Краски, кисточки и суровая критика. (1/1)

В доме привычно пусто. Лишь один человек, почти рассерженно, закусывал кончик широкой кисточки и иногда хмурился, отчего достаточно симпатичное лицо делалось недовольным. Он упорно вздыхал, перебирал краски, и вода в небольшом стеклянном стакане уже давно приобрела цвет, название которому просто не существует. В комнате раздался звонок, и художник слегка вздрогнул, матерясь на родном языке. Рудольф умел подбирать время для звонков.—?Привет, Адольф, не помешал? —?голос Гесса, явно веселого, неприятно резанул по ушам.—?Здравствуй, Рудольф, если только совсем немного,?— ответил Гитлер, зажимая телефон между плечом и головой, чтобы вымыть руки от краски.—?Просто хочу напомнить, что завтра выставка, и нужно быть к ней готовым. Ну и конечно, я хочу пожелать удачи.Адольф полощет руки, почти не слушая товарища.—?Да, я помню-помню, все выставочные работы были переданы господину Шульцу. Он знает, что с этим делать.Конечно, Гитлер не совсем дурак. Завтра, безусловно, тяжёлый день, начнутся вылеты, он должен посетить кучу народа, пока будет в Париже, забежать к родственникам, которые по словам отца очень важны, хотя сам молодой человек их ни разу не видел. А ещё нужно, чтобы картины понравились местным критикам, но это уже второстепенное. Он сделал все, что мог, а просить и умолять кого-то для особого внимания Адольф не будет, да и опускаться так низко он не планировал. Рудольф все ещё радуется за товарища, желает ему удачи и успехов, хотя Гитлер не единственный художник на этой выставке. Молодой человек бубнит слова благодарности. Но вот Гесс, пожелав удачи ещё примерно миллион раз и на прощание бросив ?спокойной ночи?, отключается, и Гитлер снова остаётся один. В комнате так и не закончен портрет какого-то юноши, что был собирательным образом, а время уже позднее, и появилось первое, навязчивое желание лечь спать. За окном расцветал уже новый день.***В аэропорту было достаточно шумно, и Адольф, проспавший всего несколько часов, недовольно жмурился, разглядывая красоты берлинских зданий. Идти нужно было совсем недалеко, но глаза закрывались сами собой, и Гитлер спал почти на ходу. Однако, он почти мгновенно проснулся, когда почувствовал, что плечо нехило врезается во что-то твёрдое. Он раскрывает глаза и глупо ойкает.—?Твою мать.Голос шипящий, недовольный, но какой-то живой. Адольф видимо задел плечом мужчину.—?Простите, позвольте я вам помогу,?— предлагает юноша, замечая, что тот явно не может нормально сесть.—?Ты мог бы помочь, если бы не сбивал меня с ног,?— недовольно отзывается мужчина, но помощь не отвергает, и Гитлер скрупулезно собирает бумаги, билеты и паспорт.Йозеф кивает, принимая прозрачный пакет в руки.—?Благодарю, молодой человек,?— бросает Геббельс, серьёзно оглядывая собеседника.—?Это моя вина, я всего лишь пытаюсь её загладить.Объявляется посадка.—?Желаю вам перестать быть таким рассеянным, всего доброго,?— отвечает Йозеф и отходит к стойке, постукивая каблуками.Интересно, когда он узнает, что им лететь одним рейсом?Адольф улыбается, разглядывая слегка сутулую спину человека.***Уже в самолёте Йозеф вновь видит того человека, что достаточно неловко и сильно толкнул его, а потом закрывает глаза, проклиная день, когда он согласился лететь на какую-то выставку немецких художников. Он бы и не поехал, если бы не особая теплота к соотечественникам. Хотя день не задался с самого начала. Любовник закатил серьёзный скандал, позволив себе влепить Йозефу лёгкую пощёчину. Геббельс героически держался, терпел, но, в конце концов, выставил его за дверь, пообещав отдать вещи ближе к концу недели, но после этого критик понял, что не может найти паспорт. Облазив весь дом и обматерив всех, начиная с создателя и заканчивая главным человеком в стране, он наконец-то нашёл его в одном из чемоданов. Когда Геббельс выходил из дома, какой-то бугай чуть было не зашиб его дверью, потом правда просил прощения, но был послан к чёртовой матери, а следом ещё один идиот толкнул его в плечо и задел неплохо, если учитывать то, что плечо все ещё болит.