не было нигде, ни одного его следа. Наконец, Сарычев запретил эти выезды. Шилов, как ни странно, согласился, что искать дальше бесполезно, что Андрей, может, вообще уехал в другой город, и Сарычев понял: Егор на самом деле собирается продолжать.Шилов увидел его в предрассветной дымке. Он лежал на спине, запрокинув голову, в какой-то неестественной позе. - Андрей! – крикнул он издалека. Он не шевелился. Егор слез с коня, сел около Андрея, наклонился к его губам. Он дышал, только очень тихо. Лицо, шея, руки были обожжены солнцем. Губы слиплись, потрескались. На ногах была какая-то сплошная корочка из крови и грязи. Шилов потряс его за плечи, позвал:- Андрей! Андрей!Он открыл глаза на секунду и тут же зажмурился. Это был Егор и, кажется, всё было на самом деле. Чувства постепенно возвращались: боль, жажда, голод…- Андрюша, - Егор отстегнул фляжку.Увидев воду, он потянулся было рукой.- Нельзя сейчас много, - сказал Егор, беря его за пальцы, - давай пару глотков.Он поднёс фляжку к его губам, вливая немного воды в приоткрытый рот. - Сейчас легче станет, - прошептал Шилов. Андрей не смог проглотить – кашлянул, и вода вылилась изо рта на изорванную рубашку, попала Егору на руку.- Ничего, ничего. Давай ещё немного.Шилов снова наклонил фляжку, и теперь уже он глотнул холодную воду. По телу прошла дрожь. Андрею казалось, что вода растворилась прямо во рту, не дойдя до желудка. Егор дал ему сделать ещё пару глотков и убрал фляжку.- Потом ещё дам, - пообещал он, - сейчас я тебя заберу. В больницу надо. Андрей закрыл глаза, не веря, что всё закончилось, и почувствовал, как легко поднял его Шилов. У Андрея сил не было ни на что. Кажется, он потерял сознание. Очнулся оттого, что на лицо опустилось что-то прохладное, мокрое. Открыл глаза и увидел, что они уже у реки. Егор оторвал от своей рубашки лоскуток, намочил и протёр ему шею, за ушами, потом вымыл ему руки, между пальцами и ладони. - Лошадь отдохнёт, и поедем, - сказал Егор, - потерпи. Уже скоро.Андрей, пошарив руками у него на поясе, отстегнул фляжку. Егор приподнял его, помог попить. Они были близко от воды. Андрей чуть подвинулся, положил в ледяную воду руку. - Жарко тебе? – Шилов расстегнул его рубашку, снова смочил тряпочку и провёл от шеи к груди. Под слоем пыли, смешанной с потом, были видны синяки и не до конца зажившие небольшие ранки. Кожа вокруг них воспалилась и припухла. Андрей посмотрел на свои ноги.- Егор, сними…Шилов с трудом снял с него сапоги, размотал портянки. Андрей посмотрел на свои почерневшие пальцы, застонал и отвернулся. Лучше уж умереть, чем так…- Тише, Андрюша, - Егор положил ладонь ему на живот, - обойдётся… Ты на бок ложись, я тебе спину протру. Андрей перевернулся на бок. Шилов ополоснул тряпочку в реке, протёр ему плечи, спину, осторожно коснулся обгоревшей кожи на шее.- Я горячий? – спросил Забелин.Шилов тронул рукой ему поясницу, щёку, лоб. Потом, вдруг вспомнив что-то, наклонился и коснулся его лба губами. - Горячий. Но ты на солнце сколько лежал, воды не пил. Может, и от этого. Андрей всё смотрел на Егора, как будто ждал чего-то. Шилов оторвал от рубашки второй лоскуток, расстегнул ему брюки, спустил до колен – ниже нельзя было – там были ранения, штанины присохли к коже. Он боялся тронуть там. - Не надо, Егор, - Андрею было стыдно, почти до слёз.- Легче станет. Всё равно ехать ещё нельзя. Егор спустил и нижнее бельё. Андрей зажмурился, вздрогнул, когда почувствовал прикосновение, сжался весь.- Ну, что ты? – Шилов вытер его. – Вот и всё. Ложись теперь.