Часть 1 (1/1)

Синий цветок на раскрасневшейся от мороза ладони смотрелся контрастно и странно. Он был такого невероятного, потрясающе синего цвета, какого Тим за всю жизнь не видел. Бутон, сорванный у подножия горы по совету проводника, остался таким же, пока Тим карабкался на самый верх, с трудом шевелясь во всех своих тулупах и шарфах, надетых в надежде спастись от холода.— Мне сказали, без этого вы меня не примете, — говорить было сложно — губы обветрились, всё тело закоченело. Каждое слово давалось с трудом. Да и соображал Тим сейчас туго, так что закончив фразу, он тут же усомнился в правильном подборе слов попроще. Английский не был коньком местных жителей.Старик какое-то время молчал, почти не шевелясь особо, просто смотрел на своего посетителя. У Тима хватило времени согреться и начать соображать. И даже испугаться немного.На эту экспедицию у него ушло полнедели. Он сам не до конца понимал, рассчитывал ли на более долгий или наоборот, более короткий срок, но, в любом случае, три дня явно не были тем, чего он ожидал.За последние несколько дней он почти забыл, что такое тепло, несколько раз печально помечтал о душе и горячем кофе, пожалел о невозможности спокойно побриться, и начал сомневаться, что в мире есть что-то, кроме гор и снега. К реальности его возвращала только фотография Стефани в нагрудном кармане одной из курток, но и этот замечательный фотоснимок далеко не всегда удавалось достать.Поднимаясь, он никак не мог решить, что предпочёл бы увидеть: притон террористов, как в кино, или тихий монастырь? В какой-то момент он вообразил шумный деревянный храм, со шныряющими туда-сюда подручными хозяина дома, запахом дерева, неслышным за разговорами скрипом и коровами где-то поблизости. По крайней мере такой образ шёл в голову, когда непальские проводники рассказывали ему что-то на своём ломаном английском.Непальцы-провожатые, однако, оказались неправы. В доме на горе было много людей, но стояла пугающая тишина. Тим мог поклясться, что наделал кучу шума, просто встав посреди зала и замерев. В окружающем молчании его хриплое дыхание было пронзительно громким, а шорох ткани и сердцебиение выдавали его присутствие с головой.Старик всё ещё не пошевелился. Он пристально смотрел на Тима, щуря пронзительно-зелёные глаза, и в какой-то момент Тиму показалось, что старик копается у него в голове, перебирает тонкими пальцами воспоминания и мысли, рассматривает потайные желания и тщательно рассортированные знания…Тим тряхнул головой. Старик слабо улыбнулся, и произнёс, на хорошем английском, приправленном арабским акцентом:— Занятно. Вы могли бы просто представиться, Тимоти, но вместо этого прошли первое испытание, предназначенное для желающих вступить в Лигу Теней.Тим удивлённо замер, переведя взгляд на цветок у себя в руках. Маленький цветочек, хрупкий и красивый, он даже не знал его названия. Можно было бы спросить у Стефани, если бы Стефани приехала с ним. Но она осталась в Америке, в мире пышных юбок в горошек и яблочных пирогов, и Тим мог только гадать, что у него в руках.— Это горный чертополох, — спокойно произнёс старик. Он так и не сдвинулся с места, хотя, кажется, немного расслабился, и наклонил голову, всё так же не сводя взгляда с Тима. — Он неприхотлив и токсичен. А раз вы не начали галлюцинировать, возможно, вы смогли бы занять место среди…— Но я ведь здесь не за этим, — Тим ещё раз взглянул на бутон у себя в руке, вздохнул — очень шумно в такой тишине — и спрятал цветок обратно во внутренний карман.Старик самодовольно улыбнулся и хитро сощурился.— Возможно, — он только теперь соизволил подняться. Оказалось, что он выше, чем представлял себе Тим, где-то на полторы головы, и шире в плечах, чем можно было подумать сначала. Он преодолел расстояние от подушек, на которых величественно восседал, до Тима за пару шагов, немного сгорбился, наклонившись к своему юному посетителю, и ещё раз пытливо заглянул ему в глаза. — Интересно, — он отвернулся, выпрямился, и теперь Тим начал замечать, как тот едва заметно морщится, будто каждое движение ему на самом деле даётся с трудом. — Я думаю, мы приступим к работе завтра. Сегодня вам нужно отдохнуть: горячая ванна и горячий обед приведут вас в чувство и будут способствовать… крепкому сну.Тим спорить не стал. До него дошло, что он сам так и не представился, как не представился и старик — боже, он даже не был уверен, что говорит именно с тем, к кому ехал.Старик тем временем коснулся его плеча, потянув куда-то в сторону. Тим удивлённо вскинулся, но тут же взял себя в руки. Работая, он умело скрывал свои неврозы и приступы паранойи, и сейчас ему стоило бы сделать то же самое.Хватка у старика была железной — немного неожиданно, учитывая, что Тим мог поклясться, что старику тяжело двигаться.— Что же вы стоите, Тимоти? — мягко спросил он. Тим качнул головой, будто отвечая: ?ничего, всё нормально?, и пошёл за стариком.В следующей комнате было светлее и теплее. Теперь он мог рассмотреть лицо своего нанимателя: смуглую кожу, густые седые брови, неожиданно ухоженную бороду и всклокоченные волосы. Тим совсем не таким представлял его, когда собирался в командировку в верхний Мустанг. Ему стало неловко, то ли от собственной ограниченности (он представлял себе просветлённого тибетца в ветхой одежде, а не арабского старика в дорогом тёплом халате), то ли из-за собственного внешнего вида. Обычно Тим представал перед заказчиками более… презентабельным, надеясь расположить их с первой секунды.— Мои люди приготовили вам покои с восточной стороны. Они небольшие, но, по крайней мере, уединённые. Надеюсь, вы понимаете, что это достаточно необычно для нашей… общины, — пояснил старик и, отпустив его плечо, направился к следующей двери. Тим поспешил за ним, решив всё же попробовать перейти к делу:— А вы… и есть Ра’с аль Гул, я правильно понимаю? — он шмыгнул носом. Постепенно ему становилось жарко. Оказалось, что в этой деревянной, на первый взгляд хлипкой крепости высоко в горах, прекрасно топили. Похоже, вовсе не опасаясь пожара. Старик, как Тим только заметил, вообще шёл босиком.— Всё верно, — ответил хозяин дома, открывая перед ним дверь. — Но дела мы обсудим завтра.Комната, предназначенная для Тима, была больше, чем он представил, когда Ра’с аль Гул назвал её ?небольшой?. В ней уместились сколоченная из досок кровать, забросанная подушками и пуховыми одеялами, стол со стулом и большое корыто, наполненное горячей водой, от которой поднимался пар. Кто-то застелил деревянный пол шкурами, на стол поставил керосиновую лампу и тщательно закрыл окна.— Кажется, вы знали, когда я приду, — заметил Тим. Он наконец-то позволил себе снять с плеча сумку и бросить её на пол. Горячая вода в корыте сейчас была соблазнительнее, чем пять минут назад. Впрочем, ещё час назад он уже почти не верил, что горячая вода и тепло вообще существуют.— Мы заметили вас пару часов назад и начали последние приготовления, — пояснил Ра’с. Он указал на огромный кусок мыла и мочалку у корыта, и сделал шаг назад. — Ужин будет ждать вас через полчаса. У вас будет время согреться, Тимоти, — он кивнул, и, не дождавшись ответа, скользнул за дверь, прикрыв её.Тим вздохнул. Старик был странным, но гостеприимным, и никак не ассоциировался у него с терроризмом и мелким и крупным воровством. Он был гораздо больше похож на какого-нибудь лидера настолько распространённых в Америке сект. Только восторженные закомплексованные подростки у него почему-то не пропагандировали мир во всём мире, а были похожи на одинаковых ниндзя-убийц.