Часть 27 (1/1)

Когда Кит взял письмо, он не мог предположить, о чем Минг мог ему сообщить таким устарелым способом. С жадностью прочтя письмо, Кит испытал противоречивые чувства. Торопливость, с которой он прочитывал строку за строкой, не позволяла ему вникнуть в смысл того, что он уже успел прочесть, и от нетерпения узнать, что содержится следующей фразе, он был неспособен как следует понять предыдущую. Прежде всего, ему показалось враньём, что он не заметил в Йо серьезного ответного чувства по отношению к Фа. Из этого Кит сделал вывод, что Минг не жалел о случившемся так, как ему бы хотелось.- Кто эти парни? Да как они смеют наговаривать на моего брата! - Что ещё за парень? Почему Йо не рассказал мне об этом?! - Почему, Минг, ты не отпустил его к Йо? Они бы все выяснили, и были бы сейчас счастливы. Кит смахнул навернувшиеся слезы.Читая письмо дальше, его чувства пришли в ещё большее расстройство и стали более мучительными, когда от это объяснения он перешёл к истории Парка. Прочтя о событиях, которые, если только они были правдивы, совершенно меняли доброе суждение об этом молодом человеке. Первая часть так удивительно напоминала историю, изложенную Парком. Прочтя вторую, Кит пришел в ужас. Беспрестанно повторяя: "Это неправда! Не может быть! Гнусная ложь! Он не мог!".От описания сцен, перенесённого насилия, у Кита потемнело в глазах, во рту пересохло. В горле образовался тугой комок. Возросло напряжение в районе грудины, и ключиц. Стало невыносимо трудно дышать. Кит почувствовал, что задыхается, поэтому стал широко открывать рот, пытаясь вдохнуть как можно больше кислорода. Почувствовав у себя, все признаки начинающейся истерики, он опустил письмо, и вздохнул глубоко ещё несколько раз, пытаясь успокоиться. Он попытался провести небольшую дыхательную гимнастику, не помогло. Он вскочил с кресла, и подошёл к парапету на крыше. Ветер обдувал его пылающее лицо, и трясущиеся руки. Голова кружилась. Легче не становилось. Он вернул к столу, залпом выпил горячий кофе, и когда почувствовал, как жар прожигает все его внутренности, он стал понемногу приходить в себя.В голове стало проясняться.Он вернулся в таунхаус и попросил Бима прикрыть его перед менеджерами за отсутствие, сославшись на отравление, тошноту и рвоту. Видя побелевшее лицо друга, Бим выложил на стол нужные порошки и суспензии, ушел. Оставшись один, и стараясь взять себя в руки, Кит развернул письмо, перечитав ту часть, в которой Минг рассказывал о поведении Парка, ему удалось настолько овладеть собой, что он смог вникнуть в смысл каждой фразы. Сведения об отношениях с семьёй Минга полностью соответствовали словам Парка. В обеих версиях совпадали упоминания о щедрости покойного отца Минга, хотя раньше Кит не знал, в чем она проявлялась. До сих пор один рассказ дополнялся другим. Но когда он прочел про завещание, различие между ними стало разительным. Он хорошо помнил слова Парка, что завещание не было написано, все было голословно. Значит одна из двух версий полный обман. Перечитав несколько раз самым внимательным образом то место, где подробно рассказывалось о безоговорочном отказе Парка от медицины, и продаже акций, и полученном им значительном возмещение в сумме миллиона бат, он начал колебаться. Он снова начал читать. И с каждой строчкой ему становилось все яснее, что бесчестное поведение Минга и его тетки на самом деле оказалось безупречным. Обвинение Парка в расточительности и распутстве поразило его сильнее всего. И следовавшее дальше описание его попытки шантажа Минга и насилие над Ченом как - то перекликалось с происшедшим разговором между Китом и Дарси. В добавок ему предлагалось обратиться за подтверждением к Дарси и его матери, и порядочность которых не вызывала сомнений. В какой-то момент он и вправду вознамерился расспросить его, но Кита остановила щекотливость темы. Кит окончательно от этого отказался, сообразив, что Минг едва ли рискнул бы сослаться на друга, не будучи вполне