Глава 34 (2/2)
- Если бы Тянь Жун был деликатным и милым юношей, возможно, я бы попробовал. Но он определенно не мой типаж.Чжи Сюань холодно фыркнул:- Вообще-то Тянь Жун тоже невысокого мнения о тебе. В конце концов ты всего лишь жалкий человечишка.Колкое замечание малыша нисколько не задело Юйжэнь Шу. Они провели вместе уже довольно долгое время, к тому же принц прекрасно знал истинную форму Чжи Сюаня, поэтому давно привык к высокомерию ребенка.
Увидев, что ненормальный алый оттенок так и не сошел с лица Лун Сяна, Жуань Цяньсю не смогла сдержаться, беспощадно спросив:
- Младший брат, ну а ты? Почему ты не хочешь?Лун Сян процедил сквозь зубы:- Не хочу, значит, не хочу!
На лице Цуйю отразилось разочарование:- Эх, по-настоящему упрямый…Взгляд Жуань Цяньсю остановился на Цзян Чаогэ и Чжи Сюане, далее вполне ожидаемо последовал вопрос:- Ну, а вы? Вы, ребята, еще не заключили контракт, верно?Цзян Чаогэ моментально захотел сменить тему:- Наверняка Тянь Жун быстро вернется с добычей. Давайте разжигать огонь.Чжи Сюань посмотрел на Жуань Цяньсю:- Я смотрю, женщинам действительно нравится вмешиваться в дела других людей.Девушка невольно улыбнулась:- Твои слова вполне разумны.Но Цуйю быстро подхватил инициативу:- Это верно. Вы, ребята, еще не заключили контракт. Прошу, не стесняйтесь обращаться. Я с радостью поделюсь опытом! - затем лис игриво подмигнул своими чудесными малиновыми глазами, окончательно околдовывая людей вокруг.
Чжи Сюань с любопытством спросил:- Какой еще опыт?- Опыт соития, конечно!Больше всего Цзян Чаогэ боялся, что мысли Чжи Сюаня начнут работать в этом направлении. Этот отвратительный лис был таким болтливым, что молодой мужчина еле подавил в себе желание заткнуть его рот паровой булочкой.
Но было поздно, ведь любопытство Чжи Сюаня уже вспыхнуло:- Неужели в этом деле действительно нужен какой-то опыт? Зачем?
Цуйю прижал тонкий палец к губам, взгляд был полон очарования и таинственности:- Если все правильно сделать, то это будет самая приятная вещь в этом мире.Яркие золотые глаза Чжи Сюаня заблестели, очевидно, он был заинтересован.- Цуйю, хватит! – гневно крикнул Лун Сян.Цуйю поджал рот, на прекрасном лице отразилась скука:
- Я – лис, но с тех пор, как я последовал за тобой, так и не смог насладиться блаженствами человеческого мира.- Я никогда не мешал тебе, - Лун Сян вскочил на ноги. – Меня абсолютно не интересует, с кем ты там хочешь заводить дружбу. Так что иди и найди себе любого! – закончив фразу, юноша в гневе скрылся в палатке.
Цуйю лишь пожал плечами, в следующий миг пододвигаясь вплотную к Юйжэнь Шу. Привычным жестом он легко провел пальцами по подбородку принца, трепетно выдохнув ему в ухо следующие слова:
- Мне нравятся твои серебряные волосы. Красота в чистом виде!Эффект обольщения лиса влиял только на слабых людей или низкоуровневых зверей. Перед мощным духовным воином его гипнотизирующее очарование действовало не так эффективно. Юйжэнь Шу потерял самообладание лишь на мгновение, прежде чем его взгляд вновь обрел ясность. Он отпихнул от лица утонченную руку Цуйю.Но его собеседник был не из тех, кто сразу идет на попятную. Нежно улыбнувшись, он продолжил:- Тянь Жун не твой тип мужчины, это понятно. Но только не говори мне, что я тоже не нравлюсь тебе.Начавшая все это Жуань Цяньсю с интересом смотрела на лиса и принца. А вот Цзян Чаогэ мог лишь с сожалением вздохнуть. Хотя этот Цуйю был мужчиной, но кокетства и обаяния у него было в сто раз больше, чем у любой женщины! Неудивительно, что он был Девятихвостым лисом – прародителем всех лисиц на земле.Юйжэнь Шу с улыбкой сказал:- Сейчас я не в настроении для подобных утех.В этот миг из палатки вихрем вылетел Лун Сян, буквально кипя гневом:- Цуйю, ты!..- Разве не ты только что сказал, что тебе нет никакого дела до меня? – невинно спросил лис.- Я верну тебя…- Ладно, ладно, я больше не буду играться. Только, пожалуйста, не заключай меня в меч, - взмолился Цуйю. - Я не хочу возвращаться в оружие. Мне нравится быть на свободе! Я больше не буду безобразничать, честно! – в этот миг лис принял настолько жалостливый вид, что при взгляде на него, даже человек с каменным сердцем не смог бы вынести подобной картины.Лун Сян сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять пламя гнева, бушующее в его груди.
