Глава 16. Смотрящий со стороны (Экстра) (1/1)

Рон Молан не был глупым человеком. В его профессии, которой он всецело посвятил жизнь, глупость приравнивалась к особо изощр?нному способу самоубийства. Одна единственная ошибка могла перечеркнуть всё достигнутое единственной кровавой полосой. У ассасинов не было права на такую роскошь, если они хотели прожить ещ? хотя бы пару мгновений. Рон Молан, бывший Глава Дома Молан, прожил уже чуть более шестидесяти лет, а это говорило обо многом. Конечно, последние лет восемнадцать он нечасто занимался тем, к чему лежала его душа — по крайней мере, не так часто, как бы ему хотелось. Пусть на н?м, кроме обязанностей дворецкого Дома Хенитьюз и личного слуги молодого господина Кэйла и лежали все заботы о т?мной стороне жизни на принадлежащих графству территориях, его стараниями там давно царил мир и порядок, поэтому ему редко выпадал шанс поразмять кости. Вс? же, для кого-то вроде него контроль за столь мирной территорией, на которой стараниями господина Графа даже не было чёрного рынка, действительно не составлял никакого труда. Что действительно было трудным, так это сдерживать себя от того, чтобы плотнее не взяться за воспитание его молодого господина-щеночка. Граф Дерус, по мнению Рона Молана, который тоже был отцом, слишком сильно потворствовал старшему сыну после смерти первой жены. Ничего хорошего это не сулило. Впрочем, не то, чтобы Кэйл Хенитьюз был настолько уж плохим человеком. Он не был отбросом, которым его окрестил народ — уж кто-то, а Рон Молан точно знал, насколько преувеличены эти слухи. Кэйл был… раздражающим, но никогда не переходил границ — иначе Рон давно бы наплевал на приказ господина и устроил этому мальчишке выволочку, которая навсегда запечатлелась бы в его памяти. Но он до сих пор не сделал этого. На самом деле, иногда в его глупом молодом господине вс? ещ? можно было заметить тень того солнечного реб?нка с яркой лучезарной улыбкой, которым он перестал быть много лет назад, и это… в каком-то смысле причиняло убийце-дворецкому боль.Рон Молан... Что ж, пожалуй, он действительно беспокоился о н?м. И его беспокойство лишь усилилось, когда этот глупый мальчишка вдруг, абсолютно потеряв голову, полностью отдался своей первой юношеской влюбл?нности. Рон не волновался бы, если бы е? объектом стала милая девушка или кто-то из юношей Вестона — в конечном итоге, Кэйлу было уже восемнадцать. Даже Бикрос в его возрасте завёл бурный роман с мальчишкой из городской пекарни, о котором Рон, впрочем, узнал лишь, когда всё уже было кончено. Его сын всегда был чрезмерно талантлив, когда хотел сохранить какой-либо важный секрет.Но мальчик из городской пекарни и рядом не стоял с человеком, которому пожелал отдать своё сердце Кэйл Хенитьюз.Чхве Хан, этот молокосос, чьи руки отчетливо терпко пахли пролитой кровью, не понравился Рону с самой их первой встречи. Точнее, быть может, они бы и поладили, если бы несколько раз скрестили клинки. От Чхве Хана исходила почти физически ощутимая жажда крови, заставляя нутро Рона дрожать в предвкушении скорой жаркой и яростной битвы. Его инстинкты, инстинкты сотен поколений профессиональных убийц, въевшиеся на подкорку, желали хотя бы попробовать вгрызться в чужое горло и выяснить, польётся ли из него такая же красная, как и у всех остальных, кровь.Но, будучи слугой дома Хенитьюз, он не мог неосмотрительно нападать на гостя, которого привёл его молодой господин, будь тот хоть худшим из ныне живущих, поэтому тогда, в первую ночь, вс? закончилось лишь парой обменов короткими ударами. Этот ублюдок был действительно сил?н. Пожалуй, ни Рон, ни его сын, Бикрос, пришедший в восторг от навыков молокососа (водился за ним такой грешок. В их захолустье и правда сложно было найти сильного противника, и Бикрос с его горячей кровью, унаследованной от матери, страдал от этого куда больше спокойного хладнокровного Рона), не сумели бы победить его в прямой схватке, но это не значило, что у них совсем не было способов одолеть его. А потом Кэйл, его глупый молодой щеночек-господин, велел ему не трогать этого Чхве Хана, и старому убийце пришлось отступить. В конечном итоге, приказ молодого господина вопреки всему оставался приказом. Удивительным было то, что Кэйл Хенитьюз, казалось, знал о Роне и его силе, хотя ему неоткуда было этого узнать. Граф и Графиня, конечно же, владели информацией о его истинной личности, но юному наследнику было незачем знать об этом. Впрочем, казалось, что юноша не особо шокирован или вовсе не придаёт этому особого значения, поэтому, немного поразмыслив, Рон пришел к выводу, что это, в действительности, не было требующей немедленного разрешения проблемой. Они вс? ещ? оставались господином и слугой, почти двадцать лет знающими друг друга. К тому же, если молодому господину вдруг понадобится помочь в той сфере, где Рон был первым среди первых, бывший глава Дома Молан с удовольствием выполнит любой, даже самый непростой приказ. Он знал, что тот бы никогда не приказал ему что-либо неприемлемое. Его молодой господин-щеночек в действительности не был плохим человеком. Но эта его внезапная влюбл?