Он нервно цокнул языком и начал снимать с себя куртки и тулупы один за другим, сматывать шарфы, тёплые перчатки и свитера, ботинки, носки и прочее, прочее… Он чувствовал себя капустой, которая снимает листья сама с себя. Правда, он не мог сказать, что не рад избавиться от этой сотни одёжек, и тем более не мог соврать, что не готов кричать от счастья, засунув ногу в корыто. Он так замёрз за это время, что горячая вода, по ощущениям, была ужасна. И прекрасна одновременно. Тим влез в корыто, погрузился в воду почти с головой и принялся ждать, пока тело поймёт, что мёрзнуть ему в ближайшее время не дадут.Мыло оказалось жёстким и ужасно ароматным, мочалка царапала кожу, но это явно было лучше, чем сидеть в одних и тех же пяти куртках вторую неделю. Он долго-долго отмокал и отмывался. Потом вылез, вытерся предоставленным ему застиранным полотенцем и оделся в чистую одежду. Достал из сумки пустую самодельную рамку, вставил в неё фотографию Стефани из кармана и поставил на стол, осторожно погладив застывшую на изображении девушку по ямочкам на щеках.И только после он столкнулся с первой проблемой.В его ?покоях? не было зеркала.Тим успел достать из сумки походный бритвенный набор, доставшийся ему, кажется, ещё от дедушки, но был вынужден отказаться от планов. Он только несколько раз переступил нервно с ноги на ногу, осматривая комнату, будто надеялся, что зеркало где-то есть, просто он не сразу его заметил.Тим замялся. Он даже не знал, насколько пристойный у него вид. Может, борода уже не выглядит так, будто он упал лицом в грязь, и можно будет просто напустить лишней суровости?Дверь тихо скрипнула, снова широко распахиваясь, и в комнате показался хозяин дома. Тим вздрогнул от неожиданности: гостеприимство Ра’с аль Гула могло показаться… навязчивым.— Хотел предложить вам небольшую экскурсию по дому, чтобы вы не заблудились, если захотите подышать свежим воздухом ночью. Мои люди очень насторожены, и открыв не ту дверь, можно распрощаться с жизнью, — спокойно произнёс он. И замер, глядя на задумчивого Тима.— Что-то не так, Тимоти? — он перевёл взгляд с его лица на набор для бритья и хитро сощурился.— Понимаете, я так избалован благами цивилизации, что не могу справиться с бритвой без зеркала. Думаю, это будет равносильно попытке пройти за запрещённые двери в вашем доме, — ответил Тим, невольно подстроившись под странную витиеватую речь собеседника.— А вас так смущает ваш внешний вид? — Ра’с улыбнулся, на пару секунд став удивительно похожим на старого седого лиса, и протянул руку, чтобы забрать коробок с набором. — Думаю, я могу вам помочь.Тим не ответил. Только удивлённо вскинул брови.— Когда-то у меня был сын, — добавил старик многозначительным тоном, усталым, с ноткой тоски и ностальгии. — Редкие моменты понимания бывали у нас, в том числе, и такими. Сядьте.— Эм, — успел выдохнуть Тим, прежде чем ноги сами понесли его к стулу. Он сел, не до конца понимая, как успел оказаться в другом конце комнаты, и замер, нахмурившись, и наблюдая за тем, как Ра’с раскладывает бритвенные принадлежности на столе.— Вы знаете, это достаточно… странно, и… — начал Тим, сцепив руки в замок, и замолк, покусывая щёку.— Это очевидно, — старик улыбнулся, размешивая пену в стаканчике. Он развернулся, придирчиво осмотрел его и коснулся запястьем подбородка, заставляя поднять голову. Он принялся наносить пену Тиму на лицо, осторожно и умело орудуя кисточкой. — Очевидно, что для вас подобное странно, ведь вы не привыкли к проявлению подобной заботы от малознакомых людей, — Ра’с отложил в сторону кисточку и взялся за опасную бритву. — Здесь свои традиции. В этом доме секретов нет. Только от внешнего мира.Тим нервно сглотнул, глядя на блестящее лезвие в руках старика. А ведь такой тайной, которую скрывают от внешнего мира, мог стать и он, Тимоти Джексон Дрейк. Одно движение, и он мёртв. А Ра’с смог бы оправдать себя дрожащими руками и прочими минусами старости…Он боялся пошевелиться, но всё равно инстинктивно вздрогнул, когда бритва коснулась кожи. Движения, правда, у Ра’са были лёгкими, слабо ощутимыми, как будто он брил людей каждый день, как будто у Тима была такая тонкая кожа, что любое неосторожное движение могло бы его убить.Впрочем, почему ?как будто?.— Не волнуйтесь. Вы привыкнете. К тому же я и пригласил вас сюда для того, чтобы решить, какие из секретов я могу рассказать внешнему миру, — продолжил старик. Тим смотрел на него пристально, предельно внимательно следя за каждым движением. Он почти не дышал, только вздрогнул, когда Ра’с вдруг довольно буднично заметил: — Цвет глаз у вас совсем как у нашего горного чертополоха, — и, кажется, заметив смущение Тима, добавил. — Есть поверье, что тот, кто должен будет занять моё место, отмечен этим ядовитым цветком, — он коснулся пальцами лица Тима, заставляя его немного повернуть голову, и снова начал орудовать бритвой. — Если это вы, Тимоти, вы же обязательно мне сообщите об этом?— Вот уж не думаю. Я всего лишь выпускник Йельского университета, — Тим качнул головой, и тут же снова замер, почувствовав, как лезвие глубоко царапнуло кожу, оставив ровный красный след.— Ох, — неоднозначно выдохнул Ра’с, отпрянул, сунул окровавленную бритву в рот и стиснул её зубами. Он достал из кармана белый платок и принялся промокать рану.— А ведь я как раз заканчивал, — с сожалением протянул старик, последний раз приложив платок к царапине. Тим забрал у него платок, прижал им ссадину и несколько раз моргнул. Ему показалось — иначе просто и быть не могло — что перед тем, как вынуть изо рта лезвие и ополоснуть его в корыте, Ра’с слизнул капельки крови с заточённого металла.— Ванную унесут, пока я буду показывать вам дом и пока вы будете обедать, — заметил старик. Он убрал бритву обратно в футляр, взял со стола кисточку, чтобы прополоскать и её. — Понимаю, без зеркала вам будет в это сложно поверить, но теперь вы действительно похожи на выпускника Йельского университета.Тим убрал платок, напряжённо глядя на следы крови на белой ткани, и вздохнул:— И часто вы встречаете выпускников Йельского университета?— На самом деле, вы первый, — Ра’с убрал на место и кисточку и протянул руку за платком. — Поднимайтесь же, раз борода больше не мешает вашей уверенности в себе.Тим встал. Старик уже спрятал платок в карман, задумчиво облизнув губы. Он посмотрел на Тима, потом поднял со стола рамку с фотографией и поднёс её к глазам. Он сощурился, с любопытством рассматривая Стефани.— Это ваша невеста? — он поднял взгляд и поставил рамку на место.— Жена, — Тим смущённо улыбнулся, едва не краснея. — Мы с ней на фронте познакомились, — он сам не понял, зачем уточнил, и не стал договаривать.— Странно, что вы оставили беременную жену одну и уехали так далеко, Тимоти, — Ра’с покачал головой. Тим удивлённо моргнул: старик говорил с такой уверенностью, будто он сам обронил что-то такое в их разговоре. Но Дрейки не ждали ребёнка.— Я бы не уехал, будь она действительно беременна. Ни за что, — он замотал головой.— Я бы… не смог. И не стал.— Как мило, — Ра’с тихо рассмеялся. Его смех звучал очень мягко. Он снова взял Тима за плечо, будто тот был не посторонним ему, или они были знакомы уже долгие годы, и подтолкнул к двери.***Дом был ужасно старым, но выводы такие Тим смог сделать только из рассказа старика. Строение выглядело совсем новым, по коридорам и комнатам не гуляли сквозняки, и доски не скрипели под их ногами. Тим не до конца понял, как устроена система отопления в доме, но во многих комнатах было не просто тепло, а жарко.