А Цзян Чаогэ ощутил, как все больше начинает сочувствовать нелегкой доле этого юнца. Чжи Сюань же тайно наблюдал за каждым жестом и словом Цуйю, золотые глаза малыша странно блестели.В этот момент в лагерь вернулся Тянь Жун. Из его огромной пасти свисала тушка дикобраза, оставляя на белом снегу дорожку из кровавых капель.Цуйю поприветствовал Чжэна радостным возгласом:- О, а вот и ужин!Изголодавшиеся путники с особым усердием принялись освежевывать добычу Тянь Жуна. Через некоторое время мясо уже шипело в котле, наполняя воздух аппетитными ароматами. Таким образом Чаогэ и компания впервые за несколько дней вкусили свежего мяса.После ужина Цзян Чаогэ подхватил Чжи Сюаня и унес его в палатку, предвкушая хороший сон.Чжи Сюань послушно лег на циновку, но глаза не закрыл. С помощью маленького пухлого пальчика он тронул подбородок Чаогэ, заглядывая ему прямо в глаза.
Цзян Чаогэ позабавил этот неловкий жест. Улыбнувшись, он спросил:- Что такое?- Эта отвратительная лиса действительно очень раздражает, - сказал Чжи Сюань.- Угу.- Про какой опыт он говорил?- Он говорит глупости. Он ведь лис, как его словам вообще можно верить?- Но он показался мне очень сведущем в этих вопросах, к тому же он упомянул, что это очень приятно.Цзян Чаогэ насмешливо ответил:- Он лжет людям.- Я не человек.- То, что нравится ему, не обязательно понравится тебе. В конце концов ты – великий Цилинь, а он всего лишь какой-то мелкий лис.
Чжи Сюань покачал головой:
- Хорошо или плохо, но я все же прожил тысячи лет. Не пытайся меня обмануть. Я от многих слышал, что это очень приятно.- Почему же тогда ты не попробовал это раньше?- Подобных мне в этом мире больше нет. А людей я ненавижу.Цзян Чаогэ решил аккуратно прощупать почву, настороженно спрашивая:- Тогда что изменилось сейчас? У тебя появился интерес?- Нет! – излишне громко ответил Чжи Сюань. - Мне стали любопытны слова кокетливого лиса, только и всего.Цзян Чаогэ погладил ребенка по голове:- Не о чем там любопытствовать. Давай лучше спать.Чжи Сюань уперся локотками и переместил тельце чуть повыше, прижавшись пухлой детской щечкой к груди молодого мужчины совсем близко от его лица. Полежав так немного, малыш тихо спросил:
- У тебя было раньше соитие?От вопроса ребенка Цзян Чаогэ почти кашлянул кровью.Увидев, что мужчина ему не отвечает, Чжи Сюань настойчиво потребовал:- Ответь!Цзян Чаогэ судорожно сглотнул:- Я уже говорил, что это слово говорить нельзя! Слишком грубо и неуместно!- Тогда как ты это называешь? – поинтересовался Цилинь.- Мы называем это ?любовь?.
- Хорошо, ты делал любовь раньше?Цзян Чаогэ почувствовал себя ужасно неловко:
- Да что с тобой сегодня? Откуда такой интерес к этому вопросу?
