Глава 8 (1/1)

Уэда специально настроил будильник на полчаса раньше, чтобы не пришлось поспешно вскакивать с постели и второпях одеваться. Он ухитрился проснуться за несколько мгновений до противного звонка. Протянув руку над спящим Рё, быстро нажал кнопку, не дав телефону зазвонить. А потом вернул руку на ее предыдущее место — на талию Нишикидо. За ночь они сменили дислокацию, и Тацуя оказался в его объятиях. Симптоматично, что они не отодвинулись на противоположные концы кровати, и Уэда невольно задумался: не значит ли это, что их подсознательно тянет друг к другу? А если они просто соскучились по теплу и влечение тут не причём?.. Тацуя тихо фыркнул — вчерашний секс доказал обратное. Но есть ли у них шанс быть вместе?Любовь. Уэда и хотел этого чувства, и страшился его. Он завидовал Казуе с Томохисой, потому что, вопреки всем и всему они были счастливы. Да, ссорились, долго не разговаривали, бывало, кто-то ночевал у друзей, но они не знали измены. Тацуя тоже так хотел. И всей глубиной своей романтичной натуры понимал, что если влюбится — то до самой смерти. И простит любимому всё, давая над собой безграничную власть. А это пугало — неизвестность и возможная боль. И сейчас, наблюдая, как медленно просыпается Рё, Тацуя пытался понять, тот ли это человек, которому он отдастся раз и навсегда.— Привет... — сонно щурясь, тихо отозвался Нишикидо. — А который час?— Без двадцати восемь. Можем ещё немного поваляться.— Угу. А где мой утренний поцелуй?— Ты неисправим! Он же несвежий будет.— Разве я что-то сказал о глубоком проникновении?Усмехнувшись, Тацуя прижался губами к родинке возле рта Рё.— Мне этого мало.— Ого! А не рановато делать такое заявление?— Никак нет. Будет что вспомнить во время многомесячных съёмок.— Многомесячных?— А я вчера не говорил?— Нет. Ты лишь упомянул маршрут Изумо-Майами-Кёльн.— Два с половиной или три месяца. Как минимум.— Это значит, что увидимся мы не скоро.Нишикидо погладил Уэду по спине:— Есть же телефон, скайп...— Ты же понимаешь, что это не заменит...— Да. — Будешь скучать по мне?Уэда проанализировал свои ощущения и честно ответил:— Наверняка. А ты?Рё тоже не стал врать:— Аналогично.Улыбнулся:— Я только-только начал узнавать тебя — во всех смыслах, и тут этот контракт!— Ты должен гордиться, что из всех нас выбрали тебя.Нишикидо внезапно помрачнел. Сам того не подозревая, Тацуя наступил на больную мозоль.— Эй, я что-то не то сказал?Рё не хотел поднимать неприятную для себя тему, но Уэда был бесцеремонно настойчив, и Нишикидо сдался:— Канжани. Моя первая группа. У меня с ними... Скажем так, не всё ладится.Он не хотел вдаваться в подробности, а Тацуя больше не стал настаивать, потому что на собственном опыте убедился, как легко испортить отношения в вроде бы дружном коллективе. Бывало всякое, и если Рё захочет, то поделится этим без всякого понукания.— Ну, хорошо. Кстати, нам пора вставать.Зевая и потягиваясь, парни приступили к утренним процедурам. Нишикидо улыбнулся, заметив свою зубную щётку — ему было приятно, что Тацуя её оставил. Не исключал, значит, что Рё будет время от времени здесь ночевать.Упоительно целуясь, они приняли душ, оделись и позавтракали. Пришла пора прощаться.— Хорошенько потрудись! — улыбнулся Рё, взяв Уэду за руки.— Ты тоже постарайся не ударить в грязь лицом, — ответил Тацуя, гадая, стоит ли озвучить свою просьбу, и как это будет звучать. Нет, он не хотел навязываться Нишикидо или шантажировать его сексом, просто... Но это было далеко непросто. Отголоски внутренней борьбы явно отразились на его лице, и Рё правильно их расшифровал:— Эй! За время нашей разлуки давай хорошенько подумаем, чего хотим: дружбы или чего-то большего. Разберёмся в себе, ладно?