Глава 88 (2/2)
– Откуда мне знать, что на уме у Чжо Яня? Даже Инь Чуань не особо его понимает.Цзян Чаогэ нахмурился, мысли путались. В течение нескольких дней искали они Чжо Яня в районе Чжушань, но не нашли даже следа древнего зверя. Вполне вероятно, что Чжо Янь уже давно пробудился. Но как тогда объяснить исчезновение корабля?– Почему ты только и делаешь, что дни напролет размышляешь с Инь Чуанем об одном и том же? Скукотища! – буркнул Сюань.– Я вовсе не схож в мыслях с господином Инь Чуанем. Он думает в миллион раз больше, чем я, – усмехнулся Чаогэ.– Надеюсь, ты будешь думать только обо мне, – нахмурился цилинь.Чаогэ не смог сдержать смеха.– Боюсь, что в таком случае наша группа обречена.– Ты – моя пара! Мой человек! Должен думать только обо мне!
Цзян Чаогэ послал ему игривый воздушный поцелуй и небрежно пообещал:– Я постараюсь сделать все, что в моих силах.Чжи Сюань приобнял мужчину за талию, тихо шепча на ухо:– Я игнорировал Чжо Яня не только потому, что они с Инь Чуанем имели схожие интересы и вечно изучали все человеческое. Я не общался с ним ещё и потому, что он женился на человеческой женщине, тем самым став посмешищем среди двенадцати Божественных зверей.
– Ты вот уже десять тысяч лет как холостяк и при этом смеешься над личной жизнью других? – упрекнул его Чаогэ.– Что такое "холостяк"? – не понял Чжи Сюань.– Ну… это тот, кто не смог найти себе пару.– Гм… – Чжи Сюаню не очень-то понравилось это слово, оно звучало довольно оскорбительно. Однако, не найдя ответных аргументов, он вынужден был согласиться. – В то время я думал, что скорее умру в одиночестве, чем стану якшаться с людьми.Брови Цзян Чаогэ изогнулись, и он вопросительно посмотрел на цилиня:– О? А что же ты думаешь сейчас?Чжи Сюань чуть крепче сжал Цзян Чаогэ в своих объятиях.
– Теперь я думаю, что Чжо Янь поистине храбрый зверь.– Почему?– Как это, должно быть, тяжело любить существо, которому отведено не более ста лет жизни. Если ты уйдешь, оставив меня одного в этом мире, что же я буду делать?
Цзян Чаогэ немного помолчал, обдумывая ответ.– Если я умру, ты ведь тоже заснешь крепким сном. Во сне тебе не будет одиноко.– А если меня вновь разбудят? – крикнул цилинь. – Очнувшись ото сна и не обнаружив тебя рядом, я укушу духовного воина, осмелившегося призвать меня! Так и знай!Цзян Чаогэ улыбнулся, однако эта улыбка не коснулась его глаз.– Жизнь именно такая, нельзя получить все, что хочешь. Чжо Янь женился на человеческой женщине, которая прожила совсем недолго. Но от их союза остался замечательный сын, а также воспоминания о совместном счастье, пусть и непродолжительном. Уверен, оно того стоило.– Я понимаю, – кивнул Чжи Сюань. – Один день с тобой стоит сотни лет моего прежнего никчемного существования (3).Цзян Чаогэ замер. Ему очень хотелось сказать Чжи Сюань, что это самые лучшие слова о любви, которые он когда-либо слышал, но побоялся, что цилинь не поймет его. Поэтому мужчина нашел другой способ признания:– День, проведенный с тобой, во сто крат счастливее, чем любой без тебя.– Неужели? Даже счастливее, чем когда ты находился в своем родном мире? – золотые глаза Чжи Сюаня засветились радостью.– Конечно, – заверил Чаогэ. – В конце концов, в том мире нет тебя.– Чаогэ, я найду способ сделать тебя бессмертным! Если же не получится, то я буду сопровождать тебя в твоем вечном сне. Без тебя жизнь теряет для меня всякий смысл.Цзян Чаогэ почувствовал, что его сердце сейчас разорвется от эмоций. Развернувшись на лежанке, он удобно устроился на горячем теле Чжи Сюаня. – В последнее время ты значительно улучшил свое ораторское искусство. И кто же это научил моего цилиня таким сладким речам?– Ни у кого я не учился. Мои слова идут прямиком из сердца, – очень серьезно сказал Чжи Сюань.Цзян Чаогэ опустил голову, легкая улыбка заиграла на его губах:– Значит, Цзуцзун от природы талантлив. Подумать только, научиться так красиво говорить без всяких наставников!– Цуйю сказал, что люди любят слушать клятвы в вечной любви. Сказал, что все из-за их маленькой продолжительности жизни.Цзян Чаогэ ущипнул его за подбородок и быстро чмокнул в губы.– Ты вот не человек, но, признайся, тебе ведь самому нравятся подобные любовные речи.– Люблю такое слушать, – подтвердил цилинь.– Ну что же, Цуйю действительно многому тебя научил, – улыбка на лице Чаогэ стала чуть загадочней. – Может быть, он подсказал тебе другие способы доставить мне удовольствие?Чжи Сюань провел горячей ладонью по талии Цзян Чаогэ и дальше по телу, дойдя до шеи. Для удобства он чуть развернул голову мужчины и подарил ему медленный чувственный поцелуй.