Чжи Сюань же сердито сказал:- Просто ответь! Ты ведь мой слуга, почему сам задаешь мне ненужные вопросы вместо того, чтобы ответить!В итоге несчастный и до предела сконфуженный мужчина смог выдавить лишь тихое ?мгм?.- С мужчиной или женщиной? – не унимался маленький Цилинь.Этот нелепый допрос поселил в душе Цзян Чаогэ смутное ощущение, будто это его девушка вытаскивает из него признание в измене. Сдавшись, он беспомощно ответил:- С женщиной.Чжи Сюань на мгновение застыл, тупо уставившись на молодого мужчину. Затем он резко отодвинулся от лица Чаогэ и лег на бок, повернувшись к нему спиной.
Цзян Чаогэ со вздохом спросил:- Почему ты злишься?- Не знаю, - несчастно отозвался Чжи Сюань.Цзян Чаогэ был настолько вымотан, что у него не было сил разбираться с настроением малыша. Он нерешительно сказал несколько утешающих фраз:
- Маленький Цзуцзун, не сердись больше, хорошо? Давай ляжем спать пораньше, завтра нас ждет очередная долгая и тяжелая дорога.Чжи Сюань прищурился в темноте, в его золотых глазах мерцали странные искорки.Еще несколько долгих и мучительных дней, проведенных в постоянной борьбе с ледяным ветром и нескончаемым снегом, и путники наконец достигли подножия горы Шаосянь. Город Шаосянь, что располагался у самого основания горы, можно было назвать относительно процветающим. По крайней мере, товаров и материалов было в достатке, что пришлось очень кстати, ведь запасы Цзян Чаогэ за время пути сильно истощились. Каждый раз, когда Чаогэ доставал кошель, чтобы расплатиться за покупки, сердце его буквально обливалось кровью. Содержание их импровизированной экспедиции целиком и полностью ложилась на его плечи, включая покупку провизии, оружия и расходов на проживание. Да, молодой делец неплохо обчистил роскошные комнаты Третьего Принца Юйжэнь Шу, пока гостил у него во дворце, но вот незадача, стоило этим золотым монетам попасть в карман Чаогэ, как он уже считал их своими! Теперь же его богатства утекали точно песок сквозь пальцы, и он мог лишь беспомощно наблюдать за этим процессом. Мало того, Чаогэ вскоре предстояла расплата с Лун Сяном за его службу, денежное вознаграждение должно было быть достойным, как он и пообещал рыжеволосому. Ох, и мука же это была для ?жадного до денег Цзяна?.
Гора Шаосянь возвышалась более чем на три тысячи метров над уровнем моря, горная гряда была непрерывна и бесконечна. Трудно было сказать, когда они смогут спуститься с вершины, да и спустятся ли вообще. Вот почему к подготовке провизии стоило подходить очень ответственно и внимательно. Магический Мешочек На У стал незаменимым помощником в пути, но и он имел свой предел вместимости. Чтобы освободить как можно больше места, Цзян Чаогэ сбыл по дешевой цене почти все материалы животных, максимально забивая пространство съестными припасами. Производя эти манипуляции, молодой мужчина твердо решил, что если их экспедиция закончится успехом, он обязательно купит новый мешочек На У, но на сей раз с гораздо большей вместимостью. И за ценой он не постоит.После совершения всех необходимых покупок Цзян Чаогэ вернулся в гостиницу, которую они забронировали для комфортной ночевки. Но Юйжэнь Шу и Тянь Жун не желали праздно сидеть на постоялом дворе, вместо этого они рыскали по городу в поисках зацепок о месте нахождения оружия и, самое главное, проводника, который смог бы провести их на гору.
Все трое одновременно вернулись в гостиницу и обменялись новостями. Юйжэнь Шу и Тянь Жуну удалось найти местного жителя, хорошо знакомого с горными тропами.