нность могла привести к действительно печальным последствиям. Рон был уверен, что появление в особняке детей из племени Мяо (пришлось отмыть их, заставить принять человеческие облики и заказать приличную одежду, но это было, право слово, мелочью, с которой Рон справился без малейшего труда) тоже как-то связано с этим проходимцем из деревни Харрис. Пока, впрочем, тот не доставлял проблем — и даже его убийственная аура медленно сходила на нет с каждым дн?м, позволяя увидеть за ней того, кого в н?м, верно, видел Кэйл Хенитьюз изначально — совсем молодого юношу с нежным, немного необычным лицом и очень яркой искренней улыбкой. Но, поскольку Рон Молан не был глуп, он не собирался обманываться невинностью его внешнего облика и напрочь забывать про суть. Чхве Хан был тьмой, безжалостной и полной гнева, поэтому Рону следовало очень внимательно присматривать за ним. Особенно сейчас, когда его молодой господин-щеночек пожелал взять его с собой в столицу на празднование Дня Рождения Его Величества Короля. Рон не хотел, чтобы с этим красноволосым щенком случилось что-то плохое. Впрочем, вс? шло относительно спокойно, если не считать того факта, что молодой господин украл нечто очень, очень ценное у Вениона Стэна. Существо, чей взгляд Рон довольно часто замечал с тех пор затылком, следовало за ними, держась в стороне, и смотрело с опаской и любопытством, не пытаясь, впрочем, как-либо навредить. Конечно, все туши, которые в качестве подарков оставлялись на границе лагеря, Рон с Бикросом тщательнейшим образом проверяли на всевозможные яды и проклятья, но так ничего и не нашли. К тому же, молодой господин велел позаботиться об их новом компаньоне, поэтому Рон не стал предпринимать никаких активных действий — кроме, разве что, слежки, в ходе которой ему даже удалось неплохо разглядеть свою новую головную боль. В ту ночь, когда Чхве Хан один оставался в карауле, Рон Молан впервые в жизни увидел дракона. И даже сумел услышать, о ч?м с ним говорил этот панк, и от прозвучавших слов руки Рона сами собой сжались в кулаки. Он был ассасином, на?мным убийцей, но ни за что в своей жизни он не понял бы, каким монстром надо быть, чтобы мучить невинное дитя. Дитя, которому не исполнилось ещ? даже пяти лет от роду. Кажется, в этот раз его головная боль грозилась оказаться особенно острой, но на этот раз она даже была приятной. Рон Молан действительно любил заботиться о детях. Пожалуй, это была его единственная слабость.Впрочем, он вс? ещ? оставался настороже. Его негласной обязанностью было и оставалось сопровождение и обеспечение безопасности и благополучия молодого господина Кэйла Хенитьюз, поэтому он не имел права, да и, по чести, совсем не хотел расслабляться. Это была порой действительно раздражающая работа, которая всё же затрагивала струны его души. Сложно было не привязаться к реб?нку, которому в детстве читал сказки и подтыкал на ночь одеяло, уговаривая не бояться никаких монстров и обещая защитить, если кто-нибудь выпрыгнет из приоткрытого окна. И пусть Кэйл Хенитьюз давно вырос и уже не был тем улыбчивым малышом, Рон Молан не мог так просто избавиться от этого чувства. Да и, право, совсем не хотел. И вс? же, он был порядком удивл?н, когда осторожные, правильные слова этого ублюдка из деревни Харрис заставили его испытать удивительно-яркую вспышку раздражения и злобы — за мальчишку, чь? хрупкое сердце, должно быть, в этот миг оказалось разбито на части. Его молодой господин-щеночек выглядел так, как будто его ударили по голове, когда он попросту сбежал в свою комнату, даже не доев. Чхве Хан какое-то время оставался за столом, когда Рон заш?л проверить, что случилось, и их взгляды встретились. Старый ассасин не смог удержаться и выхватил столовый нож. Конечно, после ему пришлось включить в расходы часть пришедшей в полную негодность столовой утвари, но не то, чтобы он о ч?м-то жалел. Он был бы рад выгнать этого проходимца из их группы в эту же минуту. Бикрос как-нибудь пережил бы то, что так и не получит обещанный спарринг (он как-то сумел уговорить этого панка полноценно скрестить мечи уже в столице, на подземном полигоне поместья). Рон сам мог бы преподать сыну пару уроков. В конечном итоге, свет не сош?лся клином на этом молокососе. Но официальных приказов пока не поступало. Чхве Хан, молчаливый и мрачный, после короткого обмена ударами просто ушел к себе, а Рон, разобравшись с делами, решил было навестить молодого господина, но передумал. В такие дела не следовало лезть. Рыжеволосому щенку было всего восемнадцать — и, даже если бы он и стал слушать Рона, то явно не воспринял бы сказанное как должно, поэтому дворецкий-слуга, покачав головой, решил просто принести ему сладкий успокаивающий чай и на некоторое время оставить его в покое. Ну, и посоветовать Бикросу хорошенько посолить еду, которую он станет готовить для этого чокнутого панка на ужин. Рон Молан был очень чутким и заботливым слугой. Впрочем, когда он отправился, чтобы позвать молодого господина на ужин (это тоже входило в его обязанности личного слуги), тот выглядел... Совсем неплохо. По крайней мере, не казался расстроенным или разозл?нным, чего можно было ожидать. Наоборот, он выглядел так, словно принял какое-то решение. Рон только молча покачал головой. Ему оставалось лишь надеяться, что это решение не привед?т к непоправимым ошибкам. В конце концов, он, Рон Молан, вот уже восемнадцать лет верой и правдой служил дворецким в доме Хенитьюз и личным слугой молодого господина. Это просто было ещ? одной из его обязанностей — волноваться и беспокоиться о н?м.