Глядя на обстановку огромного дома Ра’с аль Гула, можно было сделать несколько выводов. Для начала Тим отметил, что для человека, который оплатил ему билет до Непала, поездку в Верхний Мустанг и экспедицию на самую вершину этой горы, старик удивительно аскетичен. Он был богат, но на обстановке это почти не отражалось. Вся мебель была сделанная руками — кто-то ковал железо, кто-то сколачивал доски. На полу то и дело встречались шкуры и связанные из разноцветных лент паласы. Людей в доме было много, но все они казались похожими друг на друга, да и общаться не стремились.Рас водил его вверх-вниз по лестницам, из одной комнаты в другую, мелодично рассказывая какие-то истории. В какой-то момент Тиму показалось, что они бродят по дому целую вечность, и что он, в отличие от старика, выбраться из этого лабиринта уже не сможет. Он заворожённо слушал, рассматривая одинаковые комнаты, и потерял счёт времени.В столовой выстроилось несколько рядов длинных столов со скамьями. Сейчас они пустовали, только на одном из них, с краю, у самого дальнего из окон, был накрыт ужин. Тим, правда, погрузился в баюкающие рассказы Ра’с аль Гула и не сразу понял, что экскурсия подошла к концу.— Я бы предложил вам присоединиться к сегодняшнему смотру. Но, думаю, вы слишком устали, чтобы наблюдать скучнейшие манёвры в лучших традициях древних кланов ниндзя, — старик ухмыльнулся, остановившись в паре шагов от скамьи, на которую уселся Тим. Перед ним стояла плошка с рисом и жирным мясом — он припомнил, что это, кажется, называется шомдэй или как-то так — сухая лепёшка и большая кружка какого-то отвара.Рас собирался сесть на деревянное кресло с потрёпанной спинкой во главе стола, но вдруг откуда-то появился человек в чёрном (Тиму показалось, что он выскользнул из тени), и шепнул что-то старику на ухо на языке, которого Тим пока не знал. Старик раздражённо цокнул языком и выпрямился, поджав губы.— Тимоти, вы сможете добраться до своей комнаты, когда насытитесь?— Конечно, — он вскинул голову. — Что-то случилось?— Ничего страшного, — Ра’с тут же расплылся в хитрой улыбке, снова став похожим на лиса. — Просто прислали посылку от вашего предшественника, — он сложил руки на животе, и Тим впервые обратил внимание на то, какие длинные у него пальцы. — Хочу подготовить его записи к завтрашнему дню. Чтобы вы не тратили на них лишнее время.— Э… ладно, — Тим кивнул. — Не знал, что у меня был предшественник.— Подробности вы узнаете завтра, — Ра’с кивнул. — Приятного аппетита, юноша, и доброй ночи. Постарайтесь не заблудиться.Он ушёл, беззвучно ступая босыми ногами по меху, и неслышно закрыл за собой дверь. Человек в чёрном исчез так же быстро и незаметно, как появился, хотя Тим не был уверен, что он покинул комнату.Еда была сытной и жирной. Всю эту неделю Тим ел мало и плохо, сейчас он был голоден, но в то же время боялся переесть или что организм ещё слишком слаб для такой тяжёлой еды.Жирный тибетский чай, правда, он выпил весь, едва не поморщившись. Соли туда добавили слишком много на его вкус.Так и не доев, он отодвинул плошку с едой и встал со своего места. В отличие от Ра’са, он громко топал, даже когда шёл по ковру, и, кажется, весь дом знал, что гость бредёт через коридоры к себе в спальню. А добравшись до неё, Тим рухнул на кровать, утонув в подушках и перинах, устало потёр руками лицо и задумался, глядя в потолок: такая ли уж хорошая идея была соглашаться на такую задачу? Мемуары экологического террориста и разыскиваемого преступника. Гордились бы Тимом родители? Действительно ли этого хотела Стефани?Он широко зевнул, потянул на себя несколько одеял, завернулся в них и закрыл глаза.Впервые за неделю ему было уютно — почти так же уютно, как дома. И странный старик уже почти не пугал сквозь сон. Тем более что спать хотелось слишком сильно.***Тим проснулся около полудня. Оказалось, что во сне он зарылся лицом в подушки, пытаясь спрятаться от солнечных лучей, свободно проникающих в его комнатку через широкое и высокое окно.Тим снова потёр лицо руками, сладко зевнул и тут же подскочил, услышав вежливое покашливание.Ра’с аль Гул, теперь в брюках и рубахе из грубой ткани, сидел за его столом, пролистывая роман Хемингуэя ?За рекой, в тени деревьев? , который вышел незадолго до того, как Тим получил свой билет и отправился в Катманду. Он заметил, что Тим пошевелился, улыбнулся, взглянув на него исподлобья, откашлялся и прочитал:— ?Хотя есть такие вещи, которые лучше звучат по-английски. ?Я тебя люблю, моя последняя, настоящая и единственная любовь“, — процитировала она. — ?Когда сирень в последний раз цвела у нас в саду“. ?Из колыбели, вечно баюкавшей“. ?А ну-ка навались, сучьи дети, не то я выброшу всё на помойку“?, — он помолчал пару секунд, а потом засмеялся, удивительно громко и искренне. — Этот ваш… Хемингуэй достаточно интересно пишет.— Да, — Тим сел на постели, с трудом выбираясь из-под груды перьевых одеял. — Это мой любимый писатель.— Вам нравится сухой и тяжёлый язык?— Мне нравятся факты, — Тим спустил ноги на меховой ковёр и снова зевнул. — Он пишет интереснее многих модернистов. И тяжесть языка очень правильная. Зачем удерживать внимание читателя, который не понимает, что ты хочешь ему сказать, и против тяжеловесности текста?— Мои мемуары вы тоже напишете в этом стиле? — старик улыбнулся, снова уткнувшись в книгу. Издание было совсем новым, Тим купил его перед вылетом и прочитал в самолёте, так жадно поглощая печатный текст, будто от этого зависела его жизнь.— Нет. Если, конечно, вы этого не захотите. Если вы пожелаете, я напишу вам мемуары в стиле Джеймса Джойса, — Тим нахмурился, натягивая кардиган, и уставился на Ра’са, припоминая заученные в университете строчки: — ?Она улавливала не полностью, а частично, с интересом внимала, с удивлением постигала, повторяла с прилежанием, вспоминала с трудом, с лёгкостью забывала, повторно вспоминала с опаской, повторно повторяла с ошибкой?… И далее по тексту.— Вам нравится Джеймс Джойс? — старик закрыл книгу и положил её на стол.— Вы хотите мой личный ответ, ответ ?литературного негра? или ответ магистра литературоведения? — вежливо осведомился Тим. И тут же смущённо улыбнулся: — Простите. Думаю, это не та тема, которую вы хотели бы обсуждать с автором ваших будущих мемуаров…— Ну, что вы, Тимоти. Я с радостью готов обсудить с вами литературу. Расскажете мне, кто сейчас в моде в Америке, кто нет, — Ра’с поднялся. — Вы отдохнули?— Относительно. Если снова лягу спать, только устану ещё больше, — Тим зарылся в сумку в поисках зубной щётки и пасты. — Я только умоюсь и буду готов приступить к работе, — он извлёк то, что искал из бокового кармана и снова посмотрел на Ра’са. Он с лёгким изумлением заметил, что теперь старик кажется немного моложе. Неужели он настолько вымотался накануне и не заметил, что Ра’с не совершенно седой, а лишь ровными прядями, что двигается он легко, что морщины не так уж и глубоки? Может, это особая игра света делала хозяина дома старше?Тим мотнул головой, вздохнул и направился к дверям.— Я быстро, — сообщил он и выскользнул в коридор.Пока Тим шёл к ближайшему умывальнику, умывался холодной водой и тщательно чистил зубы, он размышлял о том, что старик этот тоже, всё-таки, странный. И он не знал, что больше настораживало: вчерашняя выходка Ра’са с бритвой, или то, что, проснувшись, Тим обнаружил его в своей комнате. То есть… не то, чтобы Тим действительно был настолько параноиком, чтобы видеть в этом подвох. Скорее даже наоборот: мало ли, какие традиции у этой… секты.Но привитое Стефани чувство самосохранения порой просыпалось в его голове и говорило её голосом. Сейчас оно с истеричными интонациями кричало ему: ?Он что, смотрел как ты спал!? Тим, это жутко!?.Голос жены так и сопровождал его, пока Тим шёл обратно в свою комнату, вытирая полотенцем лицо, и замолк, стоило ему переступить порог комнаты. Ра’с по-прежнему был там, сидел за столом, держа на коленях шерстяную накидку. Наверное, он успел сходить за ней, пока Тим умывался.