Йозеф был критиком, получал за это неплохие деньги, и любил свою работу, но не больше, чем мальчиков-художников, которых было так легко подзывать к себе, делать их своими фаворитами, но, быстро наигравшись, проталкивать их по карьерной лестнице и забывать. Только Гюнтер заставил его сердце всколыхнуться и биться чаще, но даже Швегерманну быстро надоело ждать критика, терпеть его заигрывания с юными художниками и иногда шипеть от глупых выходок. Геббельс его винил, очень сложно любить такого человека, как он, немного высокомерного, некомфортного для общения, местами циничного.—?Ты просто колючка, Йозеф,?— ласково говорил Гюнтер, запуская руку в чужие аккуратные волосы.Геббельс лишь фыркал, убирал руку и ругался за испорченную прическу.Самолёт взлетел, постепенно набирая высоту и оставляя внизу немецкую землю.Когда Йозеф забирает багаж, он краем глаза замечает уже столь надоевшего юношу. Это длинное пальто, аккуратная рубашка и чёрный галстук. Редко увидишь такого человека.—?Либо к любовнику, либо на похороны, а может быть на важное собрание,?— раздумывает Геббельс, перекладывая сумку из руки в руку. —?Хотя для похорон он был слишком весел. А может быть он рад, что кто-то умер.Адольф старался делать вид, что тот угрюмый дядька, который прожег его взглядом ещё в самолёте, его совсем не пугает и не интересует. Подумаешь, его много кто узнает, особенно в людных местах. Может быть, этот человек тоже узнал его.Во Франции было на удивление жарко. Он купил первый попавшийся журнал, чтобы хоть что-то отгоняло его сон. Юноша сел в такси, разглядывая яркие французские обложки, красивые наряды и не менее красивых людей. А ещё это успокаивало и заставляло не думать о сегодняшнем мероприятии. Он пробегается глазами по строчкам и вздрагивает. Со страниц журнала на него смотрят карие, серьёзные глаза мужчины, которого он так неосторожно пихнул плечом.Йозеф Геббельс был великим, как написано в журнале, критиком, умным человеком и гением своего дела. Адольф осторожно вглядывается в страницы, замечая, что интервью с мужчиной вышло достаточно увлекательным. Рассматривать Йозефа было интересно. Тот был чем-то симпатичен художнику. Может быть, дело было в глазах, смотрящих прямо в душу, наверное эти глаза много раз показывали свое недовольство. Гитлеру очень редко нравились люди, поэтому портретов было крайне мало, только собирательные образы, похожие на идеал Гитлера. Геббельс был достаточно богат, у него было несколько крупных предприятий и власть в виде статей, что могли полностью уничтожить или возвысить человека.По приезду в отель Адольф почти мгновенно упал на кровать. Сегодня вечером он должен быть на мероприятии, а до этого времени можно и забежать к родственникам отца.Геббельс гордо вышагивает по плитке около здания, и лицо его выглядит невозможно серьёзно. Он несколько раз поправляет локон в идеальной (как и всегда) причёске. У Йозефа много квартир по всему миру. Вот и сейчас небольшая квартирка во Франции, купленная специально для быстрых приездов, встречает пустотой и абсолютно тишиной. Раньше Швегерманн заходил первым, кидал вещи на пол и с разбега падал на диван, а потом закрывал глаза и дышал тяжело-тяжело.Геббельс отворачивается, забывая все, что случилось. Гюнтер остался в прошлом, людей нужно оставлять там, они этого заслуживают. Но любовник не заслужил… Мужчина умывается, чувствуя, как бодрит холодная вода. Уже лучше, да, уже хорошо, сейчас он погладит рубашку, раньше этим занимался Гюнтер, потому что он никогда не доверял прислуге, но Йозеф сможет сделать это сам. На кухне ничего нет, кроме нескольких пакетиков чая и сахара. За кружкой чая и думается легче.Критик открывает ноутбук, рассматривая фотографии участников сегодняшней выставки. Будет громкое открытие, нужно сразу выбрать человека, голос за которого он отдаст. Конрад Гоммель, Вернер Пайнер, Адольф Виссель, Томас Баумгартнер, Вальтер Гоек, Пауль Матиас Падуа, Адольф Гитлер и ещё несколько фамилий, но Адольф Гитлер… Его Йозеф вспоминает моментально. Тот самый мальчишка из аэропорта, безумно неуклюжий, но неплохой внешне, да и помог он тогда. Картины у юноши очень даже интересные, со своей изюминкой. Геббельс изучает его биографию, отмечая несколько интересных моментов. Да, определённо этот юноша ему нравится и дело не только в картинах, они действительно красивые, но и в самом молодом человеке.—?У его конкурентов нет шансов, мальчик просто чудо.