Когда воздуха перестало хватать даже неутомимому цилиню, он оторвался от мягких губ и хрипло произнес:– Я многому научился. Хочешь попробовать?– Конечно.Чжи Сюань ловко перевернулся и прижал Цзян Чаогэ к лежанке.– Все будет хорошо. Сегодня ночью ты будешь купаться в удовольствии. Много-много раз…Цзян Чаогэ свирепо посмотрел на него.– Учти, пожалуйста, что ты-то, возможно, не устанешь, но этого нельзя сказать обо мне. Тебе следует беречь мою жизнь.– Но мне всегда мало! – Чжи Сюань еще сильнее вжался в мужчину, готовый к действию.Цзян Чаогэ притворно улыбнулся.– Ну что же, мало, так мало. Тогда не стоит и начинать, – с этими словами мужчина приподнялся и оттолкнул горячее тело Чжи Сюаня.Но, конечно же, Сюань не позволил ему уйти. В ту ночь Цзян Чаогэ так устал, что едва мог пошевелить пальцами. Он начал находить удовольствие в их с Сюанем интимной жизни, но было бы неплохо не выходить всякий раз за рамки своих физических возможностей. Вот и сейчас он снова лежал совершенно измотанный и липкий от пота, будучи не в силах даже привести себя в порядок. А в это время не в меру деятельный цилинь шептал ему на ухо слова любви, периодически покрывая лицо и тело невесомыми поцелуями.
Из приятной неги Чаогэ выдернули очередные слова Сюаня.– Давай еще разочек, – хрипло прозвучало у уха, а затем теплая рука погладила его спину.Цзян Чаогэ лениво протянул:
– Только посмей…– Ну вот! – голос Чжи Сюаня был крайне недовольным.– И вообще, прекрати целоваться! Я, между прочим, спать хочу! – строго приказал Чаогэ. Сюань напоминал ему сейчас надоедливого пса, требующего ласки от хозяина. Возможно, это было мило, но не в том случае, когда Чаогэ до ужаса клонило в сон.– Если ты такой жестокий, что не разрешаешь мне сделать это еще раз, то хоть позволь нацеловаться вдоволь! – Чжи Сюань зарылся лицом в место, где соединялась шея и плечо Чаогэ, жадно вдыхая его запах. – Ты так замечательно пахнешь. Очень и очень хорошо!Цзян Чаогэ наслаждался их забавными перепалками.– Почтенный, не переходи границы. Ай! Хватит кусаться!Сюань низко засмеялся:– Я так хотел укусить тебя. Очень долго сдерживался!Два существа сплелись в уютных объятиях и болтали милые глупости. Эта ночь казалась бесконечной, и оба они в тайне желали, чтобы так оно и было.
В какой-то момент сон все же сморил Цзян Чаогэ, и он с радостью отдался безмятежному забытью. Но счастье его оказалось недолгим. Внезапно вся палатка заходила ходуном от жуткой вибрации. Раздался громкий треск.Чжи Сюань и Цзян Чаогэ мгновенно вскочили с лежанки. Лагерь был разбит прямо посреди замерзшего озера, страшно подумать, что с ними станет, если со льдом что-то случится.Звук становился громче. Его причиной не могла стать просто одиночная трещина. Он нарастал и расширялся, точно по поверхности льда расползалась сеть глубоких разломов.
Щелк! Щелк! Щелк!
Палатку вновь тряхнуло, на этот раз гораздо сильнее.Следуя инстинкту, Цзян Чаогэ сначала кинулся к мечу, а, схватив его, принялся собирать разбросанную верхнюю одежду. Однако Чжи Сюань не позволил ему это сделать. Схватив мужчину за руку, он пулей метнулся к выходу из палатки.В этот самый момент раздался оглушительный треск. Лед под их ногами разошелся, и палатка целиком погрузилась в темные воды Мэй-цзян. Очутившись в ледяной воде, Цзян Чаогэ тут же испытал термический шок. Откуда-то сверху слышались приглушенные крики о помощи. Видимо, не только их временное жилище постигла подобная участь. Теплая ветрозащитная ткань теперь стала смертельной ловушкой. Обмотавшись вокруг конечностей, она затягивала мужчин в темную пучину озера.
