Каникулы (1/1)

В первый день лета мы с Петровым уже яростно собирались в пионерлагерь. Маша уехала на несколько дней раньше, потому что решила в этом году поехать вожатой у младших. А мы втроём с Петровым и Судаковой, как простые смертные, были просто пионерами. Лагерь для нас всегда был особенным временем, которого мы с нетерпением ждали и во всех красках рассказывали об этом Наде. Так хотелось снова увидеть Анку, Антона и Артема. Эти люди были нам ближе остальных, и мы по ним очень скучали. За час я набил свой рюкзак всем, что только возможно поместить в рюкзак. Приехать туда мы должны были второго июня. Я был в таком трепете и нетерпении, что не мог спать. Ещё мне не хватало Маши. Она уехала меньше недели назад, а мне уже так тяжело на душе...Несмотря на отношения Петрова и Маши, я все равно не мог спокойно на неё смотреть. Не знаю, как это описать.. Такое чувство, что я болен. Правда. Дышится с трудом, поднимается температура и ноги становятся ватными. Вот так я могу описать свои чувства к Маше. Второго июня мы, как договаривались, встретились на автобусной остановке. Судакова привела с собой братишку. Оказывается, он тоже ехал. Петров выглядел очень довольным, а Надя - взволнованной. Мы с Васей заверяли ее, что все будет хоккей, что она найдёт себе друзей и будет довольна жизнью. Мы сели в автобус и тронулись. На середине пути я уснул и проспал до самого приезда. ***Я очень боялась ехать в лагерь. По рассказам ребят, там замечательно, но мне все равно было страшно. Я набрала самых красивых вещей, в основном платьев, и утрамбовала все в один рюкзак. Со мной ехал мой младший брат Лёша. Ему было всего десять, и он как раз попадал в отряд, где вожатой была Маша. Мир тесен. Лёша был невероятно буйным ребёнком, вечно попадающим в неприятности. Этого у него было не отнять. Пол дороги Лёша что-то мне рассказывал, но я его не слушала. Где-то на полпути я обернулась к ребятам (они ехали за нами) и обнаружила обоих спящими. Вася сидел, прижавшись лицом к стеклу, что выглядело весьма забавно, а Петя расположился на коленях друга. Лица мальчиков были такие безмятежные, что я невольно залюбовалась. На лице Васечкина была лишняя прядь чёрных волос, вылезшая из и без того растрепанной чёлки. Я потянулась и аккуратно убрала ее с глаз, чтобы не мешала. В этот момент Петров повернул на меня голову. Он проснулся. - Чего это ты делаешь?- Я... Ну... Я хотела поправить...- Ты с такой улыбкой "хотела поправить", - он показал кавычки пальцами, - что аж не по себе становится... - и правда. Иногда от умиления я очень странно улыбаюсь, и ребята это знают, - не уж то ты...- Пожалуйста, не говори ему, - я заволновалась. Петров не глупый и все понимает, - очень тебя прошу!- Не переживай, - он улыбнулся мне, - я - могила! - какой же Петров замечательный друг!..Мы приехали и вышли из автобуса. Петров и Васечкин шли впереди, что-то мне рассказывая, а я семенила за ними, держа за руку Лёшу. Как только мы вошли на территорию лагеря, на нас накинулись две какие-то девочки. Одна была очень маленькая, ниже меня ростом, а другая наоборот, крупная. Они начали быстро тараторить так, что мы ничего не могли разобрать, и после минуты этого бубнежа, накинулись на мальчиков с объятиями, чем очень смутили их. - Знакомься, Надя, - начал Вася, - это Оли..- Добкина, - Петя указал на маленькую девочку, - и Бобкина, - затем на крупную. Две Оли подлетели ко мне и Лёше и начали расспрашивать нас. - Вы тут в первый раз? - начала Добкина. - А в какой школе ты учишься? - подхватила Бобкина. - А ты Экибаной увлекаешься?- А была в Москве?- А ты читала Гоголя?- А знакома с Гусем?- Помедленнее, - я взялась за голову, - пожалуйста.. - Она потом ответит на все ваши вопросы, мы же только приехали, - вступился за меня Петров, - а вы вот, лучше отведите мальчика к Маше Старцевой, - он подтолкнул Лешу, и две болтливые Оли увели его в неизвестном мне направлении. Мы спокойно дошли до главного корпуса. Ну как спокойно, с мальчишками все здоровались, другие парни уважительно улыбались им, а девочки провожали их томными взглядами. У главного корпуса нас ждали четыре мальчика и две девочки. Когда мы подошли к ним, ребята начали яростно обниматься. Ко мне тоже подошли знакомиться. Первым подошёл высокий, голубоглазый парень, похожий на дежурного. - Привет, я Антон, ответственный дежурный. А это Артём, - парень указал на своего друга-грузина. Накаченного и подтянутого, - Лёша, - теск моего брата оказался маленьким, очкастым и неприметным, - Алик, - ушастый мальчик смотрел на меня исподлобья, слегка краснея, - Анка, командир отряда "Поиск", - мне улыбнулась эффектная темноволосая красавица, - и Дашенька, заслуженная артистка балета и КМС по фигурному катанию, - с поддельной улыбкой на меня посмотрела высокая худющая девочка. Анка мне приглянулась сразу - доброе у неё лицо. Она поручилась за меня и повела в женский корпус, Дашенька шла за нами. - Итак, Надя, - начала брюнетка, - тв в лагере первый раз, так?- Так, - я кивнула. - И ты здесь знаешь только Петрова и Васечкина? - странным тоном спросила Даша. - И ещё Машу, - я опять кивнула. Даша была какой-то странной. Она косилась на меня, как на мусор, и меня это раздражало. Мы дошли до корпуса, я разложила вещи рядом с вещами Анки и уселась на кровать. Меня очень укачало, и мне надо было отдохнуть. ***Когда мы вышли у автобуса, я понял, как соскучился по этому лагерю. Увидев ребят, я понял, что ничего не испортит мне это лето. Все очень изменились. Особенно девочки. Дашенька ещё выросла и была со мной одного роста. Она была такая худая, что могла соревноваться в анорексии с Надей, а Надя была больна, по-этому была не толще спички. Анка же похорошела, глаза ее стали ещё больше, и пушистые ресницы можно было и не красить - они и так были длинными. Ее пухлые щечки нисколько не портили ее идеальное лицо. Я пошёл искать Машу. Как-никак, я соскучился по ней. Я быстро ее нашёл. Она вела отряд маленьких пионеров, которые озорничали, постоянно смеялись и уважительно называли свою вожатую Марией Дмитриевной. Помнится, мы были их возраста, когда убежали из лагеря... Маша завела ребят в корпус, и тогда подошёл я. Я закрыл ей глаза руками и стал ждать: догадается ли она кто это. Она молчала, но я почувствовал, как она широко улыбнулась. - Кто же это? - спросила она с добрым сарказмом. - Здравствуйте, Мария Дмитриевна, - я опустил руки, и она повернулась ко мне. Маша опять улыбнулась и обняла меня. Я тоже ее обнял. Мне не хватало ее присутствия эту неделю. Всё-таки, она моя девушка. Я смаковал этим. Несмотря на то, что мы ещё маленькие. Несмотря на Васечкина, которому это не нравилось. Девушка. Я думал об этом с благоговением. Из всех парней, ухажеров и телохранителей Маша выбрала меня. Девушка. Моя девушка, которая любит меня, а я люблю ее. Идеально!Мы пошли в столовую, и по дороге нам встретилась Анка. Я знал, что нравлюсь ей. Но я никогда не замечал, чтобы она питала отвращение или просто не симпатизировала к Маше. Они были неплохими подругами, и я надеялся, что наши отношения не заставят Анку передумать. - Я помешаю вам, если составлю компанию? - вообще, она немного мешала, но, приняв в расчёт ее обычную тактичность, я разрешил. Зависла неловкая пауза, и я решил это исправить. - Ты очень похорошела за лето, - я улыбнулся ей. - Спасибо, - кажется, Анка покраснела, - а у тебя все такое же доброе неизменное лицо, - она хихикнула, и Маша утвердительно кивнула. С Анкой тоже было комфортно. Иногда я думал, что она неплохо бы подошла Васечкину. Может, хоть с ней и ее несгибаемым характером Петька взялся бы за ум. Точно, Васечкин. Где он? Я понял, что забыл про друга. Не очень похоже на меня.. И все же, я понятия не имел, где он...***С самой встречи, Даша не отставала от меня ни на шаг. Только ушла помочь Наде с вещами, но потом все равно нашла меня. Как она это делает? Мальчиковая ищейка. Каждый лагерь у меня было чувство, что она меня из-под земли достанет, лишь бы рядом походить. Я немного обиделся на Петрова за то, что он меня кинул. Но я его понимал. Маша. Я бы тоже его кинул, если бы она была моей девушкой. Но это, увы, не так. Я гулял по знакомым дорожкам лагеря, когда Даша нашла меня. - Привет, Васечкин, - она кокетно встала. Она была выше почти на голову, и мне это не нравилось. А она, по-видимому, этим гордилась, - ты уже видел Машу?- Нет, - я не хотел с ней разговаривать. Даша очень не любила Машу и всячески старалась не подпускать меня к ней. На мой ответ, она облегченно выдохнула. - Слушай, а Надя тебе кто? Просто я ее совсем не знаю, и решила спросить, - она начала оправдываться, когда я косо посмотрел на неё. - А у неё самой спросить? - Она не очень-то разговорчивая, - я бы тоже не хотел разговаривать с Дашенькой. За прошлый год она меня изрядно достала. Я закатил глаза. - Она лучшая подруга Маши. И наша с Петровым тоже. Она хорошая, - Даша задумалась. - Ты слишком часто говоришь про Машу, - я чувствовал ее пронзительный взгляд, которым она сверлила мой затылок. - А тебе какая разница?