Адольф, наконец, забежал к родственникам, получив свою порцию теплых слов и крепких объятий. Правда, Гитлер так и не понял, кто эти родственники для него. Вечер постепенно наступал, и сердце билось сильно-сильно, заставляя волноваться.Внутри зала светло, и бродит множество людей, рассматривающих картины.—?Господин Адольф, добрый день. Ваши картины у нас, все хорошо, мы все получили,?— организатор улыбается, пожимая крепкую руку.Адольфу моментально впихивают фужер с вином и отправляют гулять по зданию. Он улыбается, замечая и свою картину среди прочих, и как же хорошо смотрится его имя на небольшой, позолоченной рамке.—?Гуляешь, Адольф? —?сзади раздаётся приятный голос, и Гитлер отрывается от какого-то портрета.—?Что? Да, да, я прогуливаюсь.Тот самый мужчина из аэропорта, тот самый критик из французского журнала.—?Я узнал ваш род деятельности,?— признается юноша и бегло осматривает критика.—?Вот как? Я польщён таким вниманием к моей особе,?— отвечает мужчина, улыбается и берет бокал вина с подноса.Становится как-то неудобно, отчего Адольф еле заметно морщится.—?А ещё несколько достаточно серьёзных скандалов, связанных с вашей работой.Йозеф хмурится. Что этот юноша себе позволяет? Он явно лезет не туда, куда нужно и можно лезть.—?Я читал про Отто, зря вы так…—?Адольф, это жёлтая пресса,?— Геббельс делает нетерпеливый жест рукой. —?Нельзя верить всему, что в ней написано. Я смотрел твои картины, очень недурно.Гитлер всегда старался пробиться в великие художники. Поначалу было сложно, мысли не хотели собираться в кучу, мазки выходили слишком резкие, а сами картины блеклые, тусклые и безжизненные.—?Благодарю, господин Геббельс. Мне очень приятно, что вы оценили мои работы.Адольф не лукавил, ему действительно было приятно. Он бережно поставил фужер и улыбнулся своим мыслям. Геббельс стоял рядом, разглядывая людей с высоты балкона в галерее. Краем глаза мужчина замечает других художников, многие из этих людей побывали у него в руках, кого-то он возвел до небес, дал карьеру, новую жизнь, а с кем-то пришлось попрощаться.—?Видишь того мужчину, в бордовом пальто? —?спрашивает Йозеф, и юноша мимолетно отмечает, что от мужчины неприятно пахнет алкоголем.Гитлер кивает, пытаясь отодвинуться в сторону.—?Это господин Шмидт. Достаточно известный покупатель и коллекционер, но между нами,?— Геббельс наклоняется ещё ближе, почти соприкасаясь с виском молодого человека. —?Одевается он достаточно безвкусно, и картины он покупает совершенно глупые. Но если он захочет купить что-нибудь у тебя, предлагай высокие цены. Он все равно купит, потому что не сможет отличить портрет от натюрморта.Йозеф посмеивается тихо, разглядывая профиль юноши. Тот опирается на балкон, провожая взглядом фигуру человека в бордовом пальто.—?Вы знаете этого человека лично?Гитлер спрашивает это шёпотом, будто боясь, что их подслушают. Внизу приятный смех, чёрные, классические костюмы, звон фужеров и шорох от одежды.Адольф оказывается не впервые в таком месте. Он достаточно часто бывал на выставках и показах.—?Я его друг. Он считает, что я его друг.Шмидт с кем-то разговаривает, смеётся и шутит, а потом чокается и пьёт шампанское.—?Он так считает. Думает, что я его лучший друг, но я не часто дружу с людьми, которые не могут мне ничего дать,?— отвечает Йозеф и будто небрежно кладёт руку на чужую.Гитлер предпочитает не замечать такого жеста и игнорирует его.—?Я сожалею, господин Геббельс, но я не смогу стать вашим другом. У меня нет ничего, что я мог бы вам дать.Конечно Йозеф так не думает. Рука Адольфа не двигается, будто ничего не чувствует.—?Я и не прошу от тебя ничего, пока.У Йозефа уже кружится голова, а это только начало вечера. На выставку все ещё приходят люди. Геббельс знает всех, кто пришёл, он всматривается в знакомые и незнакомые лица. Гитлер слегка дёргается, услышав последние слова, он толкается в чужую ладонь, и кисть освобождается от плена.—?Извините, мне пора идти,?— отвечает Адольф.Йозеф только кивает.—?Подожди, возьми мой номер. Вдруг, ты захочешь встретиться и поговорить о чем-нибудь? Я уезжаю через две недели, может быть, мы прогуляемся.Юноша берет визитку и кивает.—?Всё может быть, господин…—?Йозеф, просто Йозеф.Адольф отвечает на вопросы репортёров, отмечая, что держится он хорошо. Другие художники говорят крайне мало, показывая свои работы, и Йозеф считает свои долгом сверлить взглядом почти все работы, ехидно шутить, разворачиваться и уходить от картин, заставляя художника расстроено хлопать глазами. Геббельсу очень скучно, что может быть интересного в ярких брызгах пятен на полотне? Типичные пейзажи.