Глава 99 (1/2)

Цзян Чаогэ очень хотелось углубиться дальше на юг и попытаться разыскать Жуань Цяньсю, но это было и вправду тяжелой задачей. Доводы Чунмина были разумны, ведь, придя на гору Цинцю, они наделали много шуму. Наверняка враги уже прознали о местоположении их группы. Если сейчас они вновь будут вынуждены вступить в бой, то Жэнь Ван и его воин могут не пережить еще одной схватки с превосходящими по силам Божественными тварями. К тому же их конфликт напрямую затронет город Цянцю и страну лисов. Если же Цзян Чаогэ пойдет в одиночку, то его конец тоже был довольно предсказуем. Оставалось только ждать новостей от Инь Чуаня или Сяо Се.

Но мужчина просто не мог успокоиться при мысли о том, что своим присутствием они навлекут беду на гору Цинцю. Зная жестокость Сяо Се, подобные перспективы вызывали серьезные опасения. Он поделился своими страхами с Цуйю, но тот лишь отмахнулся.

– Не думай об этом. Если бы я не вышел к тебе и лично не сопроводил в наше обиталище, ты бы никогда не нашел дороги. Это правило распространяется даже на Сяо Се.

Лис и лисица в человеческом обличии, что молча стояли подле, оказались королем и королевой страны Цинцю. Они тоже подтвердили слова Цуйю:– Наша страна окружена невидимым барьером. Только голубые лисы могут найти верный путь. Господин не должен терзаться тревогами.

Цзян Чаогэ заметил, сколь почтительно король и королева лисов относились к Цуйю. Любопытство взяло верх, и мужчина решил поинтересоваться положением Цуйю в лисьем обществе.– Король-лис – мой внук, – с улыбкой ответил ему Цуйю.

Цзян Чаогэ удивленно спросил:– А ты сам когда-нибудь был лисьим королем?

Цуйю покачал головой:– Мой отец был королем, – шутливо ответил он. – Мой старший брат умер молодым, и батюшка выбрал моего сына в качестве наследника престола, поскольку не одобрял мой образ жизни.

– А как насчет твоей самки? – поинтересовался Чаогэ.

– Ты имеешь в виду мать моего сына? Она не моя самка. Просто так получилось, что она забеременела от меня маленьким лисёнком, – Цуйю пожал плечами. – Скорее всего, она уже скончалась. Да и где пребывает мой глупый сынок, я тоже не знаю.

– Какая неразбериха! – недовольно сказал Сюань.

Цуйю улыбнулся еще обворожительнее:– Мы, лисы, не сдерживаем себя в молодости. Если есть влюбленность, почему бы не отдаться чувствам?

Лисичка в женском обличии, стоящая чуть поодаль, игриво хихикнула, прикрыв рот рукавом. Несмотря на то, что это была юная и прекрасная девушка, ее красота и очарование не шло ни в какое сравнение с внешностью Цуйю.

– В этом ты очень схож с Су Ханем, – с неодобрением сказал Цзян Чаогэ.

– Мы и рядом не стояли, – фыркнул Цуйю.

– В чем разница?

– Су Хань вовсе не зависим от плотских удовольствий. Он вполне способен сдержать себя, даже сжимая в объятьях объект своей ?страсти?. Ему интересно подчинить свою жертву, сломать её под себя, сделать зависимой от своего искусства плотской любви. И чем сильнее сопротивление, чем острее душевная боль, тем глубже его удовлетворение. Партнеры Су Ханя – не его возлюбленные или любовники, они – его игрушки, – горько усмехнулся Цуйю. – Но мы, лисы, иные. Нам важно не только самим получать удовольствие, но и дарить его другим. Для любого лиса позор – сделать своего партнера несчастным.Цзян Чаогэ невольно содрогнулся от воспоминаний о злой улыбке Су Ханя. Даже слово ?порочный? не могло в полной мере описать этого зверя.– Как вышло, что ты так хорошо понимаешь Су Ханя? – спросил он.