- Ты ее любишь? - этот вопрос ввёл меня в ступор. Я остановился и встал столбом, сам не знаю почему. К лицу подступил жар. В это время Даша обошла меня и уставилась уже на мое лицо, - эй, помидорка, ты чего? - в ее голосе слышалось некое отчаяние. Я что, покраснел? Я резко развернулся и пошёл в другую сторону. - Увидимся, - буркнул я напоследок и быстрым шагом удалился. Я шёл, глядя в землю, и по-этому не заметил идущего на меня человека. Я поднял голову перед самым столкновением, и оказался лицом к лицу с Надей, единственным человеком, которого я был выше. Но не намного. И по-этому мои губы приходились под ее носом. Я коснулся места между ее носом и ртом своими губами, а она - моего подбородка. И мы упали. Я немного посидел на земле, а Судакова вскочила, как обожженная и, закрыв лицо руками, убежала куда-то за кусты. Я поднялся, но ее уже не было видно. Странная она. Всегда была странной. ***Я шла на обед. Я знала, что если опоздать, то тебе ничего не дадут. Я быстро шла, будучи в своих мыслях. И вдруг из-за поворота выскочил Васечкин. Мы врезались и почти поцеловались. Я в миг стала краснее помидора. И решила быстро ретироваться в другое место. Я закрыла лицо руками, чтобы он не увидел румянца и убежала. Вслед я слышала тихие извинения и просьбы остановиться. Но остановилась я уже далеко от того места. Жар так и подступал к лицу, а в животе завязался тугой узел, который слегка покалывал изнутри. Только тогда я смогла нормально подумать. Если бы я была немного выше, это был бы мой первый поцелуй! Но, увы, это был не он. В этот момент я признала и без того очевидный факт: я влюбилась в Васечкина. Я хотела провалиться под землю, скрыться ото всех и подумать, но у меня не было такой возможности. Я пошла в столовую, сопровождаемая недоумевающими взглядами. Никто меня не знал...На входе я встретила Петрова, Машу и Аню. Именно Аню. Я считала, что называть ее Анкой - неуважительно. Петров и Маша выглядели счастливыми, а вот Аня была чем-то озадачена. Мы зашли в столовую, и "сладкая парочка" удалилась. Я осталась вдвоём с Аней. - Все хорошо? - осведомилась я. - Да, вполне, - она утвердительно кивнула, но после секундного молчания, добавила, - что есть между Машей и Васей? - слишком много сантиментов в этом лагере. Я, конечно, не против, но это немного чересчур. - Наверное, что-то взаимное, - я пожала плечами. Ребята все ещё не спешили разглашать эту информацию. Аня опустила голову и грустная села за стол. Я подсела к ней, - не расстраивайся, Анечка, как будто это любовь до гроба. - Нет, - загадочно ответила она, - не до гроба, - на мгновение мне показалось, что Аня захочет рассорить Машу и Петрова. Как я могла такое подумать! Она не способна на такое, она слишком хороший человек. *** Я была рада, что ребята, наконец, приехали. Больше всего я была рада Петрову. В последнее время я стала сильно по нему скучать. Нормально ли это? Быть вожатой очень утомляет. Все эти дети носятся, как ненормальные, а ты должен их сосчитать. Ужас! Ещё и этот Надин Лешка, неугомонный ребёнок. Он был таким всегда, все восемь лет, сколько мы знакомы. С тех пор, как Судаковы переехали к нам по соседству, Лёша то и дело попадал в смешные неприятности, а маленькая Надя его выручала. Помню, ещё когда их мама была жива, она то и дело журила сынишку за проказы. Вообще, история семьи Судаковых довольно печальная. Мама Нади и Леши Ксения была больна раком легких, а их отец - астмой. Бедная Надюша переняла астму, и врачи говорят ей, что скорее всего, со временем, появится и рак. Ксения Сергеевна была невероятно добрым человеком, любящим детей и мужа. Но, увы, когда Наде было всего девять, ее матери не стало. Она умерла от рака в страшных муках, не доехав до больницы. Надя ещё несколько месяцев отказывалась выходить из комнаты, и мне приходилось каждый день сидеть с ней. Лешка стал нелюдимым и вредным, и тоже не горел желанием выходить из дома. Со временем, это прошло. Надя научилась заново жить, Лёша вновь стал дружелюбным, а их отец смог нормально обеспечить семью. Однако, эта трагедия навсегда оставила свой отпечаток в жизни Судаковых. По-этому, я была снисходительна к маленькому Леше, и когда он бузил или раздражался на свой отряд, я ничего ему не говорила. Но вот мне кто-то закрывает глаза и тихо хихикает. - Здравствуйте, Мария Дмитриевна, - я невольно расплываюсь в улыбке. Петров и правда думал, что я не узнаю его? Глупенький. Если без деталей, я просто была счастлива, что он рядом. ***Прошло несколько дней. Надя окончательно привыкла к лагерю. Вообще, с ее приходом ничего не изменилось: Антон все так же был помешан на правилах, Артём учил отпирающегося Лешу поднимать штангу, Оли так и бегали, сплетничая, Дашенька ни на шаг не отходила от Петьки, который в свою очередь старался прятаться от неё, Анка тактично интересовалась, можно ли ей быть рядом со мной хоть иногда, Маша совсем не ревновала меня к ней, она все понимала, а Надя просто была рада находиться здесь, хоть ее немного раздражало, что Алик очень боялся и стеснялся ее. Я же был очень доволен жизнью. Этот лагерь проходил слишком спокойно, и мне даже стало не по себе. Спустя примерно неделю после нашего приезда, некоторые особо шкодные и бунтарские тринадцатилетки нашли в столовой алкоголь. Который, конечно же, предполагался для взрослых. Но когда это останавливало едва-ли-подростков, которые хотят показать, что они уже взрослые и крутые? Правильно, никогда. Так что скоро об этом алкоголе узнал весь лагерь. Псевдо-крутых ребят наказали, а всю эту историю замяли. Однако, из столовой опять стали пропадать бутылки. Маша попросила меня помочь ей с этим "расследованием", и я согласился. Я следил за столовой весь день, и наконец, когда уже стемнело, я увидел вора. Я пошёл за ним, чтобы остановить. Я догнал его и положил руку ему на плече. Человек не растерялся и взял в руки.. Солонку? Через пару секунд эта солонка уже прилетела мне в голову, и я отпустил вора. Пока он быстрым шагом удалялся от меня, я изучил его силуэт. Невысокий, худой и сгорбленный силуэт. Я быстро пришёл в себя и побежал за вором. Хотя, не знаю, можно ли назвать человека, тырящего бутылки, серьёзным вором, но все же. Я крикнул ему, чтобы тот остановился, но он не послушал. А что, попытка - не пытка. Я догнал последнего и предпринял попытку завалить его, но вор будто предвидел это и увернулся. Что-то похожее повторялось ещё пару раз, но я все-таки был сильнее. Я взял вора за шиворот и уложил лопатками на стол. Свет фонаря как раз освещал это место, и я смог рассмотреть похитителя бутылок. У меня был шок, когда я увидел знакомое лицо. - Васечкин?!***Я лежал на столе и не мог пошевелиться - Петров сильно прижал меня. Он так удивился, что мне самому стало страшно. Дело в том, что мне не нравилось в этом лагере, и я вообще хотел уехать, но не мог. Что мне делать в городе без друзей? И я подумал, что алкоголь - хороший выход. Я пил совсем немного, но этого хватало, чтобы забыть про проблемы. Я брал бутылки, но возвращал их. Не понимаю, почему подняли такой шум...Но вот я лежу, прижатый к столу, съедаемый чувством вины и отчаянием и не могу ничего сказать в своё оправдание. Петров смотрит на меня обсуждающим взглядом, а я на это только вздыхаю. - Составишь мне компанию? - все, что получается у меня сказать. Петров ослабевает хватку, и я могу встать. - Зачем? - Петров все ещё находится в негодовании. Я опустил глаза. - Так составишь? - мой голос невольно дрогнул, а я боялся поднять глаза на друга. - Если расскажешь, в чем дело, - я кивнул на условие Петрова, и мы взяли одну бутылку какой-то водки и сели за стол. Я налил нам обоим, и мы молча выпили, не чокаясь. Петров ждал, когда я начну рассказывать, а я не торопился. Ещё по рюмке. Вот тогда сил терпеть уже не было. - У тебя бывало такое чувство, что все просто катится к чертям?- Бывало иногда, - он кивнул, но все ещё не понимал, что не так. - Вот, в моей жизни такая полоса, - я налил себе еще и выпил залпом. - А поконкретней?- А что поконкретней-то? И так все ясно! Самый ужасный лагерь! - я ударил кулаком по столу. Алкоголь уже начал действовать мне на мозг, - на этой неделе будет год, как умерла моя бабушка..***Я слушал Петьку и не перебивал. С каждой новой рюмкой, он изолгал все больше и больше проблем. Смерть родного, одиночество, страх перед будущим... Я волновался за друга. Нельзя ему так много пить. С другой стороны, иногда полезно излить душу. Я не выпил больше двух рюмок, а Васечкин уже опустошил пятую. Завтра у него будет болеть голова. - А ещё и ты с Машей, предатель! - у него уже не было сил рвать и метать, и он говорил с опущенной головой, - ты ведь не хуже меня знаешь, как я ее люблю.. - Петька никогда не сказал бы такого на трезвую голову, это слишком сентиментально для него. Это было последней каплей. Я встал из-за стола и подошёл к другу. - Хватит, вставай. За тебя говорит водка. Быстро поднимайся и иди спать, - Васечкин что-то пробубнил в ответ, но я ничего не разобрал. Я поднял его на ноги и заглянул ему в лицо. В это раскрасневшееся, усталое лицо с влажными глазами и тоненькими солеными дорожками, - ты сможешь сам дойти? - это был риторический вопрос. Конечно же, не сможет. Петька взялся за голову и закрыл глаза. Я тяжело вздохнул. Никогда больше не подпущу его к спиртному. Я поднял друга и завалил к себе на плечо. К счастью, Васечкин маленький, а я сильный. Так что донести его до корпуса, мне не составило никакого труда. Я положил друга на кровать и укрыл его прямо в одежде. Наверное, завтра придётся вести его в изолятор, лечить от похмелья. Я лёг на свою постель и задумался. Я долго думал над нашим разговором, пока не уснул. ***Это утро не предвещало беды. Я спокойно прогуливалась по территории лагеря и думала о своём. Я знала, что скоро у Нади день рождения, и ей исполняется пятнадцать. У меня была идея, что сделать ей в подарок. Я могла бы сшить костюмы мушкетёров и подарить ей. Она хотела прожить день как в книге А. Дюмы, и я могла бы ей в этом помочь. Было уже примерно часов одиннадцать. Вдруг я увидела Петрова и Васечкина, которые направлялись к изолятору. Вася, почему-то помогал другу идти, а Петя держался за голову. Я подошла к ним. - Доброе утро, мальчики.. А что у вас случилось?