— Готовы приступить к работе? — старик улыбнулся, протянув ему накидку. — Все обсудим за туркой кофе.— Вроде того, — Тим удивлённо уставился на свёрток в руках Ра’са. — А это зачем?— У меня в кабинете всегда сквозняк. Не хватало ещё, чтобы вы простыли, юноша, — хитро улыбнулся в ответ тот. Что-то было в его взгляде такое, что Тим не решился отказываться. Он взял в руки накидку, потом схватил со стола свою тетрадь с карандашом, и выжидающе уставился на Ра’са. — Тогда ведите.— Конечно, — старик довольно кивнул и поднялся. Он неторопливо вышел из комнаты, и Тим последовал за ним.Кабинет Тиму вчера не показывали. Он был на самом верху, древняя лестница, ведущая туда, рассохлась и мерзко скрипела, пока они поднимались. Тиму не сразу удалось совладать со своей бурной фантазией, услужливо рисовавшей ему, как лестница разваливается, он падает и ломает, в лучшем случае, только руки-ноги. Он почти сумел идти ровно, не цепляясь судорожно за шершавые перила.Наверху их уже ждал дымящийся кофе в турке и кое-какой завтрак. Тим почувствовал, что желудок голодно заурчал, и вздохнул с облегчением.— Вы как раз проголодались, — заметил Ра’с, хотя сложно было представить, как он мог расслышать тихое бурчание чужого желудка.— Немного, — Тим смутился. В кабинете и правда было холодно — окна были плотно закрыты, кое-где и вовсе утеплены, но, похоже, сквозь щели всё равно проникало достаточно холодного ветра, чтобы отопление почти не чувствовалось. Разве что пол был тёплым, и ветер не таким пронизывающим, будто они распивали кофе на улице.— Я покажу вам наработки вашего предшественника. Там много, но, я надеюсь, вы сможете что-то с этим сделать, — Ра’с опустился на подушки перед низким столиком. Тим немного повременил — отложил в сторону тетрадку и завернулся в шерстяную ткань, и только потом устроился на перинах напротив старика.— Как вы здесь работаете? — он подтянул коленки к подбородку, втянул шею в плечи и закутался в ткань по самый нос.— Холод помогает не уснуть и сосредоточиться на насущных делах. К тому же… это прекрасно закаляет дух, — Ра’с принялся разливать кофе по чашкам. — Но ваше рабочее место будет не здесь. Не хотелось бы…— Все в порядке, — Тим почесал кончик носа. — Я взял достаточно тёплой одежды, чтобы выдержать сквозняк. В конце концов, я вырос не в Калифорнии.Голос Стефани у него в голове тут же возвестил, что он дал маху, слишком много на себя взял и многие другие варианты того, как именно он облажался, предположив, что сможет работать в этой морозильной камере. Тим клацнул зубами, накрыл кончик носа тоже и стал размышлять, как же заставить себя высунуть из-под пледа хотя бы руки, чтобы взяться за чашку с кофе.— Видите, не так уж и в порядке, — тихо заметил Ра’с, хитро сощурившись. — Вам холодно.— Странно, что вам — нет, — отозвался Тим. Он всё же решился взять чашку и теперь грел о неё руки, потягивая кофе мелкими глотками, то ли слишком осторожничая, то ли надеясь, что так согреется быстрее.— Годы закалки, — старик покачал головой. — Поговорим о вашем предшественнике?— Есть что-то важное, что я должен знать, кроме того, что уже написано в его записях? — Тим облизнул губы, постепенно расслабляясь.— Хм, — Ра’с выдержал долгую паузу, рассматривая Тима так внимательно, будто видел впервые, как-то по-новому ― пытливо и оценивающе. Когда он уставился ему в глаза, и вовсе появилось ощущение, что он влез в самую душу.Тим тихо кашлянул и снова подставил лицо горячему пару над чашкой, потом сделал ещё пару маленьких глотков кофе. Он уставился куда-то в турку, рассматривая едва заметные маслянистые разводы на густом вареве, лишь бы разорвать зрительный контакт со стариком.— Нет, — наконец произнёс Ра’с. — Совершенно ничего.Это было… странно. Даже звучало странно. И в сочетании с предложением поговорить о его предшественнике ― особенно странно. Тим не знал: Ра’с сделал это специально, с целью проверить мальчишку, случайно, или это была просто его, Тима, паранойя, и никакой тайны за решением не говорить о предыдущем Призраке не было.Впрочем, последний вариант звучал ещё фантастичнее, чем первый. Весь этот дом кричал, что хранит множество тайн, так что за первым Призраком и его отсутствием явно что-то крылось. Но вот что, и сможет ли (а так же ?хочет ли? и ?должен ли?) узнать об этом Тим?— Он в основном стенографировал, и потом перепечатывал рукописи, — прибавил Ра’с. — Если вас интересует его манера работы, — он протянул руку, чтобы забрать у Тима чашку и налить в неё ещё кофе. — Это наши личные беседы. Впрочем, то, что находилось в архивах, он тоже стенографировал, — он хмыкнул, возвращая Тиму чашку, и кивнул на тарелки со сладостями и орехами. — Угоститесь чем-нибудь, порадуйте старика, — и склонил голову набок, снова по-лисьи сощурившись.?Странный старик, очень странный?, — в очередной раз подумал Тим, но промолчал ― только улыбнулся. Он потянулся за кусочком чего-то, политого мёдом ― кажется, это называлось пахлавой, ― отправил в рот и поднял взгляд на Ра’са.— Обычно я работаю так же.Рас пожал плечами:— Я стар и многое знаю, но стенография для меня — сложный и неизвестный язык. Я бы предпочёл, чтобы вы ей не пользовались, чтобы я мог в любое время проверить, как идёт работа.— Хорошо, — хотя Тим не очень-то любил, когда кто-то лез под руки до того, как работа была закончена. — Может, расскажете о себе немного, чтобы я мог составить примерный план в голове до того, как ознакомлюсь с набросками моего предшественника?— Конечно, — Ра’с кивнул с таким видом, словно сделал Тиму великодушное одолжение. — Так только интереснее будет.Он допил свой кофе, расслабленно повёл плечами, спрятал в рукава руки, сложил их на груди и принялся говорить, важно протягивая слова. Рассказ получился долгим, но Тиму вовремя подсовывали кружку с горячим напитком. Один раз перед ним появилась тарелка с едой, и он отогрелся через какое-то время. Настолько, что начал делать кое-какие заметки.Немного коверкая слова, то и дело возвращаясь к своему восточному акценту, отдающему специями и сладостями, Ра’с рассказал ему о своём детстве. Что-то про бескрайние луга, высокие горы и мужчин в соломенных шляпах, про старинные лекарства, и как он учился залечивать царапины подорожником и успокаивать боль календулой. Он почему-то почти не говорил о своём отце, зато много рассказывал о каких-то детских играх, окружающих его людях, и Тим невольно поймал себя на мысли, что рассказ этот совсем не напоминает ему о конце прошлого века или начале этого. Скорее уж о каких-то совсем стародавних временах, когда не было ни электричества, ни повального обязательного образования, а о существовании Америки так и вовсе никто не знал.Тим допускал, что он просто не всё знает о деревнях противоположного его родной стране конца света, но всё же… чем больше Ра’с рассказывал о том, как подростком исследовал устройство общества, тем более древним он казался. Он не был похож на старика, который вспоминает детство и молодость. Он был похож на старика, который говорит ?а раньше было лучше?, поправляя языком вставную челюсть. Он о чём-то жалел, очевидно, но Тим так и не решился спросить о чём.Ра’с тем временем рассказал, что стал экологическим террористом ещё в давней юности. Правда, тогда он воспринимал это совсем по-другому, думал по-другому и действовал по-другому. Тогда и проблем было намного меньше. И решал он их не в одиночку.