Уэда слабо улыбнулся:— Ладно. Обещаю.А потом шагнул к Нишикидо, обнял и поцеловал — глубоко, страстно, жёстко сминая его губы, так, словно это в последний раз. И это было не только для Рё, но и для себя. — Ками-сама, мне будет этого не хватать!— Вали уже. А то опоздаешь.— Как прикажешь... Принцесса.Хохоча, Нишикидо выскочил за дверь, но Тацуя лишь фыркнул — бить Рё ему совсем не хотелось. Да и прозвище это странным образом перестало его раздражать. Как он подозревал, причина крылась в язвительном кансайце.Нишикидо уехал домой — собираться, ему предстояла поездка через всю Японию для воссоединения со съёмочной группой. У Тацуи тоже были свои дела.В Агентстве он встретился со своим менеджером, и они просмотрели график занятости Тацуи — два дня для съёмок в рекламе, потом неделя отдыха, затем ещё парочка сольных проектов и съёмки с группой. Уэда остался доволен — у него будет масса свободного времени, чтобы разобраться в личных делах. В частности, решить один важный вопрос — гей он или всё же натурал, которого привлекает один конкретный парень. И Тацуя уже знал, кто ему в этом поможет. Другое дело — согласится ли этот парень?..Рекламный ролик никаких проблем Уэде не доставил. Персонал был дружелюбно настроен, обсудили концепцию, сняли основу, просмотрели, остались довольны, Тацую отпустили и пригласили зайти завтра. На том и расстались.Вечером Уэда не знал, чем себя занять. Позвонил одногруппникам, хотел встретиться, но ничего не вышло: Джунно ужинал с родителями, Мару готовился к своей передаче, а Казуе Уэда не звонил. Потому что до сих пор обижался, хоть именно Каме мог помочь ему определиться. И вот, когда часы показали одиннадцать, Тацуя набрал ещё один номер.— Привет. Я ничему не помешал?На том конце Нишикидо улыбнулся:— Ну, я только что из душа.— Ты там был один?— Нет.Уэда неожиданно для себя напрягся:— Вот как. Значит, я всё-таки тебе помешал.— Эй, успокойся! Там со мной был ты. Мысленно! Я вспоминал тебя и дрочил. Доволен?Уэда с облегчением улыбнулся:— Ну ты и придурок!— А признай, что тебе была неприятна мысль, что я здесь не один.— Признаю.— И ты даже немножко ревновал.— Совсем чуть-чуть. Капельку.— Так я и знал!— Не зазнавайся, Нишикидо! Сам подумай — моя постель ещё хранит твоё тепло, а ты уже с другим. Естественно, что мне неприятно.— Тацуя, а почему с "другим", а не "другой"?Уэда заёрзал в кровати:— Не знаю. Просто так подумалось. А что, ты действительно думал обо мне?— Ага. А ты?— Я тоже. Целый день. — А в душе?— Немножко.— Дрочил?Тацуя покраснел:— Нишикидо!— А что? Я же признался.— Так это ты, а я...Рё хохотнул:— Стесняешься?— Немного.— Так дрочил?Тацуя вздохнул:— Дрочил. Доволен?В голосе Рё явственно прозвучало самодовольство:— Ещё бы. А чем ещё ты сегодня занимался?На этот вопрос Уэда ответил с большим воодушевлением. А потом спросил о том же Нишикидо. Так, слово за слово, парни проговорили почти полтора часа. Первым спохватился Рё:— Ксо, мне давно пора спать! Уэда, завязываем немедленно!Тацуя зевнул:— Ага, что-то мы заболтались... Знаешь, я давно вот так ни с кем не говорил.— По правде говоря, я тоже.— Ты мне завтра позвонишь?— А ты этого хочешь?— Ты удивишься, но хочу.— Тогда позвоню, как только освобожусь. — Договорились. Спокойной ночи.— Оясуми.Улыбаясь, Уэда выключил телефон, и с той же улыбкой и заснул.А уже через несколько дней Тацуя поймал Казую в Агентстве:— Нам надо поговорить.Тот предсказуемо напрягся:— Слушай, если ты опять о том, что я прокатил тебя с дуэтом...— Не в этом дело. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.