- Утро добрым не бывает, - Васечкин закатит глаза. - Я веду его в изолятор, - начал Петров, - он... Он что-то не то съел, и по-этому теперь ему плохо.. Вот так вот.. - Что-ж, тогда я составлю вам компанию, - я пошла с ними. Когда мы дошли, Петров сказал мне подождать у входа. Я послушно осталась и ждала его ещё минут десять. Когда он вышел, я предложила ему прогуляться. Мы опять ходили молча. Наверное, это уже какая-то традиция безмолвно разгуливать по знакомым улочкам и просто радоваться присутствию друг друга. Я не спешила начать разговор, я любила слушать тишину. Но Петров прервал это молчание.- Маша, как думаешь, что подарить Наде на день рождения?- У меня есть план, - я улыбнулась, - ты читал книгу "Три Мушкетёра"?- Ну да, в школьной литературе это было, бегло читал, - раздумывал Вася.- Отлично, тогда ты мне поможешь. Шить умеешь?- Нет, откуда? - кажется, он смутился от такого вопроса. - Ну вдруг, - я пожала плечами. Мне казалось, что уметь шить - совсем не унизительно. - Ты знаешь, что сегодня приедет Гусь? - Петров прервал неловкое молчание. - Правда?- Ага! Надо бы его встретить! Мы пошли к главным воротам, и пришли как раз вовремя. За территорией лагеря подъехал автобус. Из дверей вывалились рюкзак и потертая гитара. А затем показался и сам Гусь. Парню было уже семнадцать, и он оканчивал школу. Если вы не знали, Гуся зовут Саша, и теперь все его называют по имени. Все, кроме нашей фантастической четверки. Парень зашёл на территорию. - О, какие люди! - пробасил он, - громилла и зубрилка!- И мы рады тебя видеть, Гусь, - я привыкла, что он нас так называет. - Здорово, - Петров улыбнулся. - А где шепелявый? - Саша имел ввиду Васечкина. Мне было интересно, какое прозвище он даст Наде. - Он потом подойдёт, - отмахнулся Вася. Мы пошли к мужскому корпусу. Мы беспрерывно разговаривали. За несколько лет мы с Гусем хорошо подружились, и нам не было скучно вместе. Он окончательно перевоспитался, правда что-то искоренить не удалось. Например, нездоровую любовь давать всем прозвища. ***От сплетниц Оль я узнала, что они слышали, что кто-то видел, как кто-то разнюхивал, почему кто-то увидел Петрова и Васечкина, идущих к изолятору. Я не разобрала ни слова из их речи, кроме последнего словосочетания и стремглав понеслась туда. Мало ли что случилось. По дороге я чуть не налетела на Алика. - Ой, извини, Алик, я тебя не заметила!- Н-ничего, Н-Надя, - он нервно дышал и часто сглатывал. - Ла-адно, - растянула я, - мне надо идти.. - я побежала дальше. Мне не было особого дела до странного Алика, который всех шугался и стеснялся. Или не всех?...Я добежала до изолятора, и меня пустили. Когда я зашла, я увидела Васечкина, спящего лицом в подушку. Я села рядом с кроватью и стала ждать, когда он проснётся. Прошло не так уж много времени, когда он зашевелился и перевернулся на спину. - О, сколько лет, сколько зим, - он ухмыльнулся, - а я уж боялся, что это опять Дашка пришла. - Что произошло? Почему ты здесь?- Да так, - Васечкин отвёл глаза, - голова сильно болит и тошнит..- Съел что-нибудь?- Или выпил.. - Петя сказал это тихо, себе под нос, но я расслышала. - Что? Что выпил? - я начала переживать. - Да ничего такого, - он помолчал ещё несколько секунд, а потом прибавил, - ну водки, - ещё несколько секунд, - ну шесть рюмок. - Ты совсем? - я была в гневе. Как можно в таком раннем возрасте так много пить? - А что сразу совсем? Как будто у тебя слабостей нет! - парень надул губы и сделал вид, что обиделся. Как же сейчас хотелось сказать, что же является моей слабостью. Или, правильней сказать, кто. - Извини, - просить прощания было не за что, но я пошла на уступку, - что так отреагировала.. - Петя повернутся ко мне и улыбнулся. - А где Петров и Маша? - Не знаю, - я пожала плечами, - я их не видела...- Жалко. Тоже мне друзья. - Не надо так, они очень хорошие друзья. Вон Петров тебя почти что дотащил до изолятора. - Я бы и сам отлично справился. - Ну конечно-конечно, - я улыбнулась. Какой он все-таки Васечкин. На следующий день Петя уже вышел из изолятора и окончательно пришёл в норму. Мой день рождения неумолимо приближался, до него оставалось немного меньше недели. Никогда особо не праздновала этот день. Точнее, никогда не устраивала праздника. Но съесть торт и подучить подарок от папы и Маши - были моими священными ритуалами. Я сидела в тихой беседке и читала любимую книгу, на некоторых страницах которой уже появились дырочки, когда ко мне заглянула Маша. - Пошли на пляж? - в нашем лагере и правда был плаж, на котором всегда сидели детишки и липили куличи. - Я плавать не умею. - Научим, - Маша махнула рукой. Спорить против Маши бесполезно, так что я поднялась и вышла из беседки. Мы переоделись в купальники и пошли по направлению к пляжу. По дороге мы встретили Петрова и Васечкина. - О, мы вас уже заждались, - улыбнулся последний. - Простите, ребята, - ответила Маша, - идём? - и мы вчетвером подошли к морю. Маша спокойно сняла одежду и осталась в одном купальнике, который был ей точно по идеальной фигуре. А вот я смущалась и решила, что остаться в футболке - тоже выход. Маша зашла в воду и поплыла вдоль берега. - Так, а ты, - я услышала голос Петрова за моей спиной и обернулась, - никаких сирен. Дальше вон того буйка не заплывать, ясно? - я улыбнулась. Он так печётся о Васечкине. - Да что ты со мной как с ребёнком? Я младше всего на несколько месяцев! - негодовал Петя. Но от многозначного взгляда Петрова, все же согласился с его условиями. - Надя! Заходи в воду, - по просьбе Маши, я зашла в море по пояс, - так, теперь ложись на живот, - я делала все по указаниям подруги, которая придерживала меня и учила плыть. - Тебе не тяжело? - мне было немного стыдно, что без пяти минут пятнадцатилетняя девушка не могла сама плавать. - Шутница, - Маша усмехнулась, - да ты ничего не весишь, - через пару минут к нам присоединились мальчики. Они просто брызгались и бесились рядом с нами. Вскоре нам с Машей тоже захотелось с ними. И вот четверо взрослых подростков плескаются на мелководье и веселятся. Но меня все это устраивало. ***Когда я проснулся в изоляторе, я увидел рядом с собой Надю. Я не ожидал ее увидеть, но мне было очень приятно. Хоть кто-то ещё помнит про меня. Я ничего не помнил из вчерашнего вечера и мог лишь надеяться, что Петров не обиделся на меня. Так и оказалось. На следующий день мы пошли к морю. Я неплохо плавал, но после зимнего инцидента с прорубью и сиренами, Петров вёл себя как мамаша-гусыня по отношению к воде. "Ой, Петька, не утони", "Ой, Петька, не ищи сирен", "Ой, Петька, тут глубоко"! Я уже взрослый, чтобы самому решать где мне плавать. А от одной ситуации со мной стали возиться, как с ребёнком. Это было неприятно, но я как-то смирился. Этот день мне нравился. Я проводил его с друзьями. Правда, меня немного смущала Маша в купальнике, но на море это обычное дело, так что все нормально. Мы помогали Наде учиться плавать, и у неё неплохо получалось. Со слов Маши, Судакова больше семи лет не была на море. Ничего себе. Мы вот с Петровым каждые выходные проводим на пляже. Удивительная девочка эта Надя!К началу обеда, Надя уже спокойно плавала около берега. Почему мы так быстро не научились? Мы вышли из воды, оделись и пошли в столовую. По дороге нам опять встретилась... Дашенька. Она опять меня нашла. Отлично. - Привет, ребята, - она расплылась в притворной улыбке Наде, безразличной - Петрову и в улыбке, больше похожей на оскал - к Маше, - можно мне Васечкина на пару слов? - я посмотрел на Петрова, как бы призывая на помощь, и он кивнул, что подстрахует. Замечательный друг. Даша отвела меня за кусты и, переминая пальцы и ёжась, спросила, - ты же умеешь танцевать?- Ну? - я умел. И довольно неплохо. Ирония в том, что я никогда не учился. Само как-то получалось. - Давай тогда сходим потанцевать? - она подошла ближе, я смотрел на неё, слегка подняв голову, - если плохо будет получаться, я научу...- Я как бы хотел пойти поесть. - Потом поешь, - она взяла меня за руку и потащила к балетному залу. Тут-то помощь, в лице Маши, подошла. Ясен пень, ее подослал Петров. Почему ее? Потому что Даша ее всем сердцем ненавидела. - О, вот ты где, Петя, - Маша подошла к нам. Назвала меня по имени, ух-ты! - мы тебя заждались. Пойдём уже, - и она потянула меня за руку. Я предпринял попытку отвернуть голову, чтобы не смотреть на неё. - Стой, он же пообещал потанцевать со мной! - озлобленно вскрикнула Даша и впилась ногтями мне в кисть. - Я ничего тебе не обещал, отпусти! - я выдернул руку, и на кисти остались следы, оставленные ее ногтями. - Вот и славно, - Маша попыталась сгладить ситуацию, - спасибо за понимание, Дашенька, пока, - и мы ушли к Петрову и Наде, оставив Дашу негодовать и злиться. ***Маша с Васечкиным вернулись. Она что-то объясняла ему про чувство такта, уважение к чужим чувствам и проверку на собственном опыте. Я ничего не понял. Но, видимо, это было не для моих ушей. Когда Маша закончила, мы уже подошли к столовой, из-за которой была видна беседка, где сидели Анка с Дашенькой, и первая утешала подругу. Что же там случилось?..Мы вышли из столовой, и Маша позвала нас с Васечкиным пройтись. Надя обиженно надула губки, но не разозлилась. Она просто тактично ушла повидаться с братишкой, который, к слову, нашёл множество друзей и был совсем не одинок. Все же, Лёша был рад видеть сестру. Мы опять гуляли втроём. Как раньше. Мы молчали, и это было прекрасно. Я вспоминал, наверное, каждый из нас сейчас вспоминал наше детство и то, как мы выросли. Вместе. Как хотелось все вернуть обратно. Вернуться в восемьдесят третий и влюбиться в Машу ещё раз, в восемьдесят четвёртый и ещё раз убежать из лагеря за глупыми подвигами и так далее. Но вдруг молчание прервалось. - У Нади скоро день рождения, - начала Маша. - Через три дня, - подтвердил Васечкин. Я кивнул. - Я знаю, что ей подарить. Все читали "Трёх Мушкетёров"? - мы синхронно подтвердили, - хорошо. Через три дня нам надо ими стать, - это звучало интересно. - Отлично! - Васечкин чуть ли не подпрыгнул от восторга, - значит так, я, значит, Д'Артаньян, ты, - он указал на Машу, - будешь госпожой Бонасье, а ты, Петров, Ришель...