— Раньше как было? — Ра’с вытащил правую руку из левого рукава и деловито пригладил бакенбарды. — Видишь, что с городом что-то не так, хватаешь подходящий инструмент, и наказываешь его. Детей там уведёшь, ещё что, — он покачал головой, поцокав языком, снова о чём-то сожалея. — А нынче только сложнее. Тебя скорее не услышат, чем наоборот, вот и нужно действовать жёстко.Тим скептично сощурился. Гипотеза Ра’са о простоте ?наказания? вредящих правде и природе попахивала детской сказкой. Правда, Тим сомневался, не приснилась ли ему она, не пересказ ли это какого-нибудь исторического события. Он сделал заметку на полях блокнота, чтобы не забыть заглянуть к Ра’су в библиотеку.Ра’с рассказал, что у него были жёны. Тим сбился со счёта на четвёртой и просто в какой-то момент перестал записывать. Детей у Ра’са было мало, да и не виделся он с ними очень, очень давно. Зато у него были и дочери, и сын. И, кажется, даже внук.У Тима сложилось впечатление, что Ра’с со своей семьёй не дружен, и гораздо ближе у него отношения с его последователями, чем с детьми. Он говорил о деле своей жизни с таким азартом, что Тиму на мгновение показалось, что он и сам готов захватывать нефтяные танкеры, отстреливать браконьеров, как-то продолжать дело Ра’с аль Гула. Но только на мгновение — он сам себя тут же одёрнул, напомнив, что сидит перед человеком, ответственным за гуманитарные катастрофы, и каким бы обаятельным и дряхлым этот старик ни казался, он оставался террористом.И на его совести — наверняка — была не одна и не две человеческие жертвы.И всё же он говорил с такой яростью и верой, что Тим увидел окружающий их мир, стихии, культуру — всё — другими глазами. Он видел, как человек, начиная с самого момента его появления, пытался укротить природу, но вместо этого просто уничтожал её, уродовал, разрывал на клочки. Ра’с был влюблён в зелёные леса и водопады, и жаждал поймать момент, когда человек и природа найдут равновесие. Но равновесие всё время кто-то нарушал. Человек был слишком сложен, слишком глуп. Он строил и разрушал. Строил меньше, разрушал больше. Он не предназначен был созидать, но не видел этого. А Ра’с видел. Ра’с видел всё.Он был старательным и умным. В детстве он много читал, и хорошо разбирался в истории. Он, кажется, ни разу не ошибся в названной дате, и некоторые события пересказывал поразительно подробно и точно. ?Словно он сам там был?, — услужливо подсказал голос Стефани в голове. Она снова выполняла роль здравого рассудка, и было в этом что-то… неуместное. Неправильное. Непривычное.— А вы как думаете? — Ра’с пригладил бакенбарды, лукаво глядя на Тима. — Человек созидатель или разрушитель?— Человек разрушает, созидая, — подумав, ответил он. — Строит на руинах. Но почему-то он был создан именно таким, ведь так?— Может, человечество — ошибка эволюции, Тимоти? — старик тихо рассмеялся. — То, что мы называем цивилизацией — варварство и вандализм.— Но ведь вы используете в своих печах дрова? И пользуетесь последними достижениями техники? — вкрадчиво отозвался Тим, немного подавшись вперёд.Ра’с посмотрел на него, немного помолчав, а потом рассмеялся, хлопнув себя по коленке, и покачал головой:— Можно использовать и эти изобретения человека с умом. И потом, чаще всего я использую новейшую технику для свержения человека с его пьедестала ?царя природы?. Вы же знаете, о чём я?Тим знал. Он успел разузнать, что Ра’с перехватывал радиопередачи, чтобы пустить в эфир собственное послание и вызвать жуткую панику среди тех, кто его услышал. Что Ра’с прятал бомбы в телевизорах, запрограммировав их на детонацию на четвёртый час работы ?зомбоящика?.Ра’с сделал много своеобразных и неоднозначных вещей. Достаточно жестоких порой, но справедливых — как он считал.Тим слушал, изредка делая заметки, потягивая кофе, и в какой-то момент наконец-то составил собственное мнение. Он не мог сказать, что в восторге от идей Ра’са. Но и восторг его приверженцев мог понять.Когда Ра’с закончил говорить, Тим с удивлением обнаружил, что они просидели так почти весь день. Мышцы затекли, и как только Тим попытался встать, у него закружилась голова и заныли колени, так что он пошатнулся и едва не рухнул обратно на подушки.Ра’с оказался рядом удивительно быстро и резво, как для простого человека, так и для дряхлого старика. Он подхватил Тима под локоть, цепко и крепко, не давая упасть, и услужливо осведомился:— Всё в порядке?— Мышцы затекли, — честно признался Тим. — Меня, в отличие от ваших подопечных, не тренировали с самого младенчества, — он попытался выдавить улыбку. Голова почти перестала кружиться, да и ноги точно нужно было размять.— Тогда прогулка вам не помешает, — будто догадался старик. Он, как и раньше, всё ещё держал его за локоть, сжимая пальцы достаточно сильно, чтобы Тим не мог вырвать руку, но и достаточно легко, чтобы не было больно. Тихо хмыкнув, Ра’с потащил его за собой, осторожно поправив на нём плед.— Но я же всё уже видел, — нервно охнул Тим, осторожно переступая со ступеньки на ступеньку. Лестница была неожиданно крутой, так что удерживаться на ногах было сложно. Правда, Ра’с так хорошо его придерживал, что Тим, наверное, не смог бы упасть, даже если бы захотел.— Но вам нужно размяться. Посмотрим, как мои ученики тренируются, — старик был непреклонен. — А пока мы идём, расскажите мне про свою жену? — как-то отвлечённо спросил он.— Её зовут Стефани. Браун, в девичестве, — Тим снова поймал себя на том, что расплывается в улыбке. — Мы познакомились на фронте, в сорок четвёртом. Нам с сослуживцем поручили перевезти раненных в полевой госпиталь, и мы остались переночевать. Посреди ночи я вышел облегчиться, а она спешила куда-то по делам, и я подумал, что ей нужна помощь. Схватил её за руку, она решила, что я немец, и врезала мне по лицу. Оказалось, что она всегда ночью носит с собой кирпич на случай засады фрицев, — Тим засмеялся. — Потом долго извинялась и держала мне свёрток со снегом у лица.— С первого взгляда, значит? — старик снисходительно покачал головой. — Забавная история. О кирпиче, который лёг в основу семьи.— Вроде того, — Тим запнулся, вздохнул и развёл руками. Рассказывать о своих чувствах едва знакомому человеку он не собирался, и не знал, как продолжить разговор — и стоит ли его вообще продолжать. — Мы поженились, когда вернулись домой после войны.— Это, пожалуй, было верным решением, Тимоти. Войны приносят много смертей и боли, и это нужно чем-то компенсировать, — покивал Ра’с и замолчал.Тим же, тем временем, задумался. Если Ра’с аль Гул — экологический террорист, то почему его последователи больше похожи на ниндзя? И чему их здесь учат? Как устроить диверсию и провернуть операцию по уничтожению нефтевышки, используя отвёртку и катушку ниток? Как бегать в огромных пуховиках? Как обливать шубы кровью, чтобы тебя не поймали?Он, конечно, догадывался, что у этой ?экологической? организации были ниточки не только в тех местах, которые связаны с природой. По некоторому размышлению Тим пришёл к выводу, что люди Ра’са вполне могли убить Франца Фердинанда, совпадай это по времени. А со временем было совсем сложно. Ра’с так и не назвал точной даты своего рождения, и подумав об этом, Тим тут же сделал заметку в своём блокноте — короткая завитушка, будто бы ничего не значащая загогулина. Наверняка в заметках предыдущего Призрака это было, Тиму просто нужно было с чего-то начать работу.Ра’с, впрочем, почти не говорил ни об одной из мировых войн, только какие-то мелкие, обрывочные истории, будто вырванные из чужих рассказов. Он словно не хотел о них распространяться.