Несмотря на духовную энергию, Цзян Чаогэ оставался обычным человеком. Его тело было неспособно долго пребывать в ледяной воде, да еще и без воздуха. Понимая, что сознание вот-вот покинет его, Чаогэ из последних сил надрезал клинком ткань палатки. Чжи Сюань поспешил вытащить его.
Легкие Чаогэ нещадно жгло от недостатка кислорода, перед глазами поплыли темные круги, а тело сковало бессилием. Он почти попрощался с жизнью, когда горячие губы накрыли его рот, передавая потоки воздуха в разрывающиеся легкие.Чжи Сюань делился с ним кислородом и поднимал все выше к спасительной поверхности.– Хаааа... – Цзян Чаогэ судорожно глотал воздух. – Проклятье, я же сейчас окоченею!Его тело сотрясало крупной дрожью, глаза почти невозможно было открыть из-за заливающей их воды.Чжи Сюань крепко обнимал его, пытаясь передать хотя бы часть своего тепла, а сам настороженно озирался вокруг. Насилу протерев глаза, Цзян Чаогэ в следующий миг почувствовал, как теплая ладонь вновь закрыла их.– В чем дело? – сквозь стучащие зубы спросил он цилиня.– Возможно, ты испугаешься.– Мне нечего бояться! – заявил Чаогэ, но тут раздался отчаянный крик Жуань Цяньсю. Девушка всегда была дерзкой и храброй воительницей, ничуть не уступающей мужчинам в отваге. Это был первый раз, когда Чаогэ слышал столько страха в голосе подруги. Звук быстро прервался, но этого оказалось достаточно, чтобы поселить в его сердце тревогу.Затем послышались и другие крики.– Чжи Сюань, да что там происходит? Прекрати закрывать мне глаза!Чжи Сюань некоторое время колебался, но руку все же опустил.Цзян Чаогэ глубоко вздохнул, набрав в легкие побольше воздуха, а затем открыл глаза. От увиденного его сердце на секунду замерло.По замерзшей поверхности Мэй-цзян будто бы прошлись огромной кувалдой. Лед был разбит на куски, плавающие на поверхности воды. В воздухе же парили бесчисленные трупы воинов и древних животных. Их тела были в ужасном состоянии: скрученные, распухшие и бледные. В тусклом свете луны все это виделось кукольным театром мертвых, зловещим и ужасающим. Это был ад на земле.От ожившего ночного кошмара Чаогэ задрожал еще сильнее, его зрачки в ужасе расширились. Никогда прежде не видел он столь жуткой картины. Неудивительно, что Жуань Цянсю так истошно кричала. Прямо над ее головой висели мертвые тела небесных солдат, смотрящих на нее безжизненными белесыми глазами. Они походили на жутких марионеток с обрезанными нитями.– Что… Что происходит?.. – до смерти напуганный Юньси сжался в объятиях Инь Чуаня.Инь Чуань гладил дрожащего юношу по голове, а сам не отрывал взгляда от тысяч трупов в воздухе. Светлые до прозрачности глаза древнего зверя сейчас потемнели, их взгляд был нечитаемым.Первым собрался с духом Юйжэнь Шу:– Всем выйти из воды!Тянь Жун крепко держал своего воина. Он подплыл к внушительной льдине, подтолкнул замерзшего мужчину наверх и сам забрался следом.
Остальные последовали их примеру и вскарабкались на ближайшие льдины. Одежда на людях безнадежно промокла. Безжалостный северный ветер продувал ее насквозь, точно острый нож, скребя кожу, пробирая до костей.
– Что здесь происходит?! – воскликнул в ужасе Цзян Чаогэ.Чжи Сюань обнял его и стал согревать теплом своего тела. – Я слышал, что Чжо Янь способен управлять мертвецами. Элементаль огня в его пасти способна открывать двери в загробный мир.Цзян Чаогэ вздрогнул:– Мы искали Чжо Яня только потому, что он водил дружбу с Инь Чуанем. Но что-то это вовсе не походит на встречу старых друзей! Если Чжо Янь тут, то почему морозит нас до смерти?
– Я не знаю, – покачал головой Чжи Сюань.– Чжо Янь, это ты? – послышался глубокий и чистый голос Инь Чуаня. – Я чувствую твое дыхание. Почему ты трусливо прячешься? Яви себя. Я хочу знать, чего ты добиваешься.Однако, вопреки ожиданиям, поверхность воды осталась спокойной. И только безжизненные тела, вестники смерти, зловеще покачивались в воздухе.***2) Лунинь (龙吟) – свист (крик) дракона– предвестник дождя. Байду энциклопедия описывает этот звук как глубокий и звонкий.3) 醉生梦死– в оригинале использована идиома "жить как во хмелю и умереть как во сне" (обр. в знач.: жить сегодняшним днём; влачить бесцельное существование).