Глава 10. Она любила кофе, ваниль и его. Но не кавая (1/1)

?Надоело?, — думала я, одним глотком допивая кофе и морщась от вкуса не растворившихся и опавших на дно крупиц темно-коричневой массы. ?Убить мало этих ничтожных пустоголовых людишек?.Утренний поход в магазин не прошел впустую. Мне там в особо ласковой манере заявили, что посторонние предметы нужно оставлять в камере хранения. Посторонние предметы! И это они про каваев! Когда я вежливо послала их куда подальше, Эл додумался чихнуть. И началось. Я еле отбилась от толпы, которая требовала продать милые заводные игрушки или подсказать, где их можно приобрести. А еще в том же магазине мне попытались отказать в продаже сигарет. Хотя бы радует, что я не выгляжу слишком старо, хотя отношение к себе, как к какой-то малолетке, меня совершенно не устраивает.За штанину домашних брюк потянули. Опустив голову, я увидела чем-то взволнованного Линда.— Что ты хочешь? – усталым тоном спросила я. Кавай продолжал меня тянуть. Догадавшись, что он хочет что-то показать, я последовала за Линдом в комнату. Моим глазам предстала довольно-таки любопытная картина. Нет, рывшийся в шкафу с довольным урчанием Бяша меня не беспокоил. На подоконнике, прижавшись к оконному стеклу, сидел подавленный Намикава. Подойдя ближе, я заглянула на балкон и увидела сливающихся в экстазе Лайта и Эла.— Хватит вам уже, неужели не ясно, что потомства не будет? – буркнула я и вернулась в комнату. Намикава меня не замечал. Подкравшись к офисному каваю со спины, я прошептала ему прямо в ухо:— А подсматривать нехорошо.Тот дернулся, подпрыгнул и вцепился в меня всеми конечностями. Я попыталась отлепить его от себя, но ничего не вышло. Намикава несколько мгновений испуганно хлопал глазами, а затем опять сник? да так, что сразу же отпустил лапки. Я еще успела его подхватить.— Хочешь шишку – вон Бяша сидит. Самоубиваться тут не надо.Да, Бяше Намикава не понравился. С того момента, как спокойный как танк кавай появился в доме, маленький хитрожопый поедатель клубничного варенья как с цепи сорвался. Не было такого, чтобы день прошел без драки. В кровати Бяша проявлял странную даже для него активность – все норовил спихнуть Намикаву на край, хотя место возле меня для него всегда было свободно. Возможно, Намикава из-за этого и загрустил. Тогда почему так печально смотрел на нашу влюбленную парочку?Намикава завертелся, силясь вырваться из моих рук.— Тихо, — я прижала к себе кавая, и он тут же свернулся комочком в моих объятьях. – Чего грустишь, мелкий?Намикава показал ручкой в сторону балкона.— О-о-о, бедненький… Ты ревнуешь? – я сделала паузу. – Тьфу ты, и этот педик.Кавай отрицательно покачал головой и показал на стол, где валялся список неспасенных. Все в моей голове прояснилось.— И кого на этот раз? – спросила я у Намикавы, подходя к столу и разворачивая листок. Мне указали на одно из имен в середине списка.— Синго Мидо. Это с ним ты сидел, когда я приходила за Бяшей? – Намикава кивнул.— Хорошо. Сегодня заедем за ним. Прямо сейчас собираться будем. Эй, любовнички! – снова заглянула я на балкон, не отпуская Намикаву. – Заканчивайте свои дела и почиститесь, мы снова едем в город, — так как мыть этих двоих после каждого спаривания мне было лень, а вонять они у меня не должны были, я оставила на балконе пачку влажных салфеток. Лайт и Эл быстро уяснили, что от них требуется и полюбили данную процедуру. Полюбили настолько, что с рычанием и завыванием прогнали Линда, намеревавшегося стянуть парочку мягких белых и пахнущих ромашкой штуковин.