- Так, достаточно! - заявила Маша, - никаких Констанций Бонасье и кардиналов Ришелье. - Жаль, а Надя бы была Миледи.. - грустно вздохнул Петька. - Я уже все решила. Надя будет Д'Артаньяном, я - Атосом, Петров - Потросом, а Васечкин - Арамисом. - А почему так? - я не хотел быть Портосом. Тоже мне проблему нашел. - Потому что Надя - главный герой, я умная, ты, Петров, смешной и любишь покушать, а Васечкин..- Просто красавчик! - не запоздал вставить он. - Нет, - Маша ехидно улыбнулась, - больше никого не осталось, вот и все. Наши задачи заключилась в следующем: я помогал Маше шить костюмы, потому что у неё помимо отдыха в лагере было ещё полно дел. Она же вожатая. Командир отряда, как Анка прямо. Так вот, костюмы. Маша должна была украсить шляпы и мантии. Я же должен был вырезать и пришить кресты из золотой ткани на готовые мантии. А Васечкин должен был найти четыре велосипеда и четыре подобия шпаги. Нас всех забавила эта игра. Нам всем уже по пятнадцать, и столько же исполнялось Судаковой. Но не исполнить мечту детства было нельзя. И все это понимали. По-этому мы с уважением отнеслись к подарку. Прошёл день. И мантии были почти готовы, только без нашивки. Были найдены велосипеды. Надя же общалась в основном с Антоном, Артёмом и Анкой. Но я так же заметил, что вокруг неё нередко вертится Алик. Маша сильно устала от работы и параллельно должностей вожатой. На второй день были готовы ещё две шляпы и вырезаны из досок три шпаги. Четыре золотых креста уже были отрезаны от другой ткани. И ждали, когда я их пришью. В третий день, Маша попросила меня закончить остальное без неё, так как в ее отряде мальчик упал с лестницы и получил сотрясение мозга. Что-ж. Надя с пониманием отнеслась к нашему отсутствию и не стала обижаться. Все шпаги были готовы, и Васечкин решил мне помочь с шитьем. Смешно. Два настоящих пацана шьют. Вот так зрелище. Мы пришивали золотые кресты, и я один пришил неправильно. Вверх тормашками. Надеюсь, Маша меня помилует. С последней шляпой тоже было покончено. Все было готово и дожидалось завтрашнего утра, утра, когда Наде исполнялось пятнадцать. ***Я открыла глаза от треска в окне. Я быстро встала и выглянула. Под окном стояли ребята и продолжали кидаться камнями в женскую комнату. Я только встала, и по-этому плохо видела - глаза заплыли. Но мне показалось, что на мальчиках были... Шляпы? Я быстро оделась и спустилась на улицу. На улице передо мной сидели Петров, Васечкин и Маша, одетые как мушкетеры, сидящие верхом на велосипедах и держащие в руках деревянные шпаги. - Атос, - крикнула Маша. - Портос, - сказал вслед за ней Петров. - И Арамис, - Васечкин ехидно улыбался. - Поздравляют госпожу Д'Артаньян с праздником рождения! - вскрикнули все в один голос. Я стояла не в силах пошевелиться. Боже мой, это все взаправду. Я мечтала о подобном много лет, и это действительно осуществилось! Я не могла поверить, и все, что у меня получилось - это расплыться в улыбке и осыпать ребят благодарностями. - Давай скорее к нам, - Маша улыбнулась и протянула мне форму мушкетера. Я убежала переодеться и даже немного всплакнула, пока шла. Когда я опять спустилась, Петров показал мне класс, Маша одобрительно улыбнулась, а Васечкин оценивающе посмотрел на меня. Было раннее утро, и большинство людей ещё спали. Я села на свободный велосипед и взяла в руки шпагу. Мы поехали по дорожкам, а позже выехали на поле, рядом с лагерем. Быть может, ты хранишь мечту?Тогда беги к ней смело!Ты знай, не все тебя поймут,Но разве в этом дело?Быть может, ты храним мечтой,Живешь ты только ею?Не бойся, радуйся и пой,С мечтой жить не труднее. Быть может, хочешь стать орломИли Олимпа Богом, Не важно, главное постой:Не заиграйся много. Жизнь - не игра, она сложна,И будет только хуже. Но жить в тебе должна мечта,Мечту свою ты слушай. ***Мы с ребятами ехали, и мне было хорошо. Я смотрел на Надю. Улыбка не сходила с ее лица ни на секунду, глаза горели, а распущенные черные волосы развивались под шляпой на ветру. Я невольно улыбнулся при виде этой картины. Мы заехали на поле и слезли с велосипедов. - Красота-а-а, - растянул Петров, глядя на все эти просторы. За полем располагались горы, а за ними - лесок. Через все жто мы проезжали, когда убежали из лагеря.- Да, красиво, - Маша кивнула.- А знаете что? - я подпрыгнул и достал деревянную шпагу, - я вызываю тебя на дуэль! - я кинул в Надю перчаткой. Она ухмыльнулась и тоже достала шпагу.- Я принимаю твой вызов, - мы встали на позиции. Маша заняла место за Судаковой, а Петров - за мной. И дуэль началась.Я тыкал шпагой наобум, потому что совершенно не умел фехтовать, хотя мне всегда казалось, что я отменно это делаю, так же как и стреляю из пистолета - к слову, я никогда не стрелял, но это не кажется мне трудным. А вот Надя выглядела убедительно. Она делала красивые выпады, всегда сохраняя стойку и явно побеждала. Боковым зрением я увидел, что Петов и Маша решили не стоять за нашими спинами, а последовать нашему примеру и сразиться. Через какое-то время, мы поменялись соперниками, не останавливая боя. Это было похоже на танец, где постоянно менялись партнеры, вот только танцевали они не в обнимку, а скрещивая шпаги. Хороший был момент. Но я начал уставать, а на замену Маше, с которой я сражался уже минут пять, пришел Петров. Ну, уж ему-то проиграть я не мог. По-этому я бился до последнего. Но в конце концов я просто упал на траву.- Не подумайте, - я начал оправдываться, - я не упал, я просто резко сел!- Да, как и я, - я обернулся и увидел Машу, тоже сидячую на земле, - кажется, у нас есть победители, - она улыбалась. Как и все остальные. И глядя на ее улыбку, я понял, что мое сердце уже не замирает при виде Маши, как раньше. Безусловно, чувства были, но сейчас их будто было меньше. Петров подал мне руку, и я встал. - Куда дальше? Я уже есть хочу, - Васька вздохнул.- Давайте поедем на поиски еды, - я запрыгнул на велосипед. - Давайте, - Надя-авантюристка всегда меня поддержит, я уверен в этом. И мы поехали дальше. И через что же мы проезжали? Правильно, через злополучную мельницу. И Петров, конечно, не примянул остановиться и рассказать всем в очередной раз, как я влетел в псевдо-велекана и улетел, а он меня спасал. Браво, Петров, очень новая и свежая история, нисколько не заезжанная. - Правда, так все и было? - Надя уже сотый раз слушала эту историю, но не переставала восхищаться моей смелостью. - Да, именно так, - я гордо выпятил грудь, - я не испугался улететь не знамо куда, и поехал, глядя в лицо опасности!- Кла-ас, - Судакова томноно вздохнула, и я решил, что рассказывать о своих подвигах дальше - хорошая идея. Так что мы ехали не в тишине. ***Этот Васечкин такой Васечкин! У человека тут день рождения, а он только о себе. Хорошо хоть Надя может слушать его вечно. Я отпросилась на день у начальника лагеря, и меня отпустили. Так что этот день я могла полностью провести с друзьями. Я смотрела на Надю и видела, как преображалось ее лицо с каждой минутой. Ее лицо будто перестало быть смертельно бледным и приобрело нежный темный цвет, на котором было видно румянец. Петрову досталась мантия с перевернутым крестом. Сам испортил, пусть сам и носит. Хотя, это выглядело даже умилительно.- Эй, а может к Манане на чай? - предложил Васечкин.- Хорошая идея, - подтвердил наш Портос.- Да, она как раз недалеко, - добавила я, и мы свернули на дорогу, которая вела к дому Мананы. Все пол часа, пока мы ехали, мы рассказывали Наде о милой девушке Манане Беридзе, которая была на год младше нас, и которую мы навещали каждое лето. Ну вот и ее замок, что не могли построить пятьдесят лет. Вот корова Никора, с которой сражался Васечкин, а вот и сама Манана. Сидит на лавочке около дома и что-то шьет. Мы оставили велосипеды у забора и тихо зашли. Манана была слишком увлечена своей работой и не обратила никакого внимания на наше появление. Вообще, девочка похорошела. Ее длинные черные волосы, завязанные в тугой высокий хвост, доставали до пояса, а зеленые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, занимали пол лица. Мы стояли довольно далеко от нее, и Васечкин решил подойти поближе и проверить, насколько она увлечена шитьем непонятно чего. Он приблизился к ней, и расстояние между ними составляло всего метра два. И вдруг он громко крикнул:- Не сообщит ли нам прекрасная дония, - Манана испуганно подняла глаза, - почему достославная хозяйка сего замка так выросла за лето?! - девочка широко улыбнулась, поспешно отложила свою работу и кинулась обнимать сначала Васечкина, а затем и нас.- Я Надя.. Судакова.. - Надя невуеренно подошла к брюнетке.- Я Манана. Рада познакомиться, - они обе немного засмущались.- Так чего мы пришли-то, - продолжил Петя, - у этой госпожи, - он указал на Надю, - сегодня день рождения, и мы поехали за приключениями и решили заглянуть. - Правда? - Манана безотзывно смотрела "Арамиса", - так это замечательно! С днем рождения!- Спасибо, - Надя робко улыбнулась.- Так давайте я стол накрою...- Давай я помогу, - вызвался Петров, - чем скорее мы поедим, тем лучше, - все рассмеялись.- Да зачем, Манана, не надо, - возразила Надя. Ее засмущало, что мы закатили такой праздник.- Правда, не надо, - я поддержала ее, - думаю, чая хватит. - Как скажете. Тогда я за водой, кто со мной? - Манана развеселела.- Ну давай по старой схеме, - Васечкин подошел к ней и положил руку на ее плече, - Надь, пошли с нами, и ребята ушли, а мы с Петровым остались. Он зачем-то снял обувь, и я не сразу поняла для чего. Он зашел в яму, полную глины.