—?Мне эта выставка напоминает вступительный экзамен в школу искусств. Когда дети пытаются всеми силами пройти конкурс и рисуют яблоки на подносе, закаты, рассветы, поля и леса, и был бы я куратором, я бы непременно принял детей, но здесь совсем другой уровень, другие требования, а люди так не развиваются, остаются на том же месте. Очень жаль,?— расскажет Геббельс мужчине, что будет брать у него интервью.—?Был там один мальчик, его работы действительно зацепили. Помните такого юного художника? Приятный молодой человек, и картины он правильно пишет.Адольф вздрагивает и сглатывает достаточно сильно. Йозеф прощается с интервьюером и жестом подзывает Гитлера к себе.—?Почему ты такой бледный? Не хочешь выпить? Идём, я тебя подвезу.Йозеф обнимает того за плечи, как хорошего друга и уводит к машине, Адольф не успевает и слова сказать, как оказывается бок о бок с Геббельсом.—?Я не бледный, просто слегка устал,?— Адольф пытается сделать вид, что все под контролем, что все хорошо, и его действительно везут домой.Он как-то сипло называет водителю адрес, и Йозеф кивком показывает, что нужно двигаться.—?Где учился рисовать, Адольф? —?спрашивает Йозеф, разливая алкоголь.Гитлер аккуратно принимает ёмкость и заливает в себя напиток. Сразу ощущается тепло.—?Я самоучка, Йозеф.Геббельс щурит глаза.—?Я думаю, что напишу про тебя рецензию, конечно положительную,?— отмахивается Йозеф, замечая слегка испуганное лицо.—?Ты хочешь что-то за это, верно?Машина, кажется разгоняется слишком быстро. Гитлер взволнованно дрожит.—?Нет, от тебя я ничего не хочу.Мужчина наливает ещё алкоголя и, пробуя на вкус, морщится.—?Тогда зачем? Ты же не получишь выгоду от нашей дружбы.За окном проносится свет фонарей.—?Потому что ты мне определённо понравился, Адольф. У тебя отличные картины, красивая внешность и характер что надо,?— объясняет Йозеф и приподнимает голову Адольфа за подбородок.Тот дёргает лицом, но хватка не даёт выбраться. В глазах страх и просьба отпустить. Конечно, Гитлер без труда может свернуть ему шею, ударить, и Геббельс, который меньше физически, пострадает и не сможет дать ему отпор. Но юноша молчит, все еще подрагивая телом.—?Так значит все это правда,?— кивает Гитлер. —?И про твоих любовников и про тебя.—?Остановите, пожалуйста,?— просит юноша у водителя. —?Я надеюсь, что мы с тобой забудем про этот инцидент, прощай.Адольф явно напуган, и когда машина тормозит, он быстро вырывается из цепких рук критика. Молодой человек в двух шагах от отеля, но сердце у него все ещё ноет и болит. Геббельс разочарован в поспешном бегстве Адольфа, и он записывает уже слегка корявым от выпитого алкоголя почерком: ?Заехать к Адольфу?.Сейчас он пьян, ему весело и хочется развлечься, поэтому он машет водителю, и тот без слов понимает. В конце концов, его наняли не для того, чтобы он задавал вопросы, а таких людей он уже знает и понимает, что им нужно. У Йозефа в каждой стране есть доступные любовники, нужно только приехать, а Гитлер может и подождать, ничего страшного, он успокоится и отойдёт.Когда Адольф только входит в номер, он падает на кровать, тянется, и глаза закрываются сами собой. Вообще, следовало бы раздеться и принять душ, но делать этого абсолютно не хочется, и Гитлер засыпает, забывая обо всем.***Утро начинается совсем неожиданно и далеко не с завтрака, как хотел того Адольф, а с надоедливого телефонного звонка. Когда мелодия начинает раздражать, молодой человек открывает глаза.—?Привет, что-то случилось?Адольф говорит ещё медленно, сонно, как и соображает.—?Случилось? Гитлер, ты издеваешься что ли? Конечно, случилось, ты новости видел?Слишком много вопросов, но Гитлер отвечает отрицательно.—?Так посмотри. И скажи мне потом, что ты сделал, чтобы так получилось.Рудольф сбрасывает вызов. И молодой человек неохотно тянется к ноутбуку. Возможно, из-за его вчерашней выходки, Геббельс поторопился и о хорошей рецензии можно только мечтать. Пальцы быстро скользят по клавишам, новости смеются на экране, и в них нет ничего необычного, наверное, у Гесса поехала крыша, хотя это нормальное для него состояние. Адольф смотрит ещё немного и натыкается глазами на это.