— Если вам вдруг захочется, можете присоединиться к тренировкам, — ещё раз напомнил ему старик, будто не предлагал ещё вчера. — Может, и колени затекать не будут, — он отпустил локоть Тима и заботливо похлопал по плечу. — А можете просто попробовать. Вдруг понравится. А там, глядишь, и идеями нашими проникнетесь…— Но меня вполне устраивает моя профессия, и… — начал было Тим и запнулся, встретившись взглядом с Ра’сом. Старик нахмурился и покачал головой, строго поджав губы.— Неужели, Тимоти, вам правда нравится, когда вашу работу выдают за свою? Неужели вы думаете, что не заслужили славы, уважения и отдачи? — осведомился он.— Я получаю деньги, — Тим пожал плечами. — Знакомлюсь с новыми людьми. Посещаю новые места. Могу позволить себе дом и свежие продукты, могу содержать и одевать жену и при этом не волноваться о содержимом кошелька. Меня вполне устраивает.— У вас совсем нет амбиций, — не спросил, а констатировал Ра’с. Он хлопнул Тима по плечу. — На моей биографии напишем ваше имя. Не будем врать, что это мемуары. Уверен, вы сможете превратить это в биографический роман или подобие хроники, — он тихо, но скрипуче, рассмеялся и слабо толкнул Тима дальше по коридору.Тим услышанному не обрадовался. Нужно было любой ценой убедить Ра’са, что идея рассказать миру о том, что автобиография на самом деле биография, и тем более написать на обложке имя Призрака — плохая. Ужасная. Тим прекрасно знал, что это может снизить продажи. Одно дело ?история, записанная кем-то?, а другое — ?история, рассказанная самым воинственным из всех экологических террористов мира?. Второе продавалось бы лучше. Исповедь от первого лица всегда интереснее публике, чем чья-то переработка истории.Падение интереса к книге могло привести к падению её популярности. Тим бы выпрыгнул из образа Призрака и превратился в очередного неплохого писаку, который никому даром не нужен. Конечно, он хотел бы писать, хотел бы быть популярным.Но он был нужен миру литературы только Призраком, а значит, другого выхода у него не было. Тим прекрасно знал, что единственный способ стать продаваемым писателем — писать пропитанную философией фантастику или детективы. Ни то, ни другое не входило в список его талантов.И потом, ?выйти из тени? означало перейти на другой оклад, где проценты будут считаться по-другому. С него будут спрашивать ещё больше, периодически к нему будут привлекать внимание. Уэйн перестанет платить ему столько, сколько платит сейчас, а значит, Тим всё же начнёт волноваться из-за содержимого своего кошелька. В лучшем случае только из-за этого. К тому же, Тим если и хотел бы прославиться, то только своим собственным творением, продуманным от начала и до конца.— Это не самая лучшая идея, — неуверенно произнёс он, надеясь, что Ра’с передумает делать из него ?великого писателя?. — Если на книге будет ваше имя, а не моё, продастся больше копий, и мы заработаем больше. Свяжитесь с агентством Уэйна, вам всё объяснят.Они дошли до дверей комнаты, из которой доносился приглушённый лязг, хлопки, будто от хлопушек, и едва-едва слышные шлепки. Тим снова задумался о том, почему экологические террористы так похожи на ниндзя, и не связаны ли они ещё с каким-нибудь видом терроризма.— Какие глупости. Главное, правильно преподнести книгу читателю, а там, глядишь, и о вас заговорят, — возразил Ра’с. Похоже, ему было совершенно плевать, что на самом деле думает Тим.— Да, как об авторе биографии Ра’с аль Гула. Моя карьера писателя закончится, так и не начавшись, — закатил глаза Тим. — Меня понизят — в лучшем случае — сделай мы так, Ра’с, — он решил немного слукавить и сам. Старика, впрочем, было не перехитрить.— Что может быть унизительнее работы призраком? Вы как будто сами закапываете собственный талант в землю. Это ужасает, Тимоти, — плавно произнёс Ра’с, глядя Тиму в глаза. Кажется, в его интонациях были какие-то чудодейственные нотки. Или во взгляде, или в том, как он погладил Тима по предплечью. В любой другой день, в любой другой момент, с любым другим человеком за подобные слова Тим, не задумываясь, дал бы собеседнику по зубам.— Я недостаточно гениален, чтобы публиковаться. Я далёк от фантастики, и социальная сатира меня мало занимает. Мне просто нравится составлять слова в предложения, — наконец произнёс Тим, устало вздохнув. — Давайте закроем эту тему, ладно? — попросил он, и тут же почувствовал себя так, будто совершил огромную ошибку.— Хм, — Ра’с открыл перед ним дверь и снисходительно кивнул: — На сегодня закроем.***Ра’с аль Гул усадил его рядом с собой. Правда, стоило его последователям выстроиться и начать тренировку, как он тут же забыл о своём спутнике. Взгляд пронзительно-зелёных глаз был устремлён вперёд. Старик смотрел на свою армию напряжённо и требовательно — наверное, ни одна ошибка не могла остаться незамеченной в таких условиях. Тим сообразил, что дёргать Ра’са сейчас бесполезно, и тоже уставился перед собой, глядя на тёмные фигуры, которые зашлись в опасном танце.Смотры были интересными и скучными одновременно. Красивые, совершенно одинаковые плавные движения ниндзя сначала завораживали, а потом нагоняли тоску. Тим посмотрел на них какое-то время, а потом достал из кармана записную книжку и перечитал свои записи. Вопросов становилось всё больше, но прежде, чем разбираться с ними, ему нужно было посмотреть заметки предыдущего Призрака. Интересно, почему он отказался от этой работы? Что оттолкнуло его и вынудило оставить потенциальный бестселлер?Вопросы множились, отпочковываясь один от другого, и Тим снова и снова возвращался к ним мысленно. Кружащиеся по залу ниндзя, вспышки и клубы дыма перестали привлекать его внимание, как только он начал прокручивать в голове рассказ Ра’са снова. Он с нетерпением ждал, когда освободится хозяин дома, чтобы сообщить ему, что он хочет приступить к работе прямо сейчас.Наверное, это было слишком заметно. Может, Тим сам не обратил внимания, как ёрзал на месте, или снова прикусывал костяшки пальцев, пытаясь унять волнение, или постукивал пальцами по подлокотнику деревянного кресла. В общем, что-то выдало его. Правда, что именно, Тим тоже понять не мог.Наверное, просто не стоило утыкаться в собственные записи посреди смотра.— У вас есть ещё вопросы, Тимоти? — Ра’с коснулся его плеча. Он не выглядел встревоженным и разочарованным, скорее наоборот. Будто Тим делал именно то, чего от него ждали.— Не совсем. — Тим потёр мочку уха. — Прежде чем задавать вопросы дальше, я бы хотел посмотреть, что разузнал мой предшественник, — он пожал плечами и поднялся. — Прошу прощения, что я так засуетился, Ра’с. Кажется, я понял, как хочу написать вашу биографию, и ужасно хочу приступить к этому немедленно, — он сумел сдержаться и не рвануть прочь из зала в эту же минуту. К тому же голос Стефани упрямо напоминал ему, что он и так ведёт себя неподобающе своему возрасту.— Я рад это слышать, — старик убрал руку и теперь казался ужасно довольным. — Все материалы Джейсона уже в вашей комнате. Думаю, вы сообразите что к чему, — он пригладил бороду, щурясь, и спокойно добавил: — Не забудьте, это ваша книга, Тимоти. Расскажите историю обо мне.Тим сделал глубокий вдох. Он не мог позволить себе снова начать спор с заказчиком. Но и издателя ослушаться не мог.?На всякий случай, — решил он, — напишу две копии?. Потом кивнул, будто кланяясь, и, шурша одеждой и громко топая, поспешил в свою комнату. Похоже, он оставался самым шумным существом во всей крепости.***В комнате его ждала фотография Стефани, печатная машинка, предоставленная Ра’сом, стопка чистой бумаги и коробка записей и наработок его предшественника.