- Давай вместе месить? - Петров начал забавно пританцовывать, мешая глину ногами. Я пожала плечами и последовала его примеру. - Ты танцевать умеешь? - на мой вопрос, Вася отрицательно покачал головой, - тогда будем учиться, - я положила его руки мне на талию, и сама приняла нужную стойку. Мы начали медленно танцевать в глине. Это выходило нелепо, забавно, но мне нравилось. Петров краснел и опускал взгляд всякий раз, как наступал мне на ноги. Вскоре мы уже кружились по краю ямы, уверенно глядя друг другу в глаза.***Никогда не умел танцевать. Спасибо Маше, что научила. Мне понравилось так проводить с ней время. Но вот мы услышали смех и радосные возгласы ребят. Кажется, Надя и Манана подружились. Но мы все никак не останавливались. Не хотелось. Тем более, ребята еще были далеко. Когда мы все таки закончили, оказалось, что они уже довольно давно стоят и смотрят на нас. Ну ладно, с кем не бывает. Мы вышли из глины и обули ботинки на грязные ноги. Манана заварила чай и достала сладости. Мы все сели за стол. Никогда наверное так вкусно не ел. Пока мы сидели, мы сказали несколько тостов и чокнулись кружками с чаем. Вобщем, неплохо посидели. Мы пригласили Манану приехать в лагерь в следующем году. Ну.. Ей и пешком дойти можно. Но не суть. - Не знаю даже, у меня дел полнно, - отнекивалась она.- Да какие дела летом? На что человеку каникулы? - опять Васечкин начал свою тираду про отдых и напрасные мечтания.- Мы все еще строим дом, - она вздохнула.- Ну ладно, - Маша встала, когда все доели, - нам пора, Манана. Мы заедем в другой раз и поможем вам с домом.Все встали за Машей и попрощались с Мананой, она немного расстроилась, что мы так скоро уезжаем, но нам нужно было еще много всего сделать. Наверное. Мы залезли на велосипеды и уехали, снова оставляя девочку одну. Мне даже было ее как-то жалко. Мы ехали в тишине, пока ее не прервала Надя.- Вы красиво танцевали, - я опустил глаза. Теперь мне было стыдно за свою хореографию.- Вы долго смотрели? - Маша тоже не заметила их прихода.- Достаточно, чтобы понять, что у вас обоих нет таланта, - вставил Васечкин и засмеялся. Надя тоже хмыкнула.- Ладно, на самом деле это было красиво, - подытожила она. А после минутной тишины продолжила, - и куда дальше?- Давайте кто быстрее с горы? - опять вставил Петька. Я сразу согласился на это предложение. - Мальчики, это же опасно! - Маша волновалась за нас. А может, за себя.- Это же опа-асно, - я спородировал ее и улыбнулся, - ничего не случится. Надь, ты как?- Я по-любому за! - она встала на край крутой горки, - ну где вы там? - мы с Васечкиным встали с двух сторон от нее и приготовились.- Я посмотрю, - Маша слезла с веловепеда и встала к краю, - пф, мальчишки. Ну ладно, мальчишки, но ты куда, Надя?!- Три, два один, - растягивал Петька, не слушая причитания Маши - марш! - и три коня понеслись с горы. Я чувствовал взгляд Маши. Все трое напряглись и ехали максимально осторожно. И быстро. Но тут Васечкин просто повалился на землю, и сверху на него упал велосипед. Я уже начал тормозить, но услышал его крик, - давай, езжай, все нормально! Не смей проиграть девчонке! - и тогда я снова разогнался и догнал Надю. Уже был конец горы, когда мы пересеклись, и по-этому мы приехали одновременно. - Ты достойный соперник, - я протянул ей руку и улыбнулся.- Взаимно, - мы пожали руки, а затем, оставив коней внизу, поднялись к Васечкину, с которого пыталась снять веловипед Маша. Я помог ей.- Ну ты как? - я сел на корточки около на друга. Как ни странно, он был цел, нолько под глазом красовался здоровый фингал, и на руках было достаточно синяков. - Нормально, - он оперся об меня и встал, - слушай, Петров.- Чего?- Помнишь ту гору? - Васечкин указал на высокую гору примерно в километре от нас. Разумеется, я помнил. Там мы сорвали для Маши Эдельвейс. - Помню.- Ты думаешь о том же, о чем и я? - я кивнул. На самом деле, я понятия не имел, что он придумал, но не хотел выглядеть тормозом, - тогда поехали, - мы спустили остальные велосипеды с горки и поехали по ровной дороге прямиком к той горе. За час мы доехали до конца дороги и оставили своих коней там. Мы дошли до того места, где когда-то Васечкин повис высоко над землей.- Итак, - опять начал Петька, - давай лучше вместе залезем.- Так вот что ты хочешь! - я не удержался и сказал это вслух. Маша с Надесй посмеялись надо мной, - ладно уж, полезли, - и мы с васечкиным стали вскарабкиваться выше и выше, без страховки, на глазах у испуганных девочек. На середине Петька остановился. Онпосмотерл вниз и собрался слезать, - ты чего это? - я удивился.- Кажется, я высоты боюсь.. - он опустил глаза, - некрасиво, конечно получится, но все же..- Ой, да ладно тебе, тоже мне трус нашелся, что, слабо что ли? - я знал, что если взять Васечкина на слабо, то он худо-бедно выполнит вызов.***Ребята лезли все выше, а мое сердце билось все чаще. А вдруг они сорвутся? Для чего все это? Я одна ничего не понимала, и это раздражало. Радовало одно: они скоро вернутся, и тогда я все пойму. Точнее, я надеялась, что они слезут целыми. На середине пути они остановились и о чем-то поговорили, после чего, с новой силой полезли вверх. Потом они пропали из моего поля зрения, а когда появились, то Петров держал что-то в руке. Они слезли, и я шумно выдохнула. Мы с Машей кинулись их обнимать. - Вот, Надя, - Васечкин выдернул из рук друга что-то, - мы сорвали для тебя. Это Эдельвейс, по традиции его дарят самой красивой девушке, - он отдал мне цветок. На вид это был просто необычный колокольчик. Но я была так тронула. Они полезли на эту высокую гору ради того, чтобы сорвать мне какой-то цветочек. Но еще приятней было, что этот цветок подарил именно Васечкин. Да еще и назвал самой красивой! Все, день задался. На самом деле, уже была вторая половина дня. Мы поехали обратно и ехали еще часа три-четыре. Мы вернулись на то поле, с которого все началось, с него был удивительный вид. В это время уже во всю горел закат, и вид был еще сказочней, чем раньше. Я уставилась на всю эту общирную красоту, не в силах пошевелиться. Ребята звали меня дальше, но я просто смотрела и понимала, сколько всего упустила, сидя дома. Никогда я не видела ничего подобного, но теперь это появилось в моей жизни и моем сердце и останется там навсегда. Я думала, как велик Бог, что сотворил все это именно так, чтобы каждый, кто бы здесь не появился, думал, как же здесь красиво. Ко мне подошел васечкин, и я посмотрела на него. Он тоже смотрел на закат, широко раскрыв черные глаза. В этих глазах ярко и четко отражалось солнце. Петя перевел взгляд на меня, и я начала тонуть в блестящей глубине его глаз. Я не знаю сколько мы так стояли. Неподвижно, глядя друг на друга и не в силах пошевелиться. Нас окликнула Маша, и мне пришлось оторвать глаза и подойти к ней. Мы поехали дальше, нам надо было засветло добраться до лагеря. Как раз в сумерках мы заехали на территорию и попрощались. - Спасибо за сегодняшний день, - я улыбалась, - это лучший подарок, о каком только можно мечтать! - я обнимала ребят, когда почувствовала, что чья-то рука залезла мне в карман. - Читай это, когда тебе одиноко, - шепнул мне Петров. Это он положил мне что-то. Мы с Машей ушли, и я достала из кармана маленькую книжечку, сделанную своими руками. На первой странице было написано "58 стихов от Петрова и Васечкина". Они и стихи мне написали. Ну просто все мои мечты исполнили! Мы переоделись и легли. Вот тогда-то я расплакалась, От счастья, конечно. Это был лучший день рождения.***На следующее утро мне нужно было вернуться к своим обычным обязанностям. Пол дня я провозилась с детьми. Ещё меня включили в совет лагеря, и теперь я решала важные дела вместе с Антоном. А ещё мне дали вести кружок по французскому языку. В общем, дел было невпроворот. К счастью, Надя сейчас не нуждалась ни в чей компании. Все время она сидела на улице в мушкетерской шляпе и читала самодельную книжечку, подаренную ей вчера. А где были Петров и Васечкин, я не знаю. Точнее, Вася приходил ко мне пару раз и спрашивал, когда я буду свободна, но всегда получал один и тот же ответ. Мне на помощь пришёл Гусь. Так как он был самый старший в лагере, он вызвался помочь кому-нибудь из вожатых. А раз выбор был между мной и Анкой, разумеется, у меня появился неплохой напарник. Гусь неплохо поладил с Лешей, Надиным братом, и от этого мне стало легче. Когда уже наступил вечер, я ходила по дорожкам в поисках Петрова. У меня, наконец, появилось время и я хотела провести его с ним. И я его нашла. Он бесцельно бродил по улочке в ожидании меня. На этот раз я подошла к нему сзади и закрыла ему глаза. - М-м, кто же это? - он мне подыгрывал. Как мило. - Здравствуйте, Василий Александрович, - я отпала руки, и мы пошли по дорожке вдвоём. - Итак, Мария Дмитриевна, как прошёл ваш день? - начал он. - Ужасно утомительно. А у вас?- Абсолютно скучно. Без тебя и делать нечего, - я ухмыльнулась. - У тебя же есть Васечкин. - Он тоже не все время со мной. Вечно бегает где-то. Вообще скучно здесь стало... - и правда, лагерь как-то изменился. Он был уже не так ожидаем. По крайней мере для меня. Вдруг я вспомнила, что забыла исполнить поручение Антона. - Ой, Петров, мне надо бежать! - я поспешила удалиться, но меня остановил его голос. - Нет. - Нет? - я оглянулась на него, - у меня же дела...- Какие дела, Маша, уже вечер. Вообще, ты вечно куда-то бегаешь, вечно что-то решаешь... Давай сядем! - и Петров плюхнулся на траву. Я вернулась и села рядом с ним, - послушай, Маша. Тебя все время нет, и как бы глупо это не звучало, я скучаю. Вчера, когда мы танцевали, это.. Это было замечательно! Неужели тебе кажется, что все хорошо?