Андрей лёг на спину, закрыл глаза. Егор прикасался так осторожно, как только мог. Закончив, он посмотрел на Забелина, снова положил руку ему на живот. Рука у него была прохладная, и было приятно просто ощущать на себе этот холодок. Андрей думал, что Егор оденет его, но он смотрел, поглаживая по животу. Лошадь встала и подошла к ним. Только тогда Шилов надел на него брюки.- Всё, теперь до города.Андрей проснулся после операции в отдельной палате. Шилов, Сарычев и Кунгуров сидели рядом. Как только он открыл глаза, Николай вышел позвать врача. Андрей чувствовал сильную боль ниже колен. От неё-то он и проснулся. Руки его были привязаны к кровати, и он всё понял. Не будут же просто так привязывать. - Уходите, - сказал Андрей, отворачивая голову к стене.- Да ты чего? – Шилов подошёл, сел на корточки у постели. – Андрей. Больно? - Уйди. Уйдите, пожалуйста…Сарычев вышел в коридор, прикрыв дверь. Андрей почувствовал, как по носу потекла слезинка, ударилась о подушку. Егор обнял его, поцеловал в ухо и зашептал:- Скоро тебя домой отпустят. Конь твой прибежал. Тебя ждёт. Худой, в каких-то язвах весь. Ветеринар сказал, не страшно - поправится. Андрей резко повернулся, выгнулся, вырываясь из объятий и закричал:- Да зачем мне теперь конь? Пусть подыхает! Зачем мне домой? Кому я нужен…- Андрей! – Егор прижал его к себе сильнее. – Ты что? Да ты что? Смотри!Он откинул одеяло. Андрей посмотрел: с ногами всё было в порядке. - Тебя привязали, чтобы укол сделать. Ты не помнишь ничего? Тебя усыпили, а когда действие снотворного ослабело, нужно было ещё сделать, а ты не давался.Андрей лежал в больнице почти неделю. Ему очень хотелось домой, но на ногах ещё не зажили огромные раны, оставшиеся после того, как врач удалил омертвевшую плоть. Наконец, отёк прошёл, и Андрей попросил, чтобы Василий забрал его к себе. Шилов слышал это и, опустив голову, вышел из палаты, прошёл в конец коридора, к окну. Он так и не сказал Андрею ничего, хотя в эти дни и была возможность. Только рассказал про девочку и про Беловых. Может, его слова ничего и не изменили бы. Андрей его искать поехал, из-за него попал к бандитам, сколько дней лежал там один, без воды, кровью истекал. Любовь могла угаснуть, тем более, если это и не любовь была. Если сейчас его к себе позвать, то получится, что опять навязался сам. Наверное, нельзя всё иметь. Шилов вздохнул тяжело. Ладно уж, было у него счастье: когда женился на любимой, когда дочь она родила и теперь вот – с Владленой, с Беловыми. Всё у него хорошо. У других и такого нет. - Егор!Он обернулся. Его позвал Николай. Он только что пришёл. - Ты чего тут стоишь?Шилов пожал плечами, снова отвернулся к окну. Николай подошёл, положил руку на плечо.- Ну, что ты? Расстроился?Егор молчал. Сказать ему всё? Тяжело говорить о таком, хоть и знал он, что Кунгуров-то его точно поймёт. - Нормально всё. Я домой пойду. Не глянув на Николая и не простившись, он вышел во двор больницы, за ворота. Андрей всю неделю ждал, что Егор скажет ему хоть что-нибудь, и он сказал. Он рассказал, что есть у него теперь дочка, и есть у него Беловы, что они ему как родители стали за это короткое время. Значит, есть теперь, кому о нём заботиться и ему есть, о ком заботиться. Андрею там делать нечего. Для него места нет. Так он этот рассказ воспринял, но вида не подал. Да он и на самом деле за Егора рад был. Должен же хоть кто-то из них стать счастливым. Жаль только, что не вместе они будут, и теперь было грустно так, теперь, когда Андрей был уверен в своих чувствах. Он увидел в окно, что Егор ушёл, закрыл глаза. Он ведь ждал, что именно Егор его найдёт, спасёт, и так и случилось. И ещё он загадал, что если выживет, то возьмёт ребёнка, мальчика. Только не совсем маленького, потому что ему-то никто не поможет с малышом.