—?Твою мать, Йозеф.Новость была опубликована несколько часов назад. На фото нет ничего необычного, если не считать Геббельса, что наклонился слишком близко, переходя даже дружеские рамки, и Адольфа, хотя тот стоит в профиль. Он достаёт из кармана визитку с номером критика и звонит.Утро Геббельса тоже начинается со звонка, но уже от Адольфа, мужчина хмурится, пытаясь разобрать, чей это номер, и неохотно принимает вызов.—?Йозеф, здравствуй. Ты видел новости?Геббельс улыбается, и больная голова даёт о себе знать.—?Оу, Адольф, ты все же решил мне позвонить? Здравствуй, нет, ещё не видел. Послушай, мне хотелось бы встретиться, ты все не так понял.В трубке он слышит тяжёлый вздох.—?Йозеф, боюсь, что теперь мы не сможем встретиться, посмотри новости.Геббельса это вовсе не пугало, скорее настораживало. Он всматривается в новостную ленту, наконец, замечает фото и слегка откашливается.—?Думаю, что это не повод никуда не выходить, а ещё нам нужно это обсудить. Предлагаю встретиться у меня. Адрес вышлю.Гитлер не спешит отвечать. После вчерашней выходки он несколько не доверяет.—?Да ладно, Адольф, соглашайся.И тот сдаётся, записывает адрес и идёт собираться. А в голове все то же фото, от которого бегут мурашки. Йозеф отключается и рассматривает картинку. Хорошо, что он получился неплохо, а Гитлера почти не видно, вернее видна только часть его лица, но опознать, кто это, возможно, и это уже плохо. Не очень хотелось отравлять и так неспокойную жизнь юноши. Геббельс окончательно просыпается, сталкивает кого-то с постели, накидывает рубашку и встаёт. Отличное начало дня, Йозеф, ничего не скажешь. Когда он остаётся в квартире один, то начинает искать таблетки от головы, хотя вряд ли здесь есть хоть что-то. Так ничего и не отыскав, он ставит чайник и через несколько минут слышит звонок. Мужчина знает, что это Гитлер, и сейчас он, скорее всего, убьёт его, хотя на самом деле это очень печально.—?Не ожидал, что ты так быстро придёшь,?— бросает Геббельс и улыбается.Улыбка у мужчины уже привычная, мягкая, но сейчас она не к месту, благо Адольф ныряет под руку Йозефа и проходит в квартиру. Гитлер садится на диван, отмечая, что у мужчины, судя по квартире, есть деньги, иначе, откуда всему этому взяться?Он ерзает на кресле, дожидаясь критика и разглядывая обстановку. Йозеф неожиданно появляется в дверях.—?Чай, кофе? Что-нибудь выпить?От таких предложений голова Адольфа отдает неприятными покалываниями где-то внутри. Он проглатывает несколько таблеток. Геббельс тоже тянет руку и кивает в знак благодарности, когда их получает.—?Ничего не надо, Йозеф, я только хотел спросить: что теперь делать?—?Даже не знаю, Адольф. У меня было много отношений, но все они были надежно защищены, спрятаны от лишних глаз, а тут нечто другое,?— Йозеф замолкает, вглядываясь в глаза напротив. —?Мы можем подыграть публике. Почему нет? Если люди того хотят.Геббельс подсаживается подозрительно близко, и Адольф, опасаясь повторения вчерашнего случая, отсаживается, оставляя расстояние вытянутой руки.—?А у нас нет других вариантов?Юноша фыркает, брезгливо вглядывается в лицо Йозефа.—?Что тебе не нравится? —?недовольно спрашивает Геббельс и хмурится.—?Не нравится? Я тебя едва знаю! Ты вчера стал вести себя как настоящий идиот, нас сфотографировали из-за тебя, а я должен прикидываться твоим молодым человеком? Ты шутишь?—?Если ты этого не захочешь, будет только хуже,?— улыбается Геббельс. —?Начнутся сплетни про твои любовные похождения, про то, с кем ты спишь, а это куда хуже, поверь мне.Гитлер фыркает и поправляет чёлку.—?В конце концов, я не заставляю тебя спать со мной. Будем гулять на выставках, общаться со всякими людьми. Тебе понравится, я обещаю.Последние слова звучат до ужаса убедительно, Адольф, кажется, начинает верить в них, а это пугает. Он кивает, но ничего не говорит.—?Может быть, мы немного выпьем?—?Если только чай.Гитлер уже боялся заходить в интернет. В интернете были совместные фото с мероприятий, ещё нескольких выставок, и счастливый Адольф, рядом с каким-то итальянским художником. Он даже не пытался запомнить фамилию итальяшки, просто потому, что делать этого не хотелось. Йозеф говорил, что этот мужчина очень важен, но Адольфу он не нравился. Геббельс уговаривает его пойти на очередное выступление с фуршетом.