- Нет, Петров, я тоже так думаю, - я вздохнула, - но дела есть дела... Впрочем, ты прав, - на мои слова, Вася широко раскрыл глаза, - дела могут и подождать. Кажется, мы не закончили урок, - и мы встали. Мы сидели недалёко от маленькой полянки, на которой почти никого не было. Мы прошли туда, - что-ж, в таком случае продолжим. И мы вновь закружились в танце. Мы смотрели друг на друга и улыбались. Я уже просто следовала за Петровым, который уверенно вёл. Кто-то вышел из-за кустов, закрывающих дорожи, но было как-то все равно. На нас кто-то смотрел, но мы не могли оторвать взгляда друг от друга, чтобы понять, кто это. Да это и не волновало нас. Вдруг Петров наступил мне на ногу, и я упала в его объятия. Мы все ещё смотрели друг на друга. Внезапно мы оба поддались странному веянию, и наши губы соприкоснулись. В животе завязался тугой узел, который приятно покалывал изнутри куда-то в верх живота. Я положила руки Петрову на плечи, а он крепче сомкнул свои ладони на моей талии. Я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Не знаю, сколько прошло времени, но этот момент закончился, и мы улыбнулись друг другу. ***Я шёл искать Петрова. Он ходил звать Машу и куда-то надолго пропал. Время от времени я видел Надю, читавшую нашу с Петровым книгу. Один раз я даже подошёл к ней и спросил, какой из уже прочитанных стихов ей больше всего понравился. На что получил ответ, что одиннадцатый. Мое творение. Приятно. Уже было темно, когда я увидел Машу и Петрова. Они шли на поляну, и я тихо пошёл за ними. Они танцевали. На самом деле, это выглядело очень красиво. Жаль, что мне не с кем было так танцевать. Я увидел Анку. Она стояла за кустом напротив меня и безотрывно смотрела на ребят. Я тоже продолжил просмотр. Вдруг Маша свалилась Петрову прямо в руки. А затем это. Как же больно видеть лучшего друга с девушкой, которую ты любишь. Особенно сейчас, когда они так близки. Я развернулся и пошёл гулять и переваривать мысли. Я не злился на Петрова, злиться было не за что. Он не был мне ничего должен, как и Маша, и я это понимал. Но легче от этого не становилось. Я услышал чей-то всхлип из-за куста. Я заглянул за куст. Анка. Она сидела в траве далеко от той полянки и плакала. Одна. Спрятав лицо в колени. Я подсел к ней. - Привет, - начал я тихо. В ответ ничего. Она продолжала плакать. Я знал, из-за чего ей больно. И понимал ее. Но понятия не имел, как ей помочь, - тоже грустно, да? И мне. - Почему так? - сквозь слезы пролепетала Анка, - почему именно он именно с ней?- О, поверь, я задаюсь таким же вопросом, - она подняла голову. Ее глаза были красными и опухшими, а все лицо мокрое. - Ты давно ее любишь? - она спросила это, заглядывая в самую душу, по-этому я не стал ей врать. - Давно, - я вздохнул, - уже лет пять. - И я давно, - она успокоилась и теперь просто смотрела в одну точку, - ещё с нашего знакомства. - Знаешь, думаю, надо это отпустить, - я начал философствовать, - им хорошо вместе, и я не думаю, что в скором времени что-то изменится. Пока ты будешь ждать этого, уже вырастешь и состаришься. И вся жизнь напрасно. Мне кажется, Маша уже не так сильно заставляет мое сердце биться быстрее...- Васечкин, - Анка посмотрела мне в глаза, - ты прав. Спасибо, - на ее глазах снова появились слезы, и очень скоро из двух огромных ярких васильков уже текли соленые струйки. Я пустил ее к себе в объятия. Она тихо плакала мне в грудь. Я гладил ее по голове и спине. Иногда проплакаться очень полезно, - спасибо...- Анечка, не плачь, ты не одна, - я сам не очень понимал, что говорил, но ее это успокаивало, - они красиво танцевали, да? - я почувствовал, как она кивнула, - а ты так умеешь? Или ты больше по танго? - опять утвердительный кивок, - давай тогда завтра встретимся в балетном зале, и я тебе сыграю на пианино танго? Я умею, меня учили, честно... - Анка подняла голову с посмотрела на меня. - Давай.. завтра в пять. - В четыре, - зачем-то я это сказал, - а то соскучусь, - Анка улыбнулась и встала. Я проводил ее до женского корпуса. - Значит завтра в четыре, идёт?- Идёт, - она благодарно улыбалась мне, - спокойной ночи, Васечкин, - и она ушла. Я вернулся в свою комнату, где уже был счастливый Петров. Он вкратце рассказал мне о случившимся и даже извинился за это. - Все нормально, - ответил я, - она же твоя девушка. Ну ладно, я спать. Меня тоже завтра ждёт.. Одна девушка...***Уже второй день я сидела вдали ото всех и читала. Эта тетрадочка со стишками была мне очень дорога. Я читала каждый стих очень медленно и вдумчиво, по-этому дошла всего до половины. Больше всего мне понравился стих номер одиннадцать. Как оказалось, его написал Васечкин, и это было приятно. В стихе говорилось о мечте и стремлениях. Это было актуально. К слову о Васечкине. Весь день он был какой-то уж слишком веселый. Он бегал, со всеми здоровался, всем улыбался и все время пританцовывал. Я решила поинтересоваться, что же все-таки случилось. Я подошла к нему, когда он разгуливал по дорожкам. - Привет, Надя, - он улыбнулся, и я на пару секунд забыла, что хотела спросить. - Ты какой-то очень радостный сегодня, - спустя эти пару секунд молчания начала я, - что-то случилось?- Нет, не случилось, - он пританцовывал вокруг меня, - просто кажется, у меня сегодня свидание, - эти слова были как ножом по сердцу, но я взяла себя в руки. - Правда? Вот здорово! А с кем? - говорить было больно. С другой стороны я понимала, что у меня шансов мало, так что я не удивилась этому. - Ну.. С Анкой, - гордо ответил Петя, - только не рассказывай пока никому, хорошо?- Конечно, - я кивнула. У меня как-то не складывалось это в голове. Васечкин? Идёт на свидание с Аней? Как? Я неплохо подружилась с ней, и могла с уверенностью сказать, что она слишком любила Петрова, чтобы так просто... Ладно, это не мое дело, и я не стану в него лезть. ***После вчерашнего вечера, я решил, что буду помогать Маше в делах. Как раз мне было скучно. Мы делали все вместе, и дети даже решили, что я их новый вожатый. Забавно. - Маша, как тебе быть главной среди детей? - неумело я начал разговор, пока мы вырезали карточки с французскими глаголами для урока. - Неплохо, - она даже не подняла глаза, так была занята работой, - тебя уважают, советуются.. Некоторые даже слушаются. Дисциплинка тут, конечно, не очень. - Так давай научим детей, как надо себя вести?- Это не так просто, Петров, - Маша улыбнулась. - Я могу вести кружок о дисциплине, если тебя это волнует этот вопрос, - я очень хотел ей угодить. Старцева наконец подняла на меня глаза. - Нет, не надо. Лучше помогай мне с уроками французского. Можем вместе вести, - она широко улыбнулась. - Идёт! - отлично. Теперь мы вместе ведём кружок, а значит, мы будем чаще видеть друг друга. И тут я вспомнил про Васечкина. После того, как я рассказал ему о случившемся, он совсем не удивился, будто знал об этом. А ещё он сказал что-то про другую девушку. И я думал: нашёл ли он кого-то или провёл аналогию с грустью, болью и так далее, - Маша, мне надо отойти...- Да, конечно. Только возвращайся поскорее, - она помахала мне рукой, и я ушёл. Я шёл к мужскому корпусу, потому что думал, что Петька там. Недалёко кто-то весело кричал, и я обернулся на звук. В этот момент я налетел на человека. - Ой, - все, что ответил я и побежал дальше. Через несколько секунд до меня дошло, кто это, и я поспешил назад, - эй, Васечкин, постой! Я как раз тебя ищу!- Зачем это? - спросил он с улыбкой. Когда я его нагнал, я увидел, что он нёс в руках букет белых роз. По-моему, такие розы росли на клумбе у сторожа. - Ты куда-то торопишься?- Вообще-то да, - улыбка не сходила с его лица, и я понял, что под девушкой он подразумевал настоящую девушку. - Ну ладно, тогда потом, пока! - и я ушёл обратно к Маше. С Васечкиным все было в порядке. ***Уже было почти четыре, и я торопился к балетному залу. Я хотел порадовать Анку, и по-этому нес ей букет белых роз. Я помнил, какой букет в прошлый раз она швырнула мне в лицо, и подумал, что будет очень иронично, если я подарю ей именно эти цветы. Розы, конечно, колючие, и на сторожа можно нарваться, но теперь на клумбе вместо красивых цветочков просто торчат стебли. Я, наконец, прибежал в зал, где за пианино уже сидела Анка. - Привет, - я улыбнулся ей и спрятал букет за спину. - Привет, Васечкин, - она встала из-за инструмента и подошла ко мне. Я достал из-за спины букет и вручил ей. - Это тебе, чтобы не грустила. - Ты серьезно? - девушка округлила глаза. Кажется, ей никогда не дарили цветов. Я кивнул, - спасибо! - Ну что, сыграть тебе? - Давай, - Анка пустила меня к пианино, и я положил руки на клавиши. Мне довольно давно Маша показывала, как играть танго, и я что-то запомнил. Пальцы начали медленно двигаться по черно-белой полосе, точно попадая, куда надо. Но это было недолго. Так как у меня не было никакого навыка игры на пианино, звук вылетал не очень хороший, и я случайно цеплял много других лишних нот. Я так сосредоточился на игре, что не заметил, как Анка подошла сзади. - Ты берёшь не ту ноту, - она потянулась к клавишам из-за моей спины и сыграла как надо. - Ты знаешь, как это играется? - я удивлённо посмотрел на неё. - Да, немного, - Анка улыбнулась. Она сыграла тот момент произведения, который играл я, только с меньшим количеством ошибок и более плавным звуком. Потом я решил ей помочь и заиграл аккомпанемент, который тоже немного знал. У нас неплохо получалось играть. - А что ещё ты умеешь? - спросил я у неё, когда мы закончили танго. - Подвинься, - она улыбнулась и села рядом со мной. Она наигрывала какую-то простую мелодию, которая мне очень понравилась. - Научишь? - я смотрел на неё с восхищением. - Конечно, - Анка взяла мою правую руку и поставила пальцы на нужные клавиши. Я повторял четко за ней, и у меня начинало получаться. Мы хорошо проводили время. Примерно через час после нашей встречи, мы начали прощаться. - Ну, спасибо, что не отказалась и встретилась со мной, - я улыбнулся ей. Она почти не изменилась за все это время, только немного вытянулась. Она не пользовалась косметикой, хотя мне было любопытно посмотреть на неё в новом образе. - Спасибо, что поддержал меня, - и повисло молчание. - Может, завтра повторим? - неуверенно начал я. - Давай, - Анка улыбнулась, - где и во сколько?