Егор остановился, едва выйдя за ворота и представив, что вернётся сейчас в пустой дом. Дочь у Беловых. Уже спит, наверное. Что же не так у него без Андрея? И почему он всю неделю так ждал свидания с ним? Ждал, а сказать ничего так и не решился. Он развернулся и пошёл назад, столкнулся в дверях с Николаем и даже не пропустил его. Если Андрей разлюбил, всё равно нужно ему сказать правду. У дверей палаты Егор остановился. Он не знал, что сейчас сказать ему. Какую правду нужно сказать? Дверь распахнулась, и вышел Сарычев.- Андрей уснул, - сказал он.- Я подожду, пока проснётся.- Ну, посиди, - Сарычев открыл дверь, - а мне ехать надо. Завтра выписывают его. Под мою ответственность. Андрей открыл глаза, когда Егор вошёл. Шилов смутился, даже сделал шаг назад. Он-то думал, что пока Андрей будет спать, можно будет сочинить целую речь, подумать.- Я думал, ты домой ушёл, - сказал Андрей, - к дочке.Шилов почувствовал, с какой обидой он это сказал. Неужели это…- Ты ревнуешь? – Егор подошёл ближе, встал на колени у кровати.Андрей отвернулся.- Меня выписывают завтра… - Вернись ко мне, пожалуйста, - перебил Шилов, - мне без тебя плохо. Андрей посмотрел на него, а Егор прижался лбом к его плечу, зашептал:- Дурак я был, Андрюша. Не понимал, какое у меня счастье было. С тобой. А один я… Дочка, конечно, Беловы, но это не то всё. Сам не понимаю, что не так без тебя. Прости меня, пожалуйста, за всё. Прости, что я так долго тебя искал. Егор посмотрел ему в глаза и попросил ещё раз:- Вернись ко мне. Андрей глядел серьёзно, нахмурившись. Егор опустил глаза: неужели откажет? Прогонит? Обидное что-то скажет? - Если пообещаешь, - сказал Андрей, - что только мне верить будешь. И слушать никого не станешь. Не их это дело, а наше с тобой. Слышишь?Он взял Егора за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Шилов посмотрел, и он сразу провёл пальцем к шее, под воротничок рубашки, туда, где были его отметины. Тогда все на них засматривались, а он рубашки с высоким воротом носил. Кажется, как будто сто лет прошло.- Ну, - Андрей намотал на палец светлую прядь и дёрнул, - обещаешь?- Да. Обещаю.- Что обещаешь? – он больно тянул за волосы.- Обещаю тебе верить. Андрей отпустил его, взял за руку, нежно поглаживая пальцы.Андрей лежал на кровати, подложив руку под голову Владлены. Она держала двумя ручками бутылочку с молоком. Шилов склонился над ними, улыбаясь, поглаживал девочку по ножкам, по головке.- Ну, дай ты человеку поесть, - тоже улыбаясь, говорил Андрей, - видишь, какая серьёзная? - Да я не мешаю, - Егор смотрел, как она глотает тёплое молоко, - сейчас спать будем. Владлена, допив молоко, выпустила соску изо рта и протянула бутылку Егору. - Ты смотри, какая, - Андрей погладил её по животу, - понимаешь, что папе надо отдать?Владлена с интересом рассматривала его каждый раз, когда он брал её на руки. Не плакала, не улыбалась, а смотрела, разглядывала. Андрей и сам глядел на неё и жалел, что у него нет ребёнка. Шилов унёс дочь в другую комнату, посидел с ней, пока она уснула, и вернулся к Андрею. - Спит? – спросил он.- Спит. Хорошо, что она спокойная. У Алёшина дети через каждые полчаса плакали, а теперь хулиганят вдвоём. Шилов погасил свет, лёг на пол. Он так и спал на полу, один. У него оставались последние дни отпуска. Егор думал, что решится, наконец, хотя бы раздеться перед Андреем, поцеловать первым, но всё как будто сначала началось. Андрей сел на кровати.