Королева лисиц ответила за Цуйю:– С незапамятных времён этот зверь был символом плотских желаний. Обычно люди приносят жертвы различным богам и бодхисаттвам, чтобы те даровали им искусность в постельных утехах. Но есть и те, кто приносит жертвы Су Ханю.Увидев вытянувшиеся лица Цзян Чаогэ и Сысы, король лис усмехнулся и, притянув к себе королеву, поцеловал ее в губы прямо на глазах у всех.

До того, как он попал в страну Цинцю, Цзян Чаогэ считал Цуйю самым бессовестным лисом на свете. Однако сейчас он пересмотрел свои представления.

Цуйю вздохнул:– В нашем храме есть статуя Су Ханя. Я видел ее сотни раз, ещё когда был ребёнком. Говорят, его чары столь сильны, что одним взмахом ресниц он делает людей слабыми в коленях. Одно его прикосновение, и ты будешь умолять его никогда не останавливаться, – раскосые малиновые глаза лиса загадочно блестели. – В детстве я мечтал, что когда-нибудь смогу поговорить с ним по душам. Это было бы чудесно. Но увы, мы с ним оказались по разные стороны баррикад. Эх…Цзян Чаогэ удивленно приподнял брови:– Если ты действительно хочешь с ним близости, то так и скажи. Мы не будем вам мешать.

Цуйю приложил длинный изящный палец к губам:– Ш-ш-ш, не нужно, чтобы Сяо-Сян это слышал.

– Ты что, чего-то боишься?

– Сяо-Сян – человек, к тому же еще ребенок. Конечно, такие слова расстроят его, – Цуйю горько усмехнулся. – Кроме того, как вообще можно сравнивать Су Ханя с Сяо-Сяном?

Сысы скривил губы:– Вы, лисы, такие хитрые и непостоянные. Кто бы мог подумать, что ты способен питать к Сяо-Сяну искренние чувства.Цуйю посмотрел на хрупкую фигурку юноши, что лежал на меховой подстилке. Взгляд малиновых глаз моментально стал ласковым, улыбка мягкой. Лис так и застыл, с теплотой смотря на своего воина и не говоря ни слова.

– Так значит... Су Хань знает больше тебя? - прошептал Чжи Сюань.

– Что? Ах ты о... – Цуйю отвел взгляд от Лун Сяна и произнёс, загадочно улыбаясь: – Конечно, на всем Тяньлин нет никого искушеннее в плотских утехах, чем Су Хань.

Чжи Сюань задумчиво коснулся подбородка.

Цзян Чаогэ с подозрением посмотрел на него:– О чем это ты думаешь?

– Я хочу спросить его, как...

Цзян Чаогэ прикрыл его рот рукой:– Что бы ты ни хотел сказать, не говори этого!

Чжи Сюань убрал руку и нахмурился:– Ты сам спросил меня, о чем я думаю, а потом не дал мне сказать, почему ты такой странный?!

– Смирись, люди очень странные существа, – сказав это, Цзян Чаогэ потянул его за рукав. – Хватит болтать, обиженный, идем со мной.

Он боялся, что Чжи Сюань снова заговорит с Цуйю на темы, которые детям слышать не следует. А ведь Сысы и Ле Юй стояли рядом!

Чжи Сюань без колебаний последовал за своим человеком.Выйдя из пещеры лисьего короля, они оказались окружены группой белоснежных лисиц. Милые создания нисколько не боялись людей, наоборот, они были полны любопытства и энергично сновали туда-сюда. Цзян Чаогэ наклонился и поднял лисёнка размером с котенка. Его детский мех еще не обновился, потому был мягким как тончайший шелк. Ощущения были столь приятными, что Цзян Чаогэ просто не мог остановиться и все гладил и гладил зверька. Лисёнок тоже оказался неглупым и прильнул к мужчине, желая получить как можно больше ласки.