Тим погладил чёрно-белую Стефани по щеке, подвинул коробку к столу и сел. Первая рукопись, аккуратно перепечатанная и сложенная в стопку, была перевязана красной лентой. Тим отодвинул машинку к другому концу стола и водрузил на освободившееся место рукопись. Развязав ленту, он сделал вдох поглубже и пролистал её, проведя пальцами по срезам страниц. Кое-где на бумаге были кофейные пятна, сигаретные ожоги или пометки разными ручками и почерками. Почерк Ра’са (Тим понял это, потому что его комментарии начинались с имени Призрака) был мелким, с множеством завитушек. Так писали в средние века, копируя книги или создавая указы и грамоты. Почерк же предшественника Тима был резким, с сильным нажимом. Он вычёркивал какие-то строчки, дописывал слова, и спорил с аль Гулом о содержимом того или иного абзаца.Текст был излишне подробным и сухим, будто предыдущий Призрак превратил всё возможные слова в песок и создал вместо предложений бескрайнюю пустыню. Тим то и дело делал перерывы, обречённо закатывая глаза и потирая переносицу.Пару раз его отвлекали, принося еду и турку горячего кофе, а когда стало темнеть, ему пришлось лезть в сумку за спичками, чтобы зажечь лампу. Стало прохладнее, и Тим притащил одно из одеял, чтобы завернуться в него, пока читает.Рукопись закончилась к утру. К этому моменту Тиму уже казалось, что Джейсон намеренно написал текст таким скучным. Было в этой сухости что-то настолько фальшивое.Он перевязал рукопись лентой и снова склонился над коробкой. Среди смятых записок и порванных кусков неудавшихся рукописей он нашёл дневник предыдущего Призрака. Кожаная обложка тоже была залита кофе, ремешок, которым тетрадка обматывалась порвался. Тим открыл его в первом попавшемся месте и заметил, что странички тихо похрустывают, когда их переворачиваешь. Джейсон Тодд (благодаря подписи на форзаце Тим теперь узнал и фамилию первого Призрака) заполнял словами каждую строчку и писал очень мелко. Части записей были записаны стенографией, и это было скорее удивительно, чем нормально.Выглянув в окно, Тим затушил огонь в лампе, переоделся, зажал дневник подмышкой и влез под многочисленные одеяла. Устроившись среди подушек он мысленно пожелал Стефани хорошего времени дня — сколько бы в Америке не было времени — и попытался начать читать.Уснул он достаточно быстро. Причина была не в тяжеловесности слога Джейсона Тодда — дневник его предшественника был намного интереснее любой главы биографии Ра’с аль Гула, — а в усталости. Так что Тим погрузился в сон, потеряв дневник в одеялах и утонув в перьевых перинах.Он проснулся в полдень, потому что кто-то коснулся его плеча. Тиму снилась война, и он проснулся, отбив чужую руку и пытаясь нащупать под подушкой нож или шило.Ни того, ни другого там не оказалось, как не оказалось и фрица, которого он ожидал увидеть рядом. И спал он не на холодной земле, а на мягкой постели. Война закончилась, в окно светило солнце. Он больше не был солдатом, а был Призраком. Литературным негром.— Вы кричали во сне, — Ра’с вскинул руку и покрутил запястьем, разминая его. Тим сел и, только взглянув на старика, сообразил, что ударил своего нанимателя.— Простите, я… — он удивлённо моргнул и принялся тереть глаза. — Иногда мне снится, что война не закончилась, — он начал выбираться из-под одеял. Выбравшись, он подцепил ногой ремень от сумки и подтащил её к себе. Потом потянулся и зевнул, краем уха услышав, как Ра’с говорит:— Я понимаю. И прощаю вас, хотя отмахнулись от меня вы не так уж и хорошо, — он тихо рассмеялся. — Где вы служили, Тимоти?— Я служил, — Тим стянул под одеялом пижамные штаны и так же натянул джинсы. — И это всё, что я могу рассказать. Это, и ещё историю про Стефани. И моего сослуживца Коннера, — он пожал плечами и продолжил переодеваться. — Просто… не хочу говорить о войне. Сами понимаете, — он поджал губы, накинул фланелевую рубашку на футболку и влез в ботинки.— Да. Это неблагодарное дело, — Ра’с кивнул. — Записи Джейсона вам помогли?— Вроде того, — Тим поморщился и покачал головой. — Я понял, что он написал их ужасно занудно и что он собирался их переписывать. Но не могу понять, почему тогда он бросил эту работу.— У нас были кое-какие… разногласия, — Ра’с говорил спокойно и безразлично, поначалу, но потом вдруг разочарованно вздохнул: — И он захотел уехать. Так что пришлось срочно искать ему замену.— Хм, — задумчиво протянул Тим. Он поднялся с места, достал из сумки кардиган грубой вязки и посмотрел на Ра’са. — Мне нужно будет обсудить правки, которые и вы, и Джейсон вносили в первую рукопись, и полностью её переработать. Думаю, для начала мне нужен будет месяц, — он закатил глаза, прикидывая сроки работы. — Потом я переработаю саму концепцию, потому что ваши нынешние мемуары ужасающе скучные. Потом я напишу первый черновик, и нам нужно будет время, чтобы обсудить его, внести все ваши правки, и так далее…— Вы управитесь за пол года? — Ра’с улыбнулся и кивнул на дверь.— Шутите? Думаю, мы успеем закончить за три месяца, — Тим закутался в свой свитер и вышел в коридор.— Нет, Тимоти, в таком сроке я сомневаюсь. Увы, я должен предупредить вас, что я буду ужасно тормозить ваш рабочий процесс…— Вы меня недооцениваете, — Тим покачал головой. — Если вы не против, я составлю вам компанию только на время, хм, ланча? — он посмотрел на часы и недовольно прикусил щёку. — Я бы хотел вернуться к работе.— Без проблем, — Ра’с кивнул. — Если вам нужна будет помощь…— Я знаю. У двери в мою комнату дежурит ниндзя, я попрошу его, когда мне что-то понадобится. Включая встречу с вами, — перебил Тим. — Спасибо.Рас улыбнулся ещё шире, довольно и хитро, и повёл его в столовую, где уже ждал поздний завтрак. В столовой было тепло, но Тим всё равно зябко кутался в кардиган, натягивая рукава на руки, и грел пальцы о чашку. Присмотревшись, он вдруг заметил, что даже вчера ошибся, наградив Ра’са лишним морщинками в уголках глаз. Старик почти не казался дряхлым, и Тим задумался о том, как же сильно проецирует человек собственную усталость на восприятие окружающих.— Джейсон, кстати, тоже работал в основном по ночам, — вдруг заметил Ра’с аль Гул. Сам он не ел, наблюдая за тем, как справляется со своей лепёшкой с говядиной и яйцом Тим.— Я обычно работаю, пока есть силы. Потом сплю. Просыпаюсь, когда организм чувствует себя отдохнувшим, встаю и начинаю работать снова, — Тим улыбнулся, свернул отрезанный кусочек лепёшки трубочкой и надкусил. Он не был уверен, что это блюдо едят именно так, и искренне надеялся, что не обижает заказчика в лучших чувствах.— Занятно, — Ра’с постучал пальцами по столу. — Я буду присылать к вам человека каждые… пять часов, чтобы вы не умерли от голода. Вам нужен кофе? — уточнил он.— Да, — Тим пригубил сладкий чай. — Ещё орехи и что-нибудь сладкое. В идеале шоколад, но я не уверен, что он у вас есть…— На этой неделе не могу вам его обещать, — старик театрально вздохнул. — Но что-нибудь придумаем.Тим вскинул брови и покачал головой: заказчики редко обращались с призраками именно так. В общем-то, как правило, их и не приглашали на другой конец планеты и тем более не обеспечивали жильём и едой. А о том, чтобы под них подстраивались так, и речи быть не могло.— К концу работы Джейсон почти не выходил. И ел мало, — с сожалением добавил Ра’с и покачал головой. — Что-то его беспокоило. Я предлагал прислать к нему врача, но он отказывался. Спорил с моими правками, не хотел их обсуждать лично, заставляя моих людей бегать с рукописью туда-сюда, — он сдержанно развёл руками. — А потом отказался продолжать работу. Жаль, на самом деле. Мне он нравился.— Ну, — Тим доел лепёшку и запил её чаем. — Надеюсь, у него всё в порядке.— Как и я, — Ра’с задумчиво кивнул. Тим поднялся со своего места и кивнул старику:— Надеюсь, вы простите меня, но я должен работать.— Конечно, — аль Гул снисходительно сощурился и махнул рукой. Тим понял, что его отпустили, и поспешил к себе, мысленно укоряя себя за то, что за два дня так и не выработал в себе способность передвигаться потише.