- Я с тобой спать буду. Помоги. Шилов помог ему перестелить простыню и лечь рядом, посмотрел ноги, пощупал бинты. Крови не было. Андрей откинулся на подушку.- Раздень меня, Егор. Шилов приподнялся на локте, потом сел. - Поцелуй хотя бы, - Андрей открыл глаза, - я тебя люблю. Мне так хорошо с тобой было тогда, перед тем, как ты за Владленой уехал. Помнишь?- Помню.Шилов наклонился к нему, поцеловал в лоб, в выгоревшую на солнце чёлку. Андрей обнял его, притягивая ближе. Он лёг рядом на живот, стараясь не задевать ноги, смотрел ему в глаза. - Я знал, что ты меня найдёшь. И ещё что-то знаю.- Что?- Что ты без меня не можешь, потому что тоже любишь.Егор поцеловал его в губы, быстро коснулся и отстранился. Как будто боялся, что сделает что-то не так. Он и боялся. До этого Андрей всё делал, а теперь он должен. Егор подумал, что отпуск закончится скоро. Будет он ночами пропадать, неделями ни дочь, ни Андрея видеть не будет. Но как он ни уговаривал сам себя, переступить черту не получалось. Он расстегнул пуговицы на рубашке Андрея, помог ему приподняться, чтобы снять её, помог ему и со штанами, повесил аккуратно на стул.- Ложись, - сказал Андрей, не открывая глаз, - я знаю, что ты не хочешь. Разденься ты, я же не смотрю. И жарко. Егор снял рубашку, потянулся к поясу штанов. - Андрей. Посмотри.В комнате был полумрак, но ему казалось, что он видит каждое движение Егора. Он прикоснулся к ремню, звякнул пряжкой, расстегнул пуговицы. Во рту у Андрея собралась слюна, он сглотнул. Шилов снял штаны, положил на стул. - А дальше? – Андрей сел.- Зачем?- Я хочу тебя увидеть. Ты же меня видел. Егор посмотрел куда-то в сторону, потом снова на Андрея.- Я не красивый, - сказал вдруг Шилов, прекрасно осознавая, как смешно это звучит здесь, в темноте, после того, как Андрей признался в любви и за себя, и за него, но он по-другому не мог объяснить своего смятения.- Красивый, - спокойно и уверенно ответил Андрей, - раздевайся и ложись. Егор снял с себя последнюю часть одежды. Вспомнился этот ужасный медосмотр, как все смотрели на него, смеялись, обсуждали потом, наверное… Он прикрылся руками. В конце концов, Андрей всё делает, чтобы ему хорошо было, а он измучил его.- Ложись, - позвал Андрей. Он лёг на спину, всё ещё прикрываясь, закрыл глаза. Андрей положил ладонь на его руки.- Не надо, - Шилов дёрнулся было.- Тише, тише. Почему не надо? - Я не могу… У меня… Он понимал, как это глупо, но сделать ничего не мог.- Чего ты боишься? – Андрей поглаживал его пальцы. – Это же не больно. И ничего плохого в этом нет. Помнишь, Вася с Колей? - Я так смогу?Андрей убрал руку и положил на живот. Егор и от этого вздрогнул.- Сможешь. Так – сможешь. Шилов убрал руки, положил вдоль тела. - Вот и молодец, - сказал Андрей, повернулся на бок, чтобы лучше видеть его.Егор часто дышал, сминал руками простыни и старался посмотреть Андрею в глаза, чтобы понять, что он думает. Андрей лёг поудобнее, положил руку на его грудь. - Андрей, - задыхаясь от волнения, сказала Шилов, - а если Владлена проснётся? Увидит нас. - Хорошо придумал, - улыбнулся Андрей, - но она нас не увидит – кроватка-то у другой стены стоит, а дверь вон чуть только приоткрыта. Будет плакать – пойдёшь к ней.Андрей стал водить пальцами по груди, иногда задевая соски, но Егор никак не реагировал.- А если она проснётся, когда мы…это… Нет, надо её у Беловых оставить, завтра… или после…- Ну, хватит, - Андрей приподнялся, - помолчи. Она у тебя ночами не просыпается. Наестся и спит. И сегодня не проснётся.