А вот Чжи Сюань выглядел крайне недовольным.– Положи немедленно! От него плохо пахнет!– Лисичка вовсе не пахнет, – заверил Чаогэ, передавая пушистого зверька Сюаню, – вот, погладь. Правда, мех мягкий?

– Не хочу, – буркнул цилинь.

Цзян Чаогэ ухмыльнулся, поднес маленькую лисичку прямо к лицу Сюаня и потер о его щеку:– Попробуй, разве она не чудо?

Чжи Сюань забавно вытягивал шею и крутил головой, пытаясь избежать контакта:– Если тебе так нравится, то просто сдери с нее шкуру и наглаживай.

Цзян Чаогэ закатил глаза:– Мне нравится живой и здоровый зверек.

– Если бы у меня был мех, то он был бы мягче, – пробормотал Сюань.

Цзян Чаогэ не смог удержаться от смеха. Он вспомнил о твердой чешуе, покрывающей все тело цилиня. Естественно, на нем и ворсинки меха было не сыскать.

Чжи Сюань раздраженно оттолкнул от себя лисёнка.

– Почему у Инь Чуаня есть мех, у Жэнь Вана есть мех, даже мерзавец Су Хань меховой, а я нет?! – разочарованно воскликнул он.

– Потому что ты – цилинь. Чжо Янь ведь тоже покрыт чешуей. А Хун Юань и Цзи Фэй вообще пернатые. Чем ты недоволен?

– Но ты же любишь мех...

Цзян Чаогэ улыбнулся:– Мне нравится и мех, и твоя чешуя.

Чжи Сюань все равно выглядел крайне расстроенным:– Тебе нравится мех, значит, тебе нравится то, чего у меня нет. А я не знаю, как дать тебе это.

Цзян Чаогэ положил лисенка на землю и почесал милашку за ушком.– Тебе не нужно давать мне все. Пока ты рядом со мной, этого достаточно, – тепло сказал он.

– Но я хочу дать своей паре все! – запротестовал цилинь.

– Чжи Сюань, послушай меня, я хочу не так уж и много. Достаточно, чтобы мои друзья были живы и здоровы, а ты был рядом со мной. Если ты защитишь меня и моих близких, это и будет исполнение моих самых сокровенных желаний.

Чжи Сюань сжал его руку:– Я сделаю это!

– Вот и хорошо, – сказал Чаогэ и взял на руки еще одну маленькую лисичку. – А теперь ты со спокойной душой можешь погладить ее. Попробуй, это весело!

Чжи Сюань помедлил, а затем, хоть и с некоторой неохотой, но все же взял на руки лисенка и провел по мягкой шёрстке рукой.

– Ну? Как тебе? – тут же поинтересовался Чаогэ.

– Ну, в общем... – Чжи Сюань не договорил, а резко уткнулся лицом в пушистую спинку лисёнка и потерся о нее щекой.

Цзян Чаогэ улыбнулся, но не стал комментировать.

Наигравшись со зверьком, Чжи Сюань вернул лисицу Чаогэ.– Вот, держи. Если тебе это так нравится, то возись с ней сколько душе угодно.

Они подошли к высокому дереву и расположились в тени его кроны. Их тут же окружила очередная стайка маленьких лисичек. Белоснежные зверьки весело прыгали вокруг двух мужчин, а некоторые даже имели наглость залезать на их ноги. Сцена была милой и оживленной. Цзян Чаогэ с некоторой завистью наблюдал за весельем беззаботных созданий.

Чжи Сюань бесцельно водил рукой по сочной траве: – Наверное, в детстве у меня тоже был мех.

– Ни одно животное не отращивает чешую после меха. Ты должен был родиться с чешуей. С возрастом она просто становится тверже.

– Но я же не рождался… – протянул Сюань.

– В этом ты, конечно, прав, но сути это не меняет. У тебя не могло быть меха, - заверил Чаогэ.

– Я сам себя не помню. А тебе-то тогда откуда знать? – спросил цилинь.

– Просто здравый смысл, – развел руками Чаогэ. – Кстати, ты действительно не помнишь, каким был раньше?