- Давай опять в четыре, под той большой яблоней около главного корпуса? - Хорошо, - она кивнула. Мне вдруг захотелось ее обнять, но я воздержался. - Тогда до завтра, - я махнул ей рукой и ушёл, а Анка осталась стоять в зале с букетом белых роз. ***В последнее время я начала очень уставать от своих обязанностей. Так что я была безумно благодарна Петрову, когда он вызвался помочь мне с кружком французского. Сегодня был наш первый урок. На него пришли не только дети, но и ребята постарше. Лет тринадцати - четырнадцати. Все уселись в полукруг, передо мной с Васей. Я говорила только по-французски, а Петров все переводил. Это был наш план уже заранее, и он знал, что я говорю. Потому что с языками у Петрова было туго. Все внимательно слушали Васю и с удивлением смотрели на меня, мол как я так чисто говорю на другом языке. После половины урока я заметила, как Надя, Антон и Артём стоят позади всех, наблюдают за тем, как я веду урок и улыбаются. После окончания, когда все ребята разошлись, мы подошли к улыбающейся троице. - Вы находите в этом что-то смешное? - мне не казалось это забавным. Я довольно сильно нервничала, не говоря уж о Петрове, у которого ещё с детства был страх перед публикой. Вспомнить хотя бы постановку Красной Шапочки на французском. - Нет, не смешное, - Надя продолжала улыбаться, - просто это выглядит мило. Вы вдвоём учите ребят сложному языку, и это забавно. - А ещё смешно смотреть на непонимающих детей, - Артём ухмыльнулся. - А сам-то хоть что-то понял? - Антон тут же вступил в разговор. Они с Артёмом были лучшие друзья и все время подшучивали друг над другом. - Все, слава Богу это закончилось, - Петров выдохнул. Я обняла его за плечи. - Спасибо, Петров. Ты очень помог. - А может пойдём погуляем? - предложил грузин. - Неплохая идея, - Вася тут же поддержал его. И мы впятером пошли по узеньким дорожкам, огороженным жидкими кустами. - А где Васечкин?- тихо спросила Судакова. Все пожали плечами. - Что ж это получается, никто его не видел? - я удивилась. - Нет, ещё со вчерашнего дня, - Петров тоже задумался, - с тех пор, как он куда-то с букетом нёсся. - С букетом? - переспросил Антон. Вася кивнул. Я тоже удивилась. С букетом? Что простите?- Кому он его нёс интересно, - Артём улыбнулся. - Я знаю, - Надя так тихо это сказала, что было почти беззвучно, но все же все услышали и с интересом посмотрели на неё, - Анке. Он сам мне сказал, - вот сейчас удивились все. Никто не поверил Судаковой. Все только посмеялись, а Надя надула губы. - Смешная шутка, - Артём легонько ударил девочку в плечо, - непреклонной Анке? Да скорее Антон станет спортивным, чем Анка пример букет от кого бы то ни было, - все снова посмеялись, и только Антон медленно покачал головой. В это время мы увидели пробегающего Васечкина. - Эй, а это не Васечкин? - Антон показал нам на пробегающего человека, - куда это он? - Пойдём посмотрим, предложил Вася, и мы пошли за ним. Петя так быстро бежал, что мы едва держали его в поле зрения. Наконец, он остановился у большой яблони у главного корпуса, где уже стоял кто-то ещё. - А кто это там стоит? - спросила Надя, вглядываясь. - Так это же Анка, - видимо, у меня было самое хорошее зрение, потому что только я смогла разглядеть человека. - Анка? - меня в один голос подхватили ребята. Только Надя утвердительно кивнула с победным выражением лица. Васечкин и Анка куда-то пошли, и мы решили, что не стоит следить за ними. Тем более такой кучей. ***Следующие полторы недели все шло своим чередом. Каждый день Маша с Петровым учили ребят французскому. Я приходила на каждый их урок и слушала. Я неплохо знала язык, но это не мешало мне узнавать новые вещи. Как говорится, век живи - век учись. У Петрова почти прошёл страх публики, и он начал спокойно общаться с ребятами, забавно шутить и разряжать обстановку на занятиях. На их кружки приходили и ребята постарше. Почти наши ровесники. Хотя, они в основном просто приходили посмотреть на Машу с Васей, чьи отношения уже были всем известны, и кто вызывал всеобщий восторг. Что же до Васечкина, то он пропадал каждый день часа на два-три, а когда снова появлялся, всегда был в наипрекраснейшем расположении духа. От сплетниц Оль я - и ещё половина лагеря - узнала, что между Петей и Аней все довольно серьезно. Они встречались ежедневно и проводили вместе много времени. Оли никогда не видели, как ребята хотя бы держались за руки, но утверждали, что они точно пара. И это было похоже на правду. - Слушай, Аня, - начала я как-то разговор ночью, когда все уже лежали в кроватях, - между тобой и Васечкиным.. Что-то есть?- Не знаю, - она растягивала слова и говорила тихо. Ведь рядом была Даша, - наверное. Он помог, когда мне было больно... Это многое для меня значит. Вообще, мы довольно похожи. - Похожи? - я не сдержала смешка, - чем же?- Мы оба добиваемся своей цели, оба лидеры, у нас обоих не сложилось с всеми любимой парочкой... - последнее было про Петрова и Машу, но я не услышала в голосе Анки никакого зла, обиды или досады. - Завтра вы тоже встретитесь?- Да. Мы договорились на полянке.. наверное, будет что-то вроде пикника, - вот и посмотрим, что же завтра будет за пикник...***...Как же сильно меня бесят эти Добкина и Бобкина. Надо же было всему лагерю рассказать о том, чего даже не знают! Ведь между нами с Анютой - так я ее теперь называл, - ничего не было. Пока что... Все должен был изменить этот пикник. Я хотел предложить Анюте встречаться, но боялся. И спросил совета у Петрова. - Неужто тебя зацепила Анка? - он усмехнулся, - да, с ней ее соскучишься. Закормит до смерти печеньем. - Чем шутки свои шутить, лучше бы совет дал, - я плюхнулся на кровать рядом с другом полный отчаяния. Казалось бы, такая простая вещь, однако даже мне обогнать в росте Петрова казалось проще, чем просто открыться ей. - Ладно, мачо, - Васька похлопал меня по плечу, - просто не бойся и скажи все как есть. Скажи все, что чувствуешь и думаешь о ней. Вот увидишь, все будет хорошо, - после такой поддержки не сильно что-то изменилось, но и эти Советы были полезны. У Петрова, как-никак, больше опыта в подобного рода вещах. Наступило назначенное время, и я уже ждал на полянке. Я увидел Анюту ещё вдалеке. Она была какая-то другая. Она была ещё красивее что ли...Аня уже подошла ко мне, и я смог получше ее разглядеть. Огромные голубые глаза были подчеркнуты аккуратными стрелками, а пушистые ресницы были ещё больше, чем обычно. У губ был какой-то слишком живой цвет, от чего я не мог оторвать от них взгляда, да и от всей Анюты в целом. - Привет, Петрушка, - иногда Аня в шутку так меня называла. Меня это забавляло. Она улыбнулась. И мне окончательно снесло голову. Я просто стоял и смотрел на неё, слегка раскрыв рот. Такое же чувство, как четыре года назад. Как когда я смотрел на Машу. Такое старое, но такое не забытое чувство сжимало мое сердце... - ну что, принёс еды? Очень хочу кушать, весь день ничего не ела, - Аня пыталась завязать разговор, и я, наконец, нашёл в себе силы заговорить. - Да, принёс, - я достал из рюкзака несколько бутербродов и пирожных. - Ох, обожаю эти пирожные, спасибо! - она была в хорошем расположении духа, что было мне очень на руку. Мы поели, и Анюта ещё больше повеселела. Она постоянно шутила, улыбалась и была не против, когда я сел к ней поближе. - А может потанцуем? - предложил я, и Аня согласилась. Мы встали. Я взял ее за талию, а она положила ладонь мне на плечо, другие две руки мы сцепили и выпрямили. Мы начали свой танец. Именно свой. Это был не просто какой-то там вальс или банальные движения под музыку, нет. Это было танго. Наше танго, которое мы оба хорошо помним. На этот раз, в танце вёл я, а Аня лишь следовала за мной, и это было очень необычно. - Петя, - начала она в какой-то момент, - мне надо кое-что сказать... Пойми меня, пойми,Сама не знаю я. Послушай, подожди, Кажись я влюблена...Фонтан эмоций кипел во мне. Мне признавалась в любви Аня Уланова, которую-то я сам люблю полуши! Слова сами подобрались, и я нашёл хороший ответ ее словам:Я знаю почемуТвердишь ты это мне. Слова здесь ни к чему, Слова здесь ни к чему, Ведь те же чувства во мне...Что же она на это мне ответила?..Пойми, я запуталась жутко,Скажи мне как дальше жить!Я верю, что чувства - не шутка,Я знаю, что чувства - не шутка!И все, что я смог ей ответить - это:Поверь, я не стануШутить. Вот так вот перевернулась наша старая знакомая песня раскаяния в новую и прекрасную песню признания. Что долго рассусоливать эту тему? В общем, мы оба были в счастливом шоке. Мы молча смотрели друг на друга. Друг другу в глаза. И я подумал, почему бы и нет? Я взял Анюту за горячие щёки руками и придвинул ее лицо вплотную ко мне. И вдруг испугался. Такой момент испорчен! Но вдруг Аня крепко обняла меня сзади и подалась немного вперёд. Кажется, мы оба залились багровой краской, но это того стоило. Ее губы были на вкус как клубника. Мне было и неловко, и стыдно, и прекрасно одновременно. Хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Но оказалось, что не прошло и пяти секунд. Поцелуй был очень неумелым, но все же он был. ***Я сидел в комнате мальчиков и рисовал. Мне и в школе говорили, что я хорошо рисую. Я рисовал Надю. Она была очень красивая, и иногда я в шутку называл ее свой музой. У меня неплохо получалось выводить сложные черты. Я почти закончил, когда в комнату зашёл, а точнее сказать затек, Васечкин. Он томно вздохнул и с загадочной улыбкой устало лёг на кровать. - Ну как прошло? - я оторвался от рисунка. Личная жизнь моего друга для меня куда важнее порисулек. - Как-как, отлично, - Петька опять вздохнул. - Ну, рассказывай!