Он наклонился и поцеловал в губы, сразу раздвигая языком, посасывая нижнюю. Егор несмело прикоснулся руками к его спине, проводя пальцами по гладкой коже, наткнулся на шрамы. Андрей поцеловал в щёку, в висок и отстранился, посмотрел на него. Егор тут же открыл глаза.- Я тебя люблю, - сказал Андрей, - не бойся ничего. Если больно будет – скажешь. Обещаешь сказать?- Да.Андрей наклонился, поцеловал ещё раз в губы, потом в шею, в ключицу, удерживая кожу зубами и тут же выпуская. Егор дышал ртом, запустил пальцы в его волосы, а Андрей целовал грудь, гладил бока, живот, бёдра. Шилову хотелось забыться хотя бы на секунду, но расслабиться он не мог. Он уже чувствовал, чем всё закончится: Андрей будет говорить ему: ?Расслабься, не бойся?, а он будет только сильнее сжиматься и бояться. - У тебя родинка на шее, - сказал вдруг Андрей, склоняясь над ним, улыбнулся, - я раньше не видел.Егор смотрел на него, чувствуя, что он гладит его бёдра, осторожно проводит пальцем по сжатым ногам.- Всё хорошо, - Андрей положил ладонь туда, и Шилов глянул на него, потом вниз, - тише, тише. Я всё равно тебя буду любить. Он поглаживал осторожно, чуть сжимал его, проводил пальцем по нежной коже.- Нечего тебе бояться, - продолжал Андрей, - я всё равно буду с тобой.Егор снова посмотрел вниз и сказал:- Не надо, не получится…- Ну и пусть не получится. Зато мне хорошо.Шилов не верил, что ему может быть хорошо, и поэтому потянулся было к нему, но Андрей поймал его руку и поцеловал. - Потом Егор. Пожалуйста, потом…Он снова провёл пальцем по его ногам, поцеловал живот, и Егор думал, что он снова поцелует в губы, но Андрей сделал другое. Шилов и не знал, что так бывает, и потому вначале просто не поверил своим ощущениям. Андрей поцеловал осторожно, погладил бедро.- Ты что делаешь? – Егор смотрел на него удивлённо.- Целую.Шилов замолчал, явно обдумывая происходящее и план действий: то ли ещё что-то спросить, то ли дёрнуться, увернуться, и Андрей воспользовался этим. Осторожно сдвинув кожу, он поцеловал, дотронулся языком до отверстия, лизнул. Шилов недоверчиво смотрел на него. - Ты зачем, Андрей? - Помолчи, или я тебе рот заткну.Егор в полном недоумении замолчал, думая, как же он может заткнуть ему рот, а Андрей лизнул его ещё раз, сдвигая кожу, поглаживая.- Раздвинь ноги, Егор.- Зачем? – спросил, но всё-таки поддался – раздвинул ноги.Андрей погладил внутреннюю сторону бёдер, поцеловал. Кожа там была немного влажная, светлая. Проводя языком по складочкам кожи, он вынуждал ещё сильнее развести ноги, и Егор уже не думал – подчинялся его рукам, губам, тихим просьбам. Время от времени Андрей говорил ему, что всё хорошо, потому что Егору всё время нужно было это подтверждение. Он не отвлекался ни на секунду, как будто ждал боли или насмешки. Он сдерживал дыхание, чтобы случайно не застонать. Андрей удерживал его руки, иначе он снова закрылся бы от него.Егор пытался расслабиться, хотел поверить словам Андрея, но совсем не думать он не мог, и каждый поцелуй, каждое прикосновение срывали дыхание. Он уже с трудом удерживал вздохи, когда почувствовал то, чего боялся больше всего. Андрей, увидев его, такого испуганного, прекратил движения.- Егор, больно?Больно не было, просто ощущение было странное. Андрей ввёл только кончик пальца, двигал осторожно, ждал, пока он расслабится. Егор сжался нечаянно, хоть и понимал, что не нужно.- Извини. Я постараюсь расслабиться.