уверен в его поддержке. Он прекрасно помнил все подробности своего разговора с Парком во время их встречи в библиотеке. И Кит внезапно осознал, насколько неуместно было со стороны Парка рассказывать о подобных вещах ему - едва знакомому человеку, и удивился, что эта простая мысль прежде не приходила ему в голову. Он ясно увидел, как неприлично вел себя Парк, стараясь всюду обратить на себя внимание. Его утверждения не согласовались с его поступками. Ему припомнилось, как Парк хвастался, что ему нечего бояться встречи с Мингом и что пусть-де Минг сам покинет эти места, а он и не подумает уезжать. И, вместе с тем, он не посмел явиться на банкет всего через несколько дней после этого разговора! Он вспомнил, что до отъезда Минга и его друзей Парк не рассказывал своей истории никому, кроме него. Зато после отъезда эту историю узнали решительно все. Стремясь опорочить Минга, он не брезговал ничем. И в тоже время, говорил Киту о своей преданности памяти отцу Минга, утверждал, что эта преданность не позволяет ему плохо говорить о сыне своего наставника. Как изменился теперь в его глазах каждый поступок Парка! Ухаживания за сыном директора объяснялось не чем иным, как низкой расчетливостью. А его отношение к Киту, не казалось теперь достойным. - Скорее всего, он тешил свое самолюбие. Или я был настолько очевиден, что Парк видел мою заинтересованность, и просто играл со мной.Попытки оправдать Парка становились слабее и слабее. А по мере оправдания Минга он не мог не припомнить, что Фа ещё давно, в ответ на заданный вопрос Йо, выразил уверенность в безукоризненном поведении своего друга в отношении Парка. Киту стало бесконечно стыдно за свое поведение. Он не мог думать о Минге или о Парке, не отдавая себе отчёта в своей слепоте, предубежденности, несправедливости, глупости.- Я был слеп! Пренебрежение Минга оскорбило меня, и всё дальнейшее наше общение строилось на этом. Я всякий раз, когда судьба нас сталкивала, искал в его словах и поведении то, что поможет мне его ещё больше ненавидеть. Второй же обласкал меня своим вниманием, и я слепо поверил его историям, находя в его словах, такое близкое нам двоим чувство неприязни к Мингу. Я руководствовался предрассудками и невежеством и гнал от себя разумные доводы, как только дело касалось одного из них! И вот когда мне удалось в себе разобраться!Перечитывая первую часть, где он счёл мотивы Минга неубедительными. Он прочел их опять. Теперь они показались ему совсем не такими, как после первого чтения. Он и вправду сознавал, что чувство Вайо, каким бы оно ни было глубоким на самом деле, внешне было мало заметно, и что свойственные брату самообладание и уравновешенность не часто сочетаются с сильными душевными порывами. Когда он дошел до того места, где описывается история "соблазнения" Чена, Киту стало ещё стыднее. Какого человека он защищал?! Какие слова сказал Мингу? Он пролежал в кровати несколько часов, вновь и вновь возвращаясь к волновавшим его мыслям, перебирая события, оценивая их значение и стараясь привыкнуть к столь резкой и неожиданной перемене собственных взглядов.- Надо позвонить Йо и все разузнать... Кит схватил телефон. - Нет! Он сразу спросит, как я об этом узнал. А я не могу ему сказать, что встретил здесь Минга, или, рассказать, что от него услышал. В пустом желудке заурчало. Это отвлекло Кита от его тягостных мыслей. Он вышел из комнаты, и спустился на кухню. Решив приготовить обед, Кит два часа провозился с готовкой. Услышав, что открылась входная дверь, Кит обернулся. На пороге стоял Бим. Он волновался о самочувствии друга, поэтому решил в обеденный перерыв прийти в таунхаус и попроведовать Кита. Удостоверившись, что волноваться не о чем, парни сели обедать. Бим рассказал, что все сотрудники беспокоятся о его здоровье, переживают, что перегружали его тяжёлой работой, и передали в знак поддержки корзину с фруктами. А так же обмолвился, что приходили Минг и Дарси, которые хотели попрощаться.