***На обработку рукописи и дневника ему действительно понадобилось чуть больше месяца. Тим работал осторожно, стараясь не слишком циклиться на спорных моментах. Он просто закрашивал неоднозначные абзацы разными карандашами, грыз ручки и часами мерил комнату шагами. В дневнике Джейсона в основном были путевые заметки и планы работы над рукописью, ностальгия по родному городу и подобное. Последняя запись, правда, была совсем странной. Он написал: ?Ну, вообще-то вся соль в началах?. Дальше страницы были вырваны, и Тим не мог понять, кому и зачем это могло понадобиться.Впрочем, сам факт того, что предыдущий Призрак зачем-то прислал ему свой дневник тоже был настораживающим. Тим снова и снова прокручивал этот момент в голове, пытаясь понять, чего же от него хотел Джейсон. Он даже подумывал написать ему письмо и задать этот вопрос.Ему ужасно не хватало Стефани. Его очаровательная жена всегда была ?свежим взглядом? во всём, что он делал. Она находила ответы тогда, когда он оказывался в тупике, и умела создать вокруг него обстановку, в которой работалось особенно легко.Но кроме этих бытовых моментов ему не хватало и каких-то мелочей: как пахли французские духи на её коже, и как ей шло то синее платье в клетку, как у Джуди Гарленд в ?Волшебнике страны Оз?, и как она смеялась над ним иногда. А ещё того чувства собственной полноценности и абсолютной правильности происходящего, когда они были вместе. Тим ещё не уезжал больше, чем на две недели, и писал всегда из дома, так что месяц в такой дали от Готэма дался нелегко. Он написал Стефани несколько писем и отправил, воспользовавшись разрешением выходить к поставщикам провизии, и надеялся получить хотя бы маленькую весточку из дома.Стефани помогла бы ему понять, что в дневнике Джейсона нет ничего важного сразу, и он сразу принялся бы разбирать исписанные салфетки, вырванные из тетрадей листы и куски пергамента, которыми была щедро устлана коробка.Тиму пришлось собирать из обрывков все старые наработки Джейсона Тодда, один за другим, чтобы разобраться, какому порыву мысли повиновались пальцы его предшественника, набирая или выписывая слова, и почему в итоге эти варианты были отвергнуты.***Кропотливая возня с бумажками помогла ему лучше понять смутные рассказы Ра’са о детстве. Джейсон и в своей рукописи, и в своих записках рассказывал, где родился Ра’с аль Гул, разве что не указывая эту деревушку на карте. Тодд посвятил целую главу описанию того, как закрыто жили местные жители, и что, наверное, именно привитая с детства способность жить в закрытых обществах привела старика к тому, кем он стал в итоге.Джейсон немало размышлял и об участии старика в войнах, приходя к выводу, что обе их Ра’с пережил в роли партизана, и что именно это так ожесточило его сердце, что он стал террористом после. Первый Призрак выдвинул гипотезу, что первыми последователями аль Гула были его собратья по лесам, но она была обрисована кругом из вопросительных знаков, и ни в одну из версий рукописи так и не вошла.Разобравшись с записками и рукописью предшественника, Тим сел за печатную машинку. Слаще её постукивания был только голос Стефани, но жены рядом не было, и в уюте, который он старательно воссоздавал в своей комнате, всё время чего-то не хватало.***Он приехал в начале февраля и сдал первую рукопись, отклонившись от собственного графика. Он закончил работу в конце марта, перевязал стопку бумаги бечёвкой, выглянул из своей комнаты и попросил дежурившего в коридоре ниндзя сообщить Ра’с аль Гулу, что Призрак просит о встрече.С Ра’сом они виделись почти каждый день — старик будил его по утрам, и Тим так и не привык к этому даже за два месяца. Это пугало на подсознательном уровне, и голос Стефани в его голове надрывался каждый раз, но Тим старался скрыть свою тревогу. Правда, Ра’с будто знал о том, как пугает постоянное присутствие старика при его пробуждении, и хозяин дома всегда улыбался по-лисьи, пока Тим унимал дрожь в руках и одевался. Они вместе завтракали, обсуждая ход работы, а потом Тим возвращался к себе и снова садился за рукопись.Через пятнадцать минут ниндзя-посыльный передал ему, что хозяин дома слишком занят, чтобы принять его сегодня. Ра’с, однако, попросил отдать ниндзя рукопись, чтобы тот доставил её лично в руки. Он собирался заняться ей, как только утвердит основной план по захвату дипломатической делегации из Заира, чтобы не отвлекаться потом от чтения и внесения правок.Тим недовольно цокнул языком, но рукопись всё же вручил посыльному, оставшись наедине с фотографией Стефани, печатной машинкой и бездельем.В Америке он работал иначе. Рукопись отправлялась в издательство, издательство перенаправляло её заказчику, заказчик вносил коррективы и отсылал обратно в офис. Между концом работы над одним черновиком и началом работы над следующим могло пройти несколько недель. Тим проводил их дома с женой: они ездили пить молочные коктейли, кататься на роликах, выбирать новую мебель и решать кое-какие дела. Со Стефани даже быт казался чем-то простым и не таким уж и скучным, и Тим был ей за это невероятно благодарен.Но её не было рядом, и Тим не мог ни попросить у неё совета, ни предложить разделить тревоги похода к зубному. Развлечься можно было разве что кидая в стену мяч (которого у Тима не было), или перечитывая единственную книгу, которая влезла в его багаж.Хемингуэй, конечно, был прекрасным писателем, и Тим не сомневался, что получит истинное наслаждение, если попытается разобрать его новую книгу на детали и образы, тем более, что времени для этого у него было достаточно. И в этот раз уж точно ни один умник из газеты не попытается повлиять на его анализ, предоставив ему своё авторитетное мнение в личной колонке.Проблема была в том, что Тим не мог сосредоточиться на сухих словах любимого писателя. Он постоянно отвлекался, отводил взгляд от строк и смотрел на потрёпанный дневник Джейсона на столе, и снова и снова возвращался мыслями к вопросу ?почему?.В конце концов он захлопнул книгу и снова вцепился в исписанную тетрадь.Люди не отдавали личные вещи посторонним просто так. В этом дневнике была какая-то тайна, или наоборот, какая-то отгадка. Джейсон хотел ему что-то сказать, просто Тим никак не мог расслышать его голос и рассмотреть резкий почерк. В дневнике он по-прежнему видел лишь путевые заметки да вырванные страницы. Тим примерил пару из тех, что собрал заново, но ни одна из них не была частью обрывков личности Джейсона Тодда.Тим разочарованно опустил дневник обратно на стол, и откинулся на спинку стула. Он устало потёр лицо, уговаривая себя, что просто циклится на том, что на самом деле неважно, не играет никакой роли и вообще вышло, похоже, случайно. Может, Джейсон собирался прислать ему другую тетрадь, но перепутал их в последний момент. Или…Тим не успел построить новую теорию — ножки под ним покосились и стул завалился назад. Тим упал на спину и спасся от сильных ушибов, приземлившись на смесь шкур и паласов, но не спасся от лёгкого испуга. Судорожно охнув, он уставился на неожиданно появившийся прямо перед ним потолок и только потом сообразил, что произошло.Недовольно закряхтев, Тим перекатился на живот и поднялся. У его стула отвалилась ножка, и, видимо, в его падении виновата была именно она. Он прикинул, что сможет прикрутить её без ценного вмешательства ниндзя, устроился поудобнее и поднял с пола необработанный кусок дерева, повертев его перед собой, чтобы получше рассмотреть.Именно тогда Тим и обнаружил, что послания Джейсона Тодда скрывались не только в рукописи и дневнике. Комната была полна тайников.