Лун Сян скептично спросил:- Гора Шаосянь настолько велика, как же ты собираешься найти одно оружие?- Государственный наставник передал нам информацию о примерном местоположении. Там, где хранится духовное оружие, будет и духовная энергия. Ландшафт также будет сильно отличаться. Конечно, поиски будут тяжелыми, но я надеюсь, что наши духовные звери смогут уловить присутствие себе подобных.- Так значит у вас, ребята, нет конкретной цели, будете просто рыть носом горы и равнины, - заключила Жуань Цяньсю.- Ты можешь вообще не идти с нами на гору, - презрительно фыркнул Тянь Жун.- В настоящее время меня преследует ?Кровавая Пагода?. Я все же предпочту поход на вершину с тобой в качестве сопровождающего. К тому же есть надежда встретить диковинных редких зверей, - ухмыльнулась госпожа Жуань.Неуловимым движением изящных рук девушка ловко сняла серповидный клинок с пояса и, покрутив его в руке, безжалостно вонзила в стол. Послышался легкий смех:- Прошло много времени с тех пор, как мой Чжэнчэнь чувствовал запах крови.Оглядев взглядом всю честную компанию, Цзян Чаогэ воодушевленно заявил:
- С вами, ребята, мне никакие редкие звери не страшны!Наступила ночь, и путники приготовились ко сну. Тянь Жун стоял на страже у дверей спальни Жуань Цяньсю, Цуйю же охранял девушку непосредственно в комнате. Завтра они должны были отправиться на гору Шаосянь, так что у людей из ?Кровавой Пагоды? оставался последний шанс на попытку убийства молодой госпожи. Если не сделать это сейчас, то на горе это и вовсе будет практически невозможно. Поэтому сегодня вечером путники были точно на иголках, пытаясь быть максимально бдительными.Цзян Чаогэ немного нервничал по поводу завтрашнего путешествия. В конце концов, кроме того случая, когда он столкнулся с Фэйи за пределами города Хуань, больше он с редкими животными не встречался. Он слышал, что гора Шаосянь буквально кишела странными созданиями. Молодой мужчина невольно чувствовал, что отправляется в логово тигров и волков. Сможет ли он вернуться живым?
Цзян Чаогэ перевел взгляд на малыша Чжи Сюаня, который тихо лежал рядом, повернувшись к нему спиной. Вспомнив, что этот неугомонный ребенок не раздражал его весь день, Чаогэ ткнул пальцем в маленькое плечо:- Цзуцзун, ты спишь?Чжи Сюань вдруг задрожал, будто бы своим прикосновением Чаогэ включил какие-то невидимые механизмы внутри ребенка. Несмотря на такую бурную реакцию, Сюань не произнес ни слова.Цзян Чаогэ еле сдержал смех:- Ты ведь не спишь, верно? Тебе ведь вообще сон не нужен.- Заткнись, - буркнул малыш.- Ну почему ты злишься? Завтра мы пойдем на гору. Если я там умру, ты все еще будешь дуться на меня? – допытывался Чаогэ.Чжи Сюань неожиданно повернулся:- Тебе не дозволено умирать!- Я сделаю все возможное…Чжи Сюань пристально смотрел на лицо молодого мужчины, после долгого молчания он, наконец, тихо прошептал:- Определенно не позволено умирать.Цзян Чаогэ мягко улыбнулся:- Я буду стараться изо всех сил.Взяв с собой все необходимое снаряжение и припасы, четыре человека и четыре зверя стали величественно восходить на гору Шаосянь.Наверху уровень снежного покрова доходил путникам до колен. Населяющие эту область звери должны уметь летать или хотя бы низко парить, чтобы передвигаться нормально. Гид проводил их именно на тот пик, который отмечал государственный наставник, и, по совпадению, это было то же самое место, которое Ци Линфэн рассматривал в качестве потенциального хранилища оружия Небесного уровня.
За полдня пути они достигли середины горы. Остановившись, провожающий их местный житель известил:- Господа, здесь я вынужден оставить вас. За этой горной вершиной живет много жестоких и кровожадных людей, которые едят духовных зверей. Пожалуйста, будьте предельно осторожны.Цзян Чаогэ протянул гиду несколько серебряных монет в качестве благодарности:- Спасибо. Вы нам очень помогли и теперь можете вернуться.Гид с почтением поклонился и погнал свою лошадь прочь с горы. Набрав полную грудь морозного горного воздуха, Цзян Чаогэ тяжело вздохнул, а затем произнес:- Пойдем.