Сказал он это с каким-то надрывом, как будто собирался расплакаться, и Андрею захотелось сказать ему что-нибудь ласковое. - Хороший мой, ну, не бойся ты этого. Сам себя боишься.Это была правда. Егор боялся своих реакций, сдерживался, потому и не мог отпустить себя. Андрей поцеловал его в губы, не пытаясь проникнуть в рот языком, прикусил немного. Егор обхватил его за шею, заставляя поцеловать ещё. Андрей прикусил ещё раз, надолго задерживая гладкую влажную кожу между зубами. - Сделай мне как тогда, - попросил Егор, подставляя ему шею.Андрей улыбнулся, поцеловал под челюстью, где билась жилка, ниже, там, где шея переходила в плечо. Кожа у Егора была солёная от пота, и Андрей лизнул и снова поцеловал.- Ну, быстрее, - потребовал Шилов и посмотрел ему в глаза, - хочу…Андрей убрал палец, только поглаживал по промежности. - Не двигайся, а то опять на видном месте будет, - предупредил Андрей, удерживая его в удобном для себя положении. Когда он втянул кожу, Егор снова перестал дышать, обнял его, водя пальцами по спине. Было приятно чувствовать боль и знать, что Андрей сейчас лизнёт, подует на разболевшуюся кожу, скажет, что любит. И, пока Егор наслаждался его словами, Андрей снова дотронулся пальцем, наклонился. - Не уходи, - попросил Шилов.- Нет-нет. Я только посмотрю, сейчас… Красивый мой, родной…Андрей нашёл маленькую баночку с кремом, он достал её, когда ложился к Егору. - Открой.Шилов открыл крышку.- Это откуда? - Украл, - улыбнулся Андрей, - у медсестры в больнице.- Зачем?- Сейчас поймёшь.Взяв немного на кончик пальца, Андрей растёр крем и осторожно проник внутрь. На этот раз Егор был расслаблен, и он стал гладить его изнутри. Шилов сосредоточенно смотрел на Андрея, как будто впервые замечая, какие у него светлые ресницы, и светлые выгоревшие на солнце пряди в волосах, морщинки в уголках глаз. Егор провёл пальцами по его щеке, подставил ладонь, и Андрей поцеловал в середину, прижался щекой, прикрыв глаза. Егор глубоко вдохнул, ощутив вдруг странную теплоту и тяжесть внизу живота. Он погладил Андрея по губам, провёл большим пальцем, и Андрей прикусил кончик пальца. Егор опустил руку, нечаянно дотронулся до Андрея и посмотрел в глаза: ?Можно??- Да, - прошептал Андрей.Егор обхватил одной рукой, ощущая непривычную твёрдость. С ним такого не случалось, и он не привык к этому, не очень понимал, что делает, когда проводил кончиком пальца по набухшим венам, когда дотрагивался до головки, поглаживая едва ощутимо. Андрей не торопил его, позволяя ему исследовать и понять всё самому. Наконец, Егор снова обхватил его, сжимая немного, и двинул рукой вниз и вверх, снова серьёзно и сосредоточенно посмотрел на Андрея. Он закрыл глаза, вздохнул от неожиданности, улыбнувшись ему одобрительно. Увлечённый его тихими вздохами, его покорностью (Егор немного изменил положение и заставил Андрея лечь по-другому, грубо схватив за плечо), и вдруг появившейся прозрачной капелькой, Егор не заметил того, что увидел Андрей. Приподнявшись, Андрей случайно глянул вниз. Он потянул Егора за свободную руку, заставляя положить ладонь, почувствовать это. Егор нахмурился, недовольный, что его отвлекли от того, на что он смотрел, но потом, удивлённый, замер.- Ну вот, - прошептал Андрей, - получается у тебя всё.Шилов посмотрел ему в глаза.- Попробуй сам сначала, - сказал Андрей, - я помогу потом.- Нет. Сначала ты.