- Да что рассказывать...- Например, что делали?- Ну-у, - он начал растягивать слова, - поели, потанцевали... Поцеловались, - его лицо расплылось в довольной улыбке. Я был искренне рад за друга. - Здо-орово! И как? - Ну как... чуть не умер на месте, а так нормально, - Васечкин вскочил с кровати, - не могу сидеть, Петров, хочу танцевать!- Ну потанцуй, - я ухмыльнулся. Вот так приступ счастья. Петька просто начал прыгать по комнате, радостно что-то бурча себе под нос. Наконец-то, и у него все налаживалось. Я встал и подошёл к другу, у которого, кажется, неиссякаемый запас сил, - все, Петька, успокойся. А то сейчас ещё придёт кто, - проигнорировав мои слова, Васечкин крепко меня обнял. По-моему, даже я так странно себя не вел, когда начал встречаться с Машей. - Петров, я так счастлив! - с этими словами он вернулся к себе на кровать, и через минут десять мы оба уже спали. Удивительно, что может сделать одна неделя общения с Анкой. ***На самом деле, этот лагерь куда проще остальных. Не считая моих обязанностей, конечно. Но никаких приключений особо не было. Разве что романтические, да и только. Иногда неплохо передохнуть от постоянных подвигов и проблем на свою голову, так что я осталась довольна этим лагерем. После всего случившегося, мы с Надей сблизились ещё больше. Она приходила на каждый мой кружок и внимательно слушала, а после этого мы почти каждый день гуляли с ней по лагерю и ща его пределами. Я стала замечать, что с Судаковой не все хорошо. Ее голос осип, осанка испортилась, под глазами появились большие мешки. Я думала, она просто приболела и предлагала пойти в медпункт. Но Надя наотрез отказывалась обследоваться. С каждым днём ей становилось все хуже, и с каждым днём я все настойчивее предлагала сходить к врачу. В итоге, когда кожа Нади снова побелела до мертвого цвета, щеки впали и лицо выглядело избитым, Судакова, скрючившись отправилась осмотреться. После осмотра, она вернулась ко мне с грустной новостью. - Мне надо уехать, - она говорила почти шёпотом. - Почему? Тебя не могут просто положить а изолятор на пару дней? Все пройдёт, - я не хотела, чтобы она возвращалась домой. Здесь Наде было лучше. - Нет. Мне надо уехать. Вообще из Одессы, - Судакова опустила голову. Я была в шоке. Куда это ей надо уехать? - я хотела сказать раньше. Но не могла. После лагеря мне надо уехать в Москву... лечиться. Но сейчас мне стало хуже, и я уезжаю завтра. Мы говорили с папой. - А как же Лёша? Как же все мы? - я просто негодовала. Эти слова были как ножом по сердцу. - Лёша едет с нами. Поможешь ему собрать вещи? - я кивнула, - а ты и ребята... - кажется, у Нади заслезились глаза, - мне нужно будет с вами попрощаться...Через несколько часов все вещи уже были собраны, а мы с Надей шли искать Петрова, Васечкина и всех остальных. Мы нашли их всех вместе, гуляющими около выхода из лагеря. Мы подошли к ним. - О, Маша, привет! - Петров улыбнулся и помахал мне. - Привет, ребята, - Надя слабо улыбнулась всем. - Все хорошо? - спросила Анка, гулявшая под руку с Васечкиным. - Не очень. Я уезжаю, - все удивились словам Нади. - Как?- Куда?- Зачем? - Что-то случилось? - вопросы нескончаемо сыпались, а я видела, как наполняются слезами глаза Судаковой. - Да, случилось, - я решила сказать это за неё, - она заболела и уезжает лечиться в Москву, - очередная вспышка удивления, - и это не подлежит обсуждению. Тема ее болезни закрыта. - Ты пришла попрощаться? - тихо спросил Васечкин. Надя кивнула. Это была довольно грустная сцена. Смотреть, как рушится счастье у человека больно. Тем более, если этот человек - твой лучший друг. Все обнимали Надю и говорили ей приятные слова. - Вы только пишите мне, ладно? - спросила она, подойдя к Васе и Пете. - Будем писать ежедневно, - в один голос подтвердили ребята. Я стояла позади всех. Я должна была проводить Надю на автобус завтра рано утром. Это был грустный момент. Все улыбались и благодарили Надю за время, но они натягивали улыбку. Глаза же говорили, как сильно все привязались к Судаковой и как будут по ней скучать. В эту ночь мы не спали. Мы лежали и разговаривали. Всю ночь. Возможно, это была наша последняя ночь, когда мы могли наговориться...Автобус, на котором уезжала Надя с братом должен был подъехать к воротам лагеря в шесть утра. Так что в пять мы уже встали и начали собираться. Пять двадцать. Мы идем к Леше, который уже ждёт нас у входа в мужской корпус в сопровождении пары своих друзей. Пять тридцать. Мы решили сделать круг почета по лагерю. И Наде, и Леше это было нужно. Пять сорок. Мы подходим к выходу и ждём автобуса, цепляясь за каждый миг до расставания. Пять пятьдесят. К выходу подходят ребята. Петров, Васечкин, Антон, Анка, Артём, Лёша и Алик. Мы не думали, что они придут, однако все здесь. Кроме Даши. Но не велика потеря. Надя не выдерживает и начинает плакать. Я чувствую, что у меня тоже слезы уже подступают, но я держусь. Шесть часов. Автобус подъезжает, и Надя может в последний раз взглянуть на это место, на людей, которые ей так дороги...Когда Надя зашла в автобус, двери тут же закрылись. Мы бежали за ним, размахивая руками. Мы хотели, чтобы Надя запомнила, как мы ее любим. Когда автобус окончательно скрылся, я начала плакать. Я понимала, что скорее всего никогда больше не увижу свою лучшую подругу...***Прошло восемь месяцев, но ребята все ещё помнили Надю. Маше было невероятно тяжело каждый раз, когда она проходила мимо закрытой двери, которая вела в квартиру ее подруги, Петров с грустью вспоминал, что так и не отдал Наде ее портрет, а Васечкин просто скучал по Судаковой. Теперь, когда ее не было рядом, Маша решила, что можно рассказать ему обо всем, что Надя чувствовала к нему. Но это быстро забылось. В целом, ничего не изменилось. Маша продолжала учиться на отлично и начала натаскивать своих друзей. Она уже выбрала, куда поступит после девятого класса, а ребята ещё нет. Ее отношения с Петровым стали известны всем. Одноклассники не понимали, как это возможно, но все были тактичны и поддерживали пару. Что же до Васечкина, то он старался каждый день после школы встречаться с Анкой, которая жила за городом, но приезжала каждый день, чтобы увидеться со своей парой. Из отношения были умилительны. Однажды, когда Петров и Васечкин сидели у Маши в гостях, ее мать принесла письмо. Адресовано было именно Маше. Старцева распечатала конверт. Два письма. Одно написано грубым, мужским почерком, другое - до боли знакомым. Это был аккуратный почерк Нади. - Что это? - спросил Петров. - Это письмо, представляешь, - Васечкин усмехнулся. Только Маша, прочитав первые строки письма, тяжело вздохнула и тихо сказала:- Надя умерла. Нависла тишина. Никто не мог поверить. Мальчишки попросили Машу прочитать вслух письмо, написанное грубым почерком. "Дорогие Мартя, Василий и Петр. Вы были лучшими и единственными друзьями моей дочери Нади. Два месяца назад она скончалась. Задохнулась. Она не успела отправить вам своё письмо, но я считаю своим долгом, чтобы вы прочли его. Я вложил ее письмо в конверт. Прочитайте. Спасибо вам за то, что подарили моей дочери вторую жизнь. - Владислав Судаков, отец Нади."Маша дрожащими руками открыла второе письмо. Она не могла читать. Голос дрожал, и руки тряслись. Надино письмо взял Васечкин и заявил, что прочтет сам. "Дорогие ребята, надеюсь, вы вместе читаете это письмо. Потому что писать каждому я не вижу смысла. Как вы? Я неплохо, лежу в больнице и обследуюсь. Оказалось, у меня рак, но врачи прилагают все усилия, чтобы меня спасти. В Москве очень красиво. Правда, очень холодно. С Одессой не сравнится. Я Отправила бы вам фотографии, вот только мне не на что фотографировать. Лёша пошёл в шестой класс и неплохо справляется. Я же в школу не хожу, что не так уж плохо. А у Каждый день читаю ваши стихи. Мне по прежнему больше всего нравится одиннадцатый, но остальные ничуть не хуже. Спасибо что написали это для меня. Надеюсь скоро выздороветь, вернуться в Одессу и встретиться. Жду встречи с нетерпением!- Надя."Васечкин оторвал глаза от письма и посмотрел на друзей. Петров сидел, обнимая Машу, спрятав лицо в ее волосах. И оба плакали. Маша прерывисто, шумно вздыхая, а Вася просто замерев. Его лица видно не было, но все было понятно. Петя вытер несколько соленых дорожек, побежавших из его глаз. - Письмо шло два месяца... И ещё два месяца прошло до написания... - всхлипывала Маша. - Четыре месяца... - Васечкин просто уставился в одну точку, - Надя умерла четыре месяца назад, а мы не знали об этом. - Так нельзя, - заявил Петров. Через три часа в комнате Маши собрались самые близкие друзья Нади: Антон, Артём, Анка и наша троица. У Маши было всего две фотографии Нади - одна ещё из из детства, другая была сделана в начале прошлого учебного года. Около фотографий в рамках стояло несколько свечей и вещи, которые Надя оставила в Одессе. Шестеро ребят, не стесняясь, плакали и все говорили об усопшей что-то хорошее. . . . Прошло несколько лет, и Надя забылась ребятам. Они окончили школу и поступили, но это другая история. Редко им приходили письма от подросшего Лешки. Хоть от Нади не осталось ничего, кроме письма и пары фотографий, она навсегда поселилась в сердцах ребят. Они ее никогда не забудут. Хотя бы ее образ останется с ними на века...