— Бяша, — я потрясла кавая за плечо. Меня нагло проигнорировали. – Бяша, черт возьми, а ну вылезай оттуда! – поглубже забрался в шкаф. Ах, так…— Вылез немедленно, не то лапы поотрываю! – и в доказательство своих слов я потянула кавая за ногу. Бяша заворчал. Послышалось чавканье.— Что ты там жрешь опять? – насторожилась я. – Не смей жевать скатерть, балда! – и я с силой дернула Бяшу за обе ноги и подвесила вниз головой. На меня смотрела веселая морда, вымазанная чем-то желтым.— Вот дерьмо, — прошипела я. В этом шкафу, как и в остальных, находилась заботливо подброшенная мамой отрава от тараканов. Спустив Намикаву на пол, я понеслась со своим главным горем на кухню. – Пей воду. Много пей. Иначе лапы откинешь без моего участия.Бяша послушался. Впихнув в него не меньше литра воды из фильтра, я отнесла его в ванную. Взяла старую зубную щетку, которую так и не удосужилась выбросить, выдавила на нее пасты, включила кран.— Открой рот.— Ыы, — значило это ?да ни за что?.— Живо рот открыл, иначе эту вот щетку, — я помахала перед ним упомянутым предметом, — я тебе вставлю в такое место, о котором ты даже не догадываешься!Бяша что-то фыркнул под нос и наконец-то открыл рот. Я осторожно провела щеткой по его зубам и почувствовала давление в руках.— Выпустил. Быстро разожми зубы, дрянь ты такая.— Ум.— Не надо мне тут головой махать! Нечего было в рот совать всякую пакость! Мне, думаешь, нравится с тобой вот так возиться? Есть дела неотложные, а ты всех задерживаешь.Красноглазое исчадье Ада, наконец, согласилось мне не мешать. Дочистив зубы Бяше, я заставила его хорошенько прополоскать рот и со скепсисом глянула на безнадежно погрызенную щетку. Теперь точно нужно выбросить. Пока я вытирала успевшего облиться в процессе пожирателя отравы, в ванную протиснулись все остальные каваи, уже нацепившие на себя переноски и смешно перекатывающиеся при ходьбе.— Все, выходим, — заключила я. – Вышли бы раньше, если бы кое-кто, — я легонько шлепнула Бяшу по заднице, за что он в отместку сбросил полотенце за стиральную машинку, — наелся за завтраком.***Я была несказанно рада тому, что адрес дома хозяйки этого Синго Мидо сначала приняла за свой. Мы жили на одной и той же улице, только я во втором корпусе дома, а она в первом. Подойдя к самому дальнему подъезду, я вслушалась в разговоры толпы, замеченной сразу, как только я вышла из дома.— Совсем сбрендила девка, вот до чего мужики доводят.— Да, а ведь когда-то была такой милой маленькой девочкой. А теперь аж взглянуть страшно.— И не говори, Васильевна. Ссохлась вся, размалевала лицо, одежонка эта модная на мощах болтается.— А еще и пыхтит, как паровоз. Никотин, никотин это.— Простите, — обратилась я к старушкам. – Что здесь происходит?— Да наверх же поглядите.Мда, а я и не заметила, что большая часть толпы пялится куда-то на верхние этажи. Я подняла голову и обомлела. В окне десятого этажа виднелась фигура молоденькой девицы в одной футболке. Не надо было быть гением, чтобы понять – на глазах у всей этой толпы сейчас произойдет самоубийство. Мне, в принципе, было плевать на эту девушку, вот только по моим расчетам она находилась как раз в той квартире, в которой жила хозяйка кавая… Нужно было торопиться. Взглянув наверх снова, я заметила слабое движение тела вперед. Нет…— Сука, не смей! – завопила я своим дурным хриплым голосом. – Мидо у тебя?