—?Послушай, Адольф, я лишь хочу немного оторваться перед возвращением в Берлин. Пойдём со мной, обещаю, тебе будет весело.Геббельс всегда говорил, что будет весело и интересно, что не будет никаких проблем, но вместо этого они приходили домой ночью, пьяные до такой степени, что Геббельс мог потратить полчаса на поиски ключей от двери. Сложно сказать, когда Йозеф предложил Адольфу жить вместе. Жизнь вообще поменялась на корню с появлением этого мужчины. Нужно было не только подтверждать их отношения для новостных лент, но и создавать видимость совместной жизни в социальных сетях. Этого Гитлер не любил больше всего. Геббельс всегда готовился к таким фото, пусть они и должны были выглядеть, как совершенно обыденные и домашние. Адольф редко что менял, просто делая милое лицо в камеру.—?Ты не только критик, но ещё и фотограф? —?каждый раз шипит Адольф, когда фото сделано, и он может лечь на диван, спасаясь от французского солнца.—?Для тебя с могу быть кем захочешь,?— усмехаясь отвечает Йозеф, на секунду всматриваясь в молодого человека, а потом опять возвращаясь к делам.Вот и сейчас Гитлер валялся на их диване (он быстро привык к тому, что это все уже ?их?). Выглядел он достаточно неплохо, да и сам юноша это понимал, он бы нарисовал автопортрет, но лень побеждала. Несколько пуговиц на рубашке было расстегнуто, что давало больше прохлады. Двери на балкон были открыты настежь, Адольф иногда ползал по кровати, принимая сумасшедшие позы.—?Так что, Гитлер, скоро уже выходить.Йозеф садится рядом, пробегаясь пальцами по ключицам. Молодой человек фырчит и перекатывается на живот.—?Йозеф, отойди мне жарко.Геббельс смеётся, проделывая какие-то манипуляции с загривком Адольфа.—?Я даю тебе двадцать минут на сборы,?— обобщает Геббельс, целует юношу в макушку и выходит из комнаты.Адольф недовольно ворочается на кровати, отмечая, что до конца их пребывания во Франции остаются считанные дни, это значит, что совсем скоро Гитлер окажется в прохладном Берлине, в своей любимой квартире, и Йозефу придётся переезжать на Фридрихштрассе, потому что таков был уговор, да и репортёры очень любознательны, и что-нибудь может произойти. И, кстати, сам Адольф слегка привязался к сожителю.Он нехотя поднимается с дивана и выходит на балкон. Лёгкий, почти невесомый, ветерок проворно забирается под рубашку и раздувает её изнутри. Нужно одеться и привести себя в порядок, даже несмотря на жару, деловые партнёры Йозефа хотят видеть его молодого человека при полном параде.—?Йозеф, завяжи мне галстук! —?просит Адольф, рассматривая свое отражение в зеркале.Мужчина приходит и достаточно грубо разворачивает Гитлера к себе.—?Когда же ты уже научишься это делать? Я куплю тебе галстук на резинке.Несмотря на некую долю шутки, молодой человек воспринимает все совершенно серьёзно.—?Да, я буду ждать этого момента,?— отвечает Адольф и наблюдает за тем, как Йозеф укрощает своевольный предмет одежды.—?Адольф, ну какой к чёртовой матери галстук на резинке? Ты в первый класс собрался? Тогда я хочу тебя огорчить, ты уже взрослый мальчик,?— шипит Геббельс. —?А если меня рядом не окажется, кто будет тебе помогать с этим простым делом?—?Думаю, тебя не будет, если только ты умрёшь. Все остальное время ты сидишь в квартире или ходишь на всякие глупые приемы. На твои похороны я и без галстука схожу.Йозеф фыркает.—?Я не пущу тебя туда без должной одежды. В конце концов, ты должен выглядеть безупречно. Там будет много людей, и ты должен будешь скорбеть,?— отвечает Йозеф, закрывая дверь на балкон. —?Ну, или делать вид, что скорбишь. Конечно, ты можешь прийти в бабочке… —?На резинке,?— прерывает его Адольф и удаляется из комнаты под строгим взглядом мужчины.***—?Не хочешь прогуляться, пока у нас ещё есть время? —?спрашивает Йозеф, когда они уже сидят в машине.Адольф умирает от жары, хотя окно, несмотря на предостережения Геббельса, слегка открыто. Он поворачивает голову к мужчине и кивает.—?Куда ты меня поведёшь, Йозеф? Смотреть Эйфелеву башню или к Нотр-Дам-де-Пари?Геббельс хмыкает и берет чужую ладонь в свою. Он почему-то делает это достаточно часто, Гитлер думает, что мужчину этот жест успокаивает.—?Нет, не хочу смотреть на эту банальщину, там и очереди сейчас огромные. Как насчёт дворца правосудия или какого-нибудь парка?