Егор не верил, что получит какое-то удовольствие. Столько лет прошло, и он так и не узнал, что это. Он настолько глубоко запрятал своё желание, что ему даже никогда это не снилось. Егор понимал, что не сможет никогда удовлетворить Андрея, никогда не научится делать всё правильно, потому что даже сейчас не мог полностью расслабиться. Он очень хотел, чтобы Андрею было хорошо, но одного желания было недостаточно. Размазав пальцем прозрачную вязкую жидкость, Егор снова посмотрел на Андрея. Он улыбнулся ему нежно.- Подожди. Смотри на меня, - Андрей взял его за подбородок. – Не отворачивайся. Егор не отводил глаз от его лица. Он осторожно надавил пальцем внутри, и Егора пронзила какая-то сладкая дрожь. Он невольно закрыл глаза, пальцы на ногах поджались, зубы застучали. Захотелось ещё, и не успел он попросить, как Андрей дотронулся снова. Стало вдруг жарко, сердце застучало часто, как от бега. Он почувствовал, как кровь ударила в виски. Перерыв между прикосновениями был невыносим, но Андрей не торопился. Он с удовольствием смотрел на то, как тяжело он дышит, как стекают капельки пота по вискам, как липнет светлая длинная чёлка ко лбу. У Егора покраснели щёки, шея и грудь. Он шире раздвинул ноги, думая, что это может помочь, чуть двинулся к нему и посмотрел обиженно. Андрей дотронулся снова, и Егор почувствовал, что означает потерять контроль. Стон вырвался сам собой, и ему показалось, что было слишком громко. Он решил, что в следующий раз сдержится, но следующий раз наступил сейчас же. Он словно утонул и вынырнул на воздух. Ни одной мысли не было, он содрогнулся, ощущая ни с чем несравнимое удовольствие и вслед за ним полное расслабление. На животе стало влажно, и он не сразу понял, что это. Длилось это секунды две, а потом пришла боль, вначале смутная, начинающаяся где-то у поясницы. Он не обратил внимания.Егор устал. Ему казалось, что он даже руку не сможет поднять. И он почувствовал свою вину: он-то получил удовольствие, а Андрей ещё нет. - Посмотри на меня, - сказал он, поняв, что Егор не в состоянии что-то делать.Сделав несколько движений, Андрей со стоном лёг к нему на грудь. Так лежали они около минуты. Боль нарастала. Противная, тянущая боль внизу живота, под поясницей, в промежности, даже ноги болели. За эту минуту она усилилась многократно. Неужели это короткое удовольствие стоило этой боли? Егору казалось, что нет. Про боль никто никогда не говорил, значит, никому и не было больно. Только ему. Андрей сел, достал полотенце с кровати.- Егор, ты как?- Хорошо. Спасибо тебе.Андрей улыбнулся, погладил его по щеке.- И тебе спасибо. Егор подтянул колени к груди и повернулся спиной. Казалось, что в таком положении боль отступит.- Ты что это? – Андрей тронул его за плечо. – Нельзя спиной поворачиваться. Ну-ка, давай назад.Шилов испугался, что обидел его и повернулся, разгибая ноги. - Дай-ка я тебя вытру, - Андрей вытер ему живот, ноги и погладил по коленям. – Раздвинь. Там тоже надо.Егор раздвинул ноги. Андрей касался краешком полотенца, легонько надавливая, стирая остатки крема. Шилову было больно, и он вздрогнул.- Всё, всё, Егор. Андрей видел, что с ним что-то не так. Отложив полотенце, он склонился над ним, убрал в сторону прилипшую ко лбу чёлку, вытер рукой пот и подул на лицо. Егор закрыл глаза.- Ну, что с тобой, родной мой? – Андрей поглаживал его волосы. И Шилов не выдержал, пожаловался:- Больно. - Где? – встревожился Андрей.Егор показал. Он лёг на бок, заставляя и Егора так лечь, положил ладонь ему на поясницу, легонько постукивая пальцами. - Это ничего, пройдёт, - заверил Андрей, - ничего. В следующий раз больно не будет. Это просто потому, что ты давно…один. - Я с тобой.- Со мной. Теперь со мной. Всегда будешь со мной.