Девушка замерла и осторожно уселась на подоконник.— Ты откуда знаешь, а?— Пусти в квартиру, слышишь? На тебя плевать, Мидо отдай, блин!Молчание сверху и возмущенный словом ?плевать? гомон толпы. Я восприняла это как разрешение и понеслась со всех ног в подъезд. Благо, дверь была открыта нараспашку. В самом подъезде сильно воняло кошками и бомжами. Лифт как назло не работал. Пришлось бежать пешком. От сильной тряски за моей спиной заворочались. Шею лизнули.— Не отвлекай, — приказала я, даже не зная, кому это говорю. Моей шеи снова коснулся теплый влажный язычок.— Да что вы хотите? – прикрикнула я, не прерывая бега. Ответом послужил тяжелый утробный звук, в котором я различила немного басовитые Бяшины интонации.— Бяша, не блевать. Терпи, понял? – осталось всего пара пролетов. Я быстро поднялась по лестнице и остановилась возле правой двери, тяжело дыша. Возле меня закрутилась группа ментов, в одном из которых я узнала старого знакомого – того мужчину, который приходил с двумя другими за Гошей.— Сержант Деревянко, — представился он. – Здесь не разрешено находиться, спуститесь вниз.— Слышь, Дерево, давай ты мне не будешь мешать, — отмахнулась я. – Да и вообще, не узнал, что ли?Мент всмотрелся в меня. На лице расплылась кислая улыбочка, от которой меня слегка передернуло.— А, это вы, Летиция Дмитриевна. Вы тут какими судьбами? Как жизнь?— Каков начальник, таков и отдел, — печально констатировала я факт. – У вас человек скоро суициднется, а вы о жизни болтать вздумали. Пропустите, — я протолкнулась к двери, не забыв чувствительно пнуть локтем одного из людей в форме, и поскреблась – звонок был выдран из стены.— Уйдите вы уже! – крикнули из глубины квартиры.— Дура, я за каваем. Менты ушли уже. Пусти! – ответила я в замочную скважину. – Спуститесь все, — уже тише сказала я ментам и сделала жест рукой. Меня послушались.Дверь отворилась. На меня смотрела живая вешалка, иначе я описать эту девицу просто не в состоянии. Серовато-бледное осунувшееся лицо, выступающие над вырезом футболки острые ключицы, скрещенные от холода ножки-спички, на которых просматривались сквозь почти белую кожу синеватые вены, волосы, наскоро собранные в неаккуратный пучок. На футболке красовалась надпись ?I love LA?.— Ты кто вообще?— Я по десять раз повторять должна? Сказано было – за каваем пришла, — я оттолкнула ?вешалку? и прошла в квартиру. Дверь за мной закрылась, щелкнул замок.— Ну и где он?— Я не знаю. Где-то в квартире бегает.— Так помоги найти, — зашипела я на девушку. – Быстрей найдем – быстрей сможешь свое дело закончить.— Тебе плевать, что я умру? – округлила глаза вешалка.— Ты мне кто, мать родная? Сказано было неоднократно – пле-вать! — я начала выходить из себя. – Ты совсем тупая или прикидываешься?— Я не тупая! – вспылила девушка.— Я вижу, — отозвалась я и осмотрелась. Обстановка в доме мне явно не нравилась. Слишком по-девичьи, совсем безвкусно.— Вот умру я, и что делать будешь? Винить себя будешь за то, что не остановила.— Знаешь что, милочка? – ситуация меня откровенно бесила. – Хотела бы совершить суицид – не искала бы зрителей. А это понты дешевые, которые мне до известного места. Фраза понятна, или мне и ее разжевать?— Понятно все, — тускло ответили мне. Вешалка поплелась на кухню. Я последовала за ней.— Кофе мне свари. Черный.— Допей этот, — передо мной поставили чашку еще теплого напитка, разбавленного сливками.— Я со сливками не пью.