На самом деле Гитлер прекрасно знает, что Йозеф просто не хочет туда идти. Для этого человека совершенно не проблема никакие очереди, везде можно заплатить и погулять. Но Геббельс смотрел на все это тысячу раз. Конечно, все парки одинаковы, куда бы ты ни приехал, вечно будет зелень, пешеходы, дети и лавочки по краям дорожек, поэтому вариант с простой прогулкой почти сразу отпадает. Уж лучше гулять по дворцу правосудия, щуриться от разноцветной мозаики и рассматривать архитектуру изнутри.—?Лучше дворец, но там отзывы плохие.Йозеф смеётся и зачем-то сжимает руку чуть крепче. Как Адольф и думал, Йозеф просто заплатил за то, чтобы погулять без других людей, для Геббельса это была не проблема.—?Был здесь когда-нибудь? —?спрашивает Геббельс, проводя рукой по стене.—?Нет, как-то неинтересно было, но ты дал мне варианты, а я выбрал наиболее неплохой,?— отозвался Адольф, сидя на скамье.Тут необычайно прохладно и почти ничего не слышно.—?Не люблю Париж,?— как-то просто добавляет Адольф и улыбается. —?Слишком много иммигрантов, туристов, а ещё тут грязно и жарко. В Берлине лучше.Йозеф кивает. Берлин и его родина, конечно там лучше, если ты родился и вырос в том месте.—?Ну ничего, скоро вернёмся,?— успокаивает его Геббельс, разглядывая, как хорошо цветастая мозаика легла на чужое лицо.—?Будешь жить на Фридрихштрассе, как и любой, уважающий себя немец,?— отзывается Гитлер и делает несколько фото.—?Нормальные немцы живут на улице Унтер ден Линден,?— бросает Йозеф, пока глаза Гитлера закатываются настолько далеко, что радужка скрывается, и глаз остается почти белым.—?А мне там не очень нравится. Слишком людно.—?В Берлине везде людно. Это же столица, родной.Адольф морщит нос и стучит ногтями по золотистому подлокотнику.—?Но тебе понравится моя квартира.—?Да, когда мы её отремонтируем и приведём в божеский вид,?— насмешливо отвечает Йозеф, хотя где-то в душе знает, что квартира художника понравится ему в любом случае.—?Что мне нужно будет делать сегодня, пока ты будешь говорить со своими коллегами? —?спрашивает Адольф, не желая больше говорить о недвижимости.—?Ты будешь сидеть рядом и слушать. Я все-таки надеюсь на твою молчаливую поддержку.Гитлер невольно заглядывается на чужие руки, что легли так близко. У Геббельса была странная привычка?— закатывать рукава до локтей и ходить в таком виде куда угодно. Именно поэтому можно было разглядеть тонкие запястья, длинные пальцы и несколько венок, что выступают. Где-то внутри Адольф давно отметил, что это выглядит красиво. Геббельс продолжает прогулку, стремительно перемещаясь по зданию, он почти не говорит и, несмотря на хромоту, передвигается достаточно быстро. Когда время подходит к концу, Йозеф напоследок фотографирует их для социальной сети.—?Нужно поддерживать связь, помнишь?И Гитлер помнит и поддерживает.***В таких зданиях всегда есть кондиционер, который работает на полную мощность. Когда дверь в центр открывается, Адольфа наконец-то обдает прохладной волной, и тот слегка улыбается. Изнутри офис напоминает Rothschild bank в Лондоне. Там Гитлер никогда не был, но Йозеф рассказывал и обещал показать, когда будет время. Навстречу выходят несколько мужчин в строгих деловых костюмах, и Адольф безошибочно понимает?— немцы.—?Добрый вечер, господин Геббельс,?— приветствуют они Йозефа. —?И вам добрый вечер, господин Гитлер.Адольф кивает, чувствуя себя немного глупо.—?Господин Петтер уже ждёт вас.Йозеф совершенно не меняется в лице, только ускоряет шаг по лестнице. По этажу ходят разные люди, общаются, работают.—?Господин Петтер, здравствуйте,?— здоровается Йозеф, когда входит в дверь, едва постучав.К такому Адольф тоже привык. Йозефу везде открыто, будь это дверь в его квартиру или рейхстаг. Молодой человек с достаточно красивым лицом почти сразу встаёт.—?Здравствуйте, господин Геббельс,?— пожимает руку Ульрих и улыбается. —?Господин Гитлер, верно?Получив утвердительный кивок, он улыбается ещё шире и жестом приглашает сесть за стол.—?У нас с вами был запланирован договор о поставках,?— мягко напоминает Йозеф, осматривая кабинет.—?Да-да, я знаю. Вот ваш ключ, господин Йозеф. Вам нужно самому открыть ячейку, чтобы потом не было недопонимания между нами,?— Геббельс отмечает, что Петтер по всей видимости слегка выпил.От директора фирмы пахнет чем-то вроде виски, и мужчина морщится, забирая из рук ключ.—?Пойдёшь со мной или…—?Господин Геббельс, это конфиденциально. Вы и ячейка, даже охрана будет ждать вас снаружи,?— прерывает его Ульрих.—?Я ненадолго, Адольф. Посиди, ладно?Гитлер кивает совершенно уверенно и достаёт телефон. Геббельс выходит и идёт назад, спускаясь по той же шикарной лестнице. В хранилище достаточно ярко, и по периметру стоят несколько мужчин с FAMAS в руках, что выглядит крайне странно. Охрана с его появлением в хранилище, как и обещали, выходит. Йозеф несколько раз поворачивает ключ и достаёт бумаги, перекрученные лентами. Вслед за этими бумагами он достаёт акции, расписки, договора, и наконец всё важное оказывается у него в руках. Господин Петтер ещё не знает, но Геббельс давно планировал присвоить эту компанию себе, поэтому дела и налоги он изучал с особой точностью. Забрав все нужные данные, он широким шагом, насколько это позволяла его нога, прошёл назад, приветливо кивнув охране. Йозеф уже раздумывал над тем, что можно будет повесить вместо убогой, ещё советской люстры. Зайдя в кабинет, Йозеф застал удивительную картину — лежащий на столе Адольф, шипящий матом, и нависающий над ним господин Петтер, который явно искал у него соринку в глазу, придерживая молодого человека в форме распятия.—?Ульрих, тебе удобно?Йозеф с самого детства ненавидел, когда трогают что-то его, была ли это игрушка, человек, мебель. Он одинаково презирал человека, что поступил так опрометчиво, и брал то, что принадлежит Геббельсу. Служба в армии показала, что после этого можно ещё и ударить, достаточно сильно, как Йозеф и умеет. Мужчина не любит делать больно физически, но тут совсем другое. Он отдаёт себе отчёт, что нужно просто слегка ударить уже бывшего партнёра, но забывает про кольца, что надеты на его пальцы, и бьёт достаточно сильно, не промахиваясь, попадает ровно по лицу и по всей видимости задевает аккуратный нос, на котором теперь будет горбинка. Кровь хлынула достаточно сильно.—?Ты знаешь, Ульрих, я давно тебе хотел сказать, но все никак не решался. Договор?— не настоящий, это все подстроено, и я проверил твою налоговую систему,?— говорит Йозеф, поднимая Адольфа со стола. —?Тебя ждёт тюрьма, Ульрих, в Германии не любят таких людей. Так что жди, пока тебя депортируют, а твоя компания достанется мне.Геббельс как никогда доволен собой. Мало того, что теперь организация его, так ещё и оппонент сдавленно шипит, потому что кричать не позволяет немецкое воспитание.—?Вызови себе врача, мне кажется, у тебя перелом,?— бросает напоследок мужчина и тащит Адольфа к выходу.Выходят они молча. Геббельс постоянно смотрит на свою руку в надежде, что он не запачкался, а Адольф пытается укротить быстро бьющееся сердце. В машине Йозеф кидает водителю короткое ?домой? и поворачивается к Гитлеру.—?Устал?Гитлер хмурится и шипит.—?Йозеф, меня чуть не изнасиловали, этот идиот поцарапал мне шею и, приди ты на несколько минут позже, я даже не знаю, что бы со мной случилось. Устал ли я?Геббельс кивает, замечая небольшую царапину на шее.—?Ты не боишься, что за такие вещи тебя посадят? —?спрашивает Гитлер, снова открывая окно.—?Нет, я не боюсь. Всё на свете покупается, и суд тоже…—?Йозеф,?— тихо зовет Адольф.Мужчина кивает.—?Спасибо тебе.И Геббельс хочет ответить, что это ерунда, что разбить кому-то лицо очень просто, но вместо этого он подаётся вперёд, накрывает своими губами чужие, и надеется, что Гитлер ответит. Тот несколько секунд ждёт, будто привыкая к чему-то, и только потом отвечает. Неспешно, растянуто, медленно. В духе молодого художника. Когда у Гитлера начинают болеть скулы, он отстраняется и садится в ту же позу, что и до этого, только теперь, позволяя рукам Геббельса лежать на своём колене.***—?Йозеф, давай закажем пиццу и не пойдём никуда? —?спрашивает Адольф, стоя у мольберта.Пришла пора закончить портрет своего собирательного образа, чем и занимался сейчас художник. Слышно, как кто-то идёт из кухни в комнату.—?Адольф, ну это вредная еда, может быть, что-нибудь другое? —?Геббельс умело оказывается за спиной и целует в шею.Мужчина прекрасно знает, что Адольф настоит на своём, и они непременно закажут пиццу на Фридрихштрассе.Так чем же пахнет эта история? Она пахнет медовой гуашью, красками, новыми кисточками, серьёзной критикой и глупыми фото, что выложены в сеть.