— А мне лень делать.— Да хрен с тобой, — махнула я рукой. – Из-за чего самоубийство решила устроить? Мне так, для утоления любопытства.— Ты не поймешь, — девушка отвернулась и закурила тонкую сигарету. Я принюхалась. Ментол. Тьфу.— Парень бросил, — даже не спрашивая, вынесла я вердикт. Девушка кивнула и глубоко затянулась.— Он такой нежный был всегда со мной, любящий…. И внезапно сказал, что все кончено. Я…. Я без него жить не могу!— Понятное дело, что бросил. Ты посмотри, во что себя превратила, — заговорила я, как с маленьким ребенком. – Его, наверное, в театре просили зонтик сдать в гардероб, хотя сомневаюсь, что такие, как вы, в театр ходят. Да с такой скелетиной даже трахаться больно. А еще и нацепила на себя неизвестно что. Вас таких сейчас толпы по улицам ходят. Нужна ли кому-то глупая клонированная кукла?— Никакая я не кукла, — насупилась девушка.— О да, всего лишь стотысячная краля из Лос-Анджелеса, — хмыкнула я. – Только вот Лос-Анджелес только на фото видела, да?— Я не краля, я Юля. Из Минска.— Да хоть Илона из Мухосранска, мужику не нужна сопля. Сделай из себя что-то человеческое, тогда и появится куча прочих, тоже нежных и любящих – пока не переспишь, — уточнила я. – А вот суицид брось, проблем не решает, да и о кустиках подумай, которые под окном растут, никого не трогают, жизни радуются. Ты же своей тушей их все поломаешь.— Ты права… — девушка затушила сигарету. – А знаешь, он мне и впрямь не нужен. Другого найду. Я же не уродина какая-то.— Вот, встал мозг на место, — удовлетворилась я. – А теперь кавая давай искать. Хочу проверить, как он тут живет.— Так вот он.Повернув голову вправо, я увидела свернувшегося на кухонном диванчике очкарика в официальном костюме. Чем-то он был похож на Лайта, только вот Лайт не носил очки, глаза у него были карие, а не светло-голубые.… И он был гораздо круглее этого исхудавшего создания.— Солнышко, иди сюда, — я осторожно подняла Мидо на руки. Тот даже не нашел в себе сил для сопротивления, только замученно пискнул. – Слышишь, Юля из Мухосранска, ты его хоть раз кормила за все время?— Да.… Ой, я же его сегодня покормить забыла!— Если ты худеешь, то не должен страдать он, — заметила я. – В общем, я его у тебя конфискую. Не бойся того, что одна остаешься. Можешь… — я, конечно, совсем сбрендила, но предложила, — приходить в девяносто шестую, соседний корпус. А теперь я пойду. И кстати, — я слышала весь разговор бормотание Бяши за спиной, но не обращала внимания, — дай попить кавайчику.— Воду отключили. Кофе бери.— А можно? – я с сомнением осмотрела кружку. Но закончить размышления мне не дали – Бяша выпрыгнул из переноски из-за моей спины и в момент выхлебал всю кружку.— Если ты к вечеру будешь в состоянии овоща, я делать ничего не буду – сам нарвался, — соврала я.— А вам, наверное, весело, — едва заметно улыбнулась Юля.— Очень, — я встала и направилась к выходу.— Подожди! Зовут тебя как?Я остановилась в проеме и обернулась.— Тишка я, — был ответ.***— Кушай, маленький мой, — приговаривала я, почесывая Мидо по каштановой голове, пока кавай быстро уплетал всю еду, которую мог ухватить за раз, давился и кашлял от количества. Намикава устроился рядом на животе, подперев руками голову и болтая ногами в воздухе.— Линд, слезь немедленно со шкафа, весь пыльный будешь! Бяша, не кидайся в Эла мусором! Лайт, это ваза, не нужно совать туда голову! Черт, — я вытерла пот со лба. – Как же вы меня достали.